Наполненный водой в январе 1932 года бассейн в первое время течи не давал, и мы уже склонны были считать качество выполненных работ очень хорошим. Но вот начали пускать электростанцию и сбрасывать с турбин воду. Бассейн подогрелся, и там, где он сильно промерз, и где было больше глины, дал настолько значительную течь, что вода затопила всю галерею железных водоводов. В щель, находившуюся в углу стыка бассейна с аванкамерой, где были расположены вентили, прорвалось большое количество воды. Это случилось без меня, я был на рудниках.
Возвращаясь рано утром, я обратил внимание на отсутствие освещения на заводе и необычную тишину. Мне это сразу показалось подозрительным, не предвещавшим ничего хорошего. Подойдя к электростанции, я увидел у самого края бассейна группу отчаянно ругавшихся инженеров. Говорили, что эта «выдумка» не может работать как простая градирня и что необходимы еще огромные запасы воды в резервуарах.
Я не стал слушать пустые рассуждения собравшихся. Одна мысль сверлила мозг: «Что предпринять?» И тут я вспомнил о древних приемах уральских гидротехников, строивших плотины и имевших большой опыт в ликвидации такого рода аварий.
Пустив в ход мешки, набитые глиной, отрубями и навозом, нам удалось закрыть отверстие и прекратить течь, после чего можно было откачивать из этого отделения бассейна воду и приступить к ремонту, работая на сохранившейся второй секции бассейна1[1 Несомненно, такой аварии не произошло бы, если бы строительные работы проводились с соблюдением всех необходимых предосторожностей протиd выпучивания грунта, которое фактически и явилось причиной аварии].
После этого случая мы выключили все секции и в течение летнего периода провели тщательное обследование углов и стен бассейна в местах их соприкосновения с дном, забетонировав и забитуминировав сомнительные участки. В дальнейшем никаких повреждений бассейна не наблюдалось. Как правило, чистка бассейна, освобождение его от воды производилась только летом. Зимой бассейн всегда находился под теплой водой.
Водоводы, расположенные внутри заводской территории, так называемые водоводы второго подъема (питьевой и пожарной воды), прокладывались исключительно в траншеях и засыпались землей. В связи с этим нужно было особенно тщательно производить соединение раструбов чугунных труб. Для этой цели мы применяли исключительно свинец.
Мне кажется, нет необходимости укладывать трубы на дорогостоящих проходных лотках, за исключением случаев, когда это вызывается какими-либо особыми условиями. Если водопроводные магистрали хорошо уложены, хорошо зачеканены, промыты и опробованы давлением, – никаких повреждений произойти не может, и трубы могут быть засыпаны без опасений за их будущую работу. И, действительно, случаев прорыва стыков у нас почти не было, а происходившие быстро ликвидировались. Водоводы служили очень хорошо, нужно было только тщательно промывать их, в особенности водоводы больших диаметров.
Наиболее серьезная авария на водоводах, расположенных внутри доменного цеха и подающих воду для охлаждения доменных печей и для газоочистки, случилась, как я уже упоминал, после задувки первой печи. На одном из присоединений к магистрали вырвало прокладку, и вода стала быстро затоплять всю территорию цеха. Сначала пришлось снизить давление на доменной печи, а затем и полностью остановить ее.
Нужно было срочно выяснить, в каком месте произошел прорыв. Проверка показала, что в водовод попал валенок, по-сибирски, пим, закупоривший магистраль. Вся эта история вызвала остановку только что задутой доменной печи часов на двадцать.
Большие затруднения представлял также сброс воды в бассейн с доменных печей. По плану он должен был происходить автоматически, самотеком. Пока мы переводили на такой самотек одну печь, вода еще шла, но стоило это проделать с двумя печами, как немедленно вся вода из приемника выбрасывалась наружу, заливая площадки.
Дело в том, что при сбросе воды с доменных печей в приемник водой увлекалось большое количество воздуха, образовавшего в водоводе воздушные пробки, не пропускавшие воду в бассейн. Применение целого ряда сепараторов оказалось безуспешным, пока не стали выпускать воздух через вантусы (воздушники), установленные по всей длине сбрасывающей линии.
Как видно из приведенного примера, самотечный сброс воды совсем не прост и требует к себе внимания, а иногда и специальной проверки на модели перед строительством сбрасывающих линий.
* * *
Я не рассказал о многих трудностях, с которыми нам пришлось встретиться «лицом к лицу» на строительстве Кузнецкого завода. Теперь все это было позади. Первый металлургический гигант Сибири встал в строй действующих предприятий страны!
