Зап. в дер. Кандалакше (ныне Мурманской обл.) 10 декабря 1895 г. Сергей Павлович, дед Н. Колпаковой // Колпакова. С. 19.
273. Затонувший колокол Коккова монастыря
А было это, голубушка, годов восемьдесят назад. О ту пору к нашей Кандалакше агличанка подходила. Слыхала? Ну, так вот. Чего ей тут нать было — лешой знат. А тольки пришла. И уж сыздали про ее слава шла: идет агличанка, ружьям да пушкам палит, деревни жгет, народ погубляет.
А у нас тут монастырь был, окрай самой реки Нивы, в Заречьи. Какков монастырь звался. Настоящий монастырь был, с монахам, с настоятелем, все честь честью. И был в монастыре на колокольне колокол серебряной, с узорам. И звонил он звоном таким-то малиновым... Ну, вот. Как про агличанку монахи прослышали — затревожились. Нать было колокол спасать. А куды спасешь? Ухоронить-то некуды. Думали, думали, однако надумали. Сговорились, ночью колокол с колокольни сняли да с пеньем, со свечами и с крестным ходом к реке его отнесли. Да промежду порогов в воду-то и спустили. Пущай, думают, пока под водой полежит, а пройдет беда — снова его на колокольню вздымем. А река Нива у нас буйна, порожиста, камениста. Над колоколом сейчас же большущий камень сам собой навалился, и вода округ его ровно котел кипящий завилась.
Ну, пришла агличанка, пошишевала, поразбойничала и ушла однако. Пошли монахи к реки колокол здымать. А колокола-то уж и не достанешь. Как ни пытались — ничё не поделать: вода бурлит, крутится, а колокол все глубже под пороги на дно уходит. Так и отступились.
И пошел с той поры у стариков завет — беспременно колокол вытащить. Как его опять на колокольню здынут, да звоном своим серебряным он зазвенит — тут все снова по-старому и пойдет. А в старом-то много хорошего было: была у нас тут така гора лесиста, Погана варака прозывалась. Лес на ей был огромадной, и малины в этом лесе и другой всякой ягоды была сила несусветная. Так вот тыи леса нонь-то все повырубили и нонь на том месте кипиратив и больница стоят. Где прежь болотца в травах лежали — нонь почта, школа да сельсовет. А как колокол-то зазвонит — так все опять и перевернется: почта и школа скрозь землю провалятся, чугунка лесом зарастет, над больницей камни содвинутся, все дороги мохом-ягелем зарастут и пойдут по прежним лесным варакам девки во снарядных сарафанах собирать княженику-ягоду да малину...
Тольки вот беда: нам-то колокола не вытащить, слабы стали, остарели, а молодежь нонь к святыне-то не больно прилежает: знай, хохочут. Так скоро и место-то, где колокол спущен был, скоро совсем забудется...
Зап. от Кяльминой М. А. в дер. Кандалакше Мурманской обл. в 1933 г. Н. Колпакова//Звезда Севера. 1935. Кн. VII. С. 53—54; Легенды, предания, бывальщины. С. 68—69.
274. Разоренный монастырь и затонувшие колокола
<...> Этот самый Ильинский монастырь был разорен во времена ли междуцарствия на Руси бродячими шайками, или еще ранее — неизвестно.
<...> Как только монахи узнали о приближении разбойников, так всю церковную ценную утварь вложили в колокола, отверстия колоколов забили и колокола опустили в озеро у самого монастыря, теперь уже совершенно заросшее, но я помню его еще не совсем заросшим.
Потом были ли монахи убиты, или разбежались — неизвестно, но самый монастырь был разорен и с тех пор не был восстановлен.
Опущенные в воду колокола долгое время каждый год, под Пасху, будто бы звонили в озере, как бы напоминая о себе и скрываемых ими священных предметах. Ну, а в настоящее время звон прекратился, потому-де, что люди стали грешить и недостойны слышать святой звон погребенных колоколов со священными вещами.
Зап. в с. Ладве Олонецкого у. Олонецкой губ. // ОГВ. 1902. № 54. С. 2.
ПРЕДАНИЯ О ПРОНИКНОВЕНИИ В СЕЛЕНИЕ ХИТРОСТЬЮ
275. Гришка Отрепьев и паны
Был царь Гришка-расстрига; он женился в другой земле и взял жену Марину. Стали возить Маринино приданое и возили три года.
Раз шел конь с приданым, да остановился, устал. А пономарь звонил на колокольне, увидал и спросил:
— Что везете?
— Везем Маринино приданое.
Пономарь взял да и разбил одну бочку с воза. А там, в бочке, два пана. Пономарь и объявил царю:
— Ваше царское величество, вот какое приданое возят с другой земли.
Пришла сила, повернула Маринину палату вверх дном. Марина же волшебница была, обернулась сорокой и улетела в окно. А паны разбежались по русской земле, вот и у нас жили и грабили.
Зап. от 90-летней женщины М. М. Пришвин//Пришвин, 1907. С. 33—34; Легенды, предания, бывальщины. С. 64—65.
ПРЕДАНИЯ ОБ ИЗБАВЛЕНИИ ОТ ВНЕШНИХ ВРАГОВ
ПОСРЕДСТВОМ МАГИЧЕСКОЙ СИЛЫ ИЛИ СВЕРШИВШЕГОСЯ ЧУДА
276. Немецкая варака
Там вон за Кильяками-то, в Кузовах, есть луда такая, варака, а зовут ту вараку Немецкой. Так тут, вишь, немчи кашу варили и, стало быть, шли они на Соловки, чтобы монастырь ограбить. Варят это, значит, немчи кашу, да и похваляются, кто, выходит, больше ограбил, у кого денег больше.
Один этак влез на вараку-то, увидал монастырь вдали, что картину писаную, да и пригрозил (завидно, вишь, стало, что хорош больно монастырь-от, да и казны его счесть нельзя), пригрозил немец:
— Завтра, мол, красоты твоей не видать станет, всю по камушку разнесем.
Да видно вражьим было это попущением — божьим-то изволением: немец как сказал слова те свои, так и стал камнем, и товарищи-то все до единого такими же. И знать их теперь всех по той ва-раке: в сумерек проедешь — так ровно бы люди, вся почесть гора уставлена по низу. Так, выходит, все немчи и стали камнями!..
Максимов. Т. 1. С. 172—173; Легенды, предания, бывальщины. С. 64.
277. Немецкая щелья
У нас в Бирме есть так называемая Немецкая скала. О ней рассказывают:
Когда шведы приходили — грабили тот край, то ограбили в Бирме церковь и сожгли. И вот стали делить это имущество, которо церковно, вот деньги, всё. И сели недалеко от этой церкви. Вот бог рассердился якобы на них и спустил эту огромную щелью, и все немцы там оказались, под этой щельей. А нас, мальчишек, все пугали:
— Вот посмотри, там сапог немецкий торчит.
Вот была такая легенда, она передается из поколения в поколение. И это место так до сих пор и называется: Немецкая щелья.
Зап. от Игнатьева К. Я. в г. Беломорске Карельской АССР в декабре 1967 г. А. П. Рааумова, А. А. Митрофанова//АКФ. 125. № 103.
278. Немецкая щелья
Девчонки говорят, будто немцы приходили от северика, грабили. Сидели раз, делили награбленное. А бог, говорят, на них скалу и свалил, все там остались, под скалой. Шли мы — дыра под щельей виднеется.
— Это сапог немецкий вместе с ногой вытащен, торчал здесь — говорят.
