Бодрова М. Мир, одухотворенный художником // Искусство. - 1984. - № 11

МИР, ОДУХОТВОРЕННЫЙ ХУДОЖНИКОМ

М. Бодрова

Любителям живописи художник Александр Васильевич Пантелеев известен в первую очередь своими индустриальными пейзажами. О Пантелееве - певце этой "второй среды", создателе видов и "натюрмортов" промышленных объектов - много написано и художественными критиками и искусствоведами, отмечавшими, "что Пантелеев ищет гармонию не в соединении индустриальных объектов, но в них самих"1 . И это верно. Для этого мастера особенно характерно стремление к созданию гармонии, порой гармонии идеальной. Причем, работая над индустриальными пейзажами, Пантелеев стал одним из продолжателей его развития в советском искусстве.

С первых лет Советской власти художники активно начали обращаться к освоению темы промышленного обновления страны, создавая летопись социалистического индустриального строительства. Хрестоматийными в истории советского пейзажа стали работы: Б. Яковлева "Транспорт налаживается" (1923), К. Богаевского "Днепрострой" (1930), А. Куприна "Биби-Эйбат. Нефтяные промыслы" (1931). Основной пафос этих и других картин заключается в запечатлении черт новой, рождающейся на глазах жизни. То были годы становления нашего государства, годы первых пятилеток, отмеченных энтузиазмом созидания небывалого мира.

Следующая волна интереса к индустриальному пейзажу возникла в конце 1950-х и в 1960-х годах. С тех пор "вторая среда" не просто находит отражение в искусстве, но философски осмысливается с разных точек зрения художниками разных регионов. Одним из них стал и Александр Пантелеев.

Уже в ранних его полотнах на эту тему звучали приподнятые, порой героические ноты. Примерами работ этого плана могут стать "Углеразрез" (1963), "Уфимская ТЭЦ" (1971), триптих "Индустриальные ритмы" (1974) и многие другие. На индустриальную тему Пантелеевым были созданы живописные произведения и в последние годы. Часть из них - "На стройке" (1978), "Северный рудник" (1982), "Индустриальный триптих" (1983) - была представлена на проходившей осенью 1983 года персональной выставке в Центральном Доме художника в Москве.

Созидательная деятельность человека является для Пантелеева отправной точкой в рассмотрении с помощью искусства проблемы промышленного предприятия и индустрии в целом в системе экологии. "Строительство. Человек. Земля. Художник. Как рачительно распорядиться знаниями и энергией человека, - взволнованно размышляет он, - как окончательно не нарушить целомудрия природы, не разбить колыбель людей, как найти возможность идти дальше, не ограничивая властный зов человека к познанию и действию? Может ли современный художник пройти мимо этих проблем? Для меня индустриальный пейзаж дает ответы на ряд жизненных вопросов, решает одну из задач связи искусства с жизнью" 2. Пантелеев - художник, чья позиция в искусстве отличается большой гражданственностью, ответственностью за все, над чем бы ни "задумывалась" его кисть. Он не просто пишет, что видит глаз. Крекинги, рудные карьеры, узловые железнодорожные станции, заводы - все это становится предметом пристального изучения им взаимосвязей созидаемого человеческими руками "железного" мира и самого человека.

Интерес к индустриальной тематике появился у Пантелеева еще в годы пребывания в Башкирском художественном училище. Среди его преподавателей был А. Э. Тюлькин, воспитавший многих башкирских художников среднего и старшего поколения наших дней. Это был художник-поэт, посвятивший свое творчество лирическому пейзажу. Своих студентов он учил поэтичности наблюдений и преданности искусству. Природный художественный дар Пантелеева, его впечатлительная натура и благотворное влияние театральной среды, в которой прошло его детство, были той почвой, благодатность которой тонко почувствовал Александр Эрастович.

Первые работы Пантелеева, появившиеся после окончания им в 1953 году училища, выполнены в подражание любимым художникам и своему учителю А. Тюлькину. Признаки же собственного художественного языка выявились впервые в его творчестве во второй половине 50-х годов. Процессу творческого становления живописца помогла и поездка Пантелеева в середине 60-х годов в Бухару. В созданной на основе полученных там впечатлений серии работ на тему Востока, и в частности Бухары, уже ощущалась манера, отличная от всего, что он делал прежде. В картинах "Улица гончаров", "Старые карагачи", "Хауз. Бухара", "Бухара. После грозы", "Голубые минареты" (все 1966 года) прослеживается тяготение художника к строгому и лаконичному композиционно-структурному решению произведений посредством выявления внутренней энергии цвета, мазка, создания динамической формы предмета и пространства.

