Из приличия ради в официальной печати стараются избегать точных определений причин и следствий, обрушившихся на Россию, которые образно выразил Говорухин, объясняя произошедшее «криминальной революцией». Но дело не в словах, а в том «продукте», который сформировался в результате преобразований последних двух десятилетий. Определению его служат различные выражения. Сформировавшийся капитализм в России и в зарубежной, и в отечественной литературе называют и «олигархическим», и «диким», и «бандитским» (судя по корпоративным войнам недозволенными силовыми методами), и «блатным» – «номенклатурным», имея в виду дележ государственного имущества между приближенными, оказавшимися близко у власти. О точности этого веера определений на досуге могут судить эстеты. Главная же суть заключена в дележе государственного имущества с помощью представителей государственной власти между ограниченным меньшинством, получившим его не за труды свои, а за «особые услуги». И суть этого нового для России образования предельно ясно выразил Президент России В.В. Путин в интервью американским корреспондентам: « У нас есть категория людей, которые разбогатели и стали миллиардерами, как у нас говорят, в одночасье. Их государство назначило миллиардерами: просто раздало государственное имущество практически бесплатно. Они так сами и говорили: меня назначили миллиардером. Потом по ходу пьесы, у них создалось впечатление, что на них Боженька заснул, что им все можно. И по сути была предпринята попытка создать в России систему такого олигархического правления, когда за спиной видимых политических фигур вставали люди, которые на поверхности себя не показывали, но реально формулировали политические решения общенационального масштаба» (3).
Что же касается внешних оценок, то в профессиональном отношении они в своей сути не расходятся с только что приведенной. Упоминавшийся выше Дж. Стиглиц, бывший вице-президент Всемирного банка и глава Совета экономических консультантов при президенте США Б. Клинтоне, подчеркивал, что в России «создана система кланово-мафиозного капитализма»; «олигархия – наихудшее порождение ельцинской эпохи» (2, стр. 165-166). Но при этом, как отмечает он, «вина ложится и на западных советников, особенно из США и МВФ, так стремительно ворвавшихся в Россию с проповедью свободного рынка», «проповедуя новую религию – рыночный фундаментализм» (там же). И далее касаясь утечки капиталов из России, которая сама остро нуждается в них, он поясняет, что олигарх, присвоивший «за гроши активы стоимостью в миллиарды естественно стремится вывести деньги из страны», чтобы не «рисковать не только малой отдачей, но и конфискацией активов последующими правительствами, которые неизбежно и совершенно справедливо поднимут вопрос «незаконности» процесса приватизации» (2, стр. 177). Правда, и сегодняшние правители России говорят о необратимости последней и о необходимости выработки консенсуса с теми, кто успел захватить лучшие куски государственного имущества, уговаривая их стать социально ответственными и законопослушными. Сами же олигархи в обращении к Президенту В.В. Путину требуют «решительной амнистии итогов приватизации» и «устранения ФСБ из внутренней жизни» («Российская газета», 24.07.2003). Вот что пишет заместитель Генерального прокурора РФ В. Колесников. «Процесс массовой приватизации государственных, муниципальных предприятий осуществлялся поспешно, без должного государственного контроля, нецивилизованно, фактически вне правового поля»; «приватизация открыла дорогу организованной преступности, позволив ей легализовать первоначальный капитал, сколоченный на кражах, грабежах, разбое, вымогательстве, заказных убийствах. Скупив акции прибыльных предприятий и заняв место их руководителей, многие из преступников данной категории потом благопристойно вошли в предпринимательскую элиту». «Криминальные капиталы также используются для попыток захвата политической власти как силовыми методами, так и путем организации «оранжевых революций» (4).
Казалось бы верхней исполнительной власти пора бы остановить попытки дальнейшей тотальной приватизации остального и пожалуй главного государственного имущества, каким являются природные ресурсы. Но как подчеркивает зам. Генерального прокурора В. Колесников «получается, что история нас ничему не учит. А ведь на повестке дня уже стоят вопросы приватизации недр, земли, леса, водоемов, дорог и даже воздуха. В Государственной Думе сегодня находятся три проекта кодексов – Лесного, Водного и о Недрах, разрешающих приватизацию данных природных ресурсов. Законопроекты рассматриваются с лихорадочной поспешностью, но споры идут не о восстановлении и охране водных объектов, лесов, рациональном их использовании, а о разрешении приватизации без ограничения количества и срока. Нетрудно предположить, к чему приведет такое разгосударствление» (4, стр. 45-47). Такова довольно хлесткая характеристика официальных лиц верхнего эшелона власти тех революционных преобразований, которые с настойчивостью и сейчас, после катастрофических последствий проводятся в России. И не кем-нибудь, а представителями государственной власти, в первую очередь руководителями социально экономического блока Правительства, которое и подает в Госдуму проекты названных кодексов без учета общественного мнения, вопреки протестным выступлениям профессиональных ученых и специалистов, представителей общественности, лоббируя интересы крупного спекулятивного капитала, называемого олигархическим. Естественно возникает вопрос, что же это за реформаторы, которые с гордостью выдают себя за либералов, на словах выступающих за демократию, но руководствующихся «религией рыночного фундаментализма». Оказывается в истории России, да и в мире они не новички, они лишь копируют характеры персонажей, уже возникавших в истории. Им даже посвятил свое произведение «Бесы» великий Русский писатель Достоевский. Вот что более 100 лет назад об этих либералах писал он. «Русский либерализм есть нападение... не на русские порядки, а на самую Россию». «Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, все ... Это никогда и ни в каком народе не случалось» (5).
Русских либералов он еще называет «западниками». «Наши западники – это такой народ, что сегодня трубят во все трубы с чрезвычайным злорадством и торжеством о том, что у нас нет ни науки, ни здравого смысла, ни терпения, ни умения; что нам дано только ползти за Европой, ей подражать во всем рабски и, в видах Европейской опеки, преступно даже и думать о собственной нашей самостоятельности» (6, стр. 81). «Этого народ не позволит», – сказал по одному поводу года два назад один собеседник одному ярому западнику. «Так уничтожить народ!», – ответил западник, спокойно и величаво. И был он не кто-нибудь, а один из представителей нашей интеллигенции (6, стр. 518).
Что же за болезнь, которая превратила выходцев из России в радикал-либералов – ярых западников? Бердяев одним словом определил эту болезнь – «чужебесием», которая превращает этих людей в лакеев, своим мировоззрением подчиненных представителям чужих «порядков», не свойственных менталитету Российского народа. Но эта болезнь имеет и внешнее происхождение, поскольку она исповедует «религию рыночного фундаментализма». Что же собою представляет эта религия? По глубокому убеждению финансового магната мирового масштаба Дж. Сороса эта религия означает наивную, нелогичную и безграничную веру в «идеологию свободного рынка (laissez faire)», для которой более удачный термин – «рыночный фундаментализм»; «дело в том, что фундаментализм предполагает своего рода веру, которую легко довести до крайностей» (7, стр. 139); «рыночные фундаменталисты приходят к совершенно нелогичному выводу: если вмешательство государства – порочно, то свободный рынок – само совершенство. Следовательно, государству нельзя позволить вмешиваться в экономику. Едва ли стоит упоминать, что порочна здесь сама аргументация» (7, стр. 140).
Идеологи рыночного фундаментализма считают, что рыночной экономике свойственно саморегулирование, что при условии отсутствия государственного вмешательства она сама решит все возникающие проблемы. По этому поводу Дж. Сорос также замечает, «считалось, что рынкам присуще свойство саморегулирования, но это – иллюзия» (стр. 207). Беда и в том, что идеология рыночного фундаментализма покоится на крайнем индивидуализме, а потому «рыночные фундаменталисты не приемлют коллективного принятия решений ни в какой форме» (224 стр.). Опасно и то, что эти фундаменталисты пытаются свести и нерыночные ценности (социальные блага, культуру, науку, образование, мораль, политику) к рыночным. Но «их невозможно свести к общему знаменателю – деньгам». «Вторжение рыночной идеологии в области, столь далекие от коммерции и экономики, разрушают и деморализуют общество. Но рыночный фундаментализм стал настолько мощным и влиятельным, что любые политические силы, осмеливающиеся противостоять ему, клеймятся как сентиментальные, нелогичные и наивные. Истина же при этом заключается в том, что сам рыночный фундаментализм – наивен и нелогичен. Иными, словами, рыночные силы, если им предоставить полную власть, даже в чисто экономических и финансовых вопросах, вызывают хаос и в конечном итоге могут привести к падению мировой системы капитализма.
