Устюжна: Краеведч. альманах. - Вып.4. - Вологда, 2000

И. Б. Балашова

ХУДОЖНИК ПАНТЕЛЕЕВ И УСТЮЖНА

Александр Васильевич Пантелеев (1932-1990 гг.), выдающийся художник второй половины XX века, был широко известен в России и за ее пределами. Картины мастера хранятся в музеях и частных коллекциях Европы и Америки, в 40 музеях СНГ, а 10 его произведений находятся в Государственной Третьяковской галерее. В Вологде также был создан музей художника. История рода Пантелеева тесно связана с Устюжной.

Отдельные сведения о своей родословной Александр Васильевич получил, будучи уже взрослым человеком, в пору, когда в стране наступила хрущевская "оттепель". Из тайных углов доставались старинные альбомы, голубой хрусталь "баккара", фарфор с фамильными гербами, серебро - эти свидетельства истории рода.

Предком А. В. Пантелеева по женской линии в шестом колене был граф Петр Иванович Ивелич (ок. 1759 г. - после 1816 г.), по происхождению серб, родившийся в Венеции 1. Вот что известно об этой аристократической фамилии. Ивеличи - старинный графский род, происходивший из городка Каттаро в бывшей австрийской Далмации (ныне - северная часть Югославии). В XIII веке город находился под покровительством сербского короля, позднее - Венеции. В XIV веке предки Ивеличей были областными начальниками в Каттаро, а в XVI веке получили графский титул. Их род внесен в V часть родословной книги Владимирской губернии Российской империи2. С 1788 года Петр Ивелич находился на русской службе. Он участвовал в русско-турецкой войне 1787-1791 годов под командованием А. В. Суворова, в войне со Швецией 1808- 1809 годов. Во время Отечественной войны 1812 года он командовал пехотной бригадой в армии Барклая де Толли, в битве при Бородине был ранен3. В звании генерал-майора оставил службу и отбыл в Устюжну, где и приобрел село в Никифоровской волости, назвав его, как гласит семейное предание, Веницы - в память о далекой Венеции. В усадьбе хранился портрет Петра Ивелича, выполненный, видимо, еще в XVIII веке неизвестным художником4. Уже после смерти П. Ивелича, в 1821 году, популярный английский живописец Джордж Доу, работавший в России, сделал с этого портрета повторение для галереи героев Отечественной войны 1812 года в Зимнем дворце. На портрете Джорджа Доу генерал Ивелич выглядит значительно старше (по сравнению с портретом XVIII в.), соответственно возрасту его участия в той войне. Портрет, выполненный Доу, сегодня хранится в Государственном Эрмитаже.

Дочь Петра Ивелича Александра (1803 г. - после 1860 г.) вышла замуж за мичмана флота Ивана Петровича Ушакова (1800-1863 гг.), проживавшего в Устюжне. У них родилось двое детей: Павел - в 1839 году и Мария - в 1841 году. Иван Ушаков владел 211 душами крестьян и частью села Веницы - приданого жены, в 1825 году он выкупил вторую часть села у помещика М. И. Бачманова5. В 1865 году, когда отца и матери уже не было в живых, Мария Ушакова вышла замуж за штабс-капитана Александра Васильевича фон Нотбека, лютеранина по вероисповеданию. Граф А. В. фон Нотбек (1830 г. - ?) происходил из дворян Лифляндской губернии, окончил I кадетский корпус, с 1847 года начал службу юнкером в Софийском морском полку, в 1852 году был произведен в прапорщики с переводом в Петрозаводский гарнизонный полк. В 1853-1856 годах А. В. Нотбек участвовал в Крымской войне, затем - в подавлении Польского восстания 1863-1864 годов. В 1877-1878 годах участвовал в русско-турецкой войне, где был контужен и изувечен. В 1879 году он был произведен в звание генерал-майора "по артиллерийской пехоте" и уволен по болезни. А. В. Нотбек был награжден орденом святой Анны 2 степени с медалями 3 и 4 степени с надписью "За храбрость", орденом святого Станислава 2 степени и золотой саблей6. Кроме того, генерал Нотбек был превосходным художником: в имении под Устюжной хранились его картины, в частности портрет Александра II.

