ЛЕЧИЛ ПУШКИНЫХ И... НАТАШУ РОСТОВУ.

23 марта 1776 г. в семье бедного вологодского священника появился на свет очередной ребенок, названный в честь святого Матфея Матвеем. Как и все братья, намеревался посвятить себя Церкви, да только на этот раз отец, не вылезавший из бедности, сказал ему: "Брось ты эту науку семинарскую, ищи свою дорогу". И решил юноша пойти в медицину.

А теперь перенесемся на полстолетия вперед, в 20-е годы XIX века...

Что это?! По Страстному бульвару Москвы лихо несется карета, запряженная четверкой лошадей, на запятках трясутся лакеи в ливрейных платьях, на козлах у кучера стоят корзины с лекарствами, чайными приборами и сладостями, со штофами изысканного вина. Да это же доктор Мудров спешит к больному! (На современном языке: едет на очередной вызов участковый терапевт). У дворцовых ворот особняка Голицыных собирается толпа людей - за гостинцами из рук "доброго доктора", с жалобами на свои недуги.

Да, доктор Мудров благодаря своей обширной практике стал богачом, знаменитостью во всех кругах общества - начиная от нищих и заканчивая именитыми особами. Как отмечают биографы доктора, Мудров не любил, когда врачебный труд оплачивался дешево, но бесплатно лечил бедняков, его дом был полон родственников, приживальщиков, воспитанников. Устраивались богатые застолья для высоких гостей, сам Мудров был семейным врачом Трубецких, Лопухиных, Тургеневых, Голицыных... Знался с Жуковским, Чаадаевым, Новиковым, Херасковым, Крыловым...Особенно дружил с дядей Пушкина Василием Львовичем - поэтом карамзинского направления.

Остановимся на Пушкиных. К сожалению, история общения Мудрова с этим семейством оставила лишь общие слова. Точно известно, что Мудров лечил родителей великого поэта - отставного майора Сергея Львовича и его жену Надежду Осиповну, урожденную Ганнибал. Об остальном можно лишь догадываться. Попутно сообщим малоизвестные подробности из жизни самого Пушкина. Будущий поэт был нелюбимым ребенком в семье. Воспитанием его занимались французские гувернеры, бабушка М.Ганнибал, няня Арина Родионовна. Часто ссорился с отцом. Да и в лицее Пушкин был далеко не первым учеником, особенно ему не давались естественные науки, но авторитет среди товарищей снискали чудные стихи и эпиграммы. Безусловно, читал их и Мудров, и был знаком с поэтом. Но это уже другая тема.

А вот Лев Толстой в своем романе "Война и мир" прославил имя Мудрова на все века, и не только в медицинской среде. Из третьего тома мы узнаем, что любимую героиню великого писателя Наташу Ростову "лечили" известные врачи Метивье, Феллер, Фриз, а "лучше других определил болезнь" девицы именно Мудров - вполне реальное лицо.

Но это все в прошлом. А сохраняется ли память о Мудрове в наши дни? Насколько актуально его учение в современной медицине? Еще как! В февральские дни этого года из Хабаровска отправился в глубинки края поезд здоровья "Терапевт Матвей Мудров" - уникальный передвижной консультативно-диагностический центр, проще говоря, "поликлиника на колесах". Об этом подробно сообщала "Медицинская газета". Что касается методик выдающегося врача, то они вошли во все учебники медицины и по самым разным направлениям.

Вот теперь с полным основанием можно погрузиться в судьбу Мудрова, с трагическим, к великому несчастью, финалом.