Это – мой самый важный вывод в данной книге». И далее он делает вывод, что «рыночный фундаментализм» и «исламский фундаментализм» имеют не мало общего по их характеру действий и разрушительным последствиям, хотя преследуют и разные цели.
Можно было бы и не ссылаться на Дж. Сороса, заинтересованного в укреплении капитализма, в интересах которого казалось бы действуют и Российские «реформаторы» с упорством, достойным другого применения. Подобные же суждения приводит в своей книге и Дж. Стиглиц, также подчеркивающий опасный характер политики, проводимой «рыночными фундаменталистами». Подобные же истины высказывали и многие отечественные ученые и общественные деятели. Но, как говорят, «нет пророков в своем отечестве». Приведенные выше ссылки более чем наглядно характеризуют радикал-либеральных реформаторов России, как типичных «рыночных фундаменталистов». Об оценке их действий не преминул и Дж. Сорос сказать в своей книге, подводя итог содеянному в России: «Кризис в России носит весьма серьезный характер и будет иметь неисчислимые политические и социальные последствия». «Я полностью сознавал, что система грабительского капитализма несостоятельна и неустойчива, и я довольно часто говорил об этом», (стр. 183). По поводу же общей ситуации в мире он полагает, что если рыночный фундаментализм будет основной идеологией, то «я предсказываю неминуемый, распад системы мирового капитализма» (7, стр. 113). И такой вывод делает не только он, но и другие защитники капитализма (2).
В отечественной литературе аналогичная оценка давно уже дается профессионалами в области экономики, политики, искусства и других сфер общественной деятельности. Но ни что, и никто не может ни приостановить, ни даже подкорректировать политику радикал-либеральных реформаторов, действующих автономно, как «часы», поставленные в футляр на высокую кремлевскую башню, недоступную для общественного влияния, не смотря на призывы Президента России строить гражданское общество, которое должно по его замыслу поставить под контроль государственную власть и направлять ее в общественных интересах. Неужели надо ждать очередных социальных катастроф, которые бы вынудили корректировать управление социально-экономическим блоком с учетом общественных ожиданий. Известный ученый, основатель Международного независимого эколого-политологического университета академик РАН Никита Моисеев в своей статье «Пришло время для серьезного разговора» писал: «Итак, мы оказались на пороге того этапа истории, который легко может стать кровавым хаосом, ибо нельзя долго держать 150 миллионный народ в шкуре побитой собаки». «Народ бесконечно устал. И в тоже время людям нужен не только покой. Им необходимо, чтобы их жизнь была осмысленна. Но, увы, такого добиться не удастся без трансформации правительства и конституции. Я бы не побоялся сказать – без смены политических элит». «Но смена политических элит, приход к власти людей, способных ценить нашу цивилизацию, любить нашу землю, способных изменить «курс» необходимы. Иначе – продолжение пути в небытие, нарастание процесса деградации во всех сферах. Надо приложить все усилия, чтобы эта смена произошла, но произошла бескровно». (8, стр. 16,17).
Хотелось бы надеяться, что глава государства проявит, наконец, политическую волю именно в этом направлении, не дожидаясь конца своего правления. Об этом говорят и политики верхних рангов. Весьма активный среди них мэр г. Москвы Ю.М. Лужков в своей книге «Развитие капитализма в России, 100 лет спустя» «ведет спор с правительством о социальной политике» (9). По его словам «Российское правительство до сих пор мыслит категориями середины XIX века»; «нынешние российские либерал-реформаторы» оказываются в полном смысле слова последовательными большевиками – ленинцами, поскольку их усилия в построении (да еще и в оправдании) в Современной России дремучего капитализма по образцам и лекалам конца XIX века являются самым верным путем к новому семнадцатому году» (стр. 13). «Концепция «минимального государства» продолжает торжествовать, несмотря на то, что создает угрозу дальнейшего падения уровня жизни, деградации и разрушения социальных отраслей экономики» (стр. 46).
Конечно, обращает на себя внимание «двойной стандарт», который нередко упоминается верхними политиками при расхождении подходов к решению давно назревших проблем. В самом деле, наш Президент призывает к формированию эффективного государства, к социально ориентированной политике, руководители же социально-экономического блока ведут политику «минимального государства», к свертыванию государственной поддержки науки, образования, культуры. Президент призывает строить гражданское общество, которое должно контролировать и направлять деятельность правительства, для этой цели создает даже общественную палату. Министры же, ответственные за социально-экономический блок упорно уходят от учета общественного мнения и проводят свою политику вразрез с общественными интересами. Остается только надеяться, что нынешний президент РФ Д.А. Медведев, возможно откорректирует политику министров социально-экономического блока и приведет ее в соответствие с национальными интересами.
Вопрос о корректировке рыночных реформ путем учета государственных мер регулирования назрел давно и в том числе в области лесного сектора экономики, кризис которого объясняется общими причинами, описанными выше. Какие проблемы здесь требуют неотложного решения? Среди них в порядке очередности на первом плане стоят: проблемы корпоратизации; форсированного развития глубокой переработки лесных ресурсов и в первую очередь древесины; совершенствование структуры государственного управления лесами и законодательного обеспечения для решения этих проблем. Кратко рассмотрим их.
В результате поспешной и тотальной приватизации лесной сектор экономики оказался распыленным и представлен в большинстве своем мелкими хозяйствующими субъектами, действия которых не согласованы между собою и ставит их в неконкурентно способное положение как на внутреннем, так и на международных рынках. Между тем общей тенденцией в мире является процесс концентрации капитала в крупных многоотраслевых лесных корпорациях, вплоть до трансконтинентальных (ТНК), которые и разделяют сферы влияния на рынках разного уровня. Именно такие корпорации, как вертикально интегрированные структуры (ВИС), наиболее устойчивы в рыночной среде, обеспечивают наиболее полное и комплексное использование лесных ресурсов, имеют способность маневрировать, сосредотачивая инвестиции на инновационных направлениях, своевременно обновлять основные средства производства и обеспечивать стратегический прорыв в развитии лесного сектора.
В России сохранились от советских времен такие структуры, которые ныне представлены в корпорациях «Илим Палп», Сыктывкарский ЛПК, компании «Титан» и некоторые другие. Однако и эти корпорации далеки еще от совершенства и из-за недостатков законодательства страдают от корпоративных войн, направленных на очередной передел собственности. До сих пор исполнительная власть не дооценивала значение этих корпораций и лишь на заседании Правительства РФ 24.11.2005 г. было рекомендовано разработать меры, содействующие их развитию, в том числе обеспечения для них преимущественного права на долгосрочную аренду лесного фонда. Но в перспективе должна изменяться и социальная основа таких корпораций. Как писал всемирно известный социолог П. Сорокин (США), основой корпоративного управления должен быть принцип: собственник не управляет своей собственностью, а управляющий не владеет собственностью (10). При этом для исключения монополии, участники корпоративной собственности должны иметь законодательно установленные ограничения на владения собственностью, что дает возможность для широко участия в образовании корпораций самого населения, владеющего свободными средствами, концентрирующимися в сбербанках и в пенсионном фонде. Для лесного сектора России – это весьма перспективный источник инвестиций. Такое направление обеспечивает преобразование нынешних российских корпораций из олигархических в народные. В США последние имеют широкое представительство и весьма успешно развиваются.
Однако, форсирование процесса корпоратизации возможно лишь при условии создания и расширения производственных мощностей по глубокой переработке древесного сырья, обеспечивающего наиболее полное использование ресурсного потенциала уже освоенных лесов и повышение рентабельности всех лесных отраслей, включая лесозаготовки и первичную обработку заготовленной древесины, Развитие последних сдерживается именно отставанием переработки, особенно ЦБП, как ключевого направления для данного этапа лесного сектора России.
