В 1785 году, в мае, Вышний Волочок дважды посетила императрица Екатерина II по пути в Москву и проез
     

Вышний Волочок. Набережная Цны и летний собор

     

      дом оттуда обратно на Боровичи, по Мсте, озеру Ильменю, Волхову, Ладожскому каналу и Неве. Путешествие это длилось с 24 мая по 20 июня. Въезд в Вышний Волочок был торжественный. Императрица молилась в церквах, дважды обходила шлюзы. В свите императрицы находились, в числе других, светлейший князь Потемкин и московский генерал-губернатор граф Брюс. 30 мая, значится в «Камер-фурьерском церемониальном журнале», «в 3-м часу, ее императорское величество изволила восприять отсутствие в путь» на Москву. В 1801 году, проездом на коронацию, был здесь также и император Александр I. В 1826 году, в глубокую зиму, прибыли в Вышний Волочок печальные останки его по пути из Таганрога.

      Первый въезд Великого Князя утром 1 июля, в 9-м часу, был в собор; иконостас его трехъярусный, и весь собор в значительной степени покрыт фресками незнаменитой работы. От собора путь лежал за город, где в двух верстах от него поднимается богатый ряд зданий Казанского женского монастыря. Лет одиннадцать тому назад тут была пустошь и стояла простая часовенка с чудотворною иконой Казанской Божией Матери. Благодаря энергии управляющей и по сегодня монастырем игуменьи Досифеи, образована была подле часовни женская община, а в последний год царствования Александра II обращена она в монастырь. В нем около 500 инокинь, которые к приезду Великого Князя стояли шпалерами от въездных ворот до самого храма; глубокие поклоны их темных рядов справа и слева, пение хора, предшествовавшего Его Высочеству, множество народа и надо всём этим совершенно новая, красивая, в стиле Возрождения, со многими куполами, построенная соборная церковь представлялись очень картинно.

      Чудотворная икона принадлежит не монастырю, а вышневолоцкому собору и находится в особо построенной для нее церкви. Великий Князь отслушал многолетие в обоих храмах и зашел вслед затем на чашку чая к матери игуменье. В числе портретов, висящих на стене ее помещения, виднелось в двух экземплярах изображение Петра Углицкого: очень типичное, отшельническое, обрамленное длинными седыми волосами; он был наставником игуменьи Досифеи и умер не очень давно. Не по его ли мысли явился и самый монастырь, едва ли не единственный по быстроте своего возникновения?

      Заводский бейшлот, посещенный Его Высочеством, главное водохранилище Вышневолоцкой системы, находится в четырех верстах от города. Поверхность его покрывает 55 квадратных верст, и бассейн заключает в себе около 55 миллионов кубических сажен воды. На карте, представленной Великому Князю, очень ясно обозначалось прежнее течение реки Цны и Шлены и те рощи и поля, которые стушевались, ушли в огромный водный бассейн резервуара. Заводской гранитный бейшлот, подле которого стоит каменный дом голландской постройки, неоднократно посещавшийся Петром I, настолько стар, что, на всякий случай, ниже его, по направленно к городу, поставлен вспомогательный деревянный. Отсюда питается Вышневолоцкая система и может быть питаема Волга через Тверцу; говорят, существует и рассматривается проект приспособления для той же

     

Вышний Волочек. Набережная Цнийского канала. Зимний собор


      цели озера Селигера. При отъезде Его Высочества с бейшлота путейское начальство обратилось к нему с просьбой позволить поставить на этом месте его бюст в ознаменование того, что он был первым из лиц Царствующего Дома, после Петра I, посетивших это место. Согласие Великого Князя было дано.

      С видимым удовольствием посетил вслед за тем Великий Князь расположенную в другом конце города богадельню Ермакова. Обидно, что такие благотворители, как Ермаковы, недостаточно известны у нас. В Волочке существует очень обширная бумагопрядильная и ткацкая фабрика товарищества Я. Я. Ермакова с сыновьями, возвышающаяся своими кирпичными стенами на самом берегу Цны. Я. Ермаков, отец нынешних собственников, оставил здешнюю богадельню на 160 человек и, закрепив за нею все здания, положил еще и капитал в 50 000 рублей. Этого мало; для поддержки действительно замечательной по роскоши и целесообразности учреждение и сыновья покойного великодушно дают на богадельню «сколько нужно». И не только тут дают они «сколько нужно».

      Есть Ермаковские приюты и Москве, и ублажают они старость целой тысячи старичков и старушек; да воздастся это им, благотворителям, сторицею! Портрет основателя, висящий в первой комнате, изображает человека глубоко симпатичной наружности. Великий Князь обошел решительно все помещения, останавливаясь преимущественно, как и всегда, у бывших военных.

      Обозрение служебное началось в 9 1/2 часов утра с управления уездного воинского начальника. <...>

      К 2-м часам пополудни Его Высочество оставил Вышний Волочок, с тем чтобы проследовать на станции Мста и посетить Владимиро-Мариинский академический приют, открытый в прошлом году.

      Дело в том, что в 20 верстах от Волочка, у самого истока Мсты из озера Мстино, стоит над озером довольно высокая гора. Местность очень красива; холмы, чуть-чуть пониже, окружают ее; две деревни и две усадьбы находятся подле; воды и зелени много. У самого источника Мсты воздвигнут грандиозный, в гранитном обрамлении, первый Мстинский шлюз. Во время процветания Вышневолоцкой системы тут была главная пульсация и сходились тысячи судов и тысячи народа. На этой горе возвышалось каменное здание, служившее местопребыванием начальника дистанции Вышневолоцкого округа путей сообщения. На этой горе во время рытья каналов часто живал Петр I; этот дом на каменном фундаменте поставлен был Сердюковым для самого себя и возобновлен Екатериною И. Он оказался совершенно ненужным, когда прошли хорошие дни Вышневолоцкой системы, и он-то обращен теперь в академический приют. Цель его – дать возможность нашим академистам-художникам, проживая летом в очень красивой, разнообразной, типической местности, делать этюды, совершенствоваться, подготовлять картины, и не безучастны будут при этом и исторические воспоминания. Приют носит имя Великого Князя и его Августейшей Супруги; в прошлом году помещалось в нем семь академиков, в нынешнем – 29. Академисты получают на проезд, кроме того, малую стипендию и живут на всем готовом,

Городок у Мстинского шлюза


      подчиняясь одному начальствующему лицу. Попечителем приюта состоит В. А. Кокорев, усадьба которого находится близехонько, на противоположном берегу Мсты. Заметим, что в 1785 году, 10 июня, ровно сто лет тому назад, Екатерина II, возвращаясь из Москвы, обедала в здании нынешнего приюта, называвшемся тогда «городком, что при Мстинском шлюзе». Мысль учреждения этого приюта и оригинальна, и удачна, и принадлежит Великому Князю, президенту академии художеств, а осуществление – В. А. Кокореву.

      В начале 4-го часа подъехали мы к приюту; у входной арки, обвитой зеленью, встречен был Его Высочество попечителем приюта. Хор музыки, нарочно выписанный им из Петербурга, не мог покрыть своими звуками гудевшего из толпы народа «ура!». Великий Князь проследовал прямо в роскошный, только что отстроенный попечителем и поднесенный Его Высочеству в дар павильон. Здесь представились Великому Князю начальствующие лица, гости хозяина и все обитатели приюта; приветственную речь с выражением глубокой признательности сказал один из учеников академии. Находившийся здесь редактор «Русского Архива» Бартенев прочел мастерски составленное описание исторического значения местности. В числи лиц, желавших приветствовать Великого Князя, были профессора академии: Верещагин, Вениг, Орловский и Якобий, бывший московский голова Третьяков и редактор «Вестника Изящных Искусств» Сомов. Из зданий приюта два назначены для жилья, одно под мастерскую, остальные – хозяйственные. Местность, как сказано, очень живописна; вода, зелень, холмы, ближние села образуют один из выделяющихся своею миловидностью пейзажей. Совсем русский человек, В. А. Кокорев дал нам возможность услышать хорошую игру на гуслях и на балалайке. К вечеру, когда значительно стемнело, Его Высочество, пожелав приюту преуспеяния и поблагодарив радушного попечителя и хозяина, отбыл на станцию Рыбинске-Бологовской железной дороги Мста, где нас ожидал экстренный поезд, иллюминация станции, те же бесконечные крики «ура!». Поезд отошел к Бежецку, согласно маршруту, ровно в 11 часов вечера.

