Как на самую полезную и действительную меру для предотвращения размножения большого соснового долгоносика, можно указать на необходимость корчевания сосновых и еловых пней с лесосек, так как достоверно известно, что большой сосновый долгоносик откладывает свои яички лишь под корою их, причем личинки извилистыми ходами тянутся к лубу и в нем окукляются. Но корчевание пней должно быть самое тщательное и из земли должны быть вместе с пнями вырыты и корни, потому что в корнях личинки тоже делают ходы, тянущееся часто от пня до конца корня. Невозможно разумеется при корчевании пней и корней извлечь из почвы всю массу мелких корешков, но их после корчевки следует зарывать, плотно заравнивая корчевные ямы, иначе в непокрытых землею мелких корешках легко могут расплодиться долгоносики. На стволах растущих деревьев сосновый большой долгоносик никогда не откладывает своих яичек, потому что они погибли бы под напором вытекающей из ран смолы: он всегда их откладывает в сосновых и еловых пнях и предпочитаете при этом, как опыты прямо указывали, пни прошлогодней рубки. – Из этого конечно вытекает необходимость удаления пней с лесосек, производимое впрочем не в отдельном лесном хозяйстве, а в целой группе соседних хозяйств, так как большой сосновый долгоносик способен перелетать на очень большие расстояния. Само собою разумеется, что в тех местностях, где пневой и корневой материал имеет спрос, или как топливо, или как осмол, и где рыночною его стоимостью окупаются издержки корчевания пней и корней, там непроизводительное оставление пней на лесосеках составило бы грубую хозяйственную ошибку: даже и в тех местностях, где пни и корни имеют лишь ограниченный сбыт и не окупают вполне издержек корчевки, чаще всего бываете выгоднее взглянуть на корчевку пней и корней как на меру культурную, допускающую известную хозяйственную затрату в настоящем в виду выгодности сопряженных с этой затратой результатов в будущем. Такой взгляд особенно оправдывается в тех местностях, где долгоносик уже развелся в лесах в угрожающем для целости молодняков количестве и где издержки на корчевание пней превышаются стоимостью искусственного лесоразведения на площади угрожаемого молодняка и стоимостью прироста, теряемого в молодняке, если последний будет истреблен долгоносиком. – Разумеется в тех местностях, где пневой и корневой материал не имеет никакого сбыта и где по недостатку рабочих рук корчевание пней повело бы за собою слишком большую и непроизводительную для хозяйства затрату, там остается прибегать к другим мерам, помимо корчевки пней и корней. В таких местностях, при появлении долгоносиков, следует на время отказаться от ведения сплошных рубок и возвращаться к правильной выборочной рубке, чтобы не сосредоточивать на большом сплошном пространстве пней–притонов большого соснового долгоносика. Для предупреждения вреда от них, лесосеки должны быть, как можно поспешнее, тотчас после эксплуатации их, очищаемы от лесного хлама. – Если же, несмотря на все эти меры хозяйственных предосторожностей, в молодняках появятся большие сосновые долгоносики, тогда следует без промедления приступать к их истреблению
Меры истребления большого соснового долгоносика очень разнообразны и удачное применение их вполне обеспечивает достижение цели.
1) По повреждаемой долгоносиком площади разбрасываются связки свежего соснового или елового хвороста в коре. В них, особенно в полдень, когда жарко и когда жуки ищут прохлады, долгоносики забираются в большом количестве: их следует тогда, особенно утром, пока еще лежит роса, вытряхивать и собирать попавшихся жучков; 2) кроме связок хвороста, по повреждаемой площади можно раскладывать куски еловой и сосновой свежей коры, обращая ее внутреннею лубовою стороною к почве: под такую разложенную кору, жучки собираются во множестве и их не трудно собирать по два раза в день, в полдень и к вечеру; 3) хорошо тоже разбрасывать местами по молодняку свежесрубленные еловые и сосновые кругляки в коре или поленья, кладя их корой к земле; еще действительнее оказывается это средство, если местами обнажать кору до луба и придавливать такие ловчие отрубки к земле, обнажая при этом последнюю, если она задернела на местах укладки отрубков. На места, где содрана кора на отрубке, жучки нападают особенно охотно и откладывают под корою свои яички, так как им не предстоит здесь труда буравить кору, содранную местами: по краям таких мест они и откладывают свои яички; 4) наконец для поимки жуков большого соснового долгоносика устраивают ловчие канавки и ловчие ямы.
Их делают такой же величины, как и ловчие канавы для гусениц, т. е. в один фут ширины и в один фут глубины с отвесными стенками. По дну таких ловчих канавок через каждые 5–6 шагов устраивают ловчие ямки глубиною и шириною в полфута. Жучки с особенною охотою, в жаркое время дня уединяются в прохладные тенистые места: отыскивая их, они очень скоро нападают на ловчие канавки и собираются массами в ловчие ямки. Успех последних еще вернее, если набросать в канавы ловчие немного свежего хвороста, на который жучки, и без того охотно идут. Где почва камениста и закладка ловчих канав сопряжена с известными затруднениями, там можно ограничиться прорыванием среди повреждаемого молодняка коротких ровиков, причем для этой цели часто является возможность воспользоваться старыми заброшенными дорогами и тропинками. Само собою разумеется, что за ловчими канавками и ямками, точно так же, как и за ловчей корой, ловчим хворостом, ловчими отрубками и поленьями должен быть самый строгий надзор со стороны лесной стражи или особо назначенных для этого рабочих, которые обязаны осматривать все названные ловчие снаряды: раза два в день, собирая пойманных жучков и умерщвляя их или раздавливанием или глубоким зарытием в землю. При этом лесной хозяин никак не может полагаться на полезность надзора, учрежденного им за ловчими снарядами. При низком уровне развития своего, лесная стража и рабочее часто склонны смотреть на всевозможные ловчие снаряды и на все меры к истреблению вредных лесных насекомых, как на пустую, ни к чему не ведущую барскую затею со стороны лесного хозяина: разуверить их в этом может конечно лишь прямой, осязательный для них опыт, произведенный энергичным лесным хозяином. Для истребления большого соснового долгоносика употребляют иногда за границей на местах культурных и в питомниках опрыскивание древесных растений раствором извести в воде и считают там это средство весьма действительным против долгоносиков. Еще более распространено за границей собирание жучков детьми на самых древесных молодых растениях, причем дети получают плату копейки в 2 с сотни собранных жучков; такая мера применима разумеется только в местностях густо населенных, где всегда в распоряжении лесного хозяина находится много свободных рабочих рук. В помощь человеку при истреблении им соснового большого долгоносика, являются жужелицы, хорьки, куницы и лисицы; это видно по помету лисицы, хорька и куниц. Кроит, того в лесах замечали не раз, что лисица правильно, каждое утро, является к ловчим канавкам и ямкам и заботится о том, чтобы жучки – прошеные гости – в них не засиживались.
Белоточечный сосновый долгоносик (Pissodes notatus) появляется на лесосеках большею частью в мае месяце, прокалывает своим хоботком верхние части молодых сосенок и откладывает свои яички под первый узел ветвей; отсюда личинки направляются извилистыми ходами сверху вниз по растению: ходы постепенно расширяются и в конце их личинка превращается в куколку, окружая себя искрошенной древесиной. Обыкновенно ходы идут вниз по заболони, но иногда личинка въедается и в древесину. Жук часто вылетает еще осенью и тотчас же или въедается в растущие стволы у комля их, или прячется иногда на зиму в щелях коры, близ поверхности земли: иногда его находят также в поленницах сложенных дров, куда он забирается изредка на зиму. При особенно благоприятных условиях погоды, жук, вылетая в августе, успевает еще оплодотвориться в том же году, и самка еще осенью откладывает свои яички в вершинки молодых сосен, но в таком случае молодое поколение белоточечных сосновых долгоносиков развивается лишь в следующем году. Образ жизни этого насекомого, хотя и очень сходного по своему энтомологическому сродству с рассмотренным нами большим сосновым долгоносиком, все-таки существенно отличается от образа жизни последнего. Жук не только пробуравливает молодые сосенки для откладки в них яичек, но и нападает на 4–8 летние сосенки, въедаясь в их вершинки и питаясь сердцевинною мякотью, высасывая из нее сок: при этом он предпочитает здоровые и сильные растеньица деревцам слабым и болезненным: в старый, поврежденный лес белоточечный сосновый долгоносик идет очень неохотно, вследствие чего и меры к истреблению его не могут быть те же, какие нами рассмотрены и признаны полезными при истреблении большого соснового долгоносика. На различные ловчие снаряды: хворост, кору, отрубки и поленья, белоточечный сосновый долгоносик идет неохотно: остается и для истребления его заботиться о своевременном и тщательном корчевании корней и пней, так как он, подобно большому сосновому долгоносику, откладывает яички кроме вершин, где личинка находить себе тотчас пищу, еще и под корою старых сосновых пней. Лучшим средством оказывается сосредоточенное внимание, обращенное на лесосеки в июне и июле месяцах, и немедленное вырывание с корнем растеньиц, поврежденных рассматриваемым нами насекомым, чтоб в поврежденных древесных стволиках не успели по крайней мере развестись разные мелкие короеды. Узнать древесный стволик, поврежденный белоточечным сосновым долгоносиком, бывает нетрудно на первый взгляд: иглы на таком поврежденном деревце принимают желтовато-бурый цвет и при малейшем прикосновении отпадают; кора легко отстает от заболони: она покрыта круглыми отверстиями, как бы прострелена мелкой дробью и, кроме того, на стволике выступают капли смолы. Этих признаков совершенно достаточно, чтобы узнать повреждение белоточечного соснового долгоносика и позаботиться о безотложном удалении из насаждения такого поврежденного древесного экземпляра. В последнее время предлагали как коренное средство к истреблению белоточечного соснового долгоносика опрыскивание повреждаемого участка раствором гашеной извести: сколько нам известно, над этим средством, однако, не производилось опытов в большом виде.
