175
     
     
      Более половины мирового производства льна приходилось на Россию. Выращивали лен-долгунец в крестьянских хозяйствах (Север и Северо-Запад) и лен-кудряш в помещичьих хозяйствах на залежных и целинных землях. 90% всего производства русского льна шло за границу. Конопля разводилась исключительно в крестьянских хозяйствах, главным образом в северночерноземных районах и имела, как и лен, универсальное применение (масло, одежда, парусина, канаты, корм скоту). Со второй половины XIX в. известен в России подсолнечник, который сразу стал основной масличной культурой. Кукурузу сеяли вначале только на Северном Кавказе, а с 1900-х годов и в среднерусских губерниях. Сахарная
     
     
      176
     

Мельница-мутовка
      177
     
      свекла уже с конца XVIII в. выращивалась от Самары и Тамбова до Тулы. Товарное производство табака развилось в Самарской губернии и Кубанской области. В овощеводстве набор культур существенно пополнился картофелем и капустой.
      Как отмечал А.П. Щапов, география сельскохозяйственных культур в России от "полярной границы ячменя до южного предела винограда явила собой и две крайности земледельческого поселения" {Щапов А.П. Историко-географическое распределение... С. 201-202), которые выразились в отличительных особенностях народной культуры северного и южнорусского населения.
      Основным пахотным орудием в XIX - начале XX в. оставались соха (Север, Центр, север и северо-восток Черноземной полосы), плуги и рало (юг и юго- восток).
     
     
      178
     
      В зажиточных хозяйствах появлялись сельскохозяйственные Машины, у помещиков — орудия заграничных фирм. Соха в XIX в. - по-прежнему двух-, трехзубая, с перекладной полицей; на Севере - кодовая, с небольшим сошником или без него; на Северо-Востоке и в Сибири кроме двухсторонки применяли соху-односторонку - косулю с неподвижной полицей, с резцом-брылой; на Урале, в Перми, на Вятке имелись и усовершенствованные однозубные сохи - лемехи, чегандинки, курашимки и др.
     
     
      179
     
     
      Степной и лесостепной юг пахал, как и прежде, плугом, а Дон, Северный Кавказ, Нижнее Поволжье, Воронеж, Курск еще и ралом, иногда заменявшим плуг и производившим более мелкую пахоту, чем плужная.
      Бороны, цепи и косы старых конструкций еще существовали, но с конца XIX в. многие деревянные орудия стали вытесняться заводскими и кустарными (плуги, веялки, молотилки, сеялки).
      Основные сельскохозяйственные работы проводились традиционными способами, не менялся и аграрный крестьянский календарь, по-старому пользовались различными приспособлениями и возводили хозяйственные постройки, где обрабатывали и хранили урожай (овины, гумна, амбары, водяные и ветряные мельницы). Различия в этом обусловливались лишь разными природно-климатическими зонами (лесной, степной) и разного типа хозяйствами (помещичьи, крестьянские, кулацкие).
      В XIX - начале XX в. огородничество носило в основном потребительский характер, за исключением хозяйств в центральных и южных районах. Промышленное направление оно приобрело в больших городах и в некоторых уездах (Ростовском, Галичском, Боровском, Муромском). Столичное огородничество под Петербургом специализировалось на парниковой и тепличной выгонке овощей, шампиньонов, выращивании спаржи, артишоков. Московское же было более развито, чем Петербургское, благодаря лучшим климатическим условиям (овощи, фрукты, ягоды). Московское село Коломенское специализировалось на выращивании картофеля, огурцов и капусты, села Кожухово и Воробьево — различных овощей; в Подмосковье появились "торговые огороды" (Нагатино, Клин).
      "Колыбелью" русского огородничества был Ростовский уезд. Там огородничество стало отхожим промыслом для мужчин; выращивали цикорий, сахарный горошек. В других ярославских уездах разводили душистые травы. Производство огурцов усиленно развивалось в Ополье Владимирской губернии, лука - в Пензенской, Курской, Симбирской губерниях и в Елабуге.
      С 60-х годов на юге с проведением железной дороги особенное развитие получило бахчеводство на целинных и залежных землях (Нижнее Поволжье, область Войска Донского, Оренбургская, Уфимская губернии, Северный Кавказ, Воронеж).
      Садоводство до 1861 г. развивалось хорошо лишь в помещичьих хозяйствах (сады, оранжереи). Во второй половине XIX в. оно переросло из потребительской в торговую отрасль и распространилось из северной части Черноземной полосы на среднюю Волгу, в западные и центральные области и вокруг крупных городов. Появились сады и у отдельных крестьян. Из садовых культур преобладали яблоки и вишни. Северная граница последней шла по линии Петрозаводск-Кадников-Вятка. Плодовые кустарники разводились всюду. На юге России (Дон, Астрахань, Ставрополь, Саратов, Кубань) занимались виноградарством. Повсеместно крестьяне выращивали хмель, его основными центрами были Мисковская волость Костромской губернии, Гуслицы — Московской, Покровский уезд - Владимирской, Егорьевский - Рязанской. Новых сортов хмеля потребовало пивоварение, их культивировали главным образом помещики на специальных плантациях в Курской, Московской, Рязанской губерниях.
      Животноводство в XIX — начале XX в. оставалось еще подсобной отраслью хозяйства повсюду, за исключением некоторых районов. Крестьяне разводили крупный рогатый скот, лошадей, овец, свиней, птицу. Центрами выведения местных пород молочного скота с XVIII в. были Холмогоры (холмогорская порода), Олонецкая (сюземская порода), Ярославская (ярославская) и Нижегородская (гор-батовская) губернии, Поволжье (бестужевская) и Северный Кавказ (калмыцкая, киргизская, симментальская, голландская, швицкая и другие породы).
     
     
      180
     
     
      В северных районах для скота строили специальные теплые хлевы, на юге его могли содержать в полуоткрытых хблодных помещениях. Основной заботой крестьян была заготовка сена, а отсюда — разработка сенокосных и пастбищных угодий. Выпас скота в поскотине (огороженном участке) или в лесу производился без пастухов на Европейском Севере и в Сибири, в остальных местностях крестьянские общества нанимали пастухов отдельно для выпаса каждого вида животных. В начале пастбищного сезона скот пасся на лугах, затем, когда наступала очередь сенокошения, он перегонялся на паровое поле, а после поднятия паров - на выгоны (пустопорожние земли, участки возле селений). По снятии сена с лугов туда его снова перегоняли с выгонов, а после уборки хлебов в полях - на ржаное или яровое жнивье.
      С конца XIX и в начале XX в. выделились районы торгового скотоводства в северных и в центральных губерниях (Ярославской, Вологодской, Псковской, Новгородской, Тверской, Владимирской, Петербургской, Московской), промышленного скотоводства в столицах, в Центре и на юге (в Московской, Петербургской, Рязанской, Орловской, Тульской, Нижегородской губерниях). Животноводство этих районов получило молочное направление, и земледелие приспосабливалось к нему. Особое значение приобретает производство вологодского масла, отправлявшегося не только на внутренний рынок, но и за границу. Вначале русское маслоделие и сыроварение развивалось в помещичьих хозяйствах, но уже в середине XIX в. существовали кулацкие и купеческие маслодельни и сыроварни.
      Промышленное животноводство требовало большого числа рабочих рук, поэтому в его центрах нанимали косарей, пастухов, доярок, конюхов и других рабочих, приходивших из губерний Севера и средней полосы; развит был и отхожий пастушеский промысел в южные губернии (чабаны, табунщики).
      В Сибири с проведением железной дороги (с 1890-х годов) быстрыми темпами стали развиваться товарное скотоводство и маслоделие, реализация продуктов которого шла через маслодельческие кооперативы, объединявшие зажиточных хозяев.
      Самым нужным животным в крестьянском хозяйстве всегда оставалась лошадь. В основном держали породы лошадей выносливых, неприхотливых, приспособленных к местным условиям: на Севере и в лесных районах — мезенки, вятки, обвинки, печорки, тавдинки, нарымки, казанки, шведки (финская порода), на юге -степные лошади монгольской породы, в Оренбургской и Самарской губерниях -киргизской, на Дону и в Саратовской губернии - калмыцкой, в Уфимской -башкирской.
      Уже с XV в. в Москве существовали "государевы конюшни", снабжавшие племенными лошадьми конюшни государевых слобод и сел (Бобровское Воронежской губернии и др.). В XVIII в. появились казенные и частные конезаводы во Владимирской, Казанской, Воронежской, Рязанской, Астраханской губерниях.
      Овцеводство в это время носило главным образом потребительский характер, и крестьяне держали овец для собственных нужд. На Севере вывели короткохвостую породу, в Центре и на юге - длиннохвостую, еще было несколько местных пород (у казаков Дона). Славилась овца романовской породы (Ярославль). Но промышленное овцеводство имелось лишь у помещиков, купцов, зажиточных крестьян на юге, где вывели овец тонкорунных пород.
      Крестьяне и мещане разводили коз (особенно в Пензенской, Оренбургской губерниях). Свиноводством занимались с конца XIX в. довольно усиленно. Появился экспорт свинины из Рязанской губернии. Помещики и купцы развели, кроме местных пород, йоркширов, беркширов и др.
      Птицеводством русские крестьяне в XIX в. занимались повсюду. Оно велось
     
