9 блок
- Да остановитесь же вы! Успокойтесь! Никто больше
за вами не гонится!
Они остановились на обочине, перевели дух.
- Кто из наших пострадал? - спросил Сэм.
Пикетчики лишь переглядывались. Джим сказал:
- Я видел, как одного подстрелили.
- Ну, ничего, авось оправится. Его в грудь ранили.
- Сэм пристально взглянул на Джима. - А с тобой-то что,
парень? Вон кровищи сколько.
- Где?
- Да вся спина в крови.
- Может, на сук напоролся?
- Как бы не так! - Сэм стянул голубую куртку с
плеч Джима. - Тебя кое-что пострашней оцарапало. Рукой
двинуть можешь?
- Могу, только онемела чуток.
- Значит, кость не задета. Только сухожилие. Креп-
кая у тебя броня, парень. И крови, видно, не так уж
много потерял. Ну, что, ребята, возвращаемся? Сейчас
легавых целая стая налетит.
Пикетчики быстро зашагали вдоль дороги. Сэм обра-
тился к Джиму:
- Если сил маловато, давай помогу.
- У маня-то сил хватит. А вот у всех у нас малова-
то.
Сэм горько вздохнул.
- Да, мы смельчаки, когда нас в пять раз больше:
отбивных понаделали из предателей.
Джим спросил:
- Убили кого?
- Вроде нет. Хотя кое-кто долго себя не узнает.
- Господи! Страшно смотреть! Ты видел того, что с
порванной губой?
- Не беда, зашьют. А что нам оставалось делать?
Что? Если "незваные гости" на нашу сторону не перейдут,
так надо их хоть попугать.
- Понятно, я вовсе о них и не беспокоюсь, - бросил
Джим.
Далеко впереди завыла сирена. Сэм приказал:
- Прыгайте в канаву, ребята! Всем живо в канаву!
Легавые едут! - и оглянулся, проверяя, все ли затаились
в глубокой придорожной канаве. Мимо пророкотали поли-
цейские мотоциклы, скрылись за поворотом, следом прое-
хала машина "скорой помощи". Никто не подн ял головы,
пока за поворотом не смолк шум моторов. Сэм вскочил
первым.
- Вставай, ребята! Сматываемся!
Быстро, едва ли не бегом, продолжали путь. Близил-
ся закат, и на дороге обозначились голубоватые сумереч-
ные тени. Тяжелая туча наползала на солнце носом огром-
ного корабля, на котором играли пурпурные блики. Прота-
рахтела, возвращаясь, "скорая помощь", и пикетчикам
вновь пришлось нырнуть в канаву. Потом проехали мото-
циклы, медленнее на этот раз, полицейские осматривали
межрядья, в придорожную канаву они не заглянули.
К вечеру пикетчики возвратились в лагерь. Джим ед-
ва держался на ногах. Плечо жгло огнем - казалось, в
ране обнажился каждый нерв. Люди разбрелись по палат-
кам.
К Джиму направился Мак, заметив, что тот бледен,
прибавил шагу.
- Что стряслось, Джим? Тебя ранили?
- Так, пустяки. Сэм говорит, плечо прострелили.
Мне-то не видно. Ничего, терпеть можно.
Мак потемнел лицом.
- Не нужно было тебя посылать, словно предчувство-
вал.
- Это почему же? Что ж, сидеть сложа руки?
- Да как бы лежать сложа руки не пришлось! За то-
бой глаз да глаз нужен. Пошли, доктор тебя осмотрит.
Только что здесь был. А, вон он. Эй, док!
И они отвели Джима в белую палатку.
- Мы ее только что получили. Решили под госпиталь
определить, - пояснил Мак.
Быстро надвинулась осенняя ночь, да к тому же небо
на западе заволокла огромная туча. Мак держал фонарь, а
Бертон, закатав рукав рубашки раненого, промыл рану
теплой водой с марганцовкой.
- Повезло вам, - сказал он. - Попади пуля в кость,
все плечо бы разнесло. А так она насквозь прошла, толь-
ко мышцу пробуравила. Конечно, пока рукой не очень-то
пошевелишь.
Он сноровисто прочистил рану с помощью зонда, пе-
ревязал, залепил сверху пластырем.
- Здоровее здорового будете. Денька два потерпите.
Я, Мак, собираюсь проведать Альфа Андерсона. Пойдете со
мной?
- О чем речь, конечно! А Джим пусть кофе выпьет, и
сунул тому в руку жестяную кружку с черным, скверным
кофе. - Садись, - предложил он. Придвинул ящик и усадил
Джима, сам устроился подле него на земле. Ну, так что у
вас там случилось?