В конце 60-х - начале 70-х годов Пантелеев много работает над пейзажами Урала. Его влечет мощь и красота Уральских гор, он видит в них воплощение всего прекрасного в природе. В пейзажах "Зима. Скалы" (1969), "Горлицы" (1969), "Август в Башкирии" (1974) художественное обобщение основано на композиционной стройности, гармонии линий и цвета. Их конструктивное решение помогает ощутить строгую монументальность природных форм. Торжественно-эпический настрой большинства пейзажей этой серии рождает высокие мысли об изначальном совершенстве мира. Сила их эмоциональной выразительности достигается здесь благодаря применению Пантелеевым живописной гиперболы - одного из важнейших средств художественного образа. Так, гиперболизация пространства и холодной гаммы цвета окрашивает пейзаж "Горлицы" былинной поэзией прекрасного. Размышляя о богатстве природы, Пантелеев задается вопросом: как этим рачительно распорядиться, чтобы не разрушить природу - колыбель людей? Таким образом, актуальнейший вопрос времени - защита окружающей среды - становится важной проблемой всего его творчества.

Пантелеев оказался в числе немногих художников, остро поставивших экологические проблемы. Красота окружающего человека естественного мира стала для художника тем средоточием, где сливаются воедино не только его сокровенные мысли о современности, но и характерные для его искусства, волнующие его постоянно темы. Это остро чувствует и сам художник, признающийся: "Тема защиты природы заставила меня прибегнуть к экспрессивным формам и краскам, условности изображений и декоративным обобщениям. Требовались какие-то особые приемы, иносказания, ибо стояла задача передать не только физическую правдоподобность страдания, а создать его духовную атмосферу, найти художественный знак, символ явления" 3.

Таких иносказаний-аллегорий много в его творчестве. Образ конкретных природных форм или предметного мира, созданного человеком, становится у Пантелеева носителем основной идеи произведения. Так, образ задыхающихся рыб передает тревогу за все живое на земле. Художник изображает их распластанными, с разверзнутыми глазницами и ртами. Даже деревья, превращающиеся в некоторых его полотнах в фантастические существа, наделенные внешними качествами механизмов, как бы демонстрируют, во что они могут превратиться в результате потребительского эгоизма людей. Не случайно и появление дорожных знаков внимания и запрета в "Мемориальном натюрморте", выполненном Пантелеевым в 1977 году. Они приковывают наш взгляд.

В палитре Пантелеева аллегории, метафоры, гиперболы передают не только столько сюжет, главное их назначение - духовное насыщение образного содержания работ. Его мастерство в создании и передаче высокого внутреннего настроя раскрылось в произведениях, выполненных разных жанрах в 60-70-е годы. Один излюбленных образов-аллегорий Пантелеева - кактус, растение, известное своей живучестью. В картине "Памяти Федерико Гарсиа Лорки" (1967) напряженное цветовое противопоставление зеленого сильного кактуса и испепеленной, омертвелой земли наполнено ощущением борьбы и трагедии.

В 1976 году Пантелеев поселяется в Вологде. Бескрайняя всхолмленная равнинная северная земля, размеренный ритм жизни древнего города, мелодичная речь людей - все это давало новые импульсы творчеству. Тема русской культуры, ее своеобразия начинает все больше волновать художника. Он много работает, ищет те грани, которые были бы наиболее близки его темпераменту и мировосприятию. Архитектура оказалась одной из них. В картине "У стен вологодских соборов" (1976) воплощением особенностей русского Севера стал возвышенный образ Софийского собора, явившегося для Пантелеева символом истории и культуры России. Монументальное видение позволило художнику создать эпический образ архитектуры прошлого и в работе "На колокольнях (Умолкнувшие звуки)" (1979).

