РАЗДЕЛ 3. Публицистика
НАМ ЗАПОВЕДАНА ВЕЧНОСТЬ
Писатель и народ
Писатели брошены... Всюду
растерянность и уныние, нищета и изоляция,
особенно в провинции. Творцы и народные
заступники, теперь уже бывшие, классики и просто
таланты оттерты в сторону локтями
"предприимчивых" людей. Впрочем,
"элита" безразлична не только к нам, но и к
судьбе всего народа.
Несколько лет назад А.И.
Солженицын, выступая в Государственной думе,
заявил: "...Народная масса обескуражена. Она в
ошеломлении, в шоке от унижения и от стыда за свое
бессилие: в ней нет убеждения, что происходящие
реформы и политика правительства действительно
ведутся в ее интересах. Людей низов практически
выключили из жизни: все, что делается в стране,
происходит помимо них. У них остался небогатый
выбор - или влачить нищенское и покорное
существование, или искать пути незаконных
ремесел: обманывать государство или друг
друга..."
Кубанский поэт Николай Зиновьев
в сборнике с трагическим названием "Седое
сердце" воспроизводит своеобразный диалог
Бога и человека:
Меня печалит вид твой грустный,
Какой бедою ты тесним?... -
А человек сказал: я русский...
И Бог заплакал вместе с ним.
Мы все думаем об одном и том же:
почему народ вымирает, несмотря на все успехи
демократии и либерализма , почему унижается
честный труд, а воспевается бизнес, пиар,
по-русски говоря,- обман? Писатели, творческая и
научная интеллигенция, преподаватели вузов,
врачи, учителя до сих пор в недоумении, шоке:
почему мало, очень мало платят, почему
образование, здравоохранение отходят к
маргинальной сфере, где, как писал Андрей
Платонов, "...постепенно остановят дыхание
исчахшие люди забытого времени"
("Котлован")?.. Такое недоумение, больше
похожее на ступор, уже наблюдалось в нашей
истории: в 1937-м году репрессированные никак не
могли поверить в реальность происходящего,
толковали между собой: " Там, наверху,
ошибаются, это чудовищная ошибка, неужели Сталин
не видит, может, ему не докладывают?" И только
потом приходило отрезвление: они все понимают,
они сознательно хотят нас уничтожить.
Валентин Распутин с горьким
изумлением замечает: "Даже Гавриил Попов, из
самых бешеных демократов, кто запускал
"перестроечную" машину на разрушительное
действие, вынужден сейчас говорить о геноциде по
отношению к русскому народу". Оригинальная
иллюстрация к этим словам - стихотворение
Виктора Лапшина "Как бы":
Знать, по велению судьбы
Повсюду деется "как бы".
Народ наш, как бы богоносный,
Как бы вернулся ко Христу,
Как бы доволен жизнью сносной,
Хотя и сносит за черту...
Слезами как бы не росима,
Страна жутчайших в мире проб,
Нас как бы русская Россия
Как бы живьем вгоняет в гроб.
Национальное оскорбленное
большинство и самодовольное
"вненациональное" меньшинство говорят на
разных языках. "Избранные" резвятся на
подкормке у власти и денег, с презрением и
злорадством смотрят на русскую трагедию.
Размышляет Владимир Личутин: "...Незаметно
подползла и укрепилась в России новая форма
власти - тирания чуждого духа, и всякая, даже
сильная личность не может заявить о себе в полный
голос, невольно подчиняясь особому скрытому
сообществу людей, захвативших государство.
Деспотия духа, которой не было даже при Советах,
нечто совершенно новое для России,
обескураживающее наивный народ и жутковатое в
своей сущности".
Два мира, два языка
Интеллигенция давно
раскололась на два мира, две культуры: истинную
национальную и псевдокультуру, угнетаемое
духовное и прославляемое телесно-душевное
начало. Резче всего это проявляется в языке.
Искусственная элита сразу сообразила: язык - это
товар (а люди тем более!). Рекламный слоган:
"Новое поколение выбирает "пепси" - тот же
застывший после особого приготовления лозунг:
"Вся власть - Советам!" От одного языкового
"тоталитаризма" мы пришли к другому -
"демократическому". Горстка действительно
русских по духу и мысли изданий: "Наш
современник", "Москва", "Слово",
"Литературная газета", не получая из казны
ни копейки, любят Россию "до боли сердечной",
а подавляющее большинство проедающих
государственные дотации литературных журналов и
газет занимаются сытым самовыражением,
фарисейски рассуждая об элитарности своей
поэзии и прозы. Их авторы не брезгуют получать
"национальные" премии из нечистых рук
Сороса и Березовского и заявлять, как Вячеслав
Пьецух: "Я ненавижу Россию". И подобным
литераторам президент Путин вручает ордена, а с
русскими писателями встречаться отказывается. А
они, помня завет Ахматовой, остаются со своим
униженным народом.