Но ЦБП – самый капиталоемкий вид производства и с длительным сроком окупаемости (не менее 10 лет), что сдерживает участие частного сектора в создании новых производственных мощностей. Расшивка этого самого узкого места на данном этапе требует активного участия государства, включая использование резервных бюджетных средств, излишек которого уже накоплен в Стабфонде и часть средств которого многие экономисты считают целесообразным перевода в фонд развития. Именно у этого «сундука» либеральные реформаторы оказываются в роли «Кощея бессмертного», не позволяя ни под каким предлогом приоткрывать его крышку, несмотря на его обесценивание.
Есть и другие направления участия государства в решении обсуждаемой проблемы, включая залог государственных лесов при создании корпораций смешанной собственности (такой, например, представляется крупная лесная корпорация Швеции «Доси – Домен»); привлечение зарубежных партнеров для создания таких корпораций в России на базе лесных концессий (это направление весьма перспективно в экономическом сотрудничестве с Китаем, Индией, Японией, безлесными государствами Персидского залива и др.). Сыграли бы свою роль и элементарные экономические стимулы, в т.ч. отмена налога на инвестиции до срока завершения производственных объектов, отмена таможенных пошлин на ввоз оборудования, не производимого в своей стране. Сыграла бы свою роль и такая мера, как освобождение от налогов на промежуточные виды продукции, производимыми хозяйствующими субъектами, объединенными в общую корпорацию, и перенос налогового бремени на конечную продукцию. Эта мера облегчила бы положение лесозаготовительной промышленности, которая остается наполовину убыточной, а на вторую половину – низкорентабельной.
Среди мер государственного регулирования на данном этапе обострилась проблема управления государственными лесами. В ходе непродуманных и противоречивых реформ система государственного управления оказалась обескровленной и недееспособной даже эффективно охранять леса. Как следствие -невиданный масштаб нелегальных, а по существу криминальных рубок и череда нескончаемых лесных войн, привлекших внимание всего мирового сообщества. Эта ситуация создавалась не без участия либеральных реформаторов. За годы перестройки было резко сокращено бюджетное финансирование на содержание аппарата лесной службы на местном уровне, что вынудило последних изыскивать средства на свое содержание за счет заготовки и реализации древесины. Конечно, этот вынужденный шаг, легализованный лесным кодексом 1997 г., вошел в противоречие с функцией государственного контроля за хозяйственной деятельностью. Для снятия этого противоречия казались рациональными предложения по отделению функции государственного управления лесами от управления хозяйственной деятельностью. Но и в этом следующем шаге руководство Минэкономразвития и торговли (МЭРТ) перешло в другую крайность, предложив разделить государственное управление на три независимых и самостоятельных службы: нормативно-регулятивную, надзорную и в непонятном до сих пор остатке – управление лесным фондом. Это разделение подобно превращению субъекта управления в три субъекта – «рака, лебедя и щуки», которые растаскивают жалкие остатки государственного управления лесами по своим отсекам и делая его недееспособным. При этом еще не создав надзорную службу на местном уровне, ликвидировали лесную охрану и упразднили функцию контроля для службы управления лесным фондом. Невольно возникает вопрос, что это глупость? Или некомпетентность и безответственность? Представителей верхней власти, принимающих такое решение и реализуя его, не считаясь со сложившейся ситуацией, когда леса, лишенные охраны от любых видов лесонарушителей оказались в стихии беспрецедентного в истории масштаба нелегальных рубок, особенно в приграничных районах.
Но не дожидаясь реализации упомянутой реформы уже делается следующий шаг в либерализации управления. Передавая полномочия субъектам федерации на принятие решений по использованию и воспроизводству лесов одновременно передаются и функции управления ими, как федеральным государственным имуществом по соглашению, которое неизвестно кем будет контролироваться, т.к. следует ожидать, что губернаторы при этом будут создавать свою службу управления лесами, т.к. им окажется не «с руки» пользоваться услугами федерального органа на региональном и местном уровнях. Опять напрашивается вопрос, для чего одна реформа нагораживается на другую без учета их последовательности. Но на этом реформы не остановились. Без всякого обсуждения и скрыто от общественности Госдума в декабре 2005 г. в спешке провела три подряд чтения по поправкам к лесному кодексу 1997 г., и с подачи представителей верхней власти, при молчаливом согласии МПР РФ, о передаче функций управления лесами федеральной собственности субъектам РФ. Согласно внесенным поправкам в ст. 47 кодекса губернатор самостоятельно теперь утверждает структуру территориальных органов управления лесами, назначает на должность и отстраняет от должности руководителей этих органов. По существу государство снимает с себя ответственность за федеральную собственность на леса, передав ее руководителям субъектов РФ по своему усмотрению распоряжаться ею. Правда для успокоения общественности письменно сообщается, что федеральный орган исполнительной власти в области лесного хозяйства, т.е. нынешнее федеральное агентство лесного хозяйства (ФАЛХ) будет осуществлять «контроль», который до этого у нее уже был отнят и передан надзорной службе (чем же тогда она будет заниматься?) и в случае необходимости будет через другую федеральную службу – по нормативно-правовому регулированию готовить предложения в Правительство об изъятии у субъектов РФ переданных полномочий. При этом надо иметь в виду, что Рослесхоз уже теряет свои территориальные органы, которые вместо него заново формирует каждый губернатор, а так называемая лишь на бумаге «надзорная служба» пока не имеет ни на региональном, ни на местном уровнях тех служб, которые были бы достаточно дееспособны, чтобы осуществлять эффективный контроль и надзор. А при отсутствии дееспособных федеральных служб на местах ни о каком серьезном государственном контроле говорить вообще не придется.
Очевидно не мало будет не только откликов, но и обсуждений по поводу принятого акта. Естественно что те, кто, пользуясь властью, продавил его через сговорчивую партию власти в Думе, будут оправдывать его необходимостью до «конца» проводить принятую линию административной реформы, будут оттенять «плюсы» и притенять «минусы». При укоренившейся безответственности политиков, спрашивать с них не придется, так как, в случае провала у руля будут стоять уже другие люди, с которых ничего за прошлое не спросишь.
Здесь же лишь пока заметим, что те главные проблемы, которые накопились в лесном секторе экономики, губернаторы ресурсами своих субъектов их не решат, ибо все они упираются в необходимость решения на федеральном уровне. В более подробный разбор этого аспекта придется вернуться отдельно. В данной же главе для заключения ее следует лишь отметить, кому и для чего потребовалась спешка с внесением корректива в существующий кодекс вместо того, чтобы форсировать принятие нового кодекса. Вот тут, как нам кажется, и «зарыта собака».
Лесной общественности хорошо известно, что вот уже в течении последних трех лет (2004-2006) безуспешно шло формирование проекта нового лесного кодекса взамен кодекса 1997 г. Безуспешно потому, что руководство МЭРТ настойчиво проводило в новом кодексе свою генеральную линию на тотальную приватизацию лесов, передаваемых в аренду. Несмотря на протесты общественности, высказанные мнения Президента и председателя правительства, что такая постановка вопроса мягко говоря преждевременна и не отвечает реалиям России, эта линия по прежнему сохранялась во всех вариантах, число которых приближается уже к трем десяткам, хотя каждый раз и во все более завуалированной форме. Столкнувшись с противостоянием, инициаторы такого нового кодекса решили взять «тайм-аут», отложив 2-е чтение в Госдуме на март месяц 2006 г., но, предприняв за это время обходной маневр, взяв ту же «крепость» «не мытьем, так катаньем». Внеся в кодекс 1997 г. названные выше поправки они рассчитали на снятие возражений пробиваемому ими новому кодексу со стороны губернаторов, как главных носителей административного ресурса на местах, не пробиваемого никакими «общественными силами». Вам мол все чего вы хотели, дали, управляйте на здоровье «своей вотчиной». А частную и прочую собственность на леса вводите, если хотите сами, для этого мы Вам также быстро, как и данную поправку внесем для Вас через дополнительный федеральный закон об обороте лесных земель. Внесем только такие необходимые для этого небольшие поправки в земельный и гражданский кодекс, убрав одно только слово «лес» из той статьи, которая касается недвижимости. Таким образом за время «тайм-аута» были созданы совсем другие условия для нового лесного кодекса, который потом прошел без «сучка и задоринки». Такова сила административного ресурса, проводимого через партию власти в Госдуме.