В семье Александра Нотбека и Марии Ушаковой родилось пятеро детей: Мария - в 1866 году, Иван - в 1867, Александр - в 1868, Юлия - в 1871, Владимир - в 1874 году. В 1895 году село Веницы, приданое Марии, числилось за ее мужем. Вот что записано в "Материалах для оценки земельных угодий Новгородской губернии Устюженского уезда в 1897 году": "Село Веницы Никифоровской волости с пустошью Боборвищик дворянина А. В. фон Нотбека - всего земли 216,0 - лес, болото; усадьба - 4,0". Нотбек владел еще деревней Ивановской той же волости7. Захоронены супруги Нотбек были в Веницах в родовом склепе, что возле

Генеалогическое древо А. В. Пантелеева

церкви Воскресения Христова. К сожалению, склеп дважды грабили. Первый раз из могилы генерала были украдены ордена и золотая сабля, а в 1960 году склеп вскрыли с целью использования кирпича, который оказался непригодным. После этого могилы сровняли с землей, а надгробные плиты унесли8. После смерти родителей Веницы по наследству перешли к сыну Александру, который и был последним Нотбеком, владевшим имением. Он состоял на военной службе и, уезжая на Кавказ, продал Веницы Е. М. Островидовой9. При этом часть имущества Нотбеков осталась в усадебном доме, в том числе портрет П. И. Ивелича работы неизвестного художника и две картины А. В. Нотбека. В начале XX века Веницы принадлежали уже помещику П. Трусову, в гости к которому частенько приезжал А. И. Куприн из находящегося неподалеку села Даниловского10. В 1921 году имущество было экспроприировано. Часть его попала в Устюженский краеведческий музей, портрет Петра Ивелича и сегодня украшает его экспозицию. Картины генерала Нотбека хранятся в Москве у В. П. Иванова, потомка Владимира Александровича Нотбека.

Из детей Марии Ушаковой и Александра Нотбека нас более всего интересует старшая дочь Мария (1866-1913 гг.). В Устю-женском музее хранятся фотография карандашного портрета матери и фотографии дочери, которые показывают их большое фамильное сходство. Лицо дочери, ее манера держаться необычайно аристократичны. Это заметно и на детском портрете, выполненном в Санкт-Петербурге в фотоателье Байера на Невском проспекте, и на портретах поры девичества и зрелости12. В 1892 году Мария Нотбек вышла замуж на Александра Фаустиновича Борисовича. Как гласило семейное предание, Александр Фаустинович Борисович (1848-1914 гг.) происходил из польских дворян, владевших домами в Варшаве, Пинске, Москве и Петербурге. За участие в студенческих волнениях был выслан в провинциальную Устюжну, куда в ту пору было сослано довольно много интеллигенции. Жестокая ирония судьбы заключалась в том, что через много лет он женился на дочери человека, подавлявшего когда-то Польское восстание. Уже не легенда, а факт, что в 1877 году Борисович появляется в Устюжне и начинает работать земским врачом. Из доклада врача А. А. Таирова узнаем, что в 1877 году А. Ф. Борисович тратил на срочные вызовы по 9 дней в месяц, проезжал в среднем по 760 верст. Одновременно в течение года он объезжал приемные пункты, устроенные в деревнях его участка. За этот год он провел по месту жительства в селе Ереминском, где также принимал больных, только 128 дней13. В 1881 году Борисович сообщает на заседании земского собрания об условиях своей работы, о невозможности справляться с нею с помощью только одного фельдшера, дает письменное заявление о неудобствах занимаемого им под жилье помещения аптеки и амбулатории в сельце Еремине из-за холода и сырости14. Несмотря на такие неблагоприятные условия, врач проявляет большую активность в работе, просит принять карантинные меры по предупреждению опасных "прилипчивых заболеваний" (тиф, скарлатина, корь, оспа) и командировать до трех сотских в села. Небезынтересен и такой факт: в 1893 году в село Еремино приезжал Глеб Успенский, останавливался в доме врача А. А. Таирова, где Борисович мог встречаться с известным русским писателем.

В 1893 году работы добавляется - в уезде и городе остается только два врача. А. Борисович один лечит весь уезд, причем к его Соминскому участку прибавляется и участок врача Б. Л. Аронштей-на, который был переведен в город заменить умершего врача Гуген-берга. При этом жалованье А. Ф. Борисовича остается прежним. За 1893 год им было принято 7167 больных, из них к 752-м сделаны экстренные выезды13. В 1894 году он проводит обследование водоисточников, колодцев, уделяет внимание состоянию школ и заболеваниям школьников16. На заседаниях Устюженского уездного санитарного совета неоднократно выражалась глубокая благодарность А. Ф. Борисовичу, заносившаяся в протокол. В 1904 году на очередном уездном земском собрании было решено в ознаменование многолетней работы врача А. Ф. Борисовича учредить стипендию его имени при Голицинской фельдшерской школе, на что было ассигновано 200 рублей17.