- Мы на этих пришлых иуд наткнулись, ну и ребята
давай их лупить. Удержу не знали. Сколько морд расква-
сили.
- Знаю, - тихо проговорил Мак. - Ужасно, но что
поделать, они к нам переходить не хотели. Мы вынуждены
так поступать. Конечно, неприятно смотреть, когда режут
овцу, но ведь нам нужна баранина... Ну, а дальше что?
- Потом прибежали пятеро и открыли стрельбу. Наши
- деру, только пятки засверкали. Не устояли.
- Да и как им устоять, Джим? Против ружей голыми
руками не повоюешь.
-Я и не заметил, как меня ранило. Видел, как один
из наших упал. Не знаю, убит или ранен.
- Да, картинка что надо. Другие пикеты удачливее:
привели с собой человек тридцать из "подменщиков", что
на нашу работу позарились. Просто позвали с собой, те и
пошли. - Мак тронул Джима за ногу. - Ну, как плечо-то,
болит?
- Немного.
- Да, чуть не забыл. Похоже, у нас вожак сменится.
- Что, Дейкина сместили?
- Нет, но считай, его уже нет. Дик сообщил, кто
достал одеяла. Ну, отрядил Дейкин шестерых и поехал с
ними на своем новехоньком грузовичке. Один из этих шес-
терых потом вернулся и рассказал, как дело было. Погру-
зили, значит, они эти одеяла и обратно. Не успели из
города выехать, шину прокололи - на дороге кто-то гвоз-
дей понатыкал. Остановились шину сменить. Тут откуда ни
возьмись - дюжина молодчиков с винтовками, одни их ок-
ружили, не пускают, а другие в пух и прах разнесли гру-
зовик, даже остов сожгли. А Дейкин стоит, - на него
ружье нацелено, - сначала побледнел, как смерть, потом
посинел, да как завоет - ни дать, ни взять - волк, - да
как бросится на своих обидчиков; его в ногу ранили, а
ему хоть бы что! Бежать не может, так пополз, на губах
- пена, как у бешеной собаки, в общем, свихнулся мужик,
понимаешь, свихнулся! Видать, он этот грузовик пуще
жизни любил. Парень тот, что вернулся, говорит, смот-
реть на это нет сил: как он полз за ними, хотел уку-
сить. Рычал - ну, точно, бешеный. Потом полиция появ
илась, и молодчиков этих, "бдительных", как корова язы-
ком слизнула. Подняли Дейкина, потащили с собой. Па-
рень, что рассказывал, сам за эвкалиптом схоронился.
Говорит, Дейкин как вцепится зубами легавому в руку
точно клещами, намертво, пришлось отверткой ему в зубы
ткнуть, чтобы отпустил. Да, а я еще про него говорил,
вот, дескать, железный человек, не дрогнет. Сейчас он в
тюряге. Я думаю, на его место Лондона выберут.
- Да, Дейкин и мне казался волевым человеком. Сла-
ва богу, я до его грузовика и пальцем не дотронулся.
Мак наскреб рукой кучку земли, пришлепнул сверху.
- Беспокоюсь я, Джим. Дик сегодня продуктов не
прислал. И весточки никакой, одни только одеяла. Сегод-
ня еще сварят остатки фасоли со свиными костями, а на-
завтра - лишь немного маисовой каши.
- Ты думаешь, он попался?
Мак похлопал рукой по земляной пирамидке.
- Дик - парень не промах. Вряд ли его схватили.
Что случилось - не знаю. А жратву раздобыть надо. Если
ребят вовремя не покормишь - пиши пропало.
- Может, он ничего не сумел набрать. Прислал утром
свинью - и все.
- Да, и ее уже съели с фасолью. Дик знает, как
много нужно, чтобы прокормить такую ораву. Он уже дол-
жен был собрать на подмогу наших сторонников.
- Ну, а как настроение у ребят?
- Сейчас получше. Сегодня они получили хорошую
встряску. Конечно, боевого запала надолго не хватит, но
завтра похороны убитого товарища - тоже на время их дух
поднимет, - он выглянул из палатки. - Ты только посмот-
ри, какая тучища! - Выбрался наружу, за драл голову.
Огромная черная туча заполонила небо. Набежал колючий
ветер, погнал пыль, дым костров, захлопал брезентом па-
латок, всколыхнул кроны яблонь окрест.
- Похоже, не обойдется без дождя, - заметил Мак.
Эх, до чего ж некстати! Зальет наш лагерь как крысиную
нору.
- Мак, что ты все волнуешься: то ли будет, то ли
нет. Чего беспокоиться? Ребята и под открытым небом но-
чевали, не привыкать. И от дождя не размокнут. Ты нап-
расно дергаешься.
Мак снова уселся на землю.