Зап. от Дементьевой Е. в с. Бирма Беломорского р-на Карельской АССР 9 июля 1969 г. Н. Криничная, В. Пулькин // АКФ. 135. № 76.
279. Нападения шведов на Печенгский монастырь
<...> Шведы нападали, три раза Печенгский монастырь разорили. Тогда Трифон Печенгский и сказал:
— Только три раза монастырь разорят, а на четвертый раз он по самые окна в землю уйдет...
Так оно и было.
Первый год когда работал (мальчишкой еще), меня пугали шведами на Мурмане.
Зап. от Егорова Ф. А. в дер. Колежма Беломорского р-на Карельской АССР 11 июля 1969 г. Н. Криничная, В. Пулькин // АКФ. 135. № 35.
280. Нападения шведов на Печенгский монастырь
В Печенгу шли иностранцы. Шли для погубления Печенги. Легли спать, и после все онемели, что ни по-своему не могут, ни по-русскому. После одному отдался язык, он сказал, что когда стали спать ложиться, пришел старец с огоньком и сказал:
— На русскую землю пришли, да не с хорошим помыслом! После стали просить прощения, как вернулись языки. После шли шведы, сила. Встретился им человек, спросил:
— Куда, дружья, идете?
Они сказали, что разгромить Печенгу.
— Это дела хорошие.
Повел их, привел к двум горам — открылась яма.
— Вот вам за ваши добрые дела!
Они там и остались, а горы сошлись, как и были.
Зап. от Крюковой М. С. в дер. Нижняя Зимняя Золотила Приморского р-на> Архангельской обл. в 1937 г. Р. Липец // Рыбацк. песни и сказы. № 25. С. 186.
281. Панское озеро
В смутные времена самозванцев и междуцарствия польские паны, переходя для грабежа с одного места на другое, наконец, проникли в Лодейнопольский уезд. Крестьяне Мегорского селения, узнав, что паны пробираются к ним, искали способов к защите от неприятных и незваных гостей; но они не появлялись, а потому жители Мегры скоро позабыли об угрожавшей им опасности. Между тем паны приближались.
В один день крестьянин, имени которого не запомнят, идучи на охоту, увидел издали, что навстречу к нему идет более тысячи вооруженных людей, а за ними тянется огромный обоз. Положась на волю божью, крестьянин пошел к ним навстречу и для спасения своих соседей решился пожертвовать жизнью. С такими мыслями он встретился с идущими. Они схватили его, начали бить и расспрашивать о богатстве жителей.
Крестьянин, чтобы избежать побоев, дал слово проводить и указать сокровища соседей. Паны поверили мужику и пошли за ним. В то время не было еще почтовых дорог, а потому неизвестно, долго ли крестьянин водил их с одного места на другое, не желая, впрочем, указать селения.
Наконец настала ночь. Блуждая в темноте, крестьянин нечаянно пришел на равнину. Панам показалось, что тут деревня, а потому они забыли мужика и повозки и бросились опрометью к гладкой равнине. Вдруг, к удивлению крестьянина, не стало ни одного пана, а гладкое место, на которое собрались они, превратилось в круглое озеро, которое с того времени и получило название Панского.
Оправившись от удивления, мужик наш хотел было поживиться сокровищами, которые оставили паны, но лишь только приблизился к повозкам, как они исчезли, и на месте их образовался ручей, который и до сих пор называется Панским.
Зап. К. Петров в с. Мегре Лодейнопольского у. Олонецкой губ. // ОГВ. 1860. N° 1. С. 2; неточн. перепечатка: П. кн. 1867. С. 124—125.
282. Панское озеро
В Смутное время паны, убежав из Москвы, пришли и в нынешний Лодейнопольский уезд.
Однажды один крестьянин пошел на охоту и увидел, что навстречу ему идут больше тысячи вооруженных людей, а за ними тянется обоз. Мужичок, чтобы спасти своих однодеревенцев, решил пожертвовать жизнью и пошел им навстречу. Паны схватили его и начали пытать и спрашивать о местных богачах. Мужичок обещал указать богатство своих соседей, паны поверили, и крестьянин повел панов, отводя их от родного села все дальше и дальше.
Настала ночь, и мужичок пришел на какую-то равнину. Панам показалась тут деревня, они и бросились туда. Только что паны отбежали от мужика и вдруг он видит, что на равнине панов нет, а перед ним круглое озеро, которое и теперь называется в народе Панское.
Мужик, подивившись, хотел было поживиться с панских повозок, но только приблизился к ним — они и провалились, и образовался теперешний Панской ручей.
Северные сказки. № 232 (б). С. 502; Легенды, предания, бывальщины. С. 66.
283. Панской ручей
Когда в Коштугском крае появились паны и начали грабить и убивать жителей, то они, спасая свою жизнь, разбежались в леса, по своей недоступности могшие служить надежным убежищем для беглецов.
Когда же опасность миновала, жители стали возвращаться к месту первоначального жительства; только количество их было так незначительно, что все они могли поместиться на трехсаженном бревне.
<.. .> и сами паны за свои жестокости получили должное возмездие: они утонули в глубоком ручье, прозванном от сего Панским, находящемся в двадцати восьми верстах от Коштуг, на пути следования из Мегорского прихода в село Водлицу.
ОГВ. 1890. № 59. С. 603.
284. Паново болото
В трех верстах от деревни Совдозеро находится Паново болото, в котором потоплены убитые паны польские.
Забравшись в деревню, они взяли из часовни образ Николая-чудотворца и хотели разрубить, но вдруг ослепли, и тогда были загнаны жителями в болото и потоплены, в память чего оно получило название Панова.
<...> В деревне Бочкиной одного крестьянина производят из поколения панов.
<...> Близ деревень Келлоевой и Бочкиной есть насыпи или курганы, в которых зарыты убитые паны.
ОГВ. 1863. № 40. С. 154; П. кн. 1867. С. 120.
285. Чёлмужские сопки
Близ деревни Исаковской, Чёлмужского прихода, в поле, находится несколько земляных возвышений вроде могил или курганов. Эти возвышения крестьяне зовут сопками или могилами панов, которые приходили разорять деревню, но были застигнуты грозою, разразившеюся в это время над их головами.
Паны мгновенно ослепли и начали саблями рубить друг друга. Оставшиеся в живых побиты жителями, которые целыми десятками зарывали их в ямы.
Один из местных вотчинных крестьян нашел здесь при пахании поля орудие, принадлежавшее будто бы панам. Судя по рассказам, это был кинжал, острый с обеих сторон.
ОГВ. 1863. № 40. С. 154; П. кн. 1867. С. 119.
286. Чёлмужские сопки
В старину незапамятную, бог весть отколе, к Чёлмужскому берегу подплыли паны и причалили свои суда в том месте, которое теперь известно под именем копанца.
Желая перетащить свои суда далее, через стрелку, паны перекопали ее и остановились лагерем в том месте, где теперь стоят сопки.
Тут на их лагерь напал такой туман, что они не узнавали своих и в ожесточенной свалке перебили друг друга.
Мертвые тела их, оружие и даже пушки местные жители закопали в землю, а сверху насыпали курганы, или, по-местному, сопки.
ОГВ. 1890. № 48. С. 487.
287. Чёлмужские сопки
Было здесь это дело. Вот они, значит, воевать куда-то шли. А потом пал туман или что-то такое, затмение. Ну, и они между собой подрались...
И вот тут, значит <...> овощехранилище сейчас. Там такие бугры были...