     
      Бежецк

      Историческое. Происхождение имени. Процветание города.


      В Бежецк, на одну из станций Рыбинско-Бологовской железной дороги, Великий Князь прибыл 2 июня в начале 10-го часа утра. Приняв на станции начальствующих лиц московского военного округа, временно командующего войсками генерала от инфантерии Ганецкого 2-го, начальника кадров гвардейского кавалерийского запаса генерал-лейтенанта Томановского, начальника штаба московского военного округа генерал-майора Духовского и начальника 18-й местной резервной бригады генерал-лейтенанта Курлова и обойдя под звуки драгунского марша почетный караул из чинов 2-го кадра гвардейского кавалерийского запаса, Его Высочество направился вдоль расцвеченных флагами и гирляндами, обрамленных народом улиц в собор и принял на пути выстроенный подле отведенного ему дома почетный караул от местной команды. Мы проехали мимо старейшей церкви города, Введенской, с ее небольшими синими куполами и отдельно стоящею шатровою колокольней. Внутренность собора характерна тем, что из числа четырех массивных круглых столбов, поддерживающих барабан купола, два вошли в иконостас и закрыты его богатыми резными украшениями, вследствие чего алтарная часть церкви очень просторна, так как она занимает почти треть ее.

      Бежецк был когда-то центральным местом Новгородской пятины того же имени и упоминается уже в уставе 1137 года о денежных взносах в пользу новгородских епископов. Характерно, что перечисления всяких взносов, даней, пошлин, всевозможные виды фиска доставляют у нас историческим исследованиям значительную долю опоры; исчезли люди, города, области, а скромная цифирь той или другой повинности неуклонно говорит исследователю о том, что было. В помянутом уставе, между прочим, сказано: «А се бежитьской ряд: в Бежичех с гривен и 8 кун, в Городецке подняты гривны» и т. д.

      Бежецк, Бежичи находился прежде на другом месте, на 11-й версте ниже по течению Мологи, там, где теперь село Бежицы. Построен он новгородцами, бежавшими «от гибели и нестроения» из своего города. Легендарные сведенья восходят до X века и даже далее, ко временам Гостомысла. В 1245 году в Бежецкой пятине имел место несчастный бой с литвой, но подоспевшая от Новгорода помощь восстановила дело и отняла всех взятых в плен в Бежецке. После 1273 года, вследствие разгрома старого города тверским князем Святославом Ярославичем, новгородцы стали возобновлять его на новом, нынешнем месте, вверх по течению; отсюда летописное название – Бежецкий Верх. Великий князь Василий Дмитриевич отнял Бежецк в 1396 году от Новгорода, но потом возвратил его, потому что в новгородской договорной грамоте с князем Тверским, 1426 года, говорится, что тверская граница проходит мимо Бежецкого Верха. Бежецкой Верх был разорен Василием Косым, когда он в 1435 году шел из Костромы в обход на Москву. Бежецкий Верх был границей новгородских владений и в 1436 году и в следующие два года дважды ограблен князем Тверским в наезде его на Торжок. В 1449 году Бежецкий Верх был уступлен Василием Темным князю Можайскому после примирения с ним, а в духовном завещании 1461 года Василий Темный передал его уже как свою собственность в наследство Иоанну III. Но упрямые новгородцы все-таки считали его своим и указывали на это, договариваясь с Казимиром Польским, принявшим любезное посредничество для уложения распри Новгорода с Москвой. После подчинения Новгорода Иоанном III не могло быть более и речи о принадлежности Бежецка той или другой стороне. Он сохранил предел пятины до Петра I. Иоанн III построил в Бежецке укрепление – новый город, острог и посад; еще до того времени существовал тут монастырь Введенский, упраздненный в 1764 году; вместе с ним упразднен

Общий вид Бежецка


      был и женский Крестовоздвиженский, просуществовавший только 80 лет.

      По возвращении из собора Великий Князь остановился для приема властей в доме купца Неворотина. Может быть, фамилия эта имеет некоторые общие причины происхождения с именем самого города. Когда в Новгороде почти тысяча лет тому назад, согласно новгородской летописи, были «распри велицы и побегоша мнози от гибели и нестроения крыющеся в отдаленных и пустых местах Новгородского владения», и поселившиеся здесь люди стали называться бежичанами, бежавшими, то некоторые из них домой «не воротились».

      Расположен городок очень весело на холмах при реке Мологе; он много оживляется присутствием наших гвардейцев 1-го кавалерийского запаса. По-видимому, это место злачное для кавалерии, так как сено в настоящую минуту стоит только 10 коп. пуд. Главная торговля производится мешками, около Ш миллиона штук, на 300 000 руб., идущими отсюда в Рыбинск, Нижний и Москву. Проведение железной дороги немало помогло городу, относящемуся к гвардейскому кадру очень внимательно, так как за последнее время постройки для него обошлись городу около 35 000 руб. С 1872 года существует городской общественный банк; баланс его в текущем году 321 000 руб. Жителей в Бежецке 8700; доходы города достигают 33 000 руб.

      По приеме властей Великий Князь направился в казармы местной команды, произведя которой смотр и обойдя казармы, кухню и столовую, посетил острог и земскую больницу. Смотр 2-му кадру гвардейского кавалерийского запаса заключался в поверке пешего строя: ружейных приемов, перестроений и церемониального марша, а также в езде на молодых лошадях кадровых отделений – конно-гренадерского, уланского и гусарского Его Величества полков. При прохождении мимо Великого Князя всадников, справа по одному, каждый из них называл выезженную им лошадь как по имени, так и по месту происхождения. Посетив кадровые казармы, приемный покой, столовую, кухни, конюшни, конский лазарет и манеж, Великий Князь благодарил за найденный порядок как начальника кадра, так и начальников отделений и всех офицеров. Нижним чинам неоднократно выражено спасибо. Осведомись, что обширные и удобные казармы были выстроены без особой от казны субсидии и выслушав доклад ближайшего начальства об участии и сочувствии к войску городского головы, Его Высочество удостоил его подания руки и милостивой благодарности. <...>

      В 2 часа мы были вновь в вагонах нашего поезда и двинулись к Рыбинску.


      Рыбинск

      Царская рыбная слобода. Центр Мариинской системы. Судьбы Крюхина, Белозерска, Череповца. Возникновение пароходства на Волге. Данные о движении грузов. Сравнение трех систем. Собор. Канатная фабрика и судостроительный завод Журавлева. Биржа. Гавань. Речная полиция.


      К Рыбинску Его Высочество прибыл около 6 часов вечера и был встречен на вокзале железной дороги командиром 13-го армейского корпуса генерал-адъютантом Манзеем, начальником 35-й пехотной дивизии генерал-лейтенантом Даниловым и начальником Ярославской губернии Левшиным и немедленно направился к собору. Город, обыкновенно оживленный в это самое горячее для него время, был как полная чаша полон людьми, и если бы – это говорится без преувеличения – кому-либо вздумалось пройтись по головам, то это могло бы быть исполнено с достаточным удобством. Можно представить себе гудение и возгласы этой толпы. Собор очень красив и покрыт могучим куполом: множество икон одеты богатейшими ризами, вкладом нашего богатого волжского купечества. Отслушав многолетие, Великий Князь отправился в дом М. Н. Журавлева и принял перед ним почетный караул со знаменем от 1-й роты Волховского полка.

      Рыбинск основан неизвестно когда, но уже в 1137 году платил «волжскую гривну» и назывался тогда Рыбанск. В 1504 году «Рыбная слобода» отказана была в завещании Иоанном Ш старшему сыну его Василию, с обязательством Для жителей ловить рыбу для дворца. При Михаиле Федоровиче назывался он «дворцовою ловецкою слободой». Он стал быстро возрастать с возникновением Петербурга и сделан Уездным в 1777 году. Живет Рыбинск перегрузкой с большого волжского пути на пять отдаленных водяных и железных путей, идущих к Петербургу.

