Смерть в облаках(6)

      - Тысяча благодарностей. Вы очень любезны!
      - Не за что! Я вижу,--вдруг обратился мистер Клэнси к Джейн,--вы пользуетесь стенографией, но это не система Питмана?
      Джейн вспыхнула. Пуаро пришел ей на выручку.
      - Мисс Грей стоит на высшей ступени современных требований. Она пользуется новейшей системой, недавно изобретенной одним чехом...
      - Да неужели? Какое, должно быть, занятное место - Чехословакия! Подумать только, оттуда к нам приходит столько всего: обувь, стекло, перчатки, а теперь еще и новейшая стенографическая система! Очень, очень занятно!
      Писатель пожал гостям руки:
      - Я желал бы быть вам более полезным.
      Джейн и Пуаро оставили писателя в первозданном хаосе его комнаты, он задумчиво улыбался им вслед.
      ГЛАВА XVI. МСЬЕ ПУАРО НАМЕЧАЕТ ПЛАН КАМПАНИИ

      От дома мистера Клэнси, поймав такси, они поехали к "Монсеньеру", где их уже поджидал Норман Гэйль.
      Пуаро заказал consomme - крепкий бульон и chaud-froid - заливное из цыпленка.
      - Как дела? - спросил Норман.
      - Мисс Грей,--сказал Пуаро,--зарекомендовала себя суперсекретарем!
      - Не думаю, что так,--смутилась Джейн.-- Он заметил надувательство, когда прошел позади меня. Знаете ли, он должен быть очень наблюдательным.
      - Ага, вы заметили! Наш славный мистер Клэнси вовсе не так рассеян, как можно себе представить.
      - Вам и в самом деле нужны эти адреса? - спросила Джейн.
      - Полагаю, они могут пригодиться.
      - Но если полиция...
      - А, что полиция! Я ведь не стану задавать те же вопросы, что и полиция. Хотя я вообще сомневаюсь, задавали ли они какие-нибудь вопросы. Видите ли, полиции известно, что найденная в самолете трубка была приобретена в Париже неким американцем.
      - В Париже? Американцем? Но ведь в самолете не было американца. Пуаро добродушно усмехнулся.
      - Совершенно верно. Американец здесь для того, чтобы усложнить дело. Voilа tont.
      - Но трубка была куплена у антиквара мужчиной? - спросил Норман.
      Пуаро взглянул на него с довольно странным выражением.
      - Да,--сказал он.--Трубку, я полагаю, купил мужчина.
      Норман выглядел озадаченным.
      - Как бы то ни было,--сказала Джейн,--то был не мистер Клэнси. Он уже имел одну трубку, и ему вовсе незачем было приобретать другую!
      Пуаро кивнул.
      - Действовать придется так: подозревать каждого по очереди, а затем, проверив, вычеркивать его, или ее, из списка.
      - И кого же вы успели вычеркнуть? - спросила Джейн.
      - Не так много, как вы можете подумать, мадмуазель,-- ответил, подмигнув, Пуаро.-- Видите ли, все зависит от мотивов.
      - А не было ли...-- Норман Гэйль остановился, затем продолжал извиняющимся тоном: - Я не хочу вмешиваться в официальные секреты, но разве не осталось деловых записей этой женщины?
      Пуаро покачал головой:
      - Все записи сожжены.
      - О, какая неудача!
      - Evidemment! Но, видимо, мадам Жизель своеобразно комбинировала шантаж с профессией ростовщицы, а это открывало ей широкое поле действий. Допустим, к примеру, что мадам Жизель знала о каком-нибудь преступлении с чьей-либо стороны - скажем, о попытке убийства.
      - А есть ли причины подозревать?
      - Весьма вероятно, что есть,--медленно сказал Пуаро.--Сохранились небольшие письменные свидетельства на этот счет.
      Он посмотрел на заинтересованные лица своих собеседников и слегка вздохнул.
      - Что ж,-- сказал он,-- давайте потолкуем о другом. Например, о том, как эта трагедия повлияла на жизнь двух молодых людей - на ваши судьбы.
      - Ужасно говорить так, но мне она явно пошла на пользу,-- призналась Джейн и рассказала о том, что ей... повысили жалованье.
      - Вы говорите, мадмуазель, что вам это пошло на пользу. Но только временную, я полагаю. Даже девятидневная сенсация не продолжается дольше девяти дней, помните?
      - Боюсь, мои неурядицы продлятся больше девяти дней,-- сказал Норман.
      Он поведал о своих обстоятельствах. Пуаро слушал с симпатией.
      - Вы правы,--задумчиво согласился он,--это может продлиться и девять недель, и девять месяцев. Сенсация увядает быстро, страх живет долго.
      - Вы не считаете, что я должен бросить все, уехать в Канаду, например, или еще куда-нибудь, чтоб начать все сначала?
      - Что вы! Это будет еще хуже! - искренне ужаснулась Джейн.
      Норман взглянул на нее. Пуаро тактично переключил все свое внимание на цыпленка.
      - Я не хочу уезжать,-- сказал Норман.
      - Если я отыщу убийцу мадам Жизели, то вам не придется уезжать,-весело сказал Пуаро.
      - Вы в самом деле надеетесь найти его? - изумилась Джейн.
      - Я сумел бы решить задачу скорее, если бы мне кое-кто оказал поддержку,-- сказал Пуаро. Он немного помедлил.--Мне нужна помощь мистера Гэйля. А впоследствии я бы хотел рассчитывать и на вашу, мисс Джейн.
      - Что я могу сделать? - спросил Норман.-- Что?
      Пуаро искоса взглянул на него.
      - Вам это не понравится,-- предупредил он.
      - Что же это? - нетерпеливо повторил молодой человек.
      Очень деликатно, так, чтобы не задеть английскую чувствительность, Пуаро воспользовался зубочисткой. Затем сказал:
      - Честно говоря, мне нужен... шантажист.