Такова тактика радикальных либерал-реформаторов. И никто их за это не осудит. Ибо у них власть: что хочу, то и ворочу. Коллективного решения им не надо, они его категорически не допускают. А то, что при этом кризис управления в лесных делах не будет разрешен, а только будет усугублен, то это будут решать когда-нибудь потом и другие люди. Когда и как – это уже совсем другой вопрос.
Литература
1. Е. Гайдар. Удел русских – догонять. Газета «Россия», №40 (202), 19-25 октября 1994 г.
2. Дж. Стиглиц. Глобализация: тревожные тенденции. Изд. «Мысль», 2003 г.
3. Стратегический выбор России (интервью Президента РФ В. Путина американской газете «Нью-Йорк Тайме» в газете «Гудок», № 182 (22964) за 8.10.2003 г. стр. 1-2.
4. В. Колесников, зам. Генерального прокурора РФ. «Приватизация должна быть максимально прозрачной», Общ. – полит. Журнал Федерального собрания парламента РФ «Российская Федерация сегодня», №23, декабрь 2005 г. стр. 45-47.
5. Ф. М. Достоевский. «Русский дом», 3, 2000, стр. 13.
6. Ф.М. Достоевский. Дневник писателя. М., «Современник», 1989, 556 с.
7. Дж. Сорос. Кризис мирового капитализма. Изд. Дом ИНФРА-М, М., 1999, стр. 261.
8. Россия в окружающем мире. Аналитический ежегодник. М., изд. МНЭПУ, 2000, 327 стр.
9. Ю. М. Лужков. Развитие капитализма в России, 100 лет спустя, М., 2005.
10. П. Сорокин. Главные тенденции нашего времени. М., 1995.
3. Размышления о соотношении экономики и политики в системе государственного управления (подражание Салтыкову-Щедрину)
«Россия всегда была духовной
крепостью мира.
Мы сдали эту крепость.»
Рамазан Абдулатипов
(«Момент истины», 23.05.04)
«Все мы, как верные рабы,
прислуживаем собственной выгоде и ради неё готовы принести в заклад и даже продать собственную душу»
«О возвышенном», памятник античной литературы», 40 г. н.э. (1)
Когда говорят о политике и экономике и их месте в системе управления миром окружающих нас явлений, то обычно присутствуют две точки зрения. Одна – обывателя, гласящая, что политика – дело грязное и я в нее не играю; другая, – собеседника с молчаливым взглядом, – Вы спрашиваете всерьез или так себе, только поболтать?
Так вот второй собеседник, если он поймет, что Вы серьезный человек, – а к тому же сумеете его еще и заинтересовать, непременно Вам скажет, что политика всегда и во всем на первом месте. Что же касается экономики, на которой зациклились наши государственные политики, отодвинувшие само государство куда-то на задворки, то следует воспользоваться знатоками ее. Один из них, весьма сведущий и искушенный в ней, проф. Р. Л. Хайлбронер (США), вполне серьезно сравнивал ее с одной из фигур в колоде карт: некоторые мол люди отводят ей роль первой дамы в светском обществе, но я бы отвел ей роль не более, чем валета-советника (2, стр. 54). Его могут послушать, но не обязательно последовать его совету. Великие стройки века, да и мира сего, требовавшие колоссальных вложений, совершались прежде всего и главным образом по политическим соображениям. Мы уже не говорим о пирамидах Хеопса в Египте и подобных сооружениях инков в Мексике, каменных великанах, установленных на маленьких островках Тихого океана, требовавших титанических усилий. Но возьмите то, что ближе к нам, хотя бы наш Транссиб, или схожую по значению ветку БАМа. Да, конечно, экономические соображения безусловно присутствуют в этих стройках, кто может отрицать. Но если бы только ими руководствовались, то вряд ли бы за них даже в то время взялись. Не случайно эти проекты и до того долго ждали своей очереди. И самый удачливый в России министр финансов Витте, предлагая царю строить эту самую длинную железную дорогу в России, имел в виду прежде всего связь с Китаем, как геополитическим соседом, который мог бы в дружбе с Россией быть буфером между ею и неспокойной Японией. Испортил потом царь под влиянием своего окружения отношения с Китаем и случилась война с Японией, а за ней и революция. И не стало самого царя, как главного тогда субъекта управления. Целый век прошел, а история эта все напоминает о себе.
Отнюдь не случайно экономические знания упорядочивались с самого начала не в какой-то там экономической теории, которая до сих пор никак не вылезет из кризиса, а в научной дисциплине под строгим названием политэкономия, из которого четко проистекает, что будет первым, а что – вторым. Это только развязные наши либеральные экономисты, своим вольным поведением напоминающие известных героев – Бобчинских и Добчинских, на всех перекрестках взахлеб пропагандируют экономику, как науку всегда и во всем первую во всех житейских делах, назвав и человека Нового времени «экономическим». Не «homo sapiens» (человек разумный), a «homo есо-nomics» (экономический). Вот этот последний и создал цивилизацию «купить – продать» – «бизнес – цивилизацию», которая готова продать все, в т.ч. и жизнь самого человека, причем по цене, в России, например, дешевле «жигулей», что – нибудь вроде отъездившего свой век «запорожца».
Доморощенные наши профессионалы-экономисты с заносчивым видом знающих себе цену, как «аристократы» снисходительно посмотрят на тех, кто политику ставят выше экономики, с которыми и речь то вести не имеет смысла. Они убеждены, что экономика, а вернее та наука «экономике», которая на всех полках громоздится в толстых фолиантах с глянцевыми обложками, наподобие дамы, давно уже не контролирующей своей вес, скажут Вам, что это – и есть то, чем есть смысл заниматься и посвятить всю свою сознательную жизнь. Она -эта дама никакого мол отношения не имеет к морали, этике или другим сведениям, которым раньше учили людей, как вести себя надобно подобающим образом в приличном обществе. Она сама по себе, как кошка, которая бродит, где ей заблагорассудится. С кем, когда, где и при каких обстоятельствах она «ляжет», это ее дело. Значит так надо. И не Ваше собачье дело судить о ней. Мерку жизни снимать надо только с нее. По ней судить и о всех других областях человеческой деятельности, в т.ч. даже о таких, которым Вы придаете излишнее внимание, как, например, искусство, наука, образование, здравоохранение. Коммерциализации должно быть подчинено все это, не говоря уже о таких не первой необходимости вещах, как социология, психология, всякие там ЖКХ и прочее, не достойны обсуждения в самом высшем обществе, которое ныне составляют дети «новых русских». Например, Ксения Собчак. Очень, – по всем признакам, – просвещенная личность. Такие будут управлять Россией. Скорее бы только. Достойно, безусловно, лишь похвалы, что наши «младореформаторы» (они и есть «сливки» общества) с непостижимой легкостью и рвением взялись за коммерциализацию всех этих никчемных областей деятельности несерьезных людей, занятых низкооплачиваемой работой в науке, образовании и культуре. Конечно, место им только на свалке истории, и не более того.
А вы говорите – политика. Вся политика – в экономике! Если не выгодна наука – закрыть ее. На сцене театров есть смысл держать только то, что полностью открыто. Не случайно лучшие наши певцы – Леонтьев, Малинин и даже Коля Басков теперь непременно выступают только с полуголыми девицами, чтобы жаждущий «любви» взгляд по усмотрению каждого (в меру его просвещенности) раздевал их дальше. Но только, конечно, мысленно лучше за сценой и по «договорной» цене. А как Вы бы еще хотели? Бесплатно? Нет. В наш просвещенный век, идущий к полной коммерциализации, на все должна быть своя цена. Не обязательно, написанной на «бирке». Самые ценные вещи, – Вы же знаете, как на аукционах, – «кто больше даст», тому и принадлежит предмет Вашего вожделения.