Белоточечный сосновый долгоносик встречается на сосне и повреждает сосновые молодняки: в еловых молодняках его до сих пор не встречали. В питомниках, где разводится веймутова сосна (Pinus strobus),он нападал на последнюю и наносил ей одинаковый вред, как и обыкновенной нашей сосне.
Вообще говоря, белоточечный сосновый долгоносик принадлежит к числу весьма вредных лесных насекомых, тем более что он часто нападает на сосновые молодняки, уже ослабленные повреждением большого соснового долгоносика (Curculio abietis) и причиняет гибель таких молодняков, которые быть может и поправились бы, если бы весь вред ограничился лишь вредным влиянием большого соснового долгоносика и не усилился бы от повреждения белоточечным сосновым долгоносиком (Pissodes notatus).
Черный долгоносик (Otiorhynchus ater) но образу жизни своей и по виду повреждения совершенно сходен с большим сосновым долгоносиком, так что и истребление его обусловливается теми же мерами. Разница между ними только та, что между тем как большой сосновый долгоносик повреждает без разбора сосновые и еловые молодняки, черный долгоносик обыкновенно не заходит в сосновые молодняки, если только вообще справедливы показания тех энтомологов, которые утверждают, что черный долгоносик изредка является и в сосновых лесах. Для нас важно то, что в сосновых молодняках вред от черного долгоносика не замечался; но в еловых молодняках он очень вреден, даже вреднее большого соснового долгоносика, потому что, между тем как личинка последнего не оказывает никакого вреда, личинка черного долгоносика очень вредна: опускаясь в верхний слой земли, она обгрызает корни молодых деревцев в таком количестве, что иногда гибнут большие площади молодняков. Поэтому, независимо от мер истребления черного долгоносика, наравне с большим сосновым долгоносиком, полезно истреблять личинок черного долгоносика, в то время, когда они спустятся к подножию древесных стволов в мох, сгребанием и сожиганием мха.
Из огромного и многочисленного рода короедов (Bostrichus по Рацебургу; Tomicus по новейшим названиям), молодым сосновым деревцам наносит весьма заметный вред один вид короеда – короед двузубчатый (Tomicus bidens); он чаще всего является в сосновых молодняках вслед за большим сосновым долгоносиком и умерщвляет те растеньица древесные, которые хотя и повреждены долгоносиком, но еще могли бы уцелеть. Смотря по условиям погоды, двузубчатому короеду удается или вывести два поколения в течение одного летнего периода, или же он откладывает свои яички осенью и второе поколение развивается весной следующего года в совершенное насекомое. Ходы двузубчатого короеда весьма характеристичны и резко отличаются от ходов всех прочих короедов тем, что двузубчатый короед единственный из короедов, делающий в сосне звездчатые ходы, наподобие тех, какие делает Tomicus chalcographus на ели (см. рис. 2 на приложенной к книге таблице). Звездчатый ход двузубчатого короеда бывает пяти и семирукавный и редко лишь трехрукавный: ходы извилисты, шишковаты, и иногда возвращаются к совокупительной камере. Результатом повреждения молодой сосны двузубчатым короедом бывает пожелтение и опадение хвоя: такие поврежденные деревца следует тотчас же вырывать с корнем и сжигать их вместе с находящимися под корою яичками, личинками и жуком двузубчатого короеда, чтоб приостановить его дальнейшее распространение.
Гнездовьюн еловый (Coccyx hercyniana по Рацебургу; по новейшим названиям Grapliolitha tedella), до известной степени повреждает молодые еловые насаждения. По вечерам в мае бабочка кружится около вершинок ели и откладывает свои яички: гусеницы появляются в начале августа, прокалывают еловые иглы и пожирают внутреннюю мякоть иглы, которая по наружному своему виду кажется неповрежденною; на ней только при внимательном рассмотрении можно открыть едва заметное отверстие, через которое входят в иглу гусеницы. Но повреждения елового гнездовьюна еще издали бросаются в глаза по другому признаку: гнездовьюн соединяет несколько игол в одну общую желтоватую рыхлую ткань, как бы в гнездо. Такие гнезда буреют и бросаются легко в глаза. Перед наступлением зимы, гусеницы елового гнездовьюна спускаются наземь на тонких нитях и окукляются подо мхом. Вред от них малозаметен: если они появятся в больших массах, то разумеется поедание хвоя на ели повлечет за собою временное замедление древесного роста, но смерть ели гнездовьюн еловый не причиняет. Его гнезда можно собирать с веток; точно также можно собирать и куколки из-подо мха. Предлагали уничтожать это вообще маловредное насекомое, если оно появится в более значительном количестве и в состоянии нанести хозяйству некоторый ущерб, посредством сбора лесной подстилки, разумеется, позднею осенью, когда спустившиеся наземь гусеницы успеют уже окуклиться. Но так как ель, именно вследствие своей горизонтальной корневой системы, меньше всех других древесных пород переносит сбор лесной подстилки из елового участка, то всегда вред, нанесенный насаждению сбором подстилки, превзойдет пользу от истребления елового гнездовьюна. Лучше уже в таком случае производить прореживание насаждения для удаления из него елового гнездовьюна: замечено, что он не любит редких насаждений, а предпочитает держаться в затененных, не освещаемых солнцем, местах в лесу.
Гораздо вреднее елового гнездовьюна, оказывается в лесном хозяйстве сосновый побеговьюн или сосновая листовертка (Coccyx buoliana по Рацебургу; а по новейшим названиям Retina buoliana), принадлежащий к числу очень вредных лесных насекомых. Маленькая бабочка в сумерки летает вокруг молодых побегов сосны в конце июня и в июле месяце: днем же ее незаметно: она, сложивши свои крылышки кровлеобразно, сидит на сосновых иглах. В июле месяце самки кладут свои яички на почках, причем такие почки становятся смолистее: смола из них больше выделяется, вследствие повреждения. К осени на этом месте уж видны маленькие гусеницы, но вред от них бывает еще незаметен. Лишь когда начинается рост майских побегов, они въедаются в них и пожирают их мякоть и внутренность почек, переходя от одного растения к другому и выбуравливаясь для этого из побегов. Побег получается искривленный: с ростом побега растет и искривление; многие побеги совершенно опадают. Если побег опал, то на месте его бывшего прикрепления гусеница окукляется у основания будущего побега. Иногда впрочем искривленный побег не опадает: так как гусеница побеговьюна выедает всегда лишь одну сторону побега и на этом месте часто образуется новое отложение древесины, то конец побега часто поднимается опять кверху и таким образом на стволе образуется только местное дугообразное искривление, которое зарастает лишь по истечении многих лет. Часто в лесу случается видеть такие повреждения молодых деревьев, но редко кто приписывает их такому незначительному по величине своей насекомому, каков сосновый побеговьюн.
В старом лесе насекомое это никогда не встречается; в молодом же насаждении оно появляется обыкновенно лишь в насаждениях плохого роста, произрастающих на плохих и в особенности на мелких почвах. Лучшим средством, поэтому для предотвращения вреда от соснового побеговьюна служит воспитание здоровых молодняков сосновых, на соответствующих им, глубоких и рыхлых почвах.
При размножении соснового побеговьюна в молодняках, остается лишь сламывать и срезывать поврежденные побеги. Эту работу нужно предпринимать в мае и июне, когда поврежденные побеги особенно становятся заметными своим желтым цветом и своим искривлением. Раньше этого срока трудно заметить повреждение, а позже его бабочки могут уже вылетать из побегов; поэтому и следует непременно соблюдать этот срок.