      - Шантажист?! - воскликнул Норман, не веря своим ушам, и уставился на Пуаро.
      - Вот именно. Шантажист! - Пуаро кивнул.
      - Но для чего?
      - Parbleu! Для шантажа.
      - Да, но я имею в виду - кого надо шантажировать? Почему? Зачем?
      Почему? переспросил Пуаро.-- Это уж мое дело. А вот кого шантажировать...-- Он помолчал, затем спокойно, по-деловому заговорил: -Сейчас я вам обрисую свой план. Вы напишете записку - то есть я напишу, а вы ее скопируете - графине Хорбари. В записке вы попросите о встрече. Во-первых, записку вы пометите словом "лично", во-вторых, напомните графине о себе как о человеке, который вместе с ней в "Прометее" при определенных обстоятельствах летел в Англию. Упомянете о некоторых деловых записях мадам Жизели, якобы попавших в ваши руки. Получите согласие на встречу. Пойдете и будете говорить то, что я сообщу вам в своих инструкциях. Вы запросите -сейчас подумаем... десять тысяч фунтов!
      - Вы с ума сошли!
      - Вовсе нет,-- сказал Пуаро.-- Я, возможно, немного эксцентричен, но с ума сходить не собираюсь.
      - А если леди Хорбари пошлет за полицией? Я угожу в тюрьму!
      - Она не пошлет за полицией.
      - Вы не можете знать этого.
      - Mon cher, в сущности я знаю все.
      - Да, но послушайте, мсье Пуаро, это рискованное предприятие может погубить меня.
      - Та-та-та, леди не пошлет за полицией, уверяю вас.
      - Она может сказать мужу.
      - Она не скажет мужу.
      - Мне это не нравится.
      - Вам очень хочется потерять всех пациентов и окончательно погубить свою карьеру? - Пуаро добродушно улыбнулся Норману Гэйлю.--Вы испытываете естественное отвращение к шантажу, не так ли? Кроме того, у вас рыцарская натура. Но могу вас заверить, что леди Хорбари не достойна всех этих хороших чувств, она довольно-таки скверная личность!
      - Все равно, убийцей она не может быть! Джейн и я - мы сидели через проход от нее!
      - У вас слишком предвзятое мнение. Лично я желаю привести все в порядок; для того, чтобы это сделать, мне нужно точно знать.
      - Мне не по душе мысль шантажировать женщину.
      - Mon Dieu! Далось же вам это слово! Да не будет никакого шантажа. Вам всего-навсего нужно будет произвести некоторое впечатление.
      А после того, как будет подготовлена почва, на сцену выйду я.
      - Если вы засадите меня в тюрьму...-- сказал Норман.
      - Нет, нет, нет, меня прекрасно знают в Скотланд-Ярде. Если что-либо случится, я возьму всю ответственность на себя. Но ничего не случится, уверяю вас, кроме того, что я предсказал.
      Норман, вздохнув, капитулировал.
      - Ладно. Согласен. Но мне это ничуть не нравится.
      - Хорошо. Вот вам текст, запишите. Берите карандаш. Пуаро медленно продиктовал.
      - Voila,-- сказал он.-- Позже я проинструктирую вас насчет того, что говорить... Мадмуазель Джейн, вы бываете в театре?
      - Да, довольно часто,-- ответила Джейн.
      - Отлично. Смотрели вы, к примеру, пьесу "Down Under"?
      - Да, около месяца назад. Неплохая пьеса. Американская.
      - Помните, роль Гарри играл мистер Раймонд Барраклоу?
      - Да. Он был великолепен. Ужасно привлекательный!
      - Только это или он еще и хороший актер?
      - О, я думаю, он играет очень хорошо.
      - Я должен повидаться с ним,-- сказал Пуаро. Джейн озадаченно глядела на него. Странным был этот маленький человечек, перескакивающий с темы на тему, как птица с ветки на ветку! Угадав ее мысли, Пуаро улыбнулся:
      - Вы не одобряете моих действий, мадмуазель? Или моих методов? Я следую своим курсом логично и последовательно. На вывод нельзя просто так наскочить. Нужно действовать м е т о д о м и с к л ю ч е н и я.
      - Действовать методом исключения? - переспросила Джейн.-- Вы так и поступаете? - Она немного подумала.-- Понимаю. Вы исключили мистера Клэнси...
      - Возможно,--сказал Пуаро.
      - Вы исключили нас; а теперь, наверное, собираетесь исключить леди Хорбари. О! - Она умолкла, пораженная неожиданной догадкой.--То упоминание о попытке убийства - это было и с п ы т а н и е?
      - Вы торопитесь, мадмуазель. Да, но это лишь частично та цель, которую я преследую. Упоминая о попытке убийства, я наблюдаю за мистером Клэнси, наблюдаю за вами, наблюдаю за мистером Гэйлем - и хоть бы один из вас троих отреагировал на это! Ну, пусть бы моргнул! Впрочем, позвольте вам сказать, что невозмутимостью меня не обманешь. Убийца может быть готовым к любой, атаке, которую он предвидит. Но запись о попытке убийства я отыскал в маленькой записной книжечке мадам Жизели. О существовании этой записи ни одному из вас не могло быть известно. Так что, видите ли, я удовлетворен.
      - Какой же вы ужасный хитрец, мсье Пуаро,--сказала Джейн, вставая.--Я никак не пойму, зачем вы обо всем этом нам рассказываете!
      - Очень просто. Чтобы обо всем узнавать.
      - Мне кажется, вы идете кружным путем!
      - Есть один весьма простой способ все узнать.
      - Какой же?
      - Люди должны рассказывать обо всем сами.
      - А если они не пожелают? - Джейн рассмеялась.
      - О, почти каждый любит говорить о себе.
      - Пожалуй, вы правы,-- согласилась Джейн.