- Может, и напрасно. Ты прав, Джим. Может, мне уже
мерещится, только я очень боюсь за нашу забастовку.
Столько раз наши труды шли насмарку.
- Ну и что? Ну и что ж, что насмарку? Ты сам гово-
рил, главное, чтоб волнения не затухали.
- Да помню. Не в том дело, продержимся мы еще
день-другой или нет. Главное, ребята не забудут, как
убили Джоя, как разбили грузовик Дейкина.
- Ты, Мак, прямо как старуха причитаешь.
- Понимаешь, это моя забастовка, вроде как детище.
И вот сейчас на моих глазах оно гибнет.
- Да не придумывай!
- Не тебе судить!
- Я как раз думал об этом утром. Ты хорошо знаешь
историю?
- Так, чуть-чуть. Чему в школе научили. А что?
- Помнишь, как греки победили при Саламине?
- Учил, наверное, но не помню.
- Так вот, греческий флот оказался заперт в тесной
бухте. Охота на край света сбежать. А тут на них пер-
сидская армада прет. Ну, командир греков видит, что
настроение у людей совсем не боевое, и шлет персам со-
вет, чтоб те все пути к отступлению им, грек ам, отре-
зали. Смотрят греки утром: без боя не убежать, не
увильнуть И дали персам бой. Разбили их флот наголову.
- Джим замолчал.
Мимо стали проходить люди - на плитах разогрева-
лась еда.
Мак похлопал ладонью по земле.
- Я понял тебя, Джим. Пока еще не время, но, как
знать, вдруг и твой совет пригодится. Мысль хорошая, и
грустно добавил: - Я взял тебя сюда, чтобы учить, а,
выходит, сам учусь у тебя.
- Чушь!
- Ну, чушь, так чушь! Любопытно, как это люди
всегда точно определяют, когда еда готова. Прямо теле-
патия какая-то. А может, и у людей такое же, как у
стервятников, чутье? Видишь, потянулись. Пойдем-ка и мы
с тобой, Джим, перекусим.
11
Их ждала фасоль, сваренная в свином сале. Захватив
в палатке котелки, Мак и Джим встали в очередь; им
плеснули немного варева, они отошли. Джим достал из
кармана деревянную лопаточку, ткнул в котелок, попробо-
вал.
- Это невозможно есть.
- Раньше тебя лучше кормили, а? Хочешь - не хо-
чешь, а съешь, - сказал Мак, попробовал из своего ко-
телка и тут же выплеснул все наземь. - Выбрось, Джим,
от этого наизнанку вывернет, один жир. Да, ребята шум
поднимут.
Они посмотрели на сидящих подле палаток - люди да-
вились, но ели. Грозовая туча поглотила зажегшиеся
звезды.
- Ну и достанется нашим поварам. Пойдем-ка в па-
латку к Лондону.
- А где палатка Дейкина, что-то не видно.
- И не увидишь. Его жена забрала все вещи и верну-
лась в город. И палатку захватила. Чудной парень этот
Дейкин: еле-еле душа в теле, а о добре не забывает.
Идем разыщем Лондона.
Они пошли вдоль палаточной улочки. Вот и серая па-
латка Лондона. У него горел свет. Откинув полог. Мак
вошел. Лондон сидел на ящике и держал в руке открытую
банку сардин. Его невестка, смуглянка Лиза сидела на
циновке и кормила малыша. Увидев Джима и Ма ка, она
прикрыла его и грудь лоскутом одеяла, улыбнулась гостям
и вновь занялась ребенком.
- Вовремя пришли, прямо к обеду! - усмехнулся Мак.
Лондон смутился.
- У меня кое-что осталось...
- Ты пробовал, что нам приготовили?
- Ага.
- Надеюсь, что и у ребят тоже кое-что осталось. Их
надо лучше кормить, иначе они на нас бочку покатят.
- А кормить-то их, похоже, больше нечем. У меня
есть еще банка сардин. Хотите?
- Не откажемся. - Мак проворно выхватил протянутую
банку и мигом открыл. - Доставай-ка нож, Джим. Уговорим
на пару эту баночку.
- Как у тебя рука? - спросил Лондон.
- Ничего не чувствует, - ответил Джим.
Снаружи послышались голоса.
- Вот здесь, где свет горит.
Полог приподнялся, и вошел Дик. Волосы аккуратно
расчесаны, в руках - серая кепка. Серый костюм - без
пятнышка, только слегка помят. И лишь по запыленным
башмакам можно догадаться, что он немало прошел по
сельским дорогам. Он постоял у входа, огляделся .
- Привет, Мак. Привет, Джим, - потом повернулся к
кормящей. - Как дела, крошка?
У той сразу потеплели глаза, зарумянились щеки.
