Л и з а н ь к а. Еще много, много раз... А м е т и с т о в. Ниша ведет. В нише двадцать. В нише - два червонца - раз, в нише два червонца-два... Р о б б е р. Уступаю. А м е т и с т о в. Здесь уступают, ниша полу- чает шанс. Я завидую вам. Два червонца - два... П о э т. Лизанька, я вас теряю. Лиза, прочти книгу моих стихов. А м е т и с т о в. Двадцать - три. Я поздравляю вас, счастливец. К у р и л ь щ и к достает бумажник. Зойка появляется как из-под земли, принимает два чер- вонца. Один из них протягивает Лизаньке, та прячет его в чулок.
К у р и л ь щ и к (поднимается на стол, тянет- ся губами). Я не могу. Мой златокудрый Аполлон! (Скры- вается в нише.) Дарю.
П о э т. Я понимаю этого человека. Лизанька,
он подарил ваш поцелуй мне.
Р о б б е р. Объедочками питаетесь, молодой человек.
(Уходит.)
А м е т и с т о в (философски). Пардон-пардон,
не оскорбляйте фирмы. (Исчезает.)
Фокстрот за сценой принимает несколько
дикий характер. Взрывы хохота. Опять глухой
вопль Мертвого тела. Не разберешь, что он кричит. В
фокстроте вылетает Иванова с Фокстротчиком.
Ф о к с т р о т ч и к (танцуя). Вы танцуете со-
вершенно исключительно. (Напевает.) Пам-пам пам...
И в а н о в а. В вашем профиле есть что-то греческое. Ли-
занька проносится в фокстроте с Поэтом.
П о э т. Лизанька, в этом фокс-троте звучит что-то
инфернальное. В нем нарастающее мученье без конца.
Л и з а н ь к а. Лам-ца-дрица-а-ца-ца...
Улетают.
М ы м р а (проносится в фокс-троте с Роббером). Вы, ве-
роятно, страшно страстный. Ах, мужчины и пенсне меня
волнуют!
Р о б б е р. Благодарю вас. (Уносится.)
Мертвое тело (выплывает с хриплым пением).
Из-за острова на стрежень, на простор речной полны... Басы,
полегче... Выплывают расписные - тенора, тише - Стеньки
Разина челны...
Херувим выходит из ниши. Мертвое тело. Позвольте вас спросить, мадам. Х е р у в и м. Я не мадама есте. Мертвое тело. Что за черт! К кому ни ткнешься, все не мадам да не мадам... а сулили девочек.
Херувим исчезает
И за борт ее бросает в набежавшую волну... (Подходит к манекену.) Ага, наконец-то дама. Мадам, один тур. Улыбаетесь? Улыбайтесь, улыбай- тесь, только смотрите, чтоб вам потом плакать не приш- лось. Вы, может быть, думаете, что я пьян? Жестоко оши- баетесь.
За сценой ликует фокстрот (Обнимает манекен за талию и танцует с ним.)
Сколько вам лет, милочка? Неужели? Никогда бы не дал. Никогда в жизни не держал в руках такой талии. (Танцует, рыдая, кричит тоскливо.) Долой присяжного поверенного Роббера, захватившего всех дам! Уйди, подлец! (Бросает манекен на диван.) Глаза б мои на тебя не смотрели. А м е т и с т о в (внезапно). Пардон-пардон. Чего же вы расстроились, почтенный Иван Васильевич? Что вы, что вы? Чего вам не хватает в жизни? Мертвое тело. Погоди, погоди! Вот придут наши, я вас всех перевешаю. (Поет уныло.) Пароход идет прямо к пристани, будем рыб мы кормить коммунист... А м е т и с т о в. Неудобно, неудобно, Иван Васильевич. Позвольте, я вам нашатырного спирта накапаю. Мертвое тело. Так, так. Новое оскорбление. Все пьют шам- панское, а мне нашатырного спирту! А м е т и с т о в. Пардон-пардон, Иван Васильевич. Вы переутомились. Р о б б е р. Боже мои, Иван Васильевич! Нарезался как зонтик. Ну как тебе не стыдно! Ну, ты подумай. Где ты? В "Новой Баварии", что ли? Ты посмотри, какие женщины! Мертвое тело. Да, спасибо. (Указывает на манекен.) Р о б б е р. Иван Васильевич, постыдись! М ы м р а (появляется). Иван Васильевич, миленький, что с вами? А м е т и с т о в. Иван Васильевич, пожалуйте в столовую, вам необходимо подкрепиться. М ы м р а. Негодный, я буду вашим спутником, хоть вы этого не заслужили. Мертвое тело. Пойди ты от меня к черту. Ты предатель! М ы м р а. Противный, вы не узнаете меня? Я сидела рядом с вами за ужином. Мертвое тело. Ну и что ж, что сидела? И она сидела. (Указывает на Аметистова.) А какой толк? Р о б б е р. Опозорил ты меня навеки, Иван Ва- сильевич. Наталья Николаевна, примите мое глубочайшее извинение. Вы хотите - я на колени стану! М ы м р а. Ах, что вы, что вы! Р о б б е р (на коленях). Не серди- тесь на него. У него, в сущности, золотое сердце. Он из Ростова-на-Дону, домовладелец, симпатичнейшая личность. Но, понимаете, вот... Мертвое тело. Унижайся, унижайся, как насекомое. А м е т и с т о в (Мымре). Наталья Николаевна, берите его под ручку. Иван Васильевич, пожалуйте, пожалуйте. Мертвое тело. Спасибо тебе. Один ты порядочный человек. Я тебя знаю, подлец, ты из Воронежа. Уходят.