      - Именно так знахари наживают себе богатство. Они уговаривают пациентов приходить к ним и для начала велят рассказывать о себе. Человек сидит и вспоминает, как вывалился из коляски, когда ему было два годика; как мама когда-то ела грущу и сок запачкал ее оранжевое платье; как, когда ему было полтора года, он тянул отца за бороду. Потом знахарь говорит ему, что отныне он больше не будет страдать бессонницей, и берет за визит две гинеи; и человек уходит, успокоенный; а возможно, и отправляется спать... И спит! Крепко, как дитя!
      - Как странно,--сказала Джейн.
      - Не так странно, как вам кажется. Все основано на естественной потребности человеческой натуры - потребности общения, потребности открываться и открывать. Вы сами, мадмуазель, разве не любите рассказывать о детстве?
      - О, в моем варианте это неприменимо. Я выросла в приюте для сирот...
      - О-о, мисс Джейн, тогда другое дело. Извините, прошу вас.
      - Я... мое детство... Мы все были сиротами из благотворительного заведения... Такие дети всегда выходят на улицу в алых чепчиках и одинаковых накидках-плащах. Но там, помню, было довольно весело.
      - Это было в Англии?
      - Нет, в Ирландии, вблизи Дублина.
      - Вы ирландка! Так вот почему у вас такие чудесные темные волосы и серо-голубые глаза с таким выражением...
      - ...словно их потерли грязным пальцем...--весело подсказал Норман Гэйль.
      - Comment? Что вы хотите сказать?
      - Это поговорка об ирландских глазах: они такие, мол, будто их потерли грязным пальцем.
      - В самом деле! Не очень элегантное, но, простите, довольное меткое выражение.-- Пуаро поклонился Джейн.-- Эффект поразительный, мадмуазель.
      Джейн засмеялась, когда он встал:
      - Вы вскружите мне голову, мсье Пуаро. Доброй ночи и спасибо за ужин. Вам придется угостить меня еще раз, если Норман из-за вашего шантажа угодит в тюрьму!
      Норман нахмурился. Пуаро пожелал молодым людям доброй ночи.
      Придя домой, мсье Пуаро выдвинул ящик письменного бюро и достал список из одиннадцати имен. Против четырех из них он поставил галочки.
      - Кажется, я уже знаю,-- пробормотал он.-- Но нужна полная уверенность. Il faut continuer.
      ГЛАВА XVII. В ВЭНДСВОРСЕ

      Мистер Генри Митчелл как раз собирался приступить к ужину, состоявшему из сосиски с картофельным пюре, когда его пожелал видеть какой-то посетитель. К великому изумлению стюарда, посетителем оказался усатый джентльмен, один из пассажиров фатального "Прометея".
      Манеры мсье Эркюля Пуаро были чрезвычайно любезны и приятны. Он настоял, чтобы мистер Митчелл продолжал ужин, сказал элегантный комплимент миссис Митчелл, глядевшей на него с нескрываемым любопытством, принял приглашение сесть, заметил, что для этого времени года погода стоит необычайно теплая, а затем окольными путями подобрался к цели своего визита.
      - Боюсь, что Скотланд-Ярд не особенно подвигается в деле,-- сказал он.
      Митчелл покачал головой.
      - Это удивительное дело, сэр, удивительное. Даже не представляю себе, как они там могут в этом разобраться. Еще бы, ведь никто в самолете ничего не видел, такое любого озадачит!
      - Ужасно беспокоюсь, как Генри выпутается! - вставила миссис Митчелл.-- Не могу спать по ночам.
      Стюард откровенно признался:
      - Такое несчастье свалилось на мою голову, сэр, что мне страшно! В компании ужасно сердились. Скажу вам прямо, вначале я даже боялся, что потеряю работу!..
      - Генри, но разве они могли с тобой так поступить?! Это было бы жестоко и несправедливо...
      Жена Митчелла негодовала. Это была миловидная женщина с живыми темными глазами.
      - Не всегда жизнь справедлива. Рут. Все обошлось много лучше, чем я думал. Они освободили меня от ответственности. Но все же происшествие на меня сильно подействовало, понимаете, сэр? Ведь я старший стюард, сэр.
      - Понимаю ваши чувства,--сказал Пуаро с симпатией.--Уверяю вас, вы очень добросовестны. Все случилось не по вашей вине.
      - Вот и я так говорю, сэр,--вставила миссис Митчелл.
      Генри покачал головой:
      - Я должен был раньше сообразить, что леди мертва. Если бы я попытался разбудить ее сразу, когда разносил счета...
      - Ничего бы не изменилось. Смерть, полагают, наступила мгновенно.
      - Он так волнуется,--сказала миссис Митчелл.-- Я советую ему не расстраиваться. Кто знает, какие у иностранцев причины, чтобы убивать друг друга? По-моему, это всего лишь грязный трюк, умышленно проделанный французами в британском самолете.-- Она закончила сентенцию негодующим патриотический фырканьем.
      Митчелл снова озадаченно покачал головой.
      - Это угнетающе действует на меня. Каждый раз, когда я иду на дежурство, я волнуюсь А тут еще джентльмены из Скотланд-Ярда снова и снова спрашивают, не случалось ли чего-нибудь необычного или неожиданного во время рейса. Появляется чувство, будто я непременно должен был забыть о чем-то! Но я-то знаю, что ничего не забыл. Рейс, когда ЭТО случилось, был самым что ни на есть заурядным.
      - Трубки, дротики... Я лично называю все это язычеством! - сказала миссис Митчелл.
      - Вы правы,-- согласился Пуаро, обернувшись к миссис с таким видом, словно он поражен ее замечанием.-- Преступление совершено не по-английски.-Он помолчал.-- А знаете, миссис Митчелл, я почти безошибочно могу отгадать, из какой части Англии вы родом.
      - Из Дорсета, сэр, недалеко от Бридпорта. Это моя родина.
      - Вот именно,-- согласился Пуаро.-- Чудесная часть света.
      - Да, Лондон ничто в сравнении с Дорсетом. Наша семья в Дорсете проживает вот уже более двух веков, и во мне, можно сказать, течет чистая дорсетская кровь.