      В Мариинской системе одним из существенных узлов, является Рыбинск. Мариинская система положительно подавляет все остальные, что очень хорошо видно из следующей таблички, приведенной в сочинении г. Прокофьева: «Наше судоходство». За последнее пятилетие наши три водные системы перевозили от Рыбинска к Петербургу:
     

  Пудов Число судов Суток
Мариинская 34 265 000 2594 62-67
Вышневолоцкая 8 723 000 615 40-80
Тихвинская 1 381 000 896 15-25
       
       


      Это преобладающее значение Мариинской системы выяснилось не сразу; не сразу занял и Рыбинск то положение, которое занимаете теперь. Согласно колебанию различных порядков водяного пути, те или другие местности Мариинской системы поочередно обмирали или оживали. Тогда как на Вышневолоцкой и Тихвинской системах не появилось за долгие годы ни одной новой лодчонки, на первой ходят все те же барки, на второй – те же тихвинки и соминки. Мариинская система то и дело применяла новое. «Водяная команда» ее следовала изменениям системы, на которой чистили фарватер, вводили пароходство, ускоряли ход судов, увеличив их вместимость. Теперь даже трудно представить себе то время, когда, словно черепахи, ходили расшивы и тянули их бурлаки. До прорытия Белозерского канала большинство волжских грузов шло по Вышневолоцкой системе; главными двигателями были тогда белозерцы и крохинцы: им одним принадлежали лодки-белозерки, единственный флот Белого озера, числом до 400. Они шли до Вытегры или Вознесенья, разгружались и возвращались назад за вторым и третьим грузом. Белозерцы и крохинцы были монополистами по озеру и Шексне; они были лоцманами, шкиперами и коренными: они одни строили суда в то время, когда постройка одной белозерки стоила двадцати унжаков; богатство приливало к ним.

      Но судьбы переменчивы. С прорытием Белозерского канала в 1846 году прежде всего пал Крохин; там теперь почти ничего более не строят, а лоцманов и шкиперов не надо.

      Белозерск поддерживается только тем, что в нем живут летом путинные рабочие и проедают свои заработки. Судьбы Крохина и Белозерска – судьбы временно возникающих торгово-промышленных центров. Их счастье перехватили Череповец и Рыбинск; Рыбинск сам завел тихвинки, межеумки, унжаки; последние вытеснили все дорогие суда, так как они переживают только одну воду и идут потом на дрова. Потянулись из Рыбинска разнообразные суда не в одиночку, а караванами. Для этого нужна была лошадь, и с пятидесятых годов, по исправлении бечевников, лошадь победила человека. Да и как было не победить ей, когда подле Шексны заливных лугов много, и лошадь обходилась дешевле человека. Все харчевни по пути взяли в свои руки череповцы; они богатели благодаря порогам и заливным лугам; они пошли бы и дальше Коленца, но дальше встретили их Кирилловны, да и рыбинские не теряли времени: они тоже колонизовали Шексну.

      С 1843 года учреждено было первое пароходное «Общество по Волге»; машины привезены из Голландии, собирались в Рыбинске. С 1854 года устроено кабестанное [Кабестан — паровое судно, двигавшееся с помощью завозимого вперед якоря] пароходство и первым был пароход «Опыт»; кабестаны, маленькие пароходики которых завозили вперед якори, исчезли, как неподходящая более форма; исчезли и предшествовавшие им коноводки, имевшие по 300 – 400 лошадей. Ныне умерший Н. Журавлев имел 4 коноводки и сам принялся за постройку сначала кабестанов, – машины делались на Выксунских заводах,— а потом и буксирных; с 1862 года сосредоточил он постройку пароходов в Рыбинске, как буксирных, так и пассажирских, и в 1879 году выпустил первую наливную шхуну «Шексна», для перевоза нефти из Баку; иностранцы напрасно утверждают в «Economist», что наливные шхуны – их изобретение.

      С развитием работы паром прошло время исключительности конной тяги и ужасов сибирской язвы, цветущее время местных коноводов, но Рыбинск богатеть продолжает. В нем строят до 1000 судов, в нем идет валовая перегрузка на железную дорогу или на суда меньших размеров

      По 1 октября 1884 года из Рыбинска отправлено было разных судов 4782, а именно:

     

Слияние Шексны с Волгой

 

  По перегрузке Без перегрузки
По Волге 1414 300
По Шексне 2274 198
По Мологе 502 94

     

Пшеницы чистые 3 283 161
Овса 3 842 099
Соли пудов 3 294 487


      Преобладающее значение Шексны и важность для Рыбинска перегрузки видны из этой таблички очень ясно. Значительное число грузов направилось по Рыбинско-Бологовской дороге. По воде и рельсам прошло:

      Это крупнейшие цифры; но если бы перечислить все рубрики, число их 37 различных, грузов, значащихся в сведеньях местного биржевого комитета, то пришлось бы дойти до десятков миллионов. От каждой перегружаемой четверти Рыбинск получает свой доход; приносят ему доход и зимующие грузы. Для показания широты рынка достаточно сказать, что в 1884 году прибыло: пустых мешков 600 000, а рогож и кулей 530 000 штук. Наполните их содержимым и прибавьте к тому, что привезено в мешках и кулях, и вы получите ясное понятие о грузовых массах, идущих чрез Рыбинск и лежащих в его амбарах и на пристанях. Ко времени нашего приезда на Волге и Шексне стояло около 1500 судов разных наименований.

      По приеме властей, уже к вечеру, Великий Князь отправился на пароход министерства путей сообщения «Ярославль» на канатную фабрику и механический и судостроительный завод М. Н. Журавлева, находящиеся в пяти верстах от города на Шексне, в трех верстах от ее впадения в Волгу. Когда пароход отваливал, вид на высокий берег Волги был восхитительный. Все откосы берега, вся далекая набережная были словно усыпаны людьми, и докуда мог видеть глаз эту набережную – виднелась темною полоской необозримая толпа, тянувшаяся вдоль зеленевших откосов и высоких каменных домов. Со всех судов неслись клики, а судов, уставленных правильными рядами, было видимо-невидимо; виднелись могучие беляны с домиками, над ними виднелись не меньшие, чем оне, расшивы; даже допотопная коноводка и та присоседилась к ним, поражая глаз своею неуклюжестью и несовременностью. При проезде нашего парохода пущены были в ход брандспойты пожарных пароходов, окрашенных ярко-красною краской; их три: один из них назван «Сберегатель», и все они построены только за последнее пятилетие, на «остатки» от разных ассигнований.

      На самом устье Шексны расположены с двух сторон села Васильевское и Покровское. Канатная фабрика Журавлева, представившегося Его Высочеству еще раньше, одна из самых больших не только у нас, но и по сравнению с заграничными. Длина строения, в котором тянутся и свиваются канаты, 240 саженей, и оно трехэтажное; этой Длины совершенно достаточно, так как канаты не делаются длиннее 180 саженей; самые крупные имеют 16 дюймов в окружности. Очень оригинально попискивание многих сотен барабанчиков, участвующих в свивании прядей: это какой-то шумный концерт охрипших соловьев. Любопытнее других тягальная машина, в которой на протяжении каких-нибудь 5-10 дюймов из нескольких десятков отдельных прядей получается, вытягивается сразу свернутая веревка. Человеку, не знакомому с делом, как большинство посетителей, приходится услыхать тут совершенно незнакомые наименования: стренга, пасем и т. д. На фабрике 450 рабочих; канатов готовит она в год 115-120 000 пудов, по продажной пене на 670 000 рублей; идут отсюда канаты и веревки всех сортов на Черное, Азовское и Каспийское моря, на суда и рыбную ловлю; так как в последнее время кожаные ремни на машинах стали заменяться канатами, то крупною потребительницею их является Москва. Великий Князь подробно осматривал все работы, посетил котельную, сварочную, механическую, а также верфь. Механический завод выпускает ежегодно 4-5 пароходов, преимущественно буксирных в железных корпусах, с нефтяным отоплением. Здесь же выделываются и некоторые заводские машины и приспособления; при нас находилась в работе седьмая по счету машина для 150-сильной мельницы. Есть тут также крупчатный паровой завод, конный завод на 70 голов и ферма на 20 голов рогатого скота. Очень хороша заводская больница на 30 человек, тоже осмотренная Великим Князем. Заметим, что все служащие на фабрике и заводе – русские, и дело от этого идет далеко не хуже, чем с иностранцами, столь любимыми нами.

      Если картинно было отплытие на завод, то возвращение было еще картиннее. Когда по тихой, блестевшей в полумраке Волге возвращались мы к городу, набережная Рыбинска горела огнями и особенно ярко обозначалась, как и следовало, Рыбинская биржа. Нужно отдать полную справедливость тому удивительному порядку, который царствовал на улицах при проезде Его Высочества между живых стен ликовавшего народа. Пришлое население, как оно ни пестро, сдерживалось по сторонам без малейшей суматохи, а для этого нужно было действительно великое искусство.

