ВВЕДЕНИЕ.
Второй том «Всемирной истории экономической мысли» охватывает эпоху домонополистического капитализма с конца XVIII до конца XIX в. В рассматриваемый период капитализм превращается в общественно-экономическую формацию, пришедшую на смену феодализму. Завершается мануфактурный этап развития капитализма.
В мировой экономике происходят величайшие сдвиги, невозможные в условиях феодализма и даже в период генезиса капитализма. Основные черты капитализма определились, его экономические возможности были всесторонне использованы буржуазией, особенно в Европе и Северной Америке. Капитализм утвердил свое господство во многих странах и мог развиваться дальше на собственной основе. Научно-технический прогресс в условиях капиталистической конкуренции принимает характер промышленных революций. В этот период все сильнее сказывается развитие науки, появляется много новых изобретений, причем не только в Англии, но и в Германии, США, России. Происходят глубокие структурные сдвиги, что проявлялось в перемещении промышленного переворота из легкой промышленности в тяжелую. Как известно, повсюду капиталистическая индустриализация начиналась с преобразования хлопчатобумажного производства, текстильной промышленности. Однако фабричное производство требует много машин и каменного угля. Поэтому «ситцевая индустриализация» со временем оказывается недостаточной. Становится необходимым развитие машиностроения, а оно требовало много металла. Спрос на него сильно повысился в связи с началом железнодорожного строительства. Стремительный рост производства металла вызвал огромное увеличение добычи каменного угля. Началось быстрое развитие угольной промышленности. Промышленный переворот закономерно втягивал в свою орбиту тяжелую промышленность, способствовал развитию отраслей, производящих средства производства. Тем самым капитализм создавал индустриальную базу технического прогресса и мог развиваться на ее основе все более высокими темпами.
Огромное значение имело начало промышленных переворотов в России, Японии и других странах. Капитализм становится мировой системой, его экономические ресурсы сильно увеличились. Рамки мирового рынка раздвигались до невиданных ранее масштабов. Конечно, в каждой стране этот переворот подготовлялся ее внутренним развитием — разложением феодализма, ходом первоначального накопления капитала, ростом мануфактурной промышленности, обострением ее противоречий, борьбой за экономическую независимость, успехами науки и технического прогресса. Но сказывалось также давление внешней конкуренции и влияние технического прогресса других стран. Промышленный переворот стал цепной реакцией, которая захватывала все новые и новые страны. Она автоматически расширяла территориальную и экономическую базу капитализма.
Роль и масштабы мировой торговли быстро возрастали. С развитием железнодорожного и пароходного транспорта резко снижалась стоимость грузовых перевозок. В движение приводились огромные массы сырья и продовольствия, которые перемещались на невиданные ранее расстояния. Но экспорт индустриальных стран становится все более промышленным. Устремляясь в аграрные страны, дешевые промышленные изделия пробивали брешь в феодальном режиме этих стран, подрывали их натуральное хозяйство, втягивали в мировой товарооборот, разоряли мелких ремесленников. Экономическая несостоятельность феодального режима становилась еще более очевидной. Его кризис углублялся. Торговая эксплуатация аграрных стран и колоний получила широкий размах. Индию грабили английские капиталисты, угроза колониального порабощения нависла над Китаем и Японией.
В рассматриваемый период Англия стала «фабрикой мира» и «владычицей морей». Феодальный режим уступал место капитализму в Германии, Италии, России, Японии и других странах. Франция и США стали индустриальными государствами. Отмечая прогрессивный характер капитализма, Маркс и Энгельс писали в «Манифесте Коммунистической партии», что за 100 лет своего господства буржуазия создала такие производительные силы, которые человечество не могло создать за весь период своего существования. В работе «Закон стоимости и норма прибыли» Ф. Энгельс указывал, что путем удешевления товаров и «непрерывного революционизирования производства» крупная промышленность, приходящая на смену мануфактуре, «окончательно завоевывает капиталу внутренний рынок, кладет конец мелкому производству и натуральному хозяйству крестьянской семьи, устраняет прямой обмен между мелкими производителями и ставит всю нацию на службу капиталу». С победой капитализма изменилась классовая структура общества. Основными классами стали пролетариат и буржуазия.
В период утверждения капитализма в Англии и во Франции классическая буржуазная политическая экономия в работах А. Смита, Д. Рикардо, а также С. Сисмонди достигает вершины и становится системой знаний. Буржуазная экономическая мысль в период расцвета классической школы исследовала сферу производства, проникала в сущность товарно-денежных отношений, анализировала внутренние закономерности капиталистического способа производства, занималась поисками закона его движения. Выдающиеся английские экономисты А. Смит, Д. Рикардо вслед за У. Петти развивают идею естественного закона, определяющего содержание всех хозяйственных процессов. Анализ стоимостной формы экономических отношений, предпринятый классической школой, вплотную подводит к пониманию процесса создания прибавочной стоимости, к раскрытию экономических и классовых антагонизмов буржуазного общества. В связи с этим в начале XIX в. в буржуазной политэкономии начинается размежевание.
Массовое разорение мелкой и средней буржуазии, порождающее отрицательное отношение к ускоренному развитию капитализма, явилось причиной возникновения мелкобуржуазной критики капитализма. Первым таким критиком стал француз Симонд де Сисмонди, который сначала был правоверным смитианцем. Противоречия капитализма он критиковал, отстаивая интересы мелкого буржуа и призывая возвратиться к существовавшему до эпохи капитализма «естественному порядку». Следует отметить, что постановка проблемы противоречий капитализма и их социальных последствий была значительным вкладом в экономическую науку. Полуторавековая история классической политэкономии завершилась, как отмечал Маркс, в Англии Рикардо, а во Франции Сисмонди. Все экономические успехи капитализма оплачивались ограблением мелких товаропроизводителей, аграрных стран, колоний и беспощадной эксплуатацией рабочего класса. Когда капитализм стал зрелым, классическим, то обнаружилось, что он является формой наемного рабства пролетариата. Еще в своей ранней работе «Наброски к критике политической экономии» Ф. Энгельс отмечал, что силы экономического развития, частная собственность «породили и возвысили фабричную систему и современное рабство, ни в чем не уступающее старому по своей бесчеловечности и жестокости». Ведь капитализм характеризуется более полной (чем при феодализме) экспроприацией народных масс, потогонной системой эксплуатации, периодической и массовой безработицей, неустойчивой и низкой заработной платой, повторяющимися кризисами и депрессиями, систематическим разорением мелкой буржуазии. Цепи голода прочнее сковывали рабочего, чем средневекового крестьянина крепостничество. Наемный рабочий вынужден был сам искать себе эксплуататоров, чтобы не умереть с голоду. Широкий размах получила эксплуатация женского и детского труда. Капитализм на фабричной стадии предстал как грабительский и эксплуататорский строй, раздираемый глубокими противоречиями. Обострение классовой борьбы между буржуазией и пролетариатом привело к тому, что буржуазные идеологи вынуждены были встать на путь вульгарно-экономической апологетики капитализма. Наступил конец научному этапу, начался процесс вульгаризации буржуазной политической экономии.
Исторически первым на стезе вульгаризации выступил представитель английской политической экономии Т. Мальтус. Он защищал одновременно интересы земельной аристократии и буржуазии. В отличие от классиков буржуазной политэкономии Мальтус пытался объяснить экономические закономерности природными факторами, ссылаясь на ограниченность ресурсов и несовершенство самого человека. Во Франции основателем вульгарной ветви буржуазной политэкономии стал Ж. Б. Сэй. Он разработал находящуюся до сих пор на вооружении немарксистских концепций знаменитую теорию трех факторов производства, с помощью которой прямо отрицал эксплуатацию наемного труда капиталом. Эпигоном Сэя был француз Ф. Бастиа, экономическую концепцию которого К. Маркс называл страстной апологией капитализма. В Англии Н. Сениор выдвинул вульгарные концепции «последнего часа» и воздержания, ставшие предметом рассмотрения в I томе «Капитала» Маркса.