З о я (вырастает из-под земли). Справились? Р о б б е р. Зоя Денисовна, примите мои глубочайшие извинения, от имени Ивана Васильевича тоже. З о я. Ну, какие пустяки. Бывает, бывает. Р о б б е р. У него острое малокровие. Он из Ростова-на-Дону, шампанское бросилось и голову. На коленях молю у вас... З о я. Ах, что [вы], что вы! Ну, какие пустяки. Бывает. Только... я не знаю, как я с ним распрощаюсь. Он плохо отдает себе отчет в происходящем... Р о б б е р. Помилуйте, Зоя Денисовна. Я сию же секунду улажу этот вопрос. Сколько я вам должен? З о я. Двести десять рублей. Р о б б е р. Слушаюсь. Иван Васильевич тоже? З о я. Да. Р о б б е р. Слушаю. (Достает деньги.) Двести десять и двести десять - это четыреста... З о я. Двадцать. Р о б б е р. Точно так. Какие у вас математические способнос- ти. Зоя Денисовна! Мерси, мерси. От имени Ивана Василь- евича тоже. Ваш вечер поразителен. За сценой гремит фокс-трот. Зоя Денисовна, окажите мне честь. Один тур. З о я. Ах, я стара. Р о б б е р. Ах, что вы. Это звучит кощунственно. Устремляется в танце с Зоей. Херувим в позе китайского божка остается в нише. В его агатовых глазах забота.
М а н ю ш к а (пробегает с подносом). Ты что ж, дурачок, такой скучный сидишь? Х е р у в и м. Я, Мануска, мало-мало думаю. Куда Газолини пропал? М а н ю ш к а. Ну, куда пропал? Ключ в кармане был, отпер да выскочил. Х е р у в и м. Нет, Мануска. Мы мал-мало ско- ро бези будем. М а н ю ш к а. Куда там бези! (Убегает.) А м е т и с т о в (входя). Херувим, сейчас должна прийти Алла Вадимовна. Понял? Задержи ее в передней и вызови меня или Зою Денисовну. Понял? Х е р у в и м. Понял. Аметистов исчезает. Херувим уходит за занавеску. За сценой буйно и весело, под рояль, поют "Светит ме- сяц".
Г у с ь. Гусь, ты пьян. До чего ты пьян, коммер-
ческий Директор тугоплавких металлов, не может изъяс-
нить язык. Ты один только знаешь, почему ты пьян, но
никому не скажешь, ибо мы, гуси, гордые. Вокруг тебя
Фрины и Аспазии вертятся, как легкие сильфиды, и все
увеселяют тебя, директора. Но ты не весел. Душа твоя
мрачна. Почему? Ответь мне. (Манекену.) Тебе одному,
манекен французской школы, я доверяю свою тайну. Я...
З о я (внезапно). Влюблен.
Г у с ь. А, Зойка! Вот так
мастерская! Ай да пошивочная. Ну, ничего, ничего. Ты
гениальная женщина. Хочешь, я выдам тебе удостоверение
- предъявительница сего есть действительно гениальная
предъявительница. Ах, Зоя! Змея обвила мое сердце, и я
догадываюсь, что она дрянь.
З о я. Гусь, стоит ли мучаться? Ты найдешь другую.
Г у с ь. Ах, Зоя! Покажи мне
кого-нибудь, чтобы я хоть на время забыл про нее и вы-
теснил ее из своего сердца, потому что иначе в Москве
произойдет катастрофа: Гусь разрушит на Садовой улице
свою семейную жизнь с двумя малютками и уважаемой же-
ной... двумя малютками, похожими на него, как червонец
на червонец.
