ПРИБАУТКИ БАЛАГАННЫХ И КАРУСЕЛЬНЫХ ЗАЗЫВАЛ
ПРИБАУТКИ ПЕТЕРБУРГСКИХ «ДЕДОВ»
I
1. Книга
Вот что, милые друзья, я приехал из Москвы сюда, из Гостиного двора — наниматься в повара; только не рябчиков жарить, а с рыжим по карманам шарить.
Вот моя книга-раздвига. В этой книге есть много чего, хотя не видно ничего. Тут есть диковинная птичка, не снегирь и не синичка, не петух, не воробей, не щегол, не соловей, — тут есть портрет жены моей. Вот я про ее расскажу и портрет вам покажу. От прелести-лести сяду я на этом месте.
Вы, господа, на меня глядите, а от рыжего карманы берегите.
Стр. 330.
2. Свадьба
Задумал я жениться, не было где деньгами разжиться. У меня семь бураков медных пятаков, лежат под кокорой, сам не знаю под которой.
Присваталась ко мне невеста, свет-Хавроньюшка любезна. Красавица какая, хромоногая, кривая, лепетунья и заика. Сама ростом не велика, лицо узко, как лопата, а назади-то заплата, оборвали ей ребята.
Когда я посватался к ней, какая она была щеголиха, притом же франтиха. Зовут ее Ненила, которая юбки не мыла. Какие у ней ножки, чистые, как у кошки. На руках носит браслеты, кушает всегда котлеты. На шее два фермуара, чтобы шляпу не сдувало. Сарафан у ней французское пике и рожа в муке.
Как задумал жениться, мне и ночь не спится. Мне стало сниться, будто я с невестой на бале; а как проснулся, очутился в углу в подвале. С испугу не мог молчать, начал караул кричать. Тут сейчас прибежали, меня связали, невесте сказали, так меня связанного и венчали.
Венчали нас у Флора, против Гостиного двора, где висят три фонаря. Свадьба была пышная, только не было ничего лишнего. Кареты и коляски не нанимали, ни за что денег не давали. Невесту в телегу вворотили; а меня, доброго молодца, посадили к мерину на хвост и повезли прямо под Тючков мост. Там была и свадьба.
Гостей-то, гостей было со всех волостей. Был Герасим, который у нас крыши красил. Был еще важный франт, сапоги в рант, на высоких каблуках, и поганое ведро в руках. Я думал, что придворный повар, а он был француз Гельдант, собачий комендант. Еще были на свадьбе таракан и паук, заморский петух, курица и кошка, старый пономарь Ермошка, лесная лисица да старого попа кобылица.
Была на свадьбе чудная мадера нового манера. Взял я бочку воды да полфунта лебеды, ломоточек красной свеклы утащил у тетки Феклы; толокна два стакана в воду, чтобы пили слаще меду. Стакана по два поднести да березовым поленом по затылку оплести — право, на ногах не устоишь.
Стр. 331.
3. Жена
У меня жена красавица. Под носом румянец, во всю щеку сопля. Как по Невскому прокатит, только грязь из-под ног летит.
Зовут ее Софья, которая три года на печке сохла. С печки-то я ее снял, она мне и поклонилась да натрое и развалилась. Что мне делать? Я взял мочалу, сшил да еще три года с нею жил. [...]
Пошел на Сенную, купил за грош жену другую, да и с кошкой. Кошка-то в гроше, да жена-то в барыше, что ни дай, так поест.
4. Жена
Жена моя солидна, за три версты видно. Стройная, высокая, с неделю ростом и два дни загнувши. Уж признаться сказать, как, бывало, в красный сарафан нарядится да на Невский проспект покажется — даже извозчики ругаются, очень лошади пугаются. Как поклонится, так три фунта грязи отломится.
5. Жена
У меня, голова, жена красавица. Глаза-то у ней по булавочке, а под носом две табачные лавочки. У нее, голова, рожа на мой лапоть похожа. Она у меня, голова, тужа: где постоит, там и лужа. И хорошего, голова, поведенья — из Полторацкого заведенья. Была в магазине, плела, голова, корзины. Еще, голова, по-домашнему что я скажу: щи варит, жаркое жарит, пироги печь али на печь лечь — и то умеет. Я, голова, недалеко скажу: вчера она, голова, пол мыла, грязь-то, голова, и соскоблила, в кучу собрала да мне блинов и напекла. Вот, голова, как она мне щи варит — в одном горшке два кушанья. У ней горшок с перекладиной. В одной половине щи болтает, в другую помои выливает. Я раз и хлебнул, так руками и ногами дрыгнул. Жаркое жарила в двух плошках, а только все из тараканьих ножков. [...]
