Среди маньчжурских сопок, в дни затишья, два моло
дых друга веселились, как могли. В праздники оповещали
господ офицеров, что у них назначен бал. Спешно к нему
готовились —сами варили пельмени, жарили пирожки с
мясом или вареньем, приглашали полковую музыку. Пос
ле ужина около фанзы по утоптанной площадке, расцве
ченной китайскими фонариками, кружились пары юных
офицеров.
Ав темные вечера рассказывали друг другу о своих семь
ях и мечтали. Макс, временно заменявший командира роты,
говорил, что он с такой доблестной ротой обязательно
возьмет неприятельскую батарею и получит Георгия.
Сдрузьями в фанзе жили еще два подпоручика. Накану
не Мукденского боя кто-то спросил:
—
Интересно, господа, кто из нас выйдет невредимым
из завтрашнего боя?
И все небрежно ответили, что вряд ли выйдут из этого
боя не поцарапанными. И не ошиблись —все были «по
царапаны». Только Макс не угадал: пулей в висок он был
убит наповал.
Узнав о смерти своего друга, А.П. спросил адрес мате
ри Макса и послал ей горькую весть о гибели ее сына. В
своем письме он писал, как они жили вместе с Максом,
какие устраивали вечеринки, где Макс был душою обще
ства, каким общим полковым любимцем был ее сын и как
все наслаждались его пением... Писал про мгновенную и
без всяких страданий его доблестную смерть и что Мук
денский бой оказался для Макса первым и последним.
Написал и то, что, узнав о смерти Макса, он не хотел это
му верить. «Я тогда пережил знакомое мне чувство. Оно
было у меня, когда я неожиданно, еще гимназистом, уз
нал о смерти матери».
После войны А.П. приехал к матери Макса, познакомил
ся с ней, сказал, что всех родных Макса давно знает со слов
своего друга и считает их своими близкими. Рассказывал о
жизни Макса на войне со всеми подробностями, понимая,
что каждая мелочь дорога сердцу матери. Передал ей горсть
маньчжурской земли с могилы сына и не забыл даже сест
ренки Макса —привез ей в подарок китайские украшения