И вот когда <...> в тридцать первом году начали строить
<...> как раз приезжали геологи, раскапывали это место, значит: что в этих горах есть? Ну, и находили там: то мечи найдут, то находили женские браслеты — разные такие вещи в этих буграх. Скоко времени не разрешали строить, покуда не обследовали этих бугров (мы их называли сопками, но они-то бугры такие, как могилы братские). И вот эти бугры раскапывали, это дело развертывали все. Там что находили, фотографировали все это. Ну, оно все уже стлело, но все-таки память-то осталась на земле, на песке. Ну вот, они память-то на песке фотографировали. А эты уж мечи они тоже перержавели, но все-таки можно было взять их на фотографию.
Зап. от Ключарева А. А. в дер. Чёлмужи Медвежьегорского р-на Карельской АССР 12 августа 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 135. № 37; Фонотека, 1628/13.
288. Набеги панов на сегозерские деревни
Паны заходили далеко на запад Повенецкого уезда: они были на берегу Сегозера, в деревне Листагубе, в восьми верстах от Карельской Масельги. Здесь натиск их удержал крест с надписью, из которой видно, что ему уже более двухсот лет.
Далее паны были в Паданах и доходили до Селег. Когда они подошли на четыре версты до Селецкой церкви и сказали: «Недолго настоишься! Придем — так тебе и конец!» — в это время нашла на них темень и они ушли.
ОГВ. 1857. № 23. С. 126; П. кн. 1867. С. 120.
289. Немецкая гора
Верстах в пятп от впадения в Онего реки Водлы в нее впадает река Шала, на которой находится Шальский погост, расположенный на том месте, где прежде был монастырь.
Паны, завладев окрестностью, долго не могли взять этого монастыря и стали принуждать жителей принять их веру. Жители разбежались, оставив монастырь в переговорах с панами.
Во время этих переговоров к порогу едва державшегося монастыря стал подбегать какой-то зверь (это была лисица). Монахи однажды погнались за этим зверем. Спасаясь от погони по замерзшей реке, зверь ульнул в матицу, то есть провалился в прорубь, сделанную для ловли рыбы; здесь у него и примерз хвост. Монахи взяли этого зверя и подарили одному из панов, давая тем заметить, что бог не оставит их и что сами паны могут подобно этому зверю заморозить себе хвост.
Монастырь был оставлен в покое; но через несколько времени паны опять напали на несчастную окрестность, и тогда жители совокупными силами заставили их удалиться на соседнюю гору. Тут бог напустил на врагов своего имени темень (слепоту) — и они перебили друг друга. От этого гора получила название Немецкой горы.
ОГВ. 1857. № 23. С. 126; П. кн. 1867. С. 122—123.
290. Паны у деревни Данилово под Кречетовым
Деревня Данилово... У этой деревни у Даниловой есть гора большая. На этой горе поставлена часовенка — Пятницы Парасковии.
Вот когда литва шла, вот до этой горы дошла, дальше ей эта часовенка не пропустила; всё старые люди говорят, что вроде бы все ослепли.
Ну, вот тут и кончилося, тут и все кости в этой горе остались...
Зап. от Таманиной Е. К. в дер. Анненский Мост Вытегорского р-на Вологодской обл. 21 июля 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 134. № 99; Фонотека, 1624/9.
291. Нападение панов на деревню Волкова
В Надпорожском приходе, на одном из полей, говорят, когда-то была деревня Волкова, совершенно разоренная литовцами, так что Жители должны были выселиться на другое место.
Здесь же указывают на одно место — Рубеж, где паны перерезали друг друга, когда на них нашла темень за то, что хотели ограбить церковь.
П. кн. 1867. С. 123.
292. Паны в Алмозере
Когда паны опустошали своим набегом Белозерский край и южную часть нашей губернии, проходили они и через Алмозерскую Местность, где жителей побивали наголову и мучили бесчеловечно, садили их даже на колья, чтобы смерть была мучительнее, имущество грабили, а селения сожигали без остатка. Судя по численности и зверству врагов, место вынешнего населения алмозерского осталось бы, может быть, безвестным пепелищем, сокрывшим в себе кровавые воспоминания о зверских деяниях ляхов противу мирных и безоружных жителей небольшого местечка.
Но бог явил свою небесную помощь к оставшимся в живых, внушив им мысль избегнуть меча иноплеменников удалением в монастырскую церковь, где спаслись от неминуемой смерти и старцы-монахи, и которая была невдалеке от селений алмозерских. Паны многократно покушались проникнуть и в сие священное убежище с мечом и огнем, но никак не могли достигнуть своей гнусной цели. Как только доходили до места, где стоит ныне деревня Старцева, тотчас делались слепыми и друг друга побивали.
Не видя успеха в своем намерении, оставшиеся в живых враги, наконец, отступили и удалились из Алмозера, оставив много своих собратий, ими же убитых, неубранными.
Скрывшиеся в церкви поселяне и монахи, когда увидели, что опасность уже миновалась, ободрились и вышли из засады. Увидев много мертвых тел панских неубранных
<...> прибрали и погребли их в ямах, вырытых подле ограды в возвышенном берегу озера с западной стороны церкви. (Показывающиеся по временам в песчаном берегу озера кости считают голенями ног панских).
Чудесным образом спасенная от поражения, небольшая горсть жителей Алмозера положила начало вынешнему населению. С того времени, говорят, упразднился монастырь и образовался впоследствии самостоятельный приход Алмозерский. И самое Алмозеро, должно быть, с этого же времени получило свое название от ям или могил, вырытых на берегу его для убитых панов, потому что слово «алма» на чудском языке означает яму или могилу.
ОГВ. 1869. № 35. С. 335.
293. Разорение Кокшеньги
У нас прежде было все княжество, в каждой губерне был (свой) князь, а царя не было. Наш князь у Архангельского князя выкопал глаза. Они (т. е. архангельские) не стерпели и пошли биться к нам на Кокшеньгу; они много у нас кое-каких местов и городишков разорили. Этта (здесь) у Миколы (Никольский погост, городище) был у нас Николаевский город, а пригородок — у Богородской церкви, где ныне Городище. Места эти они все призорили. У нас съезжались сюда купцы из Архандельского (т. е. гор. Архангельск), из Устюга и из Вологды... А теперь было все пусто (т. е. со времени разорения). Они (архангельские) стояли здесь три года
<...>.
<.. .> Литва имела пристанище у Кокрякова озера и ручья (почти против Спасского погоста) и они ходили к ночам (во время осады Никольского Городища?) всё туда. Над речкой над Кокряковым был на угоре гладкий камень, на нем они хлебовали и в карты играли. Этот камень нынь недавно мужик подкопал и свалил — думал, клад есть. На камне три зарубы. Одна на Преображенье (т. е. в направлении Спасо-Преображенской церкви).
Сколько их там было — неизвестно. Главных их начальников убили. Наши мужики собрались с шести волостей и пришли к Кокрякову. Наперед у наших-то шли большезнающие (т. е. вещуны, знахари, колдуны); это были паны, они ведь наши и правили нашими; их звали Яган, Пеган, Поляница и Хайдук. Литва-та в это время отдыхала: вот она варит кашу, обедать хотят. Ихний атаман и говорит:
— Ну, робята, сегодня на каше кровь кипит, — не ладно будет, не к добру это.
Все изумились, не знают, что делать. Вот когда тут пришли наши-те со своими атаманами и стали драться. Первое дело, их атаман расстегивает грудь и говорит:
— Стреляйте.