З о я. О, мой Гусь, мой старый приятель!
Подожди только несколько минут, и ты увидишь такую жен-
щину, что забудешь все на свете. И она будет твоя, по-
тому что кто же с тобой, Гусем, может тягаться!
Г у с ь. Спасибо тебе, Зойка, за такие слова.
Зойка, я хочу тебя наградить. Сколько я должен тебе?
З о я. Такие вечера мы устраиваем в складчину,
но вы мой друг и гость. Я с вас ничего не возьму.
Г у с ь. Ах, ты не хочешь
брать? Но а я хочу давать. Гусь широк, как Волга, когда
пылает его душа. Зоя, бери триста рублей.
З о я. Мерси.
Г у с ь. И зови их всех, сзывай, сзывай сюда всех.
З о я (кричит). Лизанька, мадам Иванова.
Г у с ь (играет на губах кавалерийский сигнал).
Я будy всех награждать.
А м е т и с т о в (вырос из-под земли). Всякий труд дос-
тоин награды. Пардон-пардон.
Г у с ь. Администратор! Ты устроил на Садовой улице,
в Москве, Париж, в котором отдохнула моя
измученная душа! Прими!
А м е т и с т о в. Данке зэр*. (Манит пальцами
кого-то из-за занавески.)
* Dankе schr. - Благодарю (нем.).
Лизанька и Иванова появляются.
Г у с ь. Вы прямо весталки. (Дает деньги.)
Л и з а н ь к а. Рады стараться, ваше превосходительство.
Г у с ь.(целует Иванову). На!
И в а н о в а. В вас есть что-то азиатское!
Г у с ь. (Лизоньке). На!
Л и з а н ь к а. Мерси.
Херувим входит.
Г у с ь. А, китаец. Получай, Херувим. Кому бы мне еще дать? Покажите мне еще когонибудь, чтоб я мог его озо- лотить. Манюшка появилась. З о я. Не надо, Борис Семенович. Ваша щедрость не по советским временам. Г у с ь. Не бойся, Зоя. Трудно Гуся выставить из денег. (Манюшке.) Светит месяц, говоришь? Ну, свети, свети. (Дает деньги.) М а н ю ш к а. Мерси. П о э т (выскакивает с криком). Лизанька, где же вы? Г у с ь. На! П о э т. Что вы, уважаемый Борис Семенович? Г у с ь. Не возражать! П о э т. Тогда разрешите, уважаемый Борис Семенович, поднести вам книжку моих стихов. Г у с ь. Не разрешаю! Обратись к секретарю! А м е т и с т о в (отдернул занавеску, выводит Обольянинова). Месье Обольянинов! Г у с ь (Оболъянинову). На! О б о л ь я н и н о в. Мерси. Когда изменятся времена, я вам пришлю моих секундантов. Г у с ь. Дам, дам, и им дам! За сце- ной взрыв мужского хохота. (Манекену.) На! А м е т и с т о в. Маэстро, марш в честь Бориса Семеновича.
Обольянинов играет на пианино март,
под него все торжественно выходят.
А л л и л у я появился внезапно из передней, изумлен.
З о я. Что это значит, любезнейший? Как
вы пробрать без звонка?..
А л л и л у я. Извиняюсь. У меня ключи от всех квартир.
Ай да Зоя Денисовна, ай да
показательная! Ну, теперь все понятно! Открыли вы, Зоя
Денисовна...
З о я. Аллилуя, вы наглец! (Дает ему день-
ги.) Молчать! (Шепотом.) Все уладим, Аллилуя, не вол-
нуйтесь.
А л л и л у я. Это другой разговор. (Исчезает.)
А м е т и с т о в (появляется). Маэстро, прошу в
залу к роялю. Гости просят уан-стэп.
О б о л ь я н и н о в. Хорошо.
З о я. Павлик, Павлик, потерпите, потерпите.
О б о л ь я н и н о в. Я терплю. Напоминают мне они.
Зоя, Аметистов и Обольянинов уходят. Тихий звонок. Хе-
рувим прибегает в переднюю, потом таинственно обратно.
Зоя пробегает в переднюю. В это время Херувим задерги-
вает занавеску и закрывает двери.
З о я. Ну, скорее проходите на эстраду, я вас сейчас,
Аллочка, выпущу сюрпризом для них.
А л л а (в вуали). Сюда?
З о я. Сюда. Проходят. За сценой говор, гул.