Она кокетливо накинула одеяльный лоскут на плечи.
Мак повел рукой.
- Знакомьтесь, это - Лондон, это - Дик.
- Привет, - бросил Дик и приподнял руку. - А в го-
роде все ж таки смекнули, что к чему.
- Не понимаю. Ты-то что здесь делаешь?
Дик вытащил из нагрудного кармана газету, протянул
Маку. Тот развернул ее, и Лондон с Джимом вперились в
страницу.
- Это утренний выпуск, - пояснил Дик.
- Ишь, пострел, везде поспел! - воскликнул Maк.
Заголовок гласил: "Администрация поддерживает забастов-
ку! На общем собрании окружного Совета было единогласно
принято решение - обеспечить продовольствием
бастующих сборщиков яблок".
- Да, похоже, смекнули, это точно! Ну и как. Дик,
есть уже результаты?
- Еще бы!
Вмешался Лондон:
- Думаю, нам брыкаться не след. Хотят нас ветчиной
да яйцами кормить - я не возражаю.
- Было бы чему возражать! - язвительно бросил Мак.
- Они, видите ли, хотят] А не пишут в газете, что часом
позже собрались снова и отменили первое решение.
- Что еще за шутки? - рыкнул Лондон. - Какого чер-
та тогда вся болтовня?
- Знаешь, Лондон, - обратился к нему Мак, - это
старый проверенный трюк. Дик бросил клич среди тех, кто
нам сочувствует. И стали нам присылать еду, одеяла,
деньги. А тут - эта газета. Дик, по привычке - с шапкой
по кругу, а ему и говорят: "А с какой стати мы? Вон,
округ вас кормит". Дик им: "Вранье все". А ему газету в
нос тычут, да упрекают, дескать, ты и сам, небось, на
этом руки греешь. Вот как это делается. Лондон, сегодня
нам какие-нибудь продукты от округа привозили?
- Нет.
- Ну, вот, и Дик с пустыми руками пришел. Теперь
понимаешь? Нас хотят взять измором. И поверь, им
это-раз плюнуть, если только нам не помогут. - Он по
вернулся к Дику. - Надеюсь, ты хорошо поработал с наши-
ми доброхотами.
- Лучше некуда, - кивнул Дик. - Работа - легче
легкого. Чуток бы еще поднажать. Мне от вас, ребята,
нужна бумаженция, удостоверяющая, что никаких продуктов
вы не получаете. И чтоб подписал самый главный.
- Идет! - согласился Лондон.
- У нас много сторонников в Торгасе. Конечно, ас-
социация садовладельцев так настроила местных, что наши
радетели и пикнуть в открытую боятся - попрятались, как
мыши в норы. Но я до их кладовок доберусь.
- До сих пор у тебя как по маслу все шло.
- Еще бы! Правда, с одной старой девой заминка
вышла. Уж очень ей хотелось помочь нашему делу, а по-
мощь - не приведи господь!
Мак рассмеялся.
- Да тебе стоит до съестного добраться - ничто и
никто не остановит, куда ж там бедной старой деве. Мо-
жет, и впрямь она решила последнее отдать для нашего
дела?
Дик поежился.
- Ну да, "последнее" у нее оказалось- шестнадцать
топорищ.
- Вот что, сейчас получишь бумажку, что просил, и
- в путь. На дорогах тебя не засекли?
- Не знаю, может, и засекли. Я на всякий случай
вызвал Боба Шварца. Если меня за бродяжничество схватят
- а дело, похоже, к этому идет, - Боб меня заменит.
Лондон порылся в ящике, достал бумагу, карандаш,
протянул Маку, и тот написал "справку".
- Красиво у тебя получается! - восхищенно заметил
Лондон.
- Правда? Ну, то-то. Может, мне и подписать за те-
бя, а, Лондон?
- Валяй!
- Ну и дела! - крикнул Дик. - Я и без вас мог не
хуже написать! - Он взял листок, тщательно сложил. Пос-
лушай-ка, Мак, говорят, одного парня кокнули?
- А ты и не знал? Джоя убили.
- Не может быть!
- Ей-богу. Он приехал с этими подонками - "подмен-
щиками", решил было их на нашу сторону перетащить.
- Бедняга!
- Его сразу - наповал. Он и минуты не мучился.
Дик вздохнул.
- Да, от судьбы не убежишь. А Джою рано или поздно
пули было не миновать. Похороны-то устроите?
- Завтра.
- Все выйдут?
Мак взглянул на Лондона.
- Какие могут быть сомнения! - фыркнул тот. Гля-
дишь, и в городке нам посочувствуют.
