Но делегирование свойства воды огню оказывается способно передать и максимальное проявление жизни – акт близости между мужчиной и женщиной: «... их тела &;lt;...&;gt;, как бы налитые раскаленным металлом, остывали». [С. 381] Для героя повести «Пастух и пастушка» это событие оказывается смертью в одном статусе и рождением в другом, отсюда и содержание частицы неуправляемой, хаотичной энергии в акте жизнеутверждения.
Синтагматические (или сочетаемостные) отношения наблюдаются также во взаимодействии воды с землей. Культурная коннотация значения слова возникает из эмпирически наблюдаемого свойства воды – способности исцелять: «Обнажалась земля, избитая войною, и лечила самое себя солнцем, талой водой» [С. 409]; или «Много ходившие больные ноги дрогнули, кожей ощутив не тундровую стынь, а живое тепло огородной борозды, коснувшись мягкой плоти трудовой земли, почуяли ее токи, вот уже чистая роса врачует раны». [«Ода русскому огороду» (1972). С. 443]
Вода связана с системой символов в целом, но в конкретном тексте эта связь значительно трансформируется, поэтому закончить аналитическое рассмотрение хотелось бы выявлением символики воды в тексте повести В. П. Астафьева «Стародуб» (1960).
Символическое пространство текста построено на противопоставлении двух миров – мира поселения Вырубы и мира Фаефана и Култыша. Не останавливаясь подробно на всех аспектах противопоставления, следует уделить внимание соответствующей «семантической поляризации» воды. Миры разнятся в своем отношении к воде. Для вырубчан вода в качестве дождя, как и для любого сельского жителя, безусловно, необходима: земля без орошения влагой (иначе – «осеменения» как мужской функции) отказывается рожать; безурожайный год влечет за собой голод; высохшие деревья сгорают в пожаре, лишая людей последней надежды на пропитание. Поэтому, «когда на Вырубы наконец-то полил дождь &;lt;...&;gt; во всем – в природе, в деревне, в людях – наступило благостное облегчение». [С. 99] Однако отношение селян к реке иное. Река оказывается единственной связью староверов с миром иноверцев, поскольку «...мыс, на котором приютилась деревушка, был накрепко отгорожен от мира горными хребтами и урманом – тайгой». [С. 39] А потому река представляет угрозу укладу жизни поселения. Ревностное соблюдение религиозных устоев и боязнь «дурного глаза» не позволяют жителям дать приют ребенку, попавшему в беду. Не решаясь принять грех убийства на себя, староверы решают довериться воле бога. Но бог, в их представлениях, кроме собственно канонического изображения, уподоблен воде: «Плыви с богом! &;lt;...&;gt; Бог тебя послал, пусть бог и к месту определит. Захочет – до другой деревни убережет, не захочет – на первом пороге утопит». [С. 41] Но спасение Култыша Фаефаном определяет их уход из Вырубов и возникновение другого мира – мира, наполненного гармонией с природой, где природа выступает в синкретичном виде и где нарушение баланса между ее составляющими ведет к непоправимым последствиям.
Так, за убийство маралухи и теленка Амосом отмщение выступает в отчасти персонифицированном, отчасти анималистическом образе реки-увертыша: «Подлая штука, этакая речка – лесная колдунья. Бежит она себе по тайге, заманивает, а потом раз – и нету! Зарницей мелькнула и угасла». [С. 95] А противостояние представителей разных миров – Култыша и Амоса, возникшее из любви к одной женщине, реализуется в том, что преодоление сопротивления воды, воплотившей женскую сущность, или овладение ею, приводит Култыша, органично включенного в природный мир, к невозможности соединиться с женщиной из мира людей (см. описание переправы перед несостоявшимся сватовством к Клавдии).
Итак, семантическая поляризация воды в тексте «Стародуба» обусловлена натурфилософскими взглядами В. П. Астафьева, реализовавшего в текстах своих ранних произведений идею о безграничной мудрости и вечно&;lt;ц;и мироустроства и миропорядка, частью которого, а не властителем, является бренный человек.
И последнее. Виктор Петрович Астафьев не созидает новое символическое наполнение семантической группы с обобщенным значением воды. Он пишет, сообразуясь с традиционными мифологическими представлениями, поскольку последние дают «ощущение его единства со своим народом, его прошлым и будущим. В традиционности этого знания уже заложена его высокая оценка: оно прошло проверку временем, оно уже было опробовано нашими предками, которые не глупее нас были». [Топорков]
____________________
1 Топорков А. Л. Мифы и мифология XX века: традиции и современное восприятие [Электронный ресурс]. – Электрон, текстовые дан. – Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore/ toporkovl.htm. – Загл. с экрана.
2 Неклюдов СЮ. Вещественные объекты и их свойства в фольклорной картине мира [Электронный ресурс]. – Электрон, текстовые дан. – Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore/ neckludovl2.htm. – Загл. с экрана.
3 Четырехтомное собрание сочинений В. П. Астафьева доступно для исследователя-пермяка, но менее представительно по сравнению с вышедшим в Красноярске пятнадцатитомным изданием.
4 Аверинцев С. С. Вода // Мифы народов мира: Энциклопедия. В 2 т. Т. 1.- М., 1980.- С. 240.