Стр. 332.
6. Жена стряпает
Мастерица моя жена варить, в каждом горшке по два кушанья. Кашу варит: крупу всыпает, не мешает — так в печь и пихает. Потом вынимает, меня, старика-то, есть и заставляет. Со старости не разберу, все с горшком и уберу.
Мастерица печь пироги и караваи, печет всегда в сарае. Готовит в кухне, чтобы больше пухли, с начинкой, с телячьей овчинкой, с луком, с перцем, с селедочными головками, с яичной скорлупой, с собачьей требухой — во какой! С одного конца разорвалося, по всей деревне раздалося. А есть только свинье удалося. Рыжий облизывается, верно, попробовал.
Мастерица хлебы печь. Становит с вечера на дрождях, утром подымает на вожжах. Сажает на лопате, вытаскивает на ухвате. Сажает два, а вытащит тридцать два. Да что и за хлебы! Снизу подопрело, сверху подгорело, с краев-то пресно, в середине-то тесто. Не режь ножичком, а черпай ложечкой. Я со свиньей перебирал, да рыло все и перемарал.
7. Дом
Вот я, голова, семь лет дома не бывал и оброка не плачивал. Приехал домой, свой дом поправил, четыре синяка соседу поставил. Мой дом каменный, на соломенном фундаменте. Труба еловая, печка сосновая, заслонка не благословленная, глиняная. В доме окна большие — буравом наверченные. Черная собака за хвост палкой привязана, хвостом лает, головой качает, ничего не чает. Четверо ворот, и все в огород. Кто мимо меня едет, ко мне заворачивает, я карман выворачиваю. Так угощаю, чуть живых отпущаю.
Был я тогда портным. Иголочка у меня язовенькая, только без ушка — выдержит ли башка? Как стегну, так кафтан-шубу и сошью. Я разбогател. У меня на Невском лавки свои: по правой стороне это не мое, а по левой вовсе чужие. Прежде я был купцом, торговал кирпичом и остался ни при чем. Теперь живу день в воде, день на дровах и камень в головах.
Стр. 333.
8. Баня
Я по Невскому шел, четвертака искал да в чужом кармане рубль нашел, едва и сам ушел. Потом иду да подумываю.
Вдруг навернулся купец знакомый, да не здоровый, только очень толсторожий. Я спросил: дядюшка, в которой стороне деревня? А он мне сказал: у нас деревни нет, а все лес. А я к нему в карман и влез. Он меня взял да в баню и пригласил. А я этого дела не раскусил: я на даровщинку и сам не свой.
Приходим мы в баню. Баня-то, баня — высокая. У ворот стоят два часовых в медных шапках. Как я в баню-то вошел да глазом-то окинул, то небо и увидел. Ни полка, ни потолка, только скамейка одна. Есть полок, на котором черт орехи толок. Вот, голова, привели двое парильщиков да четверых держальщиков. Как положили меня, дружка, не на лавочку, а на скамеечку, как начали парить, с обеих сторон гладить. Вот тут я вертелся, вертелся, насилу согрелся. Не сдержал, караул закричал. Банщик-то добрый, денег не просит, охапками веники так и носит.
Как с этой бани сорвался, у ворот с часовым подрался.
9. Часы
У вас, господа, есть часы? У меня часы есть. Два вершка пятнадцатого.
Позвольте, господа, у вас поверить или мне аршином померить. Если мне часы заводить, так надо на Нарвскую заставу выходить. [...] Мои часы, господа, трещат, а рыжие из чужого кармана тащат.
10. Лотерея
Разыгрывается лотерея: киса старого брадобрея, в Апраксином рынке в галерее. Вещи можно видеть на бале, у огородника в подвале. В лотерее будут раздавать билеты два еврея: будут разыгрываться воловий хвост и два филея.
Чайник без крышки, без дна, только ручка одна.
Из чистого белья два фунта тряпья; одеяло, покрывало, двух подушек вовсе не бывало.
Стр. 334.
Серьги золотые, у Берта на заводе из меди литые, безо всякого подмесу, девять пудов весу.
Бурнус вороньего цвету, передних половинок совсем нету. Взади есть мешок, кисточки на вершок. Берестой наставлен, а зад-то на Невском проспекте за бутылку пива оставлен.
Французские платки да мои старые портки, мало ношенные, только были в помойную яму брошенные. Каждый день на меня надеваются, а кто выиграет — назад отбираются.