- Да, Джой был бы доволен. Еще как доволен! Жаль,
что он уж не увидит! Ну, мне пора. До встречи! - И, по-
вернувшись, направился к выходу. Лиза подняла на него
глаза. - До свидания, крошка. Может, и встретимся еще.
Лиза снова зарумянилась, рот чуть приоткрылся. Дик
уже скрылся за пологом, а Лиза все смотрела ему вслед.
Мак снова заволновался.
- Господи! Да у них здесь круговая порука. Дик ма-
лый не промах, но если он еду не раздобудет, нам се
ждать неоткуда.
- Ну что, будем помост строить к завтрашним выс-
туплениям? - спросил Джим.
Мак повернулся к Лондону:
- Ты уже распорядился?
- Завтра утром ребята его сколотят. Досок нет.
Раздобыли пока только штакетины от забора. Большого по-
моста не выйдет.
- Не беда. Главное, чтоб всем ребятам Джоя было
видно.
По лицу Лондона скользнула тревога.
- А что мне завтра говорить? Ты ж хочешь, чтоб я с
речью выступал.
- К завтрашнему дню у тебя настрой будет самый бо-
евой. Скажешь, что этот парень умер ради них всех. А
если уж он жизни не пожалел, им и подавно сил щадить не
надо - за себя же сражаются.
- Я речи держать не мастак, - посетовал Лондон.
- Ладно, пусть не речь. Просто поговори с ребята-
ми. Не впервой. Просто поговори, лучше всякой речи по-
лучится.
- Ну, попробую.
Мак повернулся к молодой матери.
- Как там малыш?
Лиза покраснела, плотнее закуталась в одеяло. От
длинных ресниц на щеки упала тень.
- Лучше некуда, - прошептала она. - Почти совсем и
не плачет.
Полог палатки резко вздернулся, и вошел доктор,
двигался он быстро и решительно, что никак не вязалось
с печальным собачьим взглядом.
- Пойдете со мной, Мак? Я собираюсь проведать Ан-
дерсона-младшего.
- Непременно, док! - воскликнул Мак и бросил Лон-
дону: - Охрану у дома Андерсона выставили?
- Выставить-то выставили, да добровольцев не наш-
лось, чуть не силой заставлял.
- Ничего не поделаешь. Пошли, док, и ты, Джим, ес-
ли сил хватит.
- Да я уже здоров!
Бертон пристально взглянул на Джима.
- Вам бы сейчас в постели лежать.
Мак усмехнулся.
- Я уж боюсь его одного оставлять, не успеешь гла-
зом моргнуть, он таких дел натворит. Пока, Лондон.
Ночь выдалась темная - ни звездочки - все небо за-
волокла огромная туча. В лагере тихо, лишь перешептыва-
ются мужчины подле небольших костров. Теплый недвижный
воздух напитан влагой. Бертон и Мак с Джимом, не прив-
лекая внимания, выбрались из лагеря и ск рылись в ноч-
ной мгле.
- Боюсь, дождь пойдет, - вздохнул Мак. - И будут
наши парни ровно мокрые курицы. Под дождем быстрее, чем
под огнем, боевой дух исчезает. Палатки-то, поди, все
протекают.
- Это уж точно, - подтвердил Бертон.
Они дошли до сада и зашагали меж рядами яблонь.
Было так темно, что приходилось идти, вытянув вперед
руки.
- Вы по-прежнему довольны забастовкой? - спросил
доктор.
- Сейчас чуть меньше. Тут в долине людишки крепко
друг за дружку держатся. Сейчас мы без пищи остались.
Не раздобудем - наше дело труба. Ливанет дождь, и завт-
ра же наша братия нас продаст ни за грош. Устали они
просто. Чудно получается, док. Вот вы в наше дело не
верите, а, похоже, до последнего с нами. Не понимаю я
вас.
- Да я и сам себя не понимаю, - пробормотал док-
тор. - Я не верю в ваше дело, а вот в людей верю.
- Это как понимать?
- Трудно объяснить. Просто я верю, что они люди, а
не скоты. Случись я на псарне, где собаки голодные,
больные, неухоженные, я б им непременно помог, будь в
силах. Ведь они ж не виноваты в том, что им плохо. Вы ж
не попрекнете их, дескать, потому им т ак живется, что
честолюбия ни на грош, осмотрительности - никакой, со-
баки и есть собаки. Не попрекнете же, верно? А постара-
етесь накормить, отмыть. Вот и я так. Кое в чем научил-
ся помогать людям, и как вижу обездоленного - помогаю,
особенно не раздумываю . Увидит художник холст. краски
под рукой, и ему захочется рисовать; не станет он голо-
ву ломать, докапываться, откуда у него такое желание.