      Рыбинская речная полиция имеет пароход в 30 сил, выбрасывающий 350 ведер воды в минуту, и винтовую лодку, выбрасывающую 550; при пароходе есть приспособления тушения паром. Хорошо устроена и городская пожарная команда с шестью паровыми машинами, из которых одна выбрасывает 300 ведер воды в минуту.

      Нам не удалось видеть гавань, устроенную городским обществом с затратою 420 000 рублей. Цель ее – доставить удобство разгрузки в амбары, принадлежащие городу и вмещающие до 8 миллионов пудов, и на железную дорогу, для дальнейшего следования. Кроме того, в гавани ютятся на зиму 50 больших волжских барж, до 20 пароходов и мелких судов до сотни; устроена гавань шлюзированием речки Черемхи и прорытием вместо старого ее устья канавы; в гавани имеется и док для починки.

      Вечер заключился представлением в театре, данным городом в честь Его Высочества.

      На следующее утро массы народа двинулись к лагерю Волховского полка; в ожидании проезда Великого Князя полк был выстроен впереди первой линейки в батальонных колоннах в одну линию; на правом фланге его стояли высшие начальствующие над ними лица. Около 9 часов утра, объехав весело смотревшие ряды, Его Высочество пропустил полк церемониальным маршем два раза, ротами и батальонами, причем полковой командир назвал фамилии батальонных и ротных командиров. После этого Великий Князь назначил одному батальону батальонное учение; из другого батальона одной роты – ротное, уставное; из третьего батальона – одной полуроте гимнастику, а другой – фехтование и, наконец, из новобранцев четвертого батальона была сформирована для учения сводная рота, которая проделала все эволюции, начиная от ружейных приемов, как обыкновенных, так и ефрейторских, до более сложных перестроений. Во время учения батальона за ходом следил командир полка, за учениями рот следили командиры соответствующих батальонов.

      По производстве этой подробной и всесторонней пробы хода подготовительных учебных занятий, Великий Князь направился в лагерь, где, обращая особенное внимание на его санитарные условия, заходил в несколько солдатских и офицерских палаток и осчастливил посещением барак Полкового командира. Обойдя столовые и кухни, испробовав пищу и посетив офицерское собрание, Его Высочество обратился к собранным там офицерам полка и выразил им произведенное на него смотром приятное впечатление. «Все, что я видел, – сказал он, – доказывает мне правильность одиночного образования людей, вообще успех в производстве зимних занятий, а общий повсюду вид свидетельствует о строгом утверждении в полку внутреннего порядка и примерной заботливости о благосостоянии людей. За труды ваши я тем более счастлив благодарить вас, что могу сделать это именем Государя Императора, по Высочайшему повелению которого указано мне производство смотров войскам московского военного' округа». Ответом на эти слова было дружное офицерское «ура!», подхваченное по всему лагерю. Посетив затем тюремный замок, городскую больницу, казарму Волховского полка, Его Высочество произвел смотр местной команде и обошел все ее помещения. В управлении уездного воинского начальника Великий Князь потребовал сведенья о наличном состоянии запаса, с тем чтобы убедиться, насколько средства уезда соответствуют требованиям, предъявленным к нему расписанием главного штаба, причем проследил ход установленной в этом отношении отчетности, интересуясь результатами сличения сведений управления воинского начальника с соответствующими данными местного полицейского управления, а также и организациею сборного пункта. Ознакомившись с порядком перечисления людей из запаса в отставку и формирования ополчения, Его Высочество выслушал доклад воинского начальника о всех его действиях по приему и отправлению в войска новобранцев последнего призыва.

      Следуя в городскую думу, Великий Князь посетил биржевое купечество, собравшееся в своей сравнительно необширной биржевой зале. Здесь он видел образцы всех товаров, двигающихся по нашим водным системам, и выслушивал разъяснения сведущих людей об условиях производства, обработки и транзита их к местам назначения. Выразив купечеству пожелание дальнейшего процветания, вписал свое имя в книгу посетителей биряш. Сообщено было характерное сведенье, что здание биржи давно уже было отстроено, а купечество, как исстари, продолжало собираться под открытым небом на так называемом «толчке», на Крестовой площади.

      Только с 1880 года, благодаря особому случаю, биржевой зал был предпочтен толчку.

      В 3-м часу последовал отъезд Великого Князя в Ярославль. Проводы были шумнее и многолюднее встречи. В память посещения Его Высочества учреждена купцом Фроловым в строящейся больнице для судорабочих стипендия его имени. Его Высочество выразил пожелание, чтобы больные, пользующиеся этою кроватью, не умирали.


      Волга от Рыбинска до Ярославля

      Романов-Борисоглебск. Томский монастырь. Легенды. Храмы. Авраамовские постройки. Кедровая роща. Полушкина роща под Ярославлем.


      Около 3-х часов дня 3 июня Великий Князь был уже на пристани, чтобы отбыть к Ярославлю на пароходе «Ярославль». Описывать впечатление берега, залитого народом, опускавшимся с откосов широким живым потоком к самой воде, значило бы повторяться. Кликам не было конца, и густой, басистый свисток нашего парохода положительно тонул в этих волнах звуков «ура», несшихся отовсюду.

      Как красива, как оживлена Волга между Рыбинском и Ярославлем! Она еще не очень широка здесь, и оба берега, отступающие назад при движении парохода, кажутся вам с высокой палубы так близки, близки! Села, приселки, церкви, усадьбы, гостиницы, фабрики бегут справа и слева. Над желтоватою водой колеблются пестрые флаги судов и мелькают их названия, выписанные очень четко, но далеко не? изящно; на палубах и полупалубах ползущих и проплывающих барок, барж, лодок, полулодок и коломенок, имеющих каждая свою особенную физиономию, очень хорошо здесь известную и весьма самостоятельную, видите вы везде настоящих русских людей, без других маскирующих их элементов.

      На Волге русский человек дышит полною грудью. Волга не приняла еще здесь своей обычной, довольно утомительной физиономии нагорного и лугового берега. Оба они еще спорят друг с дружкой, которому одолеть, порой перебегая, словно отыскивая свои места. Подле Романова-Борисоглебска они оба круты и высоки, и оба города смотрят на нас с двух сторон. К Романову подъезжали мы около 5 часов. Пароход наш был только еще подле первой, ближайшей к нам по пути, древней церкви Казанской Божией Матери, как понесся навстречу к нам от далекой пристани настоящий грохот «ура!» и густой колокольный звон. Пока пароход описывал по Волге широкую дугу, чтобы пристать к пристани против течения, нельзя было не любоваться тем, что мы видели. Крутой, высокий берег у Романова, подле пристани, прорезывается глубоким оврагом, и тут-то именно, по обоим скатам, и ярком свете солнца под голубым небом, были как бы разостланы два ковра, составленные из пестрых масс людских, это были как бы два живые людские конуса; тут взлетали черные шапки, мелькали белые платки, реявшие, будто белые мотыльки над цветистой травою. Сойдя с парохода, Великий Князь принял караул от 8-й роты 83-го резервного батальона и местных властей. Здесь же Великому Князю поднесены были два романовские полушубка, которые в дальнейшем путешествии нашем на север могут оказаться далеко не лишними.

      Город Романов, лежащий на левом берегу, к которому мы пристали, поминается впервые в XIV веке, с именем князя Романа Владимировича; Борисоглебск, лежащий напротив, – не ранее XV. Оба они сделаны были уездными городами в 1777 году, а слиты в один в 1822. На каждой из сторон Волги кустится зелень садов, виднеются церкви и строения, теснящиеся вдоль кручи самого берега. Как декорация, это одна из самых законченных, с первыми и вторыми планами и дальними перспективами извивающейся и уходящей в даль Волги. Милостиво простившись с войсками и народом, Его Высочество взошел на пароход, и мы двинулись немедленно дальше.

      За Романовым-Борисоглебском живописность берегов и их населенность остаются те же самые. Не доезжая восьми верст до Ярославля, на правом берегу раскинулась знаменитая Норская мануфактура бумажных и льняных изделий, принадлежащая товариществу, главными пайщиками которого состоят гг. Хлудов, Прохоров и Прохорова. Она открыта в 1860 году, имеет до 1800 рабочих и двухмиллионный годовой оборот. Лен, кудель и льняные очески приобретаются из ближайших губерний, а хлопок идет сюда из Америки и Египта. Фабрика вырабатывает пря

Обед судорабочих на волжской полубарке


      жи бумажной и льняной по 75 000 пудов каждой. Посещение этой фабрики в наш маршрут не входило, и она, будто декорация, оживленная людьми, быстро пронеслась перед нами.

