А.Р. Установи
СЕМИОЗИС (греч. sema - знак) - термин, принятый в семиотике; обозначает "процесс интерпретации знака", или процесс порождения значения. Термином "С." пользо вались древнегреческие физиологи, в частности Гален из Пергама (139-199) для постановки диагноза: С. означал интерпретацию симптомов. Древние греки включали в С. (1) то, что выступает как знак; (2) то, на что указывает знак или к чему он отсылает (десигнат); (3) воздействие, в силу которого данный предмет оказывается для интерпретатора знаком (интерпретанта). Один из основоположников совре менной семиотики Пирс применял понятие "С." для харак теристики триадической природы элементарного знаково го отношения "объект - знак - интерпретанта". Для Пир са именно понятие "С." было центральным понятием его семиотической теории. По мысли Пирса, знак не функцио нирует как знак до тех пор, пока он не осмысливается как таковой. Иначе говоря, знаки должны быть интерпретиро ваны, чтобы быть знаками. Согласно Пирсу, осуществляет ся это знание благодаря интерпретанте. Интерпретанта - это перевод, истолкование, концептуализация отношения знак/объект в последующем знаке (например, определенная реакция человека на воспринимаемый знак; объяснение значения данного слова с помощью других слов и т.д.). Каждый знак способен порождать интерпретанту, и этот процесс фактически бесконечен. Пирс постулирует необхо димость бесконечности этого процесса следующим обра зом. Если предположить гипотетическое существование са мой последней, самой сложной, исчерпывающей и заверша ющей интерпретанты данного объекта, то эта интерпретан та может быть ни чем иным как самим объектом, целиком явленным нашему сознанию. Но такой объект, а равно и та кой знак - как физически тождественные друг другу - не возможны и не существуют. Стало быть, процесс интерпре тации безграничен. На этом постулате основана идея Пир са о неограниченном С. В рамках такого подхода С. - это динамический процесс интерпретации знака, единственно возможный способ его функционирования. С. - это дея тельность знака по производству своей интерпретанты. Идея С. выражает самую суть отношений между знаком и внешним миром - объект репрезентации существует, но он удален и недосягаем, будучи словно "спрятан" в череде се миотических медиаций. Однако познание этого объекта возможно лишь через исследование порожденных им зна ков. Моррис определял С. как "процесс, в котором нечто функционирует как знак". Он также выделял три измерения С. (которые зачастую рассматриваются как различные сфе ры семиотического анализа): 1) семантика - характеризу ет отношение знака к своему объекту; 2) синтактика - включает отношения знаков друг к другу; 3) прагматика - исследует отношения между знаками и теми, кто ими поль зуется (интерпретаторы). (См. также Семиотика, Знак, Ин терпретация.)
А.Р. Усманова
СЕМИОТИКА (греч. semeion - знак) - научная дис циплина, изучающая производство, строение и функцио нирование различных знаковых систем, хранящих и пере дающих информацию. С. играет заметную роль в методо логии гуманитарных наук: любые культурные феноме ны - от обыденного мышления до искусства и филосо фии - неизбежно закреплены в знаках и представляют со бой знаковые механизмы, чье назначение можно и нужно эксплицировать и рационально объяснить. В поле зрения С. находятся естественные и искусственные языки (в том числе язык научной теории, "языки" кино, театра, музы ки), все типы визуальных знаковых систем (от дорожных знаков до живописи), разнообразные системы сигнализа ции в природе и обществе. Границы С. подвижны, она яв ляется пограничной дисциплиной и объединяет различные подходы. Принято выделять логико-математическую С., так называемую металогику (изучает мстатеоретическими средствами свойства логических и математических систем, искусственно формализованных языков; представлена в исследованиях Рассела, Д.Гильберта, Гёделя, А.Черча, Карнапа и др.), и гуманитарную С. (С. языка и литерату ры). В отличие от других гуманитарных дисциплин, С. ин тересует не поиск значения, но способ означивания: содер жание, не облеченное в форму, не является предметом се миотических исследований. С. опирается на понятие знака как материально-идеального образования, репрезентиру ющего нечто (в его отсутствие), имеющего целью передачу определенного содержания и выполняющего роль посред ника в культуре. В своей совокупности знаки образуют язык, который в семиотической теории, с одной стороны, выступает как "интерпретант всех прочих систем" (Э.Бен-венист), но в то же время оказывается "частным случаем семиотической функции" (Пиаже). Выявление значения, зашифрованного в знаковом сообщении, осуществляется путем декодирования, где код означает способ упорядоче ния знаков в определенную систему, благодаря чему вы полняются коммуникативная и другие функции языка. Как научная теория, С. начала развиваться в конце 19 - нача ле 20 в., однако постепенно у нее обнаруживаются все бо лее глубокие корни в учениях Аристотеля, Филона Алек сандрийского, стоиков, Августина Блаженного, в логичес ких учениях схоластики, в философии Гоббса, Локка, в ло гико-математических работах Лейбница, в исследованиях по языкознанию Потебни, Гумбольдта и др. Основные принципы "науки о знаках" были сформулированы Пир сом, стремившимся к созданию логики науки, объясняю щей процесс приобретения научных знаний, репрезентиру ющих реальность. Он выделил параметры семиотического функционирования - репрезентант, интерпретант, рефе рент ("триадическая природа знака"), дал первую класси фикацию знаков (иконический знак - индекс - символ), исследовал процесс функционирования знака - семиозис. Если Пирс развивал логическую линию С., то лингвисти ческая ветвь разрабатывалась в трудах Соссюра, мыслив шего "семиологию" как науку, "изучающую жизнь знаков внутри жизни общества", в которую лингвистика должна входить как составная часть. Исходной единицей анализа, по Соссюру, является знак, представляющий собой отно шение между означаемым (понятие, план содержания) и означающим (акустический образ, план выражения), связь которых произвольна (Бенвенист позднее уточнил, что произвольно лишь отношение целостного знака к реально сти, но не отношения компонентов знака между собой). С. Пирса (получила развитие в трудах Морриса, Т.Себеока, Эко и др.) и семиология Соссюра (Л.Ельмслев, Бенвенист, структуралисты) основали две семиотические парадигмы: С. знака и С. языка как знаковой системы (вопрос об упо треблении терминов "С." и "семиология" остается откры тым, но в принципе они синонимичны). Первая сосредото чивает внимание исследователя на изолированном знаке, на отношении знака к значению, к адресату; на процессе семиозиса, т.е. превращения не-знака в знак и трех его измерениях: 1) синтактика - сфера внутренних отношений между знаками; 2) семантика - отношения между знаками и их объектами; 3) прагматика - отношения между знака ми и теми, кто ими пользуется. Альтернативная концепция делает акцент на реляционной сущности языка, на специ фике знака как функции. Существует и третья тенденция, выражающая стремление снять противоречие между этими двумя позициями: так, Эко доказывает, что понятия знака и семиозиса не являются несовместимыми: означаемое может быть схвачено только как результат интерпрета-тивного процесса, сущность знака раскрывается благода ря неограниченному семиозису, выражающему то, что значения никогда не застывают в замкнутую и оконча тельную систему, поскольку мир знаков в процессе ком муникации находится в постоянном движении, структура кодов беспрерывно перестраивается. По мере развития С. понятие "знак" постепенно отходило на второй план, ус тупая место понятию "текст" - интегративному знаку, проводнику функции и значения, применяемому для обо значения любой связной последовательности знаков-вы сказываний. Выход за пределы исследования только внутрисистемных отношений наметился в ходе последу ющего развития С. Традиционно С. различает два уров ня в сообщении: денотативный (фактическое сообще ние - см. Денотат) и коннотативный (дополнительное значение, социокультурно обусловленная символичес кая нагрузка - см. Коннотация). Любой язык представ ляет собой комбинацию денотативного и коннотатив-ного - такова динамическая реальность семиотической системы. Внимание к коннотативным означающим, по влекшее за собой дискуссию о С. коммуникации и С. сигнификации (первая настаивала на соссюрианском те зисе предопределенности означаемого и означающего, не интересовалась дополнительными значениями, раз рушающими структуру кода, без которого коммуника ция невозможна (Л.Прието, Ж.Мунен); а вторая напол няла жестокий семиотический базис реальным социо-культурным содержанием, перенося внимание на сам процесс порождения смысла (Ельмслев, Р.Барт) -Озна чало переход от изучений знаковых систем, непосредст венно осознаваемых и сознательно используемых людь ми к неосознаваемый знаковым системам; по существу, это переход к семиотическому изучению социального бессознательного, открытию для С. новых областей ис следования. В связи с этим сегодня особенное внимание уделяется сфере междисциплинарных исследований - С. культуры, исследующей культуру как иерархию зна ковых систем и имеющую свою логику развития, фикси руемую семиотическими практиками (Начало этим ис следованиям положила Московско-Тартусская школа С.). Каждой эпохе свойственен свой семиотический стиль, свои способы интерпретации текстов, в результа те чего композиция и корелляция отдельных семиотиче ских систем определяют тип культуры. Сегодня С. пред ставляет собой довольно развитую теорию, методы ко торой позволяют анализировать самые разнообразные сферы человеческой деятельности; проводятся исследо вания по С. литературы (русская "формальная школа", группа "Тель Кель", Р.Барт, Деррида), по политической семиологии (Р.Барт, "Тель Кель"), по С. массовых ком муникаций (А.-Ж.Греймас), по С. искусства (Кристева, Эко), кино (К Метц, П.Пазолини), театра (П.Пави), по зоосемиотике (Себеок), по психоаналитической и педагогической семиологии (Лакан, Пиаже) и т.д. (См. также Симулякр, Симуляция, Знак, Означивание, Пустой знак, Соссюр.)
