Владимир Аринин
«Бесследно исчез»
Труп красивой девушки
– Вот этот дом, господин комиссар, – осведомитель по кличке Мадмуазель, прозванный так за свой тоненький, почти девичий голос, раздвинул кусты и показал пальцем на ветхое громоздкое строение на поляне.
– Что это за руина? – шепотом спросил комиссар. – Повтори еще раз.
– Бывший дом лесника, – также шепотом ответил Мадмуазель. – Давно заброшен. По моим наблюдениям, коммунисты здесь свили свое гнездо. И похищенный Кутепов может быть здесь.
– Вперед, ребята! – отдал команду комиссар.
И тотчас два десятка агентов в штатском бросились к дому. Навстречу им из окна раздались выстрелы.
***
Признаться, Люсьена в глубине души боялась находиться одна в этом заброшенном, со скрипучими полами и обвисшими потолками доме. Ей казалось, что какие-то страшные призраки таятся в темных углах ветхого строения. Но умом она понимала, что никаких призраков на свете не существует, все это – предрассудки буржуазного общества, которые она как коммунистка полностью отвергала. К тому же для нее, молодой коммунистки, только что принятой в партию, это было первое серьезное партийное задание. Ей было доверено участвовать в ответственной операции по похищению белогвардейского генерала Кутепова.
– Товарищ Люсьена, – сказал ей один из братьев Онелей, – ты должна находиться в этом доме неотлучно. Сюда мы можем привезти похищенного генерала, чтобы потом советские товарищи могли переправить его в Советский Союз для допросов. Во всяком случае, таков один из вариантов этой операции. Слегка приберись здесь, натопи помещение. Учти, я доверяю тебе тайну чрезвычайной важности. Но я верю в тебя.
– Спасибо, товарищ Онель, – ответила она. – Служу партии.
– Можешь идти.
Она повернулась к двери. Он игриво шлепнул ее по задику. Она, обернувшись, улыбнулась ему. Она была любовницей сразу обоих братьев Онелей, членов их партийной организации. И это тоже был ее вызов буржуазной лживой морали.
Так она провела одна в заброшенном доме целые сутки, день и ночь 26 января. Здесь было не только неуютно и страшно, но и очень холодно. Она топила полуразрушенную печь, боясь пожара. Прибралась насколько смогла. Ждать было мучительно. Прошли вторые сутки. Никто не появлялся. Она с беспокойством думала, что операция, вероятно, сорвалась. Вероятно, Кутепова похитить не удалось.
И вот на исходе третьего дня из окна второго этажа Люсьена увидела вдали, за деревьями, где проходила проселочная дорога, огни автомобильных фар.
– Везут генерала, – обрадовалась она. И тут же с беспокойством подумала: «А вдруг это лягавые?»
Она спустилась на второй этаж, прильнула к мутному окну, сжав револьвер. Ждать ей пришлось довольно долго...
Но вот кусты зашевелились, и на поляну высыпала группа людей в шляпах, в штатском. Сердце ее оборвалось. Полиция! Подняв револьвер, она начала стрелять.
***
Газета «Последние новости» от 30 января 1930 года: «Сведения о том, что генерал Кутепов похищен, но жив и укрыт похитителями под Парижем в лесу, в покинутом доме, к сожалению, оказались ложными. Полиции действительно удалось отыскать такой дом в 20 километрах от Парижа. И это ветхое брошенное строение действительно используется французскими коммунистами как одна из их тайных ставок. Но генерала Кутепова здесь не оказалось. Зато в доме оказалась красивая молодая девушка, которая открыла стрельбу из револьвера по агентам и ранила двоих из них. В завязавшейся перестрелке она (увы!) была убита, что является очевидным промахом полиции.
Труп этой молодой красивой девушки опознать пока не удалось. Есть предположение, что она являлась французской коммунисткой, входившей в одну из боевых групп компартии.