А м е т и с т о в. Пардон-пардон. Прошу, господа.
За Аметистовым выходят: Поэт, Лизанька, Мымра, Иванова,
Фокстротчик, Зоя, Роббер под ручку с Мертвым телом. По-
жалуйте. (Отдергивает занавеску.)
Выходит Курильщик, все усаживаются.
Р о б б е р. Вы прямо фея, Зоя Денисовна. Гениально! Мертвое тело. Как не гениально. Нашатырным спиртом. В Ростове за такие вещи морду бьют. Р о б б е р. Это ужас. Зоя Денисовна, простите. З о я (Гусю). Сюда, Борис Семенович, пожалуйста. Усаживаются. А м е т и с т о в (у занавеса). Сиреневый туалет! Демонстрирован на вечере у пре- зидента Французской Республики. Цена шесть тысяч фран- ков. Ателье!
Херувим отдергивает занавес. На эстраде сирень.
Маэстро, прошу! Обольянинов начинает страстный вальс. Алла на эстраде выступает под музыку. Г у с ь. Что такое?! Это она... Очень хорошо!.. П о э т. Очень хорошо! В с е. Браво, очень хорошо! А л л а. Ах! Г у с ь. Ах! Как вам нравится этот "ах"! Очень хорошо! Замечательно. Алла Вадимовна!
Все аплодируют
А л л а. Это вы? Г у с ь. Нет, это мой сосед! А л л а. Как вы попали сюда?! Г у с ь. Как вам это понравится? А? Она спраши- вает, как я сюда попал, в то время когда я должен спро- сить ее, как она сюда попала! Р о б б е р. Вот так штука! А л л а. Я поступила модельщицей. Г у с ь. Модельщицей! Женщина, которую я люблю, женщина, на которой я, Гусь-Ремонтный, собираюсь жениться, бросив супругу и па- ру малюток, очаровательных ангелков, - она поступает в модельщицы! Да ты знаешь ли, несчастная, - да, именно несчастная, - куда ты поступила? А л л а. Конечно, знаю. В ателье. Г у с ь. Ну да. Оно пишется ателье, а выговаривается веселый дом! В с е. Что такое, что такое, что такое? Г у с ь. Видали вы, дорогие товарищи, такое ателье, где костюмы показывают под музыку! Мертвое тело. Правильно! Бей их! А м е т и с т о в. Пардон-пардон... П о э т. Что такое произошло? З о я. Ага. Теперь понятно. "У меня никого нет, Зоя Денисовна, с тех пор, как умер мой муж..." Ах вы, дрянь, ах вы, ломака! Ведь я же вас спрашивала. Предупреждала. Спаси- бо, Аллочка, за скандал! П о э т. В чем дело? Р о б б е р. Понятно в чем. Хи-хи. П о э т. Уважаемый Борис Семенович! Г у с ь. Вон! Спасибо вам, Зоя Денисовна. Спаси- бо, спасибо! Вы мне в качестве модельщицы выставили мою невесту! Мерси. А л л а. Я не невеста вам! Г у с ь. Я с нею живу, между нами. Мертвое тело. Ура! А м е т и с т о в. Пардон-пардон, Иван Васильевич. Р о б б е р. Интереснейшая история. Г у с ь. Зоя, убери их всех. Убери эту рвань! Ф о к с т р о т ч и к. Позвольте! М ы м р а. Ах! (Обморок.) Р о б б е р. Ну, уж вы, будьте добры, полегче, Борис Семенович! П о э т. Это задевает достоинство! Л и з а н ь к а. Сюрприз! Г у с ь. Все вон! О б о л ь я н и н о в (оборвал вальс). Что такое? З о я. Господа, господа! Мне крайне неприятно Маленькое недоразумение, оно сейчас разъяснится! Господа, я очень прошу всех в зал. Александр Тарасович, уладьте. А м е т и с т о в. Пардон-пардон. Прошу, господа. Пожалуйте. Маэстро, в зал! Господа, такие происшествия нередки в высшем свете. Прошу! З о я. Павлик, фокс-трот немедлен- но в зале. Мадам Иванова... И в а н о в а (Фокстротчику). Идемте. (Обхватывает его.) З о я. Сашка, уладь,уладь, уладь! (Исчезает, закрывает за собою дверь.) Курильщик уходит с Херувимом. На сцене остаются Алла и Гусь, через некоторое время появляется Аметистов и во все время объяснения выглядывает из-за занавески. За сценою начинается фокстрот, слышно, как танцуют. Г у с ь. Ателье! Ты, ты... А