      - В самом деле? - Пуаро снова повернулся к стюарду: - Я бы хотел кое о чем спросить вас...
      Брови Митчелла сошлись:
      - Я уже рассказал вам все, что знаю, сэр.
      - Да, да, разумеется, но это сущий пустяк. Мне только хотелось бы узнать у вас, не был ли столик мадам, я имею в виду столик мадам Жизели,-не был ли он в беспорядке? Ложки, вилки, солонка или еще что-нибудь в этом же роде?
      Стюард покачал головой:
      - Ничего этого на столике не было. Все было убрано, за исключением кофейных чашек. Я ничего необычного не заметил. Хотя я бы, пожалуй, и не обратил внимания, даже если б что-то было не так. Я был слишком взволнован. Но полицейские увидели бы, сэр, ведь они осмотрели весь самолет.
      - Ну что ж, ладно,-- согласился Пуаро и добавил: - да это и неважно. Мне хотелось бы еще переговорить с вашим коллегой - Дэвисом.
      - Он на раннем рейсе, в 8.45, сэр.
      - Происшествие очень расстроило его?
      - О сэр, ведь он молодой парень. По-моему, он здорово всем этим забавляется. Сейчас из-за этого убийства повсюду возбуждение, и ему ставят выпивку и хотят послушать обо всем.
      - Нет ли у него юной леди? - спросил Пуаро.-- Несомненно, то, что он имеет какое-то отношение к убийству, будет очень волновать ее.
      - Он ухаживает за дочкой старого Джонсона из "Короны и Шипов",--сказала миссис Митчелл.-- Она разумная девушка и не одобряет причастности Дэвиса к делу об убийстве.
      - Очень обоснованная точка зрения,--заметил Пуаро, вставая.-Благодарю вас мистер Митчелл, и вас, миссис Митчелл, и прошу вас не расстраиваться, мой друг.
      Когда он ушел, Митчелл сказал.
      - Тупицы присяжные на дознании думали, что это он натворил, а по-моему, он сам из секретной службы.
      Пуаро необходимо было теперь переговорить со вторым стюардом, Дэвисом.
      Через некоторое время в баре "Корона и Шипы" Пуаро задал Дэвису тот же вопрос, что и Митчеллу.
      - На столике не было беспорядка, сэр. Вы имеете в виду-что-нибудь опрокинутое?
      - Я имею в виду, что, может, там чего-нибудь недоставало или, может быть, было что-то такое, чего обычно не бывает на столике...
      Дэвис мгновение подумал, затем медленно сказал:
      - Такое что-то, пожалуй, было, я это заметил, когда уносил посуду; но я не думаю, что это именно то, о чем вы спрашиваете. Просто у мертвой леди были две кофейные ложечки на блюдце. Так иногда в спешке случается. Я заметил это только потому, что есть примета: говорят, будто две ложки на тарелке - примета... они означают свадьбу.
      - А на каком-то из других столиков совсем не было ложки?
      - Нет, сэр, такого я не заметил. Митчелл или я, должно быть, разносили чашки и блюдца по этой стороне, а потом кто-то из нас, в спешке не заметив, положил вторую ложку. Да вот всего неделю назад я сам положил на стол два набора ножей и вилок. Это даже лучше, чем вовсе не положить! Тогда приходится бросать все и срочно бежать за ножом или еще за чем-нибудь...
      Пуаро задал еще один вопрос - вроде бы шутливый:
      - Что вы думаете о французских девушках, Дэвис?
      - Для меня и английские хороши, сэр. И Дэвис добродушно улыбнулся полненькой белокурой девушке за стойкой.
      ГЛАВА XVIII. НА УЛИЦЕ КОРОЛЕВЫ ВИКТОРИИ

      Мистер Джеймс Райдер удивился, когда ему принесли карточку с именем мсье Эркюля Пуаро. Имя казалось ему знакомым, но он не мог вспомнить почему. Затем он сказал себе: "Ох, да это же тот самый!"-и велел клерку ввести посетителя.
      Мсье Эркюль Пуаро выглядел весьма изящно. С тростью в руке, с белой гвоздикой в петлице.
      - Простите меня за беспокойство,-- сказал Пуаро.--Я по делу об убийстве мадам Жизели.
      - Да? - удивился мистер Райдер.-- Ну, так что же? Присаживайтесь. Хотите сигару?
      - Благодарю вас. Я всегда курю свои собственные сигареты. Хотите попробовать?
      Райдер с подозрением взглянул на миниатюрные сигареты Пуаро:
      - Нет, предпочитаю свою, если не возражаете. Такую, как ваши, и проглотить можно по ошибке.--Он искренне рассмеялся.--Инспектор был здесь несколько дней назад,--мистер Райдер щелкнул зажигалкой.-- Проныры - вот кто такие эти ребята. Не могут не вмешаться в чужие дела.
      - Полагаю, они нуждались в информации? - мягко спросил Пуаро.
      - Но они не должны быть такими назойливыми,--с обидой произнес мистер Райдер.--Следует подумать о чувствах и деловой репутации человека.
      - Возможно, вы несколько более чувствительны, чем полагалось бы.
      - Я в весьма щекотливом положении,--признался мистер Райдер.-- В весьма щекотливом! Сидеть там, где я,--как раз впереди нее-уже само по себе подозрительно! И попросту я ничем не могу помочь следствию по этой причине: я ничего не видел! Если б я знал, что собираются убить женщину, я вообще не полетел бы этим рейсом! Скорее всего, я именно так и поступил бы!.. Меня, признаюсь вам, буквально извели! И почему именно меня? Почему они не надоедают этому доктору Хаббарду, или как его там - Брайанту? Врачи как раз такой народ, который может держать у себя всякие отравы. А у меня откуда быть змеиному яду? Я вас спрашиваю: откуда?
      - Но нет худа без добра,--сказал, улыбаясь, Пуаро.
