4 блок
- Рад познакомиться, - уважительно произнес Мак.
Наслышан я о тех временах. Тогда забастовка всю работу
парализовала.
Дан заговорил охотнее.
- Я-то сам в ихнем профсоюзе не состоял, - принял-
ся объяснять он. - Я-то сам лес валил. А эти ИРМовцы -
бестии продувные -все ж таки свое дело делали. Им лесо-
пилку спалить - раз плюнуть.
Мак заговорил снова, все так же уважительно.
- Ну, раз они дело делали, чего ж от них еще и
требовать?
- Им палец в рот не клади. И говорить-то с ними
тошнехонько. Все им не так! Ладно, я в магазин за фа-
солью пошел, - и повернул направо.
Смеркалось. Джим взглянул на небо и увидел несу-
щийся по нему клин.
- Мак, смотри, это что?
- Дикие утки. Что-то рано они в этом году улетают.
Ты что, диких уток не видел?
- Нет, только читал о них, - признался Джим.
- Не возражаешь, если поужинаем хлебом с сардина-
ми? Нам еще работать потом, так что готовить ужин не-
когда.
Джим, устало переставлявший ноги, подобрался, под-
нял голову.
- Что за работа. Мак?
- Дело вот в чем. Я днем работал рядом с Лондоном.
Он - мужик мозговитый. Во многом успел уже сам разоб-
раться. Говорит, парней можно расшевелить. У него по
соседству, в самых больших садах - там сорок тысяч ак-
ров - приятель работает, он может своих людей сгово-
рить. Сам-то Лондон зол как черт из-за этих расценок.
На что угодно пойдет. Приятеля его фамилия - Дейкин.
Вот сегодня мы с ним и потолкуем.
- Неужто пошло дело? - обрадовался Джим.
- Похоже. - Мак скрылся за одной из темных дверей,
через минуту появился с банкой сардин и буханкой хлеба.
Положил хлеб на порог, открыл банку.
- Ну, а ты прощупал народ, как я тебе говорил?
- Мало что удалось. Разве что с Даном поговорил.
Мак застыл с банкой в руке.
- Это еще зачем? Зачем с ним говорить-то!
- Да мы на одном дереве оказались.
-И ты на другое не мог перебраться? Как же наши
люди время разбазаривают! Джой, так тот и котят агити-
ровать готов. Нечего тратить время на таких, как Дан,
стариков. Толку от него нет. С таким поговоришь - сам
во всем разуверишься, надежду потеряешь. У стариков уже
пороху не осталось. Все в прошлом. - Он поставил откры-
тую банку перед Джимом. - Возьми-ка рыбку-другую да на
хлеб положи. Лондон сейчас тоже ужинает. Поест, и пое-
дем, у него свой "форд".
Джим вытащил перочинный нож, достал из банки три
сардины, положил на ломоть хлеба, прижал сверху, чуть
сдобрил оливковым маслом из банки и сверху положил еще
ломоть хлеба.
- Как дела у девчонки-то?
- У какой девчонки?
- Да у той, что родила.
- Все в порядке. Лондон меня до небес превозносил.
Я сказал ему, что никакой я не врач, а он заладил док
да док, иначе и не называет, Уж очень он ко мне проник-
ся. А бабенка-то ничего, если приодеть да подкрасить.
Сделай-ка себе еще бутерброд.
Совсем стемнело. Почти все двери были уже закрыты,
тусклый свет из окошек обозначил на земле желтые квад-
ратики. Мак дожевывал бутерброд.
- В жизни своей столько уродливых баб не видел, -
посетовал он. - Только на тринадцатилетних и можно
смотреть. А за каждой уж, небось, восемнадцатилетний
хмырь ухлестывает. Впрочем, и я еще не старик.
Джим усмехнулся.
- Ты, видно, привык вопросы постельные с политэко-
номическими заодно решать. Вот тебе сейчас и туго.
- Попробуй раздели их, - усмехнулся Мак. - Мужское
естество всегда о себе напомнит, стоит чуть солнышку
меня приласкать. Это в порядке вещей.
Зажглись редкие звезды, словно острые алмазные иг-
лы пронзили холодную тьму. В соседней клетушке вдруг
загомонили, потом все стихло, лишь изредка слышались
одиночные выкрики.
Джим обернулся на шум.
- Что там происходит. Мак?
- В кости играют. Это они в два счета организуют.
На что ж они играют, денег-то нет. Может, просаживают
следующую получку? А ведь кончится работа, большинство
из них и цента не получит, после того, как с бакалейщи-
ком расплатятся. Смотрю, один из магазина тащит две
большущие банки колбасного фарша. Небось, в один при-
сест все и съест, а завтра животом будет маяться. Как
все истосковались по вкусной еде! Ты не замечал, Джим,
когда наголодаешься, тогда о чем-то одном мечтаешь? Я,
например, о картофельном пюре, да чтоб масла побольше.