Как видите, все просто, скажет обыватель, который и составляет доминирующую часть нашего общества, еще недостаточно просвещенного в экономике. Учить надо это общество. Только тогда быстрее все и можно продать, в т.ч. и то, что главное на сцене жизни. Жизнь – это праздник, а для избранных – кутеж. Недаром купцы наши раньше уезжали подальше от жен своих – в Париж, а ныне на Канары. Одна зависть берет, глядя на наших «новых русских». Взять того же Абрамовича, губернатора Чукотки, «Челси» купил, дворцы имеет не только в Лондоне. Там живет и Березовский. Наш лесной университет, имейте в виду, с первоначала закончил. Не знаю как он тогда знал экономику. Но теперь известно, уж очень хорошо ею владеет. Иначе бы не стал таким везучим. Ну те, что дома, хоть и тихо пока ведут себя после Ходорковского, но тоже экономику хорошо знают, иначе не стали бы олигархами.
Наши студенты безусловно должны учиться по биографиям из жизни этих замечательных людей, поставивших экономику выше политики.
Правда, есть еще Дж. Сорос, Дж. Стиглиц. Что они говорят и кто они такие? Не каждый студент, да и профессор знает о них. Но будущим миллиардерам, наверно, все же надо знать и о них.
Биографии этих людей непохожи друг на друга. Один -прагматик, сколотил себе состояние на всем, что только попадало в орбиту его внимания, и стал финансовым магнатом мирового масштаба, воротилой или, как говорят, крупной акулой американского империализма. Второй, наоборот, начал с теории экономической науки, создав новую дисциплину – «информационую экономику», за что получил лауреата Нобелевской премии по экономике в 2001 г. А благодаря мировому признанию ученого светилы в разбираемой нами области знаний, президентом США Б. Клинтоном был привлечен к себе в качестве председателя совета экономических консультантов, дабы не наделать ошибок в своей миссии на благо американского народа. Затем был рекомендован занять должность первого заместителя директора и главного экономиста Всемирного банка.
Смотрите, какие несхожие судьбы и пути, приведшие их на экономический олимп. Но удивительно, если не парадоксально, что в оценке мировой экономики, да и экономики России их взгляды оказались почти однозначными. Как прагматик, так и теоретик, можно сказать, почти ни во что не ставят эту самую толстую даму, представляющую учебник под названием «Экономикс», считая, что она не имеет связи с реальной экономикой (4, стр. 170). Те, кто писал эти толстые учебники, по своей идеологии принадлежат к представителям так называемого рыночного фундаментализма, который угрожает не совершенствованию, а окончательному развалу системы мирового капитализма. Дж. Сорос считает этот вывод даже самым важным из всего своего житейского опыта (3). Но тоже примерно, только другими словами, говорит исходя из своих фундаментальных исследований и Дж. Стиглиц, написавший две замечательные книги (4,5), предупреждая человечество об опасности, которая угрожает миру, если руководствоваться примитивной идеологией «свободной рыночной экономики» и лепить глобализацию с позиции силы, т.е. диктата (по американскому образцу).
Да, действительно, как говорится в библии: «Пути Господни неисповедимы». Но то, о чем предупреждают эти два столпа капиталистической экономики, не для наших главных капитанов Российской экономики, ведущих корабль к «Ниагарскому водопаду». Рыночный фундаментализм для них – главная идеология всей перестройки, начиная с Гайдара – сторонника «минимального государства» для нашей громадной страны, вступившей «без поиска брода» в быстро текущую реку изменчивой рыночной экономики, впадающей в мир глобализации по американскому образцу с неизведанными еще порогами и рифами (6).
Главная забота наших верховодов в экономике – побыстрей все что под рукой распродать, даже по – дешевке, предпочтительно, конечно, своим, по предварительному уговору. Безусловно, все должно быть обставлено «честь – по чести»: объявленница там о предстоящей распродаже, стартовая цена, а дальше – кто больше даст (кому и сколько, – не ваше дело). Откуда деньги берутся – никто не спрашивает. Кому какое дело: может быть я их на дороге нашел. Помните, как герой Райкина старушке чемодан поднести взялся помочь. До сих пор эту старушку не найдут: куда-то запропастилась. Попутчик этих верховодов Гаврила Попов, например, считал, что кое-что и бесплатно можно отдать, а потом с лихвой налогами такую продажу вернуть. А чтобы стимул был налоги платить – ставку уравнительную установили – что для тех, у кого «деньги куры не клюют», что для того горемыки, который концы с концами свести никак не может. Главное в демократии – равенство, всех причесывать под одну гребенку. Прическа тоже в моду вошла для всех одинаковая: что для тех, кто «в зоне сидит», что для тех, кто вышел из нее и живет припеваючи, но не забывая: вдруг вернуться придется, зачем тогда новую заводить.
А то, что внешние оппоненты наш капитализм называют мафиозным, грабительским, так пускай – это их дело. Завидки, наверно, берут, что наши «новые русские» хорошо живут и при том круто себя ведут, в т.ч. и с иностранцами, чтобы они не очень-то широко рот «разевали на чужой каравай». Что ни говори, а прав ведь был наш первопроходец в рыночной экономике – Леня Голубков, каждый раз приговаривая, а «наши все таки лучше».
Кого же в пример брать, у кого учиться? – спросите Вы. У жизни милок учиться надо, у жизни! И руководствоваться надо правилами жизни с точки зрения здравого смысла. А правила жизни только те, что к определенному порядку ведут, который импонирует менталитету каждого народа. А в каждом государстве порядки должны быть только свои. Нельзя на одну колодку мерить жизнь людей разных стран, живущих культурой своих народов, выношенной веками. То, что говорят, немцу хорошо, то может быть русскому не совсем будет по нраву. Рябушинский – предводитель промышленников Царской России, вроде нашего Вольского, сдавшего свои дела либералу Шохину, говаривал, что мы на престол можем выписать царицу и из Германии, но не позволим ей немецкие порядки у нас заводить, ибо тогда народ пришлось бы заменить. Наши же, нынешние либералы-реформаторы действуют с точностью наоборот. Дух своего народа они не переносят. Они ради копируемых зарубежных порядков готовы и народом своим пожертвовать. Не даром теперь и в СМИ ссылаются на установки некоторых западных правителей, что России хватит за глаза и 50 млн. человек из недавних 150 млн. По миллиончику и сбрасываем ежегодно, как будто установку такую выполняем. А пока «миллион, миллион алых роз» сладостно распеваем устами певицы, напоминающей нам, что «все могут короли», которых ныне развелось немало.
Ну, а что же все-таки представляет собою политика? -спросите Вы. Вымысел или руководство к действию власть имущих и предержащих, желания идеалистов, ожидания общества или пиар кандидатов в предвыборной борьбе, соревнующихся в безответственные обещания? Прав ли Перикл, утверждавший, что «политику делают немногие, но судят о ней все»? И где, наконец, реальная политика, а где только «мыльные пузыри». И не сходятся ли порою дороги политики и экономики, когда и последняя, по словам Дж. Сороса, опасна «мыльными пузырями», для прогнозирования и предотвращения которых надо иметь хороший инструментарий и «политическую волю» для ускорения их лопания до того, пока они не вызвали масштабные кризисы – от региональных до мировых (3).
Как видим – есть предмет для размышлений, которым оказывается посвящена обширнейшая литература. В США учреждена даже специальная федеральная служба слежения за финансами. Главной заботой ее бывшего руководителя Алена Гринспена, работавшего при многих президентах и только недавно, на 90м десятке лет, сдавшего свои дела, – было следить за тем, чтоб не допускать «мыльные пузыри», которые сопровождают развитие капитализма (5).