Наряду с прямой вульгаризацией политэкономии разложение классической школы шло также путем формальной систематизации ее основных положений. Яркими представителями этого направления были в Англии Дж. Милль, Дж. Мак-Куллох и Дж. С. Милль. В основе их методологии лежала старая идея о соответствии буржуазного строя естественной природе человека. Особенно преданно классовые позиции буржуазии защищал Мак-Куллох, который отбрасывал все выводы против ее интересов, вытекающие из теории Рикардо. Дж. С. Милль попытался, по словам Маркса, «примирить непримиримое», сочетал рикардианскую теорию стоимости с психологическими факторами, через которые якобы всегда проявляется неизменная сущность человеческого характера.
В США и Германии буржуазная политическая экономия вообще начала свое развитие как вульгарная. Классическое направление там отсутствовало в связи с тем, что капитализм стал развиваться в этих странах гораздо позже, чем в Англии и Франции, где уже обнаружились капиталистические антагонизмы и господствовала вульгарная школа. Американский вульгарный экономист Г. Ч. Кэри защиту капитализма сочетал с оправданием рабства, а теорию «гармонии интересов» в буржуазном обществе увязывал с защитой протекционизма, необходимого для молодой промышленности США. Особенности вульгарной политэкономии в Германии нашли свое выражение в работах Ф. Листа и представителей старой исторической школы: В. Рошера, Б. Гильдебранда, К. Книса.
Эти теоретики выступали против «естественного порядка», прокламировавшегося классической школой, противопоставляли ей принципы вульгарного историзма, метод которого — эмпиризм. Родоначальники исторической школы, апеллируя к истории, пытались оправдать наряду с капитализмом и сохранившиеся в Германии остатки феодализма. Маркс, отмечая реакционный характер этой школы, подчеркивал, что «подлость сегодняшнего дня» узаконивается «подлостью вчерашнего».
Усиление эксплуатации вызвало протесты народных масс и развитие революционного движения. Рабочий класс вышел на политическую арену. В Англии в 30—40-х годах XIX в. возникло первое в мире массовое пролетарское движение — чартизм, во Франции вспыхнуло Лионское восстание ткачей, появились первые подпольные организации бланкистов. Произошел поворот в германском рабочем движении, начало которому положило восстание силезских ткачей.
Обострение противоречий капиталистического производства, углубление классовых антагонизмов требовали углубления критического анализа капитализма.
Отражая недовольство трудящихся масс, первыми с широкой, убедительной и яркой критикой пороков капитализма выступили крупнейшие представители утопического социализма: К. А. Сен-Симон, Ш. Фурье во Франции, Р. Оуэн в Англии. Они критиковали капитализм с материалистических позиций, отыскивая корни его противоречий в экономическом строе, указывали на анархию общественного производства, отмечали противоположность частнособственнических и общественных интересов, подчинение трудящихся власти капитала. Они первые заметили, что капитализм является не вечной, а исторически преходящей формой общественного производства. Но социалисты-утописты не достигли высот исторического материализма. Они идеалистически в конечном счете трактовали развитие общества и не смогли указать на объективные условия решения проблемы уничтожения капиталистического строя. Их социалистический идеал был оторван от реальной почвы, не подкреплялся научным анализом необходимых экономических предпосылок.
Особая ветвь социалистических критиков капитализма сформировалась на выводах школы Д. Рикардо. Социалисты-рикардианцы — У. Томпсон, Дж. Грей, Дж. Брей и Т. Годскин — выступали против несправедливостей капитализма, пытались извлечь социалистические идеи из трудовой теории стоимости. Опираясь на теорию «естественного закона», они трактовали его в смысле права рабочего на полный продукт своего труда.
Теоретики чартизма — Ловетт, О'Коннор, О'Брайен, Гарни — критиковали капиталистическую эксплуатацию и частную собственность, формулировали экономические и политические требования рабочего класса. С протестом против капиталистической эксплуатации выступали и теоретики так называемого грубоуравнительного коммунизма. В поток критической литературы вливались и мелкобуржуазная критика капитализма Прудона, и утопия «государственного социализма» Родбертуса. Прудонизм был проникнут духом анархизма и реформизма, отражал двойственность и противоречивость положения мелких собственников. Прудон мечтал увековечить мелкую частную собственность. Утопический проект Прудона о реформировании обмена и буржуазного строя В. И. Ленин считал порождением тупоумия мещанина. Сторонником улучшения положения трудящихся эволюционно-реформистскимпутем с помощью буржуазного государства был Родбертус. Для обоснования этой идеи он пытался «развивать» теорию Рикардо.
XIX столетие ознаменовалось такими крупными событиями, как восстание декабристов в России (1825), чартистское движение в Англии, буржуазно-демократическая революция в Западной Европе (1848—1849), Гражданская война в США (1861 —1865). Эти события оказали существенное влияние на развитие экономической мысли. В ряде стран Европы сформировалось революционно-демократическое направление. Особенно широкое распространение и значение это направление получило в России, о чем свидетельствуют работы петрашевцев, Н. П. Огарева, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова и революционных народников. Острая критика феодализма часто перерастала у этих авторов в критику капитализма, а последняя вела к социалистическим выводам. Появление утопических и революционно-демократических теорий обогащало экономическую мысль, отражало ее развитие и усложнение. Буржуазные теоретики фактически потеряли монополию на характеристику капитализма. Утопическая социалистическая и революционно-демократическая экономическая мысль разоблачала буржуазную апологию капитализма, вскрывала его пороки и противоречия, противопоставляя капитализму свой социальный идеал.
Самым важным событием в истории экономической мысли XIX в. явилось возникновение марксизма. Была создана подлинно научная пролетарская политическая экономия. В третьей части настоящего тома рассматриваются главные этапы разработки основоположниками марксизма научной экономической теории, осуществленной в процессе неустанной борьбы с буржуазными и мелкобуржуазными теориями, на основе обобщения опыта революционного движения.
Рабочее движение в 40-х годах XIX в. достигло такого уровня развития, когда внесение в него социалистического сознания становилось исторической необходимостью. Революции 1848—1849 гг. в Западной Европе вызвали огромные социальные потрясения и нанесли сокрушительный удар домарксовому социализму, который утрачивал свое влияние в рабочем движении, уступая место марксизму. В 1864 г. был создан I Интернационал. К. Маркс и Ф. Энгельс произвели революционный переворот в политической экономии. Опираясь на научные достижения классиков буржуазной политической экономии, они создали новое учение, в котором подвергли всесторонней критике вульгарные буржуазные экономические теории. Уже в «Манифесте Коммунистической партии» был показан противоречивый и преходящий характер капитализма. Позднее в «Капитале» Маркс с позиций материалистической диалектики раскрыл всю глубину системы противоречий капитализма, характер его экономических законов и неизбежность крушения этой эксплуататорской системы под ударами пролетарской революции. Блестящее разоблачение буржуазной апологетики открыло перед политической экономией новые горизонты. Обоснование исторической роли рабочего класса стало величайшим достижением марксизма.
В последней трети XIX в. капитализм вступил в новую фазу, для которой было характерно чрезвычайно быстрое развитие производительных сил. Резко возрос объем промышленного производства в ведущих капиталистических странах, технический прогресс давал новый импульс ускорению развития экономики. На этой основе усиливались процессы концентрации и централизации производства и капиталов. Предприятия оказывались настолько крупными, что их финансирование стало уже не под силу отдельным капиталистам. Возникают и становятся массовым явлением акционерные компании. Это усиливало диктатуру крупных капиталистов. Акционерными становились и банки. На базе акционерных компаний начинали формироваться картели, синдикаты, тресты. Период 1870—1890 гг. можно считать временем генезиса монополистического капитализма. Это отмечал Ф. Энгельс, указывая на распространение акционерного предпринимательства и «новую роль биржи». Об этом же позднее писал В. И. Ленин.