Но совершенно очевидно, что французские коммунисты были лишь помощниками советских агентов по похищению генерала Кутепова. Все это лишь одно из свидетельств той государственной политики, которую проводит СССР. Западные цивилизации не должны иметь дипломатических отношений с государством-террористом, угрожающим безопасности всего мира. Сталину нельзя доверять ни в чем, этот тиран не имеет ничего общего с человеческой моралью».
Враги товарища Сталина
Глубокой полночью Иосиф Виссарионович Сталин просматривал переведенную для него сводку откликов западной прессы на похищение Кутепова. Подчеркнул фразу: «Сталину нельзя доверять ни в чем, этот тиран не имеет ничего общего с человеческой моралью». Усмехнулся.
Он, величайший человек на земле, давно открыл для себя и усвоил: мораль – это то, что служит великому делу революции, коммунизму, благу большинства народа. Потому враги этого великого дела – вне морали. И не только враги реальные, сегодняшние, но и потенциальные, которые завтра могут стать таковыми. Он тоже открыл для себя эту категорию – потенциальный враг. И видел в такой категории особую опасность. К примеру, генерал Кутепов был открытым врагом и потому подлежал просто уничтожению. А вот скрытые, потенциальные враги могли быть не в Париже, не в белогвардейском лагере, а рядом – в Москве, в партии, в органах, в армии, повсюду. Все, кто думал иначе, не разделял с ним его сталинскую мораль, могли со временем стать его потенциальными врагами, и идейно это было тоже очень опасно.
Что касается Кутепова, то первоначально Сталин пришел в ярость, узнав, что генерала доставить живым в Москву не удалось. Но быстро остыл, ведь главное было сделано.
Теперь, когда дело было сделано, всей советской дипломатии на Западе надлежало вести негодующую и последовательную кампанию: мы, мол, отвергаем лживые утверждения буржуазной печати, обвиняющие СССР в терроризме. Настойчиво внедрять в печать мысль: генерал Кутепов, украв крупную сумму белогвардейских денег, скрылся где-то в Южной Америке.
А вот те, кто задумал и провел операцию – в первую очередь, конечно, Артузов и Пузицкий, – должны быть поощрены. И надлежало присмотреться к ним внимательнее. Кто они таковые, особенно Артузов?
Он начинал с Вологды
Артур Христианович Артузов, много лет возглавлявший контрразведывательный отдел ВЧК-ОГПУ, очень любил поэзию. Особенно Блока, Брюсова и, чего уж там греха таить, поэтов-эмигрантов: Бальмонта, Северянина. Конечно, прекрасно понимал: они – классово чуждые лица, но имел такую душевную тайную слабость: любил их стихи, и даже иногда использовал в качестве шифровки в своей профессиональной работе. Так стало и с северянинским стихотворением о Париже, напечатанным в эмигрантской газете «Последние новости» 26 января 1930 года, к чему Игорь Северянин не имел ни малейшего отношения.
Просто это стихотворение очень понравилось Артузову, и по его предложению публикация его содержала шифровку, означавшую: начата операция по похищению генерала Кутепова.
Когда эта газета поступила к нему в его московский кабинет на Лубянке, он, конечно, узнал, что операция закончена. Но все равно с особым удовольствием перечитал знакомые строки:
Кабриолеты, тильбюри.
«Бери авто и тюль бери
И то, что в тюле»...
Я пари держу: так все живут в Paris…
Артузов отложил газету, прошелся по кабинету, всмотрелся, вспоминая прошлое, в портрет Дзержинского на стене. «Я ему не могу не верить»... Это так о нем сказал когда-то покойный Феликс Эдмундович, незабвенный «железный Феликс». И он оправдал доверие товарища Дзержинского. И вот теперь с уверенностью может сказать, что оправдал и доверие самого товарища Сталина.
Артузов перевел глаза на портрет Сталина на противоположной стене и произнес: «Иосиф Виссарионович, теперь вы тоже можете так сказать: «Я не могу ему не верить». И в том не было ни капли самовосхваления. Артузов знал: он сделал для советской власти в последние годы так много, как никто из чекистов. Он стал в стране чекистом номер один, хотя его имя должно было оставаться в тени. Так было нужно для пользы дела. Он не нуждался в славе. Целью его жизни было безраздельное служение революции. Революция давала ему силы, он побеждал всегда.