Только 46 лет от роду А. Борисович женится на 26-летней Марии Александровне Нотбек. Из города Пинска Минской губернии от его родителей приходит поздравление с фотографией, на которой имеется надпись по-польски: "Александру и Марии Борисович". Молодая семья получает и другие поздравления от родственников из Варшавы. Сохранилась фотография 1890-х годов, выполненная в ателье П. Д. Копытова в Устюжне: среди разодетых в меха круглолицых, курносых устюженских помещиц выделяется черноглазая надменная Мария Нотбек, ее супруг, в противоположность ей, простодушен и ясноглаз, с правильными чертами лица и пышной русой бородой.

18 декабря 1898 года в семье родилась дочь Екатерина. Об этом читаем в выписке из метрической книги "Новгородской епархии города Устюжны Богородице-Рождественского собора церкви": "18 декабря родилась и 29 декабря крещена Екатерина. Родители: земский врач коллежский советник Александр Фаустинович Борисе-вич, римско-католического вероисповедания, и законная жена его Мария Александровна, православного вероисповедания. Восприемники: отставной штабс-капитан дворянин Петр Дмитриевич Еналеев, жена действительного статского советника дворянка Юлия Васильрвна Колюбакина и княгиня Клавдия Александровна Мещерская. Таинство крещения совершал священник Иоанн Казанский и псаломщик Иван Соболев" . Детство девочки протекает безоблачно, счастливо. Связи с Пинском не прекращаются, дети братьев Борисовичей дружат - маленькой Кате приходят поздравления от ее очаровательной кузины Стаей. Семья ездит то в Новгород, то в Рыбинск, откуда привозит фотографии дочери. В 1911 году Екатерина поступает в устюженскую женскую гимназию Радецкого.

Жили Борисовичи в доме на углу улицы Солдатской (ныне Красноармейская), № 14 и Пречистенского переулка (ныне Богаты- рева), № 28 в квартале № 25. Усадьба включала один деревянный одноэтажный дом с флигелем, два надворных строения, немного земли. Все это стоило 2940 рублей. Дом был записан на жену19. Этот скромный особняк, выстроенный в середине или второй половине XIX века в стиле ампир, сохранился и поныне. Хорошие архитектурные пропорции, изящный резной декор над окнами в виде перекрещивающихся колец с лентами и рамочные наличники делали его достойным для жизни дворянской семьи. Этот дом упоминает А. А. Рыбаков в книге "Устюжна. Череповец. Вытегра"20 как типичный для устюженских дворян того времени. Место тихое, уютное, кругом сирень, неподалеку - величественный парк и Народный дом. Семья, музыкально и артистически образованная, часто посещала спектакли и концерты. Александр Борисович был знаком с А. И. Куприным. Официант устюженского ресторана А. И. Романов в своих воспоминаниях сообщает, что, приезжая в Устюжну, Куприн заходил в ресторан, где его видели обычно с одними и теми же знакомыми, среди которых был врач Борисович21.