Необычайное расширение экспансии колониализма — одна из важных особенностей указанного периода. Стремительно росли колониальные владения Англии, Франции и других стран. На путь колониальных захватов становятся Германия, США, Япония. Усиливался экспорт капиталов из Англии, Франции.
Экспансия капитализма (экономическая, колониальная, военная) сильно обостряла его противоречия и классовые конфликты. Уже с 1857 г. экономические кризисы становятся мировыми потрясениями и повторяются в 1866, 1873, 1882, 1890—1893 гг., вызывая каждый раз массовую безработицу, нищету и голод среди рабочих. Затяжным и тяжелым оказался мировой аграрный кризис, продолжавшийся 20 лет и вызвавший массовое разорение крестьянства. Прогресс капиталистического производства сопровождался ростом интенсивности труда, обрекая рабочих на зверскую эксплуатацию. Продолжительность рабочего дня оставалась чрезмерной, а заработная плата росла лишь отчасти, преимущественно у квалифицированных рабочих. Ускорялось разорение мелкой буржуазии.
В связи с этим стремительно расширялась и обострялась классовая борьба. Уже начало этого периода ознаменовалось грозными событиями Парижской коммуны, которая бросила вызов капитализму и явилась первым опытом диктатуры пролетариата. Массовым стало профсоюзное движение. Во многих странах возникали социалистические партии.
Все это оказывало сильное влияние на последующее формирование экономической мысли. Шло дальнейшее развитие марксистской политической экономии. Выдающимся вкладом в нее явилось создание Энгельсом «Анти-Дюринга» (1878), опубликование II и III томов «Капитала» (1885, 1894), появление работ Энгельса по политэкономии докапиталистических формаций. Развернулась борьба марксизма с реформизмом.
Марксизм прокладывал себе дорогу в борьбе с бакунизмом, лассальянством, катедер-социализмом, тред-юнионизмом, народничеством, «легальным марксизмом» и другими формами буржуазного влияния на рабочее движение. Событием огромного значения стало зарождение ленинизма в 90-х годах XIX в. Марксизм вступал в новую фазу своего развития.
***
Текст тома написан: введение—редколлегией тома; вводный раздел к части I — к. э. н. Л. Н. Сперанской; гл. 1 — д. э. н. А. В. Аникиным; гл. 2 — д. э. н. В. С. Афанасьевым; гл. 3 — д. э. н. В. Н. Черковцом; гл. 4 — к. э. н. Л. Н. Сперанской; гл. 5 — к. э. н. Е. Г. Василевским; гл. 6 — к. э. н. Е. Г. Василевским, к. э. н. В. В. Дроздовым (§2); гл. 7 — к. э. н. Е. Г. Василевским; гл. 8 — к. э. н. Л. А. Карасевой (§ 1), к. э. н. А. П. Судоплатовым (§ 2), д. э. н. А. Д. Шереметом (§ 3), к. э. н. В. И. Маршевым (§ 4), к. э. н. М. М. Солодкиной (§ 5); вводный раздел к части II —к. э. н. А. Г. Худокормовым; гл. 9 — д. э. н. М. Н. Рындиной; гл. 10 — к. э. н. Я. И. Кузьминовым; гл. 11, 12 — д. и. н. Ф. Я. Полянским; гл. 13 — к. э. н. В. В. Дроздовым; гл. 14 — проф. Г. Краузе (ГДР); гл. 15 — д. и. н. Ф. Я. Полянским, к. э. н. А. Г. Худокормовым; гл. 16 — проф. Й. Макалом (ЧССР) (§ 1), к. э. н. В. В. Дроздовым (§ 2), к. э. н. Е. М. Найденовой (§ 3), И. А. Колпаковой (§ 4), доц. К. Горовым (НРБ) (§ 5), проф. В. Пиличем и доц. Л. Пеичем (СФРЮ) (§ 6); гл. 17 —к. э. н. Е. М. Филатовой (§ 1, 2), к. э. н. В. В. Дроздовым (§ 3); гл. 18 — к. э. н. А. Н. Колгановым и к. э. н. Я. И. Кузьминовым (§ 1), к. э. н. Е. М. Филатовой (§2); гл. 19 —д. э. н. Т. Г. Семенковой (§ 1—3), к. э. н. Л. Н. Сперанской (§ 4); гл. 20 — д. э. н. В.Л. Мироновым и к. э. н. Н. П. Пуховой (§ 1), к. э. н. В. Й. Криналом, чл.-кор. АН ЛатвССР И. X. Киртовским и д. ф. н. Б. К. Гензелисом (§ 2), акад. АН ГССР П. В. Гугушвили, д. э. н. Н. Р. Товмасяном и к. ф. н. М. М. Мустафаевым (§ 3), к. э. н. С. Исломовым (§ 4); вводный раздел к части III, гл. 21 —к. э. н. Р. М. Нуреевым; гл. 22 — С. 3. Бубликовым; гл. 23, 24 — д. э. н. В. П. Шкредовым; гл. 25 —д. э. н. В. П. Шкредовым (§ 1—5, 9, 10), д. и. н. Ф. Я. Полянским и к. э. н. Я. И. Кузьминовым (§ 6), к. э. н. Я. И. Кузьминовым (§ 7), д. и. н. Ф. Я. Полянским (§ 8); гл. 26—28 — д. э. н. В. П. Шкредовым; гл. 29 — к. э. н. Р. М. Нуреевым; гл. 30 — д. э. н. В. Н. Черковцом.
Редакционная коллегия выражает благодарность докторам наук В. Н. Виноградову, В. В. Голосову, Т. М. Исламову, кандидатам наук К. П. Гогиной, О. П. Морозовой, Л. А. Обушенковой, А. Ю. Чепуренко, чьи замечания и предложения были учтены при подготовке текста к изданию.
Часть I
БУРЖУАЗНАЯ
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
ПЕРИОДА МАНУФАКТУРНОГО
КАПИТАЛИЗМА
И ПРОМЫШЛЕННОГО
ПЕРЕВОРОТА
В рассматриваемый период классическая буржуазная политическая экономия достигла наивысшего расцвета, а затем началось ее разложение. Научные идеи этой школы в дальнейшем были взяты на вооружение и развиты марксистской политической экономией. Вульгарная же школа позаимствовала у классиков буржуазной политической экономии ненаучные концепции. Ее представители встали на путь сознательной апологии капитализма.
Наиболее полное развитие классическая буржуазная политическая экономия получила в трудах английских ученых Адама Смита (1723—1790) и Давида Рикардо (1772—1823). Англия в то время являлась самой передовой в экономическом отношении страной. Она обладала относительно высокоразвитым сельским хозяйством и быстро растущей промышленностью, вела активную внешнюю торговлю. Большое развитие получили в Англии капиталистические отношения, с достаточной определенностью сформировались основные классы буржуазного общества. Однако буржуазия своего главного врага видела не столько в рабочем классе, сколько в сильном еще дворянстве. Классовый антагонизм между капиталистами и рабочими не был тогда основным в общественной жизни. Буржуазия являлась прогрессивным классом, ускоряющим общественное развитие. По этой причине она была заинтересована в объективном научном анализе нового, капиталистического, производства. Таким образом, во второй половине XVIII — первой четверти XIX в. в Англии сложились благоприятные условия для взлета экономической мысли, связанного с творчеством Смита и Рикардо. Оба они были глубокими исследователями и передовыми мыслителями.