      - Ах, да, есть во всем этом и хорошая сторона. Я еще не сказал вам, что выручил кругленькую сумму. Свидетель представляет для прессы определенный интерес. И хотя в газетах больше всего было репортерских фантазий, они опирались на мои свидетельства...
      - Интересно,--сказал Пуаро,--как преступление влияет на жизнь людей, совершенно к нему непричастных. Возьмите, к примеру, себя: вы получаете неожиданную сумму, возможно, очень желанную в данный момент.
      - Деньги всегда желанны,--согласился мистер Райдер, исподлобья сердито взглянув на Пуаро.
      - Иногда нужда в них крайне обязывает. По этой же причине люди присваивают и растрачивают чужие деньги, вступают в мошеннические сделки...-- тут Пуаро развел руками: - Возникают всевозможные сложности.
      - Пустое, не станем об этом печалиться,--отмахнулся мистер Райдер.
      - Не возражаю. Зачем останавливаться на темной стороне? Деньги пригодились, ведь вам не удалось в свое время получить заем в Париже...
      - Как, черт возьми, вы об этом узнали? - гневно вскричал мистер Райдер.
      Эркюль Пуаро улыбнулся:
      - Во всяком случае, это правда.
      - Довольно верно, но я вовсе не желаю, чтобы это стало достоянием гласности.
      - Я буду само благоразумие, уверяю вас.
      - Странно,-- задумался мистер Райдер,-- как порою из-за ничтожной суммы можно попасть в беду. Оказавшись в критическом положении, человек стремится! раздобыть хоть немного денег, не то он полетит к чертям вместе со своей кредитоспособностью! Да, дьявольски чудовищно. Деньги - странная вещь. Кредит - тоже вещь не менее странная. И, коль на то пошло, то и жизнь -- странная штука! Между прочим, вы по этому поводу и хотели меня видеть?
      - Это деликатный вопрос. Я слышал - в силу своей профессии, понимаете ли,-- что, несмотря на ваши решительные отрицания, у вас все-таки были кое-какие дела с Жизелью.
      - Кто сказал? Это ложь, отвратительная ложь! Я никогда не видел этой женщины! Это гнуснейшая клевета!
      Пуаро задумчиво посмотрел на него, покачал головой.
      - Ах,-- вздохнул он.-- Нужно будет проверить. Выть может, допущена какая-то ошибка.
      - Нет, подумать только! Вздумали уличить меня в связях со всякими ростовщиками! Светские дамы с карточными долгами - вот это по их части!..
      Пуаро встал:
      - Прошу извинить, если меня дезинформировали.-- Он остановился у двери: - Между прочим, почему вы назвали доктора Брайанта доктором Хаббардом?
      - Будь я проклят, если знаю. Просто... Ах да, наверное, из-за его флейты. Помните детские стишки? Про собаку Старой Матушки Хаббард? "А когда она вернулась, он играл на флейте". Странно, как можно путать имена!..
      - Ах да, флейта... Психологически ваша обмолвка весьма для меня любопытна... Психологически!..
      Мистер Райдер фыркнул при слове "психологически". Оно в его понятии соотносилось с тем, что он называл "дурацкими измышлениями психоанализа". И он с подозрением проводил Пуаро долгим взглядом.
      ГЛАВА XIX. ВИЗИТ МИСТЕРА РОБИНСОНА

      Графиня Хорбари сидела перед туалетным столиком в своей спальне в доме ¦ 315, Гросвенор-сквер. Перед нею разложены были золоченые массажные щетки, флаконы и коробочки, баночки с кремом для лица и с пудрой - словом, все предметы, необходимые для утонченной косметической живописи. Но посреди всего этого роскошного изобилия леди Хорбари сидела с пересохшими губами и неприличествующими ее облику пятнами нерастертых румян на щеках. В четвертый раз она перечитывала письмо:
      "ГРАФИНЕ ХОРБАРИ
      КАСАТЕЛЬНО ПОКОЙНОЙ МАДАМ ЖИЗЕЛИ.
      МИЛОСТИВАЯ ГОСУДАРЫНЯ,
      Я ЯВЛЯЮСЬ ВЛАДЕЛЬЦЕМ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ДОКУМЕНТОВ, ранее принадлежавших покойной. Если вы или мистер Раймонд Барраклоу заинтересованы в деле, я буду вынужден просить Вас о встрече для обсуждения вопроса.
      Или, возможно, Вы предпочтете, чтобы я обратился к Вашему супругу? Искренне Ваш Джон Робинсон".
      Глупо перечитывать одно и то же снова и снова... Но ведь слова в зависимости от отношения к ним могут менять значение. Она взяла конверт, вернее, два конверта: первый с подписью "Лично", второй - со словами "Лично и совершенно секретно".
      "Лично и совершенно секретно"... Какое бесстыдство!
      Старая лгунья француженка клялась "всеми мерами оберегать репутацию своих клиентов в случае своей неожиданной смерти"...
      К черту ее!.. Адская, бессмысленная жизнь...
      "Боже мой, нервы,-- подумала Сисели.-- Нехорошо... Неладно..."
      Дрожащая рука потянулась к флакону с золотой пробкой...
      Так. Теперь она может думать! Что делать? Встретиться, конечно. Хотя где же ей добыть денег? Может, повезет на Карлос-стрит?
      Но подумать об этом будет время и позже. Надо встретиться с этим Робинсоном, выяснить, что же ему известно.
      Она подошла к письменному столу и быстро набросала крупным, несформировавшимся почерком:
      "ГРАФИНЯ ХОРБАРИ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ СВОЕ ПОЧТЕНИЕ МИСТЕРУ ДЖОНУ РОБИНСОНУ И СОГЛАСНА ПРИНЯТЬ ЕГО, ЕСЛИ ОН ЖЕЛАЕТ, ЗАВТРА УТРОМ В ОДИННАДЦАТЬ ЧАСОВ"...