А этот парень, небось, не один месяц о мясе мечтал, вот
и дорвался.
Вдоль дома шел большой человек, освещенные окна
отбрасывали блики ему на лицо.
- А вот и Лондон, - определил Мак.
Тот, покачивая плечами, подошел. В обрамлении чер-
ных волос высвечивала лысина.
- Ну, все, я поел, пошли, - сказал он. - Мой
"форд" за домом.
Он повернулся и зашагал обратно. Мак и Джим - сле-
дом. За домом они увидели прогулочную модель "форда" с
откидным верхом. Клеенчатые сиденья обтрепались и пор-
вались, из прорех торчали пружины, волосяная набивка.
Лондон сел за руль, включил зажигание. Машина заурчала.
- Крутани-ка, Джим. - Мак подал ему заводную руч-
ку.
Тому пришлось налегать всем телом на неподатливую
ручку.
- Ну как? У меня уж руки отваливаются.
- Нет искры.
Лондон дал газ, Джим крутанул что есть мочи, мотор
чихнул, своенравная ручка больно ударила Джима.
- Ух, черт, брыкается!
- Да, она у меня норовистая! - подтвердил Лондон.
- Сейчас крутани и не опускай.
Джим снова налег на ручку. Мотор взревел, зажглись
меленькие тусклые фары. Джим уселся на заднее сиденье
меж старых камер, шин, дерюжных мешков.
- Ворчит, но едет, - прокричал Лондон. Он развер-
нулся и выехал по садовой аллее направо - к шоссе. В
моторе стучало и скрежетало. Сквозь разбитое ветровое
стекло со свистом врывался холодный ночной воздух. Джим
съежился, спрятавшись за спинами сидящих впереди. Поза-
ди на фоне черного неба светили городские фонари. По
обеим сторонам темной стеной стояли большие яблони, по-
рой из-за них мигали огоньки домов. а "форд" обгонял и
большие грузовики, и бензиновые цистерны, и серебристые
молочные с голубыми светлячками подфарников. Вот от до-
мика к шоссе бросилась сторожевая собака, и Лондону
пришлось резко повернуть, чтобы не наехать на нее.
- Такой пес долго не прослужит, - крикнул Мак Лон-
дону.
- Терпеть не могу давить собак, - отозвался тот. А
кошек - запросто. Пока из Радклиффа сюда ехал, трех за-
давил.
Машина, погромыхивая, ехала едва ли быстрее трид-
цати миль в час. Иногда два цилиндра враз отказывали, и
тогда в моторе стучало и хрипело, пока ритм не отлажи-
вался.
Проехав миль пять, Лондон сбавил скорость.
- Где-то здесь нам сворачивать.
Вереница серебристых почтовых ящиков верно указала
поворот. На деревянной арке над дорогой значилось
"Фруктовая компания братьев Хантер. Яблоки высшего сор-
та". Машина медленно ползла по дороге. Вдруг из тьмы
выступил человек и поднял руку. Лондон остановил маши-
ну.
- Вы, ребята, здесь работаете? - спросил человек.
- Нет.
- А лишних рук нам не требуется. Все места заняты.
- Да мы приятелей повидать приехали, - объяснил
Лондон.- Сами у Талбота работаем.
- Спиртного на продажу не везете?
- Да нет, конечно.
Незнакомец посветил фонариком на заднее сиденье,
заваленное хламом.
- Проезжайте, ребята. Долго не задерживайтесь.
Лондон нажал на газ.
- Строит из себя невесть что, сукин сын! - провор-
чал он. - Из всех легавых частные сыщики самые дотош-
ные. Во все дыры лезут.
Он резко повернул и остановил машину подле такого
же длинного барака, разделенного на клетушки.
- Здесь работает уйма народу. Три таких сарая бит-
ком набиты. - Он подошел к ближней двери, постучал.
Послышалось ворчанье, по комнатке тяжело затопали.
Дверь чуть приоткрылась, выглянула косматая толстая
женщина. Лондон бесцеремонно спросил:
- А где тут Дейкин живет?
На женщину подействовали властные нотки в его го-
лосе.
- Третья дверь, мистер. Там он, с женой и двумя
детишками.
- Спасибо, - бросил Лондон и, не дослушав женщину,
повернулся и пошел дальше. А она, высунув голову, с лю-
бопытством оглядывала мужчин. Вот Лондон постучал в
указанную дверь, ему открыли, и лишь тогда толстуха уб-
ралась восвояси.