Земное поприще

В 19-летнем возрасте Мудрова собрали в Москву учиться. Отец вручил медный крест, фаянсовую чашку и 25 копеек медью. Сказал: "Ступай, учись, служи, сохраняй во всем порядок, будь прилежен к добрым делам, помни бедность и бедных. Этим ты утешишь отца с матерью". Главным багажом юноши были знания - латынь изучил по Цельсу, священные книги помогли овладеть древнегреческим. Это так поразило директора Московского университета Павла Фонвизина на собеседовании с вологодским парнем, что он сразу зачислил его в старшие классы университетской гимназии. А через год на посвящении в студенты шпагу Матвею вручил сам поэт и куратор гимназии Николай Херасков. Началось глубокое познание теоретических и врачебных наук, а вот практики тогда практически не было, использовали, как тогда говорили, лишь "фантомы". На Мудрова обратил вниманиеевропейски образованный преподаватель Федор Политковский, с него и началась настоящая медицина. Однажды, ссылаясь на занятость, Политковский отправил способного студента вскрыть оспенные нарывы у 11 - летней дочки университетского профессора Чеботарева Софьи. Благодарный отец сам пожелал ему отдать в жены свою дочь, состоялось обручение, а когда Софья подросла - свадьба. Это открыло Мудрову путь в высшее общество, к приятельствам с Трубецкими, Муравьевыми, Оболенскими, Чернышевыми...

Окончил университет Мудров в 1800 г. с двумя золотыми медалями. Предстояла учеба за границей, но внезапная смерть императора Павла I спутала планы. Так он оказался в Петербурге, на должности врача Морского госпиталя, что самым положительным образом сказалось на его практике.Не пропускал лекции медико-хирургической академии, осваивал подступы в научную медицину.

Заграница никуда не делась. Пять лет Мудров углублял свои знания у тогдашних светил Лейпцига, Берлина, Парижа. Так, в Геттингене овладевал повивальным искусством, в Вене практиковал в клинике глазных болезней. Оперировал, назначал лечение, искал наиболее эффективные пути организации медицины. В 1804 г. Мудров посылает на защиту в Москву свою диссертацию под названием "Самопроизвольное отхождение плаценты", чуть позже полу-чает звание экстраординарного профессора. Активно публикует в России научные труды по широкому кругу вопросов медицины, пишет на французском языке первое в истории медицины сочинение о военно-полевой хирургии. Его руководство по подготовке военных врачей сыграло огромную роль в организации лечения раненых в войну 1812 г. Великий хирург Н. Пирогов, учившийся у Мудрова, писал: "Он принес мне много пользы тем, что беспрестанно толковал о необходимости учиться патологической анатомии, вскрытию трупов и поселил в моей душе желание познакомиться с этой неизвестной областью знаний".

Вернувшись в Москву, по просьбе попечителя университета Муравьева разрабатывает целую программу реорганизации системы обучения студентов. А в августе 1808 г. впервые предстает перед студентами в качестве профессора, затем руководителя кафедры патологии и терапии. Ему тогда исполнилось 32 года. С тех пор стены Московского университета стали ему на 20 с лишним лет родным домом, вплоть до кончины в 1831 г. Случилось это так.

В 1830 г. началась эпидемия холеры в Саратове. Матвей Мудров возглавил бригаду врачей и выехал на место. Вскоре холера объявилась в С.-Петербурге, и Мудров уже там.

Удача на этот раз отступила: несмотря на строжайшие меры предосторожности, он сам заразился холерой и скоропостижно умер - даже не успел приехать священник. Похоронили нахолерном кладбище, созданном церковью Святого Самсона на Выборгской стороне Петербурга. Гранитная могильная плита неизвестно когда исчезла, затерялось место захоронения, но слова, выбитые в камне, запечатлели многие источники: "Под сим камнем погребено тело Матвея Яковлевича Мудрова, старшего члена Медицинского совета Центральной холерной комиссии, доктора, профессора и статского советника и разных орденов кавалера, окончившего земное поприще свое после долговременного служения человечеству на христианском подвиге подавания помощи зараженным холерою в Петербурге и падшего от оной жертвой своего усердия. Полезного жития ему было 55 лет..."