5Карасев Л. В. Онтологический взгляд на русскую литературу. –
М., 1995.
6 Курбатов В. Я. Миг и вечность // Размышления о творчестве
В. Астафьева. – Красноярск, 1983.
7 Здесь и далее цитаты приводятся с указанием страницы и названия повести, если это не следует из контекста, по изданию: Астафьев В. П. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1. М.: Мол. гвардия, 1979.
8 Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка.
М.: АЗЪ, 1996.
____________________
Е. Л. Рождественская
Пермь
В. П. Астафьев: начало творческого пути
Моя мать – писательница Клавдия Рождественская – в 1950-е годы руководила Пермской писательской организацией, возглавляя ее три срока подряд. Она известна как неутомимый собиратель литературных сил на Урале, она способствовала рождению книг талантливых авторов.
До приезда в Пермь К. В. Рождественская на посту главного редактора Свердловского книжного издательства в течение почти двух десятков лет вела интенсивную работу по привлечению способных авторов из регионов, входящих в Уральскую область. В альманахе «Уральский современник», который она организовала в 1938 году, широко печатались пермские литераторы.
Она была первым редактором гениальной «Малахитовой шкатулки» П. П. Бажова, с которым дружила и который уважительно прислушивался к ее советам.
Не случайно областная газета «Уральский рабочий» (г. Екатеринбург) в статье, посвященной 100-летнему юбилею Клавдии Рождественской, назвала статью в номере от 22 марта 2001 года «От Бажова до Астафьева».
К. Рождественская стояла у истоков творческой деятельности писателя Виктора Петровича Астафьева.
Виктор Астафьев, говоря о своих первых шагах в литературе в книге «Посох памяти», так вспоминает 50-е годы: «Я считаю свою судьбу удачливой. Посудите сами: уже после первого рассказа руководительница Пермской писательской организации, по какому-то «высшему» совпадению носившая одинаковую с моим школьным учителем фамилию – Рождественская Клавдия Васильевна – так ко мне прониклась, что «под чернильницу», как принято говорить среди литераторов, добилась для меня издательского договора, и в 1953 году вышла моя первая книжка в Перми – сборник рассказов «До будущей весны».
Будучи опытным литератором, К. В. Рождественская разглядела в молодом авторе Викторе Петровиче Астафьеве «божью искорку».
«Однажды, – рассказывает Виктор Петрович, – мне пришла телеграмма в Чусовой, где я в то время работал литсотрудником в районной газете «Чусовской рабочий». Ответственный секретарь Пермского отделения Союза писателей К. В. Рождественская приглашала меня в Пермь со своими рассказами».
Телеграмма, посланная молодому автору из областного центра в маленький захолустный городок, а затем и встреча с писательницей, стали поворотным моментом в творческой судьбе писателя.
В. П. Астафьев вспоминает:
«Везучий я человек! Везучий! После первой же поездки в областной центр, после первой же встречи с секретарем отделения (К. В. Рождественской – прим. автора) и издателями, я вез с собой первый издательский договор и даже немного деньжонок, полученных в качестве гонорара за рассказ, печатаемый в альманахе «Прикамье».
В. П. Астафьев придавал большое значение выходу своей книги под названием «До будущей весны». Он писал: «Выход первой книги для меня, загнанного жизнью и нуждой в самый что ни на есть темный угол, был не просто Праздником. Это было важнейшее творческое событие в моей жизни и жизни семьи тоже».
К. В. Рождественская высоко ценила литературные успехи Астафьева. Так, выступая с докладом в марте 1961 года на областном совещании по детской литературе «Детская книга в Перми (итоги десятилетия)», она сказала: «Прикамская детская и юношеская литература имеет сильный авторский коллектив, который способен решать большие творческие задачи. «Ядро» этого коллектива составляют «взрослые» писатели – люди с талантом и опытом. Из них прежде всего надо назвать Виктора Астафьева. Он дал детям уже пять книг – два сборника рассказов: «Огоньки», «Теплый дождь», веселую книжку «Дядя Кузя, куры, лиса и кот», единый по теме и настроению цикл маленьких рассказов «Зорькина песня» и повесть «Перевал».
Это настоящие книги, которые интересны всем. Астафьев с такой естественностью и искренностью выражает свое видение и мироощущение, такое глубокое и сердечное знание жизни чувствуется в его произведениях, что читать его книги одно наслаждение.
Недавно вышедшая «Зорькина песня» – это, действительно, песня во славу человека и природы.
«Перевал», изданный в Свердловске, написан не для детей, но они обязательно возьмут себе эту горькую, но прекрасную повесть о детстве мальчика».
Виктор Астафьев до конца жизни был благодарен своей литературной «наставнице» и «благодетельнице», как он называл К. В. Рождественскую, часто вспоминая ее в своих выступлениях – и на центральном телевидении, и на столичном радио, и в своих публикациях.
Редкостным даром – погнить добро – обладал Виктор Астафьев. Он вспоминал свою литературную наставницу на протяжении всей жизни.