Наш стрелил — и тут же его и застрелил. Была заряжена-то пуговица серебряная (против серебра-то не заговоришься); пуговица скрозь его пролетела. Он упал. Другого поймали — стали рубить топором. Топор не берет: он заговорился. Наши и говорят:
— Не ладно рубите! Возьмите трою в землю топором ударьте наотмашь, а потом и по шее, тоже наотмашь.
Тому голову отрубили. Третий побежал на убег. Он бежал не много не мало, три версты. И кидал серебро горстями, чтоб народ остановился. Достигли (т. е. догнали) его против (под) деревни Костенской. Тут и поймали, и голову отсекли. На том месте была каменьица (груда камней) и до нынь. Остальные приметались в озеро Кокряково. И нынь кровавые косы ходят по озеру в непогоду.
Дьякон Боскарев видел кость на берегу озера: приподымется да и сосвищет — значит, хочет похорониться. Я видел тоже такую кость.
Зап. от Третьякова М. Д. в дер. Костенской Тотемского у. Вологодской губ. М. Б. Бдемский//ЖС. 1908. Вып. 1. С. 77—78; Сказки, песни, частушки Вологодск. края. № 8. С. 286; Легенды, предания, бывальщины. С. 65—66.
294. Разорение кокшеньгских деревень
<. ..> когда они стояли под Николой (т. е. осаждали Никольское городище), то (делая набеги на окружающие деревни) дошли раз до деревни Мадовицы, а в Мадовицах по угородам навешены были на кольях снопы конопля. Им показалось, что это выступило много народу против них и поворотили назад опять под Девятую (т. е. под Николу: церковь (и городище) носит двойное название по имени двух святых, в честь которых она освящена: Николая-чудотворца и Параскевы Пятницы (Девятой)).
В другой раз оттуда уже не подходили к Мадовицам, да скоро «ни после этого и погибли. Их атаман будто бы сошел с ума и стал кричать:
— Смотрите-ка, ребята, седатой-от старик круг шатра (шейка купола) у церкви ездит на лошади и мне грозит... Не застращаешь меня!
После того забегал этот атаман с мечом да в озере и утонул.
А паны-те варили кашу — да вместо пены-то кровь косами заходила: они и узнали, что гибель скоро приходит. Тут, сколько денег, богатства их было — всё в котел склали и утопили в Городишном озере, а над котлом поставили плот из слег, на плот наносили земли да и плот на котел утопили. А потом и сами в этом же озере уходились.
Зап. от Попова Вл. М. на Кокшеньге Тотемского у. Вологодской губ. М. Б. Едемский // ЖС. 1908. Вып. 1. С. 79; Сказки, песни, частушки Вологодск края. № 9. С. 286-287.
295. Как англичане подступали к Соловецкому монастырю
Когда агличанка стала палить по монастырю, то, видно, по молитве святых угодников Изосимы — Саватья поднялись со всех островов чайки и начали на них д......ь (засыпать их своим пометом). Не вынесла этого агличанка и повернула назад, домой.
Зап. в дер. Кокшеньга Тотемского у. Вологодской губ. М. Б. Едемский// ЖС. 1908. Вып. 2. С. 218.
296. Нападения англичан на поморские селения и Соловецкий монастырь
Вот здесь — ну, пусть сто с небольшим лет — заходила англичанка, стала разорять здешний берег. Пришла сюды, и по всей деревне заубегали, и километров за десять уехали, в Прилуцкий Ручей уехали. Фёклы отец только родился, туда крестить и уехали.
Ну вот, пришла англичанка, и все, у кого каки ружьишка были кремневы, достали, и пошли мужики к берегу. И выстроились, и поехали те в лодке с парохода, и мужики выстрелили в них несколько раз, а те не выстрелили: они не столько убивали, сколько грабили, корову где, еще что. Ну, шлюпка пошла, наши выстрелили, они головы наклонили, веслы опустили и пошли назад, к кораблю; столько-то они тут и разоряли!
И пришли дальше, в Стрельну, — маленька деревня, а как туман, им и кажется, что большой город, — они и начали стрелять-палить. А там уж все в леса убежали, — ну уж, заходила англичанка, зашишевала, так все и убежали. И палили-палили. Как туман прокинулся, видят — маленькая деревня. Англичанка говорит (а будто женщина там была, а не мужчина): «Будь ты проклят, городок, попалил весь порошок!»
Ну, потом в Умбу пошли, там в устье стали. Прежде-то в Умбы тоже в устье пароходы заходили. Там попалила; тоже мужики собрались, у кого ружьишко...
Потом пошла она в Соловецкий монастырь. В канун Казанской пришла и стала палить.
(Я сама-то была в монастыре, три раза вожена была — так ядра там с человеческую голову; так оградки там, и ядра кучами собраны. И как куда ядро пало, то черное пятно в стены есть).
Ну, сколько она палила-палила, ничего разбить не могла.
И столько чайки налетело, облаком; и этот корабль з.....и совсем, и они ушли из монастыря.
И этим чайкам так стали верить в монастыре, и не дали никому из богомольцев чаек обижать.
И она, англичанка, стала дань платить кажный год, пока эти времена не стали, до перевороту этого; все каждый год возила по пароходу голландского угля.
Где-то, говорили, сколько-то она быков забрала да коров, но это там, дальше, а тут ничего сделать не смогла.
Зап. от Сидоровой Е. И. в с. Кузомень Терского р-на Мурманской обл. в 1957 г. Д. М. Балашов//АКФ. 44. № 198; Сказки Терского берега. № 63. С. 216.
297. Нападение англичан на Соловецкий монастырь
Вот, как англичане-то напали на монастырь — один старичок свидетель еще жив, расскажет — вот-то были чудеса! Стреляют иноземцы, весь монастырь ядрами завален, а не горит. Дивуются англичане: дым валит, а огня нет. Глянули наверх, а там-то чайки, как туча: и поливают сверху, и проливают, ну, конечно, сырость, шипит, дым валит, а не загорается.
Пришвин. 1908. С. 79.
298. Нападение англичан на Соловки
Во время Севастопольской войны зашел на Белое море корабль военный с англичанами
<...>. Подошли они к Соловецкому монастырю и стали требовать провизии: хлеба да баранов. Но отказал им настоятель. Грозили англичане, что стрелять будут и стену разрушать.
— Стреляйте, а мы будем молиться, — отвечали иноки.
И началась осада Соловецкой обители. В это время иноки за стеной шли крестным ходом. Ядра носились над их головами, но никого не трогали. Так и удалились англичане, не взявши обители, только немного попортили стену да гостиницу. Одно ядро попало в главу на храме, так там и осталось.
Опис. Соловецк. м-ря. С. 33.
ПРЕДАНИЯ ОБ ИЗБАВЛЕНИИ ОТ ВНЕШНИХ ВРАГОВ ПОСРЕДСТВОМ ВОЕННОЙ ХИТРОСТИ
299. Нападение шведов на Олонец
Какие-то неизвестные люди пришли по реке Олонке на лодках а судах до самого места, где начинается приход, и, принявши отдаленный лес за вооруженное войско, поспешили уйти обратно. Только «дна лодка при повороте задела за берега реки и таким образом стала поперек, так что для освобождения ее пришлось наскоро обкопать берег
<...>.
(Говорят также) о нападении людей, приплывших на лодках, которые были отражены силою и принуждены были оставить свои суда и уйти по восточному берегу озера. С этого времени, говорят, положено было основание дороги в Сердоболь, или в нынешнюю Финляндию.
Опубл. П. Минорский//О. сб. Вып. II. Отд. 1. С. 170—171.
300. Нападение шведов на Олонец
Эта была война со шведами
<...>. Шведское судно вошло в Олонку, но шведы приняли лес за войско, пошли назад и на повороте концом судна своротили берег.