Брат Марии Александровны Александр Александрович Нотбек и его жена были хорошо знакомы, даже дружны с известной пианисткой и устюженской знаменитостью В. У. Сипягиной-Лилиенфельд. Сохранилось девять их писем к Вере Уаровне22. Подписи в них - "любящие Нотбеки". Из писем можно узнать, что Александр Нотбек не просто брал у нее уроки фортепианной игры, они обменивались книгами, обсуждали их, например "Потерянный рай" Мильтона. Знакомство их скорее всего произошло из-за близости проживания, ведь Веницы и Свистуны, где жила пианистка, находились поблизости. Эти частые контакты продолжались, видимо, до того момента, когда А. А. Нотбек продал имение. Странно только то, что Мария Борисович - его сестра - не была знакома с Си-пягиной: видимо, отношения брата и сестры не были достаточно теплыми. Сохранилось письмо Марии Александровны Борисович Вере Сипягиной-Лилиенфельд: "Многоуважаемая Вера Уаровна! Я была у Вас с одним молодым офицером М. А. Кореневым, большим знатоком музыки и любителем. Хотелось с Вами познакомиться и послушать Вашу чудную игру. Я очень сожалею, что несчастный случай с Вами лишил нас обоих удовольствия видеть и слышать Вас. Моя поездка к Вам имела еще одну корыстную цель, и хотелось бы к Вам обратиться с просьбой с приглашением пожаловать в Устюжну 6 июля в помещение земской управы и клуба на базар-аукцион, спектакль и семейный вечер в пользу беднейших семейств нашего уезда, оставшихся по случаю мобилизации без единственного кормильца. Аукцион будет проводиться на вещи, мною собранные. Спектакль дают любители, цена наша обыкновенная, то есть от 2 рублей до 50 копеек. В помещении клуба у нас будет пианино, и я мечтала, что, может быть, мы все услышим и Вашу великолепную игру. Может, Бог даст. Вы к 6 июля поправитесь - милости прошу. Без Вашего разрешения я осмелилась попросить разогреть самовар, так как, проехав по грязи и пыли, захотелось пить. Простите за бесцеремонность, а благодарность за хлеб да соль принесу лично на свидании, надеюсь, скоро. Поправляйтесь скорее и приезжайте к нам. Начало аукциона - в 5 часов вечера, спектакль - в 8 часов. "До свидания" говорит Вам уважающая Мария Борисевич.

1 июля..."23. Датировать письмо можно годом мобилизации на русско-японскую войну 1904-1905 годов. Из этого документа видно, что Мария Александровна была активная общественница, много занималась благотворительностью. Она участвовала в сборе средств на проведение экскурсии для учениц гимназии. В 1910 году устю-женская женская гимназия И. Радецкого провела первую экскурсию для учениц 7 класса по маршруту Рыбинск-Петербург-Киев- Москва. На поездку собирались средства из разных источников, в том числе от "лотереи, устроенной М. А. Борисевич (жена врача), чистого сбора поступило 237 р. 74 к.". Всего требовалось собрать 867 рублей 40 копеек24. В этой поездке, вероятно, участвовала старшая дочь Борисовичей, о который мы пока ничего не знаем.

В доме Борисовичей живет молодая крестьянка из местных - Наталья. Она нянчит Катю, ведет хозяйство. Между барыней и прислугой существуют очень добрые отношения, что подтверждает надпись на обороте фотографии Марии Александровны, сделанная неумелой рукой Натальи уже после смерти Марии Борисович: "Моя дорогая незаменимая Муся".

В 1913 году Мария Александровна умирает. На Казанском кладбище, рядом с церковью, до сих пор сохранилась ее могила, ранее ошибочно принятая за могилу классика литовской литературы В. Петериса, сосланного в Устюжну и работавшего здесь врачом. Как же произошла ошибка? В конце 1930-х годов Екатерина Борисович, дочь умершей, окончательно уезжает из Устюжны, других родственников, видимо, не было. Могила остается без присмотра, табличка теряется. Но сохранилась фотография начала века, которая доказывает, что это была могила Марии Борисович. Совпадает все: ограда, тумба с небольшим крестом, на котором изображен распятый Христос. Была и табличка с четко читаемым именем: Мария Александровна Борисевич. Но местные жители помнили, что погребение как-то связано с медиками. А Петериса очень почитали, его могила была, видимо, где-то поблизости. Так и получилось, что безымянную могилку с распятым Христом приняли за могилу Петериса и ухаживали за ней в течение многих десятилетий. Спасибо этим людям.

Беды Борисовичей со смертью Марии Александровны не кончаются. В 1914 году Александр Фаустинович едет по делам к брату Брониславу в Пинск и умирает там 2 апреля от сердечного приступа. Почетный гражданин города Пинска Бронислав Борисевич хоронит брата на римско-католическом кладбище25. Катя Борисович остается круглой сиротой, но продолжает учебу, в 1916 году оканчивает полный курс гимназии и получает аттестат Министерства народного образования. С ней остается верная Наташа. Она дарит своей воспитаннице и госпоже фотографию с надписью: "Милая Катя! Дарю тебе на память от своей Н. О.". Судьба простой устю-женской крестьянки, работящей, сметливой, навсегда сольется с судьбой этого хрупкого аристократического рода, по сути она спасет его, воспитав три поколения.

