Сергей Михайлович Соловьев
   "История России с древнейших времен" Том 3
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   БОРЬБА МЕЖДУ СЫНОВЬЯМИ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО (1276-1304)

   Исчезновение прежних  понятий  о  праве  старшинства.-  Великий князь
Димитрий Александрович переяславский стремится  к  усилению.-  Восстание
против него младшего брата, Андрея городецкого, с помощию Орды.- Влияние
боярина Семена Тонилиевича.- Союз князей против Димитрия.-  Осторожность
северных    князей.Разделение   Орды,   и   Димитрий   пользуется   этим
разделением.- Убиение Семена  Тонилиевича.-  Новая  усобица.-  Торжество
Андрея.-  Безуспешный  съезд  князей.Князь переяславский Иван Дмитриевич
отказывает  свою  волость  князю  Даниилу  Александровичу  московскому.-
Смерть  Андрея.-  События  в  других  северных  княжествах.- Отношения к
татарам, шведам, немцам и Литве.- Дела на юго-западе.

   Мы достигли  того времени,  когда прежние понятия о праве старшинства
исчезают;  великие  князья  показывают  ясно,  что  они  добиваются   не
старшинства,  но  силы.  Каждый  князь,  получив  область  Владимирскую,
старается увеличить свою собственность на счет других княжеств. Но когда
преобладание  понятия  о собственности,  отдельности владения заставляло
каждого великого князя заботиться только о самом себе,  то все остальные
князья  не  могут  уже  более  доверять родственной связи,  должны также
заботиться о самих себе,  всеми средствами должны  стараться  приобресть
силу,  потому  что им оставалось на выбор:  быть жертвою сильнейшего или
других сделать жертвами своей силы. Вот почему мы видим теперь восстания
князей на великого с попранием всех старинных прав, родовых отношений.
   Князь Димитрий  Александрович  переяславский,  присоединивши  к своей
отчине  область  Владимирскую,  начал   тем   же,   чем   начинали   его
предшественники,  - стремлением усилиться на счет Новгорода,  который по
смерти Василия поспешил признать его своим князем.  В 1279 году  он,  по
словам  летописца,  выпросил у новгородцев позволение поставить для себя
крепость Копорье, пошел и сам срубил ее; в следующем году он поехал туда
вторично с посадником Михаилом, с лучшими гражданами; заложили в Копорье
крепость каменную.  В том же году посадник Михаил Мишинич, возведенный в
это  достоинство  при Василии,  был сменен,  и на его место был возведен
Семен Михайлович,  неизвестно,  сын какого из прежде бывших посадников -
Михалка  Степановича  или  Михаила Федоровича.  Летопись говорит,  что у
Мишинича отнято было посадничество князем и новгородцами  вместе  -  все
показывало,  следовательно,  согласие города с Димитрием; но в следующем
1281  году  вдруг  встречаем  известие  о   ссоре   великого   князя   с
новгородцами. Очень вероятно, что ссора эта произошла по поводу Копорья,
на который Димитрий хотел смотреть как на  свою  собственность,  что  не
нравилось новгородцам.  Как бы то ни было,  когда новгородцы отправили к
Димитрию владыку с мольбою,  то он не послушал его,  пришел с войском на
волость Новгородскую и сильно опустошил ее, после чего заключен был мир,
как видно на  всей  воле  великого  князя.  Быть  может,  этот  поступок
Димитрия,  обличавший  стремление  его  усилить  себя  на  счет  других,
послужил  Андрею  Александровичу  городецкому  знаком  к  восстанию   на
старшего  брата;  быть  может,  он  хотел  подражать дяде своему Василию
Ярославичу,  который посредством хана не позволил брату своему  Ярославу
усилиться окончательно на счет Новгорода;  впрочем,  летописцы указывают
на бояр Андреевых,  и особенно на одного из них, Семена Тонилиевича, как
главного   виновника   этого   восстания.  Мы  видели  у  князя  Василия
костромского воеводу Семена,  который водил полки  своего  князя  против
Димитрия и новгородцев.  Очень вероятно, что вследствие этих отношений к
Димитрию Семен по смерти Василия перешел не к переяславскому князю,  а к
городецкому Андрею,  тем более что Кострома по смерти бездетного Василия
перешла к Андрею Этот-то  Семен  начал  вооружать  нового  князя  против
Димитрия,  и  вот  Андрей отправляется в Орду,  имея споспешником себе и
помощником Семена Тонилиевича и других многих, говорит летописец.