Из отряда прямокрылых лесам хвойным и особенно ели, в младшем их возрасте, весьма заметный вред наносить медведка (Gryllotalpa vulgaris). Самка откладывает яички, числом до200, в поверхности земли; вылупляющаяся через 8–14 дней личинки расходятся под землей вдоль поверхности почвы и зимуют в земле. Медведка часто попадается в садах, но точно также и на семенных грядах и лесосеках сосновых и еловых, которым она причиняет большой вред, особенно еловому всходу, корешки которого стелятся горизонтально вдоль поверхности почвы. Медведка не только пожирает корни, но и подземными своими ходами выбрасывает из земли много молодых растеньиц, засыхающих впоследствии. Единственным средством против медведок служит разрушение гнезд их: для того, чтоб найти ходы насекомого, нужно следить на почве за ними: над ходами медведок древесные растеньица всегда имеют болезненный вид, а трава желтеет: после дождей над ходом образуются на почве некоторые возвышенности. Место углубления хода указывает на близость гнезда, укрепляемого слюною самки, чтобы земля не крошилась и не заваливала бы гнезда. Отломавши кусок такого крепкого сводика, натыкаешься на гнездо, в котором лежит от 150–200 яичек. Их раздавливают. Для отыскивания гнезд нужно впрочем, выбирать удачное время: в начале и никак не позже половины июля, иначе можно опоздать и личинки успеют уже разойтись из гнезда, которое они оставляют в августе месяце. Самка обыкновенно сторожит за гнездом, сидя вблизи его в особой ямке, глубиною в один фут или в полтора фута. Если не удалось истребить, как следует, гнездо, то в питомниках на семенных грядках полезно бывает врывать цветочные горшки в землю, затыкая лишь нижнее их отверстие. Если горшки врыть искусно, т. е. так, чтобы ход медведки приходился под горшком, зарытом в линии хода, то таким способом можно изловить много медведок, умерщвляя их затем. Кроме того, как хорошее средство к истреблению медведок, советуют вырезать дерн кусками, величиною в один квадратный фут и оборачивать такие куски травою вниз, а если травы мало, то подкладывать под обороченный дерн еще навозу. Под такими кусками дерна медведка охотно делает свои гнезда, которые и могут быть легко истребляемы весною.
Врагов естественных у медведки немного, потому что она редко выходит из-под земли. Известно только про крота, что он преследуете медведку!..
К числу лесных насекомых, вред которых становится всего заметнее в хвойных насаждениях средневозрастных и спелых, принадлежат разные виды короеда и из числа их особенно короед-типографщик – Tomicus (Bostrychus) typographies, а вместе с ним Tomicus chalcographus, stenographus, curvidens и Xyloterus (Bostrychus) lineatus, лесной садовник Hylurgus (Hylesinus) piniperda, сосновая оса или сосновый листоед – Lophyrus (Thentredo) pini; большой сосновый шелкопряд – Lasiocampa (Gastropacha) pini: монашенка – Psilura (Liparis) monacha, сосновая совиноголовка – Panolis (Xoctua) piniperda и сосновая пяденица – Bupalus (Geometra) piniaria.
Некоторые из названных нами насекомых не ограничиваются нанесением вреда в одних лишь хвойных насаждениях старшего возраста, но, как напр., монашенка, нападают и на лиственные насаждения, объедая их листву. Впрочем, так как вред, причиняемый лиственным деревьям, покрывающимся новою листвою, менее значителен, чем часто смертельный вред для хвойных деревьев, в которых монашенка и встречается чаще, то она и отнесена нами к группе тех лесных насекомых, которые проявляют вред в хвойных насаждениях средневозрастных и спелых. Сюда же отнесен нами и лесной садовник –Hylurgus (Hylesinus) piniperda, который, однако, кроме средневозрастных и спелых сосновых насаждений, попадается и в сосновых молодняках, хотя и реже; причем замечено, что лесной садовник никогда не встречается в молодняках моложе 10-летнего возраста их. Вообще говоря, трудно провести резкие границы между отдельными насекомыми, группируя их условно по роду их повреждения: на границе каждой группы стоит несколько переходных форм: часто недостаток пищи и т. п. причины принуждают насекомое изменить до известной степени нормальный образ жизни своей. Поэтому-то, относя известное насекомое к той или другой из названных нами групп, для нас руководством может служить лишь нормальный образ жизни данного насекомого.
Короед-типографщик, или осьмизубчатый короед или, как его еще проще называют, еловый короед – Tomicus typograhus, – опаснейший враг для еловых насаждений; по новейшим наблюдениям в Саксонии, он встречается и в сосновых насаждениях, но гораздо реже. Смотря по условиям погоды, жук летает в апреле месяце или в первой половине мая. Впрочем, при большом размножении короедов, время лета часто становится неправильным; часть молодых жуков, вышедших рано осенью, успевает отложить свои яички в ту же осень, и в таком случае личинки зимуют под древесною корою. Перед оплодотворением самец и самка вбуравливаются в древесный ствол, проедают в нем в вертикальном направлении широкий канал длиною в несколько дюймов и совокупляются в этой так называемой случной камере; кроме этого они делают от главного хода еще несколько тонких ходов к коре, так называемых воздушных отверстий. После этого самка в главном канале или в так называемом материнском ходе прогрызает по бокам его несколько мелких дырок и в каждую из них откладывает по яичку. Прежде чем самка успеет отложить все свои яички, число которых обыкновенно бывает на каждую самку от 30–50, но иногда доходит и до 100, из первых отложенных яичек вылупляются уже личинки. Они прогрызают луб, которым питаются и расходятся по ходам, отходящим в бок от материнского хода в горизонтальном направлении: ходы эти, по мере роста личинки, расширяются, чем более они удалены от материнского хода, как это видно на рисунке 1 приложенной в конце книги таблицы. В конце боковых ходов личинки окукляются, а жучки, выходя из куколок, пробуравливаются сквозь кору и вылетают из дерева, оставив на коре его круглое отверстие, точно простреленное мелкой дробью. Эти отверстия замены простым глазом: насекомое, вылетая из них, не заботится о том, что, оставляя отверстие наружу, оно выдает, так сказать, место бывшего своего жилища. Но зато какая замечательная скрытность появляется в нем, когда жук вбуравливается в кору, чтоб устроить под ней случную камеру, оплодотвориться и вывести новое поколение! Если б он вбуравился в кору, оставив отверстие наружу, то он не избегнул бы преследования врагов своих: дятел, найдя отверстие, уничтожил бы жителей случной камеры. Чтоб избегнуть этого, короед, вбуравливаясь в дерево, делает отверстие в коре, подползая сначала под тонкую чешуйку коры, так что отверстие его входа снаружи незаметно.
Для полного своего развития, еловый короед требует от 8–10 недель, иногда месяца три. Он является в лесах, вместе с другими короедами, вслед за большими буреломами, снеговалами, лесными пожарами, повреждениями других насекомых, иной раз вслед за осушками больших торфяных и моховых болот, если почва на них осядет, и при этом обнажатся корни растущих на ней деревьев, начинающих засыхать. Вообще как мы уже упоминали о том, короеды все предпочитают нападать на болезненные, уже поврежденные древесные организмы, но живут и в здоровых, свежих деревьях. В литературе долго спорили об этом; но в настоящее время совершенно отвергнуто мнение, будто короеды для питания своего требуют древесину и луб, уже перешедшие в разложение. Причина тому, что они предпочитают засыхающие деревья, совершенно другая: вбуравливаясь в свежие хвойные деревья, они заливаются смолой. В лежащих, свежесрубленных стволах всегда можно заметить, что короеды начинают вбуравливаться в стороне дерева, обращенной кверху, а не книзу, не к почве: в последнем случае смола залила бы случную камеру. Когда короед размножается до такого количества, что уже не находит больше удобных мест, т. е. подстойного леса и валежника, для откладки своих яичек, он производит искусственный подстой. В таком случае он массами нападает на здоровое дерево и в вершине дерева делает проколы в кору до луба, тотчас же удаляясь; впрочем под напором выступающей смолы гибнет при этом много жуков. Однако цель достигнута: вершина засыхает, смола отвердевает и вот настает удобный момент для откладки яичек. Мы приводим это в подтверждение того, до какой степени вредны короеды, как их вред разнообразен и как трудно уберечься от него. В ином дереве находили до 80,000 экземпляров елового короеда; если припомнить, что от одной пары жучков к третьему поколению, т. е. к весне будущего года, происходит до 54,000 жучков, то легко понять, с какою ужасающею быстротою размножается короед. Появление короеда в большом количестве в участке обнаруживается пожелтением хвоя и опадением его; засыхает вершина и затем дерево постепенно отмирает сверху вниз, кора принимает грязновато-серый цвет, она легко отстает от заболони, шелушится, пробита отверстиями, на ней выступает смола, в неровностях коры и на земле под деревом замечается червоточина. Все эти признаки ясно указывают на размножение короедов.