БИБЛИОТЕЧНАЯ СЕКЦИЯ
БИБЛИОТЕКИ И ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
О. С. Баранова
Пермь
Интеллигенция и библиотека: пути взаимодействия
В последние годы в обществе разгорелись дискуссии вокруг интеллигенции. Одни обвиняют ее во всех российских бедах, другие отчаянно защищают. Чтобы оценить роль интеллигенции в истории России и ее место в современном российском обществе, необходимо сначала разобраться в том, кто же такая интеллигенция.
Слово «интеллигенция» было введено в оборот во 2-й половине XIX века писателем П. Д. Боборыкиным, употребившем его в значении «высший образованный слой общества». Само слово «интеллигенция» происходит от латинского intelligentia, означающего «понимание». В. И. Даль в своем словаре дает следующее определение: «Интеллигенция – разумная, образованная, умственно развитая часть жителей»'. Первые «ростки» интеллигенции в России появились еще в начале XVIII века в связи с просветительскими реформами Петра I. Но только во 2-й половине XIX века русская интеллигенция смогла оформиться в заметный слой, обладающий своим духовным миром и своими традициями. В то время интеллигенцией называли людей «свободных профессий»: музыкантов, художников, артистов, адвокатов, врачей и др. В их рядах были представители разных сословий: дворяне, мещане, купцы и даже крепостные. Также разнообразен был и этнический состав русской интеллигенции. Прежде всего, она формировалась из русских, а также немцев, поляков, евреев, литовцев и др.
В современных дискуссиях не поднимаются вопросы о хронологических рамках существования интеллигенции. В своем развитии она прошла как минимум три периода, постоянно изменялась, и порой коренным образом, поэтому не всегда понятно, о какой именно интеллигенции идет речь в каждом конкретном случае. Эти периоды можно охарактеризовать так:
– дореволюционный период;
– период Советской власти;
– постсоветский период (1990-е годы).
Такое разграничение необходимо, так как со сменой государственного строя и идеологии менялись нравственные ценности и жизненные установки самой интеллигенции.
Исторически характеристика русской интеллигенции включала в себя высокую степень образованности, критическую мысль и связанную с ней тревогу за судьбу страны, свободу совести, гуманизм. Последние признаки приобрели особое значение именно сейчас, потому что с их исчезновением, как мы видим, исчезает и сама интеллигенция.
Русская интеллигенция дореволюционного периода считала своей главной задачей просветительство и придавала большое значение книге, как главному инструменту распространения просвещения. В связи с этим в XVIII веке в образованной дворянской среде начинают активно формироваться личные библиотеки. Пополняемые публикациями документов по истории, этнографии и другим наукам, они сыграли неоценимую роль в деле народного просвещения, т. к. многие из них впоследствии легли в основу губернских публичных библиотек, а также читален в деревнях и селах. Личные библиотеки некоторых дворян включали в себя книги, предназначенные для вкладов (вкладами назывались книги, передаваемые в дар монастырям и церквам на помин души владельца).
Книжные вклады церквей активно читались крепостными и даже переписывались. Их состав отразил палитру читательских вкусов зарождавшейся крепостной интеллигенции, чье появление в конце XVIII века было обусловлено крайней необходимостью в грамотных крестьянах, особенно на территориях с бурно развивавшейся промышленностью, таких как Урал и Сибирь. К началу XIX века во многих прикамских селах, например, в Очере, Усолье, Ильинском, образовалась особая группа местной интеллигенции из числа крепостных. Высокий уровень образования и широкий кругозор делали ее представителей носителями довольно высокого уровня культуры. Это проявлялось, прежде всего, в круге их чтения, который включал произведения В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя и других русских поэтов и писателей.
В первой трети XIX века сложилась система народного образования, и было положено начало массовому книгопечатанию. В городах открываются книжные лавки и магазины с кабинетами для чтения. В связи с этим начинают активно формироваться новые читательские круги не только в губернских, но и в уездных городах. Высокая цена книг делает их недоступными для средних слоев населения – разночинцев, духовенства, мещан. Именно это становится причиной появления первых платных «Библиотек для чтения», ставших к середине столетия непременным компонентом городского образа жизни: располагая богатым фондом научной литературы и хорошим подбором старых изданий, они пользовались успехом не только у рядовых читателей, но и у ведущих литераторов и ученых.
Открытие «Библиотек для чтения» лишь частично удовлетворяло тягу населения к чтению. Ограниченная продолжительность работы (2-3 раза в неделю) и высокая плата за выдачу книг на дом делали их недоступными для малообеспеченных провинциальных читателей. Эту проблему могло решить только открытие бесплатных публичных библиотек.
В 1830 году правительством был принят циркуляр «Об учреждении в губернских городах публичных библиотек для чтения», которые стали появляться и в уездных городах при активном содействии местных просветительских обществ, кружков и прогрессивно настроенных слоев населения. В последующие годы было открыто более десятка библиотек в различных городах Российской империи, в том числе в Пермской губернии в 1840 году открылась Кунгурская общественная библиотека. Судьба всех уездных публичных библиотек была примерно одинаковой. Все они создавались по инициативе и на средства местной и столичной интеллигенции и неустанно опекались ею на протяжении всего существования.
В 50-е годы XIX века в связи с кризисом феодально-крепостнической системы активизируется деятельность разночинцев, также видевших решение всех проблем в просвещении народных масс. С этой целью они открывают народные дома, бесплатные народные библиотеки и читальни. Открытие подобных библиотек горячо поддерживала прогрессивная печать – «Колокол» и «Современник».