      Почти что наискось фабрики, на левом берегу Волги, как прямая противоположность движению и шуму мануфактуры, замкнувшись в белокаменную ограду свою, из-за которой виднеется темная зелень кедров, выступает Толгский монастырь, получивший имя свое от протекающей тут речки Толгоболки. Зеленые, синие и жестяные купола, белизна ограды в бойницах, розовая окраска одного из монастырских храмов, местами изразцовые украшения стен – производит впечатление очень пестрое, отчасти сглаживающееся темною, задумчивою зеленью кедров, высящихся из-за стен. Основан монастырь в 1314 году, при Ярославском князе Давиде Федоровиче Святом, на месте явления иконы Божией Матери святителю Трифону. Явление это было очень картинно. Святитель возвращался из обозрения своей паствы и велел своим спутникам, слугам и сторожам раскинуть к ночи на пустынном тогда месте шатер. Когда все спали, и священники, и клирики, ему сопутствовавшие, пробудившись в полночь, святитель замечает, что шатер его озарен светом, шедшим снаружи. Он вышел из шатра и видит всю необъятную страну за Волгой, поросшую в те дни дремучим бором, озаренною светом, а через Волгу перекинулся будто бы световой мост. Святитель, никого не разбудив и взяв жезл свой, спустился к реке и пошел по этому мосту, чувствуя его под ногами, и видит он там, где сияние было сильнейшим, икону Богоматери. Помолившись иконе, он по тому же мосту вернулся на свой берег, нашел всех спящими, как прежде, и сам уснул. Наутро пришло время собираться в путь; но святитель, шествуя ночью в видении, забыл на том берегу свой жезл. Посланные за ним, по его указанию, слуги переплыли реку в лодке и действительно нашли посох, а подле между деревьями и икону. К полудню того же дня была уже отстроена на берегу церковь и икона внесена в нее. Это начало монастыря.

      В 1553 году царь Иоанн Васильевич, возвращаясь из Кирилло-Белозерского монастыря и будучи одержим болезнью в ногах, посетил Толгский монастырь и получил исцеление; в 1609 году монастырь разграблен литовцами и русскими изменниками и 46 иноков и послушников перебито. В 1681 году патриарх Никон, возвращаясь из заточения, настигнутый предсмертным изнеможением, пристал у монастыря и причащался; тут произошла трогательная встреча его, умирающего, и сосланного сюда же архимандрита Ярославского Спасского монастыря Сергия, когда-то судившего патриарха и более других досаждавшего ему. «Брате Сергее! – сказал ему умирающий Никон. – Восстани, сотворили прощение», – и старцы помирились. В 1683 году посетил монастырь царь Феодор Алексеевич; в 1763 – императрица Екатерина II; в 1863 покойный цесаревич Николай Александрович.

      Соборный храм Введения, о пяти зеленых главах на розовых шейках и при нем отдельная колокольня, построен в самом конце XVII века; кроме него в монастыре есть еще три церкви. Главная святыня – икона Божией матери, просиявшая над Волгой; она писана древним греческим письмом на доске и убрана жемчужного и алмазною ризой. Икона эта совершает ежегодно четыре крестные хода Иконостас изобилует золочеными витыми столбами с виноградными гроздьями; все стены покрыты фресками, голубой фон которых бросается в глаза; в куполе громадный Деисус. В орнаментику наружных стен входят, как сказано было местами цветные изразцы. Здания монастырские очень велики. Ограда 550 сажен длины, имеет 9 аршин вышины и 3 толщины и снабжена девятью башнями. Она опоясывает монастырь как бы широкою белою тесьмой, из-за которой резко выделяется темная зелень старинных сибирских кедров, расстилающих горизонтально свои длинные, оттененные мягкими иглами ветви. Когда построена стена, когда посажены кедры – неизвестно. Монастырь имеет игуменов и архимандритов с 1392 года – 68; сколько было их до того времени, тоже неизвестно. С 1834 по 1844 год заведовал им жительствовавший на покое преосвященный Авраам, управлявший до того ярославскою кафедрою с 1824 года и отличавшийся особенным рвением в ломке и перестройке древних церквей. Много сокрушено было за его время бесценных памятников одной из старейших епархий русских; для новых построек создавал Авраам свои планы, и здания эти известны под именем «авраамовских построек». С каким-то особенным рвением преследовал он колокольни; так поступлено с колокольнями ярославского кафедрального собора и толгскою монастырскою; рисунок последней, 1806 года, сохранился: она была красива и типична, нынешняя авраамовская – бесхарактерна. Толгский монастырь пестрит архитектурной длительностью Авраама; случайно уцелел и красив в своей простоте придел Святого Федора, Давида и Константина.

      Великий Князь, сойдя на берег, подошел к воротам, в которых ожидал его с монашеством по сторонам архимандрит Павел. Прослушав в храме многолетие и поклонившись иконам, Его Высочество обошел знаменитую кедровую рощу, на одном из кедров которой явилась икона, о чем свидетельствуют надпись и лампада, и возвратился на пароход, сопутствуемый и тут народом, входившим даже в воду, чтобы быть поближе к Великому Князю.

      От Толгского монастыря до Ярославля очень близко. Когда подъезжаешь к «волжскому красавцу», Ярославлю,

Борисоглебский Воскресенский собор


      с этой стороны и начинаешь отличать одну за другой его многие церкви, включительно до самой отдаленной, до собора, с его золотыми маковками, пароход движется вдоль старой сосновой рощи правого берега; это не лишенная исторического значения для русского театра Полушкина роща – единственное место прогулок ярославцев. Полушкин, от которого идет имя рощи, имеет прямое отношение к русскому театру, возникшему, как известно, в Ярославле. Мать Федора Григорьевича Волкова, родоначальника нашего театра, овдовев, вышла замуж за Полушкина, и он, как отчим, оказал на Волкова очень благодетельное влияние. Когда, по возвращении из Петербурга в Ярославль, Волков, в день именин отчима, поставил на сцену драму «Эсфирь», старик был в восторге: ему особенно понравились поднимавшиеся и опускавшиеся облака. Видевший представление это ярославский воевода Мусин-Пушкин уговорил дворян и купцов построить в Ярославле театр, с которого и пошло театральное дело в России. До его построения Волков давал свои представления в одном из сараев Полушкина двора. Скоро вслед за тем Екатерина II вызвала Волкова в Петербург.

      Облака, которые понравились старику Полушкину, давно исчезли, а те, которые ходили над Ярославлем к вечеру 3 июня в день приезда Великого Князя, были расцвечены всеми чудесными красками летнего вечера, тихо переходившего в светлую теплую ночь.

     
      Ярославль

      Красота и радующие встречи. Историческое. Успенский собор. Архиерейский дом и его воспоминания. Первые дни воцарения Дома Романовых.


      Если что было великолепно, так это приезд Его Высочества к Ярославлю, к 8 часам вечера. От пароходной пристани довольно пологий подъем идет под мост, перекинутый здесь над спуском и соединяющий обе части бульвара, тянущегося параллельно Волге и устроенного в 20-х годах. По всем краям спусков, вдоль всех длинных линий их откосов, начиная от самой поверхности Волги, сплотились необозримые толпы людские. Это была тоже своего рода Волга, широкая, бесконечная, будто налипшие берега настоящей Волги для приветствия государева брата, Великого Князя. Несчетные церкви ярославские, от первой по пути Петра и Павла, Благовещенье, Никола Найденный, Косьма и Дамиан, и вплоть до собора гудели во все колокола. При оглушительных кликах толпы Великий Князь, сошед на берег, сел в коляску и направился в собор, где был встречен архиепископом Ионафаном и всем городским духовенством. Отслушав многолетие, приложившись к святым иконам и обойдя собор, Его Высочество направился к губернаторскому дому, в котором должен был иметь ночлег. Из всех домов начальников губерний едва ли не лучший именно этот дом, из окон которого и с балкона открывается бесконечный вид на все Заволжье и на самую Волгу, и вверх, и вниз по ее течению. Приняв почетный караул, состоявший из роты со знаменем, от Нежинского пехотного Ее Высочества великой княгини Марии Павловны полка, Великий Князь вслед за тем, уже в зале губернаторского дома, ознакомился с представителями местных властей и горожан.

