Шеваров Дмитрий. Русский огонек / Дмитрий Шеваров // Российская газета. – Москва, 2020. – 22 января (№ 12). – С. 39. – (К слову).
Николая Рубцова спасал от тоски родной Север, а теперь стихи поэта спасают его родные места от запустения.

Погружены в томительный мороз,

Вокруг меня снега оцепенели!

Оцепенели маленькие ели,

И было небо тёмное, без звёзд.

Какая глушь!

Я был один живой,

Один живой в бескрайнем мёртвом поле!

Вдруг тихий свет — пригрезившийся, чтоли?

Мелькнул в пустыне, как сторожевой...

Я был совсем как снежный человек,

Входя в избу, —последняя надежда!—

И услыхал, отряхивая снег:

—Вот печь для вас... И тёплая одежда...

— Потом, хозяйка слушала меня,

Но в тусклом взгляде жизни было мало,

И, неподвижно сидя у огня,

Она совсем, казалось, задремала...

Как много жёлтых снимков на Руси

В такой простой и бережной оправе!

И вдруг открылся мне и поразил

Сиротский смысл семейных фотографий!

Огнем, враждой земля полным-полна,

И близких всех душа не позабудет...

—Скажи, родимый, будет ли война?

И я сказал:

—Наверное, не будет.

—Дай Бог, дай Бог... ведь всем не угодишь,

А от раздора пользы не прибудет...

И вдруг опять:

—Не будет, говоришь?

—Нет, —говорю, —наверное, не будет!

—Дай Бог, дай Бог...

И долго на меня

Она смотрела, как глухонемая,

И, головы седой не поднимая,

Опять сидела тихо у огня.

Что снилось ей?

Весь этот белый свет,

Быть может, встал пред нею в то мгновенье?

Но я глухим бренчанием монет

Прервал ее старинные виденья.

—Господь с тобой! Мы денег не берем.

— Что ж, —говорю, —желаю вам здоровья!

За все добро расплатимся добром,

За всю любовь расплатимся любовью...

Спасибо, скромный русский огонек,

За то, что ты в предчувствии тревожном

Горишь для тех, кто в поле бездорожном

От всех друзей отчаянно далек,

За то, что, с доброй верою дружа,

Среди тревог великих и разбоя

Горишь, горишь, как добрая душа,

Горишь во мгле, и нет тебе покоя...

1964



Стихотворение «Русский огонек» знакомо мне с детства, но почему-то никогда не думалось, что женщина, приютившая замерзающего путника, —реальный человек.

Глухомань, лютый мороз, изба с пожелтевшими снимками на стене, разговор с хозяйкой о войне...— всё это было с Николаем Рубцовым зимой 1963 года.

Поэт шел тогда от станции в родное село Никольское, и мог бы, заблудившись, погибнуть, если бы не огонек деревни Аникин Починок. Взяв курс на этот огонек, Рубцов нашел спасение в доме Марии Богдановой.

Обо всем этом я узнал из книги Андрея и Марины Кошелевых «Толшма: от устья к истокам». Честно говоря, о реке Толшме я ничего до этого не слышал, хотя и жил много лет в Вологде.

Оказалось, что Толшма, правый приток Сухоны, — река особенная. В долине Толшмы, в деревушках, разбросанных по ее берегам, родилось одно из вершинных явлений русской поэзии—лирика Николая Рубцова. В стихах поэта можно найти и паромную переправу, и Сиперовский лес, и Монзенскую железную дорогу, соединявшую лесную глушь с остальным миром.

Здесь, в детдоме села Никольского, прошло военное детство Коли. Его здесь помнит каждая изба. Это о Никольском он сказал: «Мать России целой—деревушка. Может быть — вот этот уголок...» В этом уголке Коля написал первые стихи и встретил первую любовь. Потом вернулся сюда после службы на флоте.

Любовь к поэзии Рубцова привела на Толшму жителей подмосковного Зеленограда Андрея и Марину Кошелевых. Они купили здесь дом и стали совершать экспедиции по рубцовским местам. В эти путешествия втягивалось всё больше и больше москвичей, вологжан и людей со всей страны.

Книга-альбом «Толшма: от устья к истокам» дает представление об этих странствиях благодаря фотографиям Андрея Кошелева. Его снимки — зримое эхо поэзии Николая Рубцова. В них есть тайна, и как жаль, что я не могу расспросить о ней самого Андрея — он ушел в июле прошлого года. Спрашиваю Марину: «Наверное, Андрей и сам писал стихи?»

«Нет, не писал,— отвечает Марина,— но у него был тонкий слух, и он слышал все то, что слышал Рубцов...»

Полвека назад красота Толшмы дарила поэту вдохновение, спасала его от тоски. Теперь стихи Рубцова спасают эти места от запустения и забвения.

Возрождается храм Николая Чудотворца в селе Никольском. Прошлой весной на здешнем поле после многолетнего запустения провели первую борозду, а осенью собрали урожай. Очищены от мусора берег и березовая роща. Летом на Толшме проходят «живые уроки». Местные жители показывают городским ребятам устройство водяной мельницы и бани, угощают блюдами толшменской кухни.

А дом Марии Богдановой купили жители Петербурга. Мечтают устроить в нем музей «Русского огонька».

 

ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛАСТЬ В ОБЩЕРОССИЙСКОЙ ПЕЧАТИ