Говоря обо всем этом, вернемся к исходному предмету, в рамках которых есть смысл обсуждать и политику, и экономику, а именно к управлению, в которой они являются лишь составляющими, хотя и в разных ипостасях. Оказывается управление – самая сложная область деятельности в мире, призванная рационально управлять объектом с позиции управляющего субъекта. До сих пор посвященная ему наука так еще и не сформирована, хотя уже есть опять таки весьма толстые иностранные учебники под названием «основы менеджмента» (7). Да и специальность главную на экономических факультетах ВУЗов как вы знаете, учредили «экономист-менеджер». Обратите внимание на первое слово, представляющее по смыслу лишь часть второго – целостного. Выходит, что часть важнее целого, коль ее на первое место поставили. Вот эта нескладица и привела к тому, что в нашей стране по воле радикальных реформаторов недооценивают управление. А к чему это привело, знал еще А. Данте, когда много веков назад писал свою «Божественную комедию», не будучи даже экономистом:
«Ты видишь, что дурное управленье, Виной тому что мир такой плохой»... В специальной литературе особо подчеркивается что не каждый желающий может быть управляющим, или как теперь говорят, менеджером. Очень много взаимно дополняющих качеств он должен иметь, чтобы в совершенстве на деле владеть и политологией, экономикой, и социологией, и психологией, и прогнозированием и юриспруденцией, а, главное, – организаторскими способностями и «панорамным» видением, чтобы заранее предпринимать упреждающие меры на вызов будущего. Не каждому все это дано. В академии управления народного хозяйства даже считают, что в наследственности должно быть заложено то, что неформальным лидером делает человека от роду до того, как учить его надо этому сложному делу под названием «управление». И до того как учить этому сложному делу, протестировать абитуриента надо бы, годится ли он для будущего обучения и если нет, то пусть он учится другому делу, например, той же экономике, бухгалтерскому делу или финансам, что в глазах обывателя все одно и то же. Настоящие управленцы – штучный и редкий товар, из них толпу не составить. А именно из общей толпы многие рвутся управлять тем, к чему не способны. Вот из этой толпы и вышли наши реформаторы, с легкостью и бесшабашностью спутавшие экономику с управлением и поставившие даже государство на самое последнее место после неё. Именно они почему-то решили, что каждый может стать предпринимателем, из которых Гайдар хотел средний класс создать. Спутал 3% способных к предпринимательству со всем остальным работоспособным населением, которое в итоге потом отнесли к наемной рабочей силе. В состав последней входят не только те, кто занят физическим трудом, но и ученые с педагогами (оплата которых ниже первых), и даже те же политики, которые управляют всеми нами. Прекрасный пример самокритичности выдал наш президент на пресс-конференции (3.02.06) отвечая на вопрос, не собирается ли он после окончания своего срока правления возглавить Газпром: «Нет, – сказал он, – нет у меня таких склонностей и способностей к бизнесу».
В общем виде, как известно, управление представляет систему тесно взаимосвязанных между собою мероприятий -политических, социальных, экономических, природоохранных, культурных, правовых, организационных и иных, которые в совокупности должны обеспечить непременное знание объекта управления (от семьи, фирмы, объединения до региона, всего общества), что объединяется в функции учета состояния управляемого объекта, планирования его развития (с определением целей, путей их достижения, оценки альтернатив и выбора наилучших с учетом конкретных ограничений), организации и мотивации развития объекта управления (механизм управления) и, наконец, контроля и корректировки принятой стратегии управления. Что из всего этого перечня принадлежит экономике, а что политике – разобраться в общем-то не сложно. Главное же во всем этом деле – целеполагание: не ошибиться в главном. С этого и начинается политика. Тут не гадание «на кофейной гуще» и не тыкание пальцем в небо, а непременно попадание «в десятку», «в яблочко», в то, что предвосхищает желание и реальные возможности общества, а не отдельного предпринимателя, заинтересованного в одной только прибыли и при том, как до сих пор нередко у нас, любой ценой, вплоть до невыплаты зарплат его же работникам из армии наемной рабсилы.
П. Самуэльсон – тоже лауреат Нобелевской премии по экономике – и тоже из США (когда же наши либералы станут такими же лауреатами) в своем учебнике по этой науке писал, что двум важным словам в экономике – «спрос» и «предложение» можно научить и попугаев, но от этого они не станут экономистами. Но наши младореформаторы почему-то решили, что этого вполне достаточно. Пусть общество, наполовину обнищавшее сразу после начала их реформ, предъявляет спрос, из-за неплатежеспособности свернувшийся к недопустимому минимуму, а производители пусть удовлетворяют своими предложениями внешних потребителей, минуя «открытые рты» своих соотечественников, доходы пряча в «офшорах». Простая арифметика: рынок мол – это отношения только продавца и покупателя. А третий субъект – государство – лишний. Кто же должен регулировать отношения покупателя и продавца? По мнению наших либералов – пусть они сами разбираются (в судах или с другим «оружием»).
По мнению же нас, смертных наши высокопоставленные политики, управляющие обществом, должны с особой осторожностью вести этот громоздкий и порою довольно хрупкий корабль через многочисленные рифы, избирая иногда извилистый путь, чтобы ненароком не пробить «дно» экономики и не вызвать панику пассажиров, которые чего доброго повторят сценарий «оранжевых революций», благо что желающих подтолкнуть их к этому из-за рубежа более, чем достаточно. «Public relation» (общественные отношения) – тонкая область, которая много чего может натворить. Только упусти момент. И все усилия в экономике, да и в политике могут полететь в «тар-тара-ры». Помните правление Бориса Годунова? Относительно спокойное вроде бы и время было для того этапа развития. И правитель был, по оценкам многих, умный. Но достаточно было одной только провокации с младенцем Димитрием в Угличе и не стало правителя, и заняли поляки Кремль. Минин с Пожарским потребовались. Теперь, спустя уже четыреста лет, почему-то только сейчас новый праздник на этот случай учредили, – наверное взамен октябрьской революции, – для напоминания, чтоб не повторился подобный случай с приходом других пришельцев в наш Кремль, откуда управление страной ведётся.
Однако, говорят, погоду на земле творит не только атмосфера нашей биосферы, но и процессы в космосе. С ним, главным образом, и связаны циклические процессы. Не даром еще Чижевский искал связь «космического эха» с событиями на земле. Пока и политикам, и тем более нам смертным далеко еще до этих «заоблачных» высот. Мы пока не дошли еще даже до изучения взаимоотношений между цивилизациями. А именно они теперь, как говорят уже геополитики, будут править бал межгосударственных отношений на земле. До сих пор даже многие из политиков и тем более экономистов считали, что на земле есть только одна цивилизация, которую представляет Северная Америка с Западной Европой, – западная. Ее историю мол только и следует изучать, ее уроки учитывать, по ней примеривать «одежонки» всех остальных народов, населяющих землю. Политологи этой цивилизации строят и свои прогнозы исходя из ее тенденций развития, прослеживая феодализм, капитализм, постиндустриальное общество, информационное, не заглядывая пока в еще большую даль. С их позиций все остальные цивилизации, которых пробуют называть инакомыслящие, это либо недозрелые формы развития, либо просто «недоразумения». Наши либералы, представляющие интересы «новых русских» считают, что тут и говорить-то не о чем. Наш путь один – в Европу. Тем более, что все их денежки да и семьи, особенно дети давно уж там: и учатся, и обживаются, привыкая к новым для них порядкам. А сами главы таких семей, по мнению даже верхних политиков, ведут себя в России как плантаторы, временно наезжающие на территорию «свободной охоты» в свои владения, чтоб только проверить, сполна ли их доходы от всего бизнеса им отчисляются.
Да чего и искать-то еще. Не к азиатам же подаваться. Правда есть центристы, ориентирующиеся на «Евразийское пространство», пробуя им заменить СНГ, созданный с самого начала тремя умниками после того, как они с подачи четвертого сумели развалить СССР.
Да, подумайте сами, на кого же еще равняться? Дядя Сэм все равно быстро всех уравняет и приведет в порядок непокорных. После Югославии демократию он уже наводит в Ираке. Кто следующий? Не хотим же мы попасть под его «дубинку». Это ведь только бурлаки на Волге когда-то песнь ей свою посвятили. Таких героев теперь нет. Все хотят лучше быть здоровыми и богатыми, чем бедными и больными.
Правда, один из трех первых политиков, СМ. Миронов, призывает нас «не прогибаться под изменчивый мир» (8). И наверно он имеет к тому основания. Маленький Вьетнам в свое время дал небольшой урочек главному управляющему миром. Так он и отстал от него.
