В этот период также появляется термин "управляющий по маркетингу", к мнению которого призывают прислушиваться как при выработке стратегических целей компании, так и при корректировке тактики рыночного подведения. В рамках появившейся в эти годы "маркетинговой стратегии" конечная цель предпринимательской деятельности ставится во главу угла, и в зависимости от этой цели выбираются конкретные средства ее реализации.
      "Великая депрессия" и растущее переселение из города в пригороды, резкое снижение цен и стремление людей к сбережениям в большей степени, чем обычно, оформление весьма сильного движения в защиту потребителей, известного в США как Движение потребителей, а также растущее государственное вмешательство в экономику и резкое обострение конкурентной борьбы, в особенности в сфере распределения товаров, не могли не сказаться на маркетинге. Главными событиями в практике применения маркетинга были невиданный до этого рост больших розничных магазинов, объединение многих частных товаропроизводителей в кооперативы и ассоциации, изменение представлений об эффективности каналов товародвижения и окончательное признание товаропроизводителями интересов потребителей как главного объекта маркетинговых операций.
      Маркетинг становится популярным, и мало кто уже стал сомневаться в необходимости или по крайней мере полезности его изучения и использования. Но единственным достижением маркетинговой мысли этого периода было, пожалуй, толкование маркетинга как "системы" и появление термина "система маркетинга", в которой воедино соединялось все, что до сих пор называлось разделами. Маркетологи в разной последовательности пытались соединить и соподчинить различные разделы, отстаивая при этом свое видение предмета и свой подход. Первые обобщающие труды появились во второй половине 30-х годов 12 [Agnew H.E., Jenkins R.B., Drury J.D. Outlines of Marketing. N.Y., 1936; Barker C.W., Anshen N. Modern Marketing. N.Y., 1939].
      Еще одним событием в теоретическом осмыслении маркетинга было то, что ему стало отводиться место не вообще как виду деятельности, необходимому при сбыте товара, а все чаще как главному средству для осуществления долговременных, стратегических целей 13 [Breyer P. Market Research. N.Y., 1937]. Немаловажным событием в маркетинговой мысли этого периода были математизация и статистизация маркетинга. В 30-е годы предмет начинает содержать значительно больше количественных показателей и формул, нежели раньше.
      Главным предметом дискуссии маркетологов в 40-е годы стал вопрос, является ли маркетинг наукой и следует ли ему оказывать соответствующие "почести". Кроме того, явный крен был сделан в сторону управленческого толкования маркетинга. Если раньше "функционалы" говорили о функциях маркетинга вообще, то теперь эти функции рассматривались главным образом как функции управления фирмой или компанией. Неортодоксальной точки зрения, правда, продолжали придерживаться институционалисты, по-прежнему трактуя структуру маркетинга как "органичное соединение отдельных частей, подчиненных задачам роста и проведения структурных изменений и функционирующих в процессе распределения под воздействием экономических и социальных процессов" 14 [Duddy E.A., Revzan D.A. Marketing, an Institutional Approach. N.Y., 1947].
      Как уже отмечалось, в 50 – 60-е годы происходят существенные изменения в понимании маркетинга. На смену определению маркетинга как деятельности главным образом в сфере сбыта приходит его толкование как деятельности, охватывающей все сферы функционирования фирмы, включая производство. Маркетинг становится рыночной концепцией управления. Значительно расширяются функции маркетинга, его элементы.
      Американские специалисты считают одним из наиболее полных определений современного маркетинга определение, данное Эдвардом С. Маккеем в начале 1958 г., которое, по его мнению, должно включать следующие элементы:
      1) философию ориентации на потребителя;
      2) метод управления объектами;
      3) систему изучения рынка;
      4) путь к динамичной стратегии бизнеса;
      5) последовательный процесс делового планирования;
      6) придание особого внимания инновациям;
      7) современную форму организации;
      8) профессиональный подход к бизнесу;
      9) постоянную самооценку;
      10) ориентацию на изучение перспективных возможностей 15 [McKay E.S. The New Responsibilities of Marketing: Lecture at Graduate School of Business Administration, New York University (January 9, 1958). N.Y., 1958].
      Включаемые в определение элементы указывают на то, что маркетинг – это сочетание различных видов деятельности фирмы или предприятия в сфере изучения рынка, организации производства и сбыта, направленных на достижение искомых результатов, таких, как увеличение объема продаж, получение прибыли, повышение эффективности деловых операций, создание у потребителей благоприятного впечатления от продукции или услуг.
      Одно из наиболее полных определений рыночной концепции управления-маркетинга дает Британский институт по вопросам маркетинга. Институт определяет маркетинг как основную функцию администрации фирмы, которая состоит в организации и управлении всем комплексом предпринимательской деятельности, связанной с выявлением и превращением покупательной способности потребителя в реальный спрос на товар или услугу, а также с продвижением товара или услуги к потребителю или клиенту, с тем чтобы достичь намеченных прибылей или других целей 16 [Walker C. The Economics of Marketing. L., 1967. P. 108]. Следует отметить, что указание на некие "другие цели" не должно вводить в заблуждение: "другие цели" фирмы в конечном счете направлены также на увеличение ее прибыли. Эксперт по маркетингу фирмы "Юнилевер" Дж. Бак особо подчеркивает, что целью маркетинга является "максимальное потребление при оптимальной цене и получение в результате этого максимальной долгосрочной прибыли" 17 [Цит. по: Маркетинг / Под ред. Д.И. Костюхина. М., 1974. С. 13].
      В этом же направлении идет и определение маркетинга, которое дается Британским институтом в английском журнале "Маркетинг": "Маркетинг – организация управления, направленная на получение прибыли путем выяснения, прогнозирования и удовлетворения потребностей потребителей".
      Таким образом, если раньше организация торговых операций рассматривалась как одна из функций управления, зачастую имевшая подчиненное по отношению к производству значение, то в своей новой редакции маркетинг превращается в ведущую функцию, определяющую не только сбытовую, но и производственную политику фирмы, стиль и характер управления всей предпринимательской деятельностью.
      Специалисты по маркетингу считают, что успехи любой фирмы в значительной степени зависят не от производственных мощностей и возможностей, которыми она располагает, а от ее опытности в вопросах использования маркетинга на практике. "Маркетинг, пожалуй, больше, чем какая-нибудь функция бизнеса, ответствен за то, чтобы дать эффективный и потенциально прибыльный ответ на условия и возможности современного рынка" 18 [Handbook of Modern Marketing. N.Y., 1970. P. 15].
      Но хотя получение максимальной прибыли является конечной целью любой фирмы, в реальных условиях эта цель может временно отходить на задний план, поскольку конкретные обстоятельства могут поставить перед компанией другие, более важные для нее на данном этапе задачи, как-то: не дать вытеснить себя с рынка, проникнуть на новый рынок и утвердиться там, вытеснить с рынка конкурентов, снизить спрос на свой товар в связи с прекращением его выпуска и т.д. Поскольку конкретные задачи компаний совершенно различны, различны и пути их достижения, поэтому в теории выделяются различные типы маркетинга в зависимости от поставленных целей. Например, Филипп Котлер называет следующие типы маркетинга: конверсионный, стимулирующий, развеивающий, поддерживающий и т.д.19 [См.: Котлер Ф. Управление маркетингом. М., 1980. С. 20 – 23] Эти типы отличаются друг от друга тем, что планы достижения целей фирмы с помощью маркетинговых средств различны.
      Из-за постоянных изменений рыночной конъюнктуры различные фирмы используют неодинаковые наборы маркетинговых средств в своей стратегии, отличающиеся как по своему составу, так и по удельному весу затрат на входящие в них элементы. Свое наиболее полное отражение стратегия маркетинга находит именно в комплексе мероприятий маркетинга, который известен в западной экономической литературе под названием "маркетинг-микс" (marketing-mix). Впервые термин "комплекс маркетинга" был введен в употребление Н. Борденом. Этим термином охватывается "совокупность взаимосвязанных элементов, используемых для удовлетворения потребностей определенного рынка либо его части (сегмента) с учетом данного окружения (политического, культурного, экономического, институционального)" 20 [Маджаро С. Международный маркетинг. М., 1979. С. 40]. Другими словами, комплекс маркетинга представляет собой определенную комбинацию маркетинговых средств в борьбе за рынки и образует целенаправленную стратегию компаний в области производства и сбыта, при разработке которой учитываются внешние факторы.
      Число элементов, входящих в комплекс маркетинга, встречающихся в современной специальной литературе, колеблется от 4 до 16, что говорит о том, что теория маркетинга находится еще в стадии становления. Так, У.В. Вентз предлагает четырехфакторную классификацию маркетинговых средств: товар, цена, способ продвижения на рынок, каналы распределения 21 [Wentz W.B., Eyrich G.I. Marketing: Theory and Application. N.Y., s.a. P. 19]; Ф. Фрей подразделяет комплекс на две группы: 1) предложение (товар, упаковка, фабричная марка, цена, обслуживание); 2) методы сбыта и коммерческие инструменты (каналы распределения, личные контакты, реклама, продвижение товара на рынок, использование прессы). У. Лэйзер и Ю. Келли предлагают трехфакторную классификацию: 1) ассортимент товаров и услуг; 2) структура системы распределения товаров; 3) структура коммуникаций 22 [См.: Котлер Ф. Указ. соч. С. 62].