     
      181
     
     
      для личного потребления (куры, гуси, утки). В помещичьих имениях разводили индюшек. Породы птиц были выносливы и не требовали особого ухода, содержались в хлевах со скотом. Товарный характер птицеводства появился в Ярославской губернии (цыплята для столиц) и особенно в Западной Сибири (экспорт яиц). Одно из постоянных занятий русских крестьян составляло пчеловодство. Старый его вид, известный с древности - бортничество, еще встречался и в XIX в. Медом и воском исстари платили на Руси подати и налоги. Уже с XVI-XVII вв. продукты русского пчеловодства стали вывозиться за границу. В XIX в. пчело-водством занимались русские крестьяне повсеместно, кроме самых северных губерний. Основными его центрами стали Вятская, Уфимская, Воронежская, Томская губернии и Кубанская область. Пасеки обычно устраивались в садах, огородах, лесах, на полях. Но крестьянское пчеловодство было малопродуктивным, кроме западносибирского, алтайского и русского в Киргизии и Казахстане. Крупные пасеки имелись лишь у помещиков - до 500-1000 ульев.
      Как видим, в сельском хозяйстве в XIX - начале XX в. происходила дальнейшая хозяйственная специализация районов, выделялись отрасли торгового земледелия и скотоводства. Появились центры торгового зернового хозяйства на юге и востоке, торгового скотоводства на Русском Севере и в Центре, льноводства - на Севере, промышленной обработки сельскохозяйственных продуктов - на юге. По агротехническому уровню помещичьи хозяйства намного превосходили крестьянские, но умелое крестьянское хозяйствование, основанное на многовековом опыте и традициях, а главное, на нравственном отношении крестьян к земле, не останавливало развития общерусской аграрной культуры.
     
     
      АГРАРНЫЙ КАЛЕНДАРЬ
     
      В традиционной культуре каждого народа календарь - один из ее наиболее ярких элементов, так как отражает результаты сложного процесса взаимодействия народа и региональных географических условий. Русский народный календарь отразил и специфику образа жизни православного русского крестьянина, и природно-климатические условия, прежде всего, Центральной части Европейской России (где он и складывался), с ее умеренно континентальным климатом и непостоянством переходных сезонов (весна и осень).
      Последовательное чередование сезонных явлений природы, обусловленное режимом обращения Земли вокруг Солнца (за 365 дней 5 час. 48 мин. 45 сек.), лежит в основе солнечного календаря восточных славян и, в частности, традиционного календаря русских. Названия месяцев древнерусского календаря показывают, сколь внимательно исстари велись наблюдения за сезонными явлениями. Например, январь назывался сечень, просинец (время вырубки леса); февраль - снежень или лютый (лютые морозы); март - сухий (бедный осадками месяц); апрель -цветень, березень (начало цветения садов, берез); май - травень (зеленая трава); июнь - червень (краснеет вишня); июль - липец (цветение липы); август — серпень (время жатвы); сентябрь - вересень (цветение вереска); октябрь -листопад; ноябрь - грудень (мерзлая колея на дороге); декабрь - студень (холодно). Сезонные фенологические явления, а также череда сезонных хозяйственных забот (например, август - серпень) составили основу календарной цикличности у русских.
      К XIX веку русский народный календарь упоминал имена более 400 святых, мучеников, лиц духовных и лиц княжеского происхождения. "Персонификация" календарных дней года позволяла малограмотным крестьянам лучше ориентироваться во времени.
     
     
      183
     
     
      Имена, события, идеи христианства по-своему интерпретировались народом, приближались к повседневным нуждам крестьян. Так, мученик Исидор стал Сидором-огуречником 14(27) мая, а августовские спасы - крупные праздники христианского календаря, навеянные представлением о Христе-спасителе, — народ связал с циклом осенне-летних хозяйственных работ. Первый спас 1(14) августа, посвященный кресту ("происхождение древ креста господня"), получил в народе название -медовый (вынимали соты в это время). Второй спас 6(19) августа - преображение (изменение облика Христа во время молитвы) стал именоваться яблочным (это время начала сбора яблок), а третий спас 16(29) августа - праздник в честь иконы с изображением спасителя известен в народе как хлебный, т.е. период дожинки. Новые святые нередко воспринимались через явления природы, характерные для этих дней года. Б.А. Рыбаков, анализируя календарь древних полян, обнаруженный в селе Ромашки Киевской области, выполненный в форме орнамента на глиняном кувшине IV в., пришел к выводу, что выделенные особо дни: 20 июля - праздник Перуна; 2 мая - день молодых всходов; 4 июля - день Ярилы; 24 июня - Купала, день солнцеворота и 7 августа - праздник урожая - хорошо коррелируются по срокам с более поздними праздниками, приходящимися на эти дни: 2 мая - день Бориса и Глеба; 4 июня — "семик", связанный с переходящей Троицей; 20 июля -день Ильи, перенявшего у Перуна громы, а 7 августа соответствует большой праздник Преображения, празднуемый 6 августа. Аналогичного мнения придерживается и В.Я. Пропп: "...и те праздники, которые церковь считает своими, как праздники рождения, смерти и воскресения Христа, также оказываются по своему происхождению языческими". Возможно, что именно наблюдения за природой, сезонными явлениями, лежащие в основе народного календаря, стали причиной того, что "бытовое содержание праздников всегда оказывается более устойчивым, чем тот мифологический смысл, который в них вкладывается". В этом аспекте и представляется интересным рассмотреть русский народный календарь.
      На старых русских резных деревянных календарях особо, с помощью славянских букв, монограмм и пиктограмм, выделены дни: прилета птиц; установления санного пути, установления льда на реках, грозы в Ильин день. Эта традиция продолжает жить и в дальнейшем, народный календарь выделяет даты (памятные дни), для которых характерны те или иные фенологические или метеорологические явления. Стабильно "прикрепленные" к определенному периоду года, они не связаны с прогнозом погоды, а лишь отражают сроки сезонных перемен, характерные для климата средней полосы России. Так, пограничным днем на стыке осени и зимы, народный календарь считал Покров - 1(14) октября. "До Покрова осень, а за Покровом — зима идет". Уже спустя четыре дня, с Ерофея - 4(17) октября ожидали усиления холодов; но "настоящая" зима приходила на Казанскую-осеннюю — 22 октября (4 ноября), когда выезжая на колесах, полозья клали в телегу". На Кузьму - Демьяна 1(14) ноября реки сковывало льдом, но уже через неделю возможна Михайловская оттепель 8(21) ноября, которую сменяли морозы и холод дня Федора Студита - 11(24) ноября. Народный календарь выделяет несколько волн холода в течение зимы. Морозы: Рождественские (25 декабря -7 января), Васильевские (с Рождества до Нового года), Крещенские (6(19) января), Афанасьевские (18(31) января), Тимофеевские — 22 января (4 февраля), Сретенские (но возможна и оттепель) (2(15) февраля), Власьевские (11(24) февраля) и самые поздние, редкие Благовещенские - 25 марта (7 апреля). Но уже с Матвея - 24 февраля (9 марта) - ощущается приход весны, сначала на юге России, где птицы начинают подыскивать места для гнезд, а затем и севернее. На Василия капельника — 28 февраля (13 марта) — первая оттепель, на Прокопа (дорогорушителя) - 27 февраля (12 марта) - начинают рушиться зимние дороги.
     