[...Завод продолжал расти, перекрывать запланированные мощности. Уже в 1932 году было возбуждено ходатайство перед правительством об увеличении программы завода до 1,5 миллиона тонн чугуна и 1,8 миллиона тонн стали.
Дальнейшая работа показала, что можно было еще в два раза увеличить все то, что предполагалось первоначально. Мы можем смело сказать, что Кузнецкий завод является одним из первых примеров быстрого развертывания производства.
Кузнецкий завод производит сейчас столько чугуна и стали, сколько в дореволюционное время производили 14 заводов Донбасса. Если сравнить производительность этих заводов с тем, что сейчас достигнуто на Кузнецком заводе, то можно увидеть, что она увеличилась в четыре раза против того, что было в самые лучшие годы до революции. Эти показатели могут и должны быть еще повышены за счет новых приемов автоматизации, подготовки материалов, новой технологии и интенсификации процессов.
Ныне тракторы из кузнецкой стали поднимают целину в Казахстане. Арматурный металл сибирских сталеваров заложен в плотины на Волге, Оби и Ангаре, в каркас Московского университета на Ленинских горах.
Продукцию кузнецких металлургов хорошо знают в Китае, Польше, Вьетнаме, Афганистане, Индии, Финляндии, Аргентине и других странах мира.
Одновременно с комбинатом строился город.
Летом 1934 года газета «Правда» писала:
«Новокузнецк... – город, фантастически созданный за четыре каких-нибудь года на безотрадном пустыре, где торчали одинокие, чахлые кустики. Это город, один из самых младших „октябренков" нашей революции, творение энтузиазма народных масс, создающих свое богатство, свою несокрушимую мощь. Только в нашей стране возможны такие, поистине, чудеса!..»)
Невиданные темпы строительства и освоения крупнейшего металлургического завода на таком большом расстоянии от промышленных центров были, пожалуй, уникальными. Они были осуществлены благодаря тому, что задача создания этого важнейшего для страны промышленного центра была поставлена перед всеми трудящимися Советского Союза и перед нами, строителями, родной партией и нашим правительством 1 [1 Здесь завершается первая – законченная – часть «Воспоминаний» И. П. Бардина. Внезапная смерть помешала ему рассказать о всей своей жизни, исключительно богатой событиями, интереснейшей творческой работой.
Далее публикуются заключительные заметки, которые должны были завершить вторую, незаконченную И. П. Бардиным, часть «Воспоминаний». – Прим. Ред.]
1959
(Заключение)
Заканчивается еще один год – 1959-й... Человеку, пока он молод, все прошлое обычно представляется чем-то преходящим, не влияющим глубоко на жизнь. Но когда он достигает зрелого возраста, отношение к «старине» меняется. Ее «морщины» становятся очень рельефными и поучительными.
Неизгладимы впечатления первых лет Советской власти, хотя с тех пор прошло уже более 40 лет.
На нашем Енакиевском заводе новый строй сначала существовал 3 – 4 месяца. Дальше началось «смутное время», когда меняющиеся власти интересовались не тем, как помочь заводу, а тем, что можно взять от завода и вывезти с завода. В конце 1919 г. к нам вошел Пролетарский полк, и рабочая власть установилась навсегда. Последующая три года были для завода чрезвычайно тяжелыми, о чем я здесь писал. Но это был период моего как бы второго рождения и нового открытия мира. Я увидел единение власти с народом, превращение завода из источника личного обогащения кучки людей в общенародное достояние, превращение «рабочей силы» в сознательных творцов новой жизни. А когда в 1924 году началось победное восстановление заводов и подготовка к полному техническому перевооружению металлургии, то для меня это было счастливое, чудесное время.
И сейчас я припоминаю маленький эпизод, который до сих пор остается живым в моей памяти. Это было ночью, между шахтой Веровкой и Енакиевским заводом. Когда я подъезжал к заводу – в то время не на автомобиле, а на лошадях, – меня задержал рабочий патруль. И вот в тишине и в потемках, не видя лиц, я слышу: «Это наш Бардин, пропустите!» Эти слова я как будто слышу и теперь: «Наш Бардин»...
С тех пор мне было дано много возможностей для главного в жизни – для творчества и полезного труда.
Обозревая прожитое, уже на склоне лет, я с большим удовлетворением думаю о том, что жизнь моя во все сознательные годы была наполнена стремлением к совершенствованию, творческими поисками, любимым трудом.
Как верно и проникновенно сказал Гёте:
...Жизни годы
Прошли недаром, ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!
Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной
Дитя и муж и старец пусть ведет,
Чтоб я увидел в блеске силы дивной
Свободный край, свободный мой народ!1
[1 Гёте. Фауст. Изд. Девриена. Пг., 1914, стр. 418. Перев. Н. Холодковского].
Нельзя считать по-настоящему культурным человека, если он только пользовался плодами культуры, но сам ничего не сделал для умножения ее сокровищ. Также нельзя признать выполнившим свое назначение и ученого, если он не оставил после себя трудов, которые в конечном счете не были бы необходимы и полезны в практике. Только при этом условии так называемая чистая наука становится настоящей наукой.
Мы, люди, прожившие половину своей жизни до революции, можем сказать, что тогда интеллигенция плохо разбиралась в этих особенностях. Только в советское время нам стало понятно, что нет науки изолированной и развивающейся оторванно от жизни.
Что приносит человеку наивысшее удовлетворение и моральное наслаждение, что наполняет его гордостью? Это – открытие нового, сознание того, что он идет по неизведанному еще пути, увидел то, что еще не видел никогда никакой другой глаз, что мысль и действие его рождают новые идеи, что в материальной или интеллектуальной областях найден новый, ценный, не замеченный предыдущими поколениями, самородок!
Открытие новой планеты, изобретение новых машин, вновь познанные законы природы – вот события, характеризующие торжество человеческого разума; по сравнению с ними обычные явления жизни кажутся столь незначительными...
Морзе – с его первым сообщением, принесенным ему слугой; Фултон, заставивший двигаться суда силой пара; безвестные мастера, донесшие до нас искусство давно прошедших веков в виде законченных произведений; Дагер, приказавший солнцу отпечатать ландшафт на небольшой серебряной пластинке; Колумб, бросивший вызов океану и увидевший за его пределами неизвестные дотоле земли.
Их много, этих людей, оставивших вехи на пути цивилизации.
Свойство мечтать – участь молодых и не стареющих умов. Молодость плохо знает прошлое, живет настоящим и мечтает о будущем. «Не стареющие» люди – это люди, знающие прошлое, умеющие критически к нему отнестись и обладающие взлетом мысли в своих взглядах на будущее, в своих стремлениях.
Как величественны и прекрасны бывают мечты человека, как много дает их осуществление в стране, где создана атмосфера, способствующая их развитию, и, наоборот, как велико бывает падение страны, где не могли или не хотели создать такую атмосферу!
В этом отношении мы по-настоящему счастливы. На всю жизнь я запомнил слова, сказанные моим родителям: «Что делать сыну сельского портного в гимназии? Все равно вы не сможете платить за обучение». Мне удалось получить высшее образование, но я был исключением среди тысяч простых русских людей, которые оставались без образования.
Вряд ли надо говорить о том, как неузнаваемо изменился мир под нашим небом, какие поистине неограниченные возможности для творческого роста, для полноценной, богатейшей своим содержанием жизни даны теперь у нас народу!
Это нужно не только ценить, но и использовать. И прежде всего надо беззаветно и самоотверженно любить свое дело. Когда вы любите свое дело, вы не боитесь трудностей, преодолеваете их, добиваясь поставленной цели.
Любовь к избранной профессии – серьезное, большое, поглощающее чувство, оно не может быть случайным. Таким бывает лишь первый импульс, когда у вас впервые зарождается интерес. Для приведения же в действие творческих сил человека необходим второй импульс – длительный период, связанный с изучением предмета в школе или институте, а затем на практике.
Пожалуй, мне легче всего изложить эту мысль на примере истории моей любви к доменной печи, к металлургии.
В юношеском возрасте не всегда можно вполне сознательно ответить, почему выбрана та или иная специальность. Обычно отвечают: «Мне это нравится»... Так и мне нравилась профессия инженера, я любил машины и всегда с большой охотой занимался ими. Но выбор мною специальности инженера-металлурга был сделан под влиянием профессоров Киевского политехнического института, у которых я слушал лекции, и работ великого русского ученого Д. И. Менделеева, посвященных заводам Урала. Изучение металлургии под руководством моего незабвенного учителя Василия Петровича Ижевского, а также знакомство с промышленностью во время студенческой практики окончательно убедили меня в правильности избранного пути.
Далекий от практики доменного дела в узком его смысле, Василий Петрович знакомил нас со всеми особенностями и трудностями управления ходом доменных печей. Мне запомнилась его образная характеристика, что управление доменной печью похоже на управление парусным судном, которое должно вовремя прийти к месту своего назначения, несмотря ни на какие случайности, несмотря на бурное море. Для ведения доменной печи необходимы большое искусство, предвидение и постоянная бдительность, иначе могут произойти неожиданные и непоправимые осложнения. В результате, когда студент, ученик Ижевского, проходивший практику у доменной печи, настраивал печь, получал чугун хорошего качества и в большем количестве, чем другие, – у него появлялось чувство удовлетворения!