- Кто это? - спросил ее из дома мужской голос.
- Понятия не имею. Видать, начальник какой. Дейки-
на спрашивал.
У Дейкина было узкое лицо, цепкие, но холодные
глаза, плотно сжатые губы, резкий, но невыразительный
голос.
- Проходи, сукин кот! Ведь как из Радклиффа уеха-
ли, не виделись! - приветствовал Лондона хозяин и впус-
тил гостей в дом.
Лондон представил спутников.
- Вот это док, а это его друг. Знаешь, Дейкин,
док здорово помог Лизе вчера ночью. Слыхал, небось?
Дейкин протянул Маку длинную белую руку.
- Как не слыхать! Кое-кто из ребят вчера у вас
был. Разговоров столько, можно подумать, Лиза слоненка
родила. А вот хозяйка моя. Док, вон, извольте взгля-
нуть, детишки, крепкие ребята.
Жена встала - красивая, с высокой грудью, с пят-
нами румян на щеках, верхние зубы - золотые, так и
блестят на свету.
- Приятно познакомиться, - низким голосом произ-
несла она. - Вам, ребята, кофейку или чего покрепче?
Взгляд у Дейкина потеплел - он был горд за жену.
- Пока к вам добирались, продрогли,- намекнул
Мак.
Блеснули в улыбке золотые зубы.
- Я так и думала. Значит, по глоточку виски.- Она
поставила на стол бутылку, стаканчик. - Наливайте себе
сами, ребята. Хоть до краев, лишь бы не через край.
Бутылка со стаканом пошла по кругу. Миссис Дейкин
последней опрокинула стаканчик, заткнула пробкой бутыл-
ку и поставила в маленькую горку.
В комнате стояло три складных парусиновых стула и
две раскладушки для детей. Для супругов - большая по-
ходная кровать у стены.
- А вы хорошо обжились, - сказал Мак.
- У меня маленький грузовичок, иногда подрабатываю
перевозками, да и свой скарб есть на чем возить. А жена
моя - рукодельница изрядная, в добрые времена тоже мо-
жет заработать.
Миссис Дейкин улыбнулась похвале.
Тут Лондон прервал светскую беседу Дейкина.
- Где бы нам с тобой потолковать?
- А чем здесь плохо?
- Да лучше б без свидетелей.
Дейкин повернулся к жене, ровным, бесстрастным го-
ло сом сказал:
- Сходи-ка, Алла, с детьми в гости к миссис Шмидт.
На лице ее отобразилась досада. Губы отторбучи-
лись, спрятав золотые зубы. Она вопросительно взглянула
на мужа - он ответил холодным, рыбьим взглядом, длинные
белые руки нетерпеливо дернулись. Миссис Дейкин вдруг
широко улыбнулась.
- Да вы сидите, толкуйте себе, я ведь и забыла,
что обещала миссис Шмидт навестить. Генри, бери-ка бра-
тишку за руку, и пойдем. - Она надела короткий кроличий
жакет, взбила золотистые волосы. - Ну, не скучайте, ре-
бята.
Было слышно, как удалялись ее шаги, как постучала
она в дверь.
Дейкин подтянул штаны, сел на широкую кровать,
жестом указал остальным на парусиновые стулья. Взгляд
опять сделался пустым и застывшим, как у боксера.
- Ну, с чем пришел, Лондон?
Тот почесал щеку.
- Как тебе нравится, что нам расценки снизили? Мы
приехали, а нас и обрадовали.
У Дейкина дернулись уголки рта. - А как мне может
нравиться? Радоваться нечему.
Лондон подался вперед.
- Ну, и что думаешь делать?
Бесстрастные глаза чуть оживились.
- Ничего пока. А ты?
- А что, если нам объединиться и вместе что-нибудь
предпринять? - Лондон искоса взглянул на Мака, и Дейкин
это заметил. Он указал на Мака и Джима.
- Они - левые?
Мак раскатисто засмеялся.
- Выходит, всякий, кто хочет за свою работу деньги
получать,- левый.
Дейкин быстро, но внимательно посмотрел на него.
- Против левых я ничего не имею Но давайте гово-
рить начистоту. Ни в какие фракции и группировки мне
соваться некогда и незачем. Если вы в какой партии сос-
тоите, мне знать об этом ни к чему. У меня жена, дети,
грузовичок. И ни в чьих черных списках мне числиться
неохота, и в тюрьму за это отправляться - тем более.
Ну, так говори, Лондон, с чем пришел?
- Урожай нужно собрать, Дейкин. А что, если нам
удастся поднять людей на борьбу?