Средства массовой информации, а
точнее, дебилизации масс превратились в клан,
строго фильтруемый от посторонних элементов. А
своих легко узнать по языку: тут и
журнально-снобистский тон, и нахальное
ерничанье, и вульгарно-развязный
молодежно-блатной сленг, гибрид МГУ и подворотни.
В интернете, само собой, тоже плавает мутная
взвесь на основе того же жаргона, только еще
более упрощенного, ведь в основу глобализации
заложена как раз унификация всего и вся.
Информационный треск стал
безгранично-скоростным и бездумным,
развлекательно-рекламная спешка вызвала из
преисподней злой дух пошлости и цинизма. От этого
многоликого и многогласного чудища невозможно
укрыться, как и от навязчивой и привязчивой
слишком легкой музыки:
Мне трудно думать:
Так много шума.
А хочется речи
Простой, человечьей.
(Н. Рубцов)
Русская духовность
В нас еще сохранились вера,
жажда Бога, стремление к правде и справедливости,
еще не растоптана до конца тяга к светлому
началу, к романтизму и идеализму как в высоком
философском, так и в расхожем бытовом смысле. Без
этого нам не жить, такое у нас сердце... Дмитрий
Галковский пишет о русских как о гениальных
детях: "Русский талантлив, поскольку сохраняет
связь со своим детством... Гениальные дети - это и
есть лучшее название для русских". Можно смело
добавить: и для русских писателей - тоже.
Мы, русские, не торговая нация,
не нация лавочников, мелких и крупных, мы
привыкли служить Отечеству, работать на
государство, на Россию. Но надо признаться самим
себе: не только власти, но и мы клюнули на эту
наживку, на порочный лозунг: "Обогащайтесь!",
стали уповать на рынок, который нас сам на себе и
сам по себе вывезет. "В последнее время жутко
за народ: кого он считает за своих лучших людей...
Адвокат, банкир, интеллигенция" (Ф.М.
Достоевский). Известно: нельзя служить
одновременно Богу и маммоне, а мы все эти годы
пытаемся. Отсюда и результат.
Слово писателя
Увы, писателю сейчас как никогда
легко соскользнуть с подъема к заветной сияющей
вершине русской литературы... Выгоднее сидеть
внизу, штамповать на потребу публике
обезличенные тексты с обедненной, обездушенной
речью, и хуже того - позорить себя сквернословием.
Самое главное для нас - это язык.
Освоенное словесное пространство на самом деле
сужено, предсказуемо, герои мыслят и говорят на
обыденном или том же
журнально-газетно-телевизионном наречии. А надо
прорваться в другой мир, в художественное н е ч т
о, в иную языковую реальность, отличающуюся от
действительности п о э т и ч е с к и. Язык писателя
должен быть своим, особенным, неповторимым и
самодостаточным, чтобы читатель им наслаждался,
чтобы все остальное - сюжет, конфликт и т. д. -
купалось в нем. При этом слог может быть
изысканным (И. Гончаров), ошеломляющим (М.
Шолохов), вроде бы простым, но завораживающим (Ю.
Казаков), но обязательно единственным в своем
роде. Наше ремесло требует серьезного,
мучительного усилия - преодоления сросшегося с
естеством языка. Лирику могут помочь мелодия,
ритм, рифма, символика образов, вдохновение,
наконец; прозаику нужно развивать иные,
интеллектуальные мышцы, тут на вдохновении долго
не протянуть. Надо писать каждый день, постепенно
увеличивая нагрузку до предела, кромсать текст
не по два-три раза, а восемь, десять раз! Даже на
ходу, на прогулке или в метро подыскивая
единственно точное слово... Работа и еще раз
работа со словарями: толковыми,
фразеологическими, словарями синонимов... И еще:
умение слушать и слышать народный голос.
В языковом смысле большинство
из нас (а я - тем более) - в "группе здоровья".
Немощь. Безводная и голая пустыня ума. А кто сумел
накопить себе словесное богатство - тоже не
обольщайся: нужны органика, естество, внешняя
незаметность отделки, легкое дыхание... В общем,
надо писать! Работать до седьмого пота,
рисковать, ставить задачи, на первый взгляд вроде
бы неподъемные, но подвластные и Божьему
Промыслу, и перу... Писатель, помни: надо успеть
сказать людям то, ради чего пришел на эту землю.
Талант - явь неземного происхождения. Если
получил от рождения редкий дар слышать океан
многоголосья, то надо окунуться в него с головой.
Если озарен вышним сиянием, то в небо и надо
смотреть, сверяя свое сознание с его
бесконечностью и в то же время - с дыханием земли.