Но главный английский историк Тойнби уже судит эту самую главную – западную цивилизацию на ярких примерах уроков из ее истории. Он называет Запад главным агрессором в мире и даже «архиагрессором» (почему его не призвали к порядку за такие выражения?) и обещает западу не лучшее будущее, если его верховоды не образумятся и не научатся мирными средствами вести диалог с другими цивилизациями (9). Удивительно, что на «суде истории» этот автор не придает первостепенного значения ни экономике, ни даже политике, считая, что в рамках истории они весьма преходящи. Давно уже канули в века громкие завоеватели мира и устроители в нем своих порядков, включая и А. Македонского, и Наполеона, и быстро свернувшего себе шею чистых арийских кровей фюрера. Все, – по его мнению, – в мире делает культура, а в основе ее религия. И вот основные религии через свои цивилизации и будут творить дальнейшую историю в мире. И будущие мировые войны, если они и будут (правда говорят и пишут, что очередная под названием информационной уже идет) будут не между отдельными государствами, а между цивилизациями. И успех этой никому не нужной войны определяется, – как не мало вероятным покажется, – даже не сверхмощными военными средствами, если они вдруг и будут применены, а в конечном итоге духовным оружием культур каждой из цивилизаций. И это не краткосрочная борьба. Эта борьба будет вестись до тех пор, пока политики не образумятся (если их раньше не «одернут» свои же граждане) и не убедятся, что жить надо в мире и согласии, не навязывая друг другу своих взглядов и порядков. Хорошие идеи и примеры овладевают людьми не сразу, и не в порядке борьбы, а исподволь, через обмен лучшими образцами культур (но не «попсовой»), через осмысление окружающего мира. И руководящим будет известное изречение: «не в силе Бог, а в правде».
И не один Тойнби предсказывает это. И известный американский геополитик – Хантингтон тоже примерно в том же духе вторит ему. И оба они призывают нынешних кесарей не размахивать дубинками, а пристальнее присмотреться к недостаткам своим, брать лучшее из других культур, не противопоставляя их и уважая нравы и правила жизни других народов.
Будущая мировая культура объединит шедевры всех национальных культур, помогая их развитию. Только на этом пути и будет устойчив мир, и только при этом условии человечество не закончит свой путь самоубийством. Совет управляющих народами мира через ООН или другую подобную организацию должен все меры принимать к тому, чтобы не давать тому или иному зарвавшемуся политику с позиции силы наводить свой единственный порядок на нашей маленькой планете «земля». Обуздать такого политика – главная задача народов и тех стран, где такой проявится или тем более уже есть. Еще древние мудрецы на горьком опыте истории говорили, что главное предназначение законов должно сводиться к ограничению прав сильного. Это относится и к нашей действительности, в т.ч. и к так называемым «правам человека», о которых много говорят, но забывают к ним добавить еще и «обязанности».
Таковы размышления одного из мечтателей-романтиков над соотношением экономики и политики в системе управления. Единственное желание сводится к тому, чтобы и наши либерал-реформаторы не забывали, что и они «смертные», и о них будет судить история, ставя оценки в тех ведомостях, которые будут отражены отнюдь не ими в будущих учебниках. Два из названных выше внешних их оппонентов уже выразили свое мнение. Дж. Стиглиц, например, отметил, что Россия представляет собой яркий пример того, как не следует проводить реформы (4). А Дж. Сорос также подвел итог нашим реформам, подчеркивая, что они привели к серьезному кризису «с неисчислимыми политическими и социальными последствиями» (3).
В пример России они же, оба, приводят Китай, также подчеркивая, что его залог успеха в том, что он не пошел на поводу западных советников и МВФ, а выработал свой «доморощенный» путь. Вот потому и шагает он теперь семимильными шагами, уверенно замещая утраченный СССР на положении второй сверхдержавы мира, с которой не допускает и мысли вести себя неосторожно пока единственная сверхдержава мира.
Великий Китайский мудрец Конфуций много веков назад сказал простые слова, определяющие суть обсуждаемой проблемы: «управление есть исправление». Вот для нас и главное теперь и на будущее – исправлять то, что не так натворили наши горе – реформаторы. Но это станет возможным только тогда, когда они сами себя (что маловероятно) или их освободят от тех дел, с которыми они, как для всех, кроме их самих, давно уже очевидно, не справляются.
К управлению должны придти люди со знанием дела, за которое берутся. «Кадры решают все» – остается по-прежнему злободневным, независимо от того, кто это сказал. Сегодня даже на высоких командных постах мы нередко видим совершенно некомпетентных и к тому же безответственных политиков. Поэтому и ждем, когда, наконец, наш Президент свои административные реформы подкрепит еще и надежной кадровой политикой и заменит обанкротившихся реформаторов компетентными людьми, независимо от их партийной принадлежности. Да и не пора ли бросить эту «игру в партии» с одним только исходом к «партии власти». А вообще-то нам и нужны-то подобные нашим предшественникам люди, как А.В. Суворов, Витте (на посту руководителя экономического блока), Кржижановский. О культуре и науке – вообще говорить не приходится. Тут сегодня орудуют такие «шоумэны», творящие очередную «культурную революцию», что скоро эти области останутся только в одних воспоминаниях.
Удастся ли Президенту встряхнуть свой госаппарат и привести в него компетентных, активных, ответственных людей со здравым рассудком, которые будут руководствоваться интересами своего народа, а не теми ошеломляющими зарплатами, о которых поведали нам недавно газеты. Что это за люди? Рантье, бизнесмены или государственные служащие? А если все это они совмещают, то как они могут быть государственными служащими? Скорей всего – по совместительству. Вот и создается впечатление, что по своим результатам – некоторые из нашего госаппарата – это совместители. Не пора ли заменить их на штатных служащих государству своему, и не «маленькому» -по Гайдару, а эффективному. Тогда и Россия глядишь расправит свои плечи, и народ почувствует себя самодостаточным. И не будем все мы, как когда-то говорил Есенин в подобные же времена: «в своей стране я будто иностранец».
Конечно «в Россию нужно только верить», Если не сейчас, то потом обязательно придут к власти настоящие люди, любящие свою страну, живущие заботой только о своем народе. И тогда безусловно все само собой наладится. Пусть не сразу. Но народ, должен почувствовать, что пришли те, которые собирают разбросанные камни, восстанавливают разоренные заводы, заботятся о бедных, собирают миллионы обездоленных детей, и как Макаренко учат, кормят их и к жизни готовят. С такими и народ поймет, что наконец-то всем миром страну поднимать будем. И дух народа подниматься будет, и объединяющая идея будет одна («жила бы страна родная»), и культура, и наука развиваться будут. И только тогда и власть, и народ будут едины, одной командой. И армия возродится, и изуверства в ней исчезнут. Только тогда мы и пойдем по-настоящему вперед. И нация возродится, и прирастать станет. И Сибирь с Д. Востоком, глядишь, не потеряем. А на картах «Минобр» не забудет и Курилы с Калининградской областью рисовать. Да, то ли еще будет?
А вдруг все это будет? Очень хочется во все это верить! Хотя многое из всего этого уже вроде бы и было. Так и хочется сказать Президенту: «смотри, не упусти свое время»! Но, конечно, все это он хорошо знает, все предпринимает и о многом другом не забывает. А как же иначе? Хорошо бы, если так. А ты, мужик (о себе говорю), не слишком ли размечтался? На этом, пока, и закончу свои размышления.
Литература
1. О возвышенном. – Л.: Изд. «Наука», М. 1966. – 149 с.
2. Теория и история экономических и социальных институтов и систем (NHE SIS). Предмет исследования. Альманах. Изд. «Начала – пресс». Зима 1993 г. т. 1, вып. 1.
3. Дж. Сорос. Кризис мирового капитализма. Изд. Дом ИНФРА-М. – М.: 1999, стр. 261.
4. Дж. Стиглиц. Глобализация: тревожные тенденции. Изд. «Мысль», 2003 г., стр. 302.
5. Дж. Стиглиц. Ревущие девяностые. Семена развала. «Современная экономика и право». – М., 2005. – 424 с.