Глаза у Дейкина посветлели, - видно, почуял опас-
ность, - но остались по-прежнему бесстрастными. Ровным
голосом он произнес:
- Ну, хорошо. Поднимешь ты ребят, навешаешь им
лапши на уши, пойдут они за тобой, проголосуют за стач-
ку. А через полдня прикатит целый состав с теми, кто и
за гроши работать готов. Что тогда?
Лондон снова почесал щеку.
- Тогда, скорее всего, мы выставим пикеты.
указ, запрещающий сборища, да выставят сотню молодчиков
с ружьями, - из тех, кто шерифам помогает.
Лондон растерянно оглянулся на Мака - дескать, вы-
ручай, подскажи. Мак задумался и ответил:
- Мы просто хотели выяснить, мистер Дейкин, как вы
ко всему этому относитесь. Представьте: забастовка на
сталелитейном заводе, три тысячи рабочих выставляют пи-
кеты. Завод, конечно, обнесут колючей проволокой, про-
пустят ток. Хозяева поставят охрану, А сколько, по ва-
шему, потребуется "молодчиков с ружьями", чтобы целую
долину оцепить?
В глазах у Дейкина на миг вспыхнул огонек, но тут
же погас.
- Вот именно - с ружьями. Ну, не пустим мы тех,
кто на нашу работу позарится, а помощники шерифа возь-
мут да и откроют огонь. Не выстоят наши бродяги-работя-
ги, и думать нечего. Как ударят по ним не из дробови-
ков, а из винтовок, побегут наши ребята по кустам,
словно кролики. И как тогда быть с пикетами?
Взгляд Джима перебегал с одного собеседника на
другого. Но вот он вмешался в разговор.
- Но ведь тех, новых, кого привезут, почти всех
можно на нашу сторону привлечь, стоит только погово-
рить.
- А остальных?
- Найдем ребят побойчее, они остальных прищучат,
сказал Мак. - Я ведь сам со сборщиками работаю, знаю,
как они из-за расценок страдают. А яблоки, между про-
чим, все равно собирать надо. И сады - это не литейный
завод, враз не закроешь.
Дейкин встал, подошел к горке, налил себе немного
виски, кивнул и остальным, однако все трое отказались.
Дейкин сказал:
- Говорят бастовать - это наше право, а вот пике
ты - это уже противозаконно. А, значит, по сути дела,
право у нас только одно: бросить все, отказаться от
борьбы. Так вот, я ни в какую борьбу ввязываться не хо-
чу. Мне есть что терять.
- А куда...- голос у Джима прервался, он прокаш-
лялся и продолжал: - А куда вы отсюда поедете, мистер
Дейкин?
- На хлопок, - ответил тот.
- Что ж, там поля побольше, чем здесь сады. И если
нам здесь срезали плату, то уж тамто еще больше срежут.
Мак ободряюще улыбнулся - молодец!
- Вы и сами это прекрасно знаете, - поддержал он
товарища. - Расценки срезали, срезают и будут срезать,
пока у народа терпение не лопнет.
Дейкин осторожно поставил бутылку с виски, вернул-
ся к широкой кровати и сел. Посмотрел на свои белые
длинные пальцы, от мозолей их уберегали перчатки.
- Не хочется мне беду накликать. Мы с хозяйкой да
ребятишками с голоду пока не помираем. Но вы, конечно,
правы, на хлопке нам тоже заработать не дадут. И что
хозяевам неймется?
- Единственный для нас выход - бороться всем вмес-
те, организованно, - сказал Мак.
Дейкин беспокойно поежился.
- Похоже, так. Хотя и не по мне это все. Что от
меня-то требуется? В разговор снова вступил Лондон.
- Ты должен своих ребят настроить, а я - своих,
если получится.
Мак не утерпел:
- Чего настраивать, если у кого сердце к этому не
лежит. Вы только потолкуйте с ребятами. А они меж собой
разберутся. Пока они все недовольство в себе носят, так
пусть выговорятся. Да так, чтоб и до других садов их
слова долетели. Пусть завтра меж собой ребята погово-
рят, а потом устроим собрание. Дело быстро пойдет, тер-
пение у всех уже на пределе.
- Вот что мне в голову пришло, - сказал Дейкин.
Скажем, подняли мы народ на забастовку. А ведь нам
здесь оставаться никто не позволит. Все дороги, принад-
лежащие государству или штату, для нас закроют. Куда
деваться?
- Я это учел, - ответил Мак. - И мысль у меня вот
какая: если нам разрешат разбить лагерь на частной зем-
ле, тогда все в порядке.
- Как сказать. Знаешь, что в Вашингтоне получи-
лось. Забастовщиков вышвырнули вон, сказали, что у них
в лагере антисанитарные условия, а это угрожает местно-
му на селению. И пожгли все хибарки да палатки.