      Начиная с 50-х годов все больше проявляется новый, социальный подход к маркетингу. Это отразилось сначала в том, что общественные науки стали интересовать маркетологов и студентов все больше и больше. Ряд специалистов начали убедительно доказывать, что в понятие рыночного окружения, которое является предметом изучения в маркетинге, следует включать не только экономические и психологические, но и культурно-социальные факторы. В целом же данный подход сводился к тому, что маркетинг не ограничивается лишь деятельностью предпринимателей в связи со сбытом своей продукции покупателям, а распространяется на все общество, имеющее дело с запросами своих потребителей. Получает развитие международный или сравнительный маркетинг. До 1950 г. никто из ученых даже не выдвигал идею о наличии в маркетинге различных школ. Маркетинговая мысль была "монолитной". Не было различных теорий маркетинга, не было и противоречивых подходов к его преподаванию. Именно в 50-е годы такие школы и подходы начали формироваться. Во-первых, стали различаться традиционная и расширительная трактовки предмета. Во-вторых, окончательно выделился, управленческий подход, который стал отличаться в первую очередь активным использованием так называемого маркетингового комплекса (marketing-mix). Сторонники этого подхода утверждали, что, сознательно манипулируя элементами маркетингового комплекса – продуктом, ценой, каналом распространения товара и стимулированием сбыта, можно добиваться намеченных результатов, т.е., придавая разные значения переменным, можно достигнуть искомой постоянной. И хотя впервые идея о наличии в маркетинговом планировании "стратегии" и "инструментов" была высказана Л.С. Лайоном задолго до 50-х годов 23 [Marketing Theory: Classic, and Contemporary Readings. P. 67], именно в эти годы маркетинг начинают интерпретировать как постоянно повторяющееся принятие решений относительно продуктов, каналов товародвижения, цен и стимулирования сбыта 24 [Howard J.A. Marketing Management: Analysis and Decision. Homewood, 1957].
      Раньше специалисты по маркетингу, как правило, ставили вопрос "как это происходит?" и пытались найти ответ именно на него. Теперь они все чаще стали задавать вопрос "как это сделать?", что нашло свое отражение и в теоретических работах, и в преподавании предмета студентам.
      Как уже говорилось, постепенно в маркетинге оформилось несколько более или менее независимых направлений, получивших название школ. Американские специалисты считают, что на сегодняшний день следует выделять как минимум шесть различных течений, шесть школ маркетинга.
      Возникновение одной из этих школ – школы макромаркетинга – тесно связано с попытками оценить роль бизнеса в обществе. Негативное отношение общественных сил к таким явлениям американской экономики, как военно-промышленный комплекс, большое промышленное "братство" с его антиобщественной философией, породило повышенный интерес специалистов по маркетингу к вопросам обеспечения интересов общества в целом. Впервые был подвергнут сомнению конечный критерий оценки рыночной деятельности фирмы – максимизация прибыли. Именно специалисты этой школы, рассматривая долговременные и кратковременные "итоги" рыночных операций различных фирм, пришли к выводу о приоритетности первых над вторыми, из чего вытекало заключение о необходимости ставить общественные интересы во главу угла предпринимательской деятельности.
      Школа консьюмеризма сформировалась по мере роста исследований проблем рыночного окружения. И хотя в маркетинге "первооткрывателем" проблем социальной незащищенности потребителей был Ральф Нейдер, написавший книгу "Опасность при любой скорости", в экономической науке о необходимости защиты потребителей в рамках теории "всеобщего благосостояния" впервые заговорили Й. Шумпетер, Дж. Кейнс и Ф. Модильяни за два десятилетия до этого. Данная школа выделяет в маркетинге необходимость обеспечения правдивой рекламой, отказа от слишком агрессивной тактики обеспечения сбыта, гарантий безопасности производимых продуктов и полного предоставления потребителям необходимой информации исходя из того, что без этого средний потребитель не способен самостоятельно сделать компетентный, единственно правильный выбор того, что ему действительно необходимо. Сторонники данного подхода однозначно приходят к выводу о необходимости государственного вмешательства в рыночные отношения с целью защиты интересов потребителей.
      Появление школы системного подхода в маркетинговой мысли связано со стремлением использовать в маркетинге методы количественного анализа рыночных явлений. В работах Ланкастера, использовавшего экономическую теорию относительной полезности, и Беккера, строившего свой системный подход на основе ограниченности ресурса времени, это стремление впервые завоевывает признание и популярность. В дальнейшем представители школы развивают теорию маркетинга главным образом в сторону имитационного моделирования, используя взаимозависимость между спросом и предложением. Позже, уже во второй половине 70-х – первой половине 80-х годов, представители школы пытаются приблизить свои модели к потребителю. За основу моделей берутся семейный бюджет или типичное поведение покупателя в различных ситуациях.
      Ни одна из теорий маркетинга за всю историю его развития не пользовалась, пожалуй, такой же популярностью среди специалистов, как теория поведения покупателей. Целый ряд исследователей добился в этой области больших успехов, обусловив тем самым выделение данного течения маркетинговой мысли в отдельную школу. Среди них Дж. Говард, Я. Шет, П. Блисс, Р. Блэкуэлл, Д. Коллет и др. В работах авторов, естественно, встречаются самые различные точки зрения по вопросам изучения и учета покупательских интересов в ходе производства и сбыта, однако можно сказать, что все они сходятся в одном: главный акцент в отличие от предыдущих периодов делается на поведенческих принципах, положенных в основу маркетинговой деятельности. Ранее при изучении покупательского спроса, как правило, ограничивались лишь делением покупателей по географическим или демографическим признакам. Психологические факторы стали всерьез учитываться лишь позднее, в 70 – 80-е годы.
      Основными вопросами научных изысканий сторонников этого течения в маркетинговой мысли являются приверженность покупателей торговым маркам или фирменным знакам, факторы, влияющие на формирование покупательских привязанностей и принятие решений о приобретении товаров, причины изменений и национальные различия в поведении покупателей, а также обработка информации о поведении покупателей.
      В отличие от предыдущей школы бихевиористская школа фокусирует свое внимание на принципах и характере поведения не отдельных потребителей, а целых организаций. Как правило, те или иные виды поведения организаций на рынке связываются сторонниками данного течения маркетинговой мысли с каналами распределения товаров. Система распределения в каждой данной стране, по мнению представителей школы, практически не подлежит изменениям, поэтому подстраиваться под ту или иную систему распределения необходимо организациям, ведущим поиски новых рынков сбыта для своих товаров. Кроме того, поведение организаций интересует представителей этой школы еще и в плане посреднических функций, т.е. объектом исследования становятся сами посреднические организации на разных рынках, другими словами, персонифицированные каналы распределения товаров.
      Основной вклад в становление и развитие этой школы внесли Э. Этциони, Д. Кац и Р. Кан, Дж. Томпсон, Д. Марч и Г. Саймон.
      Маркетинговое планирование ведет отсчет своей истории практически с самого начала существования предмета. Однако в центре внимания отдельного течения в маркетинговой мысли стратегическое управление фирмой в связи с динамическими переменами, происходящими на рынке, находится относительно недавно – это, пожалуй, самая молодая, но приобретающая все большую популярность школа. Особенно популярным стратегическое планирование приспособления фирмы к изменяющимся условиям становится по мере того, как корпоративное планирование отделяется от планирования деятельности стратегического звена или подразделения в бизнесе.
      Однако у этого подхода в маркетинге есть и сильные противники. Их позиция обычно включает два направления критики. Первая группа проблем связана с излишним, по мнению критиков, прагматизмом, а стало быть, склонностью сторонников данного течения к необъективной трактовке реальных событий. У истоков стратегического управления стоят, как правило, не ученые, а консультанты. Действительно, инициаторами выделения такого подхода в маркетинге были Бостонская консалтинговая группа, специалисты Стэнфордского исследовательского института, известного своими тесными связями с крупным бизнесом, а также авторы модели стратегического планирования в рамках отдельных подразделений крупных корпораций – консультанты компании "Дженерал электрик".
      Второе направление критики представляется более серьезным, так как в его рамках сторонников стратегического планирования справедливо обвиняют в неверных или по крайней мере устаревших критериях оценки успехов или эффективности самого планирования. Дело в том, что эти критерии обусловлены либо необходимостью максимизации обратного притока наличных средств (cashflow maximization), либо ценовой моделью капитальных активов (capital asset pricing model). И тот и другой подход давно признаны маркетологами устаревшими и более недействительными с точки зрения принятия правильных решений на рынке. Они признаются правильными лишь с точки зрения корпоративного развития.
     