Но увлечение историей не отвлекло художника от его любимейшего жанра современного пейзажа. Вологодская природа, казалось бы, далекая от промышленного грохота, должна была бы трактоваться им в лирическом духе. Но нет. И здесь проявилась гражданственная позиция художника. Художник активно начал поиск пути соединения освоенных уже им приемов художественного языка с философской трактовкой жанра "тихой природы". В пейзажах "Дом на запани" (1980), "Стога", "В ожидании зимы", "Осенний день" (все 1982 года) художник соединяет разные жанры в одном холсте, помещая на фоне панорамного пейзажа натюрморт. Фрукты и предметы становятся темой, а равнинные просторы - ее разработкой ("Стол в деревне Красная". 1980; "Северные бани", 1982). Часто художник отделяет передний план (натюрморт) от дальнего (пейзажа) изображением окна. Этот прием был им найден еще в 70-е годы и применен в полотне "Красные телефоны". В вологодских же работах мотив окна приобретает новую окраску: то, что находится за ним, - это мир природы, где рождается сама жизнь.

Особенно интересен цикл работ Пантелеева 1982-1983 годов, посвященный временам года. В него вошли "Бабье лето". "Мороз и солнце", "Воскресенье", "Лето. Полдень". В "Воскресенье" окно, отделяя интерьер от пейзажа, становится своеобразной рамой, оформляющей изображение старинной церкви среди пейзажа. Вертикали оконных переплетов, перекликающиеся с архитектурным шатром, удивительно точно найденный гармоничный и легкий прозрачный серо-розовый общий колорит полотна создают поэтический образ мягкой северной весны. Пространственная перспектива в пейзаже "Мороз и солнце" построена так же, как и в предыдущей работе. "Кулисы" деревенских изб здесь тоже отделяют первый план от дальнего. Крыши, сугробы, перелесок вдали, замерзшее выстиранное белье перекликаются в разнообразии и плоскостей, форм и объемов. Их игра сродни лоскутному деревенскому коврику.

В картине "Лето. Полдень" членит и одновременно объединяет разные части плоскости холста изображение крыльца. Из-под его навеса предстает перед зрителем омолодившийся солнечный мир. Сочетание новых для живописи Пантелеева зеленого и красного цветов создает мажорность царящего в полотне настроения, которое сродни настроению фресок Дионисия, украшающих Ферапонтов монастырь, - историческую жемчужину вологодской земли. В "Бабьем лете" натюрморт строг и изыскан. Безыскусность и немногочисленность отобранных предметов, стол с красно-белой скатертью, написанный в обратной перспективе на фоне осенней природы, - все обнаруживает сходство художественных приемов Пантелеева и мастеров, работавших в первые послереволюционные годы. Пантелеев является продолжателем традиций искусства тех лет. Это чувствуется и в выборе художником конкретного материала и в степени его обобщения, в обособленности предмета в контексте холста, в колористических реминисценциях, в соединении цветовой и линеарной композиции в единое ритмическое целое. Но внутренняя основа этой преемственности проявляется в общности духовно-нравственного гуманистического содержания. Именно оно помогает Пантелееву в создании картины как образа русской природы.

Вологодские полотна Пантелеева наполнены состоянием покоя и созерцательности.

Непритязательность предметов и неброская красота северных пейзажей - характерные их качества. Единый принцип композиции прослеживается в работах: каждая из них построена как своеобразный триптих. В центральной части помещены главные изображения - стол, крыльцо, зимний двор, здание. Боковые части, подобно сценическим кулисам, обрамляют центр и одновременно связывают его с дальним, обобщенным планом. Их взаимодействие придает символическое звучание всему циклу.

Как уже отмечалось, зачином панорамного построения пейзажей, выполненных художником в последнее десятилетие, часто являются предметы первого плана. Самим выбором вещей и их расположением Пантелеев стремится выразить близость предметного мира и бытия человека. Формы, объемы, колорит вещей в натюрмортах "Ночные цветы" (1975), "Старые вещи" (1978), "В проеме света" (1980), "Сонет. Голубые сосуды" (1980) ритмически созвучны пространственным планам, придавая каждому из полотен свойственное ему лирическое или монументальное звучание. Но натюрморт, один из излюбленных жанров Пантелеева, имеет и самостоятельное значение. Причем в его творчестве "мертвая натура" бурлит страстями. Быть может, поэтому все, что художник видит перед собой, даже простые вещи - старая керосиновая лампа, фонари, самовары и свечи, - превращается воображением художника в создания, которые ведут между собой "разговор", трепещут, радуются, выражая характеры и чувства людей и их память об ушедших. В натюрморте художник часто размышляет о связи культур разных эпох и народов.