А.Р. Усманова
СЕМЬ МУДРЕЦОВ - в древнегреческой интеллекту альной традиции группа исторических лиц (главным образом государственных и исторических деятелей 7-6 вв. до н.э.), жизненная мудрость которых, выраженная в императивных кратких сентенциях, стала известна всей Элладе. Согласно Платону ("Протагор"), этими мудреца ми были Фалес из Милета, Питтак из Митилены, Пери-андр из Коринфа, Клеобул из Линдоса, Биас из Приены, Хилом из Лакедемона, Солон из Афин. В исторических ис точниках варьируются в различных вариантах 17 имен. Наиболее известные афоризмы С.М., которым присуще со четание акцентированного авторского характера с абст рактными обобщенными формулами этических принци пов: "Всему свое время" (Питтак), "Познай самого себя" (Фалес), "Ничего сверх меры" (Солон, Хилон), "Наиболь шее богатство - ничего не желать" (Биас), "Мера - луч ше всего" (Клеобул), "Наслаждения смертны, добродетели бессмертны" (Периандр) и др.
А.А. Грицанов
СЕНЕКА Луций Анней (Lucius Annaeus Seneka) (ок. 4-65) - древнеримский философ, поэт и государственный деятель, представитель стоического платонизма; талантли вейший оратор своего времени. С. учился в Риме грамма тике, риторике, философии, посещал лекции пифагорейцев Сотиона и Секстия, стоика Атала, киника Деметрия. При надлежал к высшему сенаторскому сословию. В 57 получа ет должность консула. Неоднократно подвергался пресле дованиям. Являлся (49-54) учителем Нерона, надеясь вос питать правителя-мудреца и воплотить в жизнь идею "все ленского" града. Поощрял удовольствия Нерона, чтобы сохранить свое влияние. Перед общественностью дискре дитировал себя постоянными компромиссами; его считали лжецом и льстецом. В итоге уШел со двора императора, ot-дал дарованные богатства и стал жертвой тирании Неро на. По приказу властителя учитель покончил жизнь само убийством: вскрый вены на руках и ногах. В последние ми нуты жязни призвал писцов И в страшных муках с неизмен ным красноречием "поведал много, что осталось тайной для потомков". По легенде встречался с Апостолом Пав лом и в 4 в. н.э. была создана апокрифическая литература их переписки. Из философских сочинений до нас дошли "Нравственные письма к Луцилию", "О милосердии", "О благодеяниях" и др. Мировоззрение С. отразилось также в его девяти трагедиях ("Медея", "Федра", "Эдип", "Ага мемнон" и др.). Философия С. - это синтез стоицизма, платонизма, эпикуреизма и пифагореизма, своеобразный пантеизм, стремящийся в тенденции к монотеизму. По С., весь мир телесен. Все есть теплое дыхание, т.е. в конце кон цов огонь, который находится на небе в чистом виде, по степенно уплотняется, приближаясь к земле, застывает и окаменевает в ней. Душа человека, как и Бога, - телесна. Она есть эманация из высшего Огня. С. признает учение стоиков о периодическом воспламенении мира, мировых потопах. Для С., Бог есть Огонь и Тело, высший Разум - Зевс или Юпитер. Подлинная жизнь души, по С., на небе Многое в учении о душе согласуется со взглядами Плато на. Философия для С. - не столько система теоретических взглядов, сколько учение о достижении нравственного иде ала. Этика С. основана на идее усовершенствования чело века и освобождении души от тела. Первичной является до бродетель, способствующая моральному прогрессу и вос хождению души к Богу. Мудрость жизни - в освобожде нии души от аффектов и вожделений. Стоический космизм у С. связан с теорией вселенского государства и граждани на мира. Справедливость основывается на принципе равен ства всех людей в духе. "Человек - предмет для другого че ловека священный". Страсти и пороки - антисоциальны. Благодеяние, по С., - это то, что более всего связывает че ловеческий род в единое сообщество граждан Космоса.
В. В. Лова ч
СЕН-СИМОН (Sen-Simon) Клод-Анри де Рувруа (1760-1825) - французский мыслитель, социолог, автор утопических социальных проектов - "Промышленная си стема", "Новое христианство". Потомок старинного рода французских аристократов, ученик д'Аламбера, математи ка и энциклопедиста. Юношей поступает на военную служ бу, участвует в войне за независимость северо-американ-ских колоний против Великобритании. В 1783 возвращает ся во Францию и, выйдя в отставку, отправляется в путе шествие по Европе. Осенью 1789 прибывает на родину, в Пикардию. С интересом следит за ходом революции, про пагандируя ее лозунги свободы, равенства и братства. От казывается от своего дворянства и графского титула, назы вая себя "гражданином Бономом". В период Конвента поддерживает якобинцев, затем становится сторонником Директории и Консульства Наполеона Бонапарта. С 1797 обращается к научным знаниям: слушает лекции в Поли технической и Медицинской школах, посещает с образова тельными целями Англию и Германию. Конт некоторое время был его секретарем и соавтором. К концу жизни во круг С.-С. сплотился небольшой кружок учеников и после дователей - Б.П.Анфантен, С.А.Базар, О.Родриг и др., образовавших затем школу сен-симонизма, которая просу ществовала до середины 1830-х. Основные сочинения: "Письма женевского обитателя к современникам" (1802), "Очерк науки о человеке" (1813-1816), "Труд о всемирном тяготении" (1813-1822), "О промышленной системе" (1821), "Катехизис промышленников" (1823-1824), "Но вое христианство" (1825). С.-С., видя, что революция во Франции не достигла цели, что она не построила нового общества, пришел к выводу, что сами революции, порож-даясь стихией бедности и стремлением неимущих к равен ству и перераспределению богатства, приводят общество в состояние хаоса и анархии. Чтобы избежать подобных по трясений в будущем, будучи рационалистом в духе 19 в., поставил перед собой цель создать и претворить в жизнь научную социальную систему, которая позволит свести "кризисы, которые народы должны испытать на себе и ко торых не может предотвратить никакая сила в мире, к про стым переменам в их правительствах и финансах". Единст венный путь к достижению этой цели С.-С. видел в том, что люди должны иметь общество, наиболее выгодное для наибольшей массы и которое способно улучшить положе ние многочисленного бедного класса. Это заставило С.-С. обратиться к проблемам исторического развития в целом. Разделяя взгляды французских материалистов и выступая против деизма, пришел к выводу, что законы "социальной физики" и, в первую очередь, универсальный характер ньютоновского закона всемирного тяготения, распростра-
няются и на общественные явления. Два положения - идея закономерности, объективности развития природы и об щества и идея поступательного, прогрессивного развития человечества - составляют сущность философских взгля дов С.-С. Главный критерий прогресса - развитие науч ных знаний, морали, религии, производным от которого является и другой показатель - благосостояние и счастье большинства общества. Соответственно история, по С.-С., прошла в своем движении от низших общественных форм к высшим три стадии развития: 1) "теологическую" (от первобытного идолопоклонства до политеизма, на кото ром основывалось рабство); 2) "метафизическую", осно ванную на монотеизме христианства, приведшего к фео дальному строю; 3) "позитивную" - будущий обществен ный строй, когда единого Бога сменит единый закон при тяжения и возникнет научное мировоззрение с его носите лями - светскими учеными и "промышленниками". Обще ство будущего, по С.-С., - это общественный идеал, во площенный в "промышленной системе", переход к кото рой является универсальной исторической неизбежностью: "Все народы на земле стремятся к одной цели, она состоит в том, чтобы перейти от правительственного, феодально го, военного режима к административному, промышлен ному и мирному...". Основной принцип "промышленной системы", согласно С.-С., искоренение "всякого парази тизма" и всемерное развитие производительных сил обще ства, которое позволило достичь громадного роста богат ства в интересах класса "промышленников", охватываю щего всех тех, кто непосредственно занят в системе произ водства: земледельцы, фабриканты, инженеры, рабочие, торговцы и др. Будущее общество у С.-С. основано на: на учно- и планово-организованных производствах с сохра нением частной собственности и классов; введении обяза тельного для всех производительного труда, когда каждый имеет право работать и получать вознаграждение "по спо собностям"; управлении не людьми, а распоряжении веща ми и руководстве производством. "Промышленная систе ма" была дополнена концепцией "нового христианства", имевшей религиозную форму изложения, так как С.-С. счи тал, что "простой народ" не способен принять положи тельную философию в чистом виде, ему нужна вера и по этому необходимо новой философской системе придать си лу религиозного чувства, согласованного с "прогрессом наук". Религиозная форма учения, его лозунги приоритета общего блага над личным ("Все люди - братья") должны были дополнить моральными материальные стимулы "промышленной системы". Исторические взгляды С.-С. явились значительным шагом вперед в понимании смысла и движущих сил общественного развития. С.-С. рассматри вал историю как смену созидательных и разрушительных периодов, как потом стало принято говорить у сен-симо-нистов, эпох "органических" и "критических". Первым увидел и понял основу общества в промышленном произ водстве (индустрии), отвел важнейшую роль в экономиче ской деятельности формам собственности, а также клас сам, находящимся в определенном отношении к этим фор мам. С.-С. были высказаны идеи о неизбежности объеди нительной тенденции в развитии человечества (в первую очередь, Европы) через утверждение всемирной ассоциа ции народов и стирания национальных границ. Некоторые мысли С.-С. положили начало ряду конкретных социоло гических теорий. Например, теория бюрократии имеет те оретические истоки у С.-С., который первым обратил вни-
мание на роль организации и управления в развитии обще ства; идея особого назначения людей, обладающих знани ями и способностями, необходимыми для достижения об щественных целей, заложила основы для теории технокра тии. С.-С., наряду с французскими энциклопедистами, впервые разделил на теоретическом уровне понятия "граж данское общество" и "государство", ввел термины "индус триализация", "индустриальное (промышленное) общест во". Идеи С.-С. оказали большое влияние на развитие со циалистических учений во Франции, Германии, Италии и России. Идеи С.-С. о роли носителей знания в историчес ком процессе получили развитие в современных концепци ях техно- и экспертократии (см. Философия техники).