     
      Глава 17
     
      КОНЦЕПЦИИ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ,
      ПРОГРАММИРОВАНИЯ И ПЛАНИРОВАНИЯ
     
      1. Бум прогнозирования и дискуссии о методах
     
      В довоенный период основным практическим занятием западных экономистов было предсказание движения конъюнктуры, а вопросы экономического цикла стояли в центре внимания их теоретических исследований. Пренебрежительное отношение к анализу долгосрочных тенденций продемонстрировал сам Кейнс, заявив, что "в далекой перспективе мы все умрем". После войны картина резко изменилась. Почти во всех капиталистических странах исследовательские группы и целые институты начали разрабатывать долговременные прогнозы развития капиталистической экономики. На рубеже 50 – 60-х годов можно было отметить настоящий бум прогнозирования. В этом проявилось стремление определить долговременные тенденции национального и общемирового экономического развития, с тем чтобы использовать их в политике капитальных вложений, научных исследований, в борьбе за рынки и источники сырья, активно воздействовать на эти тенденции посредством государственного программирования.
      Долгосрочные прогнозы различаются как по своим конкретным целям и методологии, так и по степени разработки. Примером детально разработанного прогноза может служить исследование "Ресурсы в будущем Америки. Потребности и возможности их удовлетворения в I960 – 2000 гг.", проведенное тремя видными американскими экономистами – Г. Ландсбергом, Л. Фишманом и Дж. Фишером при участии специалистов разных областей конкретной экономики и статистики 1 [1 Landsberg H., Fishman L., Fisher J. Resources in America's Future. Patterns of Requiments and Availabilities 1960 – 2000. Baltimore (Maryland), 1963. P. 1017] * [Прогноз подготовлен в рамках исследовательской организации "Ресурсы для будущего" на средства "Фонда XX века"] . Цель этого прогноза – выявление возможных в будущем "узких мест" в обеспечении экономического роста естественными ресурсами и разработка системы общенациональных мер для заблаговременного развития соответствующих ресурсов и областей техники.
      Аналогичная попытка "всеобъемлющего" прогноза производства и потребностей в ресурсах содержится в подготовленном также по заданию "Фонда XX века" группой известных экономистов и статистиков США и Европы – Дж.Ф. Дьюхорстом, Дж.О. Коппоком, П.Л. Йейтсом и др. – исследовании "Потребности и ресурсы Европы" 2 [Dewhurst J., Coppock J., Gales P. and Associates. Europa's Needs and Resources. N.Y., 1961], изданном в 1961 г. Эта капитальная работа содержала десятилетний прогноз развития экономики 18 западноевропейских стран.
      В 1962 г. в Амстердаме Европейской научной ассоциацией по составлению экономических прогнозов на средний и длительный срок был издан сборник "Будущее Европы в цифрах" 3 [Europe's Future in Figures. Vol. I / Ed. by R. Gearly. Amsterdam, 1962]. В нем содержались прогнозы экономического развития ФРГ, Франции, Италии, Голландии, Швейцарии и Великобритании до 1970 г. и Бельгии – до 1975 г. Сборник представляет интерес с точки зрения сопоставления различных методологических подходов к долгосрочному прогнозированию.
      В организации и разработке методологии долгосрочного прогнозирования в региональном и даже общемировом масштабе активное участие приняли органы ООН. В 1960 г. был опубликован аналитический обзор "Оценка долгосрочных экономических прогнозов" 4 [Evaluation of Long-term Economic Projection. U.N., E. 3379. I960] ** [Доклад подготовлен на основе резолюции 28-й сессии Экономического и социального совета ООН (1958)]. В 1961 г. на 16-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН было принято обращение к Генеральному секретарю ООН, в котором предлагалось "учредить центр по экономическим исследованиям и программированию с соответствующими региональными центрами при региональных экономических комиссиях" с целью подготовить "долгосрочные прогнозы мировых экономических тенденций и тем самым облегчить составление национальных экономических планов". В 1963 г. группа экспертов при ЭКАДВ (Экономическая комиссия ООН для стран Азии и Дальнего Востока) издала работу, посвященную методологии долгосрочного экономического прогнозирования вообще и применительно к слаборазвитым странам в частности 5 [Problems of Long-term Economic Projects. With Special Reference to Economic Planning in Asia and the Far East. N.Y., 1963].
      В западной экономической литературе развернулась острая полемика по коренным, исходным принципам прогнозирования. Дебатировался вопрос о самой возможности долгосрочного экономического прогнозирования, причем такого рода сомнения высказывали даже некоторые авторы разработанных прогнозов. Один из авторов прогнозов по Великобритании, директор Национального института экономических и социальных исследований в Лондоне К. Сондерс, например, заявил, что "общий темп роста, обычно символизируемый валовым национальным продуктом, не поддается прогнозам" и что "прогнозирование в смысле предсказания не только не нужно, но и невозможно" 6 [Aspects of International Investment. Cambridge; London, 1962. P. 138].
      Подобные высказывания свидетельствуют, что в своих практических разработках прогнозисты столкнулись с тем, что сами основы западных теорий экономического роста не содержат предпосылок научного предвидения. В результате этого произошло как бы "дробление" потока прогнозов на три главных методологических течения. Одна группа западных экономистов продолжала искать пути построения прогнозов на базе теоретических моделей роста. Но таких прогнозистов становилось все меньше, другие, вроде Сондерса, а также большинство эконометриков вообще отказались от попыток собственно прогнозирования и начали создавать схемы и модели для выявления перспективных последствий тех или иных "заданных" темпов роста, тех или иных "решений" государства, предпринимателей, потребителей относительно деления дохода на потребление и сбережение, различных; вариантов капиталовложений, уровней занятости и т.п. Третья группа прогнозистов стремилась отмежеваться как от теоретического схематизма первых, так и от эмпиризма вторых и разработать прогнозы, в той или иной мере учитывающие не только демографические и технические факторы, но и изменение общественных условий производства.
      Методологии всех долговременных прогнозов присущи общие черты. Все они в той или иной мере используют экстраполяцию прошлых тенденций в отношении как общенациональных, так и частичных показателей производства, народонаселения, технического прогресса. Все опираются на экспертные оценки возможных в будущем вигов в области научных открытий и усовершенствований, изменения норм рождаемости, смертности и брачности, перемен в структуре гражданского и военного потребления, в системе внешней торговли и т.п. Общим для всех рассматриваемых прогнозов является также предположение о сохранении "нормальных" социально-экономических условий, отсутствии "больших" войн, глубоких кризисов, серьезных изменений в масштабах государственного вмешательства в функционирование экономической системы, значительных сдвигов во внешней торговле, кардинальных общих переворотов в технике производства. Касаясь подобных предположений, сделанных рядом западноевропейских прогнозистов, директор Института экономических исследований в Дублине Р. Гэри отмечал: "При несоблюдении этих условий результаты прогнозов, несомненно, окажутся неверными, поскольку методы, использованные для их получения, чрезмерно упрощены". Этот экономист выразил сомнение в надежности самого метода экстраполяции, поскольку "неопределенные факторы, неожиданные потрясения и т.п. ... оказали значительное влияние на экстраполированную тенденцию 7 [Europe's Future in Figures. P. 311].
     