Екатерина Борисович в ту пору была молода, красива, образованна. А время предреволюционное, бурное, богатое на романы, союзы, быстро возникающие и так же быстро распадающиеся. По широкой тогда реке Мологе ходили красавцы волжские пароходы. И Катя выходит замуж за миллионера-пароходчика Николая Сергеевича Скобелева. Интересно, что настоящая ее любовь и судьба, ее третий муж - Василий Васильевич Пантелеев - служил на одном из судов Скобелева и плавал по Волге от Ярославля до Астрахани. Но их знакомство было отодвинуто во времени. После революции Екатерина (уже одна) живет в Устюжне. Ее имя упоминается в программе концерта устюженского Пролетарского клуба за 1918 год: "Рояль-Мазурка - исполняют Д. Флоридова и К. Борисович" и в программе "Осеннего вечера" второй Устюженской советской школы II ступени: "...у рояля - Е. А. Борисович"26. В 1921 году она поступила на работу в устюженский упродком регистратором27. В это время ее дважды рисовал М. И. Зорин, местный художник, преподаватель рисования в женской гимназии. Эти рисунки хранятся в устюженском музее. По карандашным портретам в профиль и анфас видно, что Катя была похожа на мать. В 1922 году она переезжает в город Златоуст на Урале, видимо, с новым мужем, где и работает регистратором в собесе, а в 1926 году поступает реквизитором в златоустовский Рабочий театр металлистов. Вероятно, в Златоусте она и знакомится с Василием Васильевичем Пантелеевым (1898- 1977 гг.). 2 января 1926 года их брак был зарегистрирован в адм-отделе Устюженского уисполкома. В. В. Пантелеев происходил из семьи елецких купцов Псковской губернии. Родителями его были Василий Николаевич Пантелеев и Олимпиада Александровна, православного вероисповедания28. Сын их закончил три класса Рыбинского коммерческого училища, в 1915 году по неизвестным причинам был отчислен оттуда. Затем он служил на пароходе Скобелева, а в 1918 году вступил в кружок любителей сцены и природы "Жизнь" в Рыбинске. Вот что читаем в уставе кружка: "Кружок имеет целью: а) саморазвитие; б) самообразование и развитие эстетических вкусов и попутно способствовать распространению просвещения широких кругов народа, давая ему возможность разумно и полезно проводить свободное время. Для осуществления означенной цели кружок устраивает: спектакли, концерты, прогулки, экскурсии, литературные вечера и т. п."29. Из всего этого следует, что будущие супруги уже в юности интересовались театром, который их и сблизил. После свадьбы молодожены еще некоторое время живут в Златоусте и работают в Рабочем театре металлистов, а в апреле 1927 года Екатерина поступает пианисткой в устюженский кинотеатр. У Пантелеевых рождается дочь Мария. В 1929 году семья поселяется в Череповце. Постоянную работу найти было трудно, поэтому чуть не ежегодно они переезжают. В 1931 году Екатерина опять работает в устюженском кинотеатре пианисткой, а в затем семья оказывается в Великих Луках, где супруги работают в театре драмы и музкоме-дии. В 1932 году после рождения сына Александра Екатерина работает в бежицком Доме культуры, а в 1933 году - вновь в театре Великих Лук, так что первые месяцы и годы жизни будущего художника проходили под стук колес. В 1934 году отец устраивается в театр города Орджоникидзе и перевозит туда семью.

Летом того же года бабушка Наташа берет детей погостить в Устюжну, в деревню Матвееве. Здесь в реке Мологе крестит их, живут они в избе крестного отца. Александр Васильевич писал: "Я вспоминаю, как в детстве провел одно лето в вологодской деревне". Он много рассказывал о своих давних впечатлениях: "Видится огромная поляна и сверхъестественной величины ромашки, почти с голову, и мы с сестрой Марушкой гуляем под ними, как под деревьями. Невероятный зной (на юге жара легче переносится), раскаленный воздух и резкий тягучий запах смолы - ведь кругом сосны. В деревне был такой случай. Бабушка пошла по ягоды, а мы вдвоем остались в избе - крестный был в отъезде. Изба была похожа на дом, который я купил уже в 1979 году в деревне Красная Кирилловского района Вологодской области. Целый день и вечер мы сидели одни. Началась гроза. Темно, страшно. В страхе забрались на стол и, плача, прижались друг к другу. Грозы на севере звучнее, раскатистее южных. Наконец приходит бабушка, причитает над нами, охает, а в руках - две бельевые корзины до верху ягод и в ноготь величиной, один бок - красный, другой - белый". Влияние бабушки Натальи на детей было чрезвычайно велико: сказки, поверья, рассказанные ею, учили уважению и любви к народной культуре, быту. Поэтому так органично сочетались в Александре Пантелееве аристократизм матери и крестьянская мудрость неродной бабушки.