Е.М. Прилепко
СЕНСУАЛИЗМ (лат. sensus - чувство, ощущение) - философская установка на акцентировку сферы чувствен ного опыта: 1) в классической философии - гносеологиче ская традиция, фундированная трактовкой сенсорного опыта как семантически исчерпывающей основы познава тельного процесса, а чувственных форм познания - как приоритетных когнитивных процедур; 2) в философии постмодернизма - основанная на отказе от классического логоцентризма парадигма внерациональной артикуляции источника семантической и структурной определенности как текста, так и внетекстовых феноменов. В отличие от классической философской традиции в рамках постмодер низма С. проявляет себя в ином ключе. Прежде всего, фи лософствование в парадигме "смерти субъекта" децентри-рует чувственную сферу, лишая ее феномена "Я" как есте ственного ей фокуса: "в настоящем не существует более Я, чтобы чувствовать. Это не значит, что культурная продук ция эпохи постмодернизма полностью лишена чувств, ско рее эти чувства ... сейчас текучи и имперсональны" (Джей-мисон). Носителем подобного рода чувственности высту пает таким образом не субъект (в какой бы то ни было - гносеологической, антропологической или социологичес кой - артикуляции), но конституируемый вне рамок субъ ект-объектной оппозиции феномен "интенсивностей" (Ли-отар), "сингулярностей" (П.Вирилио), "сингулярных собы тий" как "безличных и доиндивидуальных" (Делез) и т.п. В этом отношении "конец Эго" означает, что переход куль туры к постмодернистскому состоянию знаменуется тем обстоятельством, которое было охарактеризовано Джей-мисоном как "угасание аффекта". Именно в этом смысле Делез говорит о "бесстрастности" и "безразличии" собы тия, ибо экспрессивность последнего не схватывается в личностной модификации опыта и "уловима только для анонимной воли, которую она сама инспирирует". В дан ном контексте классический С. подвергается постмодер низмом радикальной критике как феномен традиционной метафизики: согласно Дерриде, "реализм или сенсуализм, эмпиризм суть модификации логоцентризма". Однако в расширительном (выходящем за рамки классической субъ ект-объектной гносеологии) и имперсональном своем тол ковании С. обретает в постмодернизме второе дыхание (при внешне нечастом употреблении данного термина). Сама философская парадигма постмодернизма трактуется в своих метаоценках как основанная на особой "постмо дернистской чувствительности" (Лиотар, В.Вельш, А.Мед-жилл и др.). Собственно, уже непосредственно предшеству ющая постмодернизму философия 20 в. оценивает не арти кулируемую чувственно рационалистскую отчужденность как "объективность евнуха" (Аренд), вводя "элементы ... чувствительности в тривиальные категории академичес кой науки" (С.Волиен) и задавая нетрадиционную интер претацию чувственной сферы. Проблема возможности сен сорного опыта оказывается центральной для философии Мерло-Понти (см. Плоть мира); чувственно артикулирован ная волна, пробегающая по "телу без органов" мыслится как обладающая конфигурирующим потенциалом и задаю щая определенность "временных органов" (Делез и Гватта-ри); в контексте парадигмы означивания чувственность вы ступает как исток обретаемого текстом смысла: "Что такое означивание? Это смысл (le sens), порожденный чувствен ной практикой (sensuellement)" (Р.Барт). Именно в качестве наиболее очевидного и концентрированного выражения сферы чувственного оценен постмодернизмом феномен сек суальности (см. Сексуальность), оказавшийся в постмодер нистских концепциях в фокусе внимания и получивший су щественно расширительное толкование, позволяющее гово рить о фактической репрезентации в постмодернистски по нятой сексуальности-чувственности как (в диапазоне от ана лиза сексуализированных форм чувственности у Фуко до парадигмы "эротического отношения к тексту" у Р.Барта). (См. также "Постмодернистская чувствительность", Невоз можность, Трансгрессия, Эротика текста.)
М.А. Мозкейко
СЕРИО (Seriot) Патрик (род. в 1949) - представитель современной французской философии языка, специализи рующийся в области анализа дискурсивных систем и их связи с языковыми и идеологическими контекстами. Зани мался преподавательской и исследовательской деятельнос тью в Гренобльском университете, французском Нацио нальном Центре Научных Исследований (CNRS), универ ситете Лозанны. Специалист в сфере истории и эпистемо-логии российской (ранее - советской) лингвистики; иссле довал русскоязычные предпосылки формирования обще европейской структуралистской парадигмы. Предметом особого научного интереса выступает для С. политический дискурс в контексте советской культуры. С. - автор срав нительно-аналитических исследований гуманитарной культуры России и Франции, монографии "Анализ поли тического советского дискурса" (1985). Предметом указан ного монографического исследования выступает, в само оценке С., "советский политический дискурс на русском языке". Цель этой работы определяется самим С. как дво якая: прежде всего, речь шла о том, чтобы, преодолев "по верхностный взгляд на советский политический дискурс как на ничего не сообщающий", проанализировать послед ний содержательно; однако, за этой ("ближайшей") целью скрывалась цель более общая и более концептуально арти кулированная, а именно - показать, что "чтение ... текста в оригинале и в ... переводе - это два типа чтения, два раз личных типа интерпретации", в силу чего "политический текст, переведенный на другой язык, не может не потерять частично свою эффективность, связанную с тем языком, который служит данному тексту опорой" (С.). С. выявляет специфику политического дискурса, проявляющую себя в том, что тексты, в которых она объективируется, носят ар-гументативный характер, т.е. в них, в отличие от повество вательных текстов (см. Нарратив), "специфические тексто вые моменты, внешние для данного текста, играют намно го более заметную роль". Важным аспектом анализа дис курса в творчестве С. является исследованием им феномена
номинализации (см. Номинализация, Преконструкт, Ин тердискурс, Интрадискурс, Эффект значения. Эффект ре альности).