      История Ярославля начинается в повествовании Карамзина довольно оригинально. «Думаю, – пишет наш знаменитый историк, – что город построен великим князем Ярославом; двое из жителей его, кудесники и обманщики, ходили по Волге и объявляли, что бабы причиной всего зла и скрывают в самих себе хлеб, мед и рыбу; к обманщикам приводили женщин, и они, надрезывая им плечи и высыпая из своего рукава жито, кричали: «Видите, что лежало у них за кожей!» В конце концов, кудесников повесили. Карамзин не говорит о том, когда это происходило, но летопись указывает на 1073 год, то есть время великого голода, посетившего Ростовскую и Ярославскую области.

      Разоряли окрестности города новгородцы, разоряли татары, хозяйничали и пожары, и язвы, и тем не менее одною из волжских красот был и будет Ярославль. Очень вероятно, что он существовал уже тогда, когда далеко кругом этих мест еще жили весь и меря; но центром края был не он, а Ростов, за которым утвердилось даже название Великого и в который уже Рюрик посадил «своего мужа». Много пользы было Ярославлю от открытия торговли с Англией через Белое море при Иоанне IV; он, как и Вологда, был складочным местом и имел иностранные конторы, закрывшиеся с основанием Петербурга. Лихолетие со всеми его ужасами тоже не прошло даром для края; здесь в 1506 году жила под надзором жена Лжедимитрия, красавица Марина: она пробыла здесь до 1608 года, когда Ярославль сдался полякам и примкнул было к самозванцу, но не замедлил отрезвиться, в 1612 году сюда к князю Пожарскому стягивались рати, шедшие на освобождение Москвы, и отсюда шли с нею переговоры. Выборные, назначенные призвать на царство Михаила Феодоровича, собрались тоже в Ярославль, и здесь же с 21 марта по 16 апреля 1613 года молодой царь Михаил Феодорович провел первые дни своего воцарения, так что в истории благополучно Царствующего Дома на первых страницах, так сказать в первых строках, красуется Ярославль.

      Много есть на свете неоконченных сочинений, недопи-санных книг, но те несколько точек, которыми завершается история Карамзина, возбуждают всегда глубочайшее сожаление. История его точно оборвана. Яркие страницы

     

Ярославль. Вид на бульвар и проезд к городу от Волги


      ужасов 1611 года, выступающий у нашего историка так наглядно, как хорошо завершились бы оне описанием стоянки князя Пожарского и его рати, этой надежды России, в Ярославле; как сердечно звучали бы его вдохновенные строки, преисполненные любви к России, повествуя о первых днях воцарения Михаила Феодоровича, проведенных им в Ярославле, о наступлении времени умиротворения. Эти дни мира и тишины не могут не рисоваться в памяти каждого посещающего город, и красота Ярославля, глядящегося с высоты нагорного берега во всю матушку-Волгу, становится и понятнее, и внушительнее. Думал ли о чем подобном Бирон, когда в 1742 году был он сослан сюда и жил с семьею до 1761 года! Чем была, чем могла быть для бывшего правителя России ярославская святыня!

      И действительно, если на Москве храмов много, то в Ярославле их, сравнительно, еще больше, и они поражают глаз, как блестящее осенение города. Общий вид на Ярославль бесподобен.

      Два князя, святой Василий и Константин, почивают в соборе, и три иконы их перенесены сюда из домов их.

Ярославль. Соборная площадь


      Успенский кафедральный собор основан в 1215 году, но сгорел в 1501 году: его заменил второй храм, нынешний. Третий счетом, построен в 1646 году, но и он не раз страдал от пожаров, и в 1744 году обгорели даже мощи благоверных князей, и останки их были собраны в два ковчега и положены в новую раку, которую заменили ныне существующею в 1862 году. Иконостас пятиярусный, богат иконами; в восточной алтарной части четыре абсиды; окна в два света, небольшие наружные стены расчленены простыми пилястрами и главный корпус собора – почти правильный куб; над крышею высятся на довольно высоких барабанах пять золоченых куполов, снабженных массивными восьмиконечными крестами. Одно из богатств собора – это обилие стенописи, произведенной в 1674 году, о чем свидетельствует надпись, начертанная крупною вязью и опоясывающая три стены собора. Живопись покрывает сплошь все стены, своды, алтарные части и даже дверные и оконные откосы. Это целый мир изображений, едва ли не из самых обильных, имеющихся на русской земле. Ни южной и северной стенах олицетворение семи вселенских соборов, на западной – Страшный суд, на столбах – мученики, в алтаре – учреждение таинств причащения и отцы православной церкви; храм оживлен, одухотворен ими. К несчастью, стенопись эта дошла до нас не такою, как она была писана при митрополите Ионе Сысоевиче, потому что в 1825 году отчасти подновлена при архиепископе Аврааме, о странной деятельности которого мы упоминали, говоря о Толгском монастыре. Общая планировка собора, его размеры, темень времени, положенная в купола с их оконцами, – все это очень близко напоминает московский Успенский. Отсюда, от собора, двинулась рать Пожарского на освобождение Москвы. Собор стоит в центре «рубленого» города, древнего города: по выражению Нестеровой летописи, у нас не строили, а «рубили города». В Ярославле сохранился очень оригинальный, невидимый след этого рубленого города, о котором нет более и помину: это крестные ходы с иконой Владимирской Божией Матери, которые совершаются будто бы как раз по тому пути, где стояли некогда давно позабытые древние стены тогда еще небольшого Ярославля. В те дни, во дни Ярославовы, люди обходили фактически город; теперь обходит они несуществующий, но невидимо присущий призрак его. Может быть, остатки оврага, называемого «Медведицей», напоминают о том времени, когда Ярослав, убив на охоте медведицу секирой, велел срубить на этом полюбившемся ему месте город. Медведь и секира в гербе ярославском напоминают об этом полумифическом событии. Нельзя не заметить, если судить по колоссальному деревянному гробу или, правильнее, колоде, в которой обретены мощи князя Феодора Черного, хранящейся в Спасо-Преображенском монастыре, что люди минувших дней были не в пример крупнее наших и смело могли ходить на медведицу один на один.

      Главная святыня Ярославля вслед за собором, бесспорно, архиерейский дом, бывший Спасо-Преображенский монастырь. Это тоже своего рода Кремль, обнесенный могучими стенами; в них, как в каменном кольце, заключены пять каменных церквей; до упразднения монастыря, до обращения его в архиерейский дом, в 1788 году их было семь. До этого года владыки ярославские жили в Ростове, а мона

     

Ярославль. Спасо-Преображенский монастырь. Внутренность двора


      стырь был сам по себе, был богат, люден и имел, главное, долгое прошедшее, которое, конечно, при нем и осталось. Основан он в 1216 году великим князем Константином Всеволодовичем; в 1463 году, при Иоанне III, открыты нетленные мощи князей Федора, Давида и Константина, неизвестно почему остававшиеся в склепе под церковью более столетия непогребенными: когда решено было предать их земле, началось отпевание, от княжеских тел пошли чудеса, ясно стало нетление и благоухание их и они признаны святыми, и покоятся в храме, носящем их имя, соприкасающемся Спасо-Преображенскому. Этот же храм служит родовою усыпальницей князей Ярославских и других знаменитых родов, но даже след этих могил исчез, присутствуют одни безымянные воспоминания. Замечательно у нас это исчезновение могил: как неизвестны начала множества городов, церквей и монастырей, так свеяны и воспоминания могильные; странным может показаться, например, что неизвестно, где лежит последний удельный ярославский князь Александр, скончавшийся уже совсем в историческое время, в 1471 году, и похороненный в Спасском монастыре. В этих неясностях всяких начал и исчезновение следов есть какое-то необъяснимое, но чувствуемое присутствие вечности: точно сам Господь создавал их, сам и убирал. Как особенность Спасо-Преображенского храма Следует упомянуть о том, что алтарный иконостас его и амвон выше солеи на одну ступень, а солея двумя ступенями выше пола церковного.