      - Годится? - спросил Норман. Он слегка покраснел под пристальным взглядом Пуаро.
      - Давайте прямо называть вещи своими именами! - сказал Пуаро.-- Что еще за комедию вы вздумали тут разыгрывать?
      Норман Гэйль покраснел еще больше.
      - Вы говорили, небольшой маскировки достаточно,-- пробормотал он.
      Пуаро вздохнул, затем взял молодого человека под локоть и подвел к зеркалу.
      - Взгляните на себя,-- сказал он.-- Вот все, о чем я прошу: взгляните на себя! Как вы думаете, кто вы? Санта Клаус, наряженный. Чтобы развлекать ребятишек? Согласен, ваша борода не белая; нет, она черная - подходящий цвет для злодеев. Но зато какая борода! Ведь она небо уморит! Дурацкая борода, друг мой! И к тому же прикреплена самым неумелым и неловким образом! Теперь ваши брови. У вас что, пристрастие к фальшивым волосам? Резиновым духом тянет за несколько ярдов! А если вы воображаете, что никто не сообразит, что у вас поверх зуба наклеен кусок лейкопластыря, то вы заблуждаетесь! Друг мой, это не по вашей части, решительно не по вашей,-играть какую бы то ни было роль!..
      - Но я довольно много играл в любительских спектаклях...-задохнувшись, сказал Норман Гэйль.
      - С трудом можно поверить. Во всяком случае, полагаю, там вам не позволяли самому гримироваться. Даже при огнях рампы ваша внешность была бы исключительно неубедительной. А на Гросвенор-сквер, да еще при дневном свете!.. Нет, mon ami,--сказал Пуаро.--Вы не комедиант. Я хочу, чтобы, глядя на вас, леди пугалась, а не помирала со смеху. Я вижу, что оскорбляю вас, говоря так. Очень сожалею, но в данном случае поможет только правда. Возьмите вот это и вот это...-- Пуаро пододвинул Норману баночку с краской.-- Идите в ванную, и пора кончать дурачиться.
      Подавленный, Норман Гэйль повиновался. Когда через четверть часа он появился, раскрашенный яркой краской кирпичного цвета, Пуаро одобрительно кивнул:
      - Tres bien. Фарс окончен. Начинаются серьезные дела. Разрешаю вам обзавестись небольшими усиками. Но, с вашего позволения, я прикреплю их сам. Вот так. Теперь расчешем волосы на пробор - вот так. Вполне достаточно. А сейчас я проверю, как вы знаете свою роль.
      Он внимательно прослушал, затем кивнул:
      - Хорошо. En avant, удачи вам!
      - Буду надеяться. Но очень похоже на то, что я встречу там разъяренного супруга и парочку полисменов...
      ...На Гросвенор-сквер Гэйля проводили в небольшую комнату на первом этаже. Через одну-две минуты в комнату вошла леди Хорбари.
      Норман взял себя в руки. Он не должен, положительно не должен показать, что он новичок в подобного рода делах.
      - Мистер Робинсон? - спросила Сисели.
      - К вашим услугам,--ответил Норман и поклонился. "Вот черт, совсем как дежурный администратор в магазине тканей",-- подумал он с отвращением.
      - Я получила ваше письмо,-- сказала Сисели. Норман встряхнулся. "Старый глупец,--сказал он себе,--докажи, что ты умеешь играть!" Вслух он сказал довольно нагло:
      - Вот именно. Ну, так как же, леди Хорбари? Нужно ли мне вдаваться в детали? Все знают, леди, каким приятным может быть, скажем, проведенный у моря конец недели. Но мужья редко с этим соглашаются. Полагаю, вы, леди Хорбари, догадываетесь, в чем именно заключаются улики? Чудесная женщина -старуха Жизель! Постоянно была при деньгах! А улики против вас, леди, первоклассные; в гостинице, например. Теперь вопрос о том, кому все это больше нужно: вам или лорду Хорбари! Вот в чем вопрос. Я продавец. - Голос Нормана становился все грубее по мере того, как он входил в роль мистера Робинсона.-- Будете ли вы покупателем? Вот в чем вопрос.
      - Как вы заполучили эти... улики?
      - Неважно, леди Хорбари, это не относится к делу. Главное, что я добыл их.
      - Я не верю вам. Покажите их мне.
      - Ну уж нет! - Норман с хитрой миной покачал головой.-- Я с собой ничего не принес. Я не такой уж неопытный. Вот если мы договоримся - тогда другое дело. Я вам покажу их, прежде чем получу деньги! Честь по чести. Десять тысяч. Лучше фунтов, а не долларов.
      - Невозможно. Я никогда не смогу раздобыть подобной суммы!
      - Вы сможете сотворить что угодно, даже чудо, если пожелаете. За драгоценности вы уже не выручите того, что они стоили, но жемчуга остаются жемчугами. Послушайте, я сделаю леди уступку: восемь тысяч. Это мое последнее слово. И два дня на обдумывание.
      - Говорю вам, я не смогу достать таких денег.
      - Что ж, наверное, только лорд Хорбари знает, что из этого может получиться! Я уверен, что буду прав, если скажу, что разведенной жене не полагается содержание, а мистер Барраклоу, хотя он и многообещающий актер, пока что денег лопатой не загребает. Итак, обдумайте все. Помните, что я сказал. Я говорю всерьез.-- Гэйль помолчал, затем добавил: - Я точно так же говорю всерьез, как говорила мадам Жизель...--Затем быстро, прежде чем окончательно растерявшаяся женщина успела ответить, покинул комнату.
      - Уф! - вздохнул, переведя дух, Норман. Он вышел на улицу и вытер взмокший лоб.--Слава богу, с ЭТИМ покончено.
      Ровно через час дворецкий подал леди Хорбари визитную карточку: "Мсье Эркюль Пуаро".
      Она в гневе швырнула карточку на пол:
      - Кто это еще? Я не могу принять его!