Много читален было открыто членами различных политических организаций, в частности, обществом «Земля и воля». В Вятке и Перми народными библиотеками руководили организаторы революционных кружков А. А. Красовский и А. И. Иконников.
Постепенно народные библиотеки становятся центрами революционной пропаганды и агитации, распространяющими прогрессивную и даже нелегальную литературу. Вокруг них начинают группироваться кружки революционно настроенной молодежи, использующей библиотеку в качестве клуба, где обсуждались наиболее острые политические проблемы.
Общественный подъем в период отмены крепостного права создал благоприятные условия для развития русской науки, давшей не только России, но и всему миру немало славных имен. Среди них математик П. Л. Чебышев, физик П. Н. Яблочков, создатель радиотелеграфа А. С. Попов и многие другие. Все они высоко ценили роль библиотек в развитии образования. Для них будущая научная деятельность начиналась с любви к книге, и некоторые связали свою судьбу не только с наукой, но и с библиотекой. Так, математик Н. И. Лобачевский много сил отдал библиотеке Казанского университета, пополняя ее фонды. В 1828 году он был утвержден на должность библиотекаря и исполнял свои обязанности более 10 лет, одновременно продолжая преподавательскую деятельность и возглавляя университет.
Видный общественный деятель этнограф Н. А. Бородин создал Уральскую бесплатную читальню. С группой единомышленников-студентов он собрал средства и добился разрешения на открытие библиотеки. Часть книг, основавших ее фонд, была приобретена на собранные деньги, а часть поступила в виде пожертвований. «...Наша затея была лишь отголоском общей работы русской интеллигенции на местах», – писал Н. А. Бородин в своих воспоминаниях [2].
Активное участие в судьбе библиотек принимали не только ученые, но и писатели, литераторы, книгоиздатели. Например, A. П. Чехов подарил городу Таганрогу часть своей личной библиотеки (несколько сотен книг). Он постоянно следил за выходящей в свет литературой, знакомился с каталогами издательств, отбирал нужные издания и отправлял их в Таганрогскую библиотеку. Чехов помогал также народным и школьным библиотекам Серпуховского уезда. В архиве хранятся документы, свидетельствующие об избрании его заведующим Хатунекой народной библиотекой.
Надо отметить, что совмещение научной или литературной деятельности с должностью библиотекаря в XIX веке было не редкостью. Например, среди сотрудников Санкт-Петербургской нубличной библиотеки были писатели И. А. Крылов и
B. Ф. Одоевский. Первыми представителями библиотечной профессии были дворяне-интеллигенты, но лишь до середины XIX века, т.е. до начала активизации влияния разночинской интеллигенции.
Новое поколение библиотекарей-разночинцев играло ведущую роль до начала XX века. Будучи выходцами из средних слоев общества, не все из них разделяли радикальные революционные взгляды, но именно они представляли библиотечных работников как класс просветителей в народных библиотеках.
Реформы Александра II, способствовавшие развитию промышленности и сельского хозяйства, повысили спрос на специалистов со средним и выспщм образованием, следствием чего стало появление в провинции «третьего элемента» – земских врачей, учителей, агрономов, статистиков. Будучи выходцами из среды мещан и купечества, они стремились получить образование в столице, где в процессе обучения впитывали в себя все передовые веяния эпохи. Вернувшись в провинцию, они пытались преобразовать ц. ускорить темп ее жизни. С этой целью они объединялись в просветительские кружки и добивались от властей разрешения открыть библиотеки в деревнях и селах. По их мнению, библиотека должна была вывести крестьян из умственного застоя, не дать им забыть грамоту и стать очагом культуры, постепенно отвлекая сельчан от спиртного и винных лавок.
Финансирование сельских библиотек осуществлялось на деньги, полученные от проведения спектаклей и театрализованных представлений. Фонды пополнялись, в основном, за счет помощи местных меценатов и ссыльных политических заключенных, жертвовавших библиотекам свои личные книжные собрания.
Известный книгоиздатель И. Д. Сытин, как и его соратники, делал все возможное, чтобы сделать книги доступными для народа. Он поставлял книжную продукцию на организованные при крупных заводах и фабриках книжные склады. Также он снабжал литературой народные библиотеки, читальни, сельские и городские школы. И. Д. Сытин постоянно расширял ассортимент книжной продукции, включавшей в себя произведения русских писателей, буквари, детские книги, стремясь сделать их максимально дешевыми. В связи с этим в народе их стали называть «книжки-копейки». «Он приблизил к народу настоящую книгу. Он превратил в плоть и кровь благородные стремления лучших умов нашей интеллигенции – дать народу здоровую книгу» – писал о Сытине его друг и соратник, известный педагог Н. В. Тулупов [3].
Наряду с Сытиным просветительской деятельностью занимался и другой книгоиздатель – Ф. Ф. Павленков. Он поставил своей целью пополнить книжный рынок научно-популярной литературой для самообразования по всем отраслям знаний. Опираясь в своей деятельности на интеллигенцию, Павленков выпускал дешевые книги для народа. После его смерти в 1900 году, в соответствии с его завещанием, на оставленные им деньги было создано более 2000 бесплатных народных библиотек. Первые павленковские библиотеки начали открываться в 1904 году, причем исключительно в тех селах и при тех заводах, где их никогда ранее не было.