     
      184
     
     
      Такая зональная особенность, как нестабильный, поздний приход весны (обусловленная континентальностью климата), нашла отражение в народном календаре. Русские традиционно выделяли три встречи весны: на Сретенье -2(15) февраля, на Евдокию - 1(14) марта и на Благовещенье - 25 марта (7 апреля). Начавшееся на Прокопа - 27 февраля (12 марта) - разрушение санных путей могло затянуться до святого Руфа - 8(21) апреля, когда и трава появляется, и теплый ветер начинает дуть (с Федула, 5(18) апреля), но по-настоящему весну начинает и землю "отмыкает" Егорий - 23 апреля (6 мая), особо почитаемый крестьянином.
      Постоянное внимание к явлениям, происходящим в окружающей среде, -отличительная черта календаря русского крестьянина (сезонным явлениям природы посвящено не менее 2/3 всех календарных дат). Земледельческая ориентация крестьянского хозяйства определила внимательное отношение как к метеорологическим явлениям природы, так и к фенологическим (сезонного порядка). Отмечали появление росы (с Иова - 6(19) мая) и прекращение северных ветров (на Сидора - 14(27) мая), грозы и дожди (Ильин день - 20 июля (2 августа), половодье (Антипы 11(24) апреля), утренние холода (на Калиника - 29 июня (12 июля), первые заморозки (лупенские - 23 августа (5 сентября), сильные ветры (на Астафия — 20 сентября (3 октября), осеннее возвращение тепла (бабье лето), а также: появление комаров (Лукерья-комарница - 13(26) мая), переселение лис в новые норы (Мартин-лисогон - 14(27) апреля), появление жаворонков (на Алексея -17(30) марта), отлет журавлей, уток, стрижей и ласточек (третий спас 16(29) августа), отправление на зимнюю спячку змей, лягушек (с Воздвиженья - 14(27) сентября) и др. Необходимые для прогнозирования погоды, эти наблюдения учитывались и в хозяйственной деятельности.
      Однако календарные наблюдения русского земледельца не ограничивались вниманием лишь к сезонным явлениям, традиционно много внимания уделялось наблюдениям за состоянием погоды, окружающей среды в определенные дни года. На основе таких наблюдений, имевших комплексный характер и охватывающих явления метеорологические и фенологические, составляли прогноз погоды на длительный срок.
      Например, холодную и продолжительную зиму предвещало появление восточного ветра в Семенов день - 1(14) сентября: признаком ранней зимы был и отлет аистов за неделю до Спаса - 1(14) августа; северный ветер на Покров - 1(L4) октября - обещал холодную и суровую зиму.
      Более точно ориентированы следующие октябрьские (по новому стилю) приметы:
      - если первый снег на Сергия - 25 сентября (8 октября), то зима установится на
      Михайлов день - 8(21) ноября;
      - если журавли полетят на Евмена 18 сентября (1 октября), то на Покров —
      1(14) октября - будет мороз, а если не улетят, то зима раньше Артемова дня —
      20 октября (2 ноября) не наступит;
      - большая грязь на Грязниху Параскеву - 14(27) октября, то зима должна
      установиться через 4 недели.
      Зиму с частыми оттепелями обещает, по народным наблюдениям, теплая "Родительская неделя" (с 16(26) октября по 29 октября (8 ноября).
      Интересен ряд зафиксированных приметами взаимных метеорологических зависимостей:
      - Дмитрия день - 26 октября (8 ноября) на "лодке", т.е. мокро, Егорий - 26
      ноября (9 декабря) на санях, т.е. снег; и наоборот - если в Дмитриев день снег, то на
      Егория дождь;
      - Вероятность Михайловской оттепели 8(21) ноября тем больше, чем сильнее
      были морозы на Кузьму и Демьяна — 1(14) ноября;
     
     
      185
     
     
      - Но если в Михайлов день - 8(21) ноября зима "закует" морозом, то на Николу
      6(19) декабря "раскует" оттепель.
      Часто погода одного, определенного дня прогнозирует погоду на какой-то период. Так, сильный ветер в день Матвея - 16(29) ноября, как и снег в Парамонов день - 29 ноября (12 декабря) обещает метели и вьюги до Николы (зимнего) 6(19) декабря. Характер весны определялся несколькими наблюдениями, в том числе: оттепель на Рождество - 25 декабря (7 января) - весна будет ранняя, то же самое обещали теплые дни на Федосия Весняка - 11(24) января и на Макарьев день - 19 января (1 февраля), поздняя же весна предвиделась, если на Афанасия Ломоноса - 18(31) января случалась метель или на Трифонов день — 1(14) февраля выдавалась звездная, ясная ночь.
      Значение весеннего тепла для земледельца, а также капризы погоды в средней полосе России предопределили ту тщательность, с которой русский крестьянин старался предугадать ход весеннего потепления. Для этого наблюдали: погоду в Сретенье - 2(15) февраля, день первой встречи весны, если в этот день было холодно, то весну ожидали позднюю, а если была оттепель, то раннюю; в день Евдокии Плющихи — 1(14) марта, когда происходила вторая встреча весны, катали комок снега величиной с детскую голову, и если он за день растает, то ожидали теплое лето, наблюдали в этот день за погодой — если холодно и северный ветер, то зима еще долго продержится, а если тепло и тает, то будет хорошая весна, смотрели, если курочка в этот день воды напьется из лужи, то овечка на Егория — 23 апреля (6 мая) травы наестся. Теплый ветер в день Евдокии обещал лето мокрое, а северный ветер - лето холодное; впрочем, в бывшем Череповецком уезде Новгородской губернии, "вьюжная" Евдокия обещала дружную весну. До третьей встречи весны (Благовещенье), примечали погоду трижды:
      - на Федотов день — 2(15) марта. Если метель, то зима затянется;
      - на день Сорока мучеников - 9(22) марта. Если в этот день снег тает
      под углами строения так, что вол может досыта напиться, то будет хорошая
      весна;
      - на Алексея теплого - 17(30) марта - тепло, то и весна будет теплая.
      Благовещенье - 25 марта (7 апреля) рассматривалось крестьянином как третья
      встреча весны, когда весна уже поборола зиму, но впереди могут быть еще холода, и весна, наступившая до Благовещенья, обещала впереди много морозов. Прилет в это время уток-крякв сулил скорое тепло; отсутствие в это время ласточек (в южных районах России) - примета холодной весны, как и заморозки в этот день; снег, лежащий в это время на крышах домов в средней полосе России, обещал лежать в поле и на Егория - 23 апреля (6 мая).
      Задержавшееся до дня Антипа - 11(24) апреля половодье, означало для средней полосы России весну очень холодную.
      Каждый сезон года, тип погоды имел и свои приметы и свои определенные дни, наблюдая которые крестьяне России составляли долгосрочный прогноз.
      Поднимающееся на заре сквозь облака солнце в день Якова — 30 апреля (13 мая) предвещало дождливое лето, как и сырая погода на Мокея - 11(24) мая; холода в день Сидора - 14(27) мая - холодное лето; северо-западный ветер в день Луки-ветреника - 3(16) июня - к сырому лету; зато теплый день Пахома Боко-грея - 15(28) мая сулил лето теплое; дождь на Самсона - 27 июня (10 июля) обещает семь дождливых недель; примечали также, если Макрида — 19 июля (1 августа) суха, то и осень будет сухая; ветреная погода на Исакия - 3(16) августа обещает крутую зиму; а если в Покров - 1(14) октября ветер весь день дует с севера, то зима будет холодная, но если дует с юга, то теплая (примета у русских бывших Подольской и Херсонской губерний) и др.
     