Эти размышления в 1980-е годы наполняют не только его натюрморты, но и произведения разных жанров. Таким циклом стали полотна на тему Италии и Греции, созданные Пантелеевым после его заграничной поездки. Своеобразие старой европейской архитектуры, непривычные для него горы, яркое солнце, как бы освещающее саму историю на улицах итальянских городов, потрясли художника. Достижения человеческой культуры и наследование ее нами сегодня с этого времени стали одной из главных тем его работ, в которых художник продолжил поиски символики изображения. В картине "Памяти Франческо Петрарки" (1980) парящая фигура над древним итальянским городом, воспринимающимся как обобщенный образ Земли, излюбленные аллегории - чаша с фруктами и кактус - создают не просто мемориальное полотно, а как бы символический образ эпохи Возрождения.

В итальянском цикле расширяется круг предметов, позволяющих Пантелееву делать широкие обобщения. К их числу относятся элементы архитектуры, скульптура, античные сосуды, театральные маски. Архитектура воспринимается как символ общечеловеческой культуры в работах "Сонет. Фрукты и море" (1980) и "Флоренция" (1982), а в картине "Забвение" (1982) таким символом становится античная скульптура.

В другой группе итальянских работ нашел выражение темперамент южного народа. В полотнах "Приготовление к спектаклю" (1981), "Маски" (1981), "Венеция" (l983) мир воспринимается художником как сценическая площадка с развернутой архитектурной декорацией, в которой действуют маски комедии dell' arte, становящиеся аллегориями разных душевных состояний людей. И не случайно: с детства Александр Пантелеев жил в атмосфере театра - его родители были театральными актерами. Он много работал в театрах Уфы и Вологды художником-постановщиком, продолжает и сейчас оформлять спектакли. Театр сформировал сценическое видение Пантелеева в живописи. Итальянские впечатления позволили художнику развить в своих работах сценические принципы построения пространства.

Произведениям, посвященным Италии и Греции, присущ большой заряд оптимизма, Созданию такого эмоционального помогает обилие солнечного света, буквально переполняющего холсты. Солнечное сияние озаряет пейзажи цикла. Оно смягчило всю палитру художника и придало его работам то поэтическое настроение и состояние, которое часто передается автором в названиях полотен словами "сонет" и "воспоминание".

Работы итальянского цикла писались в Вологде. Их художественная направленность и гуманистическая концепция не могли не сказаться в последующих полотнах. Суть этого влияния сказалась прежде всего в обостренном внимании художника к духовности жизни. Человек большой эрудиции, чутко чувствующий время, Пантелеев стремится в своем творчестве связывать разнохарактерные явления. "Вещи и предметы воссоздают картины из жизни любимых поэтов и художников. Они соединяются с прочитанными книгами или вновь увиденными картинами... и в целом дают мне возможность обращаться творчеству этих мастеров" 4, - пишет он. Любовь к А. С. Пушкину привела Пантелеева к созданию цикла полотен, посвященных поэту: "Белая ночь", "Ночь в деревне" (обе 1980 года), "Сонет. Памяти А. С Пушкина" (1982). Камерный характер этих картин-интерьеров усиливается небольшими размерами самих холстов. Они представляют собой как бы замкнутые сценические площадки. В этих удивительно гармоничных работах воплотился синтез художественного языка и духовной насыщенности. Поиски этого синтеза определили творчество Пантелеева последних лет.

Его произведения, будь то полотно о гигантских разработках карьеров или натюрморт, наполнены глубокими раздумьями. Живописец каждый раз передает значительность мысли, заложенной в той или иной его картине. Постоянное стремление Пантелеева к слиянию духовного и изобразительного начал привело его к работам, полным гармонии, основанной на взаимодействии двух начал - натурного и философского, взаимодействии, создающем ту напряженность чувств, которая является отличительной особенностью его произведений. Идя по пути усложнения формальных задач, художник тем самым стремится к передаче все более сложного эмоционального состояния.

Создавая свои произведения, заслуженный художник РСФСР Александр Васильевич Пантелеев передает зрителю свои глубокие раздумья не только о природе, но и о временных связях поколений, культур, о красоте и искусстве.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.: Никулина О. Р. Природа глазами художника. М., 1982, с. 106.

2 Пантелеев А. В. Заметки к каталогу. - Каталог выставки произведений Пантелеева. М., 1983.

3 Там же.

4 Там же.