л л а. А как же вы попали в это ателье? Г у с ь. Кто? Я? Я?! Я-мужчина! Я хожу в брю- ках, а не в платье, на котором разрез до самой шеи. Я хожу сюда потому, что ты выпила из меня всю кровь! А ты? А ты зачем? А л л а. За деньгами. Г у с ь. Ты это сделала сознательно? А л л а. Совершенно сознательно. Г у с ь. Так-с. Видали вы, граждане, сознательную женщи- ну? Сознательные поступки, нечего сказать! Зачем тебе деньги? А л л а. Я уеду за границу. Г у с ь. Не дам! А л л а. Вот я и хотела здесь взять. Г у с ь. А, за границу? Как же, за границей уже все дожидаются. Отчего это Алла Вадимовна не едет? Президент в Париже волнуется! А л л а. Да, волнуется. Только не президент, а мой жених. А м е т и с т о в. Скажи пожалуйста! Г у с ь. Кто-кто-кто? Жених? Ну, знаешь, если у тебя есть жених, тогда ты знаешь, кто ты? Ты - дрянь! А л л а. Нет, я не дрянь! Не смейте оскорблять меня! Я поступила нехорошо тем, что скрыла это, но ведь я никак полагала, что вы влюбитесь в меня. Я хотела взять у вас деньги на загра- ницу и уехать. Г у с ь. Бери, бери; но только оставайся! А л л а. Ни за что! Где угодно достану и уеду! Г у с ь. А, теперь, когда она в моих кольцах, так она в другом месте достанет. Ты посмотри на свои пальцы! А л л а. Нате, нате! (Бросает кольца.) Г у с ь. К черту кольца! Отвечай, сколько времени ты здесь? А л л а. В первый раз сегодня. Г у с ь. Лжешь, кобра! А л л а. И не думаю лгать. Мне так надоело лгать. Г у с ь. Ну, хорошо. Сию секунду слезай с этого помоста. Ты поедешь со мной или нет? А л л а. Нет. Не поеду! Г у с ь. Нет? Считаю до трех. Раз, два! Ты отвечай! Считаю до десяти! А л л а. Бросьте это, Борис Семенович! И до сорока не поеду, не люблю. Г у с ь. Ты - проститутка! Алла плюет в Гуся.
Г у с ь (в исступлении). Попрошу не плевать! А м е т и с т о в. Пардон-пардон, и не курить. Разменом денег не затруднять, через переднюю площадку не вхо- дить! Борис Семенович... Г у с ь. Виноват. Прошу вас выйти отсюда! А м е т и с т о в. Пардон-пардон. Г у с ь. Я вам говорю, виноват! З о я (как фурия). Спасибо,спасибо! Великосветская дрянь! А л л а. Не смейте оскорблять меня, Зоя Денисовна! Мне в голову не пришло, что Борис Семенович может посещать мастерскую. Туалет я вам верну. З о я. Я вам его дарю. За глупость. Идиотка! А л л а. Что?! Что?! Г у с ь. Стой! Куда? За границу? А л л а. Издохну, но сбегу! Г у с ь. Ну, так вот. Не будь я Гусь-Ремонтный, если вы не получите шиш вместо загра- ницы. Увидите вы визу! А л л а. Без визы удеру! Мертвое тело в дверях. Мертвое тело. Позвольте. Самое интересное без меня! Р о б б е р. Иван Васильевич! (Ув- лекает его назад.) За сценою фокстрот. Г у с ь. Без визы? Не удастся! За сценою шум, фокстрот оборвался. О б о л ь я н и н о в (в дверях). Я попрошу не оскорблять женщину! Г у с ь. Пианист, уйди. О б о л ь я н и н о в. Простите, я не пианист! З о я. Павлик, сейчас же играйте. Что вы делаете?
Обольянинов исчезает.
Г у с ь. Будете вы вещи на Смоленском рынке продавать! Вы попадете в больницу, и посмотрю я, как вы в вашем сиреневом туа- лете... Ах, ах...
Фокстрот [то] обрывается, то вспыхивает вновь. А м е т и с т о в. Алла Вадимовна, прошу. Манюшка, выпусти!
Манюшка в дверях.
Г у с ь. Алла, люблю! Алла, вернись! Я тебе визу достану! Визу... (Ложится на ковер ничком.)
З о я. Успокаивай, успокаивай! (Исчезает.) А м е т и с т о в. Коврик грязный! Все уст- роится. Одна она, что ли, на свете? Плюньте! Она даже и не красива. Так, ординер*.
* ordinaire - обычная (фр.).