В 1937 году семья из Орджоникидзе переехала в Симферополь, а в 1939 году Василий Васильевич устроился на работу в Русский театр драмы в Уфе и перевез туда семью. Это спасло их. В начале войны симферопольский театр, отправляясь в эвакуацию на корабле, попал под бомбежку, все пассажиры погибли. В тяжелейшее военное время семья интеллигентов скорее всего не выжила бы, спасла их добрый ангел-бабушка. Она выменивала на базаре шелковые платья, кружева на хлеб, муку, мыло. Родная Устюжна снилась и ей, и Екатерине Александровне, и детям. Позже Александр Пантелеев писал: "Я часто вспоминаю далекие картины: тихоструйную реку Мологу среди древних боров, среди ромашковых полей северного края. Мне хочется надолго вернуться к снегам, к травам и цветам с их сумеречным шепотом, к яркости ягодников, к студеным запахам озер, в луговины туманов, в бессонье белых ночей"30.

Эти чувства были одной из причин переезда известного в стране художника из Уфы в Вологду по приглашению живописца В. Н. Корбакова. Приехав в 1976 году в Вологду, Пантелеев отправляется в Устюжну с вологодскими реставраторами А. А. Рыбаковым, С. П. Беловым, С. Б. Веселовым. "Был месяц май: белые ночи, облака сирени - незабываемые впечатления", - признавался Александр Васильевич. Он ищет родовой дом, который смутно помнит по детству; матери и бабушки уже нет в живых - некому подсказать. В этот приезд найти дом не удалось, но сходили в знакомую с детства деревню Матвееве к крестному отцу.

Вологодские впечатления оказали столь сильное воздействие на художника, что в его живописной манере произошли перемены, появились новые мотивы. Вот как писали об этом столичные искусствоведы: "Пантелеев нашел свою новую "золотоносную жилу" в пейзажах Вологодчины ... он открыл для себя музыкальный строй северного пейзажа. Если раньше при оркестровке полотен предпочтение отдавалось духовым и ударным инструментам, то теперь сильнее и насыщеннее звучали струнные партии, выражая суть северной земли и самого художника"31; "В Вологодских пейзажах появилась исчерпывающая ясность и прозрачность, тончайшая лиричность"32. Специалисты справедливо считают, что в Вологодском крае Пантелеев создал самые лучшие свои творения.

В 1986 году Александр Васильевич снова приезжает в Устюжну. Он гостит в доме художника Евгения Лебедева по адресу: улица Парковая, 1а. Впечатление было замечательное: войдя в дом с русской печью и деревянными резными скамьями, художник увидел на столе огромный таз с золотой морошкой, сладкой, ослепительной. Ее, восхищаясь, ели горстями и сам Пантелеев, и его московские друзья, и вологодские реставраторы. Морошка стала символом устюженского гостеприимства.

Были замечательные дни и вечера. В день приезда Александр Васильевич был буквально околдован "материализованной" тишиной, которая обступала плотной массой. Была ночь на Ивана Купа-лу, как выяснилось, излюбленный с древности в этих местах языческий праздник. Белая ночь плыла над Мологой, струилась сквозь деревья старинного парка, что рядом с домом Евгения. Только перейди по мостику через речку Ворожу и ты в парке. Через него всегда ходили в центр города, гуляли, настраиваясь на возвышенный лад, думая об Александре Куприне и его героях. На этот раз удалось найти дом матери. Художник, напрягая память, вспоминал, что во дворе были заросли сирени, архитектура скромного особняка убеждала его в правильности выбора. Незабываемы были и прогулки в лес. Перейдя мост через Мологу, поворачивали налево и шли по берегу, минуя три деревни - уютные, задушевные. Очень нравилась художнику деревня Андраково. Часто он говорил, что мечтает уехать из города и поселиться тут, вдали от суеты... В лес ходили с ночлегом, устанавливали палатку, жгли костры от комаров - не помогало. Но красота пейзажа затмевала все эти неудобства. Ранним утром, на восходе, туман низко стелется над травами, радужно сверкают бриллианты росинок, высятся сосны с золотисто-розовыми стволами, днем их тягуче-смолистый аромат - тот самый, из детства - не дает покоя. Сладостный запах земляники, рассыпанной повсюду, будто растворен в воздухе. А рядом - щедрая Молога с рыбой и широким вольным течением. Уходили отсюда всегда с грустью.

