Стр. 88

      Лето отлетит - не заметишь, вольнице ребячьей конец придет. Опять по избам сиди-посиживай, да к печке поближе придвигайся. Все добрые хозяева вокруг домов похаживают, жилье свое оглядывают, все ли к зиме готово, все ли ладно пристроено. Кто крышу чинить возьмется, кто стены мхом конопатит. Недаром говорят: «Чини избу до Покрова, нето не будет тепла». С этого дня по старым приметам зима начинается. Как старики сказывают: «На Покров до обеда осень, а после обеда - зимушка-зима. На Покров, - дескать, - земля снегом покрывается, морозом одевается».
      Покрова все ждут: и красны девушки, и малы детушки, и большаки-хозяева. В старину в этот день хозяин поутру встанет рано-раненько да возьмет с собой сноп «Иванушку», который с дожинок в доме хранится, к животинке в хлев выйдет и каждой лошадушке да каждой коровушке по горсточке овса даст да святой водичкой ее покропит «Ешь, Сивко, ешь Красуля, ешь Косорога, ешьте кормильцы», - а под конец еще добавит: «Батюшка Покров, покрой нашу избу теплом, а хозяина надели животом». Это чтобы побольше скотинки в хозяйстве велось. Тогда все в доме будет: и молочко, и сыр, и масло. Всей животинке в этот день снопа «Иванушки» отведать доведется, и овечкам - цяконькам-бяконькам, и петушкам да кутюшкам [*] [Кутюшка - курочка].
      Красны девушки с утра в церковь торопятся. Говорят, той, что в этот день свечу раньше поставит, и замуж раньше идти. Ну а коль снегом землю прикроет, то тогда уж совсем девушки рады-радешеньки, значит, быть сево году многим свадьбам. Вот и приговаривают они: «Покров Пресвятой Богородици, покрой землю снежком, а мне молодой - голову жемцюжным кокошницьком».

Стр. 89

      К Покрову девушки лен мять заканчивают и прялки готовят. От льна в каждом дворе целые вороха костры-«костици» скопятся. Малые ребята тайком ее нагребут и в поле гурьбой отправятся - куляшей закрещивать. Там костицу свалят копной - «бабкой», подожгут и ждут, когда разгорится. А потом начинают костицу «лелеять» - палками кверху подбивать, чтобы искры летели, да приговаривают: «Куляши на бабках, в черных шляпках, куляши на бабках в черных шляпках! Лен-волокно, иди к нам под окно, костиця-жилиця иди в другую деревню к девицям!» А как станет костер затухать, бросают палки на огнище крест-на-крест и ну бежать по домам! Те, кто сзади бегут, друзей-товарищей подзадоривают: «Куляши бежат! Куляши гоняцця! Куляши-ти, куляши-ти!» В поле темно да ветер свищет и впрямь челядёшкам кажется будто из огнища куляши в черных шляпках повыскакивали и за ними несутся.
      Об эту пору старшие девушки да парни сговариваются, как бы им избу на всю зиму найти да посиделки завести. Упросят какую-нибудь одинокую бабушку, она и разрешит им вечерами у нее в избе собираться, а молодежь ей за это и дров привезет, и хлеба, и картошки, а то пообещают летом жать да сено косить.
      Вот как вечер, принарядятся девушки, возьмут прялоч-ки и идут к этой бабушке в избу. Там по лавкам рассядутся, прядут да песни поют, а сами в окошко поглядывают, ухажеров ждут. Самые нетерпеливые на крылечко выскакивают послушать, не играет ли где гармошка, не слышны ли голоса парней-вечеровальников. А уж придут гости

      долгожданные, девушки еще пуще стараются прясть, хочется им себя показать. Славутницу - работящую да красивую, ребята и в пляску, и в игру первой позовут. Ну да с парнями разве долго поработаешь - разговоры да шутки!