М.А. Мозкейко
СИМВОЛ (греч. symbolon - знак, опознавательная примета; symballo - соединяю, сталкиваю, сравниваю) - в широком смысле понятие, фиксирующее способность ма териальных вещей, событий, чувственных образов выра жать (в контексте социокультурных аксиологических шкал) идеальные содержания, отличные от их непосредст венного чувственно-телесного бытия. С имеет знаковую природу, и ему присущи все свойства знака. Однако, если, вслед за Гадамером, сущностью знака признать чистое указание, то сущность С. оказывается большей, чем указа ние на то, что не есть он сам. С. не есть только наименова ние какой-либо отдельной частности, он схватывает связь этой частности со множеством других, подчиняя эту связь одному закону, единому принципу, подводя их к некото рой единой универсалии. С. - самостоятельное, обладаю щее собственной ценностью обнаружение реальности, в смысле и силе которой он, в отличие от знака, участвует. Объединяя различные планы реальности в единое целое, С. создает собственную многослойную структуру, смысловую перспективу, объяснение и понимание которой требует от интерпретатора работы с кодами различного уровня. Множественность смыслов свидетельствует не о реляти визме, но о предрасположенности к открытости и диалогу с воспринимающим. Возможны различные трактовки по нятия "С." и "символическое". В семиологии Пирса "сим волическое" понимается как особое качество, отличающее С. от других средств выражения, изображения и обозначе ния. Эта особенность С. представляется как частный слу чай знаковости и ее наивысшая степень; или, наоборот, на ибольшая противоположность знаковости; например, ар хетипы Юнга - это единственная опосредованная воз можность проявления бессознательных начал, которые ни когда не могут быть выражены как нечто определенное. Символическое - это глубинное измерение языка, шифр, предпочитающий процесс производства значений комму никативной функции; или - особый синтез условной зна ковости и непосредственной образности, в котором эти два полюса уравновешиваются и преобразуются в новое качество (Белый, Аверинцев). "Символическое" представ лено также как родовая категория, охватывающая все фор мы культурной деятельности человека - у Кассирера, Дж. Хосперса. Давая максимально широкое понятие С. - "чувственное воплощение идеального" - Кассирер обо значает как символическое всякое восприятие реальности с помощью знаков, что позволяет ему систематизировать на основе единого принципа все многообразие культурных форм: язык, науку, искусство, религию и т.д., т.е. понять культуру как целое. В С. единство культуры достигается не в ее структуре и содержаниях, но в принципе ее конструи рования: каждая из символических форм представляет оп ределенный способ восприятия, посредством которого конституируется своя особая сторона "действительного". Обращение к первому, семиотическому, толкованию С. ха рактерно для социологов, антропологов, логиков, искусст воведов и т.д. Предметом интереса здесь оказываются воз можные типы разрешения внутреннего напряжения знака (между означающим и означаемым), что по-разному реа лизуется как в отношении С. к субъекту и принятому им способу интерпретации, так и в отношении С. к символи зируемому объекту Критерий различения в отношении ре ференции: произвольность - непроизвольность значения С. Непроизвольность (мотивированность) основана на признании наличия общих свойств у С. и объекта, на подо бии видимой формы с выраженным в ней содержанием, как если бы она была порождена им (иконическое выраже ние, античность). Отношение аналогии сохраняется и при подчеркивании несовпадения знакового выражения и зна чимого содержания (религиозное понятие С.). По отноше нию аналогии означающего и означаемого, мотивирован ности и неадекватности связи С. противопоставляется зна ку, в котором отношение составляющих немотивированны и адекватны. Произвольный (немотивированный) С. опре деляется как условный знак с четко определенным значе нием, ничем иным, кроме конвенции, не связанный с этим знаком. Немотивированный С. уделяет особенное внима ние означаемому, форма и денотат могут быть любыми. Конвенциальный С., таким образом, один из случаев отно шения знака к объекту. В отношении С. к сознанию субъ екта, в котором он вызывает понятие или представление об объекте, анализируется связь между чувственными и мыс ленными образами. Возможен, как и для объектов, естест венный и конвенциальный способы связи (символический интеракционизм). В частном, специальном смысле, выде ляются С. того или иного типа: лингвистические (фонети ческий, лексический и грамматический коды), в которых определенной единице выражения соответствует опреде ленная единица содержания; риторические, построенные на коннотативных, а не на денотативных, как в первом слу чае, связях, что предполагает большую свободу и незави симость кодов, участвующих в интерпретации. Тогда, по определению Лотмана, представление о С. связано с идеей некоторого содержания, которое, в свою очередь, служит планом выражения для другого, как правило, культурно более ценного содержания. Поэтому С. должны призна ваться "коннотаторы", т.е. все средства иносказания, со ставляющие предмет риторики. Многозначность задает понятие С. в герменевтике: для Рикера С. является всякая структура значения, где один смысл, прямой, первичный, буквальный, означает одновременно и другой смысл, кос венный, вторичный, иносказательный, который может быть понят лишь через первый. Этот круг выражений с двойным смыслом составляет герменевтическое поле, в связи с чем и понятие интерпретации расширяется так же, как и понятие С. Интерпретация, в данном контексте, - это работа мышления, которая состоит в расшифровке смысла, стоящего за очевидным смыслом, в раскрытии уровней значения, заключенных в буквальном значении, или иначе - интерпретация имеет место там, где есть мно госложный смысл и именно в интерпретации обнаружива ется множественность смыслов. Многоуровневая структу ра С. последовательно увеличивает дистанцию между оз начающим и означаемым, задавая тем самым основные функции С.: экспрессивную, репрезентативную и смысло вую, посредством которых реализуется его роль в культу ре. Непосредственное выражение - это презентация неко его объекта восприятию субъекта, восприятие непосредст венно связано с "наличностью" ("Prasenz") и временным "настоящим" осовремениванием. Всякая презентация воз можна "в" и "благодаря" репрезантации представления одного в другом и посредством другого. Функция пред ставления С. (по Гадамеру) - это не просто указание на то, чего сейчас нет в ситуации, скорее С. позволяет вы явиться наличию того, что в основе своей наличествует по стоянно: С. замещает, репрезентируя. Это означает, что он позволяет чему-то непосредственно быть в наличии. Свою функцию замещения он выполняет исключительно благо даря своему существованию и самопоказу, но от себя ниче го о символизируемом не высказывает: "там, где оно, его уже нет". С. не только замещает, но и обозначает: функция обозначения связана не с чувственной данностью, но саму эту данность он задает как совокупность возможных реак ций, возможных каузальных отношений, определенных посредством общих правил: объект представляет собой ус тойчивую совокупность поэтически ноэматических (см. Ноэзис и Ноэма) познавательных актов, которые являются источником семантически идентичных смыслов в отноше нии к определенным действиям, т.е. означивается не столь ко единичный факт, сколько процесс мышления, способ его реализации - этим задаются различные формы мыш ления. Понятие С. как конструктивного принципа возмож ных проявлений отдельной единичности или как общей на правленности объединенных в "единораздельную цель ность" различных или противостоящих друг другу единич-ностей было развито Лосевым. В С. достигается "субстан циональное тождество бесконечного ряда вещей, охвачен ных одной моделью", т.е. Лосев определяет С., исходя из его структуры, как встречу означающего и означаемого, в которой отождествляется то, что по своему непосредствен ному содержанию не имеет ничего общего между собой - символизирующее и символизируемое. Существом тожде ства, следовательно, оказывается различие: Лосев говорит об отсутствии у С. непосредственной связи и содержатель ного тождества с символизируемым, так что в существо С. не входит похожесть. Тем самым он возвращается к аристо телевской и религиозной трактовке С., создавшей универ сальную формулу "нераздельности и неслиянности", т.е. к первоначальному греческому значению С. как указания на безусловно другое, не на подобное (эстетико-романтическая трактовка С.), а на то целое, которого С. недостает. Таким образом, для С. необходимо существование оппозиции, чле ны которой противоположны и только вместе составляют целое, и именно поэтому являющиеся С. друг друга.