Г у с ь. Скройся! Оставь меня одного. Я буду тосковать.
А м е т и с т о в. Отлично, потоскуйте. Я возле вас
здесь ликерчик поставлю и папироски. Потоскуйте. (Исче-
зает, закрыв двери.) Глухо фокстрот.
Г у с ь. Гусь тоскует. Ах, до чего
Гусь тоскует! Отчего ты, Гусь,
тоскуешь? Оттого, что ты потерпел непоправимую драму.
Ах, я, бедный Борис! Всего ты, Борис, достиг, чего мож-
но, и даже больше этого. И вот ядовитая любовь сразила
Бориса и он лежит, как труп в пустыне, и где? На ковре
публичного дома! Я, коммерческий директор! Алла, вер-
нись!
Аметистов. Пардон-пардон. Тихонечко, а то внизу
пролетариат слышит. (Скрывается.)
Г у с ь. Ах, я несчастный. Алла, вернись.
Херувим, крадучись.
Г у с ь. Уйди, я тоскую.
Х е р у в и м. Тоскуеси. Зацем
тоскуеси? Ты очинь вазныи. Цего тоскуеси мало-мало?
Г у с ь. Не могу видеть ни одного человеческого лица, толь-
ко ты один симпатичный. Херувим, китайский человек. Пе-
чаль меня терзает, и от этого я нахожусь на ковре.
Х е р у в и м. Пецаль? Я тозе пицяль.
Г у с ь. Ах, китаец!
Чего тебе печалиться? У тебя еще все впереди. Алла!
Х е р у в и м. Мадама обманула. Все мадамы сибко нехоросие
мал-мало. Ну, сто? Другую мадаму забираись. Много мада-
ма на Москве.
Г у с ь. Нет, не могу я себе достать другую мадаму!
Х е р у в и м. Тебе диенге нет?
Г у с ь. Ах ты, симпатичный китаец!
Разве может быть такой случай
на свете, чтобы Гусь не имел денег! Но вот одного не
может голова придумать, как эти деньги превратить в лю-
бовь! Ах, китаец мой. На, смотри.
Х е р у в и м. Сикольки много цирвонцев.
Г у с ь. Утром получил пять тысяч, а вечером
такой удар, от которого я свалился. Я
лежу на большой дороге, и пусть каждый в побежденного
Гуся плюет, как Гусь плюет на червонцы! Тьфу, тьфу!
Х е р у в и м. Плюесь деньги. Смесной. У тебя деньга есть,
мадама нет. У меня мадама есть, деньга нет. Дай погла-
дить цервонцы.
Г у с ь. Гладь.
Х е р у в и м. А, цирвонцики, цирвончики миленьки.
Г у с ь. Как мне забыться? Алла!
Херувим ударяет Гуся под лопатку ножом. Гусь
умирает.
Х е р у в и м. Цирвонци. Теплы Санхай. (Усажи- вает Гуся в нише в качалку и дает в руки трубку.) А м е т и с т о в (выглянул). Где он? Х е р у в и м. Тс, я ему дал курить. Никто не ходи. Он теперь спакойни. А м е т и с т о в. Молодец, ходя. (Исчезает.) Х е р у в и м. Мануска, Мануска. М а н ю ш к а. Чего тебе? Х е р у в и м. Тс, Мануска. Сицяс-Санхай бези, бези вокзал. М а н ю ш к а. Что ты, очумел?