     
      186
     
     
     
      Многие традиционные долгосрочные прогнозы, основываясь на календарном цикле, обращаются и к фенологическим явлениям. Например, перед Успеньем - 15(28) августа в западных частях России наблюдали за аистами, замечая: если они за неделю до этого дня готовятся к отлету, то осень будет холодная, а весна теплая. Улетевшие перед третьим Спасом 16(29) августа журавли обещали мороз на Покров - 1(14) октября. Налим, отправляющийся на нерест перед Филипповым заговеньем 14(27) ноября, - примета ранней весны, а если он нерестится перед осенним Егорием - 26 ноября (9 декабря), то весна будет поздняя.
      Однако значительное число долгосрочных прогнозов погоды опирается лишь на фенологические наблюдения, не обращаясь к календарю. Такие наблюдения характерны для каждого времени года, так как каждый сезон обусловлен своим определенным кругом изменений в природе. Так, среди примет весны - первый гром, после которого земля "расступается и оттаивает", прилет птиц, "пробуждение" растительности и т.п. Значительные колебания из года в год срока наступления весеннего потепления, характерные для средней полосы России, обусловили особое внимание к фенологическим явлениям. С этой целью наблюдали за поведением птиц. Традиционно на Смоленщине считали, что настоящая весна начинается с прилета журавлей, а хорошая дружная весна бывает, когда журавли прилетают огромными стаями. На Новгородчине считалось, что ранний прилет журавлей обещал позднюю весну, зато лебеди, по народному поверью, "на хвосте лето несут". Ранний же прилет жаворонков - к теплой весне. Отмечая массовость появления, вид пернатых, наблюдали за высотой их полета, "гуси, лебеди высоко летят - к большому половодью".
      Приметы - "май с водой - июнь с травой", "много снега - много хлеба", однозначно связавшие важное для жизни русского крестьянина обилие хлеба и сена с особенностью погодных условий, хорошо иллюстрируют и основную цель наблюдений крестьянина за погодой — обеспечить успех жизнедеятельности, а также специфическую особенность этих наблюдений: часто предсказывается не характер предстоящей погоды, а то, как повлияет эта ожидаемая погода на те или иные стороны жизни, прежде всего хозяйственной. Так, для небогатого кормами крестьянского хозяйства метель, вьюга в день Евдокии - 1(14) марта, когда соломинки "перелетают" через дорогу, предвещала, что скот придется кормить (в хлеву) лишние две недели вследствие запаздывающего весеннего потепления.
      Народные приметы, связанные с выращиванием яровых зерновых культур, демонстрируют многообразие и тщательность повседневных наблюдений за погодой, отражающих сложную зависимость земледелия от погоды. Согласно календарю сев яровых начинался с вешнего Егория - 23 апреля (6 мая) и продолжался до Николы - 9(22) мая. Уточнению сроков сева в условиях местных капризов погоды служили наблюдения за состоянием живой природы. На Владимирщине и в Ярославской губернии сев пшеницы традиционно проводили в период цветения черемухи, можжевельника, когда на полях появлялись трава жабрей (Galeopsis tetrahit), а на дубах листья.
      Много сугробов снега зимой, как и большое весеннее половодье, обещали много копен хлеба и "легкий" год. Если зима с наслудом (наледью -водой, выступившей в реке поверх льда), лето будет с просом, считал русский земледелец. И в тот год, когда весной таяние снега шло "дружно", яровые сеяли рано.
      Успех земледелия очень сильно зависел от характера погоды. В Центральной России в условиях объективно отмечаемой сложности прогнозирования погоды народные приметы русских "на погоду" и "на урожай" отличаются как широтой наблюдений, так и синкретичностью. Сложное влияние рационального и
     
     
      187
     
     
      иррационального можно проследить на материале примет, связанных с календарными датами и циклами.
      Обратимся к народным представлениям о високосном годе и, непосредственно, дне Касьяна. Выделяясь своей продолжительностью в череде лет, високосный год уже этим традиционно привлекал к себе внимание, заставляя ожидать чего-то необычного (чаще всего плохого). Память по ассоциациям подыскивала и подсказывала аргументы в пользу "худой" исключительности високосного года. "Касьян Злопамятный", "Касьян Скупой", "Касьян Немилосердный" - эпитеты, присвоенные Касьяну народом.
      Современная наука выявила циклический характер солнечной активности; ее влияние на жизнь Земли. Можно предположить, что периодически происходит совпадение "пиков" солнечной активности с чередой високосных лет. Периоды солнечной активности, правда, не являются абсолютно точными и варьируются весьма широко, что, впрочем, не исключает возможность "наложения".
      Согласно народным представлениям дурной славой пользовался не только високосный год, но и тот из семи дней недели, на который пришелся день 29 февраля. В течение последующих трех лет этот день считался "несчастным днем".
      Сопоставление некоторых календарных примет с данными многолетних наблюдений в Московском крае свидетельствуют о позитивной ценности примет. Например, находят подтверждение приметы, отметившие ежегодное понижение температуры 19 января (крещенские морозы), усиление грозовой активности в начале августа (Ильин день), сентябрьское потепление (бабье лето), а также предсказания, связанные с днем Самсона (27 июня (10 июля): на Самсона - дождь - семь недель дождь, и Покровом (1(14) октября): холодный ветер на Покров обещает холодную суровую зиму.
      Народный календарь, органично связавший образ жизни, специфику труда русского земледельца с природно-климатическими условиями Центральной Руси, сыграл важную роль в процессе адаптации русских новоселов на Русском Севере (в XII—XIII вв.) и в Сибири (в XVI-XVIII вв.). Более суровые природно-климатические условия Сибири и Севера повлияли, прежде всего, на сроки земледельческих работ. Более позднее, с середины мая, начало пахоты фиксируют календари на Русском Севере. В Туринском уезде (Тобольская губерния) сев пшеницы проводили на Ивана Богослова — 8(21) мая. Дождавшись окончания затяжных майских заморозков, с 11 июня высаживали рассаду в грунт в Забайкалье. Как и в Центральной России, на новом месте особое внимание уделяли наблюдениям за живой природой. В Енисейском округе пашню начинали поднимать, когда в оттаявшей земле корешок травы "отойдет"; в Туринском уезде (Тобольская губерния) пшеницу сеяли, когда черемуха расцветет. Показателем поспевшей ржи в Тюменском и Туринском уездах (Тобольская губерния) была поспевшая черника, а в Забайкалье о спелости овса судили по поспевшей бруснике.
      На новом месте новоселы продолжали пользоваться старыми наблюдениями, приметами, связанными с календарем. Так, в Сибири и на Русском Севере были широко распространены традиционные предсказания крещенских морозов, летних гроз в Ильин день и такие приметы, как: "сорок мучеников 9(22) марта — сорок утренников" (Ангара), "на Мокия 11(24) мая мокро - все лето мокро", - хорошо известные населению Московской Руси. Некоторые календарные приметы претерпели эволюцию. Например, широко известная примета "если на Евдокию 1(14) марта - вода, то на Егория 23 апреля (6 мая) - трава" видоизменилась у поморов: "если на Евдокию вода, то на Егория будет в реках еще лед", сибиряки же замечали: "на Евдокию не замерзнет - быть ранней весне".
     
     
      188
     
     
      Общение с другими народами, обращение к их опыту ведения хозяйства способствовали тому, что многие сведения о местных природно-климатических условиях русские позаимствовали и широко использовали. Между тем имел место и встречный процесс: местное население, заимствуя трудовые навыки русских крестьян, стало использовать и русские приметы, календарь. Например, в Забайкалье коренное население взяло у русских вместе с приемами полеводства и их земледельческий календарь.
      Русский народный календарь, безусловно, является одним из наиболее ярких, самобытных памятников культуры русских, отразивших образ жизни народа, его мировидение и специфику природно-климатических условий России.
     