   Задаривши хана Менгу-Тимура,  Андрей  получил  ярлык  на  Владимир  и
войско против Димитрия, потому что последний не думал повиноваться слову
ханскому,  и нужно было принудить его к тому силою,  причем все  князья,
ближние  и дальние родственники,  соединились с Андреем против Димитрия.
Мы не станем предполагать,  что Димитрий дурно обходился с  ними,  пусть
Димитрий был добрый,  кроткий князь:  для нас важна здесь недоверчивость
князей к великому князю владимирскому,  постоянное нерасположение  их  к
каждому  князю,  присоединявшему  к  своему  уделу Владимирскую область.
Димитрий,  видя союз князей и татарские  полки  против  себя,  поехал  к
Новгороду,  желая засесть в своем Копорье,  но на озере Ильмене встретил
полки новгородские;  новгородцы показали князю путь, самого не схватили,
но  взяли  двух  дочерей его и бояр в заложники.  "Отпустим их тогда,  -
сказали они Димитрию,  - когда дружина твоя  выступит  из  Копорья",  Но
дружина  эта  не думала оставлять крепости,  потому что ею начальствовал
зять Димитрия, знаменитый Довмонт псковский: он нечаянно напал на Ладогу
и  высвободил  оттуда  имение  Димитриево;  но  когда новгородские полки
подошли к Копорью,  то дружина  великокняжеская  не  могла  долее  здесь
держаться и, получив беспрепятственный выход, оставила крепость, которую
разрыли новгородцы.  Между тем Димитрий отправился за  море,  а  татары,
пришедшие с Андреем, ища Димитрия, рассыпались по всей земле, опустошили
все около Мурома,  Владимира,  Юрьева,  Суздаля,  Переяславля,  Ростова,
Твери  до  самого  Торжка и далее к Новгороду.  Андрей сел во Владимире,
угостил богатым пиром,  одарил князей ордынских и,  отпустив  их  домой,
поехал  в  Новгород,  где был честно посажен на стол.  Но скоро пришла к
нему  сюда  весть,  что  Димитрий  возвратился  из-за  моря  с  наемными
войсками,  засел в своем Переяславле,  укрепляется там и собирает полки.
Андрей немедленно выехал из Новгорода во Владимир,  оттуда в Городец,  а
из  Городца поехал в Орду опять вместе с Семеном Тонилиевичем жаловаться
на брата хану Тудай-Менгу,  брату и преемнику Менгу-Тимурову,  доносить,
что Димитрий не хочет повиноваться татарам, платить им дани; а между тем
в  его  отсутствие   князья   Святослав   Ярославич   тверской,   Даниил
Александрович московский и новгородцы двинулись на Димитрия:  союз также
замечательный!  Враждебные войска сошлись у Дмитрова,  стояли пять дней,
ссылаясь о мире,  и наконец заключили его, неизвестно на каких условиях.
Становится заметным,  как редко на севере князья вступают в битвы друг с
другом:   обыкновенно,   сошедшись,   они  заключают  мир  и  расходятся
(1281-1283 г.).
   Между тем Андрей пришел из Орды с полками татарскими;  Димитрий бежал
вторично, но на этот раз уже не за Балтийское море, а к берегам Черного:
там,  в  степях,  раскинулась  другая  орда,  независимая  и  враждебная
Золотой,  или Волжской,  орда Ногайская. Повелитель ее Ногай, князь рода
Джучиева и полководец со времен Берге,  из соперничества с ханом Золотой
Орды  принял с честию Димитрия и дал ему свои полки;  на этот раз Андрей
должен  был  уступить  и  возвратил  брату  Владимир.  Как  же  Димитрий
воспользовался своею победою? В 1283 году двое переяславских бояр, Антон
и Феофан,  явились в Кострому,  схватили нечаянно Семена  Тонилиевича  и
начали  допытываться  у него о прежних и настоящих намерениях его князя.