Двенадцать подсвечников из воловьих хвостов, чтобы рыжие не забывали великих постов.
Будет разыгрываться золотая булавка, — а у этой кухарки под носом табачная лавка.
Перина ежового пуха, разбивают кажное утро в три обуха.
Шляпка из навозного пуха, носить дамам для духа.
Сорок кадушек соленых лягушек.
Материя маремор с Воробьиных гор.
Шкап красного дерева, и тот в закладе у поверенного.
Красного дерева диван, на котором околевал дядюшка Иван.
Два ухвата да четыре поганых ушата.
Пять коз да мусору воз.
Салоп на лисьем меху, объели крысы для смеху. Атласный, весь красный, с бахромой лилового цвету, воротника и капюшона совсем нету.
Будет разыгрываться Великим постом под Воскресенским мостом, где меня бабушка крестила, на всю зиму в прорубь опустила. Лед-то раздался, я такой чудак и остался.
11. Прохожий
Вижу, голова, я нынче на Рождестве — прохожий, вот на этого рыжего похожий. Он меня, голова, и позвал Христа славить, в чужих домах по стенам шарить. Мы, голова, и прославили, шубу с бобровым воротником сгладили.
Потом, голова, в светло Христово воскресенье мне он попался у заутрени. Священник сказал «Христос-воскрес», а он к купцу прямо в карман и влез.
Он, голова, хороший мастеровой: кузнец, слесарь, токарь, столяр, а еще плотник, по чужим карманам лазить охотник. Еще,
Стр. 335.
голова, литейщик, башмачник, сапожник, портной — только он, голова, за московской заставой с вязовой иголкой стоял. Раз, голова, стегнул, енотовую шубу сразу и махнул.
12. Кухарка
Кухарка с Бертова завода — сегодня только пустил в моду. Готовит разные макароны, из которых вьют гнезда вороны. Варит суп из разных круп, которыми мостовую посыпают. Верно, была в Пассаже — заморала носик в саже. Кофей-то варила, меня не напоила, бог покарал, после в саже замарал. Забыла мою хлеб-соль, как я у тебя обедал.
13. Цирульник
Был я цирульником на большой Московской дороге. Кого побрить, постричь, усы поправить, молодцом поставить, а нет, так и совсем без головы оставить. Кого я ни бривал, тот дома никогда не бывал. Эту цирульню мне запретили.
14. Публика
Рыжий, помнишь великий пост, как теленка тащил за хвост. Теленок кричит «ме», а он говорит: пойдем на праздник ко мне.
У кого есть в кармане рублей двести, у рыжего сердце не на месте. Признаться сказать, у кого волосы чёрны, и те на эти дела задорны. В особенности рыжие да плешивые самые люди фальшивые. Кому лапоть сплесть, кому в карман влезть — и то умеют.
А вишь, и русый не дает чужому карману трусу. Как увидит, так и затрясет, в свой карман понесет.
Вот этот капрал у меня два хлеба украл.
А вот дикий барин дрожавши спотел, купаться захотел. Господа, вам фокус покажу: что вы дадите, я в свой карман положу.
Вот что я вам, господа, скажу. У меня сегодня несчастье случилось, в пустой корзинке кошка утопилась. Осталось семеро котят, на молочко-то, господа, давайте сюда!
А я вот что, господа, скажу: пряники да орех кидать великий грех. Лучше отдохните да копеек по шести мне махните.
Стр. 336.
II
1
Настает, братцы, Великий пост,
Сатана поджимает хвост
И убирается в ад,
А я этому и рад.
Пошел я гулять в Пассаж —
Красоток там целый вояж:
Одне в штанах да в валенках,
Другие просто в тряпках,
От одной пахнет чесноком,
От другой несет вином.
А у моей жены имения не счесть,
Такие часы есть,
Их чтоб заводить,
Нужно из-под Смольного за Нарвскую заставу ходить.
А рыжий-то, рыжий, гляди-тка, люд православный,
Так и норовит к кому-нибудь в карман.
2
Была у нас с Матреной дочка —
Из себя кругла, как бочка.
Посватался к ней из царева кабака отшельник,
Да и повенчался в чистый понедельник.
Уж и приданое мы ей, братцы, закатили —
Целый месяц тряпки стирали и шили.
Платье мор-мор
С Воробьиных гор,
А салоп соболиного меха —
Что ни ткни рукой, то прореха.
Воротник — енот,
Вот что лает у ворот.
На прощанье ее побили
И полным домом наградили,
Дали разные вещи:
Молоток да клещи,
Стр. 337.