      2. Эконометрические прогнозы
     
      Составленные западными экономистами среднесрочные и долгосрочные прогнозы по методологии их разработки можно подразделить на эконометрические и эмпирические. Такое деление в известном смысле условно, поскольку эконометрические прогнозы содержат большую долю эмпиризма, а составители эмпирических прогнозов нередко используют эконометрические приемы. Однако это деление выражает то принципиальное различие между ними, что эконометрические прогнозы при определении главных показателей будущего хозяйственного развития исходят из трактовки связей различных сторон и элементов воспроизводства, которая дается экономической теорией роста.
      Типичными примерами эконометрических прогнозов могут служить прогноз роста итальянской экономики, разработанный профессором Римского университета В. Као-Пинна, и прогноз развития экономики Бельгии, построенный бельгийской группой исследования национальных счетов 8 [Ibid. P. 1–54, 111 – 161]. В обоих прогнозах применено характерное для эконометрической методологии деление всей экономики на два сектора – эндогенный и экзогенный. В первый сектор (охватывавший в Италии 70% валового национального продукта, а в Бельгии – 80%) включены промышленность, транспорт, торговля, во второй – сельское хозяйство, государственный аппарат, сфера эксплуатации жилого фонда. Такое деление обосновывают тем, что динамика второй группы отраслей не совпадает с общей динамикой экономики, носит "несистематический характер" и определяется действием "внешних" факторов.
      Непосредственным объектом эконометрического изучения является эндогенный сектор экономики, в движении которого, по мнению прогнозистов, можно выявить определенные устойчивые, однородные закономерные связи между объемом продукции, с одной стороны, и затратами факторов производства – с другой. По мнению итальянского и бельгийского прогнозов, эти закономерные связи лучше всего выражаются функцией Кобба – Дугласа и двумя другими, весьма близкими к производственными функциями:

      где Р – объем производства эндогенного сектора в неизменных ценах, L – количество труда в эндогенном секторе, С – фактическая стоимость основного капитала сектора, b – коэффициент, m – частичная эластичность объема производства в отношении капитала, е – основание натурального логарифма, t – число лет, r – годовая норма автономного роста выпуска продукции, условленного факторами иными, чем количество труда и накопленный основной капитал (масштаб производства, технический прогресс, квалификация и т.п.).
      Первая функция (функция Кобба – Дугласа) устанавливает зависимость объема производства от количества труда и капитала, причем объем производства может явиться функцией разных сочетаний указанных двух факторов; ограничение (k+ m = 1) означает, что введено условие неизменности "суммарной предельной производительности факторов". Вторая функция снимает это ограничительное условие, но полностью сохраняет то "фундаментальное" условие первой функции, что объем продукции представляет функцию только двух взаимозаменяемых переменных: труда и капитала. Наконец, третья восстанавливает условие неизменной производительности труда и капитала, но включает новую, синтетическую независимую переменную величину – ert, обозначающую часть продукта, полученную "независимо" от первых двух факторов, за счет различных форм производственного прогресса.
      В целом метод Као-Пинна состоит в следующем. На базе статистических рядов за 1922 – 1939 гг. исследуются функциональные соотношения между производством, с одной стороны, трудом, капиталом и техническим прогрессом – с другой. Проверяется гипотеза об относительной устойчивости параметров. Определяются вероятные темпы потенциального роста указанных трех факторов производства (труд, капитал, технический прогресс), и с помощью установленных на основе теоретических формул функциональных связей выясняется общий темп роста производства эндогенного сектора. Анализ завершается математической экстраполяцией тенденций развития в сфере сельского хозяйства, государственного аппарата и жилищных услуг, независимыми оценками главных компонентов конечного спроса (потребление, инвестиции, экспорт).
      Выбрав формулы и определив на основе рядов за 1950 – 1958 гг. параметры, автор находит значения независимых переменных. Прогноз занятости рабочей силы на 1959 – 1970 гг. в эндогенном секторе строится на базе демографического прогноза с учетом гипотез относительно полной и частичной безработицы и распределения занятых по основным секторам. Прогноз основного капитала представляет собой экстраполяцию тенденции за 1950 – 1958 гг. Подставляя значения переменных в формулы и дифференцируя их для перехода к приращениям, Као-Пинна получает прогнозируемый темп роста производства в промышленности и услугах на 1959 – 1970 гг. 9 [Ibid. P. 131, 138]
      По сходной методологии был построен и бельгийский прогноз, но здесь применены матрицы затраты – выпуск для определения перспектив спроса по основным его категориям и роста производства по отдельным отраслям.
      В экономической литературе имелись и противники вышеизложенных методов прогнозирования, которые ссылались на практические, а не на принципиальные соображения. Известный французский экономист Ж. Бенар, директор парижского Центра изучения экономических перспектив на средние и длительные сроки, так излагал причины, по которым методология общих эконометрических моделей была отвергнута при составлении официальных прогнозов для Франции: "Первая причина: общие модели или слишком просты, чтобы объяснять реальность и служить руководством для экономической политики развития, или слишком спорны. Упрек в чрезмерной простоте (и даже "упрощенчестве") адресуется, в частности, к макроэкономическим моделям, и не только типа Харрода – Домара, или к производственным функциям с взаимодополняющими факторами, но также к производственным функциям с взаимозамещающими факторами (т.е. функциям типа Кобба – Дугласа.– Авт.)... Вторая причина: структурные отношения и численное значение параметров устанавливаются на основе данных, относящихся к довольно отдаленному прошлому. Это, естественно, делается в целях исключения нетипичных периодов и сглаживания циклических колебаний. Но полученные таким путем выводы могут оказаться малозначимыми для будущего, если в дальнейшем вероятны более быстрые и глубокие изменения, чем в прошлом. Третья причина: экономические трудности инфляционного или дефляционного характера и особенно напряженность в социальных и политических отношениях, которая может затормозить рост, не всегда поддаются количественному выражению... И наконец, четвертая причина: прогнозы – лишь первая фаза диалога о перспективах национального хозяйства между государством и крупными предприятиями или профессиональными объединениями различных секторов этого хозяйства. Представляется нежелательным ограничивать богатство информации, которую можно извлечь из этого диалога, заключая последний в жесткие рамки четкой модели" 10 [Ibid. P. 104 – 105]. Как видно, Бенар острие своей критики направил на вскрытие недостатков простых макроэкономических математических моделей и на определение трудностей их применения в рыночной экономике.
      Между объемом производства, с одной стороны, и затратами рабочей силы и капитала – с другой, безусловно, существует связь. Однако математическая функция Кобба – Дугласа не выражает качественную природу этой связи. Она обедняет сложную гамму факторов, от которых действительно зависит объем производства. Наконец, эта функция не отражает достаточно полно даже внешнюю связь между указанными тремя переменными, поскольку характер этой связи с развитием производства меняется. Объем производства не только зависит от производительности труда, но и сам является одним из важных ее факторов. Исходя из конкретных условий количество применяемого труда находится либо в прямой, либо в обратной зависимости от его производительности. Наконец, на все три переменные воздействует такой фактор, как условия реализации, которые в разной степени в разные периоды меняют отмеченную в формуле функциональную связь на обратную.
      Производительность труда в определенной степени зависит от величины затрат овеществленного труда (капитала) на единицу живого труда. Известно, что в послевоенные годы производительность труда в западных странах в общем росла быстрее капиталовооруженности. Это соотношение показателей обусловлено как тем, что данные о капиталовооруженности не полностью выражают увеличение мощи средств труда по отношению к рабочей силе, так и тем, что рост производительности был в огромной степени обусловлен развитием самой рабочей силы, науки, общественной комбинации производства и др.
      Поскольку между величиной капиталовложений и объемом продукции нет непосредственной причинной связи, а есть лишь опосредованная и весьма изменчивая зависимость, всякий долгосрочный прогноз производства, базирующийся непосредственно на объеме капиталовложений (с неизменным коэффициентом), по существу неправилен. Поэтому авторы наиболее солидных прогнозов отказались от использования в своих исследованиях производственных функций типа Кобба – Дугласа, Вот что пишут по этому поводу авторы прогноза "Ресурсы в будущем Америки": "Хотя и ясно, что имеется связь между долей инвестиций (т.е. долей капитальных товаров в текущем производстве.– Авт.) и ростом народнохозяйственной производительности, выводы, которые можно сделать на базе исторических данных о количественном выражении воздействия различных видов и долей на выработку в расчете на работника, недостаточно обоснованны, чтобы их можно было с доверием использовать при прогнозировании" 11 [Landsberg H., Fishman L., Fisher J. Op. cit. P. 78]
     