Короед типографщик (Tomicus typographus) встречается всего чаще только в еловых насаждениях и, как мы уже упоминали, делает ходы: материнский вертикальный, а боковые горизонтальные. Вместе с ним одновременно появляется в ели часто Tomicus chalcographus, делающий ходы звездчатые, вроде тех, какие Tomicus bidens делает в сосне; ходы эти изображены на рис. 2 приложенной к книге таблицы. Такие звездчатые ходы составляют единственное отличие Tomicus chalcographus от Т. typographus в образе их жизни; в остальном образ жизни совершенно сходен как у этих двух короедов, так и у следующих: – у большого соснового короеда (Tomicus stenographus), который встречается только на сосне и делает в ней вертикальные материнские ходы, совершенно такие, как еловый короед в ели; Tomicus stenographus преимущественно нападает на срубленные деревья и появляется в поленницах заготовленных дров. У Tomicus curvidens, встречающемся чаще всего на пихте, материнские ходы горизонтальные, в виде скобок (см. рисунок 3 на приложенной в конце книги таблице); а у Xyloterus (Bostrychus) lineatus, который в особенности вредит поделочному и строевому лесу, портя часто самый ценный лесной материал, материнский ход перпендикулярен. Xyloterus lineatus в апреле и мае вбуравливается глубоко в древесину, на несколько дюймов от коры, достигая в тонких стволах до сердцевины дерева: его главный ход вертикальный, а боковые горизонтальны, так что весь ход напоминает собою форму креста.
Одинаковость образа жизни всех этих короедов, размножение которых чрезвычайно вредно в лесах, обусловливает и одинаковые приемы в истреблении их. Лучшей мерой истребления короедов следует признать срубку ловчих дерев, тотчас же, как заметятся признаки размножения короедов; оставлять их появление без внимания невозможно, потому что при сухой погоде вред растет быстро и размножение короеда бывает очень сильное. Ловчие деревья следует выбирать из угнетенных болезненных стволов, укладывая их в корт, на местах солнечных, куда короеды любят собираться для откладки яичек. Если уже короеды в участке успели распространиться в большом количестве, тогда, чтоб ускорить высыхание ловчих дерев и отвердение находящейся в них смолы, можно под ловчие деревья подкладывать подставки: камни, земляные небольшие насыпи и т. п. Кроме ловчих дерев, в которых жук появляется по прошествии недели и начинает в них откладывать свои яички, следует в лесу, если уже размножение зашло слишком далеко, заботиться об удалении удобных условий для кладки яичек и таким образом заботиться о сосредоточении откладываемых яичек лишь в ловчих деревьях. С этой целью нужно сдирать кору со всего свежесрубленного и находящегося еще в лесу заготовленного лесного материала: со строевого и поделочного леса, с дровяных плах и, в случае крайности, со всех остающихся в участке пней. В этих случаях чрезвычайно полезным оказывается производство проходных рубок, причем со всех срубаемых дерев кора должна быть содрана и сожжена, если только в ней находится жук. Удаление из лесу срубленных вершин, валежника и т. п. должно быть непременно произведено, иначе никакие меры истребления короеда не в состоянии остановить вреда. С ловчих дерев должна быть, после отложения яичек, точно также содрана кора: при сдирании коры у ловчих дерев нужно раскладывать огонь, а под ловчие деревья подстилать рогожи, чтобы при сдирании коры находящееся в ней жучки падали на рогожу, а не наземь в траву, откуда они улетают и продолжают наносить вред. Сдирание коры с ловчих дерев должно быть производимо осторожно: где в коре окажутся жуки, ее следует бросать в огонь и сжигать; точно также следует всыпать в огонь и опавших на подостланные рогожи жучков и личинок. Такие ловчие деревья следовало бы собственно оставлять во всех хвойных лесах при заложении лесосек: в лесу всегда в известном количестве водятся короеды, а употребление ловчих дерев, как постоянная лесоохранительная мера, принесла бы большую пользу в том отношении, что препятствовала бы непомерному размножению короедов.
Лесной садовник или сосновый лубоед, – Hylurgus (Hylesinus) piniperda наносит огромный вред сосновым лесам. Жук летает ранней весной и уже в мае месяце самки откладывают свои яички, выбирая для этого преимущественно свежесрубленный
лежачий лес или свежий бурелом; впрочем, иногда самка откладывает яички и под дуб стоячих растущих дерев. Ходы лесного садовника находятся в лубе: материнский ход вертикален и прям, лишь загнуть в верхней своей оконечности; к нему примыкает множество боковых, перепутанных между собою, ходов. Совокупительной камеры нет, так как совокупление происходит на открытом воздухе. В июле месяце выводок выбуравливается из ствола, и переходить в основание вершинных побегов, вверх по которым и поднимается, пожирая сердцевинную мякоть побега, а иногда и внутренность вершинной ночки. Лишь немногие экземпляры зимуют в побегах на стволе, большая часть из них вм4ст4 с надъеденными ими и опадающими в слгвдств1е этого концами ветвей падает наземь и зарывается в землю, въедаясь в корни часто до заболони. Результатом наблюдений за жизнью этого насекомого явился чрезвычайно интересный факты замечено, что оно оставляет вершинные побеги и спускается наземь, зарываясь в землю, лишь только наступить холод выше 5° по Реомюру.
Лесной садовник чрезвычайно вреден для сосновых лесов и, в особенности в средневозрастных сосновых насаждениях; повреждением вершинных побегов, в чем он сходен с Ketina buoliana, и вершинных почек, он останавливает рост дерев, придавая им неправильную, искривленную форму и лишая их ветвей, отпадающих вследствие его повреждения, как бы стрижения. Отсюда и название его лесной садовник. Кроме того, он, обламывая ветки, уничтожает цветки и шишечки семенные, уменьшая урожай семян, и зимуя в корнях, повреждаете их. В сосновых молодняках, на которые он нападает с 10 летнего их возраста, вред его совершенно тождественен с Retina buoliana, но различие между ними то, что последняя не оставляет в сердцевинной трубочке помета, что делает лесной садовник. В молодняках обламывание и сожигание повреждаемых вершинных побегов оказывает хорошие услуги при истреблении вреда от этого насекомого: в старшем возрасте мера эта, разумеется, не применима. В таком случае нужно удалять с повреждаемого участка все зараженные им деревья, которые легко узнаются по отверстиям, редко пробуравливаемым выше футов 10 над земною поверхностью и по червоточине. Можно тоже собирать в морозы выше 5" Р. жуков у подножья дерев, во мху, у корней. Но, во всяком случае, самым удобным и полезным
средством остается употребление ловчих дерев, срубаемых в соку и преимущественно болезненных, как и при истреблении короедов.
Сосновый пилильщик, сосновый листоед или сосновая оса (Lophyrus pini или Thentredo pini) питается хвоем сосен и наносит часто чувствительный вред лесному хозяйству. Ош выводить в год два поколения: личинка первого поколения в мае месяце объедает края сосновых игол, а потом прокусывает иглу насквозь, так что остаются лишь короткие объедки игол. Замечено, что она особенно охотно нападает на старые или, по крайней мере, прошлогодние сосновые иглы и неохотно переходит на молодой хвой вершинных побегов; впрочем, переходя на вершинные побеги, она уже повреждает не только хвои, но и кору побегов. Личинки являются всегда в больших! массах и начинают идти с верхушки дерева, опускаясь вниз по ветвям. В июле личинки окукляются в коконы, боченкообразные и плотные, в верхушк дерева в узлах ветвей и в пучках игол. В августе появляется совершенное насекомое второго поколения – листоед: он откладывает яички, личинки живут таким же образом, как и личинки первого поколения, но перед окуклением спускаются вниз к подножью дерева и окукляются подо мхом. Некоторые неделимые для полного своего развития требуют двух лет. Повреждения личинки соснового пилильщика трудно заметить сначала: они бросаются в глаза лишь тогда, когда оголяются целые ветви. Истреблять это вредное насекомое, которое появляется впрочем, преимущественно в средневозрастных насаждениях на слабых и истощенных древесных экземплярах, особенно если насаждение изрежено и растет на тощей почве, можно различными способами. Впуск свиней осенью, когда личинки зароются под мох, но не успеют еще окуклиться, принадлежишь к весьма полезным мерам. Кроме того, очень удобно стряхивать с дерев личинок, подослав под деревья рогожи или полотна: личинки слабо держатся на ветвях и при самом легком потрясении валятся наземь. Интересно, что при сотрясении дерева, личинки откидывают назад верхнюю часть своего тела, так что оно принимает вид латинской буквы S. Личинки голы и поэтому чрезвычайно чувствительны ко всем атмосферическим резким переменам, так что непогода часто истребляет их. Если участки сильно повреждены сосновым пильщиком и не остается надежды на их поправление
тогда следует приступать к рубке и к корчевке пней еще осенью, до окукления личинок.