Художники ездили в Даниловское поклониться местам, связанным с именами Батюшкова и Куприна. Много было прогулок по окрестностям, каждый день - по чарующей Устюжне. Пантелеев ходил, вспоминал рассказы матери о ее учебе в женской гимназии и смотрел на это старинное здание в центре города. Он будто воочию видел деда и бабушку Борисовичей, представлял, как они жили в тихом особнячке на песчаной улице, среди сирени, гуляли в парке, ходили в Народный дом. В 1986 году этот таинственный, потемневший от времени дом среди парка был еще жив, волнуя воображение, а в 1989 - сгорел. Это было неприятно, больно - часть прошлого, часть гармонии ушла. Светлые устюженские впечатления легли в основу большой картины живописца, которую он написал в вологодской мастерской в 1986 году и назвал "Июль в Устюжне". Она вошла в знаменитый полиптих "Времена года". Автор так говорил о своей творческой задаче: "...хочу, чтобы радуга виделась здесь". Ослепительность здешнего солнца, легкость дыхания позволили художнику, всегда работавшему в строгом рациональном ключе, порадоваться в полную силу чувств и цветовой звонкости. Это полотно купили в Москву, и на следующий год живописец сделал вариант для Вологодской картинной галереи. Если сравнивать два произведения, то первое - будто окутано особым, как молоко, воздухом Устюжны, а вторая работа - более яркая по краскам. Она звучит, как гимн солнцу, свету, всему живому. Она действительно - как радуга. У Александра Пантелеева, пожалуй, во всем творчестве не найдем столь яркой, многоцветной картины. Мотив ее знаком любителям живописи по многим полотнам знаменитого "Северного цикла". Необычны в ней только краски, но от них рождается и совершенно новое эмоциональное впечатление - радостное и простое. На первом плане показан стол с ярко-красной скатертью, на нем - блюдечко оранжевой морошки, чашка с голубикой, серп и гармошка с разноцветными мехами. От стола открывается вид на деревню, но так,. как бывает лишь в театре да в живописи Пантелеева. Стена у избы будто растворилась, и все стало видно: соседние избы, гуляющих по, зеленой траве под роскошными знойными облаками крестьян. Стена исчезла, но оконце в белой раме осталось и плывет в воздухе вместе с нарядной бабочкой. К окну прилепилась палитра художника со всеми красками, которые он использовал в этом праздничном холсте. А вверху картины автор показал синий-синий венок из васильков, справа торжественно и строго, как он любил, изобразил традиционный домотканый половик. Радужный колорит полотна сплетался из разных впечатлений, в том числе и яркой красочности церквей Устюжны, в частности Казанской церкви с ее красными стенами, белокаменным декором, голубыми главками и многоцветной росписью интерьеров. Память об устюженском лете не ушла, и в 1989 году Александр Васильевич вновь приехал в гости к Евгению Лебедеву, К счастью, на этот раз у нас был фотоаппарат, и последние счастливые мгновения художника оказались запечатленными. Вот он у реки в зарослях берез вместе с вологодскими реставраторами, большими своими друзьями: С. П. Беловым, С. Б. Веселовым, Н. В. Кряжевой, каждое лето приезжавшими в Устюженский краеведческий музей для реставрации икон. Вот все они у входа в музейный дворик. Сняли на пленку и материнский дом, и парк. Одна из самых последних фотографий та, где Александр Васильевич у могучих деревьев парка возле мостика. Он серьезно смотрит вперед, щурясь от яркого заходящего солнца, лучи которого так сильны, что не верится, будто снимок сделан в Устюжне. Много фотографировались возле дома Евгения Лебедева всей компанией, а вот они вдвоем на скамеечке, беседуют, смеются.

Самым сильным впечатлением этого последнего приезда было посещение нами Казанской церкви в Троицу. Неописуемо красивая церковь в этот праздник превратилась в рай земной. Когда мы вошли под ее своды и увидели зеленые ветви берез, спускающиеся вниз на фоне красочной росписи, услышали звуки церковного пения, наши души наполнились благодатью.