А. Смит и Д. Рикардо были идеологами буржуазии, но не ее апологетами. Они не стремились отождествлять частный интерес каждого капиталиста с коренными интересами общества, отобразили многие противоречия и пороки капитализма, с сочувствием относились к рабочему классу. Созданная ими английская классическая политическая экономия явилась одним из источников марксизма.
Во Франции последним представителем классической школы был С. Сисмонди, который дополнил научные экономические идеи этого направления мелкобуржуазной критикой капитализма. Его своеобразное место в истории политэкономии обусловлено тем, что во Франции промышленный переворот, вызывая огромные социально-экономические сдвиги, приводил к массовому расслоению мелких производителей. Этот процесс разорения и вытеснения значительной части французского населения — мелкой буржуазии происходил особенно болезненно. Симонд де Сисмонди выступил с анализом капитализма эпохи промышленного переворота как идеолог мелкой буржуазии.
Как указывал К. Маркс, развитие политической экономии шло в ногу с реальным развитием противоречий, свойственных буржуазному обществу. Буржуазная политэкономия могла оставаться научной до тех пор, пока противоречия капитализма и классовая борьба находились еще в неразвитой форме. Этим пределом явилась эпоха Д. Рикардо и С. Сисмонди. В последующий период в связи с углублением противоречий капитализма происходит упадок классической школы, а в 30—40-е годы XIX в. она окончательно уступает место вульгарной буржуазной политической экономии *[ Вульгарный (лат.vulgaris) — упрощенный, грубый, пошлый], которая господствует в капиталистическом мире и в настоящее время.
Во второй четверти XIX в. существенно меняется экономическая и политическая ситуация в Европе. В Англии завершается промышленный переворот. Начиная с 1825 г. наблюдаются периодически повторяющиеся экономические кризисы перепроизводства. Вслед за Англией капиталистический способ производства утверждается и в других странах. К 1830 г. во Франции и Англии устанавливается политическое господство буржуазии. Но в то же время все более мужает и антипод буржуазии — пролетариат. Стихийное прежде рабочее движение принимает политический характер. В лице чартизма мир столкнулся с первым самостоятельным выступлением пролетариата на исторической арене. Классовая борьба принимала все более ярко выраженный и угрожающий для буржуазии характер. Возникали различные формы утопического социализма, и критика наемного рабства находила отклик среди рабочих. Под угрозой оказалось господство буржуазии.
«Вместе с тем,— писал К. Маркс,— пробил смертный час для научной буржуазной политической экономии. Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой» 1[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 17.] . К. Маркс выявляет здесь одну из наиболее характерных особенностей вульгарной буржуазной политической экономии — сознательную апологию капиталистического строя. Этим вульгарные экономисты отличаются от буржуазных классиков, которые при всей своей классовой ограниченности являлись добросовестными исследователями капиталистических отношений.
К. Маркс указал и на другую черту вульгарной буржуазной политической экономии. Как известно, сущность и явление не совпадают. Видимые формы капиталистических отношений маскируют их действительную антагонистическую природу. В отличие от классической вульгарная буржуазная политическая экономия с самого начала ориентируется лишь на описание поверхностных явлений. Ограничиваясь систематизацией чисто внешних связей в том виде, в каком они обычно представляются самой буржуазии, вульгарные экономисты, естественно, не в состоянии дать научный анализ капиталистической действительности.
Защита и оправдание экономических основ буржуазного общества, отвечающие эгоистическим интересам господствующего класса и отдельных его слоев, обоснование практических мер экономической политики стали главным призванием вульгарной буржуазной политической экономии с момента ее зарождения.
Формы вульгарной буржуазной политической экономии и приемы апологии капитализма весьма разнообразны. Они видоизменяются в зависимости от условий исторической эпохи, особенностей отдельных стран, а также специфических интересов отдельных слоев самой буржуазии. Уже в «Исследовании о природе и причинах богатства народов» А. Смита научные представления нередко переплетались с представлениями явно поверхностными, которые и послужили одним из источников вульгарной буржуазной политической экономии. Ее основоположниками явились Ж. Б. Сэй (Франция) и Т. Р. Мальтус (Англия).
Можно выделить следующие этапы эволюции вульгарной политической экономии в первой половине XIX в.: развитие Сэем и Мальтусом на рубеже XVIII—XIX вв. вульгарных элементов системы Смита, по выражению Маркса, «в особый вид экономии», начавшееся в 20-х годах XIX в. разложение школы Рикардо (Дж. Милль, Мак-Куллох и др.) и, наконец, открытый разрыв с классической школой в трудах Н. Сениора (Англия), Ф. Бастиа (Франция), Г. Ч. Кэри (США) и представителей старой исторической школы (Германия). На общем фоне господства вульгарной буржуазной политической экономии первой половины XIX в. выделяется англичанин Джон Стюарт Милль — последний крупный представитель школы Рикардо периода ее разложения. От вульгарных экономистов-апологетов его отличало стремление согласовать буржуазную политическую экономию с требованиями пролетариата, которые уже нельзя было игнорировать. В этих попытках «примирить непримиримое» отражалось «банкротство буржуазной политической экономии» 2[См. там же. С. 17—18.]
В конце XVIII — первой половине XIX в. продолжалось формирование основ специальных и конкретных экономических дисциплин. Постепенно складывалась система экономических наук. Переход к фабрике, крупному капиталистическому производству, его обобществление объективно способствовали изучению количественных взаимосвязей и статистических закономерностей общественного воспроизводства, развитию демографической мысли, бухгалтерского учета и науки об управлении. Потребности государственного управления обусловили также формирование науки о финансах.
Теоретической предпосылкой становления специальных и конкретных наук об экономике явилось окончательное оформление системы политической экономии, перенесение центра тяжести научного анализа из сферы обращения в сферу производства. Представители классической школы А. Смит, Д. Рикардо, С. Сисмонди были не только выдающимися политэкономами. Они внесли значительный вклад в финансовую науку и другие экономические дисциплины. Влияние вульгарных направлений политической экономии тормозило развитие методологических основ конкретных экономических исследований. Однако относительная самостоятельность специальных и конкретных экономических наук позволяла буржуазным ученым добиваться весьма значительных результатов и в период господства вульгарной школы.
Раздел I
РАСЦВЕТ КЛАССИЧЕСКОЙ БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТЭКОНОМИИ
Глава 1
АДАМ СМИТ
1. Условия возникновения учения и метод исследования А. Смита.
Адам Смит родился в 1723 г. в семье шотландского таможенного чиновника в городе Керколди. Он получил хорошее образование в городской школе и университетах Глазго и Оксфорда, где увлекался историей, философией, литературой, изучил также математику и физику, стал одним из образованнейших людей своего времени. В 1751 г. Смит занял должность профессора нравственной философии (в сущности — общественных наук) в университете Глазго и преподавал там до 1764 г. В 1758 г. вышла в свет его первая большая книга «Теория нравственных чувств», посвященная философским вопросам этики. В ней нашли отражение прогрессивные идеи эпохи Просвещения. С 1764 по 1766 г. Смит, находясь во Франции и Швейцарии в качестве воспитателя одного молодого английского аристократа, встречался с Вольтером, Дидро, Д'Аламбером, Кенэ, Тюрго и другими французскими мыслителями. На него оказали некоторое влияние идеи физиократов.
В 1767—1776 гг. Смит работал над своим главным трудом по политической экономии — «Исследование о природе и причинах богатства народов» (издан в Лондоне в 1776 г.). При его жизни в Англии вышло пять изданий этой замечательной книги, она была переведена на несколько языков. В своей работе Смит выполнил исторически назревшую задачу — привел в систему накопленные ранее знания об экономической базе общества и изложил их, руководствуясь общими теоретическими принципами. Выполнению этой задачи способствовали личные качества Смита как ученого — способность к абстрактному мышлению, знание конкретной экономической жизни, широта кругозора, умение систематично и логично излагать материал, литературный талант.