Несмотря на все усилия интеллигенции по открытию библиотек и пропаганде чтения книг, уровень образования в стране был крайне низок. К началу XX века в России насчитывалось лишь 1,5 % грамотных. Выходцы из крестьянской среды очень редко пополняли ряды интеллигенции. Причина в том, что воспитание интеллигенции – процесс длительный и начинается он с детства путем приобщения к миру книг, но из-за их высокой стоимости покупать могли их только очень обеспеченные семьи. Кроме того, думать об интеллектуальном развитии своих детей было принято лишь в тех семьях, где сами родители были образованны. Неудивительно, что именно люди, еще в детстве осознавшие духовную ценность книги, впоследствии составили цвет прогрессивной русской интеллигенции, которая, обладая большим багажом знаний, могла оценить значение просвещения в полуграмотной стране и ту роль, которую могла сыграть библиотека, являвшаяся единственной организацией, способной бесплатно предоставить широкий выбор книг.
Смысл существования интеллигенции очень верно отразил Н. Я. Языков, племянник поэта, сказав: «Разве не обязан каждый из образованных людей сделать хоть маленькое усилие для успеха развития в родной стране народного просвещения, этого драгоценного человеческого блага, о котором наш знаменитый историк Н. М. Карамзин сказал (...), что только в нем, в просвещении, мы найдем спасительный антипод для всех бедствий человечества» [4].
Начало XX века ознаменовалось небывалой напряженностью в политической и экономической жизни России. Одна за другой ее потрясают революции 1905 и 1917 годов. Разразившаяся в 1918 году гражданская война усугубила царившие в стране хаос и разруху. В числе жертв войны оказались и учреждения культуры. Библиотеки стали приходить в упадок, их фонды растаскивались и уничтожались. На помощь библиотекам вновь пришла интеллигенция. Ее представители обивали пороги государственных инстанций с просьбой хотя бы частично профинансировать работу библиотек. Не дождавшись помощи от властей, многие ученые и специалисты собственными силами производили ремонт помещений и реставрацию фондов.
В период НЭПа начинается быстрый рост количества кружков по самообразованию, организованных в сельских библиотеках. Занятия проводили местные агрономы, врачи, учителя. Библиотеки предоставляли им помещения и обеспечивали необходимой литературой. Библиотечные работники тех лет по сути еще оставались просветителями, поскольку принадлежали к третьему, революционному поколению библиотекарей-интеллигентов (1894 – 1934). В 1930-е годы, ставшие самым тяжелым периодом в истории России, были закрыты все краеведческие организации и некоторые научные общества, а их члены репрессированы. Все культурное историческое наследие подверглось ожесточенной критике как «пережиток буржуазного прошлого», что делало невозможным его восприятие последующими поколениями, и в результате связующая нить между дореволюционной и советской интеллигенцией оборвалась.
Библиотека из учреждения культуры превратилась в рассадник коммунистической идеологии. В ее стенах происходило утаивание от читателей культурного наследия прошлого и представление партийных изданий как наивысшей ценности. Все это не могло не сказаться на психологии библиотекарей, поскольку, по мнению библиотековеда А. В. Соколова, «труд в библиотеках – это труд интеллигентов, книжников, тоталитаризм деформирует их психологию. Интеллигенция в этих условиях теряет свои моральные устои» [5].
Представители поколения советской интеллигенции являлись уже не поборниками просвещения, а работниками идеологического фронта. Особенно активной в этом отношении была сельская интеллигенция. В ее задачи входило содействие успешному осуществлению решений очередного съезда КПСС в области сельского хозяйства и повышение культурного уровня колхозников. Совместно с библиотеками представители местной интеллигенции проводили тематические вечера, беседы о книгах, лекции о политической ситуации в мире, участвовали в работе кружков художественной самодеятельности и осуществляли антирелигиозную пропаганду.
Если сельские библиотеки были предназначены повышать культурный уровень сельчан и организовывать их досуг, то у крупных городских библиотек задачи были несколько иные: содействовать формированию нового, советского человека и новой культуры. Массовые библиотеки являлись единственным источником книг для широких кругов читателей до 1970-х годов. Несмотря на то, что они приоритетно обслуживались издательствами, их фонды не отличались разнообразием и были значительно выхолощены проводимыми в 1930 – 1940-е годы «чистками». Кроме того, массовые библиотеки осуществляли политику «руководства чтением», что стало одной из причин охлаждения интеллигенции к библиотеке и началом формирования личных книжных собраний, как альтернативы государственным.
Личные библиотеки советской интеллигенции окончательно сложились к 1970-м годам. Объем каждой их них насчитывал 1000 -1500 томов, в то время как средний показатель по стране был 200 книг на семью. В этом заключалось различие «культурного старта» между интеллигенцией и другими социальными группами того же поколения.
С началом реформ 1990-х годов в стране произошел развал системы государственной поддержки науки и культуры. Финансирование городских библиотек значительно сократилось, но все же их состояние можно было оценить как удовлетворительное по сравнению с сельскими библиотеками, переживавшими упадок. В тяжелом материальном положении оказалась и интеллигенция, став самым социально не защищенным слоем.