Появился некролог в "Вестнике естественных наук и медицины". Он гласил: "Мир праху твоему, муж, принесший столько пользы соотечественникам своим! Пока существовать будет Москва, имя Мудрова не придет в забвение. Пока мы любопытны о медицине, об успехах ее, дотоле будем признательны к заслугам Мудрова".

У него родилось трое детей, рано умерли двое сыновей. Следы дочери, взявшей фамилию мужа, затерялись. А вот на родной Вологодщине родословная Мудровых не прервалась, о ней знают, пишут, вспоминают.

Со своим отношением к лекарствам

"Лечи не болезнь, а больного..." Этот афоризм Мудрова стал поистине крылатым. К месту и не к месту его вставляют в монографии, доклады, учебники, дискуссии и просто в обыденные разговоры. Фраза, начертанная потом и кровью на скрижалях медицины!

С университетской кафедры очередной курс Матвей Яковлевич всегда начинал с обязательных слов: "Научитесь прежде лечить нищих. Вооружитесь против их болезней домашними снадобьями, ибо бедность не позволяет покупать лекарства из аптеки".

Ну прямо-таки наши дни! А какое разнообразие "снадобьев" кругом - хоть ведрами черпай, правда побольшей части сомнительного свойства. Да и нетрадиционная медицина пока не в чести. Если внимательно вникнуть в практическую деятельность Мудрова, то выходит, что именно с нее он начинал, на ней и закончил, только она как-то незаметно перетекла в традиционную медицину, классическую и даже академическую.

Из многовекового опыта народного целительства Мудров брал на вооружение (научно исследуя) и метод кровопускания с широким применением пиявок (по нынешнему - гирудотерапия), и закаливание ледяной водой, лечебное питание (диетология), массаж, гигиену, определенные виды физического труда, общую профилактику, еще признавал гомеопатию. Изучая психологию больного, в иных случаях успешно лечил с помощью плацеботерапии. Свой взгляд имел на фармакологию, эпидемиологию, геронтологию, микро-биотику, санитарию, принципы диагностики, медицинской педагогики. Поднял на высочайший уровень врачебную этику, так, его рассуждения о врачебной тайне полезны и сейчас. Вот несколько извлечений из трудов Мудрова: "Хранение тайны и скрытность при болезнях предосудительных; молчание о виденных и слышанных семейных беспорядках... Язык твой, сей малый, но дерзкий уд, обуздай на глаголы неподобные и на словеса лукавствия". В другом месте его трактата: "Многое от больного надобно скрывать, всегда входить к нему с веселым внушительным видом"; и в то же время: "обещать исцеление в болезни неизлечимой есть знак или незнающего, или бесчестного врача".

Что-то из наставлений Мудрова, наверное, подустарело, но вот его детище - создание историй болезней - требует новых исследований, с применением, конечно, компьютерных технологий. За 22 года выдающийся врач по своей системе написал 40 томов историй заболеваний своих пациентов. Это было его величайшим богатством. В них все: индивидуальные особенности человека, его образ жизни, перечисление всех применяемых лекарств, результаты лечения. К сожалению, многое из этого утеряно. Но многое и сохранилось, в частности значимость и возможности применяемой перкуссии Ауэнбруггера и аскультации Лаэннека.

У него было свое отношение к лекарствам. В основе лежал главный принцип Гиппократа - не навреди! Заметим, что тогдашние врачи были любителями длинных рецептов со сложными названиями препаратов, доходивших порою до 10-20 штук сразу. Мудров склонен был начинать с самых слабейших (исключение составляли критические состояния больного), контролировал совместимость лекарств друг с другом, затем переходил к более сильным. До нас дошла любопытная запись: "Долгом почитаю заметить, что есть и душевные лекарства, которые врачуют тело. Они почерпаются из науки и мудрости, чаще из психологии. Сим искусством печального утешишь, бешеного остановишь, дерзкого испугаешь, робкого сделаешь смелым, скрытного - откровенным, отчаянного - благонадежным. Сим искусством сообщается больным твердость духа, которая побеждает телесные боли, тоску, метания и которая сами болезни покоряет воле больного". И еще об одном "чудачестве" знаменитого доктора: при нем никто не смел ударить собаку или поставить ловушку для мышей. "И оне - творение рук Божиих, - говорил Мудров. - Поместьев не имеют, жалованья не получают, надо же им питаться! Нас не объедят, все сыты будем".