Семен отвечал:  "Напрасно допрашиваете меня;  мое дело служить  верою  и
правдою своему князю; если же были между ним и братом его какие раздоры,
то они сами лучше знают их причины".  "Ты поднимал ордынского  царя,  ты
приводил  татар  на  нашего  князя",  -  продолжали переяславские бояре.
"Ничего не знаю,  - отвечал Семен,  - если хотите  узнать  подробнее  об
этом,  спросите  у  господина  моего,  князя Андрея Александровича,  тот
ответит вам на все ваши вопросы".  "Если ты не  расскажешь  нам  о  всех
замыслах  своего  князя,  -  продолжали Димитриевы бояре,  - то мы убьем
тебя".  "А где же клятва,  которою клялся ваш  князь  моему,  -  отвечал
Семен,  - клятва мира и любви?  Неужели ваш князь и вы думаете исполнить
эту клятву, убивая бояр нашего господина?" Переяславские бояре исполнили
поручение своего князя - убили Семена Тонилиевича.
   Легко было  предвидеть,  что  убийство Семена не потушит вражды между
братьями:  Андрей сильно тужил о  своем  боярине  и  начал  ссылаться  с
новгородцами;  в  Торжке (в 1284 г.) они обменялись клятвами стоять друг
за друга,  против Димитрия.  Но последний был силен. Андрей уступил и на
этот  раз  и даже нашелся принужденным вместе с Димитрием и его татарами
опустошать волости новгородские.  После этого Андрей обратился к татарам
и  привел  на  Димитрия  какого-то  царевича  из  Орды;  но когда татары
рассеялись для грабежа, то Димитрий собрал большую рать и ударил на них;
царевич убежал в Орду,  бояре Андрея попались в плен, и городецкий князь
должен был опять уступить;  новгородцы приняли к себе Димитрия,  конечно
не   на   всей   своей  воле;  есть  известие  о  наказании  людей,  ему
неприязненных; посадник Семен Михайлович, отправлявший свою должность во
все  время  дружбы  Новгорода  с  Андреем  и  потому необходимо приятный
последнему,  был свергнут при торжестве  Димитрия;  его  место  заступил
Андрей Климович;  но Семен не отделался одним лишением посадничества:  в
1287 году встал на него весь Новгород понапрасну (без исправы),  говорит
летописец:  пошли  на  него из всех концов,  как сильная рать,  каждый с
оружием, пришли на двор к нему, взяли весь дом с шумом; Семен прибежал к
владыке,  а владыка проводил его в Софийскую церковь,  где он и пробыл в
безопасности до другого дня,  пока смятение утихло. Семен чрез несколько
дней  умер;  но и Андрей Климович недолго посадничал:  в 1289 г.  он был
свергнут,  и на его место возведен брат прежде  бывшего  посадника  Юрий
Мишинич,  а  ладожское посадничество отдано было Матвею Семеновичу,  как
видно сыну Семена Михайловича. Неизвестно, в связи ли с этими переменами
было  убиение  Самойлы  Ратшинича  жителями  Прусской улицы на владычнем
Дворе; новгородцы сзвонили вече у св. Софии и у св. Николы, откуда пошли
вооруженные,  взяли улицу Прусскую, домы разграбили, улицу всю пожгли. В
следующем году крамольники пограбили торг;  на  другой  день  новгородцы
собрались на вече и сбросили двух крамольников с мосту.