6. Е. Гайдар. Удел русских – догонять. Газета «Россия», №40(202), 19-25.10.1994 г.
7. М.Х. Мескон, М. Альберт, Ф. Хедоури. Основы менеджмента. -М.: «Дело», 1992. – 701 с.
8. Миронов СМ. Не надо прогибаться под изменчивый мир. «Известия», 2002 г. 7 июня.
9. А. Дж. Тойнби. Цивилизация перед судом истории. -М.: «Айрис-Пресс», 2003. – 590 с.
4. Кризис «либерального стандарта» и пути выхода из него
«Кризис – это суд Божий над человеческой неправдой, над алчностью, ... суд над стремлением богатеть любыми средствами, забывая подлинные ценности и идеи» Патриарх Кирилл(1)
«Каждый ученый, если он честен и его заботят людские нужды, придет через свою науку к социальным, политическим проблемам». Бьерн Гильберг (2)
Вопрос, который когда-то задал перед февральской революцией 1917 года председатель правительства князь Голицын министру финансов «Что это – глупость или вредительство?» – продолжает эхом возникать и в конце прошедшего века (3). Распад СССР бывший президент США – старший Буш по своему оценил, как личную победу. Гайдар же считал, что он и близкие ему по духу люди спасли страну от кровопролития. Что касается ряда отечественных и зарубежных экономистов, то они считают, что под видом так называемой «приватизации» произошло «разграбление» государственного имущества, созданного трудами многих поколений между многочисленной номенклатурой и приближенными к новой власти лицами, что привело к одномоментному расслоению общества на представителей крупного спекулятивного капитала и остальной работоспособной части населения, превратившуюся в наёмную рабочую силу. Так образовался в новой России олигархический или мафиозно-клановый капитализм с естественными его спутниками в виде организованной преступности и коррупции, опутавшей все этажи государственной власти. По мнению А.И. Солженицына, высказанному в интервью на ТВ 03.06.02 г. Россия была охвачена «эпидемией грабительства», в результате которой «вожди разбили веру в реформы». По масштабам разгосударствления общественного имущества Россия превзошла все страны капиталистического мира, даже США, Германию, Францию и др.
Такова исходная ситуация в период вхождения России в затяжной мировой финансовый, а вернее социально-экономический кризис. Но при этом новая Россия не выходила и из своего глубокого системного кризиса, в который она погрузилась в следствии своей «перестройки», что ставит её в перспективе в более уязвимое положение по сравнению с промышленно-развитыми странами. На этом фоне политологи упражняются в прогнозах будущего России, давая самые разноречивые анализы и рекомендации.
Руководители государства, чтобы справиться с беспрецендентными масштабами коррупции и преступности, призывают население строить гражданское общество, которое контролировало бы государственную власть и направляло её в общественных интересах. Но пока это стремление остаётся на уровне лишь призывов, несмотря на то, что прошли уже два гражданских форума, организованных по инициативе президентов России. Объяснение тому, что мешает этому благому намерению, посвящены многочисленные устные и письменные выступления представителей разных слоев населения. Не входя в их разбор, вначале остановимся на отдельных системообразующих понятиях, связанных с предметом обсуждения. К числу их относятся народ, общество, государство, государственная власть, элита, политика, экономическая система, идеология, культура.
Населяющие территорию страны народы в целостном виде представляют общество, структура которого формируется под влиянием многих исходных факторов, главным образом политических и социально-экономических. В годы революций обычно происходит кардинальное переструктуирование общества, при том в России, по известному принципу – «кто был ничем, тот станет всем». Так после Великой Октябрьской социалистической революции власть помещиков и представителей крупного промышленного капитала во главе с монархией перешла в лице Советов разных уровней представителям рабочих и крестьян и поддерживавших их интеллигенции. При этом была упразднена частная собственность на землю и средства производства, включая фабрики и заводы. В результате последовавших за 1991 годом событий началась реставрация капиталистической структуры общества. Переход к рынку оживляет и дает «фору» прежде всего тем личностям, которые в нравственном отношении «падки» до наживы, особенно тем путем, который не требует особых усилий, используя прием «ловкости рук и никакого мошенничества». Этому способствует и не установившаяся для новых условий нормативно-правовая база, тем более, если к её формированию получают доступ лица из числа тех, кто сами рассчитывают и для себя на «кусок» от общего «государственного пирога».
Государство же представляет политическую организацию общества с определенной формой правления, которая в идеале должна бы выражать общественные интересы и при том прежде всего доминирующей по численности части населения. Но в действительности (а не в идеале) форма правления государства чаще всего, если не в основном, определяется характером образа мышления и действий той группировки лиц, которая захватила власть и естественно будет принимать все меры, чтобы удержать её, если и не навсегда, то, по крайней мере, надолго.
В 90-х годах власть оказалась в руках как раз того меньшинства, которое представляет тесный союз представителей крупного спекулятивного капитала (олигархов) и той верхней части номенклатуры государственного аппарата, которая сама стала органической частью первого. Е.Гайдар, как первый идеолог «реформ» ставил задачу создания среднего класса из предпринимателей, главным образом мелкого и среднего бизнеса, с желанием довести его до 60% от численности населения, что послужило бы, по его мнению, политической опорой для стабильности в обществе. Это стремление поддержали и последующие главы государства. Однако за прошедшие годы нет пока даже надежных признаков для образования такой доминирующей в обществе прослойки. Принимаемые реформаторами меры не дают искомого результата и этому есть свои объяснения.
Во-первых, не так много людей, склонных и способных вести предпринимательскую деятельность. По мнению социологов к ним можно отнести не более 3 – 5% от общей численности трудоспособного населения, но отнюдь не 60%.
Во-вторых, в условиях рыночной экономики мелкий и средний бизнес наименее устойчив и неконкурентоспособен по сравнению с крупным бизнесом, особенно в условиях кризиса, к тому же затяжного. Если он и получает право на жизнь, то только в составе самих крупных корпораций и под эгидой их.
В-третьих, реформаторы с самого начала проигнорировали менталитет того народа, над которым они решили экспериментировать. Большая часть населения России и в Царское время, и тем более после него, отнюдь не склонна заниматься предпринимательской деятельностью. Даже «торгашеством», как известно, в России чаще всего занимались «пришлые» люди, которые не зависимо от накопленного торгового капитала никогда в нравственном отношении не были «в чести» у самого народа.
Сам же народ, в основной, доминирующей своей части, всегда был более склонен к коллективной, общественной, но отнюдь не к замкнутой индивидуальной деятельности, на которой была построена частнокапиталлистическая система западных государств. В России же по мнению многих политологов средний класс может сформироваться лишь из той части интеллигенции, которую образуют учителя, врачи, инженеры разных профессий, квалифицированные рабочие и люди, занятые сельским хозяйством. В наступивший век, именуемый инновационным, именно только эта часть общества, но отнюдь не торгашеско-спекулятивная, только и может определять устойчивый духовный и материальный мир развивающегося общества. Но в условиях реставрируемой в России капиталистической системы именно эта часть общества, отнесенная к «наемной рабочей силе», оказалась в самом униженном и бедственном положении, поставленной на грань выживания. Обо всем этом весьма доходчиво написал О.Попцов в статье «Дефолт справедливости» («Литер, газета», 28.01-03.02.2009 г.).
Между тем политическая элита нынешней России, образовавшаяся за счет союза олигархического капитала и обогатившейся номенклатурной верхушки, старается выстраивать под себя всю систему государственной власти и её идеологического обеспечения, используя для этого все наиболее значимые средства, включая ТВ и печать, которые оказались в её руках. Этому служат и принятые меры партийного строительства, которые сводятся к доминированию и удержанию власти в руках одной только партии, сформированной в основном из представителей чиновчичье-бюрократического аппарата. Умелое использование административного ресурса становится фактором, определяющим очередные выборы. Все средства массовой информации вот уже полтора десятка лет направлены на «охаивание» всего прошлого, возвеличивание западного образа жизни, «американизма», промывания мозгов с помощью массовой, попсовой культуры и бесконечными сериалами с навязываемыми мотивами секса и насилия.