- Знаю, мистер Дейкин. Но будь у них настоящий
врач, никто бы их и пальцем тронуть не посмел.
-А вы и вправду врач? - недоверчиво спросил Дей-
кин.
- Нет, но у меня есть друг врач, думаю, он нам по-
может. Я, мистер Дейкин, все стараюсь учитывать. Сколь-
ко книг о забастовках прочитал!
Дейкин натянуто улыбнулся.
- Судя по всему, дело не только в книгах. Уж боль-
но вы обо всем осведомлены. Но мне дела нет до того,
кто вы. Не знаю и знать не хочу.
Лондон повернулся к Маку и спросил:
- Вы и вправду думаете, док, что нам по силам хо-
зяевам мозги вправить?
- Даже если мы и не победим, то такую заваруху
устроим, что хлопковые заправилы не посмеют расценки
урезать. Все равно от нашей забастовки будет польза,
даже если нам сейчас и не победить.
Дейкин согласно кивнул.
- Что ж, завтра с утра первым делом поговорю с ре-
бятами. Вы правы, терпение у них вот-вот лопнет, в душе
все так и кипит, да только выхода пока найти не может.
- Вот мы им выход и подскажем, - вставил Мак. А
если получится, то и с другими переговорите. - Он под-
нялся. -А нам, пожалуй, пора. Приятно было с вами поз-
накомиться, мистер Дейкин.
Сомкнутые губы чуть разошлись, показались ровные
белые вставные зубы.
- Окажись я владельцем яблоневого сада в три тыся-
чи акров, знаете, что бы я сделал? Подкараулил бы вас
да и подстрелил бы из-за куста. И никаких забот! Но я
бедняк, у меня всего ничего, грузовичок да палатка со
скарбом.
- Спокойной ночи, мистер Дейкин. До встречи, -
попрощался Мак и вместе с Джимом вышел. До них донес-
лись слова Лондона.
- Ребята они - что надо. Может, и красные, но хо-
рошей души. - Вот и сам он показался на пороге, закрыл
за собой дверь. Почти тотчас же открылась другая дверь,
чуть подальше, мелькнула полоска света - к мужчинам по-
дошла миссис Дейкин с детьми,
- Спокойной вам ночи, - попрощалась она, - я смот-
рела в окно, поджидала, когда вы выйдете.
Старый "Форд", скрежеща и покряхтывая, повез Лон-
дона, Мака и Джима домой. У барака он остановился, Мак
и Джим попрощались с Лондоном и пошли к себе.
В темной клетушке Джим улегся прямо на пол, нак-
рывшись ковровым лоскутом, обмотав шею шерстяным шар-
фом. Мак сел, прислонившись к стене, закурил. Помолчал,
затушил окурок - мигнули последние искорки в темноте.
- Спишь, Джим?
- Нет, конечно.
- А здорово все получилось. Когда ты про хлопок
ввернул, вот тут все и встало на свои места. Здорово!
- Я хочу быть полезным! - едва не выкрикнул Джим.
- Мак, у меня душа прямо поет! Даже спать не хочется.
Вот прямо бы сейчас взяться за дело!
- Давай-ка лучше спать, - предложил Мак. - А "дел"
по ночам у нас будет хоть отбавляй.
6
Назавтра выдалось ветреное утро, ветки яблонь рас-
качивались, на землю с глухим стуком падали яблоки. Ве-
тер дышал холодом, а меж порывами, словно затаив дыха-
ние, прислушивался к загадочной осенней тишине. Сборщи-
ки, наглухо застегнув куртки, суетились без меры -под-
гонял холод. Грузовики вздымали в междурядьях облака
пыли. Она долго не оседала, завихряясь на ветру.
Учетчик на погрузке, одетый в дубленку, притопы-
вал, спрятав руки с карандашом и блокнотом в боковые
карманы.
- Что, не привык к такому холоду? - полюбопытство-
вал Джим, выгружая очередное ведро.
- Еще холоднее будет, если ветер не переменится,
предупредил тот. - Окочуришься, будь хоть из железа.
Подошел угрюмый парень, вывалил из ведра яблоки.
Черные брови насуплены, черные волосы над невысоким
лбом вздыбились. В покрасневших глазах колыхалась зло-
ба. Яблоки со стуком посыпались в ящик.
- Полегче, ты ж их побьешь, они гнить начнут, -
заметил учетчик.
- Ах, вот как?
- Да, вот так, и слушай, что я говорю, - учетчик
отчеркнул что-то в блокноте. - А это ведро я тебе не
засчитываю. Иди давай.
Парень смерил учетчика тяжелым, недобрым взглядом.