И теперь будто в этом месте виден осыпавшийся берег.
Зап. от Полушкина в г. Олонце Олонецкой губ. Г. Н. Потанин//Русское слово. 1861. Июль. Смесь. С. 8—9; ОГВ. 1891. № 94. С. 959; О. сб. Вып. III. Отд. 1. С. 230.
301. Нападения англичан на поморские селения
Лет сотню назад агличане сюды приходили. Деревню Пялицу сожгли, каку-то деревню, — кажется, Стрельну, — а потом и к нам сюды на кораблях пришли. Вышли они на берег, а наш народ-то детей в горы увел, а сами все с вилами да с батогами на берег сошли, да на угоре и выстали. Агличане и кричат:
— Подавайте нам коров!
А мужики-то и отвечают:
— А заместо коров не хотите ли комаров?
— Так давайте оленей.
Оленей тоже не дали. Агличане и спрашивают:
— Все ли вы тут?
А они, мужики-то, и отвечают:
— Куды там! В деревне в десять раз больше осталось. Агличане-то не видали, что у их вилы, — думали, ружья. Ну, что ж им было делать. Испугались, конечно, да и вон пошли. С тех пор не бывали. Всё.
Зап. от Богдановой Н. С. в с. Кузомень Терского р-на Мурманской обл. в 1933 г. Н. Колпакова//Звезда Севера. 1935. Кн. VII. С. 53; Легенды, предания, бывальщины. С. 67—68.
302. Панское озеро
Шайка панов зашла в селение Мегру и требовала денег и вещей. Крестьяне, желая без кровопролития освободиться от незваных гостей, согласились угомонить их хитростью. Время было зимнее, и потому крестьяне на озеро, находящееся в семи верстах от селения, послали ночью несколько человек с поручением опешить его, то есть подрубить лед пешнями. Когда посланные исполнили возложенное на них поручение, то старички-крестьяне явились к панам и сказали:
— Добрые гости! Мы покажем вам свои сокровища, только оставьте нас в покое.
И вот на другой день мужички повели своих гостей к озеру и, указывая на его середину, сказали:
— Вот там схоронены наши сокровища.
Паны, не предвидя хитрости своих проводников, поверили их словам и поспешно бросились к озеру, но лишь только достигли середины его, как лед погрузился ко дну, и они все утонули.
Рассказывают также, что людей, приближающихся к озеру, нередко утопленники жалобно умоляют вытащить их из него, обещая отдать все свои сокровища.
Иные уверяют, что пред поминовением усопших слышны бывают жалобные и пронзительные стоны утопленников, и если кто из любопытных вздумает приблизиться к озеру, то растеряет свое платье и никак не выйдет из озера до другого дня.
Зап. К. Петров в с. Мегре Лодейнопольского у. Олонецкой губ. // ОГВ. 1860, № 1. С. 2; неточн. перепечатка: П. кн. 1867. С. 125; Хрест. по истор. Карелии. 1939. С. 133.
303. Порог на реке Ковде и шведы
Давно когда-то <...> пробирались по реке Ковде для грабежа из Финляндии какие-то люди, должно быть, шведы
<...>. Близко no-Дошли уже люди эти к селению, но нашелся человек, который спас село свое от предстоявшего ему разграбления.
Чтоб добраться до селения, шведам необходимо было спуститься по порогу, и этот-то человек взялся быть их проводником. Вражьи Дети
<...> сели в лодку и быстро понеслись вниз по течению реки, как вдруг, совершенно для них неожиданно, предоставлены были самим себе в нескольких саженях от порога. Находчивый проводник оставил их в самую критическую минуту, быстро выскочив из лодки на прибрежный камень, когда она огибала упомянутый выше дугообразный берег. Враги не успели еще прийти в себя от изумления и ужаса, как были увлечены в порог, где ожидала их неминуемая гибель.
<.. .> на берег, тотчас же за порогом, выброшена было сорок рукавиц. ..
Михайлов. С. 205—206.
304. Порог на реке Ковде и шведы
<...> шведы пришли по обыкновению на реку Ковду грабить. Чтобы добраться им до села, нужно было пройти порог и нужен был человек, способный провести лодку. Нашелся такой человек, но на самой быстрине соскочил он с лодки на берег, оттолкнул ее, и все находившиеся в ней погибли. Выплыло только сорок рукавиц.
Случевский. Т. 1. С. 283.
305. Паны и Койко
Там, где теперь находится Койкинский погост (селение на острову в северо-западном большом заливе Выгозера) жил крестьянин Койко со своей старухой. Раз, когда Койко уехал на лов, паны пришли к его старухе и стали требовать денег. Но старуха денег им не показала. Паны убили старуху. В это время приехал Койко и сказал, что он знает, где клад, и взялся доставить панов туда.
Паны согласились и легли в лодку спать. Старик прикрыл их парусом и повез к Воицким падунам, то есть в северный конец Выгозера, к истоку реки Северный Выг. Как раз у того места, где находится падь, есть Еловый островок. У этого островка Койко бросил весла, ухватился за дерево и выскочил, а паны с лодкой полетели в пучину.
Зап. от выгозерцев М. М. Пришвин // Пришвин. 1907. С. 35.
306. Кивач и разбойники
В прошлом столетии глухая Олонецкая сторона славилась разбойниками; некоторые из них ходили целыми шайками.
Однажды несколько таких молодцов повыше Кивача поймали мужика и заставили перевезти на плоту на другую сторону Суны.
Быстротою реки плот отнесло довольно близко к водопаду, и, лишь только причалили к берегу, ловкий мужик выскочил с шестом с плота, который с силою оттолкнул от берега, и разбойники погибли в пропасти водопада.
П. кн. 1858. С. 165; неточн. перепечатка: ОГВ. 1879. № 45. С. 552; ОГВ. 1881. № 20. С. 250; О. сб. Вып. II. Отд. 1. С. 254—255.
307. Нашествие поляков на Русь
Раньше, в старину, поляки нашествие делали. Я точно не знаю, позабыл, в каком месте их остановили: или в Костромской области (губернии раньше), или ближе сюда. Их какой-то тоже, значит, из лесоводов вроде как, завел в утопаемые места. Они тут и остадися, около этих мест, болот. Они шли прямо сюда, к Вологды. Вот и завел-то (я позабыл, в каком месте это было), и вот в этих утопаемых тестах он, конечно, сам погиб, этот водитель, который вел их туды. Они все после этого в такую бездонную глубину пали — завел, значит, в те времена. И они больше не возвратились. И после этого кто живой остался — обратно...
Вот такие разговоры я слыхал раньше. Я это слышал от стариков.
Зап. от Богданова К. Ф. в дер. Девятины Вытегорского р-на Вологодской обл. 20 июля 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 134. № 96; Фонотека,
1624/6.
308. Обельные крестьяне
Что это за белые крестьяне? Много узнавал, я лично сам интересовался этим.
Ну, мне говорят: в какие-то былые времена (но вот точно когда?) они совершили героический поступок во имя государя. Этот вероятно, что-то такое, вроде Ивана Сусанина, и скорее всего, что это поляки тогда к нам, на наши места, приходили. И то же самое: какой-то героический поступок. И за это правительство отдало им леса все окружающие в их пользование. Эти так и назывались крестьянские леса, вот, обеленных этих крестьян.
Поэтому их и стали называть белые крестьяне, обеленные.
И эту грамоту очень долго искали; не лично я искал, а приезжали отовсюду, копались, по деревням ходили, узнавали. Слух ходил, что она жива, эта грамота, что кто-то ее хранит. Но так эту грамоту найти, конечно, и не удалось...