Книга Смита состоит из пяти частей. В первой онанализирует вопросы стоимости и доходов, во второй — природу капитала и его накопление. В них он изложил основы своего учения. В остальных частях Смит рассматривает развитие экономики Европы в эпоху феодализма и становления капитализма, историю экономической мысли и государственные финансы. Но и здесь, в массе конкретного материала, содержатся высказывания Смита по коренным проблемам.
Книга Адама Смита оказала огромное влияние на последующее развитие экономической мысли. В частности, вся экономическая система Рикардо возникла как продолжение, развитие и критика теории Смита. Вплоть до середины XIX в. буржуазная экономическая мысль развивалась на основе учения Смита. Даже ученые, выступавшие против него, по существу пользовались научным методом и аппаратом, созданным Смитом. Книга Смита оказала большое влияние и на экономическую политику государства, особенно в Англии. К советам ученого прислушивался премьер-министр Уильям Питт.
Последние годы жизни Адам Смит провел в Эдинбурге, где занимал пост в таможенном управлении Шотландии. Он умер в 1790 г.
Почти столетний период между созданием главных трудов Петти и выходом в свет книги Смита имел важнейшее значение для формирования классической политической экономии. Получает развитие анализ основных проблем, намеченных Петти. Трудовая теория стоимости в более или менее развитой форме становится основой взглядов ряда экономистов. Углубляется понимание принципиального различия потребительной и меновой стоимости товара. Среди авторов, которые особенно успешно развивали эти идеи, надо отметить молодого Б. Франклина. Смит использовал опыт шотландского экономиста Джеймса Стюарта, который первым предпринял попытку создать систему политической экономии, обобщающую представления меркантилизма.
Некоторые экономисты стремились понять природу доходов основных классов и общественных групп (промышленной прибыли и ссудного процента, земельной ренты и заработной платы), найти факторы, определяющие уровень доходов. Процент уже понимался как часть прибыли, которую функционирующий капиталист отдает собственнику капитала. Разрабатывая идею Петти о том, что заработная плата наемных рабочих определяется в конечном счете минимумом средств их существования, Джон Локк и другие авторы еще ближе подошли к пониманию природы этого минимума, пытались уяснить механизм воспроизводства рабочей силы, который удерживает заработную плату на низком уровне 1[The Works of John Locke. The 10th Ed. Vol. V. L., 1801; Decker M. A. Essay on the Causes of the Decline of Foreign Trade. S. 1. 1744.].
Особенно много работ посвящается проблемам денег и внешней торговли. Количественная теория денег, в которой уровень цен трактуется только как функция количества денег в обращении (что несовместимо с трудовой теорией стоимости), закрепляется в экономических работах Дэвида Юма. Одновременно в его трудах и в трудах других авторов (Н. Барбона, Д. Норса, Г. Чемберлина) усиливается критика теории и политики меркантилизма: покровительственных пошлин, запретов в торговле, обременительных налогов. У экономистов вырабатывается то отношение к государству, которое одобрял Смит, считавший, что содержание государства должно обходиться буржуазии как можно дешевле, оно обязано лишь «охранять порядок», но не вмешиваться в дела промышленников и купцов.
Адам Смит был экономистом мануфактурного периода. При его жизни промышленный переворот в Англии только начинался и преобладающей была мануфактурная форма производства с крайне ограниченным применением машин, но с развитым разделением труда между рабочими. Отражая этот факт, Смит рассматривал человеческое общество прежде всего как «меновой союз», в котором люди все шире обмениваются между собой продукцией разных видов труда. Склонность к обмену он считал главным свойством человеческой природы, рассматривал ее внеисторически, независимо от этапа общественного развития.
Созданное Смитом представление о природе человека и отношениях людей в обществе легло в основу взглядов классической школы. Он исходил из того, что люди, оказывая услуги друг другу, обмениваясь трудом и продуктами труда, руководствуются своекорыстным интересом, стремлением к личной выгоде. Каждый рассматривается при этом как «экономический человек». От любых других мотивов его поведения можно абстрагироваться. Но, преследуя своекорыстный интерес, каждый человек одновременно наилучшим образом способствует интересам общества — росту его производительных сил. При этом Смит делал незаметный переход от абстрактного человека к капиталисту, который, по его мнению, наилучшим образом стремится использовать свой капитал, тем самым способствуя прогрессу человеческого общества.
Смит писал о «невидимой руке», которая осуществляет сложное взаимодействие хозяйственной деятельности множества людей, распределение общественного труда. Этим утверждалось представление, что экономические явления регулируются стихийными и объективными законами. Условия, при которых наиболее эффективно осуществляется действие этих законов, Смит называл «естественным порядком». Это понятие имело у него и его последователей двойной смысл, так как включало теоретическую модель капитализма свободной конкуренции и принцип экономической политики. Смит неустанно ратовал за «естественную свободу» в экономике, за то, чтобы свободная игра хозяйственных сил не нарушалась никакими внешними факторами, был противником всякой монополии, нарушающей свободу конкуренции, вмешательства государства в экономику. Он считал, что в таких условиях капитализм достигнет наилучших результатов в развитии производительных сил, а это благотворно скажется на жизни всего общества, в том числе и рабочих.
Несмотря на ограниченность и внеисторичность понятия «экономический человек», Смит поставил вопрос большой теоретической и практической важности. Речь шла о мотивах и стимулах хозяйственной деятельности человека. Ведь проблема оптимального сочетания личных материальных и общественных интересов — одна из центральных проблем экономики.
Адам Смит отрицательно относился к меркантилизму. Он подверг его теорию и практику резкой критике, нередко игнорируя достижения и ценные элементы в работах меркантилистов. Смит подробно рассмотрел все формы меркантилистской экономической политики, стремясь показать их нерациональность и вредность для развития производительных сил. В значительной мере его программа была прогрессивной. Смит выступал за отмену всех полуфеодальных ограничений, сдерживавших мобильность рабочей силы и возможность свободно продавать ее капиталистам, за полную свободу торговли землей, что было направлено на развитие капитализма в сельском хозяйстве. Смит предлагал отменить правительственную регламентацию промышленности и внутренней торговли, взимать акцизы (косвенные налоги) только для обеспечения необходимых доходов государства, но не для воздействия на производство и потребление. Однако центральное место в критике меркантилизма и в программе Смита занимало требование свободы внешней торговли. Впоследствии оно легло в основу английского фритредерства второй половины XIX в. Смит подверг также критике колониальную политику, особенно деятельность Ост-Индской компании и угнетение американских колоний.
Смит положительно относился к учению физиократов, находя в нем много научных и прогрессивных элементов и считая важным преимуществом физиократов то, что они усматривали богатство страны не в деньгах, как меркантилисты, а в массе товаров. В этом можно видеть частичное предвосхищение" тезиса Маркса о том, что физиократы перенесли анализ прибавочной стоимости из сферы обращения в сферу производства. Смит считал физиократов своими союзниками в области экономической политики, поскольку они тоже выступали за экономическую свободу, развитие аграрного капитализма. Однако он" не мог принять их тезис, согласно которому чистый доход создается лишь в сельском хозяйстве, а в любом другом материальном производстве стоимость не создается, а только преобразуется вещество природы. Здесь Смит превосходил физиократов. Вместе с тем он не воспринял гениальные идеи Ф. Кенэ о механизме общественного воспроизводства и в этом уступал ему.
Исследования Смита отразили значительный прогресс в области методологии политической экономии. Он четко определил двоякую задачу политэкономии как науки: анализ объективной экономической реальности, выяснение закономерностей ее развития (позитивная сторона) и выработка рекомендаций для экономической политики фирм и государства (нормативная сторона). Заслугой Смита была дальнейшая разработка метода абстракции — выделение закономерных, коренных и определяющих процессов в экономике и отвлечение от случайных, преходящих, частных элементов. Смит пытался проникнуть во внутренние связи явлений, обнаружить за внешними, поверхностными процессами глубинные закономерности.