      3. Эмпирические прогнозы
     
      Вследствие рассмотренных выше обстоятельств значительная часть прогнозистов предпочитает не связывать заранее себе руки теми или иными теоретическими формулами экономического роста. Особенно четко эта тенденция проявилась в прогнозе Ландсберга, Фишмана и Фишера "Ресурсы в будущем Америки".
      Наиболее трудная проблема, встающая перед экономистами, которые пытаются реалистически оценить будущие темпы роста производства в США, заключается в методах оценки степени использования в перспективе возможностей, скрытых в развивающихся производительных силах. Эту проблему авторы прогноза дипломатично облекают в такую форму: американская экономика весьма эластична и в зависимости от требований, которые к ней предъявляются, способна давать либо сравнительно высокие, либо низкие результаты 12 [Ibid. P. 510]. Соответственно прогнозы главного экономического показателя – валового национального продукта (ВНП) – были разработаны в трех вариантах: высоком, низком и среднем (промежуточным). По оценке самих авторов, разница между высоким и низким объемами прогнозируемого ВНП, обусловленная различием предъявляемых к экономике "требований", к 1980 г. составляла 30%, а к 2000 г. – почти 100%. Следовательно, по мнению авторов американского прогноза, решающая роль "требований" (т.е. спроса, рынка) для перспективных темпов американской экономики безусловна.
      В качестве двух самостоятельных внешних факторов, значительной мере определявших в США темпы роста совокупного спроса, а следовательно, и производства, в прогнозе выделены уровень военных расходов и темпы народонаселения. При большом удельном весе военных расходов в национальном продукте и быстром росте численности населения должен быть достигнут максимум ВНП, при понижении военных расходов и медленном приросте населения прирост ВНП будет минимальным. Сочетание неизменного уровня военных расходов с умеренным ростом населения (а также сочетание высокого уровня военных расходов с низким приростом населения или наоборот) дает ряд промежуточных (средних) значений для прогноза ВНП.
      Следует отметить, что влияние военных расходов на экономический рост расценивалось как ускоряющий фактор в основном лишь экономистами кейнсианского направления. Столь же спорной является роль демографического фактора, поскольку объем платежеспособного спроса не находится в непосредственной связи с ростом численности всего населения.
      В своих прогнозах валового национального продукта указанные американские авторы не исходят из столь часто встречающейся в западноевропейских прогнозах "классической" схемы развертывания показателя ВНП с помощью функций потребления и производства по цепи ВНП – категории конечного спроса – статьи производства по отраслям – элементы производственных затрат. В их исследовании преобладает, если можно так выразиться, принцип "сходящихся линий": каждый прогнозируемый показатель они стремятся вывести несколькими, во возможности самостоятельными путями и затем сопоставить и сбалансировать результаты по каждому пятилетнему периоду. Валовой национальный продукт прогнозируется тремя самостоятельными способами: 1) как произведение прогноза численности рабочей силы на прогноз производительности труда, 2) как сумма прогнозов по категориям конечного спроса (личные потребительские расходы, валовые частные внутренние инвестиции, государственные закупки, чистый экспорт), 3) как сумма прогнозов по видам выпуска (товары длительного и недлительного пользования, услуги, строительство).
      Таким образом, три различные характеристики воспроизводства (рост производительных сил, выражающийся в увеличении рабочей силы и производительности труда; рост совокупного спроса; расширение производства товаров и услуг) рассматриваются в качестве равноправных, равноценных показателей. В целом данный прогноз оказал значительное влияние на политику США в области ресурсов и может служить примером реалистичного, многофакторного и системного подхода.
      Прогноз развития промышленного производства в ФРГ на 10 лет был разработан западногерманским экономистом Р. Кренгелем 13 [Europe's Future in Figures. P. 55 – 73]. Он базировался главным образом на поотраслевых оценках, в основе которых лежали скорее экспертные оценки самого экономиста, чем общие формулы производственных функций и матриц. Отмечая, что по своему подходу к прогнозированию Кренгель в основном "инстинктивист", а не механист, Гэри критикует его за отсутствие балансовой увязки прогнозов по крупным категориям производства и спроса. Кренгель дает оценку развития трех факторов производства: основного капитала, затрат энергии и труда, причем решающее значение придает первому фактору. Он подчеркивает, что в условиях ФРГ основной капитал, а не труд и энергетика ограничивал производство. Кренгель исходил из того, что в ФРГ имеются широкие возможности для капиталовложений. В течение 50-х годов здесь было построено много новых предприятий. Однако технология производства на них была невысокой и даже "средневековой", а конкурентоспособность изделий ФРГ обеспечивалась их высоким качеством и относительной дешевизной рабочей силы. Поэтому дальнейшей рост зависел от того, найдутся ли капиталовложения для качественного совершенствования техники производства. По замечанию самого Кренгеля, реальность его прогноза базировалась на готовности западногерманских фирм "бороться за экспансию" на внешних рынках.
      Решительными противниками прогнозов ВНП, основанных на оценках темпов роста инвестиций, выступили авторы эмпирического прогноза "Потребности и ресурсы Европы" (1961) Дж. Дьюхорст, Дж. Коппок и др. По их мнению, производительность труда, а следовательно, и объем ВНП в значительной мере независимы от динамики инвестиций. "Несмотря на важность инвестиций,– писали эти авторы, – было бы, однако, ошибкой делать вывод, что рост производительности труда обязательно требует соответствующего увеличения инвестиций или что рост предложения капитала неизбежно ведет к повышению производительности труда. Данные об экономическом развитии в странах Западной Европы показывают, что, хотя растущая производительность труда ассоциируется с ростом капиталообразования, ни в коем случае нельзя быть уверенным, что последнее было исходным фактором и причиной" 14 [Ibid. P. 71].
      Методология прогноза ВНП в работе "Потребности и ресурсы Европы" строилась на основе анализа трех переменных – занятости, рабочего времени и почасовой производительности труда в отдельных странах. Исходя из предположения, что в Западной Европе на прогнозируемый период будет иметь место "полная занятость" (точнее, количество безработных в 1970 г. не превысит 2,6% рабочей силы), а также несколько сократится продолжительность рабочей недели, авторы этой работы, используя данные о численности и структуре рабочей силы, определяют общий перспективный фонд рабочего времени. Наиболее сложной частью работы, по их мнению, является оценка темпа роста почасовой производительности труда, поскольку последняя зависит от совокупности экономических и внеэкономических условий. Эта оценка производилась главным образом с помощью сопоставления прежних тенденций по отдельным странам и периодам. Следовательно, этот прогноз по своей методологии также является "синтезирующим", т.е. построенным на совокупности прогнозов составляющих элементов роста производства.
      Как видно из изложенного, общая черта эконометрических и эмпирических прогнозов – стремление на основе отдельных, частичных экономических показателей составить общую картину будущего экономического роста. Но в отличие от эконометрических прогнозов эмпирические не постулируют заранее каких-либо функциональных связей, более того, каждый эмпирический прогноз пытается найти такую методику, которая наиболее соответствовала бы условиям данной страны. В прогнозе Кренгеля главный упор делается на величине будущих капиталовложений. Авторы же американского и общеевропейского прогнозов в принципе отказываются от такого в метода. И это не случайно, ибо в ФРГ характер конкретной связи между размером капиталовложений и объемом производства был иной, чем в США, Великобритании и ряде других стран в тот же период. В частности, авторы американского прогноза предпочитают выводить общие прогнозирующие показатели из наибольшего числа параллельных и взаимоконтролирующих частичных показателей.
      Следует отметить, что для каждого серьезного прогноза развития капиталистической экономики на длительный срок характерен значительный разрыв между крайними оценками, отражающий неопределенность в отношении ряда факторов будущего экономического развития. Это неизбежно ведет к снижению практической ценности долгосрочных прогнозов. Причины коренятся прежде всего в имманентной неустойчивости стихийного экономического роста.
     