Самоотверженность и подвижничество - старинная и
всегдашняя доблесть Руси. Слову предела нет, нет
ему и покоя. Не должно быть и боязни
всматриваться в скорбную и благословенную
русскую жизнь до самой ее глубины. Богом нам
заповедана вечность; память, ум и фантазия - ее
посланники. Надо только помнить, что не ты -
властелин этого чуда. Ты всего лишь слушатель и
одинокий певец долгой-долгой песни любви и
печали...
Кто виноват?
Государство, власть захватило
скрытое сообщество, а не "новые русские",
русские только по названию. А мы - "старые
русские", а по словам Юрия Кузнецова -
"последние русские"...
Он возвращался с собственных
поминок
В туман и снег, без шапки и
пальто,
И бормотал: - Повсюду глум и
рынок.
Я проиграл со смертью поединок.
Да, я ничто, но русское ничто.
Глухие услыхали человека,
Слепые увидали человека,
Бредущего без шапки и пальто.
Немые закричали: - Эй, калека!
А что такое русское ничто?
- Все продано, - он бормотал
с презреньем, -
Не только моя шапка и пальто.
Я ухожу. С моим исчезновеньем
Мир рухнет в ад и станет
привиденьем -
Вот что такое русское ничто.
Глухие человека не слыхали,
Слепые человека не видали,
Немые человека замолчали,
Зато все остальные закричали:
Так что ж ты медлишь, русское
ничто?!
( "Последний человек" )
Выдающийся экономист, не
дилетант, как Касьянов или Починок, а академик
РАН Дмитрий Семенович Львов с мрачной
откровенностью отвечает на вопросы
"Комсомольской правды":
Вопрос: - Так экономический
кризис в России - кара Божия?
Ответ: - Безусловно.
Вопрос: - А наши олигархи -
опухоль на теле родины?
Ответ: - Примерно так.
Поэт Владимир Костров в
сборнике "Песня, женщина и река" рисует
типичную картину:
Сварен суп. Пора делить
приварок.
Падает, как саван, свежий снег.
Дворик спит. И возле иномарок
Умирает русский человек.
Кто в этом виноват? Верховная
власть?.. Она - сама по себе, а народ себе на уме и
чужую власть эту, по нашей давней традиции,
просто терпит. "Новые русские"?.. Их стоит
пожалеть - они живут хорошо, но недолго. А может,
все-таки мы? Мы же всех ближе к этому
несчастному... Не возлюбив Бога и ближнего своего,
мы будем так же, как и сейчас, нести огромные
потери... Духовный поэт о. Роман восклицает:
Где народ мой? Ау! Что со мной?
Я не вижу родимого люда.
Потому-то и правят страной
Подлецы, проходимцы, иуды.
("Дорогие мои, это все!.." )
Что делать?
Что же нам делать? Во-первых, не
отчаиваться, выполнять свой долг. Неужели мы
забыли строки некрасовской элегии:
Пускай нам говорит изменчивая
мода,
Что тема старая - "страдания
народа",
И что поэзия забыть ее должна, -
Не верьте, юноши! Не стареет она.
Самое главное - не лгать! Ни себе,
ни другим. Умнейший и проницательнейший Эмиль
Золя заметил: "Правда - это уже поэзия". Все
пройдет, а правда и любовь останутся... В этой
формуле заключается суть нашего национального
бытия, великое пророчество о России. "Россия...
При одном этом имени как-то вдруг просветляется
взгляд у нашего поэта, раздвигается дальше его
кругозор, все становится у него шире, и он сам как
бы облекается величием, становясь превыше
обыкновенного человека. Это что-то более, нежели
обыкновенная любовь к отечеству... Это богатырски
трезвая сила, которая временами даже соединяется
с каким-то невольным пророчеством о России,
рождается от невольного прикосновения мысли к
верховному промыслу, который так явно слышен в
судьбе нашего отечества" (Н.В. Гоголь).
Само по себе ширится глухое
сопротивление старшего и среднего поколений, но
самое важное - молодежь лучше нас, она все видит и
все понимает, она более мобильна, талантлива,
энергична, прагматична (в таком случае говорят:
"Воспитали на свою голову!"). Бога и природу
не обманешь. Растет сила, которая в ближайшем
будущем вступит в открытую схватку с адептами
зла. Сейчас идет борьба за молодые души. В этой
борьбе писатели, учительство - в широком его
понимании - главные воины. Проигрывают и
выигрывают войны не военачальники, а учителя.
Ожиревшие буржуа постепенно стареют и
деградируют. Искусственно созданная элита
обречена:
И рано, господа, нам подбивать
итоги -
Не нами этот мир вращать
заведено,
В морях или горах, дворце или
остроге,
Но завтра новый день наступит
все равно.
(В. Костров)