   Между тем  Димитрий,  смирив брата и новгородцев,  хотел,  как видно,
разделаться и с теми княжествами, которые помогали Андрею против него: в
1288  году  Димитрий  вместе с ростовским князем и новгородцами Пошел на
тверского  князя  Михаила   Ярославича   наследовавшего   брату   своему
Святославу,  неизвестно  когда  умершему;  но Михаил встретил Димитрия с
полками  у  Кашина,  и  дело  кончилось  без  боя  -  миром.  Неизвестны
подробности,  как Димитрий поступил с другими князьями;  известно только
то, что в 1292 году отправились жаловаться на него в Орду князья: Андрей
городецкий,  Димитрий ростовский с сыном и братом Константином углицким,
двоюродный брат их Михаил Глебович белозерский,  тесть последнего, Федор
Ростиславич   ярославский,  с  ростовским  епископом  Тарасием.  В  орде
Волжской Тудай-Менгу был свергнут четырьмя племянниками своими,  внуками
Тутукана,   которые   скоро   в   свою  очередь  были  истреблены  сыном
Менгу-Тимура Тохтою,  или Токтаем.  Тохта, выслушав жалобы князей, хотел
сначала  послать в Русь за Димитрием,  но потом раздумал и отправил туда
большое  войско,  Переяславцы,  узнавши   о   приближении   татар,   все
разбежались,  и  Димитрий  должен  был бежать из своего города сперва на
Волок,  а оттуда во Псков;  татары же с  Андреем  городецким  и  Федором
ярославским взяли Владимир, разграбили Богородичную церковь, взяли потом
14 других городов и опустошили всю землю. Тверь наполнилась беглецами со
всех  сторон,  которые  уговаривались не пускать татар дальше и биться с
ними;  но татары хотели идти  с  Волока  к  Новгороду  и  Пскову;  тогда
новгородцы  послали  к  предводителю их Дуденю богатые дары,  и варвары,
удовольствовавшись ими,  отправились назад,  в степи.  Союзники - Андрей
городецкий  и  Федор ярославский - поделили между собою волости:  Андрей
взял себе Владимир и Новгород,  Федор  -  Переяславль,  сына  Димитриева
Ивана   вывели  в  Кострому.  По  удалении  татар  Димитрий  хотел  было
пробраться из Пскова в Тверь,  ибо Михаил не нарушал с  ним  мира  и  не
показан в числе жалобщиков на него; сам Димитрий успел проехать в Тверь,
но обоз его был захвачен Андреем и новгородцами с  новым  посадником  их
Андреем   Климовичем,   заступившим   место  Юрия  Мишинича,  как  видно
вследствие торжества городецкого князя;  Димитрий принужден был  просить
мира у брата,  который и принял предложение:  как видно взявши Владимир,
Андрей уступил старшему брату опять Переяславль, ибо встречаем известие,
что  Федор ярославский пожег этот город,  вероятно с досады,  что должен
был отступиться от своего приобретения, и после видим в Переяславле сына
Димитриева;  Волок  возвращен  новгородцам.  Но Димитрий не достиг своей
отчины: он умер по дороге в Волок в 1294 году, погребен же, по обычаю, в
своем Переяславле.
   Андрей заступил  место брата и потому при тогдашних отношениях не мог
оставить других князей в покое,  ни сам остаться  от  них  в  покое.  Мы
видели,  что  и  прежде Андрей был в союзе с князем Федором ярославским:
союз остался ненарушимым и теперь;  на  их  же  стороне  стоял  и  князь
Константин  ростовский;  но  против этих троих князей образовался другой
союз также из троих князей:  Михаила тверского,  Даниила  московского  и
Ивана переяславского, который, впрочем, был в это время в Орде и поручил
защищать свою волость двум первым.  В 1296 году в  присутствии  ханского
посла  князья  собрались  во  Владимир  для  окончания своих споров,  но
чуть-чуть дело не дошло до кровопролития;  владыка Симеон отвратил  его,
но  ненадолго:  в том же году Андрей,  собравши большое войско,  пошел к
Переяславлю;  но Даниил  московский  и  Михаил  тверской  заступили  ему
дорогу:   битвы,  по  обычаю,  не  было,  князья  стали  пересылаться  и
помирились.  В 1301 году князья опять съехались  в  Дмитрове:  Андрей  и
Даниил  уладили  свои  дела,  но  Иван  переяславский  и Михаил тверской
разъехались в распре - знак,  что на этих  новых  съездах  каждый  князь
толковал отдельно о своих отдельных интересах и,  уладивши дело с одним,
мог не уладиться с другим.  В следующем  1302  году  произошло  событие,
важное  по  своим  следствиям  и  подавшее непосредственно повод к новой
борьбе  между  князьями:  князь  Иван  Димитриевич  переяславский   умер
бездетным:  кому  же  должна  была достаться его отчина,  старший удел в
племени Ярослава Всеволодовича?  По старине  великий  князь  должен  был
распорядиться  этою  родовою  собственностию  по  общему совету со всеми
родичами, сделать с ними ряд, по древнему выражению. Но теперь на севере
смотрели на волости, уделы как на частную собственность, и каждый князь,
как частный собственник, отделенный от рода, считал себя вправе завещать
свою  собственность  кому  хотел,  и  вот  Иван  Димитриевич  завещевает
Переяславль мимо старшего дяди Андрея младшему  -  Даниилу  московскому.