      4. Прогнозы-программы
     
      Значительное число западных экономистов заявляло о низкой эффективности экономического прогнозирования и подчеркивало необходимость перехода к программированию. Эти экономисты ставили задачу не столько предсказать, сколько "задать" определенный темп роста капиталистической экономике. Особенно четко выразил эту мысль французский экономист Ж. Бенар: "Проблема отныне состоит не в том, чтобы "предвидеть будущее", не поддающееся воздействию самого прогнозиста, а в том, чтобы изучать последствия и условия реализации общей гипотезы развития, с которой связаны... специфические цели экономической и социальной политики" 15 [Ibid. P. 92].
      Разумеется, такое программирование содержит значительный элемент прогноза, поскольку оно должно "предугадывать" стихийную реакцию различных групп капитала, а также потребителей на те или иные мероприятия государства по обеспечению программы. И в этой области можно выделить программы, составленные преимущественно эмпирическими методами, и программы, основанные на так называемых итеративных эконометрических моделях. В качестве примера эмпирического программирования можно привести методологию французских экономических программ. Она является звеном в системе индикативного (рекомендательного, ориентирующего) планирования, осуществляемого государственными органами и представляющего собой не что иное, как систему разветвленного государственного регулирования экономики. Прогноз экономики Франции до 1970 г. был составлен под руководством Ж. Бенара16 [Ibid. P. 74–110]. Разработка этой прогнозной программы включала четыре этапа. Первый – выбор темпа роста валового внутреннего производства (валовой национальный продукт, произведенный стране, минус услуги государства, т.е. совокупность «товаров и услуг, обычно реализуемых на рынке»). Темпы экономического роста в различных странах мира в разные периоды (начиная с 1870 г.) Бенар разделил на четыре группы: менее 2,5%; от 2,5 до 4%; от 4 до 6%; выше 6%. По его словам, темп от 2,5 до 4% наиболее часто встречался в западных индустриальных странах с начала монополистической фазы до 1939 г., а темп выше 6% для промышленно развитых капиталистических стран является редким исключением. В итоге был выбран темп от 4 до 6%, "который представляется одновременно и наиболее желательным, и достижимым без лишнего напряжения, при условии, что экономическая, социальная институциональная структура остается неизменной...". Итак, исходный темп роста был установлен в 5% в год. "При таком, несомненно, "волюнтаристском" подходе... – пишет Бенар, – выбору темпа общего роста с помощью объективных эконометрических отношений уделяется меньше внимания, чем анализу его последствий вначале для конечного спроса, затем для производства и его факторов по отраслям и, наконец, для распределения доходов и кругооборота финансов" 17 [Ibid. P. 89 –91].
      Второй этап – определение структуры конечного спроса по категориям: а) потребление и инвестиции государства; б) внешний баланс; в) прямые производительные инвестиции (в основной капитал и запасы); г) потребление домохозяйств и инвестиции в жилой фонд. Каждая из этих категорий конечного спроса делится на статьи: сначала – по функциональному принципу, т.е. по типу расходов, удовлетворяющих определенные потребности, а затем – по характеру потребляемых продуктов. Третий этап – переход от структуры конечного спроса к суммарному выпуску по отдельным производящим отраслям и соответствующему промежуточному потреблению. Здесь была использована перспективная матрица технических коэффициентов затраты – выпуск (из 17 отраслей, включая торговлю), базой для которой послужила матрица 1956 г. Перспективные технические коэффициенты определялись с учетом основных технических тенденций (замена угля электроэнергией и нефтью, сокращение в некоторых областях потребления стали и увеличение потребления цветных металлов и пластмасс, более широкое применение индустриальных методов в строительстве и т.д.). Далее, на основе, прогнозов производства была дана экспертная оценка потребностей отраслей в "первичных факторах производства" – капитале и труде. Потребности в рабочей силе по отраслям были исчислены исходя из прогнозов роста производства и отраслевой производительности труда (кроме сельского хозяйства, где численность экономически активного населения определялась и рядом других факторов, в частности уходом молодежи в города). Четвертый этап – проверка взаимоувязанности и реалистичности программы. В частности, спрос на рабочую силу проверялся демографическими прогнозами предложения рабочей силы. При серьезном расхождении пересматривались исходные оценки роста производства, а также предусматривалось проведение особых мер экономической политики, направленных одновременно на обеспечение "полной занятости" и предотвращение инфляции.
      Перспективные оценки инвестиций сопоставлялись с оценками сбережений. При этом речь шла об увязке инвестиций со сбережениями не только по их общей сумме, но и по основным их источникам. По мнению Бенара, необходимо, в частности, предвидеть такой процесс: при стабильной покупательной способности денег с ростом доходов домохозяйств все большая часть доходов сберегается, а все меньшая потребляется (расходуется). Чтобы рост расходов домохозяйств не отставал от общего роста производства и тем самым не тормозил его, доходы населения должны расти быстрее, чем производство. Но тогда нераспределенные прибыли предприятий должны расти медленнее самого производства. Отсюда перспектива увеличения доли сбережений домохозяйств в финансировании инвестиций и сокращения доли самофинансирования. Это означает, что государство должно принять меры к тому, чтобы сбережения домохозяйств действительно направлялись через систему кредита на финансирование инвестиций, а также чтобы займы для инвестирования не стали слишком "тяжелым" долговым бременем для предприятий. Среди этих мер можно назвать консолидацию займов предприятиям, снижение налогов на предприятия и повышение налогов на домохозяйства, увеличение роли казны в качестве долгосрочного банкира, наконец, там, где инициатива и инвестиции частных предприятий оказываются недостаточными,– создание государственных предприятий.
      Опубликованный позднее доклад французской парламентской комиссии, возглавляемой экономистом Массэ, по существу признал ограниченные возможности государства регулировать экономику перечисленными выше средствами. Один из факторов, подрывающих программирование,– стихийно развивающаяся инфляция, которая угрожала всему механизму накопления, кредита, экспорта. В этих условиях западные программисты выдвинули проекты жесткого регулирования различных категорий доходов и. другие меры по усилению государственного вмешательства в сферы рынка, распределения и производства.