Зап. от Баушева К. А. в г. Вытегре Вологодской обл. 7 июля 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин // АКФ. 134. № 3; Фонотека, 1620/3.
ПРЕДАНИЯ ОБ ИЗБАВЛЕНИИ ОТ ВНЕШНИХ ВРАГОВ ПОСРЕДСТВОМ ЛОВКОСТИ И ПРЕДПРИИМЧИВОСТИ
309. Крестьянин и паны
Когда паны напали на деревню Воробьеву, в двадцати четырех верстах от города, крестьяне разбежались в лес.
Один из них, смельчак, вздумал полюбопытствовать, что делают паны, и прокрался в гумно. Тут его заметили. Он пустился бежать, вь:хватив из колосника жердину, и стал, опираясь на нее, перескакивать большие пространства. Один из панов успел настигнуть му-^ика, но тот, видя опасность, остановился, подпустил к себе пана, ^ахнул по нем жердиной наотмашь, и всадник пал замертво.
Прочие паны, испуганные мужеством этого мужика, бросили погоню и разбежались.
ОГВ. 1857. № 23. С. 126; неточн. перепечатка: П. кн. 1867. С. 123.
310. Крестьянин Олень и пан
Паны ходили всюду, нередко и поодиночке. Так, например, один крестьянин деревни Якуненской, по прозванию Олень, раз встретил в своей поскотине пана, который задолго до этого добивался встречи с Оленем, у которого, по слухам, хранилось имущество и деньги всей деревни, и паны это знали. Олень, встретивши пана, видит невозможность для себя защититься от него, так как пан был вооружен копьем, а у Оленя не было даже и палки; видя это, он пустился на хитрость. Он начал быстро удирать от пана по направлению ближайшей изгороди; перепрыгнув через нее, тут же засел под елкой.
Вслед за ним прибежал и пан и, чтобы скорее перепрыгнуть через изгородь, он перебросил сначала копье, что и нужно было Оленю, который выскочил с быстротою настоящего оленя, схватил копье и приколол пана. Копье это долго хранилось в деревне, но, к сожалению, в последнее время один кузнец исковая его на ножи.
Опубл. А. Е. Мерцалов // ВЕВ. 1902. № 11. Прибавл. С. 310.
311. Богатырь Антон и паны
Паны вознамерились убить здесь крестьянина деревни Агафо-новской, Антона, слывшего богатырем, но это не удалось им: Антон всюду оказывался победителем, однажды даже уздечкой выбил все зубы встретившемуся папу.
После нашествия панов в Ембской волости найдены были во многих местах копья.
Опубл. А. Е. Мерцалов//ВЕВ. 1902. № 11. Прибавл. С. 310.
312. Крестьянин Курик и паны
В Семчезеро также ездили литовские паны для грабежей и разбоев, они не щадили ни часовен, ни церквей. Но следов нашествия не осталось, кроме одной могилы, которую называют могилою панов.
Говорят, в деревне Большая Сельга, в пяти верстах от погоста, у богатого крестьянина Курика, ограбив имущество, паны хотели осмеять жену. Связав мужа, оставили в избе с двумя малолетними детьми, а сами, напившись допьяна, отправились отдыхать в чулан.
Когда грабители уснули, Курик велел маленькому сыну достать с полки ножик, но как мальчик не мог, то отец указал ему на крюк (кочергу). Попытка эта удалась, и Курик, разрезав веревки, вышел в сени, запер чулан, в котором почивали хмельные гости, снаружи и потом в окошко перестрелял всех, а их было до сорока человек.
Курик похоронил панов в пятидесяти саженях от деревни. Над этою могилою разрослась еловая роща, которую уничтожил ураган в тысяча восемьсот сорок девятом году.
Теперь здесь распахано поле. Бывший над могилою панов четырехконечный, высеченный из камня крест без всякой надписи сохранился до сих пор и поставлен на груде камней.
Паны покушались также несколько раз ограбить часовню во имя Николая-чудотворца, находящуюся в деревне Карзимозере, в полутора верстах от Большой Сельги, но в каждое нападение были наказываемы слепотою...
ОГВ. 1863. № 40. С. 154; П. кн. 1867. С. 120—121; неточн. перепечатка: ОГВ. 1875. № 96. С. 1069.
ПРЕДАНИЯ ОБ ИЗБАВЛЕНИИ ОТ ВНЕШНИХ ВРАГОВ ЦЕНОЙ ЖИЗНИ
313. Дивья гора
По дороге из Повенца в Петрозаводск, между станциями Пергубою и Лумбушами, в пяти верстах от последней, на речке Куюмсег стоит лесопильный завод Захарьева. Над этим заводом, на противоположном берегу реки, возвышается крутая песчаная гора, в виде полукруга. Средина этого полукружия гораздо пониже концов и в одном месте так узка, что по верху только что пройти человеку. Бока всей горы беспрерывно осыпаются. С этой-то горы по песку
<...> скатилась гонимая панами девушка, которую потом не могли найти нигде: ни в воде, ни по берегам реки. В память о несчастной гора называется Дивьей, то есть Девья.
ОГВ. 1857. № 23. С. 126; П. кн. 1867. С. 119.
ПРЕДАНИЯ ОБ ИЗБАВЛЕНИИ ОТ ВНЕШНИХ ВРАГОВ
БЕГСТВОМ
314. Девичий остров
<.. .> утверждают, что Девичий остров, находящийся на Онежском озере, в пяти верстах от села Деревянного, получил свое название во время литовских набегов. Говорят, что толпа буйных литовцев, сжигая и опустошая близлежащие к острову этому деревни, схватила с одной из них необыкновенной красоты девушку и отправилась вместе с нею праздновать свое приобретение на этот остров. Подплывши к острову, хищники вышли на берег и, оставив крепко связанную по ногам и по рукам девушку в лодке, отправились бражничать в глубь леса, покрывавшего остров, в полной уверенности, что добыче их спастись нельзя. Между тем прекрасная пленница, отчаянно барахтаясь в лодке, делала невыразимые усилия приподняться с целью броситься в озеро и утопиться. Вдруг она заметила, что легкая лодка, покоряясь ее отчаянным движениям, закачалась и тихо стала отходить от берега... Это придало девушке неестественную силу, метаясь со стороны в сторону, она успела далеко от берега отогнать лодку.
Вдруг паны вышли из леса... Сотни стрел полетели в несчастную жертву хищничества, одна за другою пронизывая лодку и платье несчастной, но не касаясь прекрасного тела ее. Придя в ярость, некоторые из панов бросились в озеро, надеясь вплавь догнать беглянку, но подувший в это время сильный попутный ветер быстро погнал по волнам ладью и прибил ее, наконец, к берегу.
Девушка спаслась, а паны, более недели мучась голодом и не имея возможности проплыть огромного пространства, отделявшего их от материка, повесили себе на шеи огромные камни и с высокого утеса бросились в озеро...
Так <...> получил остров название Девичьего.
<...> на острове этом хранятся до сих пор клады и драгоценные сокровища, зарытые погибшими тут литовскими хищниками.
Опубл. Д. Ломачевский // Семейный круг. 1859. № 9. С. 210—211.
315. Наезд врагов на деревню Суровешкину
При наезде казаков на деревню Суровешкину жители ее успели бежать, направляясь в соседнюю усадьбу помещика Головина. Разбойники бросились было за ними, но не могли догнать, потому что крестьяне побежали более короткой дорогой. В отместку за это лихие люди сожгли их дворы.