Стр. 90

      А гармошка заиграла - вовсе на месте не усидишь. Положат девушки свои прялочки на печку и в пляску пойдут.
      Челядёшка здесь же крутится, разговоры слушает, запоминает, что хорошо, что плохо, а больше всего за молодежью следит. Ведь через несколько лет самим придется такие же вечерованья заводить. А пока ребятишки по домам друг у друга собираются и все устроить стараются как старшие.
      Больше всего забот у девушек перед Рождеством, каждая старается допрясть кудель, чтобы к празднику на прялке ничего не осталось, а то придет кикимора, да все испортит- намочит, изорвет. Кикиморой девушек да недоростков часто стращают. Она со зла навредить много может, но особо от нее нерадивым прядёюшкам достается. Вот, сказывают, как-то раз вернулась девушка с посиделок с куделью недопряденной, весь вечер проиграла да проплясала и с работой не справилась. Поставила прялку на лавку, а сама спать легла. Утром встает и видит - вся куделя ее испрядена, да только толсто-толсто, в палец толщиной нитка. Она и спрашивает: «Мама, а кто это спрял мою куделю?» А та отвечает: «Не знаю, видно кикимора тебе помогала!» Ей и стыдно стало, покраснела, а ничего не поделаешь. Такое прядево никуда не годится, только, как говорят, кикиморе на рубаху. В другой раз прясть будет, а не плясать весь вечер.
      Потому девочки и стараются побыстрее прясть научиться. По первоначалу дело это непростое: то веретено из пальцев норовит выскочить, то куделя толстыми сосульками вытягивается, то нитка вся в узлах - «кишочиках» - получается. Говорят, у кого нитка будет тонкая да ровная - у той и жизнь будет хорошая, а у кого в кишо-чиках, то жизнь не заладится, да и муж будет «шадровитый», весь в оспинах. Хоть девочки и знают, что это шутка, а как сядут прясть, так то и дело на веретено к подружкам поглядывают, у кого какая нитка тянется. И беда, если у прядеюшки дело не ладится, от насмешек хоть под лавку полезай, до слез доведут. Бабушка это как увидит, отведет ее в сторонку, да на ушко скажет: «Не плачь, детонька, я тебя научу, будешь лучше других прясть. Ты завтра-то поутру пораньше встань, смотай свои ниточки в клубочек, стань спиной к печке, этот клубочек через левое плечо в устье брось да скажи: «Матушка печь, научи меня престь, нитки мотать, сновать и ткать». Тогда уж точно дело пойдет на лад».
      А если несколько таких девочек окажется, то поставят ступу, в которой зерно толкут, на середину избы, хоровод вокруг нее заведут. Ступа и пест - это у кикиморки глав-

Стр. 91

      ное орудие. Она в ступе по ночам грубый холст толчет: «Туп да туп, скрип да скрип!» А то может и ленивиц и дремуний потолочь. Вот и начнут девочки ступу упрашивать да умаливать: «Ступа да пест, научи меня престь!» Водят-водят, пока кого-нибудь смех не разберет - разбегутся по лавкам и ну хохотать!
      Особенно достается на орехи тем, кто от работы отлынивает или за пряжей задремлет. Тут уж дрёмушке кудель всю намочат да узлами извяжут, а потом еще долго будут дремуньей поддразнивать. Или посадят ее на стул, вокруг ходят «городком»-хороводом да поют:
     
      - Шчё сидит-то дрёма,
      Да шчё на стульцике,
      Шчё прядёт-то дрёма
      Шевковы нитоцьки.
      Кишоцики росчиниват,
      Сокрутинки [*] [Сокрутинки - слишком плотно скрученные нитки.] розвёртыват.

      Тут все дрёме поклон отвешивают:
     
      - Здравствуй, дрёма,
      Пойдем к обидни!
      - Не во цьто нарядицци! –
     
      дрёма им в ответ.
     
      - Пряла да ткала,
      Куды шчё девала?
      - На тын изметала,
      А вешние кони
      На копытах унесли,
      Красные девки
      На дары разобрали.
      - Ак-ат цем тебя подарить-то?
      - А хоть платоцьком!
     
      Вот дрёма с кого-нибудь платочек сдернет да на себя навесит. Потом опять городком идут, пока она со всех платки не соберет. А под конец станут платки выкупать. Каждая к дрёме подходит да говорит:
     
      - Здравствуй, дрёма, отдай платок!
      - А как жениха-то зовут?
      Тут кто смелый, чье-нибудь имя скажет, а кто засмущается, тому дрёма наказание назначит: кого-нибудь поцело-

Стр. 92

      вать, сплясать с кем-нибудь или громко в печку крикнуть: «У-ух!»
      Вечера зимние долгие, девочки пока за прялкой сидят каких только забав не напридумывают. Вот одна скажет: «Давайте бабушку выпрядывать!» Тогда ее кто-нибудь спрашивает: «Что бабушка делает?» А та отвечает: «Умывается!» - все прядут нить сколько руки хватит. Как закончат, другая спрашивает: «Что бабушка делает?» - «Богу молится!» - и опять все нить прядут. «Что бабушка делает?» - «Стряпать начинает!» И так все бабушкины работы вспомнят, она и корову доит, и хлебы печет, и избу метет, и малышей лелькает. Вот, глядишь, половина кудели и спрядена. А то примутся «ягодками прясть». Накрутят нитки кучкой в 3-4 оборота, это «ягодкой» называлось. Потом еще «ягодку» накрутят, и еще, и еще, пока все веретено не станет будто в ребрышках. Вот подходят с таким веретеном за спиной к подружке и спрашивают: «Отгадай, сколько ягодок у меня?» А не отгадает, получит щелчки в лоб, столько, сколько «ягодок» было.
      Иногда расшумятся девочки, стрекочут, как сороки, каждая свое, тогда кто постарше да посерьезнее крикнет.
     
      - Жам-жамки,
      Не казать зубки
      Кто покажет зубки,
      Того бить-колотить,
      За волосья теребить,
      Жам!
     
      И сразу тишина настает. Только слышно как лучинка потрескивает да веретена жужжат. Девочки изо всех сил стараются не засмеяться, и даже словечка не сказать. Да ведь разве удержишься, когда все друг дружку рассмешить хотят: кто щеки надует, кто глаза вытаращит, кто нос сморщит. А засмеешься - пряди подружке три нитки в наказание.