С.А. Радионова
СИМУЛЯКР (фр. simulacres, от simulation - симуля ция) - термин философии постмодернизма, в онтологической проекции фиксирующий способ осуществления событийности, который реализуется в акте семиозиса и не имеет иной формы бытия, помимо перцептивно-символической; в гносеологической своей проекции используется для обозначения внепонятийного средства фиксации трансгрессивного опыта. Генетически восходит к термину "С." ("симулакрум"), обозначавшему у Платона "копию копии". Введен в оборот постмодернизма Батаем, интерпретировался Клоссовски, Кожевым, Бод-рийяром и др. В контексте общего отказа от идеи референ ции (см. Пустой знак) постмодернизм радикализирует ин терпретацию С.: постмодернистская философия задает мыслительное пространство, где "идентичность образца и подобие копии будут заблуждением" (Делез). С. в этом контексте определяется в качестве "точной копии, ориги нал которой никогда не существовал" (Джеймисон). В этом своем качестве С. служит особым средством общения, основанном на реконструировании в ходе коммуникации вербальных партнеров сугубо коннотативных смыслов вы сказывания. По оценке Клоссовски, если "понятие и поня тийный язык предполагают то, что Батай называет "замк нутыми существованиями", то реализуемая в процессах коммуникации "открытость существований или достиже ние интегральности существований... могут быть развиты лишь как симулякры понятий". Конституируясь в оппози ции вектору жестко категориального философствования, концепция Батая реализует себя в "С. понятий": "я пошел от понятий, которые замыкали... Язык не оправдал моих надежд.., выражалось нечто иное, не то, что я переживал, ибо то, что переживалось в определенный момент, было непринужденностью... Язык отступает, ибо язык образо ван из предложений, выступающих от имени идентичнос-тей". Между тем постмодернизм интегрально зиждется на отказе от последних: "философия сингулярностей" Вири-лио, "мышление интенсивностей" Лиотара, "варианты ко дов" Р.Барта - все это принципиально альтернативно фе номену идентичности (см. Различия философия). Любая идентичность в системе отсчета постмодерна невозможна, ибо невозможна финальная идентификация, т.к. понятия в принципе не соотносимы с реальностью. В этом контексте Батай постулирует "открытость существования" в отличие от "замкнутого существования", предполагающего "поня тийный язык" и основанного на задаваемых им идентично-стях. Понятие характеризуется константным значением, носителем знания о котором может быть индивидуальный субъект, - в противоположность этому, актуализация зна чения С. может быть осуществлена лишь в процедурах об щения: условно говоря, если понятие являет собой скаляр ный феномен, то С. - векторное явление, направленное в ходе коммуникации от адресанта к адресату (адресатам). Это означает, что С. может обрести свой смысл в том и только том случае, если отдельные ассоциативные и кон-нотативные его аспекты, имплицитно заложенные в нем адресантом, будут актуализованы и скооперированы во едино в восприятии адресата. Строго говоря, "понятий ный язык" задает идентичность существования с бытием, тем самым деформируя бытие как "убегающее всякого су ществования". В этой связи "мы вынуждены... раскрыть понятия по ту сторону их самих" (Клоссовски). Фундамен тальным свойством С. в связи с этим выступает его прин ципиальная несоотнесенность и несоотносимость с какой бы то ни было реальностью. Это становится очевидным в системе отсчета так называемых "суверенных моментов" у Батая (смех, хмель, эрос, жертва), в точечном континууме которых "безмерная расточительность, бессмысленная, бесполезная, бесцельная растрата" ("прерывность") стано вится "мотивом бунта" против организованного в кон кретной форме ("устроенного и эксплуатируемого") суще ствования - "во имя бытия" как неидентифицируемого такового. Эти "суверенные моменты" есть "С. прерывнос ти", а потому не могут быть выражены в "понятийном язы ке" без тотально деструктурирующей потери смысла, ибо опыт "суверенных моментов" меняет субъекта, реализую щего себя в этом опыте, отчуждая его идентичность и вы свобождая тем самым его к подлинному бытию (ср. с мгно вениями, "когда разум отказывает в своих услугах" у Шес-това). В этой системе отсчета С. как выражение "суверен ного момента" ("С. прерывности") фактически выступает у Батая квази-С., "симулякром С.", что упраздняет воз можность самой мысли о какой бы то ни было идентично сти. Усилие Батая в сфере поиска адекватного (или, по крайней мере, недеформирующего языка) для передачи "суверенного опыта" было оценено Кожевым как "злой Дух постоянного искушения дискурсивного отказа от дис курса, т.е. от дискурса, который по необходимости замы кается в себе, чтобы удержать себя в истине". По формули ровке Клоссовски, "там, где язык уступает безмолвию, - там же понятие уступает симулякру". В ситуации, когда че ловек говорит и выражает себя в С., необходимым услови ем коммуникации выступает реконструкция адресатом квази-семантических коннотаций адресанта. Таким обра зом, "симулякр не совсем псевдопонятие: последнее еще могло бы стать точкой опоры, поскольку может быть изобличено как ложное. Симулякр образует знак мгновен ного состояния и не может ни установить обмена между умами, ни позволить перехода одной мысли в другую" (Клоссовски). По выражению Клоссовски, "в симулякрах понятий ... выраженная мысль неизменно подразумевает особую восприимчивость собеседника". Таким образом, коммуникация, осуществляющаяся посредством С., осно вана не на совмещении семантически постоянных понятий ных полей участников коммуникации, но на когеренции коннотативных конфигураций восприятия С., т.е. на коо перации неустойчивых и сиюминутных семантических ас социаций коммуникативных партнеров. Если на основе понятийного общения возможно устойчивое взаимопони мание, то "симулякр есть ... сообщничество, мотивы кото рого не только не поддаются определению, но и не пыта ются самоопределяться" (Клоссовски). По оценке Клос совски, на тот или иной момент "сообщничество достига ется С.", но, возникая как контакт по поводу принципиаль но'суверенных моментов, "сообщничество" питается са мой их суверенностью, т.е. принципиальной невозможнос тью выступить основанием "сообщничества", в силу чего последнее не претендует на устойчивость и постоянство, выступая сиюминутно преходящим: "метя в сообщничест во, симулякр пробуждает в том, кто испытывает его, осо бое движение, которое того и гляди исчезнет". В данном контексте сам С. играет роль семантического фокуса, во круг которого осуществляется интеграция ассоциативных рядов. (В данном контексте аналогичной является оценка Делезом предложенного Г.Берге комментария на "Карте зианские размышления" Гуссерля, где Берге интерпретиру ет феномен "точки зрения" в качестве своего рода "центра индивидуации".) "Выговаривая С.", человек фактически освобождает и свои ассоциативные поля, и возможные коннотативные значения произнесенного, "избавляясь от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам, с тем, чтобы оставить в цене лишь содержание опыта" (Клоссовски), открытое для любых конфигураций. Этот схватываемый С. опыт может быть интерпретирован Дру гим (находящимся со мной в отношениях "сообщничест ва") не посредством моего (экспрессивного и суггестивно го) или его (герменевтического) усилия, но лишь посредст вом самодвижения ассоциативных полей и коннотативных смыслов. По определению Клоссовски, "именно уловкой симулякра сознание без клеврета (т.е. вакация "я") прокра дывается в сознание другого". Избавленный от всех поня тий как содержащих интенцию на идентификацию своего значения с действительностью, язык упраздняет "себя вме сте с идентичностями", в то время как субъект, "изрекая" пережитой опыт, "в тот самый миг, когда он выговаривает его, избавляется от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам" (Клоссовски). Смыслопорождение предстает в этом контексте как самоорганизация освобож денного от субъекта (см. "Смерть субъекта") и выраженно го в С. опыта, причем место устойчивого (референциально гарантированного) смысла в данном случае занимает мно жество коннотативных смыслов, оформляющихся на осно ве кооперации сиюминутных ассоциаций. Таким образом, С. как форма фиксации нефиксируемых состояний откры вает "горизонт события", по одну сторону которого - мертвящая и жесткая определенность якобы объективного и имманентного событию смысла, а по другую - "ослеп-ленность, являющаяся результатом... имплозии смысла". (См. также Симуляция.)
М.А. Можейко
СИМУЛЯЦИЯ - понятие постмодернистской фило софии, фиксирующее феномен тотальной семиотизации бытия вплоть до обретения знаковой сферой статуса един ственной и самодостаточной реальности. В данном аспек те постмодернизм развивает заложенную модернизмом идею "крушения реальности", - уже Э.Ионеско фиксиру ет соответствующий феномен применительно к вербаль ной сфере: "слова превращаются в звучащую оболочку, ли шенную смысла: ... и весь мир предстал передо мною в не обычном свете, - возможно, в истинном своем свете, - как лежащий за пределами истолкований и произвольной причинности". Понятие "С." выступает базовым терми ном в концепции С. у Бодрийяра, согласно которой "заме на реального знаками реального" становится лозунгом со временной культуры, эволюционирующей от парадигмы "отражения реальности" до маскировки ее отсутствия, и идущей дальше, достигая современного состояния, когда означающее "вообще не соотносится с какой бы то ни бы ло реальностью" (см. Пустой знак). В сущности, С. основа на на культивации и экстраполяции на все сферы социаль ной жизни презумпции "пустого знака", т.е. исходит из фундаментального "отрицания знака как ценности, из зна ка как реверсии и умерщвления всякой соотнесенности". Бодрийяр предпринимает анализ процесса С., понятой как "порождение, при помощи моделей, реального без истока и реальности: гиперреального". В рамках С. ре альное как конструируемый продукт "не обязано более быть рациональным, поскольку оно больше не соизме ряется с некой идеальной негативной инстанцией. Оно только операционально. Фактически, это уже больше и не реальное, поскольку его больше не обволакивает ни какое воображаемое. Это гиперреальное, синтетический продукт, излучаемый комбинаторными моделями в без воздушное пространство" (Бодрийяр). Рассматривая со временность как эру тотальной симуляции, Бодрийяр трактует в этом ключе широкий спектр социальных фе номенов, демонстрируя их симуляционный характер в современных условиях: если власть выступает как С. власти, то и сопротивление ей не может не быть столь же симулятивным; информация не производит смысл, а "ра зыгрывает" его, подменяя коммуникацию С. общения ("пожирает коммуникацию"), - С., таким образом, рас полагается "по ту сторону истинного и ложного, по ту сторону эквивалентного, по ту сторону рациональных отличий, на которых функционирует любое социаль ное". Реальность в целом подменяется С. как гиперре альностью: "более реальное, чем само реальное - вот таким образом оно упраздняется" (Бодрийяр). Не заме чая свершившегося, культура, однако, продолжает "С.