Устюженское лето 1989 года стало для Александра Васильевича Пантелеева последним летом его жизни. Земля, вскормившая его предков, принесшая и ему столько радости и вдохновения, одарила последним материнским теплом. Круг замкнулся, и эта история завершилась.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Сведения Владимира Петровича Иванова (г. Москва), троюродного брата А. В. Пантелеева.

2 Энциклопедический словарь /Брокгауз Ф.А. и Ефрон И. А. Т. 24. СПб., 1894. С. 771; Т. 14а. СПб., 1895. С. 762-763.

3. Марушкова Н.А. Загадка портрета // Вперед [г. Устюжна]. 1982. 11 сентября.

4 Исследование портрета проводила реставратор Н. А. Марушкова {т. Великий Устюг)

5. Колесников П. А. Дворянство Устюженского уезда XVII - начала XX веков // Устюжна: Историко-литературный альманах. Вып. 2. Вологда, 1993. С. 51.

6 ЦГВИА. Ф. 400. On. 12. Д. 6769. Л. 33-38.

7 УКМ. К. 44, 59(3). Исповедальные росписи церкви Воскресения Христова села Веницы Никифоровской волости. 1871 г.

8 Сведения В. П. Иванова.

9. Марушкова Н.А. Указ. соч.

10 Б о б р о в А. В. А. И. Куприн в Даниловском. Хроника // Устюжна: Историко-литературный альманах. Вып. 1. Вологда, 1992. С. 160.

11. Марушкова Н.А. Указ. соч.

12 Все упоминаемые фотографии хранятся в архиве А. В. Пантелеева (Нологда, областная картинная галерея).

13. Таиров А. А. Как развивалась земская медицина в Устюженском уезде Новгородской губернии 1893 г. (УКМ. К. 16. Д. 40. С. 21).

14 УКМ. К. Я. Д. 29(4). Материалы Устюженского земства за 1880-1881 годы. С. 16. "Таиров А. А. Как развивалась земская медицина в Устюженском уезде Новгородской губернии 1893 г. (УКМ. К. 16. Д. 40. С. 19-21).

16 3 у б о в А. Из истории медицинских организаций Устюженского района // Вперед. 1993. 5 июня. "Кириллов А. Очередное Устюженское уездное земское собрание // Вестник Новгородского земства. 1904. № 2. 15 января. С. 4.

18 Архив А. В. Пантелеева.

19 Материалы для оценки городского недвижимого имущества Новгородской губернии. Т. 9. Устюжна, 1903. С. 51.

20 Р ы б а к о в А. А. Устюжна. Череповец. Вытегра. Л.: Искусство, 1981. С. 67-68.

21 Воспоминания А. И. Романова об А. И. Куприне. Рукопись, 1961 г. (УКМ. Ф. 3. К. 8. Д. 36 (11 а). Л. 1).

22 УКМ. К. 11. Д. 35 (59) Переписка Н., О.

23 Там же. Д. 35 (55) Переписка А., Б., В. Инв. № 3806. Ф. В.

24 Цит по: Наумова О. А. Документы органов общественного самоуправления г. Устюжны // Устюжна... Вып. З... С. 363-365.

25. Копия выписки о смерти и погребении А. Ф. Борисевича из подлинной книги Пинской римско-католической приходской церкви за 1914 г. № 26. Л. 40. (Архив А. В. Пантелеева).

26 Программа концерта, посвященного открытию устюженского Социалистического (Пролетарского) клуба 8 ноября 1918 г. (УКМ. Ф. 3. К. 6. Д. 35 (23). Л. 1).

27 Трудовой список Пантелеевой-Борисевич Екатерины Александровны (Архив А. В. Пантелеева).

28 Выпись из метрической книги за 1898 год, выданная священнослужителем Воскресенской церкви города Ельца. 1909 г. 26 мая (Архив А. В. Пантелеева).

29 Архив А. В. Пантелеева.

30 Пантелеев А. В. Художник и его герои // Искусство. 1987. № 2. С. 26.

31 Осмоловский Ю. Э. Слово о художнике // Заслуженный художник РСФСР А. Пантелеев: Живопись, графика: Каталог выставки. М.: Советский художник, 1983.

32 Лазарев М. П. Обращение к Северу // Там же.