- Ага, ну теперь, вроде, понятно. Хотя надо уж
очень бесчувственным быть, чтоб вот так стоять в сторо-
не и только смотреть на людишек, а не жить с ними одной
жизнью. Но, с другой стороны, док, чертовски умно при-
думано, рук не замараете.
- Кстати, Мак, у меня карболка кончается. Если не
достанете, в лагере не больницей будет пахнуть, а
кое-чем похуже.
- Постараюсь.
Метрах в ста засветил желтый огонек.
- Это и есть дом Андерсона? - спросил Джим.
- Похоже. Сейчас, наверное, на охрану наткнетесь
Но они дошли до калитки дома, а их так никто и не
окликнул.
Мак вскипел:
- Черт побери, где же ребята? Вы, док, в дом идите
а я пока похожу, поищу этих охранничков.
Бертон направился по тропинке к дому и вошел в яр-
ко освещенную кухню. А Мак с Джимом пошли к сараю. Там
они и застали охрану: мужики курили, развалясь на охап-
ках сена. С крюка на стене свисала керосиновая лампа,
тускло освещая пустые отсеки да множеств о ящиков с яб-
локами - урожай Андерсона готов к отправке.
Мак вскипел было, но быстро унял гнев, заговорил
спокойно и доброжелательно:
- Ребята, вас ведь не шутки ради послали. Мы узна-
ли, что "бдительные" затевают коечто против Андерсона,
вроде, отомстить хотят за то, что он нас на свою землю
пустил. А представьте, если б не пустил? Гоняли бы нас
сейчас по всему округу. Андерсон- сл авный старик, и мы
его в обиду не должны давать.
- Да вокруг - ни души, - заговорил один из охраны.
- Что ж нам всю ночь на ногах? Мы уж сегодня в пикетах
нашатались.
- Ну, что ж, валяйте! - в сердцах крикнул Мак.
Пусть усадьбу хоть с землей сравняют. Тогда уж Андерсон
вышвырнет нас вон. Куда вы только денетесь?
- У реки лагерь разобьем.
- Черта с два! Да вас мигом за пределы округа выд-
ворят! Будто сами не знаете!
Один из мужиков поднялся.
- Парень дело говорит, - проворчал он. - Пойдемте
ка отсюда. У меня в лагере старуха осталась, и я не хо-
чу ей зла.
- Оцепите дом и никого не пропускайте. Знаете, что
они с сыном Андерсона сотворили? Сожгли его передвижное
кафе, а самого избили до полусмерти.
- Альф всегда вкусно кормил, - припомнил кто-то.
Мужчины устало поднялись и вышли из сарая. Мак за-
дул лампу.
- "Бдительные" любят по огоньку палить, - пояснил
он. - Таких подставок они не упускают. Надо б и Андер-
сону сказать, пусть шторы опустит.
Охранники один за другим растаяли в темноте.
- Думаешь, они и впрямь будут сторожить? - спросил
Джим.
- Эх, если бы! Минут через десять снова сюда прип-
рутся. В армии расстреливают, если заснешь на посту. Мы
ж так не можем. А без наказаний дисциплину не сохра-
нишь.
Вот затихли и шаги охраны.
- Я их еще разок прищучу, когда обратно пойдем,
пообещал Мак.
Они взошли на крыльцо, постучали в кухонную дверь.
В ответ залаяли, запрыгали собаки. Слышно было, как они
бросаются на дверь и как Андерсон успокаивает их. Вот
дверь чуть приоткрылась.
- Это мы, мистер Андерсон.
- Заходите, - угрюмо бросил тот.
Собаки волчком закрутились подле гостей, замолоти-
ли длинными, твердыми хвостами, повизгивая от радости.
Мак потрепал каждую за ушами, взялся за поводки.
- Вам бы их у дома держать, они б хорошо сторожи-
ли. Нашей-то охране никого не разглядеть - тьма кромеш-
ная, а собаки сразу почуют, если кто идет.
На кровати у плиты лежал Альф. Бледный, изможден-
ный, казалось, он даже похудел: щеки обвисли. Он лежал
на спине, одна рука у него покоилась на груди, на пере-
вязи. На стуле рядом сидел док.
- Привет, Альф! - тихо поздоровался Мак. - Ну, как
житуха?
Взгляд у того прояснился.
- Да нормально. Только болит все. Док говорит,
придется мне в постели поваляться.
Мак наклонился и пожал Альфу здоровую руку.
- Полегче, полегче, - попросил тот. - С этого бока
у меня ребра поломаны.
Подошел Андерсен - старший, глаза у него горели.
- Теперь сами убедились! Убедились, чем все кончи-
лось! Фургон спалили, Альфа изувечили! Убедились те-
перь?
- Ради бога, перестань, отец, - невнятно пробормо-
тал Альф. - К чему все снова ворошить? А тебя, вроде,
зовут Мак?