Нельзя забывать, что Мудров не только склонил императора и других богатых особ на выделение средств для строительства нового здания Московского университета после пожара 1812 г. (а заодно и первого клинического института, учебной больницы), но и сам вложил большие средства из личных сбережений. Попутно скажем, что Матвей Яковлевич был храмосоздателем (именно так) Софийского придела церкви Святого Иоанна Предтечи на Пресне в Москве, построенной еще в XVII веке.

Афоризмы Мудрова "Лечить не болезнь, а больного", "Легче предупредить болезнь, чем лечить" можно развернуть в целый постулат, а именно: надо строить учение о внутренних болезнях на представлениях о целостности организма, на связи организма и окружающей среды, рассматривая влияние последней на, возникновение патологических состояний.

Наставления потомкам

Они рассыпаны по трудам Мудрова, порою излишне категоричны и для нашего времени не совсем приемлемы в виду разных обстоятельств, включая экономические и социальные. Это - идеал, к которому все равно надо стремиться. Приведем некоторые, взятые Мудровым из Гиппократа и переведенные им на русский язык, и его собственные.

"Средний врач не нужен. Уж лучше никакого врача, чем плохой".

"Посредственный врач приносит больше вреда, чем пользы: больные, оставленные без медицинской помощи, могут выздороветь, а пользованные этим врачом умрут".

"История болезни - точное толковое повествование о заболевании. В ней отражаются важные явления в жизни больного и появившейся болезни; она должна быть без лишних подробностей и немногословна". (Как этого добиться сейчас, когда писанина стала главным бичем рядового врача?).

"Исследуя больного, помни, что в это же время больной исследует тебя".

"Не должно лечить болезнь по одному только ее имени, а должно лечить больного, его состав, его организм, его силы".

"Руки твои должны быть обмовены всячески, то есть наружно и нравственно, всегда готовые подать помощь каждому, косны принимать воздаяния от богатых, сжаты мздовоздоянию бедных".

А вот полушутливое напутствие студентам, окончившим курс: "Ступай, душа, будь скромен, не объедайся мясищем, не пей винища и пивища, бегай от картишек, люби свое дело, свою науку, службу государеву - и будешь счастлив и почетен".

...Закончим Пушкиным. Вот что писал Нащокину великий поэт 26 июня 1831 г. (за две недели до смерти Мудрова): "На днях на Сенной был бунт...Собралось православного народу тысяч шесть, отперли больницы, кой-кого (сказывают) убили; государь явился на место бунта и усмирил его. Дело обошлось без пушек, дай Бог, чтоб и без кнута".

До нас дошли некоторые подробности, в частности слова из обращения Николая I к народу на Сенной площади: "Стыдно народу русскому, забыв веру отцов, подражать буйству французов и поляков". Толпы в слезах повалились на колени, моля о прощении. Вечером того же дня был смещен с должности министр внутренних дел граф А.Закревский, проведены многочисленные аресты, назначена особая комиссия "для изобличения к преданию суду виновных".

Дело в том, что со временем забылись подробности холерных и чумных бунтов. Невежественные толпы в отчаянии думали, что это доктора отравляют людей для своих целей, потому разбивались холерные кареты и больницы, полуживых и заразных людей отпускали на волю, а лекарей порой убивали - только в Петербурге тогда погибло 14 врачей. Мудров этого избежал, но и его поглотила холерная стихия. Вечная память одному из великих устроителей российской медицины...