М. Е. Даен

На полотнах современность : (о выставке Н. Кормашова)

Уже второй раз в залах областной картинной галереи с успехом проходит выставка живописи Николая Ивановича Кормашова – заслуженного художника Эстонской ССР. Для вологжан – это событие большой культурной значимости. Николай Кормашов – художник исключительно широкого диапазона и глубины мысли. Он решает в своих картинах большие общечеловеческие проблемы современности.

Творчество художника развивалось под прямым воздействием эстонской художественной школы: Кормашов живет и работает в Таллине и так же, как и большинству эстонских художников, ему присуща строгая рационалистическая система мышления, концептуальная обоснованность. художественных мотивов.

Но Кормашов остро чувствует свою кровную связь с Россией, где он родился и вырос, с народной русской культурой, с Севером. Каждый год он приезжает в полюбившуюся ему Тарногу, которая как бы служит ему истоком творческой силы, вдохновения.

Вологодскую землю художник воспринимает как-то по-особенному, словно сдергивая с нее завесу повседневного, будничного, сиюминутного. Картина «Льняное поле»–1967–это яркий, словно омытый весенним дождем, монолит изумрудного цвета в оправе черно-коричневой земли и огранивающих деревенских изб, над которыми светит бездонно-чистое голубое небо. В этом пейзаже сам Север – суровый и вместе с тем торжественный, как былина. Эпическую мощь пейзажа подчеркивают холодные белые облака, остановившиеся в небе наподобие айсбергов. «Льняное поле», впрочем, как и другие северные пейзажи: «Сенокос» – 1968, «Северная Двина»–1966, воспринимаются как откровение.

Но Кормашова нельзя назвать художником одной темы или одного жанра. Его портреты 60-х годов полны сложного психологического содержания. Таковы портреты эстонского графика Г. Рейндорфа 1964, искусствоведа Бернштейна– 1964, писательницы Л. Промет – 1965. Для каждого из них художник находит тот единственный ритмический, цветовой и композиционный строй, в котором личность портретируемого раскрывается в наиболее существенных индивидуальных качествах.

Психологические задачи заняли определенное место в творчестве художника лишь на раннем этапе. Вскоре он от них отошел. Стремление понять сущность нашей современности, выразить ее идеалы и противоречия привели Н. Кормашова к более собирательному мышлению. Реактивный самолет, врезающийся в белую кипень облаков, резко нарушающий тишину неба,– образ являет одну из попыток передать стремительный натиск техницизма XX века. Одновременно во второй половине 60-х годов появляются картины так называемого «сурового» стиля: «Соль земли» – 1965, «Железобетон» – 1965, триптих «Строители» – 1967.

При всем аскетизме живописного решения и некоторой огрубленности фигур, которые напоминают мощные железобетонные статуи, в этих картинах есть правда эпохи – ее созидательной энергии, упорного стремления утвердить власть техники над природой. Не случайно в сознании художника могучие конструкции железобетонных свай вызвали ассоциацию с Парфеноном, ибо, как некогда для греческой цивилизации Парфенон, они стали знамением нашего времени. И художник находит в этих светлых, вознесенных, как колонны к небу, сваях, своеобразную гармонию – так как они призваны дать человеку крышу, уют, мир.

Но художник не идеализирует технический прогресс. Он видит его в противоборстве двух начал: созидания и разрушения. Трагическое чувство насилия над природой выразилось в пейзаже «Вид города» – 1969. Оставленные посреди новой застройки, никому не нужные черные сваи вросли в землю, и сама земля вокруг них словно заржавела, превратилась в свалку, на ней даже не растет трава. Острой болью за человека воспринимается картина «Трапеза» – 1968.

Такие картины, как «Трапеза» и «Вид города» – всего лишь этап в творчестве Кормашова, но без этого этапа невозможно представить эволюцию художника.

Переживания за отдельного человека неотделимы в сознании художника от переживаний за лицо нашей планеты. Они выразились в картине «Концепции». Это диптих, который состоит из двух самостоятельных частей.

Левая представляет юношу и девушку на фоне земного шара, залитого светом розовой зари. Мощное древо с гнездящимися на нем птицами – это тот земной «рай», в который может человек превратить землю. Правая часть – та же крутящаяся в безжизненном черном безмолвии земля, над которой витает зловещая стальная птица. Картина звучит как грозное предостережение.

Творчество Николая Кормашова особенно дорого вологжанам, так как в нем звучат традиции древнерусских мастеров, которыми столь богат наш край. Обращение к истокам русской культуры прослеживается в творчестве многих современных художников. Но Кормашов берет из древнерусского искусства не отдельные его элементы, технические приемы и средства выразительности–он использует органически присущий древнерусским мастерам символический способ художественного мышления, умение в простой и сжатой до предела форме воплотить большие мировоззренческие идеи. И может быть, вне влияния этих традиций трудно было бы представить рождение такого большого эпохального произведения, как триптих «Жертвам войн» – 1969.

Значение триптиха, очень национального по форме и способу выражения, становится интернациональным. И может быть, именно в этом – залог успеха художника на международных выставках. Картины его побывали почти во всех странах, а персональные выставки художника с успехом демонстрировались в ФРГ и Польше.

Выставка Николая Кормашова интересна также и тем, что она должна явиться началом культурного обмена между эстонскими и вологодскими художниками, а такой обмен благотворен во всех отношениях.

Источник: Даен М. Е. На полотнах современность : (о выставке Н. Кормашова) / М. Е. Даен // Красный Север. – 1976. – 25 мая. – С. 4.