реального"; в качестве симптомов этого Бодрийяр конста тирует "непомерное раздувание ... знаков реальности. Не померное раздувание вторичных истины, объективности и аутентичности... Бешеное производство реального и рефе рентного..: такова симуляция в касающейся нас фазе". Да же производство становится в этом контексте сугубо семи-отичной сферой: как отмечается в исследованиях послед них лет (С.Лаш, Бодрийяр, З.Бауман, С.Бест, Дж.Ваттимо, Р.Виллиамс, Д.Келлер, Д.Лион, Б.Смарт и др.), в совре менном обществе товары артикулируются, в первую оче редь, не в аспекте своей потребительной или меновой сто имости, но в аспекте стоимости знаковой. В этом же ключе Джеймисон фиксирует квази-семиотизацию и феноменов художественной культуры: "звезд наподобие Мерилин Монро, которые сами по себе трансформировались в то вар (commodified) и превратились в свои собственные об разы". Аналогичные аспекты отмечает и Р.Барт ("Лицо Гарбо"). Подобная переориентация философии постмо дернизма окончательно упраздняет какую бы то ни было возможность мыслительного движения в рамках субъект-объектной оппозиции - субъект-объектное отношение растворяется в игре дискурсивных кодов (см. Бинаризм). Это задает в постмодернистской системе отсчета специфи ческую артикуляцию бытия, субъекта и опыта: человек как носитель культурных языков (см. "Смерть субъекта") по гружен в языковую (текстуальную) среду, которая и есть тот единственный мир, который ему дан, - как пишет Р.Барт, если древние греки "взволнованно и неустанно вслушивались в шелест травы, в журчание источников, в шум ветра, одним словом - в трепет Природы, пытаясь различить разлитую в ней мысль", то "так и я, вслушива ясь в гул языка, вопрошаю трепещущий в нем смысл - ведь для меня, современного человека, этот язык и состав ляет Природу". В этом отношении, по Р.Барту, практиче ски нет разницы, интерпретировать ли человека как стоя щего "перед лицом мира" или как стоящего "перед лицом книги". Бодрийяр постулирует своего рода победу спеку лятивного образа реальности над реальностью как тако вой ("Злой демон образов"): образ "навязывает реальнос ти свою имманентную эфемерную логику, эту аморальную логику по ту сторону добра и зла, истины и лжи, логику уничтожения собственного референта, логику поглощения значения", он "выступает проводником не знания и не бла гих намерений, а наоборот, размывания, уничтожения зна чения (события, истории, памяти и так далее)", в силу чего современная культура утрачивает живое ощущение жизни, реальное ощущение реальности. Все это заменяется С. ре альности, с одной стороны, и С. ее переживания ("прохлад ное" осуществление наслаждения) - с другой. Соответст венно феномен "объективности" оказывается в этом кон тексте "просто одной из форм воображаемого" (Р.Барт). Программное утверждение того обстоятельства, что един ственной реальностью, представленной в языке, является сама реальность языка, реализующего себя во множащих ся текстах, заставляет постмодернизм, расставляя точки над i, постулировать своего рода власть языка, формирую щую мир соответствующего дискурса, не претендующего, однако, на статус референциональной онтологии. Онтоло гия в качестве системно организованной категориальной матрицы для описания бытия вне его культурной ангажи рованности в принципе невозможна в постмодернистском контексте исчерпывающего (в смысле: исчерпывающего объект до дна) семиотизма. При таком подходе культурная универсалия бытия фактически совпадает с универсалией текста (так, Джеймисон говорит о "фундаментальной му тации самого предметного мира - ставшего сегодня набо ром текстов"). Таким образом, культура постмодерна за дает особую артикуляцию мира, в рамках которого бытие предстает как жизнь языка (процессуальность плюральных игр означающего, осуществляющихся по имманентным внутриязыковым законам), понятая в качестве не просто самодостаточной, но исключительной реальности. Пре зумпция отказа от идеи референции (см. Означивание) в контексте концепции С. оборачивается презумпцией прин ципиальной семиотичиости и, следовательно, вторичное(tm) данной человеку реальности. Постмодернистская рефлек сия фундирована радикальной трансмутацией традицион ного понимания культуры в качестве "зеркала мира": пре зумпция принципиального квази-семиотизма культуры постмодерна лежит в основе ее интерпретации современ ными исследователями (Дж.Вард, Д.Харвей и др.) в качест ве "зеркала зеркал". В этом вторичном зеркале, заданном языком, значимыми, по оценке С.Беста, Д.Келлера, Д.Ли она и др., являются не объективные реалии, но претендую щие на статус таковых интенции сознания к самовыраже нию, а текст, как пишет В.Лейч, оказывается "полем диф ференцированных следов, касающихся его субъективного "я". Следовательно, по формулировке Р.Барта, сознание никоим образом не является "неким первородным отпе чатком мира, а самым настоящим строительством такого мира". В этом контексте Б.Смарт оценивает когнитивную стратегию постмодернизма как переориентацию с "рас судка" как самодостаточной и абсолютной ценности к конструктивному "воображению". Самая кажущаяся не посредственность объекта оказывается сугубо вторичным конструктом, базирующимся на системе избранных акси-ологических шкал и культурных приоритетов: по оценке Мерло-Понти, объект возможен лишь в результате семи отического усилия субъекта. Таким образом, согласно ре флексии Лиотара, парадигма постмодернизма зиждется на радикальном отказе от идеи первозданности, автохтонно-сти, несконструированности культурного объекта. В этой ситуации единственная реальность, с которой имеет дело культура постмодерна, это "знаковая реальность" (Б.Смарт), "вербальная реальность" (Р.Виллиамс) или "гипер-реальность" (Д.Лион). Даже в рамках концепций социологически ориентированных мыслителей, относя щих себя к методологии постмодернизма (Бауман, С.Бест, Дж.Ваттимо, Д.Келлер, Б.Смарт и др.) обнаруживается программный отказ от идеи реальности и полное исклю чение соответствующего понятия из концептуальных кон текстов. (См. также Симулякр, Прекоиструкт.)