Вместе с тем недостаточное применение метода абстракции, внеисторический взгляд на природу человека и представление о товарном производстве как о естественном и вечном общественном строе определили двойственность метода исследования Смита. К. Маркс писал: «Сам Смит с большой наивностью движется в постоянном противоречии. С одной стороны, он прослеживает внутреннюю связь экономических категорий, или скрытую структуру буржуазной экономической системы. С другой стороны, он ставит рядом с этим связь, как она дана видимым образом в явлениях конкуренции и как она, стало быть, представляется чуждому науке наблюдателю, а равно и человеку, который практически захвачен процессом буржуазного производства и практически заинтересован в нем. Оба эти способа понимания... у Смита не только преспокойно уживаются один подле другого, но и переплетаются друг с другом и постоянно друг другу противоречат» 2 [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч.II. С. 177.]. Двойственность и непоследовательность метода Смита сказались и при рассмотрении им основных проблем экономической науки. В его учении могли находить подтверждение своим идеям не только такие его прогрессивные последователи, как Рикардо, но и экономисты, склонявшиеся к вульгарным, поверхностным взглядам на капитализм, стремившиеся оправдать буржуазный строй.
Главным достоинством методологии Смита было то, что он подходил ко всем экономическим явлениям с точки зрения интересов основных классов общества. Это также стало важнейшим принципом всей классической буржуазной политэкономии. Марксизм более глубоко развил этот методологический принцип — с позиций пролетариата, придя, естественно, к иным выводам о судьбе буржуазного общества.
2. Проблемы разделения труда, обмена и стоимости.
Книга Смита о богатстве народов начинается со знаменитого, ставшего хрестоматийным примера разделения труда в булавочной мануфактуре, где специализация рабочих позволяет во много раз увеличить производительность труда и объем производства. Далее все основные вопросы книги рассматриваются сквозь призму разделения труда. Оно, как отмечал Смит, повышает производительность труда тремя способами: за счет увеличения ловкости и искусства отдельного рабочего; за счет экономии времени, необходимого для перехода от одного вида работы к другому; способствуя изобретению машин. Таким образом, Смит правильно отразил роль разделения труда в мануфактуре и тенденцию к развитию машинного производства. Утверждалось, что объем производства и потребления продуктов определяется двумя главными факторами: долей населения, занятого производительным трудом, и уровнем производительности труда. Второй фактор справедливо считался более важным, тесно связанным с ростом разделения труда.
Смит не замечал принципиального различия между разделением труда внутри мануфактуры и разделением труда в обществе, между предприятиями и отраслями. Все общество представлялось ему как бы гигантской мануфактурой, а разделение труда — всеобщей формой сотрудничества людей.
Вместе с тем Смит, будучи объективным наблюдателем и честным человеком, не мог не отметить отрицательные последствия капиталистического разделения труда в мануфактуре и в развивавшемся на его глазах машинном производстве. Фактически он отобразил процесс превращения рабочего в частичного рабочего, резкое ухудшение условий его труда. Занятие рабочего сводилось к нескольким операциям, не требующим ни ума, ни образования, труд становился отупляющим, безрадостным. Это, по мнению Смита, опасная тенденция, ибо «в каждом развитом, цивилизованном обществе в такое именно состояние должны неизбежно впадать трудящиеся бедняки, т. е. главная масса народа, если только правительство не прилагает усилий для предотвращения этого» 3 [Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962. С. 557]. Чтобы преодолеть данную тенденцию, грозящую вырождением значительной части населения, Смит был согласен даже прибегнуть к помощи государства, хотя в принципе он был против его вмешательства в экономику.
Считая склонность к обмену характернейшим свойством человеческой психологии и поведения, Смит выводил из этой склонности развитие разделения труда, полагая, что рост его и расширение обмена идут параллельно, постоянно подталкивая друг друга. В этом процессе огромная роль отводилась деньгам. Смит показывал, что деньги стихийно выделяются из товарного мира в результате длительного процесса развития, их возникновение нельзя приписать ни изобретательности отдельных выдающихся личностей, ни соглашению между людьми. Среди функций денег Смит особенно выделил функцию средства обращения, придавая меньшее значение остальным функциям. В результате он был склонен рассматривать деньги преимущественно как техническое орудие, облегчающее ход экономических процессов, и соответственно называл их «великим колесом обращения». Он считал целесообразной замену золота и серебра бумажными деньгами, которые в ограниченных количествах должны выпускать банки. Кредит рассматривался Смитом лишь как средство активизации капитала, и ему отводилось довольно скромное место.
Достоинством взглядов Смита было то, что он выводил деньги и кредит из нужд производства и обращения, видел их подчиненную роль по отношению к производству. Но эти взгляды были вместе с тем ограниченными. Смит недооценивал самостоятельность денежно-кредитных факторов, их обратное влияние на производство.
В основу своего исследования Адам Смит положил трудовую теорию стоимости, считая законом определение стоимости затраченным на производство товара трудом и обмен товаров соответственно заключенному в них количеству труда. Вместе с тем им была предпринята попытка продвинуться от исходной, простейшей формулировки трудовой теории стоимости к анализу реальной системы товарно-денежного обмена и ценообразования в условиях капитализма свободной конкуренции. Трактуя проблему стоимости с недостижимой до него научной глубиной и основательностью, Смит тем не менее натолкнулся на неразрешимые противоречиях Маркс считал, что главной причиной этой неудачи Смита (как и Рикардо) были отсутствие исторического взгляда на капитализм, трактовка отношений капитализма и наемного труда как единственно возможной экономической системы.
Смит с большей четкостью, чем кто-либо до него, определил и разграничил потребительную и меновую стоимость товара. Он признал равнозначность всех видов производительного труда как создателя и конечного мерила стоимости, показал закономерность того, что стоимость непременно должна выражаться в меновых пропорциях, в количественном отношении обмена товарами, а при достаточно развитом товарном производстве — в деньгах. Однако Смит не исследовал труд как субстанцию стоимости. Он не различал процесс труда как фактор создания и перенесения стоимости, поскольку все его внимание было направлено на меновую стоимость, на количественную меру стоимости, как она проявляется в меновых пропорциях, в конечном счете — в ценах.
Смит понимал, что величина стоимости определяется не фактическими затратами труда отдельного товаропроизводителя, а теми затратами, которые в среднем необходимы для данного состояния производства. Он отмечал также, что квалифицированный и сложный труд создает в единицу времени больше стоимости, чем неквалифицированный и простой, и может быть сведен к последнему посредством некоторых коэффициентов. У него намечалось понятие редукции труда.
О дальнейшем развитии Смитом теории стоимости свидетельствовало разграничение естественной и рыночной цен товара, причем первая трактовалась сначала как денежное выражение стоимости. Она «как бы представляет собой центральную цену, к которой постоянно тяготеют цены всех товаров,— писал Смит.— Различные случайные обстоятельства могут иногда держать их на значительно более высоком уровне и иногда несколько понижать их по сравнению с нею. Но каковы бы ни были препятствия, которые отклоняют цены от этого устойчивого центра, они постоянно тяготеют к нему» 4 [Там же. С. 58]. Смит положил начало исследованию конкретных факторов, вызывающих отклонение цен от стоимости. Это, в частности, открывало возможности для исследования спроса и предложения как факторов ценообразования, роли разного рода монополий. Однако Смит был непоследователен в изложении теории стоимости. Помимо основного определения стоимости как заключенного в товаре количества труда он сформулировал второе понятие, утверждая, что стоимость определяется количеством труда, которое необходимо потратить для того, чтобы купить данный товар. В условиях простого товарного производства, когда нет наемного труда и производители товаров используют принадлежащие им средства производства, это по величине одно и то же. Ткач, например, обменивает кусок сделанного им сукна на сапоги. Можно сказать, что кусок сукна стоит пары сапог или стоит труда сапожника за то время, пока он изготовлял сапоги. Но по существу это вовсе не одно и то же, что становится абсолютно ясно при анализе условий капиталистического производства. Если сапожник работает по найму у капиталиста, то стоимость произведенных им сапог и «стоимость его труда» (то, что он получает за свой труд) — совершенно разные величины. Кусок сукна по-прежнему стоит пары сапог, но он стоит больше, чем труд сапожника, так как в стоимости сапог теперь заключена прибавочная стоимость, присваиваемая капиталистом.