- Погоди, ты еще свое получишь. И очень скоро!
Учетчик побагровел от ярости.
- Поговори у меня еще, поумничай! Здесь таких не
держат, не нравится - отправляйся на все четыре сторо-
ны!
Парень злобно плюнул.
- До тебя в первую голову доберемся. Верно, прия-
тель? - Он многозначительно посмотрел на Джима.
- Ты, давай, лучше за работу берись. А то ни шиша
не заработаешь.
- Я на четвертой яблоне, - показал отходя парень.
- И что сегодня такое? - посетовал учетчик. - Ни-
кому слова не скажи - огрызаются.
- Ветер холодный, замерзли. Да, из-за ветра все.
Мерзнут люди, оттого и злые.
Учетчик бегло взглянул на него и язвительно спро-
сил"
- И ты тоже злой?
- И я.
- И что ж это за ветры такие? Что они несут?
- То есть, как - "что несут"?
- Сам прекрасно знаешь, о чем я.
Джим легонько постукивал ведром о колено. Мимо
проехал грузовик, окутав его пылью.
- Ты, поди, из-за своего блокнотика ничего кругом
и не видишь. А полистай-ка его повнимательнее, может, и
поймешь, что к чему.
- Вот я и чую. Смуту затеваете, а? Ее нам ветром
принесло?
- Ветром только пыль несет, - заметил Джим.
- Знаешь, Нолан, я такой "пыли" уже насмотрелся.
- Тогда ты лучше меня все знаешь, - и Джим пошел
прочь.
- Подожди, Нолан! - Джим остановился, повернулся к
учетчику. - Ты, Нолан, парень хороший, работаешь исп-
равно. Так что же готовится?
- Не понимаю. Не понимаю, о чем речь.
- Смотри, в черный список занесу.
Джим решительно шагнул вперед.
- Заноси! И подавись своим черным списком крикнул
он. - Я тебе ничего не говорил. Мальчишка тебе надер-
зил, вот ты и вообразил невесть что.
Учетчику стало неловко, он отвел взгляд.
- Да я так, пошутил малость. Знаешь, Нолан, а на
северном краю вроде учетчик требуется. По-моему, ты по
дойдешь. Завтра бы и заступил. Там платят получше.
Глаза у Джима потемнели от гнева, но он сдержался,
даже усмехнулся и подошел к учетчику.
- А что от меня надо? - вкрадчиво спросил он.
- Ловчить, Нолан, не буду. Что-то неладное у нас
творится. Управляющий попросил меня выяснить, что да
как. Ты разузнай все как есть, а я за тебя словечко за
молвлю, чтоб тебя учетчиком назначили. Все-таки пятьде-
сят центов в час.
Джим, казалось, раздумывал.
- Да не знаю я ничего, - протянул он. - Конечно, я
б мог кое-что разузнать, если мне от этого выгода бу-
дет. 1
- Пять долларов тебя устроят?
- Еще бы!
- Ну, вот и ладно. Ты тут походи, присмотрись. А я
буду тебе ведра засчитывать, так что в убытке не оста-
нешься. Смотри, может, что важное и разнюхаешь.
- А вдруг ты меня ребятам продашь? Я тебе расскажу
что-нибудь, а они узнают. Живьем меня съедят.
- Об этом, Нолан, не беспокойся. Если управляющий
тебя на службу возьмет, в обиду не даст. Соберут уро-
жай, глядишь, тебя на постоянную работу определят, ме-
хаником при насосе или куда еще.
Джим призадумался.
- Обещать ничего не берусь. Присматриваться, ко-
нечно, буду, узнаю что - расскажу.
- Ну и молодец. Получишь за это пятерку да и место
хорошее.
- Пойду поговорю с тем задиристым, - сказал Джим,
- по-моему, он что-то знает. - И пошел к указанному де-
реву. Парень как раз спускался с полным ведром.
- Ага, пришел. Сейчас ведро отнесу и вернусь.
Джим взобрался по лестнице на яблоню, уселся на
толстую ветку. Ветер донес грохот сортировочного конве-
йера и запах свежего сока - невдалеке был пресс. Изда-
лека долетело шипенье и пыхтенье маневрового паровоза.
Парень ловко, по-обезьяньи вскарабкался на дерево
и сурово бросил:
- Как до дела дойдет, возьму камень побольше да
угощу эту сволочь!
Джим попробовал подход Мака.
- Такого славного парня? За что ж это? И когда это
- "как до дела дойдет"?
Парень присел рядом.
- А ты не слышал, что ли?
- О чем?
- А не донесешь?
- Не донесу.
Парень выкрикнул:
- Мы забастовку затеваем, вот что!
