сил России, и бросает себя в пучину хаоса. Можно понять его
тревогу за семью, но положение главнокомандующего, не го
воря уже о положении главы государства, обязывало прини
мать более продуманные решения. Отъезд из Ставки оказался
роковым шагом.
В его представлении Россия была страной, где жили крес
тьяне Штукатуровы, верные Отечеству солдаты и офицеры,
подчиняющиеся законам империи промышленники, и, самое
главное, она управлялась свыше традициями православия, ко
торые проводил он, православный царь. Но на самом деле это
го уже не было. И он сам стал главным преобразователем госу
дарства, когда создал парламент и поддержал реформы
Столыпина. Но выйти из границ своего миропонимания он не
смог и поэтому превратился в заложника своей ментально на
ходящейся в прошлом веке семьи и жаждущей больших прав
промышленно-финансовой элиты.
Во вторник 28 февраля царь покинул Ставку, а в четверг
2 марта ему предстояло подписать манифест об отречении от
престола.
Пока он находится в пути между Петроградом и Ставкой,
все нити управления в руках начальника штаба Алексеева.
К нему поступают сведения об успокоении в столице, которым
он верит.
То, что произошло в последующие два дня, полностью под
твердило непонимание характера событий ни императором, ни
его генералами, которые верили, что уступками думской оппо
зиции можно избежать гражданской войны и удержать порядок.
Они разыгрывали привычную комбинацию «правительство —
дума», то есть «бюрократия —промышленники — интелли
генция», где вправду можно было бы найти компромисс.
Они хотели заштопать прореху, не замечая пропасти.
Первого марта Николай II прибыл в Псков, где размещал
ся штаб Северного фронта.
Генерал Алексеев в Ставке и генерал Рузский в Пскове счи
тали, что надо отменить посылку верных войск в Петроград.
Свое особое мнение генерал Н. Н. Рузский выразил свите
государя весьма открыто. «Остается, —сказал он, —сдаваться
на милость победителей», считая, что «победители» —это
Думский блок, так называемый Прогрессивный, в который
входили конституционные демократы, промышленники, ру
ководители военно-промышленных комитетов.
Вустах генерала слова о сдаче были признаком формально
го предательства.
88