Многие современные социологи утверждают, что русской интеллигенции как носительницы духовно-нравственных ценностей больше не существует и никогда уже не появится. Время покажет, истинно это утверждение или ложно, но уже сегодня можно сказать, что воспитание интеллигенции требует многих поколений, и становление интеллигента отличается от становления квалифицированного рабочего. Ведущую роль в процессе формирования будущих поколений российской интеллигенции будут играть библиотеки как главные хранилища интеллектуальных и духовных ценностей. И хотя 1990-е годы стали тяжелым периодом в финансовом отношении, но в духовном плане они явились периодом раскрепощения. Интеллигенция, страдавшая от социальной невостребованности, вновь начала группироваться вокруг библиотек, видя в них интеллектуальные и духовные центры.
На сегодняшний день при небывалой дороговизне книг библиотека, как и сто лет назад, является единственным учреждением, бесплатно предоставляющим широкий выбор различной литературы. Оснащаемые передовыми компьютерными технологиями, библиотеки становятся подлинными информационными и культурными центрами. В их работе происходит синкретическое взаимодействие библиотечных, музейных, архивных, выставочных форм. Налаживаются контакты с творческой интеллигенцией – писателями, художниками, музыкантами. Традицией становится организация в стенах библиотеки выставок профессиональных и самодеятельных художников, проведение встреч читателей с местными поэтами и писателями. Наиболее распространенными формами массовой работы библиотек стали клубы по интересам, литературно-тематические вечера, конкурсы, викторины, читательские конференции, посиделки и т.д. Все они проходят при активном участии интеллигенции и направлены на возрождение классических традиций в России, которые способны послужить мощным противовесом западной масс-культуре. Сотрудничество интеллигенции и библиотек существует давно, но именно сейчас оно особенно необходимо. Одной стороне это поможет выработать адекватные современной действительности идеи, а другой – стать подлинным «катализатором» духовной жизни общества.
____________________
1 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 2. – М.: Русский язык, 1998.
2 Изюмов А. И. Библиотечное дело в деятельности Н. А. Бородина // Библиотековедение. – 1993. – №4. – С. 102 – 105.
3 Кожухова В. В. И. Д. Сытин – деятель русского просвещения // Библиотека и история: Сб. науч. тр. – Вып. 2. – М., 1994.- С. 150 - 168.
4 Трофимов Ж. Симбирская Карамзинская общественная библиотека: Исторический очерк. – М.: Россия молодая, 1992.
5 Библиотечная жизнь России: Краткая информационная справка. – Вып. 9: Библиотека в меняющемся мире ценностей: Материалы науч.-практ. конф.-ss, СПб., 1992.
____________________
Н. А. Князева
Пермь
Письма старого словесника (размышления учителя В. В. Молодцова о литературе)
Судьба одарила меня дружбой с замечательным человеком – выпускником историко-филологического факультета Пермского университета набора 1916 года Василием Васильевичем Молодцовым. Человек высокой духовной культуры, он оказывал большое воспитательное влияние на каждого, с кем находился рядом. А круг его общения был самым обширным: от детишек в детском саду, которых учил любить поэзию, до школьников, студентов, учителей, ученых. В память о нем осталась богатая переписка. Из писем учителя можно увидеть, чем он жил почти сто лет своей жизни, с кем общался, о чем думал, что читал. Вот несколько отрывков из писем разных лет.
«Читаю Валентина Катаева «Алмазный мой венец». Прочтите и Вы. Получите удовольствие» или «Сейчас читаю книгу «Поэзия мысли (афоризмы Н. Г. Чернышевского). Не думал, что книга афоризмов может читаться от «а» до «я». В другом письме он сообщал: «Прочитал «Письма Сильвестра Щедрина».
Зная, что летом я поехала в путешествие по Мещере, Василий Васильевич решил воскресить впечатление о творчестве Паустовского, который последние годы своей жизни жил в этом крае и воспел его в некоторых своих произведениях: «Перечитал рассказы Паустовского. «Разливы рек» – дважды. Пришел к выводу, что К. Паустовский – самый глубокий, самый проникновенный советский писатель. Никто не умеет так волновать сердца. Думаю, что некоторые вещи Паустовского будут жить вечно, как творения Шекспира, Пушкина, Толстого, Чехова». В другом письме мой друг сообщал: «Вчера прочитал рассказ Паустовского «Кордон-273». Это один из лучших его рассказов: природа Мещеры передана замечательно. Словно и я побывал там. Есть мысли, которые хочется записать, например: «Мы привыкли говорить «левитановские места» и «нестеровская Россия». Эти художники помогли нам увидеть свою страну с необыкновенной лирической силой». Я теперь понимаю, почему Вас потянуло в Мещеру и почему Вы ездили в Уфу в музей Нестерова».
Он радовался каждой подаренной или купленной книге как другу, сообщал об этом: «Купил за 10 копеек рассказы Куприна. Стал читать и заплакал: очень хорошо, трогательно. Читайте «Чудесный доктор», «Тапер». Захотелось прочесть эти рассказы вслух школьникам».
