Ночь они провели в своей хижине на берегу реки,
куда вернулись вместе с младенцем. Тараканов не мог
наглядеться на жену и сына, когда, придерживая
малыша рукой, Лана давала ему грудь и маленький
ротик привычно тянулся к набухшей соками жизни
плоти, умело ловил сосок и начинал сладко причмо
кивать, вкушая материнское молоко.
— Когда он родился?
— Четыре луны назад.
— Ты дала ему имя?
— Пусть его зовут как и тебя — Тим.
Тараканов задумался. Что ж, Тим так Тим. Это
имя простое и легкое для восприятия канаков. Тимо
фей Тимофеевич.
— Хорошо, Лана. Пусть будет Тим.
Тараканов объяснил Лане, что завтра он опять ос
тавит ее на несколько дней: их корабль должен пой
ти к долинам Ханапепе и Ханалеи, чтобы забрать за
бытых там людей компании. Но покидать Кауаи он не
собирается и намерен жить здесь вместе с ней и их
сыном.
То, что подспудно вызревало в нем еще до встречи
с Ланой, отлилось в твердое решение. Он долго рабо
тал на компанию, не зная отдыха и не представляя
себе другой жизни. Он готов был идти в огонь и в воду
за Барановым, но сменивший Баранова на посту глав
ного правителя капитан-лейтенант Гагемейстер не
вызывал большого желания служить под его началом.
Тараканов надеялся, что лейтенант Подушкин поймет
его и признает его право остаться на острове и по
мочь своей небольшой семье. А дальше будет видно.
Утомленная ласками, Лана уснула первой, а Тара
канов все лежал и думал о своей многолетней бродячей
жизни, в которой, кажется, наступает иная, счастли
вая пора. Он чувствовал на своем плече голову Ланы,
и на душу его снисходили покой и умиротворение.
К шести утра Тараканов, как и обещал, прибыл
на корабль.
Сбор промышленников, забытых при бегстве с
Кауаи, прошел без особых приключений.
539