М.А. Можейко
СИНЕРГЕТИКА - (греч. sinergeia - совместное дей ствие) - одно из ведущих направлений современной на уки, репрезентирующее собой естественно-научный вектор развития теории нелинейных динамик в современной куль туре. Представлено такими исследователями, как Г.Хакен, Г.Николис, Пригожий (см. Пригожий), А.Баблоянц, С.Вейнберг, П.Гленсдорф, Р.Грэхем, К.Джордж, Р.Дефэй, Дж.Каглиоти, М.Курбейдж, С.П.Курдюмов, Л.Лугиато, Х.Майнхардт, К.Майнцер, Б.Мизра, Дж.С.Николис, К.Николис, Л.Розенфельд, М.Стадлер, Дж.М.Т.Томпсон, Дж.В.Хант, Ф.Хенин и др. Формирование синергетическо-го мировидения в контексте естествознания рассматривается многими авторами как вызывающее парадигмальные трансформации современной естественно-научной тради ции и интерпретируется в качестве новейшей научной ре волюции (В.Крон, Дж.Кюпперс, Н.Н.Моисеев, Х.Новотны и др.; согласно мнению Тоффлера, идеи С. "играют цент ральную роль в последней по времени научной револю ции"). Развитие С. реализует себя в нескольких направле ниях, в силу чего синергетическая исследовательская тра диция представлена в современной культуре в нескольких различных версиях своей интерпретации, в силу чего могут быть зафиксированы и различные модели методологичес кой рефлексии над синергетической исследовательской стратегией: модель, предложенная школой Г.Хакена, мо дель, связанная с именем Пригожина (Брюссельский Сво бодный университет и американская синергетическая шко ла), модель российской школы синергетиков во главе с С.П.Курдюмовым (НИИ им. М.В.Келдыша и Института математического моделирования РАН, Московский госу дарственный университет и др.). В основе специфики трак товки российскими учеными сущности синергетической парадигмы лежит особое отношение к проблеме детерми низма и акцентирование внимания на процессах, протека ющих в режиме "с обострением" (blow up). Вместе с тем, обнаруживая при сравнении достаточно значимые интер претационные расхождения (вплоть до того, что сам тер мин "С.", предложенный Г.Хакеном, практически не упо требляется в работах авторов, принадлежащих к школе Пригожина, заменяясь понятием "неравновесная термоди намика"), данные модели не являются ни альтернативны ми, ни, тем более, взаимоисключающими друг по отноше нию к другу. Согласно новейшим исследованиям, единство фундаментальных оснований названных научных направ лений позволяет говорить о синергетической парадигме в современном естествознании как о едином явлении. На уровне самоопределения С. конституирует себя как кон цепция неравновесной динамики или теория самооргани зации нелинейных динамических сред, задающая новую матрицу видения объекта в качестве сложного (Г.Николис, Пригожий). Фундаментальным критерием "сложности" в С. выступает показатель не статического характера (мно-гоуровневость структурной иерархии объекта и т.п.), но показатель сугубо динамический, - а именно: наличие им манентного потенциала самоорганизации. По оценке Г.Николиса и Пригожина, если центральным предметом анализа С. является "рождение сложного", то критерием сложности для нее выступает то, что в исследуемой систе ме "при определенных условиях могут возникать макро скопические явления самоорганизации". С. исследует класс систем, находящихся за пределами границ состояния термодинамического равновесия (т.е. сильно неравновес ных), - Пригожий и И.Стенгерс конституируют предмет ный ареал синергетической парадигмы как локализующей ся "вдали от равновесия". Определяя равновесное состоя ние объекта, А.Баблоянц отмечает, что в том случае, когда "энтропия изолирует часть материи, которая обладает со вокупностью свойств и называется системой, увеличивает ся и достигает конечной максимальной величины", систе ма входит в такой режим функционирования, что "при этом значении энтропии возможность изменений исчезает, и говорят, что система находится в равновесном состоя нии". В этой ситуации действующие на систему возмуще ния (как внешнего, так и внутреннего характера) затухают во времени, т.е., по определению Г.Николиса и Пригожина, "не оставляют следов в системе", состояние которой в этом случае рассматривается как "асимптотически устой чивое". Однако возможны нестационарные состояния сис темы, т.е. такие, в которых не успевает установиться рав новесное состояние, - в этой ситуации система характери зуется неустойчивостью по отношению к собственным на чальным параметрам (неустойчивость по Ляпунову) и, как зафиксировано Дж.М.Т.Томпсоном и Дж.В.Хантом, экс поненциальной тенденцией к дивергенции. Данная тенден ция, однако, реализует себя в границах достаточно четко ограниченной сферы возможности, т.е. неустойчивость оз начает "случайные движения внутри вполне определенной области параметров" (С.П.Курдюмов). Становление си нергетической парадигмы в естествознании привело к от крытию "превалирования неустойчивостей": по формули ровке Г.Николиса и Пригожина, в целом, "мы живем в ми ре неустойчивых процессов". Собственно, именно исследо вание неравновесных состояний привело теорию динами ческих систем к "открытию новых фундаментальных свойств вещества в условиях сильного отклонения от рав новесия": эти фундаментальные свойства заключаются в том, что при прохождении точек неустойчивости в самых различных по своей природе исследуемых средах обнару живается свойство перехода к так называемому состоянию сложности, т.е. в этих средах "при определенных условиях могут возникать макроскопические явления самоорганиза ции в виде ритмически изменяющихся во времени прост ранственных картин" (Г.Николис, Пригожий). Таким об разом, С., по словам Г.Хакена, "исследуются явления, про исходящие в точке неустойчивости, и определяется та но вая структура, которая возникает за порогом неустойчиво сти", на основе чего С. удается установить универсальные и "глубокие аналогии", которые "проявляются между со вершенно различными системами при прохождении ими точек возникновения неустойчивости". Иными словами, сложность, по оценке Пригожина и И.Стенгерс, отныне рассматривается не как исключение, а как общее правило. На этой основе С. формулирует свой основополагающий тезис, заключающийся в том, что на всех уровнях струк турной организации бытия именно неравновесность вы ступает условием и источником возникновения "порядка" (по оценке Пригожина и И.Стенгерс, именно "неравновес ность есть то, что порождает "порядок из хаоса".) Соот ветственно, тем аспектом исследуемого объекта, на кото ром центрировано внимание С., или ее предметом, высту пает процесс "зарождения упорядоченности" или "само произвольная самоорганизация материи, которая возмож на только в неравновесных системах" (А.Баблоянц). Фун даментальным свойством исследуемых С. объектов высту пает их сложность. Под сложностью С. понимает способ ность к самоорганизации, усложнению своей пространст венно-временной структуры на макроскопическом уровне в силу происходящих на микроуровне изменений. Так, на пример, классическим эмпирическим полем синергетичес-ких исследований выступает механика жидких сред и, прежде всего, неравновесная гидродинамика. В базовом для С. опыте описано явление конвективной неустойчиво сти (или неустойчивости Бенара) в горизонтальном слое жидкости с вертикальным градиентом температуры: за критическим значением прилагаемого градиента в данной системе возникает визуально наблюдаемая макрострукту ра, т.е. решетка конвекционных ячеек (или ячеек Бенара) размером приблизительно 10 молекулы, - жидкость в горизонтально ориентированных ячейках приходит во вращение (последовательно - то по часовой стрелке, то против нее); в топком слое раствора возникает так называ емый "волновой фронт", внутри которого обнаруживают себя "пейсмейкеры", т.е. беспорядочно разбросанные ис точники волн, дающих визуально наблюдаемую картину концентрируемых вокруг этих пейсмейкеров колец, спира лей, концентрических окружностей ("мишеней"), много шаговых спиралей и т.п. В русскоязычной литературе дан ные источники динамики волн получили название "веду щих центров". Таким образом, описываемая термодина мическая система обретает пространственно-структурную и темпоральную определенность: "микроскопическое кон-вективное течение, которое, если верить принципу порядка Больцмана, обречено на вырождение, ... вопреки ему уси ливается и завладевает всей системой..., спонтанно уста навливается новый молекулярный порядок" (Пригожий и И.Стенгерс), - т.е. визуально наблюдаемая макрострукту ра. Гипнотический "миниатюрный наблюдатель", двига ясь относительно ячеек вектора, уже мог бы зафиксиро вать различия точек пространства и, соответственно, при смене направления конвекционного движения - и момен тов времени (Г.Николис, Пригожий). Аналогичная карти на наблюдается при исследовании неустойчивости Тейло ра: если определенная жидкость помещена между двумя вращающимися цилиндрами, то после нарушения стацио нарного состояния (когда скорость вращения цилиндров либо градиент температуры превышают критическую от метку) гидросреда обретает макроскопическую структуру (вихри Тейлора). Значительную роль в формировании ос новоположений С. сыграло изучение реакции Белоусова-Жаботинского (реакция БЖ), которая состоит в окислении органической (малоновой) кислоты броматом калия в при сутствии катализатора (марганца, церия или ферроина). Макроскопическим проявлением этой реакции являются так называемые "химические часы", т.е. временные после довательные осцилляции исходно бесцветной жидкости с красного цвета на голубой, каждый раз предъявляющие (после соответствующего периода стабилизации) четко фиксированную пространственную макроструктуру, при чем при использовании различных катализаторов реакция БЖ демонстрирует различные типы пространственных структур: спирали, многоходовые спирали, "мишени" и т.п. Иными словами, данная химическая реакция дает воз можность "для измерения времени с помощью внутренней динамики системы" (Пригожий и И.Стенгерс). Аналогич ные явления были исследованы Р.Грэхемом и Г.