Молодцов долгие годы вел кружок любителей искусства в школе, тщательно готовился к каждому занятию, просматривая и прочитывая самые разные источники. Разрабатывая занятие на тему: «Портретная живопись Ореста Кипренского», Василий Васильевич писал: «Знакомы ли вы с поэзией Дениса Давыдова? Признаться, мне впервые пришлось столкнуться с его стихами. Я пришел к ним через известный портрет Кипренского. На портрете Давыдов в гусарской форме. Вид такой же бравый, как и его гусарские стихи. Читать их – удовольствие!»
Читая книгу, Василий Васильевич всегда обращал внимание на ее оформление. Если оно было удачным и нравилось ему, он любовно поглаживал ее своей старческой рукой, как дорогое создание: «С большим удовольствием прочитал небольшую, интересно написанную и изящно изданную книжечку «Под бурями судьбы жестокой». В ней очень мягко, задушевно и лирично дан образ Натальи Николаевны Пушкиной. Интересно, что нити протянулись к ней из нашего села Ильинского. Писательница Агния Кузнецова, опираясь на документы, талантливо воскресила старину. Повесть волнует. Эту книжечку дарю Вам».
Почти в каждом письме (а они приходили очень часто) он сообщал о новой прочитанной книге: «В последнее время читаю Н. Раевского «Если заговорят портреты». В другом письме: «Перечитываю Андреева. Совсем другое впечатление, чем прежде. Слава Андреева совпала с годами моей юности. Большим успехом пользовались его пьесы «Дни нашей жизни» и «Гаудеамус». Обе были поставлены в Перми. Отдельные сцены запомнились мне. Его рассказы всегда производили странное, а некоторые и отталкивающее впечатление. «Повесть о семи повешенных» прямо потрясла. На всю жизнь запомнилась чернеющая на снегу потерянная кем-то из осужденных калоша. Андреева я не любил, и не люблю за его мрачность и реакционность. Не он озарил мою юность, хотя в те годы и был «властителем дум» молодежи. Мне были более симпатичны А. И. Куприн и И. А. Бунин, особенно стихи последнего».
«С большим удовольствием прочел у Л. Н. Толстого «Предисловие-к сочинениям Ги де Мопассана». Как много еще непрочитанного, интересного!» Удивляться приходится, что эти строки писал восьмидесятилетний человек!
«Моноспектакль о Достоевском, показанный в нашем кружке актрисой Людмилой Лисюковой, вызвал желание узнать больше о личной жизни писателя. Сейчас читаю «Переписку Ф. М. Достоевского с женой А. Г. Достоевской. Потом буду читать Юрия Селезнева «В мире Достоевского».
Литературные произведения вызывали у Василия Васильевича воспоминания, поэтому после скупой строки о прочитанной книге шло иногда пять - десять страниц из прожитого: «Читали ли вы рассказ А. Чехова «Святой ночью»? Это будет завтра такая же ночь, а у нас снег, снег, снег...» А после этого были воспоминания о том, как он отмечал пасхальную ночь в Перми в 1913 году.
Меня всегда удивляло не только то, что он советовал прочитать, но и указывал, где взять эту книгу – в библиотеке или у друзей. Бывало, что и дарил купленную им самим и уже прочитанную книгу. «Читаю книгу В. Орлова «Гамаюн». Обязательно вручу вам.» Василию Васильевичу хотелось, чтоб как можно больше людей прочли и порадовались тому или иному произведению. Может быть, поэтому среди его друзей были не только коллеги-учителя, но и библиотекари или просто любители книги.
Он и сам помогал библиотечным работникам в проведении различных литературных мероприятий. В Нижней Курье, где он жил, было несколько библиотек – две районные: взрослая и детская, техническая на Судозаводе и, конечно, школьные. До конца своих дней (а он прожил 97 лет) Молодцов живо интересовался литературным процессом, происходящим в стране и в Перми. Прочитав очередную проблемную статью в «Литературке», он делился впечатлениями, иногда далеко не радостными: «В последнем номере «Литературной газеты» (№4, 1980) интересная для учителей русского языка и литературы статья «Литератор или словесник?» К сожалению, в нашей школе нет литераторов. Наверное, поэтому нет ни рукописного журнала, ни драматического, ни литературного кружка. Такой кружок могли бы вести и библиотекари. Вы знаете, Нина Афанасьевна, что у нас в Закамске перед войной в библиотеке работал такой кружок. В нем недолго занимался юный Борис Ширшов.»
Василий Васильевич регулярно смотрел литературные телепередачи. В одном из писем в 1980 году он писал: «Я только что посмотрел по второй программе повторение встречи с В. П. Астафьевым в Останкино. Смотрел и слушал очень внимательно. Писатель подкупает своей искренностью, простотой. Однако думаю, в этой интересной встрече не было сказано главного – о чуде и радости художественного творчества. Астафьев – художник, и эта сторона его писательского облика никак не прозвучала на встрече... Я напишу ему об этом». У Молодцова была переписка с В. П. Астафьевым, как и с некоторыми другими нашими литераторами и краеведами. Например, в письме от 2 июня 1980 года он писал: «Дома меня ждала почта. Краевед А. К. Шарц прислал целый заказной пакет, а в нем его стихи разных лет. Теперь мне нужно отвечать ему тоже стихами. Пишет он довольно бойко, но содержание его стихов какое-то выстраданное, словно их породила душевная боль. Все они окрашены в какие-то лиловые, сиреневые цвета. Мои же стихи восторженно-созерцательные, и цвет у них совсем иной: в них больше солнца, чем сумрака, больше спокойствия. Они продиктованы влюбленностью в жизнь».