Смит натолкнулся на то противоречие, что в отношениях между капиталистом и рабочим (при найме рабочей силы) закон стоимости, закон обмена эквивалентов, вроде бы нарушается. Капиталист выплачивает рабочему в виде заработной платы лишь часть стоимости, которую создает труд рабочего, другую часть он присваивает в виде прибыли. Смит не мог объяснить это противоречие в рамках трудовой теории стоимости и делал вывод, что стоимость определялась трудом только в «первоначальном состоянии общества», когда не было капиталистов и наемных рабочих, т. е. при простом товарном производстве. Для условий капитализма он сконструировал другую теорию, согласно которой стоимость товара образуется путем сложения заработной платы, прибыли и ренты, приходящихся на единицу товара. Для товаров, в производстве которых не используется арендованная земля, цена слагается только из заработной платы и прибыли. Смит писал, что «заработная плата, прибыль и рента являются тремя первоначальными источниками всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости» 5 [Там же. С. 53.]. Вторая часть этого утверждения, получившего название догмы Смита, несовместима с трудовой теорией стоимости, поскольку стоимость определяется в рамках этой теории только количеством затраченного труда, а потому не может определяться доходами.
3. Распределение доходов между классами.
Смит исходил из того, что в обществе существуют три основных класса. Земельные собственники владеют главным средством производства — землей и получают доход в виде ренты, которая выступает непосредственно как плата за землю, сдаваемую в аренду капиталистическим фермерам. Капиталисты владеют другими видами средств производства (промышленные здания, оборудование, корабли, фермы, запасы сырья), нанимают рабочих и получают доход в виде прибыли. Если они арендуют землю, то часть прибыли вынуждены отдавать в виде земельной ренты. Это может также касаться и капиталистов, владеющих предприятиями промышленности в горнодобывающей отрасли и арендующих рудники. В отличие от физиократов Смит не делает принципиального различия между капиталами, занятыми в промышленности и сельском хозяйстве. Однако среди капиталистов, считал Смит, должны быть особо выделены заимодавцы, которые ссужают капиталы промышленникам. Их доход (ссудный процент) в обычных условиях составляет часть промышленной прибыли, которая уступается капиталистами-заемщиками. Наконец, самый многочисленный и самый бедный класс представляют наемные рабочие, не располагающие никакой собственностью и вынужденные продавать свой труд за заработную плату. Смит ошибочно писал именно о продаже труда, тогда как Маркс позже доказал, что предметом купли-продажи в действительности служит рабочая сила. Капиталист же приобретает право на ее использование. Таким использованием является процесс труда, в ходе которого рабочий создает для капиталиста прибавочную стоимость.
Адам Смит видел, что реальное общество состоит не только из этих трех классов, но и включает различные промежуточные группы и слои. Однако основные классы отличаются тем, что их доходы являются первичными, тогда как доходы всех других групп — вторичными, возникающими в процессе перераспределения. Они имеют конечный источник либо в прибыли, либо в ренте, либо в заработной плате.
Подход Смита к заработной плате позволил ему приблизиться к пониманию исторического пути возникновения прибавочной стоимости и эксплуатации труда капиталом. Он отмечал, что, работая собственными средствами производства и на принадлежащей ему земле, производитель товаров получает полный продукт своего труда. Но с тех пор как средства производства и земля оказались в собственности капиталистов и помещиков, а независимый производитель превратился в наемного рабочего, последний отнюдь не получает в виде заработной платы стоимость всего продукта своего труда. Смит видел тенденцию к исчезновению независимого мелкого производства, к всеобщему распространению наемного труда. Для своего времени он даже преувеличивал эту тенденцию, утверждая, что «в Европе повсюду на одного самостоятельного работника приходится двадцать рабочих, работающих на хозяина» 6 [Там же. С. 64.]. Едва ли преобладание наемного труда в ту пору было так велико в Англии, не говоря уже о других странах Европы. Но важно то, что Смит отмечал здесь, безусловно, магистральную линию развития.
Чем же определяется уровень заработной платы? В трактовке этого вопроса Смит развивал взгляды своих предшественников, утверждая, что в основе заработной платы лежит стоимость средств существования, необходимых для жизни рабочего и воспитания детей, которые сменяют его на рынке труда. Таким образом, хотя Смит не трактовал сделку между капиталистом и рабочим как продажу последним его рабочей силы, он фактически сводил нормальный уровень заработной платы к стоимости рабочей силы.
Смит исследовал в известной мере также структуру этой стоимости, отмечая, что ее низшей границей служит физический минимум. Если стоимость рабочей силы (нормальная заработная плата) наемных рабочих опускается ниже такого минимума, создается угроза вымирания «расы этих рабочих». Подобное положение возможно лишь в обществе, где наблюдается экономический регресс. В качестве примера называлась территория Индии, находившаяся под господством английской Ост-Индской компании. По мнению Смита, заработная плата лишь немногим превышает физический минимум в странах, экономика которых находится в состоянии застоя (Китай в XVIII в.). Однако в странах, где происходит умеренное, а тем более быстрое развитие хозяйства, заработная плата включает помимо физического минимума определенный избыток, размеры которого определяются сложившимися нормами потребления, традициями, культурным уровнем. Так, в Америке заработная плата была выше, чем в Англии, поскольку экономика первой развивалась особенно бурно.
А. Смит считал, что стихийный рыночный механизм удерживает естественную заработную плату (среднюю) на определенном уровне, ограничивая отклонения фактической заработной платы от этого уровня. Значительное повышение заработной платы вызывает рост рождаемости в семьях рабочих, выживание большинства детей и как следствие увеличение предложения труда и конкуренции между рабочими. Под влиянием этих факторов нормальный уровень заработной платы снижается, что может вызвать обратную тенденцию — падение рождаемости, увеличение детской смертности, сокращение предложения труда и усиление конкуренции между предпринимателями. В результате заработная плата может вновь повыситься. Такое представление соответствовало взгляду Смита на роль свободного рынка для установления определенного экономического равновесия.
Вместе с тем большую роль в установлении конкретного уровня заработной платы Смит отводил борьбе рабочих и соотношению сил между ними и капиталистами-нанимателями. Смит отразил формы и условия классовой борьбы на ранней стадии промышленной революции. Силы в этой борьбе были неравными. Капиталисты могли сравнительно долго выдерживать прекращение работы на их предприятиях, тогда как рабочие, не имея сбережений и запасов, очень скоро оказывались в отчаянном положении. Предпринимателям было несложно вступить в сговор и действовать против рабочих единым фронтом, в то время как соглашения и объединения рабочих были запрещены законом (лишь значительно позже английские рабочие добились права объединения в профсоюзы). Смит отмечал, что в столкновениях рабочих и предпринимателей государство, как правило, находится на стороне последних.