      - Он сказал, миледи, что он здесь по просьбе мистера Раймонда Барраклоу.
      --А-а!--Она помолчала.--Хорошо, пусть войдет!..
      Щегольски разодетый Пуаро вошел и поклонился. Дворецкий закрыл дверь. Сисели шагнула вперед:
      - Мистер Барраклоу прислал вас?..
      - Сядьте, мадам.--Тон Пуаро был мягкий, но достаточно настойчивый.
      Сисели повиновалась. Пуаро занял место на стуле, рядом с ней. Манеры его были отечески нежны, успокаивающи.
      - Мадам, умоляю, смотрите на меня как на друга. Я хочу дать вам совет. Я знаю, вы в серьезной беде.
      Она слабо пробормотала:
      - Я не...
      - Ecoutez, мадам, я не собираюсь выведывать у вас ваши секреты. Это не нужно. Я их все знаю. В том, чтобы знать,--сущность хорошего детектива.
      - Детектива? - ее глаза расширились.-- О! Помню... Вы были в самолете... Это вы?..
      - Совершенно верно, это был я. А теперь, мадам, перейдем к делу. Как я только что сказал, я не настаиваю, чтоб вы мне доверялись. Вы ничего не будете МНЕ рассказывать. Я буду рассказывать ВАМ. Сегодня утром, около часа назад, у вас был посетитель. Он... кажется, его имя Браун?..
      - Робинсон,--шепотом поправила Сисели.
      - Все равно: Браун, Смит, Робинсон-этими именами он пользуется поочередно. Робинсон приходил шантажировать вас, мадам. Этот человек обладает определенными доказательствами... э-э... одного вашего неблагоразумного поступка. Улики эти принадлежали в свое время мадам Жизели. Теперь они попали в руки к этому человеку. Он предлагает вам откупиться от него, очевидно, за шесть-семь тысяч фунтов?
      - Восемь.
      - Значит, за восемь. А вы, мадам, не находите, что достать такую сумму в короткий срок затруднительно?
      - Я не могу этого сделать!.. Просто не могу!.. Я уже вся в долгах. Не знаю, как мне поступить...
      ~ Успокойтесь, мадам. Я пришел, чтобы помочь вам. Ведь я - Эркюль Пуаро. Не бойтесь, положитесь на меня, я рассчитаюсь с этим мистером Робинсоном.
      - Да,--резко сказала Сисели.--А сколько вы захотите? Эркюль Пуаро поклонился:
      - Я хотел бы иметь фотографию прекрасной леди, фотографию с автографом... Поверьте Эр-кюлю Пуаро. Мадам, мне нужна правда, только правда, ни о чем не надо умалчивать, иначе моя инициатива будет связана. Торжественно клянусь вам, что вы никогда в жизни больше не услышите о мистере Робинсоне!
      - Хорошо,--утирая слезы, сказала Сисели.-- Я расскажу вам все.
      - Отлично. Итак, вы занимали деньги у Жизели? Леди Хорбари кивнула.
      - Когда это было? Я хочу сказать, когда это началось?
      - Восемнадцать месяцев назад. Я была в Затруднительном положении. Я играла. Мне ужасно не везло.
      - А она ссужала вам столько, сколько вам было необходимо?
      - Сперва нет. Только небольшие суммы.
      - Кто вас направил к ней?
      - Раймонд-мистер Барраклоу. Он сказал мне, что она одалживает деньги светским женщинам.
      - Впоследствии она стала больше доверять вам?
      - Да. Давала мне столько, сколько я хотела. По временам казалось, что это какое-то чудо.
      - Особое чудо мадам Жизели,--сухо уточнил Пуаро.-- Это еще до того, как вы и мистер Барраклоу стали... э-э... друзьями?
      - Да.
      - Но вы опасались, как бы обо всем этом не узнал ваш супруг?
      Сисели зло закричала:
      - Стивен педант, формалист! Он устал от меня! Он мечтает жениться на другой... Он тотчас ухватится за мысль о разводе!
      - А вы не хотите развода?
      - Нет. Я... я...
      - Вам понравилось ваше нынешнее независимое положение, а кроме того, вы наслаждаетесь обильным доходом. Совершенно справедливо. Les femmes, разумеется, должны следить за собой.
      Но продолжим. Вставал перед вами вопрос выплаты долга?
      - Да, а я... я не могла выплачивать. Тогда мерзкая старуха разозлилась. Она знала обо мне и Раймонде. Она раздобыла адреса, даты... не знаю даже, что еще.
      - У нее были свои методы,-- сухо сказал Пуа-ро.--И она, вероятнее всего, угрожала в случае неуплаты долгов передать все это лорду Хорбари? Так что для вас ее смерть оказалась... благом?
      Сисели искренне ответила:
      - Это все показалось мне чудом.
      - Да, в самом деле. Но ведь все это заставило вас немного понервничать? Ведь в конце концов, мадам, у вас единственной в самолете были причины желать ее смерти.
      Сисели резко перевела дыхание:
      - Я знаю. Это было невыносимо. Я находилась в ужасном состоянии.
      - Особенно после того, как вечером, в Париже, накануне ее отъезда, вы посетили ее и устроили сцену.
      - Старая ведьма! Она не уступала ни на йоту! Казалось, она забавляется! О, какая же это была скотина! Я ушла оттуда совершенно измотанная.
      - А на дознании вы сказали, что никогда прежде ее не видели?
      - Ну что же еще я могла сказать?
      Пуаро задумчиво поглядел на нее.
      - Вы, мадам, больше ничего не могли сказать
      - Это ужасно! Ложь, ложь, ложь! Этот отвратительный инспектор снова и снова приходил и пытался заставить меня проговориться! Донимал вопросами. Но я считала, что я в безопасности и только наблюдала за его попытками. Ведь он ничего не знал. А потом,-- продолжала Сисели,-- я почувствовала, что если что-то должно всплыть, то уж всплывет все сразу! Я была в относительной безопасности до того, как вчера получила это ужасное письмо.