- Верно.
- Так вот. Мак, как по-твоему, примут меня в пар-
тию?
- Ты, никак, хочешь бороться по-настоящему?
- Да. Как думаешь - примут?
- Думаю, примут, - медленно проговорил Мак. Я дам
тебе бланк, напишешь заявление. Ради чего ты вступаешь,
Альф?
Массивное лицо исказилось. Альф покрутил головой.
- Я все думаю и думаю, - начал он. - С той минуты,
как меня поколотили. Думаю об этих парнях, никак мне их
не забыть: дотла сожгли мой фургончик, меня ногами топ-
тали, а на углу двое полицейских, стоят и смотрят. И
пальцем не шевельнут. Нет, мне их не з абыть.
- И поэтому ты хочешь вступить в партию?
- Я хочу бороться с ними. Готов до последнего дня
сражаться. Хочу быть с теми, кто против них.
- Сразу тебя предупреждаю, Альф, синяков и зуботы-
чин ты схлопочешь куда больше. Тебя будут бить так. что
живого места не останется.
- Что ж, пусть, но и им от меня пощады не будет.
Бороться - так бороться. До сих пор я жил тихо-мирно,
держал маленькое кафе, подкармливал босяков от случая к
случаю...Голос у него прервался. На глазах показались
слезы.
Доктор Бертон легонько коснулся его щеки.
- Вам, Альф, много разговаривать вредно.
- Я достану тебе бланк заявления, - пообещал Мак.
- Чудно все-таки. Кого ни возьми из тех, кто к нам при-
ходит, всех "благословила" полицейская дубинка. Стоит
легавым отдубасить дюжину ребят, у нас сразу пачка за-
явлений о приеме. Да, нашим агитаторам за полицией не
угнаться, а в Лос-Анджелесе прямо "красная" полицейская
бригада орудует - такое они нам пополнение дали. Не
знаю, примут ли тебя, но я постараюсь, чтоб приняли. -
Мак похлопал Альфа по здоровому плечу. - Надеюсь, все
будет, как надо. Ты парень славный. И не вини меня за
фургончик.
- Ну что ты. Мак! Я знаю, кого винить.
Снова вмешался Бертон.
- Альф, тебе нельзя волноваться. Тебе нужен покой.
А старик Андерсон все не находил себе места. Соба-
ки не отставали ни на шаг, подняв коричневые носы, при-
нюхивались, помахивали упругими, точно хлысты, хвоста-
ми.
- Ну, теперь-то вы довольны? - в отчаянье бросил
он. - Порушили все, что я нажил! Даже Альфа у меня от-
нимаете! Ну, рады-радешеньки небось?
- Не беспокойтесь, мистер Андерсон, - вступил
Джим, - дом ваш охраняется; во всей долине только у вас
собраны яблоки.
Мак спросил:
- Когда думаете вывозить?
- Послезавтра.
- Охрану с грузовиками послать?
- Как хотите, - смущенно пробормотал Андерсон.
- Думаю, с охраной надежнее, - решил Мак, - мало
ли кому взбредет в голову вас от урожая избавить. Ну, а
сейчас нам пора. Спокойной ночи, мистер Андерсон. Пока,
Альф. Может, и не совсем плохо, что все так обернулось.
Альф улыбнулся.
- Спокойной ночи, ребята. Мак, не забудь бланк
раздобыть.
- Не забуду. Мистер Андерсон, вам лучше опустить
шторы. Вряд ли, конечно, они отважатся стрелять, но чем
черт не шутит. Кое-где ружьишками баловались.
Дверь за гостями захлопнулась. Светлый квадрат на
земле под кухонным окном исчез - в доме опустили шторы.
Мак вслепую добрался до калитки, вывел спутников, вышел
сам, закрыл.
- Подождите меня здесь, - попросил он, - пойду
проверю охранников. - И растворился во тьме.
Джим с доктором стояли рядом.
- Берегите плечо, - посоветовал Бертон, - а то бед
с ним не оберетесь.
- Я бед не боюсь. Они только на пользу.
- Да, я и предполагал, что вы из таких.
- Из каких - таких?
- А у вас, Джим, глаза, как у очень религиозного
человека. Я и раньше среди ваших ребят таких встречал.
Джим вспылил.
- Какой же из меня религиозный человек! На что мне
эта религия сдалась!
- Вы, пожалуй, правы, простите, что морочу вам го-
лову, играю словами. Неважно, какой вы свою жизнь назо-
вете, главное - она у вас достойная.
- И счастливая, - подхватил Джим. - Впервые я
счастлив. Душа поет!
- Понимаю. Сохраните это чувство. Это дар госпо-
день.