- Забастовку? У нас же отличная работа! Чего бас-
товать-то?
- Так нас во всем надувают! В бараках полно вшей,
хозяйский бакалейщик дерет пять процентов. И нам же еще
плату урезают! Если сейчас им спустить, на хлопке они
нас еще крепче прижмут! И там обдерут как липку! А ты
будто сам не понимаешь!
- Говоришь складно, - согласился Джим, - ну, а
кроме тебя, кто бастовать будет?
Парень недобро прищурился.
- Больно много знать хочешь.
- Не очень. Но кое-что выяснить надо, а ты не го-
воришь.
- Ничего я тебе и не скажу. Нельзя пока. Придет
время - узнаешь. Мы людей хотим объединить. Уже все го-
тово, скоро мы такую заваруху устроим! Сегодня кое кто
из нас на совещание соберется, а потом мы и остальных
обо всем оповестим.
- А кто главный-то?
- Не скажу. А то все прахом пойти может.
- Ладно, не хочешь - не говори.
- Я бы сказал, да только обещал никому ни слова.
Придет время - узнаешь. Ты ведь с нами выйдешь?
- Как сказать! Я ж не знаю ничего, как мне с вами
выходить.
- Ну, смотри, кто нас заложит - тех не пощадим.
Прямо тебе говорю.
- Мне жизнь дороже. - Джим повесил ведро на сук и
не спеша принялся наполнять. - А к вам на совещание
нельзя попасть?
- Никак нельзя. Там только верхушка соберется.
- Это ты - верхушка?
- Не последняя спица в колеснице.
- Ну и кто же еще в этой верхушке?
Парень подозрительно уставился на Джима.
- Не много ли знать хочешь. Все. Больше ни слова.
Сдается мне, что ты - подсадная утка.
Джим наполнил ведро, опустил на землю.
- А что, ребята все свои дела прямо на деревьях и
обсуждают?
- Еще чего! Где ты все утро-то пробыл?
- Здесь. Работал. На хлеб себе зарабатывал. И ра-
бота эта мне по душе.
Парень злобно сверкнул глазами.
- Ты мне зубы не заговаривай. Вот спустимся - тог
да уж с тобой поговорю.
Джим добродушно подмигнул - он перенял это у Мака.
- Ладно, не кипятись. Конечно ж, я с вами буду,
когда подниметесь.
Парень глуповато хихикнул.
- Ну и горазд ты голову морочить!
Джим отнес ведро, аккуратно выложил яблоки.
- Который час?
Учетчик взглянул на часы.
- Половина двенадцатого. Ну как, разузнал что?
- Как бы не так! Парень - трепач отчаянный. Все
обо всем знает - прямо газета ходячая. После обеда пок-
ручусь возле других ребят, посмотрю.
- Побыстрее бы надо! Ты машину водить умеешь?
- Ну, допустим.
- Глядишь, удастся тебя водителем пристроить.
- Вот здорово! - И Джим зашагал к яблоням. Синев-
шие на деревьях и лестницах люди беседовали. Джим подо-
шел к сгибающемуся под тяжестью яблок дереву, там уже
собирали двое.
- Давай к нам.
- Спасибо. - И Джим принялся рвать яблоки. - Что
то разговоров сегодня поутру много, - отметил он.
- Еще бы. Да и мы толковали. О забастовке, как и
все.
- Раз многие о забастовке толкуют, так тому и
быть.
Второй сборщик подал голос сверху, с дерева.
- А я тебе, Джерри, говорю, не к добру все это.
Конечно, зарабатываем мы не ахти сколько, а забастуем -
и того лишимся.
- Да какие это заработки! Зато потом больше вый-
дет. На яблоках долго не задержимся, на хлопке работы
побольше. Так вот, я так рассуждаю: на хлопке хозяева
сейчас очень к нам присматриваются. Дадим мы сейчас
слабинку, они нас потом в бараний рог согнут. Я так
рассуждаю.
- Что ж, разумно, - улыбнулся Джим.
Второй сборщик не сдавался.
- И все ж не по душе мне это. К чему свару зате-
вать. Сколько людей пострадает] Смыслу в вашей забас-
товке нет. Если и прибавят сколько - так ненадолго.
Джерри спросил;
- Что ж, если все ребята забастуют, ты работы не
бросишь?
- Нет, Джерри. Я, конечно, заодно с ребятами буду.
Но только все это мне не нравится.
- А организация-то у них какая есть?
- Не слыхал, - ответил Джерри. - Собрания еще не
было. В общем, пока отступать от своего нам не след, а
поднимутся ребята -и я с ними, я так разумею.