Он победил последовательно трех выдающихся необычайно сильных врагов: великого террориста, писателя, интеллектуала Бориса Савинкова, гения авантюры английского супершпиона Рейли и вот теперь – блестящего царского генерала Кутепова. С каждым из них он вел свой поединок, и каждый выиграл. А как же все это начиналось?
Он был сыном швейцарца Христиана Фраучи, приехавшего в Россию в 1881 году с вполне мирной и полезной целью: приготовлять в этой стране прекрасные швейцарские сыры. И осел здесь. Женился на вологжанке Августе Дидрикиль, пышноволосой, со статной фигурой, в которой хотел видеть прежде всего хорошую хозяйку. Однако молодая жена имела свои, особого рода увлечения. В Вологде, где прошла ее юность, в те времена было немало политссыльных. И Августа Дидрикиль испытала их влияние, посещала их вечеринки и чаепития и читала их книги. И не только она. У нее было еще три сестры – Ольга, Нина и Мария. И все они оказались связаны с революционерами. Ольга и Нина вышли замуж за известных большевиков – Михаила Кедрова и Николая Подвойского. А Мария впоследствии была секретарем председателя ВЧК Менжинского. Вот такая оказалась эта вологодская семейка Дидрикилей, такими выросли сестры.
Артур родился в 1891 году, он рос способным, умным мальчиком и с детства испытал не только влияние матери, но и «дяди Миши», то есть Михаила Кедрова. Дядя Миша в глазах Артура был легендарной личностью. О нем в семье Фраучи ходили легенды. Мать рассказывала сыну: дядя Миша необыкновенно талантлив. Он мог стать известным юристом, или популярным врачом, или прекрасным пианистом: он был одарен во многом. Но он выбрал одно – революцию. Получив огромное наследство, он передал его в фонд партии большевиков, скупил все оружие в оружейных магазинах Москвы и вооружил им боевые рабочие дружины, совершил немало подвигов, и его ищет полиция. Артур преклонялся перед дядей Мишей. Так Михаил Кедров стал наставником юноши и повел его за собой в революцию. Артур Фраучи был одарен, он закончил с золотой медалью гимназию, блестяще учился в Петербургском политехническом институте, стал любимым учеником и помощником известного профессора Грум-Гржимайло. Он мог стать знаменитым инженером и ученым, но выбрал, как и Кедров, революцию, пошел в нее вслед за Кедровым.
И когда в 1918 году «Советская ревизия» во главе с наркомом Кедровым прибыла в Вологду для укрепления революционного порядка, то ее секретарем значился молодой Артур Фраучи. Так что он начинал свою деятельность в Вологде. И здесь было сделано многое для утверждения советской власти.
А затем была работа в ВЧК. Он сменил швейцарскую фамилию Фраучи на русскую, понятную для коллег, – Артузов. И сначала участвовал во множестве успешных операций чекистов, а затем возглавлял их, проявляя незаурядный ум, изобретательность, неожиданность и оригинальность решений. Пожалуй, самой знаменитой из них стала операция «Трест». Она была проведена блестяще.
Но был такой момент, когда этот дьявольский хитроумный замысел Артузова мог провалиться. Ведь специальная посланница генерала Кутепова Мария Вячеславовна Захарченко-Шульц, прибыв в Россию, сумела проникнуть в чекистский план Артузова и, в ужасе от узнанного, бросилась назад, к границе, чтобы скорее оказаться за кордоном, в Париже, у Кутепова. Чтобы успеть предупредить Кутепова: «Трест» – это детище Артузова.
Убиты в перестрелке
Мария Владиславовна и ее спутник – офицер Вознесенский – пробираются лесом к польской границе. Уже недалеко.
Вся эмиграция содрогнется, когда узнает о том, что узнала она, посланница генерала Кутепова. Все поймут, что такое «Трест» и кто такой Артузов. И генерал Кутепов сумеет еще многих и многое спасти от неизбежной гибели. Только бы скорее добраться до границы. И вроде бы из чекистских сетей они уже ускользнули. За спиной осталось все: погоня, перестрелки.