      Из более выдающихся событий за время существования монастыря надо упомянуть о неудачной осаде его в 1609 году поляками, о том, что в 1612 году митрополит Кирилл, призванный из Москвы для умиротворения несогласий в дружинах Минина и Пожарского, стоявших в Ярославле, и достигши своей цели, жил в Спасском монастыре; о том, что 1 марта 1613 года прибыл сюда и встречен крестным ходом, хлебом-солью и богатыми дарами юный царь Михаил Феодорович, что он прожил 26 суток в архиерейских кельях со своею матерью и временным советом и встретил Святую Пасху и что отсюда же послана им в Москву в земскую думу первая от царя грамота о согласии его на принятие царского венца. Почти все государи, государыни и великие князья наши посещали Спасский монастырь. Ныне царствующий Государь и Его Высочество великий князь Владимир Александрович были здесь в августе 1866 года. В этих палатах, полных самых дорогих воспоминаний для Царствующего Дома Романовых, откушал Его Высочество чашку чая, посетив высокопреосвященного владыку.

      Следует упомянуть, что в 1747 году открыта была в монастыре славяно-латинская семинария и что в библиотеке последнего из настоятелей монастыря 1 июля найдена знаменитая рукопись «Слова о полку Игореве». Заметим, кстати, что в 1786-1787 годах в городе Ярославле издавался журнал под характерным названием «Уединенный Пошехонец», это был чуть ли не первенец в числе провинциальных.

      4 июня с 8 часов утра начались официальные посещения Его Высочества. Первый выезд был направлен к войскам. Сводная бригада из Моршанского и Нежинского полков стояла в линии развернутых колонн почти параллельно Ярославско-Вологодской дороге, отделявшей ее от лагеря. Обойдя ряды, Великий Князь пропустил бригаду церемониальном маршем поротно и побатарейно, после чего вызвал в каждом полку от одного из батальонов по роте для уставного учения, от других для гимнастики и фехтования и, наконец, приказал составить от одного из батальонов сводную роту исключительно из одних новобранцев. При том была проведена одиночная подготовка нижних чинов, не исключая прикладки и знаний строевого устава.

      Посетив затем лагерь, Его Высочество повсюду испробовал пищу, заходил в офицерские и солдатские палатки и в офицерские общие столовые. Лагерь был расцвечен флагами и зеленью с надписями подвигов обоих полков в бытность их в составе рущукского отряда, как известно, состоявшего под высшим командованием ныне благополучно царствующего Государя Императора [Имеется в виду Александр III.]. Среди войск Великий Князь провел 3 часа времени и, расставаясь с ними, высказал начальству и офицерам свои впечатления осмотра, заключив их, как и в Рыбинске, выражением благодарности за труды, которую он высказывает с тем большим удовольствием, что может это сделать от имени Державного Вождя, так как осмотр произведен им по Высочайшему Повелению. Простившись с войсками и, следуя вдоль столпившегося народа, Его Высочество отправился в тюремный замок, после чего посетил: местный лазарет, казармы и произвел смотр роты 83-го резервного батальона. &;lt;...&;gt; Недалеко от вокзала Его Высочество остановился для посещения Ярославской военной прогимназии; войдя в церковь и выслушав многолетие, Великий Князь направился к училищному двору, где собраны были все чины училища, имеющего 500 человек воспитанников. Пройдя шеренги, Его Высочество обошел все здание и лазарет.

      Около трех часов пополудни мы были уже в вагоне, направляясь к Ростову, и простились с Ярославлем, с волжским красавцем. В описании Ярославля, составленном А. Титовым, приведены стихи на Ярославль местного поэта XVIII века, сравнивающего египетский Нил с великорусскою Волгою. Если бы, говорит поэт, древний Египет взглянул на наш Ярославль, то


      ...он бы обелиски,
      Которы к облачным пределам сделал близки,
      Давно бы возносить хвалами перестал,
      Когда б еще тот план хоть темно начертал,
      Который в новый вид наш град преображает
      И славу тем его повсюду расширяет...
     

      Ростов Великий

      Реставрации. Историческое. Центр деятельности Святых Стефана Пермского и Дмитрия Ростовского. Их характеристики. Как и кто реставрировал кремль? Белая палата. Пещерная церковь. Музей. Яковлевский монастырь. Ростовские колокола.


      К Ростову прибыли мы около половины пятого пополудни. Приняв на станции почетный караул от 28-го резервного батальона, хлеб-соль от города и местные власти, Великий Князь направился в собор.

      Ростов расположен на берегу одноименного с ним озера, называемого, впрочем, также Неро. Берега озера плоски; тем рельефнее выдаются многочисленные церкви города, составляющего древнейший центр края, более старый по своему значению, чем Ярославль.

      Посещение Ростова составляет экскурсию в сторону от нашего прямого пути, и оно предпринято Великим Князем исключительно во внимание к древностям ростовским и к той замечательной реставрации древнего кремля, которая завершилась очень недавно, в октябре предпрошлого года. Шевырев посетил Ростов в 1847 году, видел все это в печальных развалинах и глубоко грустил. Если б он посмотрел теперь! Реставрация действительно стоит самого полного одобрения: кремль опять существует, воскрес. За год до освящения реставрированной святыни кремля, говорят очевидцы, глазам представлялись развалины без крыш, без столбов, с потеками от дождей, птичьими гнездами и даже целыми рябинами, приносившими плоды и выраставшими на крышах; одну из этих рябин сохранили в назидание потомства, чтобы показать, до чего мы небрежны и как много может сделать частная предприимчивость, энергия и пожертвования. В храме Григория Богослова помещались курень и бойня. А между тем в Белой палате угощал трапезой Великого Петра Святитель Димитрий Ростовский.

      Значение Ростова в истории нашего северо-востока очень велико, как центра Суздальской земли, в которой развилось и окрепло великорусское племя, которая предшествовала Москве в понимании объединения и собирания разрозненных сил наших в одно великое целое. Кроме этого, тут был духовный центр, из которого пошла проповедь христианства в языческую Пермскую землю, во главе которой стоял знаменитый Святой Стефан Пермский. Почти одновременно с ним жил и трудился в Ростове другой видный деятель церковный, известный жизнеописатель Святых нашей церкви, Епифаний Премудрый. И тот и другой воспитывались и учились в той братской духовной академии, которая существовала здесь 500 лет назад под именем «Затвора», храм которой воскрешен теперь завершившеюся недавно реставрацией.

      Стефан Пермский – одна из крупнейших подвижнических личностей нашей церкви, как Кирилл Белозерский, Нил Сорский и многие другие. Сын псаломщика, пришел он в Ростов пешком из Великого Устюга, прослышав о том, что в тамошнем «Затворе» «книгы многы быша ту»; это то же самое, что «книжицы» Преподобного Кирилла: прочная основа дальнейшего пути для готового подвизаться человека. «Затвор» не был мертвою схоластическою школой; в нем имели место ученые и богословские препирательства и диспуты между учениками. Десять лет пробыл Стефан в «Затворе» и решился просветить соседнюю Пермскую землю. Он составил зырянскую азбуку, перевел на зырянский язык нужные книги и, посвященный в иеромонаха, с охранными грамотами великого князя пошел на подвиг. Охранные грамоты защищали его, однако, немного; на него не раз нападали, думали убить, свергли с моста. Бесстрашно ходил он по кумирницам, и ночью и днем, говорит исследователь К. В. Барсов, и по лесу, и по полю, и без народа, и пред народом, «обухом в лоб бияше идолов и сокрушаше им носы»; он снимал с главных кумиров священные пелены и «их без труда износил отрок его Матвейка». Пермь была уже присоединена в то время к Москве, но это не пособляло Преподобному. До нас дошли любопытные сведения о борьбе его с главным

     

Ростов Великий. Вид с озера


      волхвом Памом, говорившим своим людям, что непригодно им слушать Стефана, потому что «Москва угнетает нас податями; разве от Москвы может вам быть какое-нибудь добро? Не оттуда ли тиуны и приставники, дани и насильства»? Но Преподобного все-таки слушали. Пам думал взять обманом и предложил ему пройти сквозь огонь и воду. Зажжена была хижина, огонь уже пылал и трещал; Стефан двинулся к огню и сказал волхву: «Идем!» Волхв не пошел; однако не решился он нырнуть и в прорубь, чтобы вынырнуть из другой, на что был готов Стефан; народ хотел предать обманного волхва смерти, и только по настоянию Стефана ограничился изгнанием его в Сибирь.