Гораздо вреднее соснового листоеда или пилильщика оказываются для лесов вредные лесные ночные бабочки и во главе их по вреду своему стоят: большой сосновый шелкопряд и монашенка.
Большой сосновый шелкопряд – Lasiocampa (Gastropacha) pini– летает в виде бабочки в июле месяце; самки летают лениво и откладывают до 250 яичек каждая, на высоте груди человеческой, в щелях коры и иногда на ветвях и иглах: при этом самка никогда не откладывает все яички в одно место, а всегда разносить их по 30–40 штук. Гусеницы, смотря по погоде, являются недели через 2–4 и не остаются в одном месте, а, вылупившись из яичек, тотчас же расползаются и начинают жрать иглы. Не вырастая еще вполне до осени, они в октябре или ноябри спускаются вниз по деревьям и зарываются в мох у самых корней дерева. Когда весной в апреле месяце в насаждениях наступает температура градусов в 8 – 10 по Р. гусеницы поднимаются из подо мха на деревья, но иногда запрятываются на соснах в щели коры, если на пути их захватит сырая и холодная погода: в начале мая они впрочем, уже обыкновенно пожирают иглы сосновые с полной силой. В июне гусеницы окукляются или в вершине дерева на в4твях и в пучках игол или в щелях коры на ствол? или же, наконец, забираются для окукления своего в сухой хворост на поверхности почвы. Большой сосновый шелкопряд встречается только на сосне и преимущественно нападает на 60–80 летние насаждения, особенно если они растут на истощенной почве. Часто повреждение от гусениц этого насекомого идет сл4дом за повреждением лесного садовника и в таком случае уж весь лесной участок пропадает. Большой сосновый шелкопряд, без сомнения, самый опасный и страшный истребитель сосновых лесов. Признаки, предшествующие его размножению, легко остаются незамеченными, гусеница имеет очень мало естественных врагов, по размножению которых можно бы было судить о размножении гусениц и эта безопасность ее объясняется тем, что она волосиста; вследствие этой волосистости она и не боится резких атмосферических влияний; ест она без перерыва днем и ночью в течение очень долгого времени, и весной и осенью, т. е. когда в растении происходит всего сильнее жизненный процесс. Ко
и
– 176 –
всему этому она не стесняется возрастом сосновых насаждений и кроме старых, истощенных, нападает на средневозрастные участки и на молодняки, особенно если последние отличаются плохим болезненным ростом и произрастают на истощенных почвах. Лучшим средством к предотвращению размножения большого соснового шелкопряда служить, разумеется, воспитание здоровых, полных насаждений на соответствующих почвах и без истощения ночв неограниченной пастьбой скота или неумеренным сбором лесной подстилки.
При истреблении большого соснового шелкопряда, существенные услуги оказывают лесам кукушки, козодои, жужелицы (Calosoma sycophanta) и в особенности много видов наездника (Ichneumon), откладывающего свои яички внутрь гусениц соснового шелкопряда, и ежемухи (Tachina), откладывающей яички на поверхности тела гусеницы шелкопряда.
В сухое, теплое лето нужно особенно внимательно наблюдать за лесом, преимущественно за сосновыми насаждениями, отличающимися плохим ростом на тощих почвах. По дорогам, через которые свешиваются сосновые сучья и вообще под деревьями в лесу нужно наблюдать, нет ли помета гусениц: он зеленоват. Если помета нигде не видно и не замечается лет бабочек, в таком случае можно быть покойным на зиму и лишь с наступающим летом нужно вновь произвести главную рекогносцировку, потому что насекомое может перейти из соседних лесов, да и могут развиться гусеницы, оставшаяся незамеченными в предшествовавшем году. Осенью, когда наступают первые морозы, гусеницы спешат вниз по деревьям под мох; если снова потеплеет, они опять возвращаются на иглы и при наступлении снегов и мороза падают наземь, оставаясь под снегом! в оцепенелом состоянии. Осенью нужно тоже наблюдать в лису за зарываньем гусениц под мох; нужно местами удалят мох и прочий почвенный покров, осматривая обнаженную почву и разрывая ее, чтоб найти спрятавшихся гусениц. Точно также следует и в жердняковых насаждениях сотрясать деревья следить за тем, нет ли на них гусениц соснового шелкопряда.
Если гусеницы существуют в лесу, то можно предпринять следующие меры к их истреблению: 1) собирают гусениц из-подо мха. Эту работу, производимую осенью, следует, конечно, ускорять, чтобы окончить ее до выпадения снега. Рабочих ставят в линии: они должны осторожно снимать почвенный покров, с тем, чтобы вместе с ним не снять гусениц, могущих в таком случае остаться незамеченными; затем участок проходят раза три, собирая в первый раз самых крупных гусениц, во второй раз гусениц средней величины и в третий раз мелких. Это, при издольной плате за известную меру собранных гусениц, совершенно необходимое условие успешности сбора: иначе рабочие стремятся поскорее пополнить меру, захватывая лишь самых крупных гусениц, а между тем целые гусеницы едят относительно больше крупных и сравнительно вреднее. Где еще немного развелось гусениц, там достаточно пройти раз по участку; но, во всяком случае, за правильным и тщательным сбором должна следить лесная стража, не переходя в следующий участок раньше окончательного сбора гусениц в предыдущем. Мы уже упоминали, что при сборе гусениц большого соснового шелкопряда, рабочие должны надевать рукавицы или обматывать руки тряпкой, иначе от проникающих в поры руки волосков гусениц может произойти опасное воспаление. Если в гусеницах наездники уже успели отложить свои яички, тогда, в виду близкой гибели гусениц, бесполезно производить сбор их. Чтоб убедиться, отложены ли в гусеницах яички наездника или нет, следует делать разрезы, как мы уже имели случай объяснить выше.
2) Сбор гусениц с деревьев производится особенно удобно в средневозрастных жердняковых участках ударами обухом топора по стволу или шестами по ветвям. Многие восставали против ударов о деревья обухом топора, на том основами, что это будто бы портит древесный ствол. Возражение это ни на чем не основано; между тем удар обухом топора о ствол или шестом о ветви, как мгновенное сотрясение, заставляет действительно падать наземь гусениц; при трясении же дерева рукой, гусеницы после первого встряхивания прицепляются к ветвям и их трудно стрясти. Падающих гусениц собирают на подостланные рогожи, вырубив наперед под такими деревьями подрост и кустарники, если они мешают. Лучшее время дня к такому сбору гусениц с деревьев – утром и вечером: в свежую погоду гусеницы падают лучше всего. Гусениц, собранных таким образом, ссыпают в ямы, затаптывают их и зарывают ямы. 3) Собирание куколок может, разумеется, производиться только с дерев, пока куколки расположены на древесном стволе: они должны быть доставаемы поодиночке, могут быть доставаемы только с высоты, на которую хватает рука человеческая и поэтому представляет затруднительную и медленную, хотя и не бесполезную, работу.
Собирание бабочек удобно в июле с древесной коры на высоте груди и притом со стороны дерева, защищенной от суровой погоды, следовательно, с южной и западной стороны. Чтоб бабочки не улетали из корзины, им продавливают головки. Сбором бабочек следует спешить, по причине кратковременности жизни бабочек.