За сценой Мымра поет: "Покинем, покинем край, где мы так страдали". Аплодисменты. Х е р у в и м. Сицяс моклая беда будет. Цирвонци имеем. М а н ю ш к а. Ты что такое сделал, черт? Х е р у в и м. Гуся резал. М а н ю ш к а. А-а-а! Дьявол! Господи Иисусе, царица Небесная! Х е р у в и м. Беги, тебе резать будем! М а н ю ш к а. Господи! (Исчезает с Херуви- мом в переднюю.) А м е т и с т о в. Борис Семенович. Пардон-пардон. Лежите? Ну, лежите, лежите, только как же это он вас одного оставил? Вы с непривычки можете перекурить. Ну вот, и ручка холодная. А-а! Что-о?! Су- кин кот! Бандит! Этого в программе не было. Как же те- перь быть? Все засыпались, разом крышка, гроб! Херувим, Херувим! Ну, конечно: ограбил и ходу дал. А я-то идиот! Что теперь делать, дорогие товарищи? Деньги на текущем. Завтра его хватятся. Вот тебе и Ницца, вот тебе и заг- раница. Аминь! Чего же это я сижу? А? Ходу! Верный мой товарищ, чемодан. Опять с тобою вдвоем, но куда? Объяс- ните мне, теперь куда податься? Судьба ты моя, судьба! Звезда ты моя горемычная! Прикупил к пятерке-дамбле. Ходу! Ну, Зоечка, прощай! Прощай, Зойкина квартира! З о я. Александр Тарасович! Александр Тарасович! А... Борис Семенович. Один? Вы не сердитесь на меня? Я совершенно не понимаю Аллы Вадимовны. (Глухо вскрикивает.) Что это такое, что это такое? (Видит брошеный фрак.) Да неужели это он! Негодяй! Судьба моя! Манюшка, Манюшка, Манюшка! (Мечется.) И они! Это невозможно! (Открывает дверь, зо- вет.) Павел Федорович, Павел Федорович, на минутку! Господа, простите! О б о л ь я н и н о в. Что такое, Зоечка? З о я. Павлик, стряслась беда! Эти негодяи, ки- таец с Аметистовым, убили Гуся! Ужас! И Манюшка с ними участвовала, и, пока мы там сидели, бежали. О б о л ь я н и н о в. Как вы странно шутите, Зоя. З о я. Опомнитесь. Павлик! В качалке труп. Он в крови. Мы пропали! О б о л ь я н и н о в. Позвольте, но ведь это ужасно! Нас же никто не может обвинить в убийстве. Если эти мерзав- цы... При чем же мы здесь? Я не постигаю. З о я. Не только не могут, но наверное обвинят. Павлуша, нельзя терять ни одной минуты! Документ есть. Деньги в спаль- не. (Бросается в спальню.)
За сценой глухая музыка, изредка
аплодисменты. Обольянинов бросается вслед за Зоей.
Пауза. Из передней появляются: Пеструхин, Ванечка,
Толстяк и Газолин. Все, кроме Газолина, в смокингах и в
пальто.
П е с т р у х и н. Тэкс, брекекекс.
Г а з о л и н. Херувимка всегда ножом ходит.
Херувимку надо брать первого.
Т о л с т я к. Тише, не расстраивайся.
П е с т р у х и н. Это что ж, накурился?
В а н е ч к а. Да, квартирка.
П е с т р у х и н. Тише.
Прячутся в передней за занавеской. З о я (вбегает со взломанной шкатулкой). Нет денег! Сашкина работа! Вор и убийца... О б о л ь я н и н о в. Зоя, я ничего не постигаю. З о я. Некогда постигать! О б о л ь я н и н о в. А эти гости? З о я. Павлушка, черт с ними! Бежим! (Бросается к передней.) П е с т р у х и н. Виноват. Попрошу не спешить, гражда- ночка. З о я. Ах! П е с т р у х и н. Мадам Пельц? В а н е ч к а. Абсолютно. Она. З о я. Кто это? Кто вы? Павлушка, это бандиты! Они зарезали Гуся! В а н е ч к а. Спокойно, мадам. Никого не режем. Мы с мандатом. З о я. А, позвольте. Я поняла! Это Уголовный Розыск. П е с т р у х и н. Вы угадали, мадам Пельц. В а н е ч к а. Абсолютно. З о я. Ну, вот что. Я и Обольянинов никакого от- ношения к убийству не имеем. Это китаец. Я даже не знаю, как его зовут, - [и] негодяй Аметистов, которого я приютила. Они убили и бежали. П е с т р у х и н. Кого убили? З о я. Гуся.
Все бросаются к трупу.
Г а з о л и н. Херувимка безал!! П е с т р у х и н. Эге-ге, Ванечка! Сразу надо было брать Херувимку. Г а з о л и н. Ванецка, Херувимку выпустил! Ванецка! Т о л с т я к. Тише, тише, тише, тише, не расстраивайся. Суета. П е с т р у х и н. Кто за дверями? З о я. Гости, у меня именины. П е с т р у х и н. Ага, так. З о я. Это никакого отношения к убийству не имеет! П е с т р у х и н. Ванечка! В а н е ч к а (открывает двери). Ваши документы, граждане.
За сценой сразу обрывается фокстрот.
Т о л с т я к (по телефону). Шесть шестнадцать два нуля, добавочный одиннадцать. Товарищ Каланчеев. Я говорю. Hу, я, я. Следователя и доктора. Садовая, 105, квартира 104. Из внутренних дверей высыпают гости, все. Р о б б е р. Виноват. Тут недоразумение. Я совершенно случайно [попал]... П о э т. Боже мой, боже мой! Л и з а н ь к а (Мымре). Наташка, засыпались! И в а н о в а. Вот так номер. П е с т р у х и н. Пожалуйте, пожалуйте докумен- тики, граждане.