      - И все это время вы за себя не боялись? Ни разоблачения, ни ареста за убийство...
      Краска сбежала со щек Сисели:
      - Убийство?... Но я не... О! Не верьте этому! Я не убивала ее! Нет... Вы должны верить мне, должны! Я не вставала с места, я...
      Внезапно Сисели замолчала. Ее красивые голубые глаза с мольбой глядели на Пуаро.
      - Я верю вам, мадам, верю по двум причинам. Во-первых, потому, что вы женщина. А во-вторых - была оса. Но вам это ни о чем не говорит. Тогда -за дело. Я разделаюсь с этим вашим мистером Робинсоном. Даю вам слово, вы о нем никогда больше не услышите и не увидите его. Уж я с ним расправлюсь! Но сперва я приступлю к выполнению своих обязанностей и должен буду задать вам два вопроса. Был ли мистер Барра-клоу в Париже накануне дня убийства?
      - Да. Мы обедали вместе. Но он счел за лучшее, если к старухе я отправлюсь одна.
      - Ах, вот как! И еще один вопрос, мадам: ваше сценическое имя, до того как вы вышли замуж, было Сисели Бланд. Это ваше настоящее имя?
      - Нет, мое настоящее имя Марта Джебб. А другое...
      - А другое больше подходит для профессии. А где вы родились?
      - В Донкастере. Но зачем это вам?..
      - Простое любопытство. А теперь, леди Хорбари, позвольте мне дать вам совет: почему бы вам не уладить ссору с мужем и благоразумно развестись?
      - И позволить ему жениться на той женщине?
      - Совершенно верно. У вас великодушное сердце, мадам; а кроме того, вы будете в безопасности, а ваш муж будет выплачивать вам содержание.
      - Очень мизерное!
      - Eh bien, но вы будете свободны и сможете выйти хоть за миллиардера!
      - Их теперь нет...
      - Ах, не верьте этому, мадам. Человек, у которого есть три миллиона, теперь, впрочем, может быть, два - еще существует.
      Сисели невольно рассмеялась
      - Вы говорите так убедительно, мсье Пуаро.
      А вы и в самом деле уверены, что этот отвратительный тип никогда больше не станет меня преследовать?
      - Слово Эркюля Пуаро! - с торжественным поклоном как истинный джентльмен провозгласил мсье Пуаро.
      ГЛАВА XX. НА ХЭРЛИ-СТРИТ

      Инспектор Джепп торопливо шагал по Хэрли-стрит, затем, заглянув в бумажку, остановился возле чьей-то двери и позвонил. Дверь открылась. Он спросил доктора Брайанта.
      - Вы на прием, сэр?
      - Нет, я сейчас напишу несколько слов.
      Он написал на визитной карточке:
      "БУДУ ВЕСЬМА ОБЯЗАН, ЕСЛИ ВЫ СМОЖЕТЕ СЕЙЧАС УДЕЛИТЬ МНЕ НЕСКОЛЬКО МИНУТ. Я НЕ ЗАДЕРЖУ ВАС НАДОЛГО".
      Вложив карточку в конверт, он отдал ее дворецкому. Джеппа провели в приемную там уже сидели две женщины и мужчина. Джепп опустился в кресло и раскрыл старый номер "Панча". Вскоре снова появился дворецкий и вполголоса проговорил:
      - Если вам угодно немного подождать, сэр, то доктор сможет повидаться с вами; он очень занят сегодня.
      Джепп кивнул. Он ничего не имел против того, чтобы подождать; наоборот -- он даже приветствовал это. Женщины начали болтать. Они были высокого мнения о достоинствах доктора Брайанта. Пришли еще несколько пациентов. Доктор Брайант, очевидно, преуспевал.
      "Здорово делает деньги,-- думал Джепп.-- Не похоже, чтобы он брал в долг; но, разумеется, не исключено, что он мог занимать под проценты когда-то давно. Как бы то ни было, практика у него отличная; из-за скандала он мог бы обанкротиться. Поэтому-то и плохо быть врачом..."
      Через четверть часа дворецкий пригласил:
      - Пожалуйте, сэр. Доктор может принять вас. Джепп прошел во врачебный кабинет Брайанта - комнату с большим окном, находившуюся в глубине дома. Доктор сидел у рабочего стола. Он встал и пожал руку детективу. На его лице с приятными чертами лежала печать усталости, но он не казался ни взволнованным, ни смущенным визитом инспектора.
      - Чем могу быть полезен, инспектор? - спросил, снова усаживаясь, доктор и жестом предложил Джеппу занять стул напротив.
      - Прежде всего я должен извиниться, что отвлекаю вас в приемные часы, но я не надолго, сэр.
      - Ладно. Вы, полагаю, пришли по поводу смерти в самолете?
      - Совершенно верно, сэр. Я пришел задать вам несколько вопросов. Не могу раскусить задачки со змеиным ядом.
      - Я не токсиколог, как вам известно,--сказал доктор Брайант, улыбнувшись.--Это не по моей части. У вас же есть Уинтерспун.
      - Да, но видите ли, доктор, Уинтерспун - эксперт. А знаете, что такое эксперты? Они изъясняются так, что обычному человеку их не понять. Но насколько я все-таки понял, у этого дела есть медицинская сторона. Правда ли, что змеиный яд вводят иногда при эпилепсии?
      - Я не специалист по эпилепсии,-- ответил доктор Брайант.-- Но знаю, что инъекции яда кобры при лечении эпилепсии давали в отдельных случаях отличные результаты. Но, я уже сказал, это не по моей части.
      - Знаю, знаю. Важно вот что: я почувствовал, что вы этим делом заинтересовались, к тому же вы лично были в самолете. Вот я и решил, что у вас теперь могут появиться кое-какие мысли, полезные для меня. Много ли толку от того, что я обращусь к эксперту, если я не имею понятия, о чем мне следует его расспрашивать!