5) Одним из лучших и самых действительных средств оказывается рытье ловчих канав, о которых мы уже говорили выше. Прибавим только, что следует наблюдать за тем, чтобы над ловчей канавкой не соприкасались ветви двух сосен, стоящих по обе стороны ловчей канавы, иначе гусеницы станут переползать по ветвям. Если же этого условия не будет, т. е. ветви будут разобщены, тогда гусеницы, кончив объедание игол одного дерева, спускаются на почву и по ней переходят к следующему дереву, попадая при таких передвижениях в ловчие канавы. Еще нужно заметить себе, что не следует устраивать ни обводных, ни вспомогательных ловчих канав по краям полей или лугов: в таких местах существует тяга воздуха, а гусеницы большого соснового шелкопряда не переносят такой тяги воздуха и поэтому к ловчим канавам не подойдут. Если через повреждаемый гусеницами участок, обрытый и перерезанный в разных направлениях ловчими канавами, проходит проезжая дорога, то на время следует прекращать или ослаблять езду через повреждаемый участок, иначе невозможно будет поддерживать ловчие канавы в исправном виде. Ловчие канавы, как мы уже говорили, роются шириною и глубиною в один фут, а по дну канавы на расстоянии шагов 5–6 углубляют особые ямки, шириной и глубиной в полфута. Когда гусеницы наберутся в такую ямку, их забрасывают землею и открывают другие новые ловчие ямки. 6) Для истребления гусениц большого соснового шелкопряда, в некоторых случаях зажигают почвенный покров, производя, таким образом, беглый лесной пожар. Эту меру ни в каком случае нельзя одобрить: она слишком опасна, и кроме гусениц можно сжечь целый лес, если беглый огонь перейдет в повальный лесной пожар. 7) Гораздо действительнее оказывается производство довольно сильной проходной рубки в тех участках, где предстоит опасность от гусениц: после сильной проходной рубки в участке устанавливается тяга воздуха, которую гусеницы шелкопряда не переносят, а кроме этого путем проходной рубки можно удалить из участка весь угнетенный, болезненный лесной материал. 8) Что касается обмазывания вокруг ствола смоляных или дегтярных колец, то оно часто употребляется в заграничных лесах для истребления гусениц большого соснового шелкопряда. Такое обмазывание смолой всех дерев, стоящих на десятине средневозрастного соснового участка, обходится средним счетом в центральной части Германии рублей в 12 с десятины. Мы, впрочем, рассматривая вообще средства к истреблению вредных лесных насекомых, высказали свое мнение об этом: прямыми опытами мы убеждались в том, что смазывание древесных стволов смоляным кольцом принадлежит к числу едва ли полезных, но во всяком случае дорогих средств при истреблении гусениц.
Предлагали тоже для истребления гусениц большого соснового шелкопряда, 9) производить в повреждаемом участке сбор лесной подстилки сгребанием, в расчете удалить через это из лесу гусениц вместе с подстилкой. Не говоря уже вообще о вредности удаления из лесу лесной подстилки, оно в данном случае и не может принести никакой пользы. Гусеница соснового шелкопряда лежит подо мхом скорчившись и зарывается на такую глубину под почвенный покров, уходя иногда и в верхний слой почвы, что простыми граблями, которыми обыкновенно производится сгребание подстилки, нет никакой возможности извлечь из-подо мха гусеницу. К тому же гусеница большого соснового шелкопряда зарывается всегда у самого подножия дерева, вблизи его главного корня и редко выбирает себе место для зимовки на расстоянии дальше аршина от последнего; а между тем так близко к дереву невозможно производить сгребание подстилки, иначе обнажатся корни древесные и дерево засохнет.
Точно также бесполезен и 10) впуск домашних свиней осенью в лес с целью истребления ими гусениц большого соснового шелкопряда, да и вообще всех гусениц, снабженных густыми, тонкими и длинными волосками. Домашние свиньи не едят таких гусениц, потому что волоски эти легко сламываются и остаются в пищевом канале, производя воспаление; их едят кукушки напр., лишь благодаря особенно нечувствительным пленкам, выстилающим их пищевой канал. Впуск же домашних свиней окажется напротив того вредною мерою при истреблении гусениц большого соснового шелкопряда: свиньи, роясь в почве повреждаемого гусеницами участка, пожрут личинки жужелиц, хищников и других полезных насекомых, питающихся гусеницами большого соснового шелкопряда.
Умалчиваем о тех безрассудных средствах, которые очень еще недавно присоветовывались в литературе для истребления вредных гусениц: средства эти в настоящее время совершенно оставлены, но было время, когда, стремясь к истреблению гусеницы большого соснового шелкопряда, лесные хозяева обмазывали древесные стволы меркуриальною мазью, обкуривали деревья разложенными кострами, на огне которых сжигались разные вонючие вещества, когда стреляли из ружей, палили из пушек, чтобы напугать гусениц и заставить их покинуть лес и т. п. Все эти, ни на чем не основанные меры, давно уже перешли в область предания!..
В конце прошлого десятилетия хвойные и в особенности еловые леса нашего западного края и нашего прибалтийского прибрежья чрезвычайно пострадали от перешедшей из Пруссии, монашенки – Psilura (Liparis) monacha. Она в это время появилась, чуть ли не впервые в России; – по крайней мере, в прежнее время вред от нее не ощущался в наших лесах.
Монашенка в виде совершенного насекомого - бабочки появляется в июле месяце, а при сырой погоде лет ее начинается в августе. Она откладывает яички в числе до 150 штук под чешуйки коры и в щели последней, по 5–50 штук в одном месте. Яички эти плосковаты, красновато-бурые с бронзовым отливом. – Бабочка довольно подвижная и ловить ее затруднительно, так как в тихие теплые ночи она сидит на деревьях на высоте сажен 3 от земли, хотя обыкновенно держится и откладывает яички на такой высоте, что их можно легко достать рукою. На сосне яички откладываются выше, на ели ниже, потому что кора последней чешуйчата только у нижнего основания дерева. Яички, отложенные в августе, зимуют на дереве; весной они становятся настолько прозрачными, что в них видны движения молодых гусениц, которые и появляются из яичек в конце апреля или в начале мая. Смотря по атмосферическим условиям, гусеницы остаются на месте выводки группами, не расползаясь, от 1–5 суток. Затем они поднимаются в вершины деревьев, или, если их сдует ветром, то они на тонких нитях спускаются в подлесок, если он существует в лесу. - Гусеницы вылупляются в течение недель трех и пожирают хвои сосны и ели, но нападают и на листву лиственных древесных пород; при этом замечательно то, что они в одних местностях как бы предпочитают лиственные породы, а в других хвойные. Лиственным деревьям гусеница монашенки производит, разумеется, наименьший, вред; на них появляется новая листва, но она очень вредна для ели и для сосны. Во время лета бабочек сила и направление ветра имеет большое влияние на распространение зла: при сильном ветре бабочки засаживаются и откладывают яички в подросте, иногда даже в траве, предпочитая болезненный еловый подрост в сосновых насаждениях. При распространении гусениц в таком подросте, его следует тотчас же вырубить и вывезти из лесу, спасая тем главное насаждение. - Что касается продолжительности вреда, наносимого лесам монашенкою, то литературной спор об этом вопросе не привел ни к каким точным результатам: здесь вполне играют роль местные условия и вопрос едва ли может подлежать общему решению. Впрочем, по многочисленным наблюдениям в разных странах, можно с известною долею достоверности сказать, что при старательном применении всех хозяйственных мер к истреблению монашенки, вред от нее проявляется в лесах в течение 3 лет; в противном случае в течение 5–6 лет. Бабочки с каждым годом для откладки своих яичек выбирают соседние неповрежденные насаждения, заботясь таким образом о доставлении будущему своему поколению возможно большей массы пищевого материала, но в конце названного нами периода между гусеницами появляется в большем количестве наездники и ежемухи (Tachinae), с одной стороны, а с другой стороны большая часть яичек оказывается в это время без зародыша и заключает в себе лишь водянистую жидкость. Таким образом исчезает в лесу монашенка, хотя следы вреда и проявляются еще в известной степени в течение последующих лет.
Самыми действительными средствами к истреблению монашенки оказались: 1) собирание и уничтожение яичек осенью и зимою, начиная с сентября месяца и кончая апрелем. – В Германии платят за сбор лота яичек, из которого могут развиться приблизительно 20,000 гусениц, копеек по 20. – Яички, как мы уже упоминали, откладываются кучками; такие кучки соскабливаются с коры в особые мешочки, причем яички сначала собираются с нижней части ствола, а затем и сверху при помощи лестниц. – Яички эти сжигаются, причем они, вздуваясь, лопаются с треском. – Но как бы тщателен ни был сбор яичек, из них большая часть остается все-таки незамеченных в щелях коры и под ее чешуйками: из этих яичек в апреле или в начале мая вылупляются гусеницы, которые и сидят вместе группами в течение 1–5 суток. 2) Весьма важно уследить в лесу за моментом выхода гусениц из яичек, раздавливая их на местах вылупки, для чего употребляется пакля, тряпье или мох; особенно удобно употреблять паклю или мох, потому что на стволе остаются обрывки их и рабочие, расставленные и движущиеся в линии, тотчас видят, на каких деревьях обыск уж произведен. Гусеницы, сидящие в щелях коры, особенно многочисленных на сосне, должны быть раздавливаемы плоскими, острыми ножами, которыми сначала отворачивают кору. – У каждого рабочего должен быть длинный шест сажени в 1 ? или 2, с надвязанным пучком пакли для раздавливания гусениц, сидящих выше от земли; особенно в сосне места выводки гусениц бывают выше на стволе, потому что купол выше, чем в ели, у которой ветви, а следовательно и иглы, идут ниже. Замечательно, что монашенка на сосне откладывает свои яички выше на стволе, чем в ели, т. е. таким образом заботится о том, чтоб вылупляющимся гусеницам пища была готова вблизи места выводки их. – Обыск должен быть производим раза два в одном и том же участке, потому что при теплой погоде в промежуток суток трех появляется много новых мест выводки гусениц или так называемых зеркал, которые вообще развиваются сначала вверху ствола, где солнечная теплота действуете сильнее, чем на нижнюю часть древесного ствола. Опытом дознано, что тщательный, два раза повторенный, обыск гусениц в насаждении требует двух рабочих дней на десятину. – 3) Летом полезно собирать взрослых гусениц на рогожах и полотнах, подостланных под деревья, сотрясаемые ударами обухом топора по стволу и длинным шестом по ветвям. – 4) В июле месяце гусеницы монашенки окукляются, под большими отколами коры на нижней части ствола или коконы прикрепляются на иглах нижних ветвей и подлеска. Сбор куколок в значительной степени предотвращает вред, точно так же, как и умерщвление бабочек: каждая умерщвленная бабочка-самка имеет больше значения, чем раздавливание выводка гусениц штук в пятьдесят.