До сих пор указывают здесь две тропы, из которых одна зовется Монастырской (по ней бежали монастырские крестьяне, жители деревни), другая — Казацкой, по которой гнались за ними казаки.
Опубл. А. Е. Мерцалов//ВЕВ. 1902. № 11. Прибавл. С. 312.
ПРЕДАНИЯ О БОРЬБЕ С ВНЕШНИМИ ВРАГАМИ
ПОСРЕДСТВОМ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЙ ФИЗИЧЕСКОЙ СИЛЫ
316. Нападение Англии на Соловки
В Соловках-то (Виталий) жил; носили с мельницы муку, и с ребятишками вот зашутил:
— Я полмешка заброшу на крышу, сколько дадите?
И забросил. Ему дали полбулки. Только ребята испугались, побежали к старшим сказывать. Его на коленки поставили:
— Не надо так силу оказывать, надо смирно жить. Ты к нам навечно пришел, будешь наш.
Когда Англия в Соловки палила, отец мой был мальчишкой.
Пароход пришел — сделали собрание монахи. Она (Англия) просила от ризны ключей (там самое богатство) и быков. Настоятель соглашался отдать, а Виталий (уже монахом был):
— Мой совет — ничего не давать. Англия сказала:
— Вашей обители не будет. Виталий говорит:
— Сельдяные ворота еще не заложены, завалить надо.
Взял пятнадцать мальчишек (отец мой тут-то и был) и пошел в кузницу за ломами. Пришел — людей нет, закрыта кузница.
— Давай, ребята!
Схватил за стопу — стопка вылетела, совсем с клином вырвал... в охапку захватил пятнадцать ломов, ребятам каждому дал по лому, и эти ворота завалили.
Вот этот Виталий-богатырь принес на плечах бабу в сорок пудов, сваи бьют железные (эдаку мы с тобой поднимем?), сказал:
— Ну, кабы она на рукопашку, попало бы нам — попало бы ей, перебил бы!
Он ни на кого не надеялся, на себя надеялся.
Она била-палила двое суток и одной чайки убить не могла. Озеро кипело от ядер! Наши-то как трехдюймовкой шкиперу угодили в ребро — решила прочь отойти.
И пошла опять и дошла до Пушлахты. Выехали на шлюпке — старики из кременок сколько-то выстрелов дали по этой шлюпке, а они всю деревню сожгли и пошли сюда, на Дураково.
Наша-то деревня все в ямы ухоранивала, все выношено было, «кот в лес угнан.
Она подходит, вдруг буря нашла такая, что все закрыло, с мокрицей — с дождем, темно. Она и высадки не делала — обратно. Уж чуть виден там дымочек — хорошая погода сделалась, а не вернулась.
Это уж не сказка, форменная быль.
Зап. от Бронникова А. И. в дер. Дураково Приморского р-на Архангельской обл. в 1938 г. Н. И. Рождественская // Сказы и сказки Беломорья и Пинежья. № 68. С. 167—168; У Белого моря. № 6. С. 24.
317. Японский великан
С Японской стороны приехал на русских великан более сажен росту.
— Давай, — говорит, — выезжайте, померимся со мною силам! мне трехсот мало.
Наши казаки не сплошали: один коня убил, другой — петлю на! великана на шею накинул, а третий подбежал да и голову ему отрубил. Говорят, что одна голова три пуда весила.
Зап. А. Д. Неуступов в Кадниковском у. Вологодской губ. // ЖС. 1907. Вып. 3. Отд. 5. С. 30-31.
ПРЕДАНИЯ О РЕАЛЬНОЙ БОРЬБЕ С ВНЕШНИМИ ВРАГАМИ
318. Битва с панами на реке Кубене
В трех верстах от деревни (Хмелевской. — Н.К.), на берегу река Кубены, при слиянии ее с Ембою, была битва наших с панами. Паны приплыли туда в лодках с низовья Кубены и хотели устроить тут поселок, но наши им не позволили, отчего и произошла битва, продолжавшаяся очень долго, и которая была тяжела для обеих сторон, но наши все-таки победили; главному начальнику их выкололи левый глаз, а имущество их отняли и разделили между собою. Много было убитых, особенно панов, однако некоторые из них спаслись тем, что побросались в свои лодки и поплыли опять вниз по Кубене, откуда и прибыли. Наши тогда ничего поделать не могли, так как не имели лодок.
Доказательством вероятности происходившего может служить найденная на том месте, где происходила битва, секира (род топора) , которая хранится у записавшего это предание.
Опубл. А. Е. Мерщалов//ВЕВ. 1902. № 11. Прибавл. С. 310.
319. Англичане у деревни Лямцы
Слышно было, что англичанка ходит, а не думали, что к селениям она пойдет.
Первый раз шла в сторону Онеги, остановилась против нашей деревни. Выехало сколько-то человек на берег, и здесь спрашивали мяса, молока, масла. Им крестьяне не давали. Они брали самовольно быков, овец, баранов — насильно, потом стали деньги предлагать, никто у них денег для себя не взял. Всё и погрузили на пароход, он ушел. К Онеге пришел, в монастырь на Кио-острове начали палить.
В тот год она более сюда не приходила, на второй год появилась. А уж были высланы начальством онежским ружья кремневые, крестьяне начали амбарушки за деревней в лесу строить: одежду, муку, масло — все туда выносили женки.
Подошла к селению вторично и остановилась напротив. Опять оттуда мужчины к берегу выехали. А у крестьян было построено укрепление из камня и земли у самого моря, они и ожидали за этим укреплением. Бабенки молодые, ребятишки — те по лесам разбежались. Подъезжают наши крестьяне и спрашивают:
— Для чего вы едете?
— Мы едем за водой. А крестьяне:
— Нет вам здесь воды. Еще ближе подъезжают:
— Нам нужно мясо. Крестьяне на ответ:
— Нет вам мяса.
— Нам, — говорят, — нужно масло.
— Для вас ничего у нас нет, не дадим.
Тут один мужик осмелился — выстрел сделал — Совершаев, потом второй-от — Изюмов, до берега их не допускают. С парохода-то услышали, что выстрелы на материке и как начали в селение из орудий! Ядрами начали да картечью. Шесть часов продолжалось, а огонь-то не распространялся: в гору нацелят — мимо, а возьмут ниже — полей хватит, отскочит ядро. Находили их в полях кое-где, Ее давно лежали еще, сей год ребята носили.
Здесь попалили-попалили и к Пушлахте отправились. Нашего-то селения были два парусника большие в реку угнаны, в пушлахотскую сторону идти, там речка есть. Наши крестьяне угнали. Англичане с парохода их увидели, выехали за ними — взяли. Лямцы сжечь не могли, на Пушлахту запоходили, и эти парусники зажгли со зла.
Отцы наши живы были — сказывали, от них и мы узнали.
Зап. от Акимова К. Е. в дер. Лямцы Архангельской обл. в 1939 г. Н. Рождественская // У Белого моря. № 7. С. 25.
320. Литовская могила
Шайка литовцев после разорения Свирской обители и избиения братии и служек направилась на юг и, достигнув присвирского селения Каномы, разделилась на два отряда.
Один из них пошел вверх по Свири, а другой — по названной тропинке к верховьям Ояти. Была глухая и дождливая осень, когда отряд грабителей вступил в заповедные и непроходимые засвирские леса. Проливной дождь, постоянно ливший из густых облаков, затопил последние следы тропинки, проложенной по вязким болотам и чащам глухих лесов.