А. Смит выступал за высокую заработную плату, считая, что это лучше всего соответствует условиям и задачам экономического роста. Относительно высокая заработная плата (особенно поштучная) — важнейший стимул роста производительности труда. Это в свою очередь усиливает накопление капитала и повышает спрос на труд. Смит категорически отрицал распространенное мнение, что высокая заработная плата делает рабочих ленивыми и уменьшает стимулы к труду, призывал предпринимателей не опасаться роста заработной платы, так как стихийный механизм все равно ограничит этот рост. Смит выступал также за высокую заработную плату по социальным и гуманным соображениям. Наемные рабочие, писал он, составляют преобладающую часть населения, а «то, что ведет к улучшению условий существования большинства, никоим образом не может быть признано вредным для целого. Ни одно общество, без сомнения, не может процветать и быть счастливым, если значительная часть его членов бедна и несчастна. Да кроме того, простая справедливость требует, чтобы люди, которые кормят, одевают и строят жилища для всего народа, получали такую долю продуктов своего собственного труда, чтобы сами могли иметь сносную пищу, одежду и жилище» 7 [Там же. С. 73.].
Однако Смит не видел исторического будущего рабочего класса, не считал его активным фактором общественного развития. Рабочий класс трактовался им не столько как субъект истории, сколько как объект для действий других. Сказывалась буржуазная ограниченность автора. Кроме того, этот взгляд имел свое историческое объяснение в действительном положении английского рабочего класса в XVIII в., которое характеризовалось большой продолжительностью рабочего дня, тяжелыми условиями жизни, недоступностью образования, культурной отсталостью, отсутствием классового сознания и организации. Однако вопреки мнению Смита английский рабочий класс на протяжении последующего столетия достиг значительной степени организованности и добился определенных успехов в экономической борьбе против буржуазии.
Исследуя теорию прибыли Смита, Маркс подчеркивал, что он замечал истинное происхождение прибавочной стоимости, когда писал о том, что как только в руках частных лиц «начинают накопляться капиталы, некоторые из них, естественно, стремятся использовать их для того, чтобы занять работой трудолюбивых людей, которых они снабжают материалами и средствами существования в расчете получить выгоду на продаже продуктов их труда или на том, что эти работники прибавили к стоимости обрабатываемых материалов» 8[Там же. С. 50—51.]. Здесь проскальзывает понимание процесса возникновения капитализма и мысль об эксплуататорской сущности общественных отношений, которые он порождает.
Еще оставаясь на позициях трудовой теории стоимости, Смит правильно говорил, что из созданной трудом и определяемой количеством этого труда стоимости товара рабочему достается в виде заработной платы лишь некоторая часть. Остальная часть добавленной трудом стоимости представляет собой прибыль капиталиста-предпринимателя. Последний часть ее в некоторых случаях должен отдать в виде земельной ренты, часть — в виде ссудного процента, если использовал заемный капитал.
Часто Смит называет прибылью всю разницу между добавленной трудом стоимостью и заработной платой, т. е. прибавочную стоимость. В других случаях под прибылью понимается остаток после уплаты ренты, а также процента, и тогда прибылью называется предпринимательский доход, доход функционирующего капиталиста.
Прибыль трактовалась Смитом как эксплуататорский доход. Он решительно отвергал мнение, что она просто другой вид заработной платы, который возмещает труд по надзору и управлению предприятием. В обоснование этого приводились убедительные аргументы: размеры прибыли определяются не количеством, тяжестью или сложностью труда по надзору и управлению, а размерами употребленного в дело капитала. Кроме того, Смит совершенно правильно ссылался на тот факт, что на многих крупных предприятиях функции надзора и управления передаются наемному управляющему. Хотя в его заработной плате учитываются не только труд и умение, но и доверие, она никак не связана с размерами капитала. Напротив, капиталист, освобожденный от всякого труда, по-прежнему ожидает, что его прибыль будет приблизительно соответствовать размерам капитала.
Хотя Смит писал, что прибыль (фактически прибавочная стоимость) создается неоплаченным трудом рабочих, он тут же незаметно переходил на неверную точку зрения: доход капиталиста рассматривался как порождение всего авансированного капитала, включая затраты на заработную плату и на средства производства. Ученый понимал, что норма прибыли должна уравниваться, в тенденции равные капиталы должны приносить равные прибыли. Но Смит совершенно игнорировал возникающее при этом противоречие: если прибыль (вернее, прибавочная стоимость) порождается неоплаченным трудом, то она не может быть пропорциональна капиталу, а должна быть пропорциональна количеству применяемого труда, и, поскольку она пропорциональна капиталу в реальной жизни, это представляется нарушением закона стоимости. Смит смешивал прибавочную стоимость со средней прибылью, явно игнорировал как логические посредствующие звенья, так и процессы исторического развития, ведущие от системы «переменный капитал — стоимость — прибавочная стоимость» к системе «весь авансированный капитал — средняя прибыль — цена производства». В итоге Смит начал рассматривать прибыль как фактор и составную часть цены товара, как особого рода элемент издержек производства. Предвосхищая последующие апологетические теории прибыли, он трактовал ее то как закономерный результат производительности капитала, то как вознаграждение капиталисту за его деятельность, труд и риск. Двойственность, проявившаяся в ошибочной трактовке стоимости, в полной мере обнаруживается и в его понимании прибыли. Вульгарные элементы в учении Смита о прибыли особенно отчетливо свидетельствуют о буржуазной сущности его экономической теории.
А. Смит отмечал тенденцию нормы прибыли к понижению, указывая, что прибыль является обычно более низкой в самых развитых капиталистических странах. Прямое исчисление нормы прибыли он считал практически невозможным, но с полным основанием предлагал заменить сравнение норм прибыли во времени и в пространстве сравнением ставок ссудного процента. Так, в Англии обычно считалось, что процент может составлять около половины прибыли. Объяснение тенденции понижения процента и нормы прибыли, которое давал Смит, весьма простое, но не убедительное, оно состояло в ссылке на то, что в богатых странах, где высок темп экономического развития, образуется избыток капитала, который вызывает рост конкуренции капиталов и снижение доходности. Однако внутренние механизмы этого явления, связанные, как показал Маркс, с увеличением органического строения капитала, им не анализировались. Низкий уровень процента и нормы прибыли Смит рассматривал как проявление экономической развитости и «здоровья нации».
А Смит считал буржуазию передовым, прогрессивным классом и объективно выражал ее интересы, притом не узкие и временные, а широкие и длительные. Но к капиталистам как таковым он относился без всякой симпатии, скорее с подозрением, замечая, что их классовые интересы часто расходятся с интересами общества. Имелось в виду, что помыслы капиталистов направлены на извлечение прибыли, ради этого они стремятся к монопольной власти над рынком, чтобы путем повышения цен «взимать в свою личную пользу чрезмерную подать со своих сограждан». Поэтому надо с большой осторожностью использовать в государственном управлении знания и способности представителей предпринимательского класса, подвергать пристальному рассмотрению предлагаемые ими законы и правила.
Смит выступал за буржуазию лишь постольку, поскольку ее деятельность способствует накоплению капитала и развитию производства. В этом он видел ее социальную функцию. Такая точка зрения, характерная для всей классической буржуазной политэкономии, в частности, была усвоена и Рикардо.
А. Смит был противником крупного феодального землевладения, но вынужден был считаться с тем, что в Англии оно приобрело особый характер и большая часть земли, находившаяся в руках лордов, арендовывалась у них капиталистическими фермерами. У него не было никакого сомнения в паразитизме класса землевладельцев и в нетрудовом характере их доходов. Им отвергалось представление, согласно которому рента есть законная плата, своего рода процент на капитал, когда-то вложенный землевладельцами в улучшение земли. Ведь землевладелец требует ренту и за землю, никогда не подвергавшуюся улучшению, за природные объекты, которые вообще не могут быть улучшены. Смит приводил пример приморских скал, на которых во время отливов можно собирать полезные водоросли. Но и за этот чистый дар природы владельцы скал взимают со сборщиков ренту.