Мария Владиславовна Захарченко-Шульц была женщиной, известной всей России. Она умела бороться. Даже в книге советских авторов Т. Гладкова и Н. Зайцева «И я ему не могу не верить», посвященной Артузову (М., 1986 г.), о ней говорится так: «Мария Владиславовна Захарченко-Шульц была личностью сильной и незаурядной. В германскую войну она добровольцем ушла на фронт, за безудержную, отчаянную храбрость была награждена Георгиевским крестом и произведена в офицеры. После революции оказалась в белой армии. Первый ее муж, офицер, погиб на гражданской войне. В эмиграции эта до фанатизма преданная монархической и «белой идее» женщина стала доверенным лицом генерала Кутепова, которого боготворила как единственного спасителя России».
Эта женщина могла сыграть поворотную роль в борьбе Кутепова с Артузовым, с Лубянкой. Но не судьба...
Беглецы вышли на опушку леса. И из высоких трав навстречу им поднялась цепь красноармейцев с винтовками наперевес. И группа штатских впереди, чекисты. И резкий голос скомандовал:
– Сдавайтесь! Мы сохраним вам жизнь!
– Живыми нас не возьмете! – выкрикнула Мария Владиславовна, вскинула руку с револьвером и начала стрелять в тех, в штатском... Она стояла во весь рост, гордо, не прячась.
И тогда грянули ответные выстрелы. Мария Владиславовна и ее спутник были убиты на месте.
Генерал Кутепов так ничего и не узнал...
Должен был умереть
Артузов расхаживает по своему кабинету и думает: «А все-таки жаль, что тогда не взяли живьем эту Захарченко-Шульц. Но правда, теперь это уже особого значения не имеет. Попался Савинков, попался Рейли, вот теперь попался и Кутепов. Это большая победа».
Она потребовала многих сил и нервов. Он давно шел по следам Кутепова, подбираясь к нему. Он считал генерала на сегодняшний день самым опасным врагом советской власти и потому вынес Кутепову свой приговор.
Артузов изучил повадки, привычки и характер генерала. Хорошо знал его биографию...
Теперь, когда эта биография закончилась, можно еще раз мысленно вспомнить ее. Итак, Кутепов Александр Павлович родился в 1882 году в Череповце в дворянской семье. Рано осиротел. Воспитывался в семье череповецкого лесничего. Закончил Архангельскую классическую гимназию, затем – Петербургское юнкерское училище. В дальнейшем – служба в царской армии. Служил в знаменитом лейб-гвардии Преображенском полку и был последним его командиром. Участник японской и германской войн, трижды ранен. После разгона революцией Преображенского полка оказался на Дону вместе с Корниловым, Алексеевым и Деникиным, формировал добровольческую армию для борьбы с советской властью. При Деникине, а затем при Врангеле в Крыму занимал видное место в белой армии. Командовал ударной силой белых – Первой армией. После поражения в Крыму в Турции, на полуострове Галлиполи, сумел создать военный лагерь, переформировать остатки белых сил. Перебравшись в Париж, после смерти Врангеля возглавлял Российский общеармейский воинский союз – РОВС. Цель РОВСа – сохранение и воссоздание белой армии, готовой в удобный момент к походу на советскую Россию. К советской власти совершенно непримирим. Имел единственную цель – свержение большевиков. И потому должен был умереть. И умер.
И Артузов, расхаживая по кабинету, торжествует свою новую победу. И глядя на портрет Сталина, думает: «Побеждать врагов, используя любые методы, я учился у вас, товарищ Сталин. Но иногда совесть мучает меня. И я начинаю сомневаться...».