На упаковочном пункте засипел гудок. - Обед! - об-
радовался Джерри. - У меня там под ящиками бутерброды
припрятаны. Хочешь?
- Нет, спасибо! - отказался Джим, - мне надо с
приятелем встретиться. Он оставил ведро у учетчика и
пошел на упаковочный пункт - высокое беленое строение с
платформой для по грузки. Сортировочный конвейер затих.
Подойдя ближе, Джим увидел мужчин и женщин. Они сидели
на платформе, свесив ноги, и обедали. На другом углу
собралась группа человек в тридцать. В середине кто-то
горячо говорил. Джим слышал лишь отдельные восклицания,
слов разобрать он не мог.
Ветер унялся, солнце стало припекать. Когда Джим
подошел к собравшимся, от группы отделился Мак, в руках
он держал два свертка.
- Привет, Джим. Вот наш обед: булочки и ломтики
ветчины.
- Отлично. Я проголодался.
- Да, от язвы желудка гибнет наших ребят больше,
чем от пуль. Ну, а какие у тебя успехи?
- Головокружительные! С ума сойти! Я встретил
парня, который все-все знает. Сегодня вечером, оказыва-
ется, "верхушка" соберется на совещание.
Мак рассмеялся.
- Что ж, кстати. А я-то уж беспокоиться стал, ког-
да, думаю, "посвященные" начнут по секрету делиться
"тайнами". Чем быстрее эти "тайны" станут достоянием
всех, тем лучше. А как настроение у ребят, боевое?
- Во всяком случае, разговоров много. Да, чуть не
за был. Учетчик предложил мне пять долларов и постоян-
ное место, если я разузнаю, что затевается. Я пообещал.
- Вот и ладно. Глядишь, немножко на стороне подра-
ботаешь.
- Так что же мне ему передать?
- Ну... скажем так: пока это стихийная вспышка,
пронесет. Скажи, поводов для тревоги нет. - Он резко
повернул голову: к ним неслышно подошел грузный человек
в грязном комбинезоне, лицо у него было вымазано до
черноты. Он подошел чуть не вплотную и воровато огля-
делся.
- Меня из комитета послали, - прошептал он, - ну,
как дела?
Мак с изумлением воззрился на него.
- Не пойму, о чем это вы, мистер?
- Все вы понимаете. В комитете требуют отчет.
Мак недоуменно посмотрел на Джима.
- Псих, наверное, о каком-то комитете толкует.
- Вы знаете, о каком, - и едва слышно человек при-
бавил, - товарищ.
Мак резко шагнул вперед, лицо у него потемнело от
гнева.
- Где это ты таких словечек поднабрался?! "Това-
рищ"! Если ты из красных, то не по адресу обратился.
Катись-ка отсюда, да поживее, пока я ребят не позвал.
Незнакомец враз переменился.
- Осторожнее на поворотах, малый! - пригрозил он.
- Мы тебя насквозь видим! - И медленно пошел прочь.
Мак вздохнул.
- Да, яблочные хозяйчики быстро работают. Не ска-
зать, чтоб шибко умно, но быстро.
- Это провокатор? - спросил Джим.
- Конечно. Так, собирая яблоки, лицо не вымажешь,
он переусердствовал. Но вычислили они нас быстро, ниче-
го не скажешь. Садись-ка перекуси.
Они уселись прямо на землю, сделали бутерброды с
ветчиной.
- Вот и накрылся твой "приработок",- вздохнул Мак,
серьезно посмотрев на Джима. "Осторожнее на поворотах,
малый!"-передразнил он. - Видишь, они открыто угрожают.
Просто не забывай, что за пятерку здесь можно купить
многих. Так вот: слушать слушай, а сам в разговор не
встревай.
- А как они нас распознали? - спросил Джим.
- Не знаю. Наверное, какой-нибудь гад в городе нас
заложил. Пожалуй, нужно, чтоб прислали кого-нибудь в
помощь, вдруг кто-то из нас, так сказать, выйдет из
строя. А забастовка - не сегодня-завтра, и ее нужно
направлять. Да, зубки они показали.
- Могут в тюрьму посадить? - спросил Джим.
Мак дожевал хлебную горбушку и лишь потом ответил.
- Сначала постараются запугать. Вот что: случись
тебе быть одному, без меня, и кто-то начнет угрожать,
дескать, кишки тебе выпустим - не лезь в бутылку, кивай
себе да поддакивай. Пусть видят, что тебя не запугать.
Только ради бога не петушись, как Джой. А быстро они,
сукины дети, зашевелились! Ничего, завтра мы тоже им
покажем. Вчера я заказал плакаты. Завтра к утру должны
быть здесь, если Дик баклуши бить перестал. Сегодня ве-
чером жду от него письмецо.