Ловчие канавы при истреблении гусениц монашенки не имеют никакого значения: гусеницы не идут в них, а, пожравши листву и хвои на деревьях, сходят в хвойный подлесок и в лиственный кустарник. Но зато как на паллиативную меру к предотвращению размножения монашенки можно указать на воспитание смешанных насаждений, и притом не только хвойно-лиственных, т. е. сосны или ели с соответствующими им, по условиям своего произрастания, лиственными деревьями, но и хвойных насаждений, в которых были бы смешаны различным хвойные древесные породы. Замечательно, что монашенка избегает напр., нападать на насаждения, в которых сосна подмешана к ели.
Сосновая совиноголовка – Panolis (Noctua) piniperda при сильном своем размножении оказывает чрезвычайный вред в сосновых насаждениях, особенно в средневозрастных жердняковых, от 20–50 летнего их возраста, и преимущественно на почве тощей, на которой насаждение носит на себе отпечаток болезненного состояния. – Бабочка появляется в апреле и летает до конца мая, откладывая свои яички на иглах старых дерев в числе 30–70 штук, раскладывая их притом по 6–8, а иногда и больше в одном месте. Гусеницы вылупляются в майе и прежде всего вбуравливаются в почки молодых побегов, а затем переходят на старые иглы, которые объедают часто с черешком. Пожирая иглы, гусеница совиноголовки нападает сначала на подлесок и на нижние сучья сосен. В июле гусеницы сползают к подножью дерева, зарываются под мох или опадшую листву, а где их нет, в землю на глубину 2–3 дюймов. Как гусеницы, так и куколки совиноголовки голы и поэтому чрезвычайно чувствительны к резким атмосферическим изменениям. Очень часто непогода отвращает весь вред от совиноголовок. Кроме того, у совиноголовки много естественных врагов, нападающих на нее вследствие голости и мягкости гусениц и куколок. Беречь этих животных, особенно лисиц, хорьков и куниц необходимо; при истреблении совиноголовки важную услугу оказывают домашние свиньи, если их пасти в повреждаемом участке с июля и августа, т. е. когда гусеницы спускаются вниз для окукления, и, продолжая пастьбу до тех пор, пока позволяет погода. – Чрезвычайно полезно производить стряхивание гусениц совиноголовки на рогожи, а также собирание их с нижней части ствола, где они держатся по нескольку дней группами, если погода не благоприятствует окуклению. – Ловчие канавы мало полезны, потому что гусеницы не расползаются по повреждаемому участку, подобно например гусенице большого соснового шелкопряда. Если насаждения окончательно погибли от повреждения совиноголовки, тогда разумеется, остается лишь срубить их сплошь, а почву подвергнуть глубокой вспашке, зарывая таким образом куколки глубже в землю. – Года три тому назад сосновая совиноголовка повредила довольно большую площадь леса в Гродненской губернии, в Гродненской пуще, – несмотря на энергичные меры, предпринятые тамошним, в настоящее время покойным, лесничим Бахом. Его статья о совиноголовке, напечатанная в журн. Сельское Хоз. и лесоводство за 1868 г., весьма любопытна.
Сосновая пяденица – Bupalus (Geometra piniaria), по образу жизни своей весьма сходна с совиноголовкой; бабочка летает в июне и откладывает свои яички, величиною в половину макового зернышка, рядами на иглы сосновых вершин. Гусеница вылупляется в половине июля месяца и ест сперва иглы молодых однолетних побегов, а после спускается и ниже к старшим иглам. Впрочем, она никогда не поедает иглы целиком, а оставляет черешок. В сентябре или октябре, смотря по погоде, гусеница спускается вниз на почву и окукляется; не делая впрочем настоящих коконов. – Меры к предотвращению вреда, наносимого сосновою пяденицею преимущественно 20–40 летним сосновым насаждениям, совершенно тождественны с мерами истребления сосновой совиноголовки; вообще говоря, вред от сосновой пяденицы, не уничтожающей сплошь иглы, а лишь объедающей их, сравнительно гораздо меньше, чем вред от совиноголовки.
– Молодым лиственным насаждениям главный вред наносят майский жук и медведка, вредящие также и хвойным деревьям в младшем их возрасте и уже рассмотренные нами. Кроме них, весьма незначительный вред наносится ясени и дубу испанской мухой (Lytta vesicatoria), а тополю, осине и ольхе жуками-листоедами: Lina populi, Lina tremulae и Agelastica alni. Все эти насекомые пожирают молодую, свежую древесную листву, но вред их вообще незначителен, потому что на лиственных деревьях появляется новая листва и они только несколько приостанавливают древесный рост, уничтожив мякоть листвы и оставивши одну нерватуру листа, т. е. как бы скелетизируя лист.
Этот же вид вреда, и в большинстве случаев одинаково малозначительный, наносится и лиственным деревьям, в старшем их возрасте, уже рассмотренными нами майским жуком и монашенкою, нападающею иногда на лиственные породы, за недостаткам пищи в хвойных насаждениях. Кроме них, в этом возрасте лиственных насаждений до известной степени заметный вред наносится золотистым или желтохвостым шелкопрядом – Porthesia (Bombyx) chrysorrhea, и непарным шелкопрядом Ocneria (Liparis) dispar.
Золотистый, или желтохвостый шелкопряд – Porthesia (Bombyx. по старому названию; chrysorrhea) вредит преимущественно дубовым лесам. Бабочка летает по вечерам в июле месяце, откладывая свои яички в числе 200–300 штук на нижней стороне листьев и покрывая их, как бы губкою, плотною шерстью с задней части тела самки. Из этих яичек появляются в августе месяце гусеницы, окружающая себя тканью, в которой вплетены лист, под которым вылупились гусеницы и соседние листья. Такие листовые гнезда висят всю зиму на дереве; весною, в первые теплые дни апреля, гусеницы выползают из этих гнезд и начинают пожирать листву, питаясь мякотью листа с верхней его стороны; кроме того, они объедают и почки. – В первой своей молодости, гусеницы, в дурную погоду и для отдыха, возвращаются в гнездо; но, развившись вполне, они оставляют гнездо и отдыхают в углах ветвей. Окукление происходит в июне месяце.
Как на меры истребления золотистого шелкопряда, наносящего лесам заметный вред при сильном своем размножении, следует указать на весьма существенную меру: это зимний сбор листовых гнезд, в котором покоятся гусеницы: сбор этот нетруден потому, что гнезда бросаются зимою в глаза. Гнезда такие срываются с деревьев и сжигаются. – Гусениц истреблять удобно также в мае месяце, когда они не успели еще расползтись по дереву, а сидят в куче, во время линяния и в сырую дождливую погоду.
Непарный шелкопряд – Ocneria (Lip.aris) dispar наносит очень заметный вред лесам средней и восточной России и, кроме того, вредит фруктовым садам. Бабочка летает в августе и откладывает от 200–400 яичек кучею продолговатой формы, на ветвях, в щели коры, на заборы и т. п., покрывая яички грязно-желтою шерстью с задней части тела самки, так что гнездо яичек непарного шелкопряда имеет вид губки. Гусеницы вылупляются в следующем апреле или мае, сидят несколько дней вместе группами и затем расползаются по листьям. Во время линяния и в плохую погоду, они собираются в углах ветвей; окукляются гусеницы непарного шелкопряда в начале июля месяца в щелях коры, на листьях, на заборах и т. п.