Работа на доменных печах, недостаточно оборудованных, зачастую работавших на плохом сырье, действительно представляла собой плавание по бурному морю и требовала от инженера, кроме знаний и искусства управления сложными агрегатами, еще и знания людей, с которыми он работал, жизнь и судьба которых ему вверялись. Большая ответственность вселяла гордость за то, что нам поручались такие дела. Работа в смене, в одной семье с мастерами и рабочими, позволяла ближе знакомиться с практическими тонкостями доменного производства, чего не могла дать ни одна школа. Все это притягивало молодежь к доменному производству. Работа на заводе углубляла и развивала любовь некоторых молодых людей к металлургии до пределов самоотверженной, безраздельной преданности своей профессии.
Условия, в которых ведется подготовка молодого специалиста, должны развить в нем любовь к избранной профессии, но не меньшую роль играют первые годы его работы на заводе. Когда англичане вспоминают давно прошедшие времена парусного флота, то словами Нельсона говорят: «Да, это были деревянные суденышки, но они управлялись железными людьми». Инженеры с вузовской скамьи – это сырой, первичный материал, который надо превратить в железных людей, не боящихся стихий «металлургического моря». Для воспитания таких людей их руководители на заводе должны: знать в совершенстве свою специальность, не делать из нее секретов для своих помощников и своих сотрудников, не зазнаваться, организовать работу так, чтобы исполнители были не «пешками», а чувствовали свое участие в деле, познавали не только горечь поражений, как это часто бывает, но и радость побед.
Задача профессора высшего учебного заведения – научить студента не только знать, но и понимать те или иные явления природы, самостоятельно разбираться в них и по некоторым известным критериям определять новые неизвестные факты. Надо добиваться от студентов, прежде всего, понимания предмета.
Разница между знанием и пониманием большая. Знания – дело памяти, понимание – разума. Некоторые великие умы, например Фарадей, не обладали исключительной памятью, но совершали большие открытия на основании глубокого понимания изученных закономерностей.
Вслед за этим необходимо развить наблюдательность. Наблюдение за теми или иными явлениями, совершающимися вокруг нас, анализ и объяснение их причин помогают твердо усвоить сущность изучаемых процессов.
И, наконец, еще одна большая задача профессора – научить студентов, будущих инженеров, никогда не отступать от выбранной специальности. Жизнь богата случайностями, есть легкие пути, соблазняющие своими возможностями, но надо предпочесть один путь, как бы он ни был труден, и твердо следовать ему.
Лучше всего, когда это новый, неизведанный путь. По таким дорогам труднее идти, но можно больше найти!
Какие же предметы следует больше всего изучать в высшем учебном заведении? Главное внимание надо уделять таким научным дисциплинам, как математика, физика, физическая химия, химия и основа всех наук – философское учение Маркса, Энгельса, Ленина. Усвоение этих дисциплин позволит успешно изучать прикладные дисциплины, при желании даже самостоятельно.
Приведу снова пример из личного опыта. Не изучая прокатки, я научился разбираться в конструкциях прокатных станов и усвоил законы, управляющие процессом обработки металлов давлением. Предпосылкой для овладения этими знаниями, связанными с законами механики, явились математика и физика, а дальнейшее постигалось уже при работе в цехе.
Правильное воспитание инженера на первых порах его деятельности имеет не меньшее значение, чем воспитание во втузах. Вышедший из института инженер должен получить «термическую обработку» в заводской обстановке. В одних случаях такая обработка может дать исключительно хорошие результаты, в других, когда молодому специалисту не созданы условия для работы, когда им не руководят, – ее лучше совсем не проводить.
Надо сказать, что университеты и технические вузы, дающие основную подготовку молодым специалистам, выпускают незаконченных инженеров, и, очевидно, с этим следует считаться и в будущем. Задача завода и его старых, уже «обстрелянных» руководителей – доброжелательно относиться к молодым специалистам. Хорошие учителя обучают своих молодых учеников и одновременно учатся у них сами. Известный металлург, профессор В. Е. Грум-Гржимайло говорил, что у молодого инженера имеются две двери на завод: одна – через заводскую лабораторию, другая – через конструкторское бюро, иных путей нет. Он прав. Нигде так хорошо не узнается молодой инженер, как здесь. Начальникам цехов надо почаще бывать в заводской лаборатории, в конструкторском бюро завода, где они по-настоящему могут распознать начинающую молодежь и выбрать для себя наиболее подходящих помощников.