      РЕЛИГИОЗНО-ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ КРЕСТЬЯН НА ЗЕМЛЮ И ТРУД
     
      Для православной этики русского крестьянина характерно понимание труда как источника и способа стяжания Божией благодати ("Бог труды любит"; "Царство небесное трудно"). Вера и труд занимали центральное место в системе ценностей русского крестьянина-христианина по вере и христианина по образу жизни. Тружеником, трудником в русском языке назывался человек, обрекший себя на тяжкие труды, сподвижник, мученик, трудящийся неутомимо. Трудник, по Далю, вместе с тем и человек, работающий на монастырь, и сподвижник по обету, схимник (Даль, 1989. Т. IV. С. 437).
      Труд как таковой в глазах верующего, каковым являлся русский крестьянин, выступает одним из главных средств к спасению души и обретению Царства Божия, а христианская мораль, без сомнения, носит трудовой характер.
      Земледелие, по мнению Св. Димитрия Ростовского, "есть самое необходимое искусство; ему научил человека Сам Бог, когда создал его. Итак, да не устыдится земледелец простого звания своего, и никто да не попрекнет его незнатностью происхождения его: из земледельцев выходили и цари, и св. угодники Божий" (Практическая симфония... С. 295).
      Не меняя общего смысла в понимании характера труда, русское православие приобрело в этом отношении собственный опыт. Жизнь и поучения русских подвижников благочестия сформировали у русского православного человека, преимущественно земледельца по роду занятий, представление о совместимости земледельческого труда с делами благочестия. Замечательные слова сказал преподобный Симеон, Христа ради юродивый, перед кончиною своему другу диакону Иоанну: "Между простыми людьми, живущими в деревнях и возделывающими землю, многие проводят жизнь свою в незлобии и простоте сердца, никого не хулят, никого не обижают, но питаются трудами рук своих, в поте лица своего; между такими людьми есть великие угодники Божий" (Практическая симфония... С. 295).
      Христианство выработало отношение русского крестьянина к земле и всему тому, что на ней произрастает, как земле Божией, к домашнему скоту и всякой "твари" как "твари Божией" и наложило отпечаток на практику земле- и природопользования, определив всю систему взаимоотношений человек-природная среда. Христианство способствовало выработке добросовестного отношения к труду, строгой дисциплины на основе представления о том, что труд благословен Богом. В морально-психологическом отношении труд русского земледельца был немыслим вне осознания ответственности перед Богом и исполнения его заповедей по отношению к земле, твари и своему ближнему в процессе хозяйственной деятельности.
     
     
      189
     
     
      Для христианского сознания русского крестьянина было характерно представление о земле, как о земле Божией. Земля Божия- этико-религиозное понятие, выражение целостного взгляда православного крестьянства на мир как творение. Выработка же конкретных форм землепользования была делом хозяйственного опыта. На Русском Севере, в Сибири наряду с традиционными формами землепользования существовала практика купли-продажи земли, дарения ее и пр., т.е. всего того, что в экономической науке принято обозначать термином отчуждение. Однако означенные явления во многом выходят за рамки собственно экономических понятий. Они определялись православными, религиозно-нравственными представлениями, а наиболее полной и последовательной формой выражения последних являлась деревенская община.
      Регулирование общиной земельных, хозяйственных вопросов основывалось на заповедях Христовых ("возлюби Бога всем сердцем, всей душой, всем разумением и возлюби ближнего как самого себя"). Отсюда то общее чувство справедливости, правды, гарантом которых выступал сельский мир. Разумеется, случалось, что, испытывая давление со стороны определенной группы, община принимала решения, идущие вразрез с интересами большинства. Но это никак не может отменить того неоспоримого факта, что нравственной основой регулирования общиной земельных и хозяйственных вопросов были заповеди Христовы.
      Религиозно-нравственные представления, лежавшие в основе отношения русского крестьянина к земле и труду, оказали, таким образом, определяющее воздействие на складывание норм обычного права, регулировавших в числе других и повседневную хозяйственную жизнь крестьянского мира. Так, на основе обычно-правовых норм, осмысленных в духе христианского учения, осуществлялось урегулирование земельных и хозяйственных споров. В материалах Этнографического бюро князя В.Н. Тенишева (архив РЭМ) находится ряд сообщений из различных мест о редких случаях посева хлебов на чужой полосе и о традиционных способах разрешения этих конфликтов. По взаимному согласию сторон виновный обязан был либо уплатить вознаграждение собственнику полосы (от одного до трех рублей), либо уступить ему часть посева. Допускалась и возможность компенсации: "Ты посеял на моей [полосе.- Авт.], я посею на твоей; сколько ты семян посеял на моей полосе, я отдам тебе, но работы твоей уж должно пропасть даром, потому что ты сам залез на чужую полосу". При чересполосном владении землей крестьяне считали "тяжким грехом отпахать от чужой полосы землю", если же какой "завистливый человек и отпашет от чужой полосы, то он теряет уважение крестьян", - сообщал корреспондент Этнографического бюро из Пошехонского уезда Ярославской губернии (РЭМ ОР. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1811. Л. 6, 18). Как видим, сложившаяся в крестьянских сообществах трудовая этика была следствием "оправдания верой" хозяйственной деятельности русского крестьянина.
      Упование русского крестьянина на волю Божию породило у части наблюдателей ошибочное мнение о беспечности крестьян, их инертности в деле всевозможных улучшений в хозяйстве. Русский крестьянин, будучи человеком практичным, выработавшим в поколениях многообразные и достаточно рациональные способы обработки земли, сева, ухода за посевами, уборки и обработки зерновых и технических культур, в то же время в основе своей деятельности видел Промысл Божий. Вера русского крестьянина в Богосотворенность мира, в то, что все происходящее осуществляется по воле Божией, но не помимо человека, сформировала его как человека, нашедшего в христианстве нравственную опору своей хозяйственной деятельности. Имея такую опору, русский крестьянин стойко воспринимал нередко сопровождающие хозяйствование на земле засуху, неурожай и пр. И если после предпринятых усилий он полагался
     
     
      190
     
     
      на волю Божью, то это говорит не о его неумении и беспомощности, а о глубине веры его. "Нерадение" крестьян в действительности было смирением человека, сделавшего все, что от него зависит, и потому положившегося на волю Божию.
      Многочисленные наблюдения, зафиксированные в фондах научных обществ (Вольного Экономического общества, Русского Географического общества, Этнографического бюро В.Н. Тенишева), отмечают трудолюбие русского крестьянина, питающееся не жаждой обогащения любой ценой, а нравственным долгом и потребностью души, своего рода эстетической, ибо в труде крестьянин видел не только страду, но красоту и радость. При этом, надо сказать, для русского крестьянина не характерна привычка жаловаться на жизнь, какой бы она ни была, и он не испытывал чувства зависти к более богатым, живущим лучше других. Богатство и бедность "принимались как дар или наказание, ниспосланные Богом. На Бога же жаловаться нельзя. Бог волен наградить милостью своей или наказать гневом своим. Он может послать тяжкие испытания праведнику и обогатить, осчастливить недостойного" (Столяров, С. 22).
      Обряды, осуществленные в соответствии с устоявшейся церковной практикой и дополненные определенными нормами и правилами, закрепленными в форме народного обычая, составили важнейшую черту культурно-хозяйственной жизни русских. Обряд является формой удовлетворения религиозных потребностей верующих (Полный православный энциклопедический словарь. С. 2351).
      Проникновение православия во все поры хозяйственной жизни деревни сказывалось в надежде русского крестьянина на покровительство сил небесных. Широко распространенная практика церковных богослужений-молебнов (благодарственных или просительных молений о благополучии личном и общественном) выражала православный характер хозяйственного бытия нашего крестьянина. Крестные ходы и просительные моления о хорошей погоде, богатом урожае и т.д. в храме или вне его, освящение скота, земли, воды проводились в дни церковных праздников и в особые дни, связанные с крайне неблагоприятными для селения или ряда селений событиями в прошлом или настоящем.
      Ежегодные крестные ходы и молебны на святых источниках и крестьянских полях во благополучие всего селения проводились в дни Господских и Богородичных праздников, а также в дни, связанные с почитанием Богородицы и популярных в крестьянской среде св. Ангелов, Апостолов, Пророков, великих святителей, мучеников, и др. святых (Вознесения, Владимирской иконы Божьей матери, Боголюбской иконы Божьей матери, св. апостолов Петра и Павла, Ильи-пророка, Николая-угодника, великомученика Георгия).
      Так, в селе Перестряж Калужской области вплоть до 30-х годов ежегодно в Вознесение устраивался крестный ход. В этот день после обедни богомольцы шли крестным ходом на святой источник (здесь в начале 20-х годов обновилась особо чтимая икона Божьей матери), где затем служился молебен о всеобщем благополучии села, а также об избавлении от различных несчастий личного характера. В деревне Андреевское (той же области) на Троицкой неделе в пятницу утром после возвращения от обедни совершался крестный ход вокруг деревни с заходом на рожь, после чего служили молебен на всех святых источниках селения. К одному из источников пригоняли деревенский скот, и крестный ход обходил вокруг стада, а скот кропили святой водой, молясь о благополучии скота и хлебов, о дожде, если лето засушливое, или о предохранении от градобития (Музей истории религии. Ф. 31. Оп. 1.Д. 120. Л. 1-3).
      Сроки проведения крестного хода, думается, зависели и от степени популярности и почитания святого в конкретной местности (волости, уезде, ряде уездов),
     
