Он улыбнулся, стер с груди плевок и размазал его по гряз
ной щеке Терезы.
— Я наблюдал за тобой два дня и понял: ты достойна ме
ня... Будешь третьей женой вождя. —Он ткнул себя пальцем
в грудь. —Мой отец —апач, мать —женщина тараумара, же
на будет мексиканкой... Это хорошо». Разная кровь —креп
кие дети.
Он звонко хлопнул ее по бедру и потрогал выпиравшие из-
под драной рубахи груди. Потом удовлетворенно кивнул и
повторил:
—Крепкие дети.
Тереза не успела и глазом моргнуть, как апач внезапно вы
хватил из ноговицы высокого мокасина нож и в мгновение
ока рассек петлю. Голова пленницы качнулась вперед, и в
этот же миг грянул выстрел, другой, третий.
Первая пуля попала в вождя, когда он собирался перере
зать оставшиеся путы на руках девушки. Свинец опрокинул
его на рыжий песок, второй разворотил скулу.
Когда Тереза осмелилась оторвать голову от земли, все бы
ло кончено.
Второй краснокожий в камзоле на голое тело лежал возле
копыт фыркающих лошадей. Из-под его живота ползло мас
лянисто-черное пятно.
Девушка оглянулась: возле майора хлопотал человек в бе
жевом сюртуке, из шляпы которого торчал обрубок петуши
ного пера. Тереза узнала его: это был слуга сеньора Мигель.
Удавка была снята, но на шее оставался глубокий бордо
вый след, местами взявшийся синевой. Тереза бережно дер
жала в ладонях голову любимого, а Мигель осторожно, точно
ребенка, поил хозяина из фляжки.
Диего пил жадно, лихорадочно давясь крупными глотка
ми, как тот безусый солдат, что брел в колонне на Керетаро.
Кожа его, красно-вишневая, сожженная солнцем, была ис
кусана слепнями; волосы слиплись на затылке от крови. Гла
за были закрыты, солнечные лучи и без того пронизывали
тонкое веко и багряной лавой вливались в измученный мозг.
Мигель продолжал возиться с хозяином: увлажнял кожу
жиром, накладывал холодный компресс, а Тереза сидела без
молвно, уложив на свои колени голову Диего, измученная, с
горькими устами и глазами, в которых уже не было слез.
375
