Ирина Гура
Вологодчина – моя вотчина: 100 лет Константину Коничеву
Родился он недалеко от Устья в деревне Поповской, которую в своей «Деревенской повести» называет Попихой. Есть фотография: стоит Константин Иванович среди широкого поля на месте родной деревеньки, разведя руки. А на обороте написано: «Ни хаты, ни души, вот тут и пиши...» Пропала деревня.
Детские и юношеские годы Коничева описаны им в «Деревенской повести» и в книге рассказов «Из моей копилки». Шести лет оставшись круглым сиротой, мальчик полной мерой хлебнул лиха: был в учениках у сапожника, рубил лес, батрачил на богатеев и рано понял все прелести деревенской жизни, повернувшейся к нему самой темной стороной. Поэтому шестнадцати лет он добровольно уходит в Красную армию, потом становится селькором «Красного Севера», коммунистом, строителем новой жизни. В областном архиве хранится карта Вологодской области, на ней широким коничевским почерком написано: «Вологодчина - моя вотчина» - и отмечено множество мест, где побывал в эти трудные годы неутомимый и любознательный собкор, выполняя поручения редакции и не гнушаясь никакой работой.
В сентябре 1925 года Коничев решил обнародовать свои литературные пробы на заседании группы пролетарских писателей, которая собиралась в гостинице «Золотой якорь». А в 1929 году вышла первая тоненькая книжка селькора «Тропы деревенские». Так определилось подлинное призвание талантливого крестьянского паренька - он стал писателем. И главную роль в этом становлении сыграл даже не оконченный позже Литературный институт, а хорошее знание жизни и любовь к своему северному краю и его людям.
Эта любовь требовала не только художественного воплощения, но и самых конкретных дел. Поэтому во время Великой Отечественной он защищал свой родной север на Карельском перешейке, а затем воевал и на других фронтах на западе и на востоке, закончив войну в Корее («От Карелии до Кореи», 1948).
Уже в мирное время Коничев участвовал в создании писательской организации в Архангельске, часто наведывался в Вологду, поддерживая здешнюю писательскую молодежь.
Желанным гостем был он и в нашем доме с первых лет жизни в Вологде. Бывало, пришлет открыточку, где уведомляет о своем приезде и просит приготовить соленых рыжиков, да таких, чтобы пролезали в бутылочное горлышко. С ног, бывало, собьешься, ищешь по всему базару, да не всегда и найдешь. Порадуешь пирогом с рыбой, до которого Константин Иванович тоже был большой охотник. А он смеется, сыпет пословицами, поговорками, частушками.
Веселый, добродушный, с шутками-прибаутками, он был очень расположен к детям. Сохранилась новогодняя открытка, адресованная маленькой нашей дочери: «Восьмимесячной вологжанке мой самый ей наипервейший новогодний привет! Эх, Наташенька, и не вспомнить тебе в 2000 году хотя бы, как ты цеплялась за мои очки и облизывала серебряные часы, проверяя их вкус (а не время). Будь счастлива, детка! Привет от дедка K. Коничева. 26.XII.55 г.».
В нем самом было что-то детское, как ребенок, он был горазд на выдумки: придумает какую-нибудь невероятную историю и выдает ее за взаправдошную быль. Рифмованные строки так и складывались у него - легко и просто, часто заменяя скупые прозаические сообщения, например:
Милый Гура!
С первым мая, ура!
Сожалею, что запоздал
К проводам на вокзал,
И не встретились
в Ленинграде.
Извините бога ради.
Заглянете в следующий раз
Не обходите нас,
До встречи летом.
Поклон с приветом.
На «Повести о Федоте Шубине» запечатлен такой автограф:
В.В Гура - опять книга!
Урра!
А книга сия не шутейная,
Познавательная и идейная;
Больше о ней судить
не берусь
И больше к ней не вернусь.
Найди время прочесть,
Достоинства учесть,
О недостатках умолчать - Отзыв - в печать!
Это была книга, повествовавшая о земляке Ломоносова Федоте Шубине. Помор, искусный костерез, он стал знаменитым скульптором, академиком, профессором Петербургской Академии художеств. С нее началась серия историко-биографических книг Коничева о северянах: «Повесть о Верещагине» (1956), «Повесть о Воронихине» (1959), «Русский самородок. Повесть о Сытине» (1966). Коничев словно гордится тем, что все они были северянами, людьми, близкими ему по духу. На одной фотографии Коничев смотрит на портрет художника Василия Верещагина и как бы беседует с ним, о чем шутливо сообщает на обороте:
«ВВВ: - Что вы такой грустный, господин Коничев?
КИК: - О том я печалюсь, Василий Васильевич, что в начале 1904 года Россию постигли два несчастья: погибли Вы, замечательный художник, и родился я...
ВВВ: - Что вы, что вы! Не скорбите, земляк, всему свой черед, своя судьба! Кстати, слышал я, что и на вас добрые люди не в обиде.
КИК: - Спасибо, Василий Васильевич! Но мне от себя хотелось бы большего, лучшего, но вот беда, нуждишка часто заедает».
Фотографии свои Коничев раздавал щедро, по ним можно восстановить многие его маршруты. Вот он на месте исчезнувшей Попихи, вот - в ялтинском Доме творчества с Сергеем Викуловым, вот за своим столом в доме на Дворцовой набережной рассматривает коллекцию монет и орденов, а вот уже в Соловецком монастыре, а теперь - на вологодском стадионе ждет приезда космонавта Беляева и затем - в поездке по Волго - Балту рядом с прославленным земляком, а надпись гласит:
«У П. И. Беляева, знатного гостя, «выцарапывает» автограф дядя Костя. 27.V.1965 г.»
Последний герой Коничева - император Российский Петр I, побывавший на Севере и, в частности, в Вологде, Тотьме, Великом Устюге. Преобразователь России, «вечный работник на троне» показан в мыслях, делах, в общении с народом. В книге «Петр I на Севере» колоритно переданы подробности жизни и быта русского народа конца XVII века. Любовно описана Вологда, город «первостатейный» по тем временам, его улицы, постройки, его жители - умелые мастера и торговцы. В Великом Устюге царь дивится множеству церквей и знакомится с историей города по «Устюжскому летописному своду», а потом, забрав с собой лучших мастеров и певчих, поразивших его красотой голоса, отправляется по Сухоне и Северной Двине в Архангельск. В книге использованы исторические свидетельства, летописи, архивные документы, предания. Она написана живым народным языком.
Не довелось Константину Ивановичу увидеть свою книгу вышедшей в свет. Он писал в Вологду: «Я со своей болезнью разменял второй год лежания. Думаю о своей былой лености, о малости общения с природой, о многом невысказанном и недосказанном... С больничной койки никак не могу три месяца уже сорваться... Очень хочу побывать в Вологде и около».
Не пришлось. 2 мая 1971 года не стало замечательно разностороннего человека, исследователя, воина, неутомимого путешественника, нумизмата и книголюба, патриота и своеобычного писателя. Вологда, Устье и многие уголки Вологодчины сохраняют память о Константине Ивановиче Коничеве.
Источник: Гура И. Вологодчина - вот моя вотчина! : 100 лет Константину Коничеву / Ирина Гура //Красный Север (Зеркало). – 2004. - 25 февр. (N 38). - С.7.