     
      191
     
     
      и от того, в чью честь назван престол (или один из престолов) церкви того или иного прихода.
      Крестные ходы, проводившиеся по особым дням в память о неурожае, градобитии и т.п. в прошлом и о предотвращении такого несчастья в настоящем и будущем, были, как правило, обетными. Так, у крестьян деревни Зарубино (Вологодская губерния) червь весной истребил всю озимь, поэтому крестьяне установили: ежегодно "о сохранении хлебных посевов от вредных насекомых и скота от падежа служить в последнюю пятницу перед днем св. пророка Илии молебен св. Параскеве Пятнице и не работать в этот день. Крестьяне свято чтили этот день, мало вкушали пищи и совсем не употребляли водки" (ГАВО. Ф. 652. Оп. 1. Д. 69. Л. 2).
      Молебны и крестные ходы проводились не только по случаю церковных праздников, но и в связи с началом и окончанием сева. Решение о проведении молебна на поле и крестного хода принималось на мирской сходке с последующим приглашением причта. В поле устанавливали чашу с освященной водой, свечи и ковриги хлеба. Расположившись у стола полукругом, несколько крестьян держали в руках иконы, напротив - священник с причтом, и за ними - все остальные крестьяне. По окончании молебна священник бросал на пашню горсть ржи, собранной с каждого двора. Затем он "двигался краем поля в сопровождении дьячка, несущего чашу с водой, поперек всех загонов и кропил, а следом за ним шел крестьянин — "засевщик", выбранный на сходке, и сеял. После этого иконы относились в церковь, а священника приглашали в избу и угощали" (Громыко, 1991. С. 177—178). Несколько иной вариант обряда зафиксирован СВ. Максимовым на Русском Севере. Здесь по окончании молебна священнику подавали севалку -"лукошко с веревочкой, чтобы было ловко перекинуть ее через плечо", — из которой он сам привычной рукой разбрасывал зерна по пашне. Затем он шел краем поля, поперек всех загонов, и кропил все полосы святой водой (Максимов. 1979. С. 482).
      В некоторых селениях после окончания молебна столы и скамьи оставляли в поле до праздника Вознесения Господня: крестьяне верили, что Христос приходит на поля, сидит и беседует на оставленных в поле скамьях (АРГО. Разряд 15. Оп. 1. Д. 62. Л. 17).
      Деревенские крестные ходы сопровождала атмосфера особого благочестия, "несмотря на наличие большого количества народа, было тихо, как в могиле, — читаем в одном из описаний крестного хода, - здесь все проникнуты верой и испрашивали благословения на предпринимаемое дело" (РЭМ ОР. Ф. 7. Оп. 1. Д. 56. Л. 7).
      Первый среди христианских праздников, связанный с началом подготовки к земледельческим работам, — день великомученика Георгия Победоносца. В этот день впервые после зимы выгоняли скот в поле. Начиная с Егория пора было "приступать к полевым работам, и обычный срок найма сельскохозяйственных работников и пастухов был от вешнего до осеннего (26 ноября по ст. стилю), когда заканчивались все работы и производились окончательные расчеты" (Соколова, 1979. С. 155). Святой Георгий- один из самых почитаемых святых, на Руси ему посвящено большое число храмов. В сознании православных он был покровителем домашних животных и диких животных ("все звери у Егорья под рукой"), разъезжающим на белом коне и раздающим зверям наказы (Даль, 1989. Т. IV. С. 669).
      Икона, пасхальная свеча, освященные хлеб и верба - непременные священные атрибуты обряда первого выгона скота в Егорьев день. В Смоленской и смежных с нею губерниях в каждом доме перед выгоном скота хозяин с хозяйкой зажигали перед иконами свечу, с которой они стояли в Церкви в Великий четверг, затем стол накрывали чистой скатертью, клали на нее непочатый каравай хлеба или булки,
     
     
      192
     
     
      полную соли солонку и молились Богу. После этого хозяин с иконой и свечой, хозяйка с хлебом и солью идут в хлев, где обходят всю скотину, приговаривая: "Святой Егорий, батюшка, сдаем тебе на руки скотинку и сохрани ее от зверя лютого и человека лихого". Икону ставили над воротами... и выгоняли скотину на улицу, пастух вновь обходил стадо с иконой и повторял те же слова, что и при выгоне скота со двора (Дилакторский. С. 404). Каждый хозяин, придя от заутрени, скармливал домашней скотине освященную вербу, ею же выгоняли скотину в Егорьев день. По народному поверью, ветви святой вербы получают целительную силу, предохраняя в течение всего года животных от падежа. (Н-лов. С. 128).
      Религиозные мотивы обряда первого выгона скота в поле были столь сильны, что влияли на сроки его исполнения. Так, в случае ранней весны и поздней Пасхи, выгон скота происходил в Вербное Воскресение, хотя, по обычаю, он приходился на Егория. В этот день крестьянские дети выгоняли скотину вербой из ворот каждого дома на церковную площадь, где местный священник кропил святой водой, после чего стадо следовало на выгон (Н-лов. С. 128).
      Св. Николай-Чудотворец (Микола-угодник) почитался крестьянами как скорый помощник во всех бедах и покровитель урожая. Обращение к святому с молитвой осуществлялось и в кругу семьи, и в рамках коллективного исполнения церковного обряда в храме и вне его. Перед запахиванием под рожь и яровые, перед засевом и выгоном скота стол в святом углу избы покрывали столешником, на него выкладывали ковригу хлеба со щепоткой соли и зажигали лампадку у стоящей на божнице иконы Николая-чудотворца и молились всей семьей. Хозяин дома читал акафикст Св. Николаю.
      Во время крестного хода "на посевы" - ржаное и озимое поля, когда в том или ином селении в обреченные, или "обещанные", дни на полях совершался молебен, обязательно выносилась икона Св. Николая. Как правило, обреченные дни приходились на июнь - время празднования икон Тихвинской, Владимирской Божией Матери, Иоанна Предтечи.
      Почитание святителя Николая Мирликийского установилось в православной традиции, видимо, еще до перенесения его мощей в XI в., когда этот праздник был канонически установлен 9(22) мая. Е.В. Аничков отмечал, что еще византийская легенда связывала имя святого Николая с весенними сельскохозяйственными праздниками.
      В житии Святителя также говорится, что в Греции в почитание святого творили "по вся лета память святому Николе, каноны строя" и ставя в дому своем три трапезы - одну братии и странным, вторую — убогим, а третью - друзьям и соседям (Музей истории религии. Ф. 31. Оп. 1. Д. 118. Л. 15). Поэтому у православных русских установилась традиция праздновать зимнего Николу. Ввиду осеннего "довольства" ("полные амбары, больше денег") и окончания сельских работ празднование его продолжалось 3—4 дня.
      Наряду с иконописными образами в некоторых районах Центральной России получили распространение "резные, истесанные, издолбленные иконы" Николая-угодника, известные под именем Николы Можайского. Такие резные деревянные, раскрашенные фигуры высотой от 45 до 195 см с характерными для этого иконографического сюжета особенностями - церковь в левой руке и меч в правой -имелись во многих церквах и монастырях Калужской губернии (в Лютиковом монастыре в Калуге, Боровской Борисо-Глебской церкви, Успенском соборе в Перемышле и др.).
      Несмотря на запрет Синода, резные иконы Святителя Николая почитались крестьянами как древние и чудотворные. В Перемышльском уезде Калужской губернии издавна существовал обычай в начале лета выносить резной образ из городского собора в селения. Образ "начинал ходить" по деревням. В деревнях его
     