      Читая Жития Святых, составленные другим учеником «Затвора», Епифанием Премудрым, «мы, – говорит г. Барсов, – присутствуем при двух основных процессах нашей истории: мы встречаемся лицом к лицу с древнерусским человеком, который, неустанно двигаясь с крестом, топором, с сохой, в зипуне и монастырской рясе, делал одно немалое дело – расчищал место для истории от берегов Днепра до Северного океана и в то же время, несмотря на такую растяжимость, умел собрать силы на создание государства, сдержавшего вторжение с Востока и пропаганду с Запада».

      Третьим замечательным лицом в длинном ряду иерархов ростовских является Святитель Димитрий, вдохновенный составитель духовных песен и Четий Миней. В самый день кончины своей, стоя у печки и «греясь сердцем», слушал он, как исполнял их его любимый, прекрасно обученный хор. Наслушавшись песен вволю, отпустил он певчих также слуг своих, остался один, склонился на молитву и умер. «Св. Димитрий, – говорит г. Барсов, – был муж высокого образования. Он знал языки: славянский, латинский, греческий, еврейский и польский. Были и другие в его время славные ученые, но их слава менее прочна в исторической науке. Феофан Прокопович был больше политический деятель и панегирист тогдашних преобразований; Стефан Яворский был больше проповедник и православный полемизатор; честь первого археолога и историка в Великой России бесспорно принадлежит Св. Димитрию Ростовскому».

      Неудивительно, что Ростов, центр той деятельности, которую мы помянули, изобиловал и памятниками исторического зодчества, воздвигшего величественные кремлевские здания. По замечанию Д. И. Иловайского, ростовский собор служил образцом при постройке суздальских храмов вообще, а следовательно, и для характерного суздальского стиля. Восстановление в прежнем вид церкви Св. Григория Богослова, княжих теремов, Белой палаты, начавшееся в 1883 и завершившееся в октябре 1884 года, факт в высшей степени замечательный. Дай Бог, чтобы нашлись ему подражатели. Очень много сделал для этого нынешний начальник губернии Левшин, примеры подражания которому были бы очень желательны. Главным руководителем почти всех работ был И. А. Шляков. Великий Князь решился отклониться в сторону от своего пути, чтобы почтить вниманием своим, как президент академии художеств, действительно замечательное дело.

      «Почти все существенное в кремле, – говорит исследователь, – было построено или возобновлено митрополитом Ионой III Сысоевичем в конце XVII века. Реставрация произведена прекрасно; небольшие остатки стенных бойниц Дали рисунок для восстановления стены с бойницами; едва видные детали одной дымовой трубы послужили образцами для возведения остальных труб. То, что погибло совершенно, восстановлено по соответствующим современным образцам: так оконные рамы исполнены по образцу слюдяных рам ярославских церквей XVI и XVII веков; узор восстановленного на коньке крыши гребня взят из рукописи XVI века; отпиленные у сводов серьги приделаны вновь и т. д. Можно, пожалуй, упрекать – как это и сделано – в том, что древние серьги были короче и типичнее, что тут пробита новая дверь, а там заложено старое окно, что тут пестро, а там неполно; но, во-первых, все это надо доказать, а во-вторых, делая эти замечания, по иностранной пословице, люди «из-за деревьев леса не замечают». Факт воссоздания кремля налицо, и это дело усилий местных людей, воплощение глубоко почтенного чувства уважения к своему былому.

      Следует упомянуть, говоря о ростовской кафедре, что тут было когда-то у ростовских святителей сильное желание облечься величавыми образами светской власти, о чем в своем повествовании, вспоминая патриарха Никона, говорит Шевырев. Это довольно явственно сказавшееся в свое время стремление, как нечто нам совсем неподходящее, отошло, конечно, в вечность, несогласное с остальным складом русской жизни. Духовенство этим самым точно отделяло себя от народа, и характернейшим образчиком этого, если можно так выразиться, католического пошиба является реставрированная храмо-крестовая церковь – Спас-на-Сенях, где, солея поднята выше роста человеческого и шестью золочеными колоннами с высоким архитравом точно отделила прихожан от причта. Странно, что это негармоничное движение имело место именно в Ростове, в чисто православном центре, отличающемся и по сегодня самыми гармоничными колоколами. Ростовский собор, древнейшее здание города, 1230 года, в котором почивают ростовские митрополиты, имеет на своей колокольне замечательный хор колоколов и свои особенные музыкальные звоны. Звоны эти обозначаются именами учредителей колоколов: Ионинский, Георгиевский, Иокимовский. Всех колоколов тринадцать, от 2000, 1000, 500 пудов веса до 20 и менее. Совершенно правы те, кто говорят, что подобного звона нет нигде решительно; но, помимо достоинства колоколов, необходимо и уменье пользоваться ими, и оно тут есть, и звон этот удивительно приятен.

Белая палата в Ростовском кремле


      Говоря о ростовских реставрациях, нельзя не сказать о последней: о пещерной церкви, найденной в 1884 году в Успенском соборе при перестилке чугунного пола. В пещерную церковь эту, совершенно уже открытую [Восстановление ее торжественно отпраздновано в Ростове 29 сентября 1885 года, т.е. через три месяца после посещения работ Великим Князем (Примеч. автора).], спускаются из собора; она очень невелика; справа и слева фрески XV века, значительно пострадавшие, с изображением сцен погребения и явления мощей Преподобных Леонтия и Игнатия. Первый из них покоится тут же, направо от схода, тогда как Святой Игнатий и Исайя почивают в раках своих, в самом соборе, с обеих сторон алтаря. Фрески самого собора сохранились очень хорошо; очень красиво изображение Тайной Вечери в больших фигурах в самом алтаре; Спаситель и Апостолы окружают алтарь внушительным полукружием, ясно видным и из церкви, благодаря своим блестящим оглавиям. Нам сообщали, будто поиски мощей Святого Василька оказались тщетными. Замечательно, как быстро исчезают воспоминания: при раскопках этой церкви стали также искать входа в находившуюся под собором усыпальницу: нашлось несколько человек, когда-то ходивших в нее, и, тем не менее, входа не нашли: все это будто свеялось.

      Его Высочество, в сопровождении глубокочтимого здесь ярославского архипастыря, обходил весь кремль: он посетил церковь Иоанна Богослова, с ее массивными, крупными иконами пред алтарем и горним местом и обильно снабженную фресками; был он в Крестовой церкви, о которой мы упоминали; посетил терема, проходя по узким галерейкам, по которым можно обойти весь кремль. Белая палата задержала Его Высочество особенно долго. Это довольно обширное четырехугольное помещение под парусным на четыре ската сводом, с могучим столбом посредине; она обращена в музей ростовских древностей. Здесь слушали мы исполнение двух очень характерных вещей: был спет кант Спасителю, сочиненный Святым Димитрием Ростовским и начинающийся словами: «Похвалу принесу сладкому Иисусу», и тут же священник, отец Аристарх, дал нам возможность насладиться его превосходными камертонами. Камертоны эти построены в лад ростовских колоколов, и на них воспроизводятся с удивительною точностью все их характерные звоны. Эта гармоничнейшая музыка долгое время разносилась кругом нас по Белой палате; толпа посетителей стояла неподвижною, безмолвною, и можно бы было слушать музыку эту в бесконечность, так она удивительно хороша. Не надо забывать обстановку, в которой мы ее слушали: в палате этой угощал когда-то Димитрий Ростовский Петра Великого, мы только что обошли терема, тайники и галерейки одной из древнейших свидетельниц старорусской жизни, ростовского кремля, и поклонились всей почтенной ростовской святыне. Время, проведенное нами в ростовском кремле, будет, конечно, одним из характернейших и лучших во всем путешествии.

      В Яковлевский монастырь, находящийся близехонько от города, приехали мы в экипаже. Его Высочество был встречен у входа в монастырь архимандритом Илларионом с братией. В церкви отслушал он многолетие и приложился к святыне. Направо от входа в церковь почивает Святой Димитрий, налево, близ алтаря – Св. Иаков. Храм обильно снабжен фресками, расположенными одне над другими по параллельным поясам. В монастыре 45 иноков. Великий Князь зашел испить чашку чая в помещение настоятеля; принесены были древняя шапка и посох Святого Димитрия; шапка эта находилась на нем во время обретения мощей. Пред входом к настоятелю, у дверей стоял экипаж, служивший когда-то Святителю, сохранившийся очень хорошо; это нечто вроде громадной брички, с весьма узким верхом, на изогнутых дрогах и огромных, чуть не в рост человека колесах; выкрашена она масляного серою краской.


К титульной странице
Вперед
Назад