А.П.ЧЕХОВ
СОН РЕПОРТЕРА
"Настоятельно прошу быть сегодня на костюмирован-
ном балу французской колонии. Кроме вас, идти некому.
Дадите заметку, возможно подробнее. Если же почему-либо
не можете быть на балу, то немедленно уведомьте - поп-
рошу кого-нибудь другого. При сем прилагаю билет.
Ваш... (следует подпись редактора).
P.S. Будет лотерея-аллегри. Будет разыграна ваза,
подаренная президентом французской республики. Желаю
вам выиграть".
Прочитав это письмо Петр Семеныч, репортер, лег на
диван, закурил папиросу и самодовольно погладил себя по
груди и по животу. (Он только что пообедал.)
- Желаю вам выиграть, - передразнил он редактора.
- А на какие деньги я куплю билет? Небось, денег на
расходы не даст, ска-атина. Скуп, как Плюшкин. Взял бы
он пример с заграничных редакций... Там умеют ценить
людей. Ты, положим, Стэнли, едешь отыскивать Ливингсто-
на. Ладно. Бери столько-то тысяч фунтов стерлингов! Ты,
Джон Буль, едешь отыскивать "Жаннетту". Ладно. Бери де-
сять тысяч! Ты идешь описывать бал французской колонии.
Ладно. Бери... тысяч пятьдесят... Вот как за границей!
А он мне прислал один билет, потом заплатит по пятаку
за строчку и воображает... Ска-а-тина!...
Петр Семеныч закрыл глаза и задумался. Множество
мыслей, маленьких и больших, закопошилось в его голове.
Но скоро все эти мысли покрылись каким-то приятным ро-
зовым туманом. Из всей щелей, дыр, окон медленно по-
ползло во все стороны желе, полупрозрачное, мягкое...
Потолок стал опускаться... Забегали человечки, малень-
кие лошадки с утиными головками, замахало чье-то боль-
шое мягкое крыло, потекла река... Прошел мимо маленький
наборщик с очень большими буквами и улыбнулся... Все
утонуло в его улыбке и... Петру Семенычу начало снить-
ся.
Он надел фрак, белые перчатки и вышел на улицу. У
подъезда давно уже ожидает его карета с редакционным
вензелем. С козел соскакивает лакей в ливрее и помогает
ему сесть в карету, подсаживает его, точно барыш-
ню-аристократку.
Через какую-нибудь минуту карета останавливается у
подъезда Благородного собрания. Он, нахмурив лоб, сдает
свое платье и с важностью идет вверх по богато убран-
ной, освещенной лестнице. Тропические растения, цветы
из Ниццы, костюмы, стоящие тысячи.
- Корреспондент... - пробегает шепот в многотысяч-
ной толпе. - Это он...
К нему подбегает маленький старичок с озабоченным
лицом, в орденах.
- Извините, пожалуйста! - говорит он Петру Семены-
чу. - Ах, извините, пожалуйста!
И вся зала вторит за ним:
- Ах, извините, пожалуйста!
- Ах, полноте! Вы меня конфузите, право... - гово-
рит репортер.
И он вдруг, к великому своему удивлению, начинает
трещать по-французски. Ранее знал одно только "mersi",
а теперь - на поди!
Петр Семеныч берет цветок и бросает сто рублей, и
как раз в это время подают от редактора телеграмму:
"Выиграйте дар президента Французской республики и опи-
шите ваши впечатления. Ответ на тысячу слов уплачен. Не
жалейте денег". Он идет к аллегри и начинает брать би-
леты. Берет один... два... десять... Берет сто, наконец
тысячу и получает вазу из севрского фарфора. Обняв обе-
ими руками вазу, спешит дальше.
Навстречу ему идет дамочка с роскошными льняными
волосами и голубыми глазами. Костюм у нее замечатель-
ный, выше всякой критики. За ней толпа.
- Кто это? - спрашивает репортер.
- А это одна знатная француженка. Выписана из Ниц-
цы вместе с цветами.
Петр Семеныч подходит к ней и рекомендуется. Через
минуту он берет ее под руку и ходит, ходит... Ему мно-
гое нужно разузнать от француженки, очень многое... Она
так прелестна!
"Она моя! - думает он. - А где я у себя в комнате
поставлю вазу?" - соображает он, любуясь француженкой.
Комната его мала, а ваза все растет, растет и так раз-
рослась, что не помещается даже в комнате. Он готов
заплакать.
- А-а-а... так вы вазу любите больше, чем меня? -
говорит вдруг ни с того, ни с сего француженка и - трах
кулаком по вазе!
Драгоценный сосуд громко трещит и разлетается
вдребезги. Француженка хохочет и бежит куда-то в туман,
в облако. Все газетчики стоят и хохочут... Петр Семе-
ныч, рассерженный, с пеной у рта, бежит за ними и
вдруг, очутившись в Большом театре, падает вниз головой
с шестого яруса.
Петр Семеныч открывает глаза и видит себя на полу
около своего дивана. У него от ушиба болит спина и ло-
коть.
"Слава богу, нет француженки, - думает он, проти-
рая глаза. - Ваза, значит, цела. Хорошо, что я не же-
нат, а то, пожалуй, дети стали бы шалить и разбили ва-
зу".
Протерев же глаза как следует, он не видит и вазы.
"Все это сон, - думает он. - Однако уже первый час
ночи... Бал давно уже начался, пора ехать... Полежу еще
немного и - марш!"
Полежав еще немного, он потянулся и... заснул - и
так и не попал на бал французской колонии.
- Ну, что? - спросил у него на другой день редак-
тор. - Были на балу? Понравилось?
- Так себе... Ничего особенного... - сказал он,
делая скучающее лицо. - Вяло. Скучно. Я написал заметку
в двести строк. Немножко браню наше общество за то, что
оно не умеет веселиться. - И, сказавши это, он отвер-
нулся к окну и подумал про редактора: "Ска-атина!!"