Я также прошел в конструкторском бюро небольшую школу по доменному и прокатному делу. Здесь мне довелось работать с двумя видными специалистами того времени: доменщиком М. К. Курако и прокатчиком II. А. Соболевским. Будучи практиками, а не инженерами, они постигли свою специальность в тяжелом труде, с самых ее истоков. Правда, тяжелый труд имеет и свою красоту. В отличие от многих других практиков, державших секреты своей профессии в «записной книжке», они не боялись конкуренции инженеров и, наоборот, учили их и делали из них своих помощников. В те времена это было большой редкостью. Для молодого начинающего инженера учителя-практики представляли большую ценность: они знали очень хорошо то, чему не обучали в институте – как управлять печами и людьми.
В наш век механизация освободила инженера от тяжелой работы, не имеющей инженерного характера, – от руководства ручными работами у печей, высвободила время для того, чтобы применить свои знания для изучения теории процессов. Принципы, положенные в основу получения железа из руд, остаются неизменными. Законы восстановления, окисления понимаются так же, как понимались и раньше. Инженер призван обеспечить максимальные скорости этих процессов, увеличить производительность труда.
Решение этой задачи требует от инженера знания агрегатов, машин. Поэтому студент должен знать производственные механизмы, но не в деталях (это лишь загромоздит его память), а основные принципы, заложенные в конструкциях. За сто лет производство железа увеличилось в сто раз, количество производственных агрегатов, выплавляющих металл, уменьшилось более чем в сто раз, а производительность труда, возросли в десятки раз.
Таким разительным прогрессом в первой половине прошлого столетия мы были обязаны познанию физико-химических основ металлургических процессов, начиная же со второй половины девятнадцатого века – применению достижений механики и электротехники в производстве металла.
В последнее время прогресс в металлургии снова обязан физико-химии металлургических процессов. Поэтому учащейся молодежи надо очень хорошо знать физико-химию. Важно также знание физики твердого тела – металла, законов его кристаллизации и превращений, влияния легирующих элементов и различных добавок. За короткий промежуток времени температуры, определяющие переход металла из жидкого состояние в твердое, меняются в больших диапазонах, а процессы этих изменений не всегда нам известны и требуют изучения.
Очень большое значение для свойств металла имеют превращения, происходящие при охлаждении металла. Железо и его сплавы обладают самыми разнообразными свойствами. Полученная на основе железа сталь, в зависимости от способов ее производства, химического состава, композиции с другими элементами, приобретает самые разнообразные свойства. Изучение закономерностей этих свойств относится к области физики металлов. Изучение кристаллов различных веществ открывает тайну их строения. Появление новых, все более совершенных методов исследования обязано исследованиям теоретической и экспериментальной физики в области строения материи. Об этих новых возможностях я упоминаю для того, чтобы еще раз подчеркнуть, насколько необходимо сейчас познание физико-химии и физики как основ, на которых зиждется металлургия.
Студенты и профессора, посвятившие себя исследовательской работе, а также молодые инженеры, работающие на заводе, должны иметь постоянную связь между собой. Без такой связи, без постоянного общения ученых-теоретиков с учеными-практиками не может быть прогресса в производстве металла, так как теория без практики, а практика без теории становятся беспредметными.
Иногда думают, что укрепление связи науки с производством служит только целям широкой научной помощи производству. Это неверно. Промышленная техника давно уже оказывает огромное влияние на развитие науки. Целые разделы науки создавались и разрабатывались с помощью техников, решавших производственные задачи (гидродинамика, аэродинамика, механическая теория теплоты).
Творческий союз науки и производства – крупнейший фактор прогресса как науки, так и производства.
При всем этом определение правильных взаимных связей между наукой и производством – далеко не простая и не легкая задача. Должен быть обязательно соблюден известный порядок на пути от лаборатории до завода: теоретический анализ и апробация его для лабораторной проверки, лабораторные работы и апробация их для полузаводского испытания и, наконец, работа на заводе.
Цель деятельности металлургов – тех, которые уже долго работают в области науки и практики, и тех, кто еще учится и лишь готовится вступить на самостоятельное поприще, – состоит в том, чтобы поднять производство металла и улучшить его качество. Можно согласиться с изречением, виденным мной на одном из памятников: «Бог создал железо для того, чтобы люди не были рабами».
Металл – это основа могущества государства. Отсюда – большая ответственность перед Родиной всех, кто посвятил себя решению этой почетной задачи – развивать, совершенствовать металлургическое производство.