Легко понять,  какое значение это событие имело в то время, когда каждый
князь  стремился  к  усилению  своего  удела  на  счет  других:  область
княжества  Московского  увеличивалась  целою областью другого княжества!
Великий  князь  Андрей  не  хотел  позволить   Даниилу   воспользоваться
завещанием  племянника  и  тотчас по смерти Ивана отправил в Переяславль
своих наместников;  но Даниил не думал уступать:  он выгнал  наместников
Андреевых и посадил своих; Андрей отправился в Орду, вероятно жаловаться
хану,  В следующем  1303  году  умер  Даниил  Александрович  московский;
старший   сын   его  Юрий  был  совершенно  в  уровень  своему  времени:
приобретать и усиливаться во что бы то ни стало было главною его  целию,
и  когда  Андрей  возвратился  из  Орды с ярлыками ханскими,  то Юрий не
уступил ему Переяславля,  жители которого хотели  непременно  иметь  его
своим  князем  и,  доставшись отцу его по завещанию,  не толковали,  как
некогда киевляне,  что не хотят доставаться по наследству.  В 1304  году
умер Андрей; смерть его служила знаком к борьбе между Москвою и Тверью.
   Описавши борьбу  между  сыновьями  Невского,  обратимся  к  событиям,
происходившим в других княжествах.  В Ростове  по  смерти  князя  Бориса
Васильковича  (1277  г.)  взял  опять  перевес  смолоду,  говорит старый
обычай: здесь стал княжить брат покойного, Глеб Василькович белозерский.
Но  Глеб умер в следующем же 1278 году:  он смолоду,  говорит летописец,
служил татарам и много христиан избавил от них из плена;  ему наследовал
в Ростове племянник от старшего брата, Димитрий Борисович, на Беле-озере
остался княжить сын покойного  Глеба,  Михаил.  Димитрий  Борисович,  по
обычаю  времени,  захотел  усилиться  на счет этого младшего двоюродного
брата и отнял  у  него  волости  с  грехом  и  неправдою,  по  выражению
летописца;  от  двоюродного  брата  Димитрий  скоро  (1271 г.) перешел к
родному, Константину Борисовичу, княжившему с ним вместе в Ростове; была
между ними крамола и вражда великая,  говорит летописец; быть может, эта
вражда произошла вследствие смерти углицкого князя Романа  Владимировича
(1269  г.),  не оставившего наследников.  Напрасно старался примирить их
владыка Игнатий:  Константин должен был выехать из Ростова,  а  Димитрий
стал собирать войско и укреплять город,  боясь нападения от брата. Тогда
владыка Игнатий отправился к великому князю  Димитрию  Александровичу  и
упросил  его  приехать в Ростов;  тот приехал и помирил братьев.  В 1287
году братья разделились:  старший, Димитрий, остался в Ростове, младший,
Константин,  сел  в  Угличе.  В  1294 году умер князь Димитрий Борисович
ростовский;  место его занял брат Константин Борисович, оставив в Угличе
сына   своего   Александра.  Из  других  князей  племени  Всеволода  III
упоминается под 1281 годом внук его князь Михаил Иванович  стародубский,
дядя  сыновьям Невского,  но не могший быть старшим ни по праву,  потому
что не был отчинником,  ни по силе.  Под  1278  годом  упоминается  внук
Ярослава   Всеволодовича,   Давид   Константинович,   князь  галицкий  и
дмитровский,  он умер в 1290 году. Из князей суздальских, сыновей Андрея
Ярославича,  Юрий Андреевич умер в 1279 году, и его место занял брат его
Михаил. В Рязани княжил Федор, сын убитого в Орде Романа; он умер в 1294