Хакеном при изучении феномена фазовых переходов в лазерах, рас сматриваемых в качестве систем, функционирующих в со стоянии, далеком от состояния равновесия. Изоморфная ситуация была зафиксирована при исследовании биологи ческих явлений, - например, жизненного цикла амебы, включающего в себя такую стадию, как агрегация слизеви ков (Dictyostellium disciodium). Если ресурс трофики исто щается, одноклеточные организмы кооперируются, при чем некоторые клетки выполняют функции своего рода пейсмейкеров ("центров агрегации"), периодически выде ляя в среду специальное вещество ("сигнал для сообщест ва"), другие же клетки словно "чувствуют" направление градиента и мигрируют к центру. При этом пространствен ная картина процесса агрегации (спиральные волны или концентрические окружности) фактически изоморфна кар тине, образованной ячейками Бенара. На основе этого хемотаксиса возникает многоклеточная колония, демонстри рующая, подобно организму, клеточную дифференциров-ку как аналог морфогенеза. Необходимым условием реа лизации самоорганизационных процессов упорядочения неравновесной системы является ее незамкнутость, что вы ступает как одна из важнейших характеристик исследуе мых С. объектов, а именно: открытость по отношению к окружающей среде. Применительно к неравновссным сре дам справедливо утверждение, что каждая точка такой сре ды является источником и стоком энергии, т е. система осу ществляет постоянный и взаимный энергообмен с внешней по отношению к ней средой (при этом следует отметить, что реально все наличные системы являются открытыми). Как отмечено Г.Николисом и Пригожиным, неравновес ные состояния "связаны с неисчезающими потоками меж ду системой и внешней средой". Поскольку явления само организации, исследуемые С., связаны с падениями уровня энтропии в тех или иных фрагментах среды, постольку оче видно, что процессы подобной локальной упорядоченнос ти осуществляются за счет притока энергии извне, т.е. "за счет близлежащих областей": "система должна быть от крытой и постоянно обмениваться веществом и энергией с окружающей средой" (А.Баблоянц). Однако это общее по ложение существенно дополняется в С. идеей зависимости специфики возникающих структур от особенностей пара метров среды: в неравновесных условиях система начинает реагировать на факторы, которые в равновесном ее состо янии выступают по отношению к ней как индифферент ные. Например, в сильно неравновесных условиях химиче ские реакции оказываются восприимчивыми к фактору гравитации: "в сильно неравновесных условиях... системы начинают "воспринимать" внешние поля, например, гра витационное поле, в результате чего появляется возмож ность отбора конфигураций" (Пригожий и И Стенгерс). Более того, изменение параметров может в корне изменить пути и механизмы самоорганизационных процессов в не равновесных средах. Так, при экспериментально варьируе мых условиях одна и та же исследуемая система может де монстрировать вообще различные формы самоорганиза ции: химические часы, устойчивую пространственную дифференциацию, образование волн химической активно сти на макроскопических расстояниях и т.п. На основании этого С. делает фундаментальное обобщение, заключаю щееся в том, что "в сильно неравновесных условиях досто верно установлено весьма важное и неожиданное свойство материи: впредь физика с полным основанием может опи сывать структуры как формы адаптации системы к внеш ним условиям" (Пригожий и И.Стенгерс). В основе иссле дуемых С. явлений самоорганизации лежит феномен так называемой "кооперации" молекул: "в равновесном состо янии молекулы ведут себя независимо: каждая из них игно рирует остальные. Такие независимые частицы можно бы ло бы назвать гипнонами ("сомнамбулами"). Каждая из них может быть сколь угодно сложной, но при этом "не за мечать" присутствия остальных молекул. Переход в нерав новесное состояние пробуждает гипноны и устанавливает когерентность, совершенно чуждую их поведению в равно весных условиях" (Пригожий и И.Стенгерс). Т.е. если в равновесном состоянии системы "сложность" ее частиц имплицитна (по выражению Пригожина, "обращена внутрь"), то вдали от равновесия она "проявляется снару жи", - конституируется, согласно С., "один из простей ших механизмов связи (communication)" (Пригожий и И.Стенгерс). В "Философии нестабильности" Пригожий отмечает, что "кажется, будто молекулы, находящиеся в разных областях раствора, могут каким-то образом об щаться друг с другом. Во всяком случае, очевидно, что вда ли от равновесия когерентность поведения молекул в ог ромной степени возрастает. В равновесии молекула "ви дит" только своих соседей и "общается" только с ними. Вдали же от равновесия каждая часть системы "видит" всю систему целиком. Можно сказать, что в равновесии мате рия слепа, а вне равновесия прозревает". Например, при менительно к химическим реакциям это проявляется в том, что, по описанию А.Баблоянц, "при удалении от состоя ний химического равновесия ... химические реакции "ожи вают". Они чувствуют время, распознают информацию, различают прошлое и будущее, правую и левую стороны. Реакции могут проявлять различные формы самооргани зации, например, образовывать мозаичные структуры". С точки зрения гипотетического "миниатюрного наблюдате ля", якобы помещенного в такую среду, это означает, что при равновесном состоянии последней "ему безразлично занимаемое им положение. Или по-другому - нет внут ренних возможностей, которые позволили бы ему воспри нять понятие пространства", что, по оценке Г.Николиса и Пригожина, "делает в конечном счете тождественными и все моменты времени". Что же касается неравновесного со стояния среды, то "когерентное поведение молекул", орга низующихся в макроструктуру, позволяет гипотетическо му внутреннему наблюдателю зафиксировать при движе нии от молекулы к молекуле (сквозь ячейки Бенара, напри мер) дифференциацию пространства и, соответственно, те чение времени. Именно в данном случае система может быть оценена как сложная. Исходя из этого, "тот факт, что ограниченное число частиц может демонстрировать коге рентное поведение, несмотря на... случайное движение каждой из частиц", оценивается Г.Николисом и Пригожи ным в качестве одного из основных свойств, характеризу ющих возникновение сложного поведения. Таким обра зом, внутри системы, находящейся в неравновесном состо янии, проявляются дальнодействующие корреляции, и сис тема начинает вести себя как целое: "частицы, находящие ся на макроскопических расстояниях друг от друга, пере стают быть независимыми", - собственно, ячейки Бена ра, например, и есть "конвекция, соответствующая коге рентному, т.е. согласованному движению ансамблей моле кул" (Пригожин и И.Стенгерс). По оценке А.Баблоянц, "кооперация на молекулярном уровне лежит в основе не скольких типов надмолекулярной организации материи, которая в противном случае проявляла бы признаки пол нейшего хаоса". Аналогично, при исследовании лазерных систем, Г.Хакеном было отмечено, что вблизи точки воз никновения неустойчивости можно обнаружить сущест венное различие между устойчивыми и неустойчивыми коллективными движениями (модами): "устойчивые моды подстраиваются под неустойчивые и могут быть исключе ны. В общем случае это приводит к колоссальному умень шению числа степеней свободы /т.е. упорядочиванию - М.М./. Остающиеся неустойчивые моды служат в качестве параметров порядка, определяющих макроскопическое поведение системы". Возможность демонстрации коге рентного поведения огромным числом частиц выступает для С. фундаментальным критерием сложности как тако вой. Представленное Г.Хакеном название новой дисципли ны - "С." - инспирировано именно тем обстоятельством, что в основе исследуемых этой дисциплиной феноменов са моорганизации лежит, по определению Г.Хакена, "совме стное действие многих подсистем... в результате которого на макроскопическом уровне возникает структура и соот ветствующее функционирование". Важно, что кооперация подсистем какой-либо системы проявляет себя как подчи ненная выявленным С. универсальным принципам незави симо от природы этих подсистем: элементы абиотических сред образуют упорядоченные макроструктуры; однокле точные организмы могут коммуницировать в пределах об ширных территорий посредством специфических сигна лов; кооперативные связи лежат в основе функционирова ния многоклеточного организма, причем каждый орган де монстрирует их в той же мере, что и организм в целом (на пример, работа головного мозга оценивается С. как "ше девр кооперирования" клеток), и, собственно, наличие ко оперативных зависимостей трактуется С. как необходимое основание для идентификации системы в качестве биоло гической. Исходя из этого, С. моделируется новая версия космогенеза, в частности, полагается, что "в момент обра зования материи Вселенная должна была находиться в не равновесных условиях, поскольку в состоянии равновесия из закона действия масс... следовало бы количественное равенство материи и антиматерии" (Пригожин, И.Стен герс). Как отмечено П.М.Алленом, Дж.Энгеленом, М.Сан-глиером и др., подобный подход радикально меняет тради ционные представления о соотношении микро- и макро уровней организации материи и, соответственно, между микроскопическим и макроскопическим уровнями описа ния, ориентированными на различные понятийные систе мы и принципы. (В целом идея фундаментального единст ва микро- и макроуровней описания системы становится аксиологически акцентированной в современном естество знании: в 1965 Нобелевская премия была присуждена Л.Онзагеру за установление взаимосвязи между микро- и макроскопическим подходами к исследованию обратимых процессов, в 1977 - Пригожину за исследования в области самоорганизации необратимых процессов.) Как отмечает Г.Хакен, "переработка энергии, подводимой к системе.., на микроскопическом уровне проходит много этапов, что в конце концов приводит к упорядоченности на макроско пическом уровне: образованию макроскопических струк тур (морфогенез), движению с небольшим числом степеней свободы и т.д.". Так, на материале анализа ферромагнети ков показано, что когда на микро-(атомном) уровне маг нитные силы неупорядочены, магнитные моменты взаим но уничтожаются. Однако при достижении порогово низ кой температуры "упорядочение на микроскопическом уровне является причиной появления на макроскопичес ком уровне нового свойства материала". С другой сторо ны, Пригожин и И.Стенгерс формулируют идею обратной связи между возникающими в результате трансформаций на микроуровне макроструктурами и процессами микро скопического порядка: "одной из наиболее важных про блем является возникающая в итоге обратная связь между макроскопическими и микроскопическими событиями: ма кроскопические структуры, возникающие из микроскопи ческих событий, должны были бы, в свою очередь, приво дить к изменениям в микроскопических механизмах". В этом контексте одним из важнейших мировоззренческих выводов из синергетической концепции является вывод о фундаментальном единстве микро- и макромира: по фор мулировке Н.Н.Моисеева, моделирующего на основе си-