Александр АГЕЕВ
В ТРАУРНОМ ЗЕРКАЛЕ ВЕКА
Сборник стихов Михаила Сопина, изданный в Вологде и чудом дошедший до нашей Смоленщины, недаром называется «Обугленные веком».
Так было в начале 70-х: через лагерные этапы, недолгую оттепель и болото застоя дошёл к нам большой поэт Варлам Шаламов. Так случилось и сейчас: тем же путём прибыл в наше изломанное время большой русский поэт Михаил Сопин. И внешне он похож на Шаламова.
Но, в отличие от Шаламова, тема у Сопина одна – трагизм существования в нашей вечно «отдельно взятой» стране.
Про «бездарную страну» пел еще Вертинский. Длина песни Сопина – 220 страниц.
Яркий и мрачный талант с гениальными поэтическими находками – вот что можно сказать, прочитав такие строки:
За тыл кровавый.
За войну
Родную возлюбил страну,
Как своего врага.
Мы до Господа
Вышку построим
Был бы только Указ
и конвой.
Мы часть народа.
А народ бесправен,
И тут ему себя –
Не нас винить.
Нас тьма.
Наша сила несметна.
Прикажут –
И все, как один,
Повергнем
Тиранов
Посмертно
И новых
Живых создадим.
Бить скопом
и в больную точку –
Проклятья
нашего печать.
Мы не способны
в одиночку
Молиться,
мыслить
и мычать.
И, наконец, обобщающее: «Ведёт вселенская идея страну, сошедшую с ума», «Ты бессмертна, Россия, да для жизни тупик».
Можно спорить со взглядами. С мастерством не поспоришь. Каждое стихотворение Сопина – отточенный клинок, бьющий в одну цель. Поэтому он предельно лаконичен: «Россия – печь, народ – Емеля», «Умершим ветром парус не наполнить», «Щадящих в этой жизни не щадят», «Вся наша слава – на крови». Многие его афоризмы кажутся сошедшими со страниц Ремарка: «Нас нет. Мы – пропажа», «Нынче – ложно. Вчерашнее – ересь», «Надежда – продленье обмана», «Правда – яви между снами», «Романтика – особый род вины».
Михаил Сопин – поэт «потерянных поколений»...
У Ричарда Олдингтона есть роман «Все люди – враги». В приснопамятные годы профессор В.М. Эйхенбаум перефразировал его название: «Все люди – враги народа». Филологическую едкую шутку Сопин готов считать истиной, и людей (вспомним Высоцкого) не делит на своих и врагов:
Что ни лидер –
Не пьянь,
так калека.
Ни концов
не найдешь,
ни начал.
Все мы здесь –
Самосудчики века:
Ты держала, я бил,
он молчал.
Для поэта беспросветно и прошлое страны: «Все та же гадость, господа (и в том), и в нынешнем столетьи».
Поскольку у Сопина нет никаких иллюзий по отношению к обществу, это определяет его поэтику – даже в цветовой гамме. Здесь нет контрастов, всё траурно, даже снег, который видится поэту чёрным. «Темна Полярная звезда», «Светотьма», свеча – тоже чёрная, замерзли звуки «на чёрных губах трубача». В лучшем случае возникает серый цвет: «Серый дождь моросит по панели», «Мысли серы, смертны» или
От прошлой жизни –
Пепел серый.
От настоящей
Серый снег.
Содержание переходит в форму: часто поэт использует анапест – стихотворный размер с экспрессивным ореолом тоски, безысходности.
Так что же это такое – мизантропия? Нет. Лирический герой Сопина (редкий случай, когда между ним и поэтом можно поставить знак равенства), несмотря на мужественный стоицизм, нуждается в людском участии:
Не заблудился я,
но все же поаукай.
Я не замёрз,
но не гаси огня.
Я не ослеп,
но протяни мне руку,
Я не ослаб,
но пожалей меня.
Аукается М. Сопин прежде всего с близкими ему по духу поэтами. Это ни в коей мере не подражание, это перекличка. Название сборника вызывает в памяти «испепеляющие годы» Блока, а строки:
Идем в сиятельные дали
С кровавой пылью на губах –
вариация на блоковскую тему:
От дней войны, от дней свободы –
Кровавый отсвет в лицах есть.
Афористичная формула «Солдат – герой, пока он нужен. Война окончилась – забыт», кажется, лишь случайно не возникла у моего земляка А. Твардовского.
А это – на уровне и в духе В. Высоцкого, в стиле его баллад:
Я не знал, что подписан
Указ
На закаты сменить
все рассветы.
Вообще балладная стихия с высоким эмоциональным накалом, таким, как у М. Анчарова, очень близка Сопину:
По краю столетья
Гуляют снега и пожары.
Замёрзшие звуки
На чёрных губах трубача.
В нескольких стихотворениях есть скрытый, но достаточно ясный диалог с Д. Самойловым. Его «Сороковые, роковые..», «Какая музыка была», «Сорок лет. Жизнь пошла за второй перевал...» стали поводом для написания еще более трагичных строк на эту же тему:
А вон там – это я
Наползаю на скользкий
от крови паром.
…
Торжественно.
Людно.
Пустынно.
Ни слова,
ни звука в ответ.
…..
И за перевал
Мой путь уже...
Любит Михаил Сопин аукаться и со своими лагерными однокашниками – нет, не то слово! – однобаландниками.
«Спой, иволга, мне песню. И обо мне пропой» – с Н. Заболоцким. «Жизнь в млечность уходит» и «Уйду дорогою млечной» – с Я. Смеляковым.
А вот в ответ на строки Г. Санникова:
Мы, на стройках умелые,
Были в битвах тверды.
Наши головы белые
Совершенным горды,
поэт молчит. Это молчание – знак несогласия.
Мироощущение Михаила Сопина свидетельствует: во враждебном, бессмысленном мире есть лишь один смысл и одна ценность – оставаться человеком. «Народ опасен. Человек прекрасен». «Что нам осталось? Быть добрей...». Российскую землю он называет «милой и проклятой» (всё же – милой).
Единственный недостаток стихов M. Сопина в том, что поэт подчас срывается в откровенную риторику, в газетную публицистику.
А насчет однотемья... Что ж, одна, но пламенная тема была и у протопопа Аввакума.
М. Сопин
ВЕТЕР СТОЛЕТЬЯ
Нечем думать.
И веровать нечем.
Пролетарии –
Проданный класс.
Ветр столетья,
Прикрыв наши плечи.
Индевеет
от вымерзших нас.
К небу,
В землю –
Землистые лица.
Церковь
в куреве снежном –
Как чёлн.
Вздеты руки –
Крушить ли, молиться.
Но кого?
Но кому?
Но о чём?
ГОЛОС
Фронта нет –
Нет спасенья от тыла.
Жадный зной
дожирал лебеду.
Тускло
жизнеподобие
стыло
В сорок пятом
Опухшем году.
Всех нас гваздала
Участь лихая –
Мор голодный
В заморный рассвет.
Рвётся
бабушкин стон,
Не стихая,
Предпоследний.
Десятками лет
Застилая глаза
Дымной вехой.
Дом-могильник,
Истопленный сад.
Всё мне слышится:
«Дитятко, ехай.
Не вертайся, кро-вин-ка,
Назад…».
Источник: Агеев А. В траурном зеркале века / А. Агеев // Рославльская правда. – 1997. – 26 июня.
