слал ко мне письмо, подписанное 3(15) февраля, в котором
обещается снабжать команду провиантом, а деньги советует
получать от агентов в Капштате, уверяя, что они не откажут
снабжать меня оными за счет и на веру (как он изъясняется)
российского императорского правительства. Но на первое
письмо я никогда никакого ответа не получал, и повеления о
снабжении нас провиантом не было дано.
По приезде вице-адмирала Барти в Симансштат я хотел
лично с ним объясниться. Но он, вместо того чтоб дать мне
прием наедине, принял меня при двадцати или тридцати че
ловеках посторонних и, поговорив со мною несколько об
обыкновенных, ничего не значащих вещах, тотчас вышел
вон и уехал осматривать новый сигнальный пост. Мне
известны обряды и порядок жизни англичан; я знал, что тог
да было не время без самой крайней нужды по их обык
новению заниматься такими делами; а притом и удивление,
показанное по сему случаю всеми там бывшими, уверило ме
ня, что он старался не допустить меня сделать ему лично
представление о нашем положении, а особенно в присутст
вии такого числа посторонних людей.
Поступки его в рассуждении нас не только что голландцев
здешних колоний приводили в удивление и негодование, но
даже и самих англичан. Многие из них советовали мне писать
к министрам в Англию. Но я не мог надеяться получить от
них ответа на мое представление, когда они не дали никакого
решения по случаю задержания шлюпа. А господин Канинг
не сделал мне чести своим ответом на первое мое письмо, и
некоторые даже морские капитаны говорили, что, будучи в
подобном моему положении, они ушли бы, в полном увере
нии, что данное обязательство недействительно, когда не
приятель отказывает в прокормлении. Однако ж я решился
ненарушимо держаться данного слова, доколе есть еще воз
можность; а чтобы выдачу команде свежей пищи на счет ос
тавшейся у меня суммы продолжить сколько возможно более
времени, я прекратил выдавать порционы офицерам, доволь
ствуясь с ними той же провизией, как и нижние чины.
[ Ю
1
]