      Выступая против эконометрических методов прогнозирования, французские экономисты широко применяют эти методы при программировании. Методология программирования развивалась с опорой на усиление математической формализации всей системы программирования, на конструирование народнохозяйственных эконометрических моделей. Наиболее разработанные варианты таких моделей созданы были в Великобритании (модель Р. Стоуна) и в Норвегии (модель Р. Фриша). Модель лауреата Нобелевской премии 1984 г. Р. Стоуна применялась в прогнозе-программе развития экономики Великобритании на 10 лет (до 1970 г.) 18 [Ibid. P. 287 –310]. Ее автор попытался создать универсальную математическую модель, охватывающую относительно большое количество взаимозависимостей в хозяйстве и в то же время допускающую учет различных вариантов внешних условий. В отличие от традиционных эконометрических моделей коэффициенты в этой модели не являются коэффициентами за какой-либо прошлый период, перенесенными в будущее, – они получены путем самостоятельных оценок будущих тенденций. Математически модель состоит из системы матриц, построенных по принципу затраты – выпуск. За исходный пункт исследования был взят объем совокупного потребления (личного и государственного) по оценке на конечный год (1970 г. в ценах 1959 г.), причем рассматривалось несколько вариантов этого объема при допущении, что среднегодовой темп его роста составит от 2 до 6%. "Мысль, лежащая в основе нашей модели, – пишут Стоун и Браун, – состоит в том, что современное общество должно научиться исследовать конкретные последствия различных темпов роста, коллективно обдумывать свои цели и только после этого интересоваться прогнозами". Авторы модели ставят задачу "дисциплинировать" и "организовать" экономическое мышление англичан, которые должны были оправдать , "веру авторов в то, что английская экономика может и должна развиваться быстрее" 19 [Ibid. P. 288].
      Модель для среднесрочных прогнозов, сходную в некотором отношении с моделью Стоуна, разрабатывал в Институте экономических проектов Гарвардского университета в тот же период известный эконометрик В. Леонтьев. Эта открытая модель (т.е. с числом переменных, превышающим число уравнений) связывала будущий уровень потребления с уровнем занятости через систему матриц перспективных коэффициентов текущих и капитальных затрат. В этой модели в отличие от модели Стоуна учитывались временные лаги: для каждого будущего года строилась своя матрица коэффициентов текущих и капитальных затрат. В итоге занятость данного года рассматривалась как функция потребления данного года и всех будущих лет. По мысли автора модели, право "выбора" уровней будущего потребления и, следовательно, занятости должно быть предоставлено "политикам", а модель лишь техническое средство осуществления этого "выбора".
      Действительно ли темп роста в конечном счете зависит от произвольно избираемого "подхода" и "социального поведения"?
      В отличие от Стоуна и Сондерса норвежский эконометрик Фриш отнюдь не уверен, что для ускорения темпов достаточно "изменения взглядов". По его мнению, реальная возможность ускорения темпов экономического развития открылась в связи с применением в программировании электронных счетных машин и эконометрических методов. Вопрос лишь в том, будет ли Запад использовать эти технические орудия интенсивно и в действительно рациональной форме свободного планирования с упором не только на денежные измерители продукта, национального дохода и т.д., но в еще большей мере на социальные цели? 20 [Ibid. P. 255, 257, 259] Для этого, по мнению Р. Фриша, требуется в качестве условия "сокрушить способность частных финансов эксплуатировать людей". Иными словами, реальность программирования зависела от проведения социально-экономических реформ.
     
      4. Индикативное планирование
     
      В 50 – 60-е годы большое распространение в экономической мысли и в хозяйственной практике Запада получили концепции планирования. Они вобрали в себя совокупность идей и методов прогнозирования и программирования, явившись их дальнейшим развитием. В начале 60-х годов группа экспертов ООН по планированию пришла к следующему выводу: "В течение нескольких лет наблюдается значительный рост интереса к национальному экономическому планированию. В последних резолюциях Генеральной Ассамблеи и Экономического и социального совета ООН, призывающих к международным действиям в поддержку планирования, отмечается практически всеобщий характер этого процесса" 21 [Цит. по: Йохансен Л. Очерки макроэкономического планирования. Ч. I. M., 1982. С. 32].
      Основы западного планирования были заложены еще в 30-е годы, когда во многих капиталистических странах (прежде всего в Германии, Великобритании, Нидерландах, Норвегии, США) появились теоретические исследования и практические плановые проекты. Существенное влияние на эти работы оказала теория и практика планирования в СССР. Наиболее авторитетными учеными в этой области в 30 – 40-е годы выступали Р. Фриш (Норвегия), Я. Тинберген (Нидерланды), У. Митчелл (США). Известный немецкий экономист К. Ландауэр, эмигрировавший в США, выпустил в 1944 г. книгу "Теория национального экономического планирования". В ней подчеркивается антикризисная направленность планирования на Западе, для которого другие цели (такие, как ускорение роста, перераспределение доходов и т.д.) являются побочными* [Интересно, что в том же 1944 году другой эмигрант, австриец Ф. Хайек (нобелевский лауреат 1974 г.), выпустил в Англии книгу "Дорога к рабству", в которой горячо доказывал неэффективность, гибельность для свободы Запада самой идеи и практики планирования в любой форме. Однако Хайеку пришлось ждать четверть века, прежде чем его позиция совпала с новыми тенденциями в экономике Запада].
      Следует отметить, что на Западе по существу разрабатывалась в разных вариантах и аспектах концепция индикативного, а не директивного планирования.
      Среди стран, создавших в первые послевоенные десятилетия наиболее развитую систему индикативного планирования (Франция, Италия, Япония, Голландия, Мексика, Индия и др.), выделим Францию. Большой вклад в разработку французского планирования внесли Ф. Перру и П. Массэ. Последний в работе "План и риск" (1965) ставил перед планированием основную задачу – снизить неопределенность, создаваемую рыночным механизмом.
      Французское планирование включало четыре этапа. Прогнозный этап призван наметить основные тенденции экономики на длительный период и выявить моменты будущих поворотов, разрывов в этих тенденциях. Разработка стратегической концепции по использованию и развитию ресурсов и общему росту экономики составляет второй этап. Третий этап – это собственно планирование, когда определяются конкретные цели на 4 – 5 лет и средства их достижения. Наконец, четвертый этап – составление на основе среднесрочного плана конкретных программ на 1 – 2 года. Их реализации государство добивается методами бюджетного и кредитного стимулирования, различными преференциями.
      Наибольшего развития планирование на Западе достигло в 60-е годы, а в 70-е годы происходит перелом, обусловленный прежде всего резко возросшей неопределенностью научно-технического развития, быстрым появлением целых новых отраслей (микроэлектроника, биотехнология, новые материалы и др.). Поскольку конкретное планирование не в состоянии предусмотреть такие изменения заранее, оно оказалось в новых условиях малоэффективным. Поэтому от последних двух этапов планирования во Франции и в ряде других стран отказались. В то же время сильно возросла роль первых двух этапов – прогнозирования и разработки общей хозяйственной стратегии как основы государственной экономической политики. Этими проблемами интенсивно продолжают заниматься как государственные органы, так и многие научные организации, особенно университеты.
     