году,  и место его заступил брат Константин Романович; третий Романович,
Ярослав,  князь пронский,  умер в 1299 году. В 1278 году умер смоленский
князь  Глеб Ростиславич;  место его занял брат Михаил Ростиславич,  но и
этот умер в следующем 1279  году;  тогда  Смоленск  перешел  к  третьему
Ростиславичу,   Федору   ярославскому;   соединение   двух   княжеств  -
Смоленского и Ярославского - могло бы повести к  важным  следствиям  для
Северной  Руси  при  тогдашних  обстоятельствах,  если  б географическое
разъединение этих княжеств в самом начале  не  положило  препятствия  их
политическому соединению:  племянник Федора от старшего брата, Александр
Глебович,  овладел Смоленском под дядею; последний в 1298 году с большим
войском пошел на Александра,  долго стоял под Смоленском и бился крепко,
но взять города не мог и возвратился в Ярославль без успеха.  Смоленское
княжество удержало свою независимость;  после,  в 1301 году, видим здесь
усобицы между Александром  смоленским  и  Андреем  вяземским:  Александр
вместе  с  родным  братом  Романом  осадил  Дорогобуж  и людям зла много
сделал,  отнявши у них воду,  но Андрей вяземский подоспел на  помощь  к
дорогобужцам,  и  Александр,  раненный,  потерявши  сына,  должен  был с
большим  уроном  отступить  от  города.  На  судьбу  обоих  княжеств,  и
Рязанского  и Смоленского,  в описываемое время начало оказывать влияние
соседнее им обоим срединное княжество на севере, Московское, где, как мы
видели,  княжил третий,  младший сын Невского,  Даниил,  сперва бывший в
союзе с братом Андреем против старшего  Димитрия,  потом,  когда  Андрей
стал  великим  князем,  вооружившийся  против  него  вместе  с  князьями
тверским  и  переяславским.  Кроме   этого   любопытного   поведения   и
приобретения,  по завещанию племянника,  Переяславского княжества Даниил
замечателен еще тем,  что в 1301 году явился  с  войском  у  Переяславля
Рязанского, одолел тамошнего князя Константина Романовича, перебил много
бояр и простых людей и наконец взял  в  плен  самого  князя  Константина
какою-то хитростию вследствие измены бояр рязанских;  Даниил,  по словам
летописца,  держал пленника своего  в  чести,  хотел  укрепиться  с  ним
крестным  целованием  и отпустить его в Рязань.  Сын Даниилов,  Юрий,  в
самый год отцовской смерти отправился  с  братьями  на  другое  соседнее
княжество,  Можайское:  город  взял,  князя  Святослава Глебовича привел
пленным в Москву.  Так уже первые московские  князья  начинают  собирать
Русскую  землю.  В  Новгороде после торжества Андреева над братом княжил
сын великого князя Борис Андреевич;  посадник Андрей был  сменен  братом
Семеном  Ивановичем,  неизвестно  в котором году;  но в 1303 году Семена
сменил опять Андрей.  В последние годы отношения  Новгорода  к  великому
князю Андрею,  как видно, переменились: до нас дошел договор новгородцев
с Михаилом тверским,  в котором этот князь,  объявляя о  союзе  своем  с
Даниилом московским и Иваном переяславским, обязывает новгородцев, чтобы
они помогали ему в случае притеснения от великого князя Андрея,  или  от
татарина,  или  от  кого-нибудь  другого;  новгородцы  со  своей стороны
обязывают Михаила, чтоб он в случае обиды Новгороду защищал его вместе с
братом своим Даниилом.

назад
вперед
первая страничка
домашняя страничка