Чайник без дна,
Лишь ручка одна.
Да резиновые калоши
С отдушиной, без подошвы,
Рогатого скота ей — петух да курица,
И медной посуды — крест да пуговица.
И за это награждение
Оказала нам дочка угощение:
Сварила суп
Из каменных круп,
А пирог был с такой начинкой,
Что у меня Матрена три дня возилась с починкой:
Все брюхо себе чинила.
А жареное, братцы, бычьи рога
Да комарина нога.
3
Дед показывает толпе исписанный крупными каракулями список.
Вот, робята, разыгрывается у меня лотерея:
Хвост да два филея,
Чайник без ручки, без дна,
Только крышка одна —
Настоящий китайский фарфор,
Был выкинут на двор,
А я подобрал, да так разумею,
Что можно фарфор разыграть в лотерею.
Часы на тринадцати камнях,
Что возят на дровнях.
Показывает огромные часы и заводит их с треском.
А чтобы их заводить,
Надо к Обуховскому мосту заходить.
Ну, робята, покупайте билеты —
На цигарки годятся,
А у меня в мошне пятаки зашевелятся.
Стр. 338.
4
Показывает портрет уродливой женщины.
А вот, робята, смотрите.
Это моей жены патрет,
Только в рамку не вдет.
У меня жена красавица —
Увидят собаки — лаются,
А лошади в сторону кидаются.
Зовут ее Ирина,
Пухла, что твоя перина,
Под носом румянец,
А во всю щеку — сопля.
5
Указывает в толпе на девушку.
А вон красотка — девка аль молодка
Стоит, на деда улыбается,
А рыжий-то к карману подбирается.
Знаю я этого детину,
Звал меня в трахтир под машину,
Уговаривал меня и жену мою Маланью
Вступить в их воровскую компанью.
Я сдуру-то тогда не согласился,
А вот теперь спохватился.
Эй, рыжий,
Подходи ко мне поближе,
Поделись со мной, а я не скажу, что видал,
Как ты в чужой карман залезал.
6
А еще, робята, что я вам скажу:
Гулял по Невскому прешпехту
И ругнулся по «русскому диалехту».
Ан тут как тут передо мной хожалый:
«В фартал, — говорит, — пожалуй!» —
Стр. 339.
«За что ж?» — говорю... «А не ругайся!
Вот за то и в часть отправляйся!»
Хорошо еще, что у меня в кармане руль целковый случился,
Так я по дороге в фартал откупился.
Так вот, робята, — на Невском прешпехте
Не растабарывайте на «русском диалехте».
Так-то!
7
Обнимает нарумяненную плясунью.
А вот, робята, это — Параша,
Только моя, а не ваша.
Хотел было я на ней жениться,
Да вспомнил: при живой жене это не годится.
Всем бы Параша хороша, да больно щеки натирает,
То-то в Питере кирпичу не хватает.
8
А знаете, робята, я ведь в поварах служил, право!
И вот скажу я вам, например,
Вот послушайте, да не напирайте,
Как готовил я обед на барский манер.
А слюнки потекут — не кулаком, а платком утирайте.
По-барски так полагается,
Что всякая грязь в платок собирается.
Так вот обед:
Показывает исписанный каракулями лист.
Это у бар зовется «меню»,
Так и я это прозвище не переменю.
Первое: суп-санте
На холодной воде,
Крупинка за крупинкой
Гоняются с дубинкой.
На второе: пирог —
Начинка из лягушачьих ног,
Стр. 340.
С луком, с перцем
Да с собачьим сердцем.
На третье, значит, сладкое.
Да сказать по правде, такое гадкое:
Не то желе, не то вроде торту,
Только меня за него послали к черту
И жалованья дать не пожелали!..
С тех пор я перестал поварничать —
Невыгодно!
9
Ну, робята, неча все торчать у карусели,
Заходите сюда поглазеть, как танцуют мамзели!
Эй, вы, парни, девки и молодки,
Идите покататься на лодке!
Наш хозяин с публики
Охоч собирать рублики.
Да и деду бросьте в шапку медяки,
Да не копейки, а пятаки!..
Ну-ка, раскошеливайтесь!
(Подставляет шапку и ловит в нее деньги, что бросают довольные прибаутками деда слушатели. Дед, собрав деньги, слезает с перил и, удаляясь, кланяется толпе.)
Пока до свиданья!
Вам-то забавно, а у меня в глотке пересохло!
Эхма! С кого бы получить,
Чтобы деду глотку промочить.