     
      Глава 18
     
      ПРОБЛЕМЫ ДЕМОГРАФИИ В ТРУДАХ ЗАПАДНЫХ УЧЕНЫХ
     
      В основе эволюции немарксистской демографии в послевоенный период лежали внутренние и внешние факторы. К первым из них относится борьба идей и методов конкретного анализа внутри самой науки, в том числе под влиянием развития и распада различных школ и направлений в философии, политэкономии, социологии, биологии и психологии. Внешним фактором выступает возрастающее понимание значения демографического фактора в прогнозировании развития общества и его экономики. Демография перестала быть, по выражению А. Сови, "наукой странной, без учителей и учеников".
      На Западе в последние годы менялись представления о предмете и задачах демографии. Например, вначале они трактовались достаточно широко: как "естественное и историческое познание развития человеческих популяций, их общего движения, физического, гражданского, интеллектуального и морального состояния" 1 [International Encyclopedia of Population. N.Y., 1983. Vol. 1. P. 147].
      В последующем от такого толкования в некоторых научных школах наметился отход, он стал сужаться до чисто политического анализа параметров демографического развития. В частности, видный французский демограф Л. Анри задачи демографии как научной дисциплины ограничивает "изучением человеческих популяций, главным образом их размеров, структур и развития в количественном аспекте" 2 [Multilingual Demographic Dictionary / Ed. by L. Henry et Van de Walle. Liege, 1989. P. 15]. Постановка здесь во главу угла изучения количественных параметров демографических процессов может привести к полному отождествлению предмета и задач демографии лишь с прикладными исследованиями. Не случайно здесь имеются в виду человеческие популяции, системы с большим биологическим акцентом.
      Однако в 50 – 70-х годах в западной демографии, особенно в обобщающих исследованиях ООН, резко усилилось внимание к изучению взаимосвязей демографического и экономического развития, выходящих за рамки формальной демографии. Так, в коллективной работе западных демографов "Изучение народонаселения" под редакцией Ф. Хаузера и О. Дункана (1959) наряду с понятием "демографический анализ" в контексте изучения количественных закономерностей воспроизводства населения появляется и социально-экономическое понятие "исследование населения".
      В развитии социально-экономических исследований важную роль сыграл выпущенный в 1973 – 1978 гг. ООН обзор работ по взаимосвязи экономических, социальных и демографических процессов под названием "Детерминанты и последствия демографических тенденций".
      В усилении внимания к социально-экономическим аспектам демографических исследований важную роль сыграли всемирные конференции по народонаселению, особенно в Бухаресте (1974) и Мехико (1984), где подчеркивалась определяющая роль экономического (хотя трактуемого по-разному) фактора в демографическом развитии.
      При оценке современного состояния теоретических концепций зарубежной демографической науки особенно остро и неоднозначно встает вопрос об их классификации и прежде всего критериях. На разных этапах развития советской науки он решался неоднозначно. Примерно три десятка лет назад, да порой и ныне, имел место упрощенный подход к этой проблеме, когда все (или почти все) немарксистские взгляды объявлялись мальтузианскими. В дальнейшем было сформулировано новое, но не менее упрощенное представление о немарксистской демографии как симбиозе мальтузианских и антимальтузианских взглядов. Несостоятельность этой позиции стала особенно ясной на рубеже 60 – 70-х годов в свете происходивших в СССР существенных изменений характера демографических процессов, прежде всего снижения рождаемости. Именно тогда некоторые советские ученые предприняли попытку выделить в западной демографической мысли ряд самостоятельных, заслуживающих внимания направлений и концепций, прежде всего концепцию так называемой демографической революции.
      Однако в настоящее время вопрос о классификации демографических учений остается по существу остродискуссионным. Известно, что всякая классификация зависит прежде всего от выбора ее критериев. В данном случае, по нашему мнению, целесообразно выбрать такие из них, как метод, конкретный объект анализа, масштаб исследования и период возникновения той или иной концепции. С точки зрения конкретного объекта анализа классифицируемые теории можно подразделить на несколько групп с учетом тех или иных характеристик или составляющих процесса воспроизводства населения. Речь идет прежде всего о причинной обусловленности изменений и факторах численности и структуры населения в экономических теориях рождаемости, концепциях "оптимума населения", получивших значительное развитие в 50 – 60-х годах.
      В зависимости от масштаба и уровня исследования можно выделить микродемографические теории, касающиеся демографических процессов в отдельных подсистемах общества, и макродемографические теории, оценивающие эти процессы в масштабах всего общества. Подобное разграничение сделалось возможным и необходимым лишь в самый последний период, когда возникли и стали получать все большее развитие демографические исследования семьи, домохозяйств и соответствующие им микродемографические концепции. Традиционные теории рассматривали проблемы, относящиеся к обществу в целом, и поэтому могут быть охарактеризованы как макродемографические.
      С точки зрения периодизации классифицируемых теорий можно в самом общем плане выделить две группы. Первая – новейшие теории, появление которых обусловлено особенностями демографической ситуации в мире в целом и в отдельных его регионах, а также идеологическим противоборством двух мировых общественных систем. Сюда можно отнести теории предпочтительности демографической политики по сравнению с социально-экономическим развитием, "глобального демографического развития", "международной стратегии регулирования роста населения мира", демографического перехода, или демографической революции. Вторая группа – теории, возникшие еще в эпоху перерастания капитализма в его современную стадию, но имеющие довольно широкое распространение и ныне. Они зачастую в модифицированном виде широко пропагандируются на страницах зарубежной периодики. Среди них выделяются разновидности неомальтузианства, биологического детерминизма демографического поведения, "социальной капиллярности роста населения" и др.
      Технико-экономический подход к процессам воспроизводства населения является для западной науки, пожалуй, наиболее традиционным. Особенно он прослеживается в концепциях взаимосвязи экономических и демографических процессов. Вклад в развитие этих концепций внесли еще крупнейшие буржуазные экономисты XVIII – XIX вв. С новой силой интерес к такой взаимосвязи возник, как уже отмечалось, во второй половине 60-х годов нашего века. При этом в качестве важнейших экономических факторов демографических процессов стали рассматриваться не только природные ресурсы и земля, как это было ранее, но и капитал, инвестиции. Акцент стал делаться на поиск зависимости между накоплением капитала и ростом населения, особенно в связи с так называемым демографическим взрывом в развивающихся странах.


К титульной странице
Вперед
Назад