Суета. Фокстротчик попытался улизнуть. Т о л с т я к. Виноват, виноват. Куда ж так спешить? Ф о к с т р о т ч и к. Я только танцевал, видите ли... Р о б б е р. Простите, в чем дело? Семейные именины. Это законом не преследуется. Я сам юрист. Т о л с т я к. В квартирке убийство, гражданин юрист. В с е. Что, что такое? Господа, позвольте!.. М ы м р а. Гуся убили! (Падает в обморок.) Р о б б е р. Помилуйте, это чудовищно! П о э т. Господи Иисусе. (Крестится.)
Суета. И в а н о в а. Что ж делать? Л и з а н ь к а. Сидеть будем без конца, лам-ца-дрица-а-ца-ца! Мертвое тело(выплывает). Слава тебе господи, наконец-то! Скука дьявольская. Раздевайтесь, братцы, раздевайтесь, братцы. Мы сейчас такой тарарам устроим... Р о б б е р. Заткнись, идиот. В квартире убийство! Суета.
П е с т р у х и н. Ванечка, осмотрите, нет ли еще кого. В а н е ч к а (в дверях). Никого нету, сухо, товарищ Пеструхин. Г а з о л и н. Выпустили Херувимку, выпустили Херувимку!! З о я. Эх вы, ловкачи в смокингах, кого же вы берете? Мертвое тело. Кого берете, товарищи, а? Раздевайтесь! З о я. А убийцы бежали! Т о л с т я к. Что вы, мадам. Куда это они сбегут? По СССР бегать не полагается. Каждый должен находиться на своем месте. В а н е ч к а. Абсолютно.
Звонок.
П е с т р у х и н. Тише. Ванечка, впустить. Граждане, никаких разговоров о происшествии, за это строго ответите. Попрошу соблюдать прежнее настроение.
Звонок повторяется.
Мертвое тело. Совершенно правильно. Никаких разговоров. Шампанского! Человек!
Ванечка впускает Аллилую.
А л л и л у я. Здрасьте, граждане. Зоя Денисовна, вечерок еще не кончился? Соседи обижаются. Т о л с т я к. Вы кто такой, гражданин? А л л и л у я. Довольно странно. Это я вас, председатель домкома, могу спросить, кто вы такой? Т о л с т я к. Гуся знал? А л л и л у я. Да что это вы, в самом деле? Я к Зое Денисовне. Пропустите, пожалуйста. Пеструхин. Отвечай, гражданин, на вопрос. А л л и л у я. А вы кто ж это сами-то будете? А? Гуся? Как же, как же, знаю. Они в нашем доме проживают, товарищи. Я, то- варищи дорогие, давно начал замечать. Подозрительная квартирка. Все как будто тихо, мирно. А вот не нравит- ся. Сосет у меня сердце и сосет. Я и сейчас, товарищи дорогие, для наблюдения прибыл. Подозрительная квартирка. З о я (внезапно). Для наблюдения! Ах ты, мерзавец! Слушайте, вы! Я ему деньги платила. У него и сейчас в Кармане моя десятичервонная бумажка, и я знаю номер! Аллилуя засунул в рот червонец.
Т о л с т я к. Ты что же это? Дефективный, что ли?
Червонцы грызешь!
А л л и л у я. Я,товарищи,человек малосознательный,
от станка. Испугался.
Т о л с т я к. Испугался. У тебя под носом Гуся режут,
а ты червонцами закусываешь, председатель свинячий!
А л л и л у я. Господи Иисусе! (Падая на колени.) Товарищи,
принимая во внимание темноту и невежество, как наследие
царского режима, а равно также... считать приговор ус-
ловным... Что такое говорю, и сам не понимаю.
Т о л с т я к. Поднимайся.
А л л и л у я. Товарищ...
Р о б б е р. Нельзя ли по телефону позвонить?
Т о л с т я к. Телефон отпадает.
П е с т р у х и н. Ванечка, забирайте. Граж-
дане, пожалуйте. На лестнице, граждане, никаких разго-
воров. За это ответите.
Р о б б е р. Какие уж тут разговоры, разве что
о погоде.
Мертвое тело. Ехать так ехать, сказал попугай.
(Валится к пианино и играет бравурный марш.)
П е с т р у х и н. Забрать его.
З о я. Павлушка, будьте мужчиной.
Я вас не брошу в тюрьме.
Прощай, прощай, моя квартира!
Занавес
Конец
1926