палубу по его приказанию тщательно проветривали, ставили
жаровню, но все равно через час-другой пахло прелой одеж
дой и кислым. Уставшие за день матросы похрапывали, не
связно бормотали во сне. Вполголоса приказал Коведяеву:
— Передайте завтра квартирмейстерам — нынче холода
наступают, перед сном отдельную жаровню топить для суш
ки одежды.
Поднявшись на палубу, подошел к борту. На берегу бух
ты гигантским полукружием горели десятки костров. Вокруг
них громоздились сотни перевернутых байдарок. Они слу
жили кровом и жилищем для алеутов-кадьякцев. Вокруг ог
ней копошились фигурки людей, готовили пищу, сушили
одежду. Кое-где плясали. Назавтра решили выступить про
тив неприятеля.
Схватка эта предстояла с применением военной силы.
Не раз участвовал он в сражениях, слышал посвист пуль,
визги летящих ядер, разрывы бомб... Падали убитые, стона
ли раненые. Так было на Балтике в войне со шведами, в
Вест-Индии при стычках с французами. И вот он опять ли
цом к лицу с этой извечной загадкой, скрытой таинствен
ной завесой от пытливого ума человека, — роковым смыс
лом войны. Чем оправдать ее жертвы? Вспомнились вдруг
Муловский и Тревенен. Первый лелеял побывать в Амери
ке, второй достиг этих земель и хотел свидеться с ними еще
раз. Не удалось. В прошлых сражениях он, Лисянский, вы
полняя свой долг, как человек военный, повиновался бес
прекословно, с рвением исполнял все приказы. Нынче же
ход событий вручал ему судьбы его подчиненных, которым
предстояло осуществить на деле решения своего начальни
ка, рискуя своей жизнью. Поэтому поначалу надо было
принять все возможное для мирного исхода. Как-никак
восстанавливать свои права приходилось, сгоняя с наси
женных мест аборигенов.
28 сентября, едва рассвело, начали готовиться к походу.
В одиннадцать часов вся бухта была усеяна байдарками.
«Нева», «Ермак», «Екатерина» и «Александр» поочередно
снялись с якорей. Ветер внезапно стих, и суда пришлось
буксировать. Решили устроить базу в старом поселении ин
дейцев, в полутора километрах от Михайловского укрепле
ния, занятого индейцами. Едва подошли к берегу, на ближ
нем мысе появился старик, один из вождей индейцев —сит-
хинский тайон. В руках он держал белый флаг. Он передал,
что индейцы желают мира. Баранов послал к мысу байдару.
— Ежели хотят мира, пускай тайон идет на переговоры
сюда, на шлюп.
216