Загадка Игоря Северянина
Через семь лет после похищения генерала Кутепова точно так же был похищен его преемник на посту главы РОВСа Миллер. Тот самый Миллер, который когда-то, в 1918 году, возглавлял антибольшевистское правительство в Архангельске. Чекисты похитили его с помощью завербованных ОГПУ генерала-предателя Скоблина и знаменитой певицы Плевицкой. Той самой Плевицкой, которая была «соловьем» старой России, пела перед императорским двором и в свиту страстных поклонников которой входил вологодский поэт Николай Клюев, писавший в честь ее восторженные гимны. В 1942 году она умрет во французской тюрьме...
Есть версия, что Миллер был «взят» живым, переправлен на пароход «Мария Ульянова», который немедленно взял курс от берегов Франции к СССР. Но Миллер все же не попал живым на Лубянку; он скончался на пароходе от сердечного приступа...
***
– Игорь Васильевич, – окликнул на улице Северянина полковник Энгельгард. – Сколько лет, сколько зим... Что нового? Слышали, что похищен Миллер?
– Конечно, это прискорбно, – ответил Северянин, – но я политикой не занимаюсь.
– Увы, боюсь, как бы вас не втянули в нее поневоле, – сказал Энгельгард. – Поберегитесь. А я, Игорь Васильевич, хочу с вами попрощаться. Еду в порт, отплываю через час... ну, короче говоря, в другую страну, нейтральную. Бегу, спешу раствориться, исчезнуть, скрыться, ибо у меня есть нехорошие предчувствия о том, что ожидает Эстонию. И не только Эстонию.
– Что вы имеете в виду, полковник? У вас есть какие-то сведения?
– У меня есть только личные сведения. Могу вам признаться, Игорь Васильевич, ОГПУ пыталось завербовать меня. Меня, полковника свиты его императорского величества! Конечно, я это отверг. Но они обложили меня, я прекратил свою политическую деятельность, меня нейтрализовали. Я даже слова сказать боялся.
– Но почему? Вы же смелый человек, офицер!
– Эх, Игорь Васильевич, наивная душа. Я знаю, что у вас возникла симпатия к СССР. Действительно, красная Россия стала великой страной, ведомой великим человеком, – Сталиным. А какая у них разведка! Великолепная, сильнейшая в мире. Но есть и обратная сторона медали. Действия любых спецслужб зачастую аморальны. Но то, что происходит в СССР, никогда не бывало. Сталин не щадит не только врагов, он уничтожает и своих. У меня есть сведения – в СССР ждут массовые репрессии. Притом и в органах. Уничтожается поголовно чекистская гвардия.
– А вы не ошибаетесь?
– Рад бы был ошибиться. Но я исчезаю, ибо Эстония, где мы с вами прожили спокойно последние годы, безопасность уже гарантировать не может... Берегите себя, Игорь Васильевич. Вы, ваш талант нужны России.
***
Когда Красная Армия вступила в Эстонию, Игорь Северянин, изысканнейший эстет, культивировавший в русской поэзии «язык маркизы Помпадур», в растерянности, в страхе, в болезненном состоянии напишет немало стихов в честь СССР, в честь Сталина.
Наш дух навсегда овесенен.
Мы верим в любви торжество.
Бессмертный да здравствует Ленин
И Сталин – преемник его!
Простим поэта. Это – уже трагедия. В этих стихах – уже приближающаяся смерть Северянина, но лучшие его стихи, эстетные, изящнейшие, никогда не умрут...
В 1941 году, когда надвигалась новая опасность и немецкие войска подходили к Таллину, поэт в страхе, что ему придется отвечать за восхваления Сталина, тщетно в телеграмме умолял Калинина эвакуировать его из Таллина. Но он был никому не нужен.
Он умер от сердечной недостаточности в оккупированном Таллине, больной, несчастный. В его печальном конце есть какая-то загадка.
***
Сердце болит: когда же русские люди прекратят убивать друг друга.
Победы вели к гибели
И все же существует историческая загадка: почему Артузов и ЧК-ОГПУ одерживали такие блестящие победы над выдающимися противниками? Конечно, им помогали вера в революцию и справедливость своего дела, ум, самоотверженность, смелость. Но это – одна сторона медали. Другая сторона – чудовищная вседозволенность, способность на такие методы и поступки, на которые не были способны их противники.