     
      193
     
     
      с молебнами носили на яровые и озимые посевы "для урожая", "ниспослания дождя", особенно в засушливые годы; на луга для роста трав; в конские табуны, в стада коров и овец для благополучия животных (Музей истории религии. Ф. 31. Оп. 1.Д. 118. Л. 29).
      В деревнях и селах святитель Николай "ходил" по домам - образ заносили в каждую избу, а обратно из избы на улицу его выносили через двор - ради хозяйственного благополучия. На ночь образ помещался в церковь (а в случае ее отсутствия - в избу зажиточного крестьянина), где перед ним кто-нибудь из местных жителей читал акафист святителю Николаю-чудотворцу. Резной образ Николая-чудотворца странствовал по крестьянским межам и полям все лето, удаляясь от Перемышля на расстояние до 20 км. Для крестьян этого уезда Николай-угодник был попечителем не только хлебов и скота, но и конопли, которая высевалась по поймам-"заливам" — на берегах Оки, начиная от впадения в нее р. Жиздры и далее вниз по Оке.
      Почитание святителя Николая как защитника посевов конопли от червя устное предание связывает с событиями 90-х годов XIX в. В июне конопля подверглась нашествию гусениц ("черва"), которые, поднимаясь вверх по стеблю, поедали головки конопли. В это время образ Николая-угодника "ходил по деревням". С тех пор ежегодно 30 июня стали устраивать богомолье с вынесением сюда резного образа Николая-чудотворца для предохранения посевов конопли от гусениц. Спустя некоторое время молебен был перенесен на 1 июля - день памяти Козьмы и Демьяна.
      Практика проведения молебнов на посевах конопли просуществовала вплоть до 1929 г. В 1929 г. молебен с выносом резного образа Николая-чудотворца на посевы конопли не состоялся. По словам информаторов, записанных исследовательницей М. Шереметьевой в апреле 1930 г., произошло это по халатности самих крестьян. Настоящей причиной отступления от ставшего традиционным религиозного обряда была, вероятнее всего, сложившаяся в стране ситуация религиозной нетерпимости вследствие целенаправленной антирелигиозной государственной политики.
      Недели полторы-две спустя на посевах конопли появились гусеницы. Местные власти предприняли ряд безуспешных мер для предотвращения опасности, и крестьяне деревни Горки, взяв статую Николая-чудотворца и другие иконы, решили провести молебен на заливном поле. По окончании молебна "взяли Николу по дворам" (Музей истории религии. Ф. 31. Оп. 1. Д. 118. Л. 36).
      Местные власти соответственно отреагировали, и зимой 1930 г. резной образ Николая-чудотворца был взят из Перемышля в Калужский краевой государственный музей. Там его включили в качестве экспоната в состав антирелигиозной выставки. Однако история на этом не закончилась. Весной того же года в музей явилась депутация крестьян из ряда деревень Перемышльского уезда с просьбой вернуть в Перемышль статую Николая-чудотворца, так как, по словам самих крестьян, "трудно приходится без Николы, только он прогоняет червя с конопей". После того как музей отказался вернуть крестьянам Николая-чудотворца, ходоки обращались в Окрисполком, а затем и в Москву - в Главнауку. Разумеется, их ходатайство осталось без удовлетворения. Однако вера крестьян в заступничество Николая-чудотворца была столь сильна, что еще долго крестьяне Перемышльского уезда приезжали в Калужский музей посмотреть, "цел ли Никола, не посечен ли, не изрублен ли, не сожжен ли" (Музей истории религии. Ф. 31. Оп. 1. Д. 118. Л. 36).
      Особо праздновали в русских деревнях Ильин день. О св. Илии крестьяне говорили, что он "зажинает жито" и покровительствует домашним и диким животным. В этот день, а нередко в течение недели после него крестьяне совершали крестные ходы с молебнами о дожде и ведре пророку Илии. На Ильин день крестьяне,
     
     
      194
     
     
      устраивая молебны, приглашали священника "провеличить Илию на плодородие хлеба" (Калинский. С. 424). В этом пророке они видели покровителя урожаев, его называли наделяющим ("батюшка наделяшший"), в связи с чем в некоторых местах крестьяне ставили на воротах чашку с зернами ржи и овса, прося священника "провеличить Илию на плодородие хлеба". Во время сева засевальщик, снявши шапку, молился на восток: "Батюшка Илья, благослови семена в землю бросать. Ты напой мать сыру-землю, чтобы принесла она зерно, всколыхала его, возвратили его мне большим колосом" (Максимов, 1979. С. 483). День его во второй половине XIX века праздновался как веселый и богатый "новиною" праздник, поскольку Илия "зажинает жито". Святого считали также покровителем домашних животных.
      Почитание крестьянами великих церковных праздников, сказывалось нередко, и на выборе сроков пахоты. В Перемышльском уезде Калужской губернии существовал обычай начинать первую вспашку на 15-й или на 17-й неделе от Рождества Христова (с 9 до 23 апреля по ст.ст., или с 22 апреля по 6 мая по новому стилю), но только не в те дни, на которые пришлись праздники Рождества Христова и Благовещания Пресвятой Богородицы. Видимо, по причине благоговения к этим великим праздникам. Перед наступлением пахоты домохозяева всего селения собирались на сходку и мирским приговором выбирали крестьянина, зачин которого, по общему мнению, был легок. В день запашки выносили святую икону и хлеб, запрягали лошадь и отправлялись в поле. Здесь выбранный крестьянин, положив три земных поклона перед иконою, кланялся на четыре стороны и затем делал сохою борозду поперек загонов (АРГО. Разряд 15. Оп. 1. Д. 62. Л. 9).
      Обстановка в семье перед началом сева тоже была полна благочестия. "Рано утром, — по словам крестьянина Филиппа Зобнина, - после завтрака или чаю стали собираться на пашню. Всякое дело надо начинать с молитвы. С этого же начинается и пахота. Когда лошади бывают запряжены, вся семья собирается в горницу, затворяют двери и перед иконами затепляют свечки. Перед началом молитвы, по обычаю, все должны присесть, а уж потом встать и молиться. После молитвы в хороших семьях сыновья, отправляющиеся на пашню, кланяются родителям в ноги и просят благословения" (Громыко, 1991. С. 178).
      Широкое распространение получило "празднование на зеленях", в связи с появлением озимых всходов. В один из праздничных дней «поднимали богов на зеленя, то есть несколько мужчин с разрешения священника брали после литургии иконы Спасителя и Богоматери и с пением "Христос воскресе" несли их в поле, сопровождаемые жителями деревни. Пели по очереди — то мужчины, то женщины. И у тех, и у других были свои запевалы. Через полчаса на общественной подводе привозили священника с причтом, служили молебен, оканчивавшийся водосвятием. Затем тут же на поле начиналось общественное угощение... Вместе с причтом усаживались староста, сотский, десятский и церковный староста, а также наиболее уважаемые старики, приглашенные священником. Остальные крестьяне рассаживались поодаль» (Громыко. 1991. С. 178).
      Русскому крестьянину в целом было присуще понимание греховности работы в воскресные и праздничные дни. Однако в ряде случаев требования церковного календаря расходились с хозяйственными нуждами крестьянского хозяйства. В этой ситуации коллективное сознание увидело выход в выработке иерархии хозяйственных работ. Смысл этой иерархии заключался в том, чтобы, не нарушая церковных установлений и запретов, в то же время обеспечить необходимый уровень хозяйственного воспроизводства. Пахота, жатва, молотьба считались тяжелой работой, на которую распространялся запрет (воскресение отдай Богу). Сенокос же и ряд других неполевых работ крестьяне таковыми не считали и нередко исполняли их в воскресение (что вызывало нарекания со стороны приходских священников).
     