      Когда кудели немного на прялочке остается, один «охлопок», возьмется кто-нибудь «мокрушу» делать. Соберет быстро все охлопочки и намотает на лучинку - будто кисточка получится. А потом нальет в чашку воды и подходит к первому, спрашивает: «Максим по углу лез?» Надо ответить: «Лез!» - «Максим

Стр. 93

      по углу тряс?» - «Тряс!» - «Максим по углу натряхивал?» - «Натряхивал!»
      Никто и не знает, кто такой Максим и по какому углу он лез, но отвечать надо да к тому ж не улыбнуться, а то получишь удар по лбу кисточкой-«мокрушей», которую девочка обмакнет в воду да постарается так шлепнуть, чтобы брызги во все стороны летели. Но серьезным остаться, когда все со смеху с лавок падают, никак нельзя.
      Успокоются ребятишки, лица вытрут, волосы пригладят, девочки платочки на головах поправят, рассядутся опять по лавкам и в «курилку» станут играть. Кто-нибудь возьмет остаток лучинки, засветит и передаст другому, тот - третьему, - всем по кругу. И все поют в это время:
     
      - Жил-был курилка,
      Жил-был душилка
      У меня, курилки,
      Ножки тоненьки,
      Душа коротенька
      У кого потухнет,
      У кого погаснет, -
      Тому пить подавать,
      В ноги кланяться.
     
      У кого в руках огарочек потухнет, тот и должен сделать все, о чем в песенке поется: воды поднести, кому скажут, да всем в ноги поклониться.
      Иногда, правда, перемигнутся ребята и споют:
     
      - У кого потухнет,
      У кого погаснет,
      Того бить-колотить,
      Поколачивать!
     
      Тут все с лавок вскочат и ну тормошить да тузить бедолагу, - не больно, а так, чтобы посмеяться.
      Ну да с огнем не долго разрешают играть, боятся как бы искру не заронили, пожара бы не сделали. Тогда другую игру заведут - в «нашёптышка». Одного, кто захочет, посадят на лавку и лицо ему платком завесят - это «слепак». А другой - «нашёптышек» - всем имена поменяет, чтобы «слепак» ни за что не угадал. Кого «сарафаном» назовет, кого «шапкой» или «лаптем». Или мальчиков «Дуней», «Параней» да «Грушей» назовет, а девочек «Ваней», «Петей» да «Карпом». Потом сядет рядом со «слепаком» и скажет: «Выходи, юбка!» или «Выходи, Афоня!» Кого назвали, выходит, «слепака» тихонько шлепнет по плечу и скорей на место! «Нашёптышек» платок сдернет- теперь иди ищи, «слепак»! Вот и ходит он, смотрит. Да разве узнаешь? Все честно на него глаза таращат, никто

Стр. 94

      даже не моргнет. А ошибся - опять под платок садись, дальше угадывай.
      За играми и не заметят ребятишки, что уже давным-давно на дворе темно. Поздно уж, по домам пора, у младшеньких совсем глаза слипаются. Ну да прежде чем домой идти, надо бы добрым людям «походочку показать». Вот переглянутся подружки и заведут:
     
      - Летал, летал воробей,
      Летал, летал молодой
      Вкруг синя моря,
      Вкруг синя моря.
      - Скажи, скажи, воробей,
      Скажи, скажи, молодой,
      Как и Марья ходит,
      Ивановна гуляет?
      - Она эдак, вот эдак,
      Вот еще вот эдак!

      Тут «Марья Ивановна» должна встать и пройтись по избе, показать свою «походку», а тогда уж ей споют:
     
      - Баско ходит, выступает,
      Бает, россыпает!
      Баско ходит, выступает,
      Бает, россыпает!
     
      А поупрямится «Марья Ивановна», не захочет свою походку показать, ей чего только не нажелают:
     
      - На глазу бельмо,
      На зубах бревно,
      Сорок амбаров
      Сухих тараканов,
      Сорок кадушек
      Соленых лягушек.
     
      Всем придется свою походку показать, никого не обойдут. А под конец миру- всей своей честной компании - споют:

Стр. 95

      - Как и мир-от ходит,
      Иванович гуляет?
     
      Сойдут ребятишки с мест, повернутся и похвалят сами себя:
     
      - Баско ходит, выступает,
      Бает, россыпает!
      Баско ходит, выступает,
      Бает, россыпает!
     
      Потом поклонятся друг другу и по домам разойдутся.
      День за днем целый год, что колесо катится, глазом моргнуть не успеешь, а уж опять заново начинай к Рождеству готовиться да чунки-саночки на повети искать. Да только как ни похожи дни, как ни одно солнышко встает да садится, а все ж год на год не приходится. Что ни год, то свои радости, свои потехи и забавы.
      «Год прожил - много счастья нажил, другой проживу - вдвойне наживу».


К титульной странице
Вперед
Назад