И.Л. Михайлов1 — В.Т. Шаламову
2. IV. 79 г.
Дорогой Варлам Тихонович!
Я только что (!) узнал, что моя «Шехерезада», написанная много лет назад, должна была быть посвящена Вам. Впрочем, поскольку она никогда не была напечатана и уж вряд ли это когда-либо произойдет, то и не столь важно, когда возникло это посвящение.
Примите его в знак моей признательности за то, что Вы сумели возникнуть в этом мире.
Бываете ли Вы в Ленинграде? Если будете, был бы счастлив видеть Вас. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш И. Михайлов
193079, Ленинград С-79, Октябрьская набер, 100-5, кв. 64.
И. Михайлов
ШЕХЕРЕЗАДА
Варламу Шаламову
Как бы ударенный оглоблей в лоб,
но день за днем вживавшийся в невзгоды, —
кем не был я в те лагерные годы...
Фантасмагория! Калейдоскоп!
Прозектор, каменщик, ассенизатор,
хирург, пожарник волею судеб,
не ведал сам, кем обернусь я завтра
и как добуду свой остистый хлеб.
Как птичка божья, вечно налегке —
спокойный день уже считал наградой...
Потом работал я Шехерезадой
в одном забытом богом уголке.
Хоть не было для лагерных придурков
номенклатурной должности такой,
растратчик, жулик и бывалый урка,
меня включили в круг почтенный свой.
Смекнули: книг перечитав до черта,
я, будучи введенным в оный круг,
занятной байкою для полноты комфорта
украсить мог начальственный досуг.
В глухой тайге не развлечешься слишком!
И я, ввиду означенных причин,
был поселен начальничком в домишко,
где жили он, бухгалтер и начфин.
Я был бы здесь пригрет на день — на два
и — выжатый — пошел бы мыкать горе,
когда б не задержала голова
сюжеты сотен всяческих историй.
Как вы меня в то лето выручали,
прочитанные некогда тома
Бальзака, Конан Дойля и Дюма!
С каким энтузиазмом вас встречали!
В сельхоз «Кось-ю», заготовлявший сено
усилиями фитилей сплошных, —
я был направлен с целью гигиены,
чтоб выявлять и пользовать больных.
Я был обязан жить средь доходяг,
жить в божьем страхе, щедро наказуем...
Все силы памяти мобилизуя,
я все же ухитрился жить не так!
Коль обнаружу, что забыл финал,
но зная — он не должен быть печальным,
я делался соавтором нахальным:
я фантазировал, изобретал,
Героев сталкивал и так, и сяк,
врагов разил налево и направо —
и знал, что если Шерлок Холмс иссяк,
ко мне придет на помощь патер Браун.
Но, подтянув интригу к рубежу,
в уме перелистав страниц за двести,
я тормозил на самом скользком месте:
Ребята, поздно! Завтра доскажу.
И что ж? Мне стали лошадь выдавать,
чтоб быстренько объехал все участки
и мог бы своевременно начальству
очередную сказку выдавать!
Там где-то кровь лилась и рвались мины,
но что им до войны и до врага?
Им поставляли фитили малину
и прочие таежные блага.
Как у Христа за пазухой, все трое
блаженствовали — эдакие лбы!
Ловили рыбу, жарили грибы...
И гужевался я за их спиною.
Жил с проблеском спокойствия в душе
все лето, притаившись вроде мыши,
под протекающей, но все же крышей,
а не в каком-то вшивом шалаше!
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Михайлов Игорь Леонидович — поэт.