- Не верю я в бога! И в религию вашу не верю!
- Ладно, ладно, спорить больше не буду. Не думай-
те, что я очень уж завидую вам. И я порой люблю людей
не меньше вашего, только выражаю по-иному.
- У вас такое было, док? Вроде как целые полки
идут и идут, прямо к вам в сердце. И всех нужно при-
нять, приветить.
- Нечто похожее. Особенно, когда глупостей надела-
ют, а потом за свои же ошибки жизнью расплачиваются...
Да, Джим, я такое испытывал. И не раз.
Из тьмы донесся оклик Мака:
- Эй, ребята, где вы? Ни черта не видно,
- Здесь.
Мак подошел, и все трое нырнули под темные кроны
яблонь.
- В сарае наших сторожей нет, - сказал Мак. - Вид-
но, и впрямь караулят. Может, не сбегут.
Далеко по дороге ехал, урча мотором, грузовик.
- Жаль мне Андерсона, - тихо обронил доктор. Сей-
час все против него: и то, что он привык ценить, и то,
чего он страшится. Не знаю, что ему делать. Ведь его
непременно выживут из этих мест.
- Мы тут ни при чем! - сердито бросил Мак. - Прос-
то Андерсону выпало пожертвовать своим благополучием
ради других. Когда стадо вырывается с бойни, кому-то и
рога посшибает. Но горевать об одном обиженном мы не
можем, это суровая необходимость, док.
- Да я ведь сейчас не о ваших побуждениях или це-
лях говорю. Просто жалко старика. Ударили по его досто-
инству. Разве это не больно. Мак?
- Мне некогда рассуждать о чувствах отдельных лю-
дей. На мне - судьбы сотен и тысяч, - отрезал Мак.
- С тем плюгавым человечком, которого убили, сов-
сем иное дело, - задумчиво произнес доктор, - ему то
занятие было по душе. И по-другому он ни жить, ни уме-
реть не мог.
- Док, вы, того гляди, меня разжалобите, - Мак уже
сердился не на шутку. - Несете сентиментальную чушь без
разбора. У нас есть настоящая цель, и ваша болтовня о
человеческом достоинстве тут ни при чем. Нам надо на-
кормить людей. Понимаете: накормить. Эт о не просто
болтовня о высоких материях, это насущная забота. А как
дела у старика, который ногу сломал?
- Да, переменить тему не мешает. Старик ярится,
поносит всех и вся. Его можно понять: поначалу с ним
носились как с писаной торбой, он и заважничал, а сей-
час никто не навещает, его россказни не слушает.
- Схожу утром, проведаю, - пообещал Джим, - непло-
хой старикашка.
Мак прислушался.
- Тише! Никак грузовик остановился!
- Верно, и похоже, около нашего лагеря.
- С чего бы? Пойдем-ка поживее, посмотрим. Осто-
рожно, на дерево не наткнись.
Они прошли совсем немного, как мотор рыкнул,
что-то скрипнуло, клацнуло, и грузовик тронулся. Вот
уже и не слышно его, канул в ночную тишину.
- Ну, кажись, пронесло, - вздохнул Мак.
Они быстро прошли сад, миновали большую поляну. В
палатке Лондона еще горел свет, у входа копошились лю-
ди. Мак подбежал, откинул полог, вошел. На земле стоял
грубо сколоченный из сосновых досок продолговатый ящик.
На нем восседал Лондон и угрюмо взира л на пришельцев.
Невестка его съежилась на матраце, подле нее сидел чер-
нявый сын Лондона и гладил жену по голове. Лицо у него
было бледное. Лондон ткнул большим пальцем в ящик.
- Что мне с этим делать прикажете? - спросил он.
Девка, вон, ни жива ни мертва от страха. Здесь я его
держать не стану.
- Привезли Джоя, - догадался Мак.
- Ну да. Только что.
Мак вытянул губы трубочкой и задумчиво посмотрел
на гроб.
- Можно и вынести на ночь. Или ваших ребят в боль-
ничную палатку пока переселить, а гроб пусть здесь сто-
ит. Если, конечно, вам, Лондон, самому не страшно.
- Мне-то что! Мертвецов я за свою жизнь повидал.
- Ну, тогда пусть остается. Мы с Джимом у вас за-
ночуем, ведь Джой был нашим другом.
За его спиной кашлянул доктор. Мак покраснел и
обернулся.
- Допустим, док, правда на вашей стороне? Ну и что
с того? Я с Джоем давно знаком.
- Да я вам и слова не сказал, - удивился Бертон.
Лондон что-то бросил невестке и чернявому сыну, и
тех словно ветром сдуло. Молодая мать все куталась в
одеяло и крепко прижимала к груди младенца.