Это касалось, конечно, и Артузова. В личном, бытовом плане он, как и Кедров, являлся человеком честным, совестливым, порядочным, одаренным. Но в своей чекистской деятельности он становился человеком жестоким, коварным, изощренным, аморальным.
Ведь его знаменитая операция «Трест» насквозь аморальна, в ней используется сталинский метод борьбы и уничтожения не только очевидных врагов, но и «потенциальных противников». На чекистские деньги в «Трест» вовлекали не только тех, кто боролся с большевиками, но и тех, кто проявлял склонность к этому. То есть людей вовлекали в борьбу, чтобы их уничтожить. На подобное не были способны даже террорист Савинков и авантюрист Рейли; потому они попались на удочку Артузова, были заманены в Россию и уничтожены.
А похищение Кутепова в центре столицы страны, с которой СССР пытался установить хорошие отношения? Это же – совершенно циничный террористический акт, открещиваясь от которого, советское правительство вынуждено было лгать всему миру.
И это скрывалось долгие годы. Лишь в 1965 году в газете «Красная звезда» об этом было сказано как о подвиге чекистов. В статье восхвалялся заместитель Артузова, непосредственный исполнитель ряда чекистских операций Пузицкий. В ней говорилось: «Комиссар государственной безопасности 2-го ранга Сергей Васильевич Пузицкий участвовал не только в поимке бандита Савинкова и в разгроме контрреволюционной монархической организации «Трест», но и блестяще провел операцию по аресту Кутепова». То есть похищение и убийство генерала были названы «арестом».
Все это до поры до времени принесло свои успехи. Но постепенно вело к гибели и исполнителей, и организаторов, и вдохновителей, и всей системы. Что и произошло. СССР имел блестящую контрразведку. Но чем все это кончилось?
Вся чекистская верхушка постепенно была уничтожена сталинским террором. Допустивший какие-то сомнения и потому сам ставший «потенциальным врагом», объявленный шпионом, истерзанный пытками Артузов перед расстрелом написал кровью на стене своей камеры: «Каждый честный коммунист должен убить Сталина».
Труп залили цементом
Но что же стало с генералом Кутеповым тогда, 26 января 1930 года? Есть несколько версий на этот счет. Об одной из них рассказала в 1990 году «Литературная газета» в корреспонденции из Парижа своего спецкора Кирилла Привалова.
Эта версия такова: по словам независимого французского историка Жана Элленстайна, с которым беседовал К. Привалов, к нему обратился старый французский коммунист Морис Онель. Онель сказал, что он чувствует приближение смерти, потому что болел неизлечимой болезнью. И хотел бы перед неминуемым концом облегчить душу чистосердечным признанием. По словам Онеля, ему известна тайна похищения и убийства генерала Кутепова. В этом преступлении помощь чекистам, как он свидетельствует, оказали французские коммунисты. В том числе брат Онеля, переодетый в форму французского полицейского. Вместе с чекистами участники похищения выследили генерала на пустынной улице, набросились на него и затолкали в машину.
«По словам Онеля, Кутепов – человек смелый и сильный – оказал агентам такое сопротивление, что они не смогли вести машину. Тогда брат Онеля заколол генерала ножом. Программой это предусмотрено не было. И в страхе возмездия из Москвы убийцы ринулись в дом к брату Онеля. Там, в парижском пригороде Лева-Плуа-Перра, тело Кутепова сначала спрятали в гараже, а потом Онель отрыл яму и тут же, в гараже, залил труп цементом («Литературная газета», № 37, 1990).
Ныне провести расследование и вскрыть цементную могилу генерала невозможно, это место застроено многоэтажными зданиями.
Но к тайне гибели генерала Кутепова мы еще вернемся. Этой темой занимаются ныне череповецкие краеведы, и наша газета предоставит им слово.
Но очевидно одно – генерал Кутепов из pyсской истории не «исчез бесследно».
Источник: Аринин В. «Бесследно исчез» / В. Аринин // Русский Север. – 1998. – 21 августа. – С. 8; 28 августа. – С. 8; 4 сентября. – С. 8.