МОСКОВСКИЕ ПРИБАУТКИ
I
ДЕД-ЗАЗЫВАЛА
Эх-ва,
Для ваших карманов
Столько понастроено балаганов,
Каруселей и качелей
Для праздничных веселий!
Веселись, веселись,
У кого деньги завелись.
У кого же в кармане грош да прореха,
Тому не до смеха...
Есть же такие чудаки,
А прозывают их — бедняки,
Где им до богатых,
Коли ходят в заплатах,
А на ногах туфли,
Чтоб ноги не пухли!
Так-то.
Ну, веселись-шевелись,
У кого деньги завелись!
II
МОНОЛОГ ПЕРЕД СПЕКТАКЛЕМ
Эй, господа, пожалуйте сюда!
Здравствуйте, москвичи, жители провинциальные, ближние и дальние: немцы-лекари, евреи-аптекари, французы, итальянцы и заграничные мириканцы, расейские баре, астраханские татаре!
Господам купцам, молодцам, бледнолицым современным девицам — мое почтение! Всякая шушера нашу комедию слушала, осталась довольна за представление — еще раз мое вам нижайшее почтение!
Эй, ты там! Протри глаза спьяна! Увидишь самого царя Мак-
Стр. 342.
симилиана! Царь он оченно грозный, и человек весьма сурьезный, чуть что ему не по нраву, живо сотворит расправу.
Эй вы, господа, подбородки бритые, в зубы битые, по-праздничному скулы сворочены, глаза разворочены!
Масленице — все племянники!
Эй вы, скупые алтынники, вынимайте-ка свои полтинники в гривны, сейчас увидишь дела дивны!..
ЭПИЛОГ
А теперь позвольте отдать вам наше нижайшее почтение, бладарить за посещение.
Приходите в другой раз, уважем и одно вам скажем, что тешились этой шуткой в старину не только голь и баре, а и самые первеющие бояре, для всех мой был встарь Максимильян, грозный царь!
А теперь ступайте, по Манежу гуляйте, разными штуками себя развлекайте.
Господа умные и глупцы, дворяне, и купцы, и купчихи краснощекие — всем вам мои поклоны глубокие. (Кланяется на все стороны.)
А если хотите узнать, кто я такой, что за молодец лихой? Почему у меня такая храбрость и отвага? Я — пьяница Ванька Шмага!
Адью-с, ухожу-с!
СМОЛЕНСКИЙ ЗАКЛИКАЛА
[...] Закликала выходил на раус в красной кумачовой рубахе, зимою в тулупе и зазывал публику, сновавшую мимо балагана или глазевшую на пестро размалеванную балаганную афишу. — Эй, сынок! — кричал закликала неведомому публике «сынку», —
Давай первый звонок,
Представление начинается.
Сюда! Сюда! Все приглашаются!
Стой, прохожий! Остановись!
Стр. 343.
На наше чудо подивись.
Барышни-вертушки,
Бабы-болтушки,
Солдаты служивые
И дедушки ворчливые,
Горбатые, плешивые,
Косопузые и вшивые,
С задних рядов протолкайтесь,
К кассе направляйтесь.
За гривенник билет купите
И в балаган входите.
— А ну-ка, сынок, — с новым жаром начинал второй куплет закликала, —
Давай второй звонок,
Купчики-голубчики,
Готовьте рубчики.
Билетом запаситесь,
Вдоволь наглядитесь.
Представление — на ять!
Интереснее, чем голубей гонять.
Пять и десять — небольшой расход.
Подходи, народ!
Кто билет возьмет —
В рай попадет.
А кто не возьмет —
К черту в ад пойдет,
Сковородку лизать,
Тещу в зад целовать.
— А ну-ка, сынок, — покрывал смех и шутки толпы третьим куплетом закликала, —
Давай третий звонок.
Давай, давай! Налетай!
Билеты хватай!
Чудеса узрите —
В Америку не захотите.
Человек без костей,
Гармонист Фадей,
Жонглер с факелами,
Стр. 344.
На лбу самовар с углями;
Огонь будем жрать,
Шпаги глотать,
Цыпленок лошадь сожрет,
Из глаз змей поползет.
Эй, смоленские дурачки,
Тащите к нам пятачки!
Пошли начинать.
Музыку прошу играть!
* * *
Сюда, сюда,
Почтенные господа!
За пять копеек дом не построишь,
Соломой не покроешь!
Снег, дождь пойдет —
Все разметет!
А кто к нам билет покупает —
Море удовольствия получает:
У нас ребенок среди львов выступает!
Не стойте! Рот не разевайте!
Билеты покупайте!