Между тем уже далеко разнесся слух о разорении Свирского монастыря, Каномы и других селений, и местные жители положили прекратить силою дальнейшие своевольные поступки пришельцев.
Вся Оятская сторона, свирские селения и самые карелы, собравшись, ожидали случая нанести решительное поражение врагам. Случай же теперь представлялся.
Проводники грабителей, будучи подговорены заранее крестьянами, нарочно сбились с дороги и водили врагов на пространстве Десятиверстного перехода по болотам и лесам до глубокого вечера и уже в темную ночь поднялись с ними на нынешнюю Тяполкову гору. Утомленные дневным переходом, литовцы разбили здесь свой стан и заснули, расставив часовых, которые также скоро последовали их примеру, и вскоре весь стан покоился мертвым сном.
Но не спали их мстители, еще с утра следившие по пятам заблудившегося отряда; засевши в кустах, рвах и на пригорках, они присматривали за каждым их движением. Лишь только потухло последнее пламя литовских костров, они по знаку бросились на стан.
Произошла страшная безмолвная бойня сонных; успевшие пробудиться отстаивали свою жизнь до последней крайности, и свирянам с оятцами дорого пришлось поплатиться за свое удальство. Много пало на поле карелов, свирян и оятцев, но враги убиты все до одного.
Так совершили свою месть защитники родного края на высокой горе, в виду опустошенной Свирской обители и других мест, за разорения и пролитые слезы осиротелых семей. Несколько больших и глубоких ям, вырытых тут же, среди поля, поглотили трупы пришельцев, явившихся для грабежа и добычи в незнакомый край. Над ними навалена была груда песку и камней, а на ней сделано еще несколько насыпей, обложенных со всех сторон камнями, почерневшими ныне от времени и обросшими серым мхом.
Опубл. П. Минорский//ОГВ. 1866. № 37. С. 693; П. кн. 1867. С. 127—128.
321. Мертвая гора
Когда во времена междуцарствия на Руси бродили шайки шишей и разного другого сброда, то север не миновал также злой участи остальной России. Бродячие шайки заходили и в нашу губернию, где все предавали грабежу, огню и мечу.
В городе Олонце, в то время бывшем крепостью, стоял гарнизон государственных ратников. Боярин, начальствовавший этим гарнизоном, услыхав, что прибрежная полоса Онежского озера подверглась разрушительному набегу разбойников, двинулся со своей ратью навстречу разбойникам, которые, по его расчету, разграбив При-онежье, должны были двинуться на Олонец. Расчет боярина оказался верен, и он встретил разбойников у Мертвой горы. Произошла кровопролитная схватка, в которой боярин, успевший со своими ратниками занять более выгодную позицию, одержал блестящую победу, совершенно разбив разбойничью шайку в несколько сот человек. Убитые были похоронены на той же самой горе, которая с этих пор и получила название Мертвой.
Говорят, что долго после этого в полуночный час на этой горе раздавались вопли и стоны. Это грешные души разбойников блуждали по земле...
ОГВ. 1903. № 11. С. 3.
ПРЕДАНИЯ ОБ ОСТАВЛЕНИИ ВНЕШНИМИ ВРАГАМИ
СЛЕДОВ СВОЕГО ПРЕБЫВАНИЯ В КОНКРЕТНОЙ МЕСТНОСТИ
322. Литовский курган
В Шаменском приходе, в двенадцати-пятнадцати верстах от Лодейного Поля, находится историческая гора, известная под именем Литовского кургана.
На этом кургане <...> в смутную эпоху России, в начале семнадцатого века, шайки поляков и литовцев имели пристанище и при: одном внезапном нападении окрестных русских жителей нашли себе здесь могилу.
При горячем бое немало пало здесь и русских.
ОГВ. 1896. № 97. С. 2.
323. Чёлмужские копанцы
Близ деревни Исаковской во время нашествия литовцев
<...> погибло много панов, которых жители зарывали в ямы целыми десятками.
Впоследствии, при пахании полей, находили крестьяне бердыши, кинжалы и прочее, принадлежавшие панам.
К числу подобных находок принадлежат и стальная шпора очень больших размеров, и железные удила для лошади, найденные около ста пятидесяти лет тому назад в земле.
ОГВ. 1876. № 71. С. 773.
324. Паны у Калмы
Вот тут есть болото, Лунево называется. В этом болоте панов когда били-то, они ослепли:
— Подьте, — говорят, — в болото в Лунево: там под соснами, — говорят, — колокол у нас обран с деньгами. Найдите — счастливы будете.
Ну, старики те, знаешь, ходили искали. А эко болото широко — где, разве найдешь? Так найти и не могли. А они так и утонули. Колокол этот пропал с деньгами, в болоте закопан был.
А потом опять... один у нас лесник в лес ходил да бает:
— Гора там така большая. Что там эти дырки туда?
Он туда пошел и нашел там тоже колокола, чулки, носки. Искал-искал, глядит: в стене жернов и другой внизу. Ага. А мужик ядреный. Он один жернов, значит, взял да домой принес. А пятнадцать километров будё — домой принес. А потом за другим сходил и другой принес. Дак стары те старухи мололи долго на его жернову: жито, рожь сейчас насыплют и вертят, мелют...
Они, вишь, что делали, эти паны: жернов-два сделали из каменья, намелют муки — напекут себе хлеба, едят.
Вот у Калмы были эти паны, там и жернова были у них, и всё, и окопы таки были — уборы, там и жили.
А ходили вот сюда. Хотели нашу церковь зажгать, но не пришлось им...
Зап. от Пинаева С. Е. в с. Лядины Каргопольского р-на Архангельской обл. 19 августа 1970 г. Н. Криничная, В. Пулькин // АКФ. 128. № 67; Фонотека, 1378/1.
325. Набеги панов на андомские села
<...> Когда приходили, дак большинство местное население пряталось, пряталось. Они хотели, видимо, завладеть, что ли, этим участком. Это дело было ... Их называли панами.
И целыми были отрядами такима.
И вот из этих панов один остался пан здесь проживать, здоровый был дядя. Всё сменяйся: если кулаком стукнет, дак может быка убить, такой здоровый был.
Жил-проживал кой-где, место так: день — в одной деревне, а на день — во второй. В общем, таким бродягой был, и так здесь он умер, так он здесь и умер.
Были, а так и не знаю, кто их отсюда мог прогнать: или сами они ушли, или что; видимо, хотели завладеть местным этим населением. Ну, это давно дело было, разговоры были, были; это разговор был, и от отца я слышал: когда другой раз, говорит, едешь, дак даже предупреждали:
— Опасайтесь: тут должны быть поляки (панами их называли).
Зап. от Дружинина М. В. в дер. Андома Вытегорского р-на Вологодской обл. 12 июля 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 134. № 39; Фонотека, 1621/18.
ПРЕДАНИЯ ОБ ОСТАВЛЕНИИ МЕСТНЫМИ ЖИТЕЛЯМИ ПАМЯТНИКА ИСТОРИЧЕСКОГО СОБЫТИЯ В КОНКРЕТНОЙ МЕСТНОСТИ
326. Шуньжане — участники Казанского похода
Была здесь недалеко часовня Зосимы и Савватия. В этой часовне была одна икона с надписью: «Жертвователи...» Они ходили под Казань, в ополчение, и остались живы. И заказали икону, и подписи были. И, между прочим, была подпись Щепина; тут род еще есть Щепина. Ну вот, дак эта икона появилась будто бы после того, как эти ополченцы ходили под Казань при Иване Грозном... И вот они остались живы и соорудили, заказали икону в память того, что они остались живы...