Непарный шелкопряд нападает почти без разбора на все, лиственные древесные породы, но предпочитает, кажется всем прочим листву тополей, и в особенности лист пирамидального тополя, а по наблюдениям профессора Баллиона, в Казанской губернии особенно охотно пожирает листву липы.
Меры истребления непарного шелкопряда состоят: а) в соскабливании яичек осенью и зимою, с августа по апрель и б) в мае, когда молодые гусеницы держатся еще вместе на местах выводки куколок. Советовали такие зеркала раздавливать и, наконец, в) в собирании употреблять те же ловчие канавы против непарного шелкопряда, но это средство не может оказываться действительно полезным, потому что гусеницы непарного шелкопряда не расползаются в разные стороны по повреждаемому участку, подобно гусеницам большого соснового шелкопряда.
Кроме названных нами видов вредных лесных насекомых, почти в каждом учебнике зоологии можно найти указание еще на много вредных лесных насекомых, которые, впрочем, в русских лесах или очень редко, в незначительном количестве, или и вовсе никогда не встречались, и не наносили вреда, напр., на процессионного шелкопряда, – Lasiocompa (Gastropacha) processionea, который в России вовсе и не водится и никогда не наносил вреда нашим дубовым лесам. Ограничиваясь здесь сказанным нами о вреде от лесных насекомых, мы, как на лучший источник, полный самых разнообразных, интересных наблюдений над жизнью вредных лесных насекомых, для более подробного ознакомления с последними, можем указать на сочинения Рацебурга: «Die Forstinsecten», «Die Waldverderber und ihre Feinde» и, наконец, «Die Waldverderbniss».
Чтобы удалить из лесу возможность большего размножения насекомых и предотвратить увеличение вреда, следует вырубать и вывозить из лесу деревья, поврежденные насекомыми смертельно. – Для определения того, повреждено ли дерево в лесу смертельно или нет, существует достаточное число точных признаков. На смерть дерева указывает появление в древесине жуков–усачей (Cerambycini) и лесного садовника – Hylurgus (Hylesinus) piniperda, который часто является в древесине, пораженной смертельно различного рода гусеницами. В случае появления лесного садовника, почки, верхушки ветвей и кора молодых побегов принимают бледный цвет. – Вообще вершина дерева и ее наружный вид является весьма характеристичным признаком при определении того, поправится ли дерево после повреждения насекомыми, переживет ли оно его или нет. Совершенно серый цвет игол и засыхание двух, трех, последовательных младших побегов на вершине и молодых ветвях служит явным признаком смерти. В этом отношении важно время повреждения хвоя гусеницами. Если иглы объедены совершенно в то время, пока еще не вполне развились верхушечные почки на дереве, напр., в мае или в начале июня, то засыхание дерева не подлежит никакому сомнению: напротив того, после объедания хвоя осенью, в то время, когда верхушечные почки совершенно развиты, деревья, замедляя несколько рост свой, по истечении известного времени поправляются: поврежденное дерево зимою менее ощущает недостаток игол, а весною из существовавших уже до повреждения хвоя верхушечных почек появляются новые побеги и свежие иглы. Точно также важно и определение того, объедены ли гусеницами иглы до самого основания последних или же на ветвях оставлены гусеницами огрызки игол. Между такими огрызками, в листовых влагалищах, легко развиваются новые почки, дающие новые побеги и иглы. – Если игла съедена до самого ее основания, то этого, конечно, не может быть.
Кора служит также одним из верных признаков здоровья дерева: после смертельного повреждения короедами, она теряет свой цвет, становится грязновато-серою, как бы облитою кипятком; – а после смертельного повреждения дерева гусеницами, она шелушится и крошится, не отдираясь полосами.
– Дерево умирает, начиная с вершины: оно засыхает сперва, и затем обмирание идет вниз по стволу. В его смерти нет уже никакого сомнения, если кроме признаков на коре, отмерли 2, 3 младших побега на боковых ветвях вершины: вершинные же побеги, особенно в том возрасте дерева, пока еще не успела округлиться вершина, отмирает иногда и более чем на три годовых побега, без того, чтобы это влекло непременно за собою смерть дерева.
– Хотя бы дерево и отмирало, но корни продолжают свою деятельность: они проводят в древесный ствол соки. Древесный организм, лишенный листвы или хвоя, не в состоянии перерабатывать воспринимаемое количество соков и они, не будучи потребляемы, накопляются в древесине и преимущественно в заболони. Если по такому отмирающему дереву сделать удар топора, содравши с дерева кору, то накопленный сок брызжет струей из-под надреза коры. Лишь только в соке начнется брожение, нечего и думать о спасении дерева: его загнивание обнаруживается появлением на древесине темных пятен, синеватых или черноватых: они указывают на начавшееся уже гниение камбия, предсказывают неминуемую смерть дерева, и оно должно быть непременно срубаемо без промедления, чтобы сохранить еще его техническую годность. Поврежденная насекомыми древесина, по мере порчи своей, теряет прочность и теплопроизводную свою добротность: причина этого заключается, конечно, в брожении соков и в последующем затем разложении древесных волокон. Доказательством этому служит то обстоятельство, что при отмирании древесины после повреждения насекомыми, порча древесины идет постепенно от заболони, где накоплена масса соков и где начинают появляться темные пятна, к сердцевине дерева, менее сочной и более смолистой. Это указывает на необходимость удаления соков из дерева, прежде чем они успели перейти в брожение, с тем, чтобы дольше сохранить добротность древесины после повреждения насекомыми. И действительно, при зимней рубке в первом же году после повреждения, древесина не теряет еще своей технической годности, потому что срубается в то время года, зимой, когда в дереве находится наименьшее количество сока: лишь на третий обыкновенно год после повреждения, поврежденное дерево перестает годиться на поделочный и строительный материал. Таким образом, заботясь об искусственном удалении сока из дерева, прежде чем он перейдет в брожение, можно отстранить причину, вследствие которой поврежденная насекомыми древесина имеет меньше добротности, сравнительно со свежесрубленною, здоровою древесиною. С этой целью нужно высушивать древесину, содействовать испарению соков из нее или выщелачивать их из древесины. Строевой и поделочный лес должен быть поэтому очищаем от коры: и тотчас разрабатываем: если он остается на известное время в лесу, под него следует класть подкладки, чтоб он лучше мог высохнуть на солнце. Еще лучше, тотчас после заготовки строевого или поделочного материала из поврежденного насекомыми леса, бросать его в воду, которая и выщелочит из древесных стволов накопленный в них сок. – При заготовке дровяного материала, его следует раскалывать на возможно мелкие плахи, чтоб увеличить площадь испарения и класть эти плахи в поленницы пореже, на подкладках, способствуя их проветриванию: но прежде чем складывать в поленницы, дровяные плахи должны остаться на солнце в течение нескольких дней, чтоб получше высохнуть. – Все, что способствуете просушке древесины, содействуете сохранению ее добротности: все, что препятствует дереву просыхать, ускоряет порчу древесины и притом гораздо быстрее распространяется эта порча в древесине, поврежденной насекомыми, чем в здоровой свежесрубленной древесине.
Приступая к вырубке и вывозке из лесу деревьев, поврежденных насекомыми и на поправление которых нет никакой надежды, необходимо принимать в соображение моментальное положение лесных рынков, на которые предполагается сбыть поврежденный материал. – Если нет опасности переполнить рынки лесным материалом, тогда конечно следует сразу вырубить все поврежденные насекомыми деревья и сбыть их: но если предвидится, что сбываемый материал переполнит рынки и может, вследствие того, что предложение превзойдет спрос, повести к понижению рыночных цен на лесной материал, или если для одновременной его разработки не хватает в данной местности свободных рабочих рук, в таком случае разработку и сбыт поврежденного насекомыми леса следует распределять года на два, но никак не более как на три года, иначе древесина потеряет всякую техническую годность, как строевой и поделочный материал, и сильно понизится в своей технической ценности, как дровяной лес. В случае необходимости производить разработку поврежденного насекомыми леса в течение нескольких лет, ее следует производить выборочно по поврежденному участку, вырубая в первую зиму лишь деревья, несомненно умершие и оставляя пока на корне менее поврежденные деревья, смерть которых еще может казаться сомнительною. Начинать рубку нужно в спелых насаждениях, которые вообще гораздо реже поправляются после повреждения насекомыми, чем участки средневозрастные и молодняка, особенно если поправлению последних содействуют качества почвы на которой они произрастают. На поправление участков лесных после повреждения их насекомыми, свойства почвы оказывают огромное влияние: чем суше и бесплоднее почва, тем меньше вероятности, что участок поправится; чем почва свежее и плодороднее, тем больше вероятия, что сильное молодое и средневозрастное насаждение переживет временное повреждение насекомыми и не погибнет, а лишь на время замедлится в своем росте.