     
      195
     
     
      Соответственно, для уборки хлеба "одежды надевали самые худшие". На сенокос же мужчины и женщины, в особенности же девушки "убираются в самое хорошее одеяние, какое только имеется для самых торжественных случаев" (АРГО. Разряд 40. Д. 17. Л. 11).
      Литургический смысл русской народной традиции имел обычай печь обетные пироги накануне сева пшеницы (в южных областях Центральной России) в день св. апостола Иоанна Богослова - 8 мая (по ст.ст.). Соблюдался этот обычай в знак того, что Господь узрит эту милостыню и пошлет добрый урожай. Обетные пироги испекались из муки, собранной по горсти с каждого двора. С ними крестьяне выходили на перекрестки дорог и усердно молились Богу, чтобы он послал им какого-нибудь доброго человека разделить трудовой хлеб. В выходе на дорогу участвовала вся деревня. "Шли тихим хождением, в новых нарядах, с шепотной молитвой о ниспослании урожая. Хлеб нес самый сановитый насельник деревни" (Никифоров-Волгин. С. 249). Если при этом "нашим гостеприимным предкам попадался какой-нибудь бедняк или странник, они считали это для себя счастием или ми-лостию Божией", в противном случае, не касаясь обетного пирога, крестьяне отдавали его птицам, считая, что на них за что-то прогневался Бог (Калинский. С. 401).
      Первого августа (по ст.ст.) православная церковь в соответствии с церковным месяцесловом вспоминает происхождение древ Честного и Животворящего Креста Господня. В этот день, в полном соответствии с христианскими представлениями, у крестьян было принято освящать в церкви мед и первые летние овощи, поспевшие к этому сроку. Этим объясняется и другое, народное название праздника -"медовый Спас".
      Однако наиболее широко освящение семян и плодов было приурочено к празднику Преображения Господня. К этому времени, как правило, созревали овощи и фрукты, заканчивалась жатва. В этот день крестьяне приносили в церковь яблоки (в народе этот праздник известен еще как второй, или яблочный, Спас), различные овощи, которые, за исключением огурцов, до Преображения Господня не употребляли в пищу. Тогда же освящались семена нового урожая и организовывался крестный ход на поля, по случаю сева озимой ржи.
      В ряде мест, где по климатическим условиям сев озимых приходился на середину августа, освящение семян и крестный ход по случаю сева озимых приходились на день перенесения Нерукотворного образа Иисуса Христа, именуемый в народе третьим Спасом.
      Евангельская символика широко отразилась в сознании и хозяйственной деятельности русского крестьянина. В крестьянском хозяйстве широко использовались христианские символы в различных хозяйственных ситуациях, на различных этапах сельских работ, а из самих символов наиболее употребительным был крест. Так, сжатый и связанный в снопы хлеб укладывался таким образом, чтобы колосья ложились друг на друга, а комли образовывали концы крестца (креста). Большое значение придавали (наряду с Благовещенской просфорой) действию хлебца крестовика, который пекся на четвертой, средокрестной неделе Великого поста. Запеченные в них предметы указывали, кому доведется производить в этот год засев и каких именно хлебов.
      При решении межевых споров органично соединялись две высшие ценности православного русского крестьянина - крест и земля. Для полюбовного решения вопроса о меже необходимо было положить на голову вырезанный из дерна крест (во второй половине XIX в. - просто кусок дерна), и с ним "доказывающий свое или чужое право на землю шел по той меже, которую признавал правильною, законною". В других случаях по общему приговору приглашали старика, который признавался наиболее знающим и памятливым, и на голову ему укладывали вырезанный из дерна крест. По данным 1744 г., этот обычай
     
     
      196
     
     
      "применялся в смысле бесспорного и вполне законного доказательства" {Максимов, 1979. С. 472).
      В сфере хозяйственной деятельности для современного православного человека крест также обладает чудотворной силой, как и для его предков. По воспоминаниям информатора из деревни Федоровка Бондаревского района Тамбовской области, которые относятся к концу 1950-х-началу 1960-х годов, у ее дочери четыре года подряд околевала скотина. Секретарь сельсовета для предотвращения падежа посоветовала ей нарубить липу, сколотить из нее 40 крестиков и набить их в разных местах скотного двора (Материалы полевой экспедиции по Тамбовской области (далее - МПЭТО) 1993 г. Л. 6).
      Особое значение в быту и хозяйственной деятельности русского крестьянства имела Благовещенская просфора. В ряде русских деревень до середины XIX в. существовал обычай, согласно которому за два дня до Благовещания Пресвятые Богородицы приходские просвирни собирали с прихожан ржаную муку, из которой пекли просфоры и на праздник Благовещания после литургии разбрасывали их в толпу людей, "которая с величайшей давкою оные подхватывает" (АРГО. Разряд 40. Д. 17. Л. 10). С большим благоговением просфору приносили в дом, где хранили ее до сева. Отправляясь на сев, просфору брали с собой в поле. Запрягши лошадь в соху, просфору навязывали на кнут и стягали им лошадь до трех раз, затем останавливались и с молитвою съедали просфору, после чего начинали обрабатывать свою полосу. Приходские священники запрещали прос-фирные сборы муки и приготовление для этой цели просфор, в результате чего во второй половине XIX в. этот обычай постепенно исчез из крестьянской жизни.
      Существовал также обычай на Светлой неделе, когда священно-церковно-служители ходили по домам для служения с молебном, убирать под стол сошник, полицу (часть сохи) и сено, а икону Божьей Матери устанавливать в посуду, наполненную каким-либо зерном (АРГО. Разряд 40. Д. 17. Л. 19).
      В силу особой благодати, которой обладает для верующего православного святая вода, последняя широко использовалась в хозяйстве и быту. Святой водой кропили поля, скот, посевы, семена, овощи, фрукты, ее добавляли домашнему скоту в питье. Особое значение крестьяне придавали Великому водоосвящению. В Тамбовской области и поныне деревенские жители Крещенской водой обмывают коровам вымя (МПЭТО. 1993 г. Л. 8).
      Колокол - символ христианского благочестия напоминал русскому крестьянину о его обязанностях христианина. По словам информатора из села Липовка Пи-чаевского района Тамбовской области, в субботу, едва услышав звуки колокола, крестьяне заканчивали работу на току и отправлялись на вечернюю службу в церковь (МПЭТО. 1993 г. Л. 45).
      Религиозно-этические взгляды на землю и труд держались в крестьянской среде довольно долго.

      ОСВОЕНИЕ ЗЕМЕЛЬ И КРЕСТЬЯНСКОЕ ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ

      Стойкое сохранение общинного землепользования на протяжении веков — основная особенность истории русской деревни. Сельская община, известная еще по Русской Правде (вервь), являлась институтом, руководившим всей хозяйственной, общественной и частной жизнью деревни. Во всем многообразии функций общины, как традиционного крестьянского органа, земельное хозяйство неизменно стояло на первом плане. По сути дела сельская община, объединявшая мелких производителей, отражала специфическую форму земледельческого


К титульной странице
Вперед
Назад