Василий Васильевич тяжело переживал то, что происходило в стране и в литературе 90-х годов XX века. В одном из последних писем он вспомнил речь С. А. Венгерова «В чем очарование русской литературы XIX века?», произнесенную в октябре 1911 года на праздновании столетнего юбилея Общества любителей российской словесности. «Литература находится в теснейшей связи с общею духовной жизнью страны», – писал Молодцов, цитируя Венгерова. «Как же сегодня тяжело литературе и литераторам, когда страна духовно обнищала?... Для русского читателя русская литература всегда была одной из тех святынь, в общении с которой он становился и чище, и лучше». Василий Васильевич соглашался с автором, который говорил, что «основная задача всякой новой русской литературы должна сводиться к тому, чтобы выявить нравственную красоту, чтобы показать, как высоко сочетается эстетика с этикой, художественное совершенство с нравственной силой».
Н. М. Найденова
Пермь
Традиции и поиск в духовном пространстве Дома Смышляева
В последние годы в профессиональном сознании наших коллег утвердилось весьма позитивное стремление сохранить и культивировать неповторимость, оригинальность, единичность своей библиотеки. Эта сложная задача не решается быстро: требуются колоссальные усилия всего коллектива, привлечение ведущих специалистов из разных сфер деятельности.
Пермской центральной городской библиотеке им. А. С. Пушкина, открывшей для читателей двери всего 35 лет назад, очень повезло. Во-первых, благодаря тому, что библиотека располагается в особняке позднего русского классицизма XVIII века, имеющего необычные архитектурные формы, во-вторых, в памяти многих поколений горожан она была и остается вначале общественной, затем – губернской и, наконец, областной научной библиотекой.
Бывшие владельцы дома – Жмаевы, Дягилевы, Смышляевы – остались в истории нашего города как просвещенные люди, много усилий приложившие к процветанию Перми успешными торговыми и промышленными делами, благотворительной и культурно-просветительской деятельностью. Благодаря им создавались традиции провинциального города, а Дом навсегда стал центром духовной жизни Перми. Так, о его круглой музыкальной комнате знали не только в Перми, но и в Петербурге, Москве, ибо никто из высоких гостей, посещавших Пермь, не отказал себе в удовольствии побывать здесь на концерте или литературном вечере. Наши стены помнят П. Вяземского, Ф. Вигеля, непосредственно связанных с А. С. Пушкиным. XX век памятен именами Б. Пастернака, нашедшего здесь героев «Доктора Живаго»; М. Осоргина, оставившего воспоминания о нашем городе. В годы войны в библиотеке работали над своими романами русские писатели В. Каверин, В. Панова, А. Первенцев, Ю. Тынянов; устраивали литературно-художественные вечера и концерты А. Шварц, Д. Журавлев, Э. Гиллельс, А. Хачатурян, М. Царев, О. Лепешинская, Д. Ойстрах и другие.
Здесь всегда были богатые библиотеки: сначала – частных владельцев дома, затем – публичная, ас 1918 года – губернская. Под одной крышей прекрасно уживались музыка, картины, рукописи и книги.
Следуя традициям молодежных вечеров Дягилевых, Пушкинка стремится быть нужной, интересной горожанам своими творческими объединениями и клубами, литературными вечерами, вернисажами и, конечно, книжными фондами. Новые электронные технологии значительно обогащают возможности библиотеки, делают ее современной, востребованной для многих жителей города. Мы прекрасно осознаем, что теперь от нас зависит продолжение необыкновенной увлекательной истории Дома Смышляева.
Обращаясь к теме нашего собрания – библиотека и интеллигенция – говорить о сегодняшних библиотечных реалиях в нашем городе одновременно и легко, и сложно. Легко, потому что интеллигенция, являясь читательской элитой, существенно влияет на формирование фондов, лоббирует интересы библиотеки во властных, общественных, профессиональных структурах, формирует репутацию библиотеки. Мы прекрасно понимаем, что показатель этой группы читателей в общем составе пользователей – это показатель качества нашей работы. Сложно, потому что соответствовать читательским запросам и ожиданиям подготовленной аудитории при нынешней ограниченности финансовых, материально-технических, кадровых ресурсов оказывается практически невозможно.
К сожалению, библиотекари чаще говорят, что надо читать, а не что надо читать.
В Пушкинской библиотеке показатель читателей-специалистов традиционно высок – более 20%. В последние годы своей профессиональной задачей мы поставили именно эту – поддерживать репутацию ведущего интеллектуального центра Перми. И начали, конечно, с фондов. Изучая запросы, результаты социологических исследований, тщательно работая с отказами, определили политику формирования фонда ЦГБ. Учитывая мировую тенденцию прагматизации чтения в целом, определили приоритеты комплектования художественной литературы, изданий познавательного и делового характера, а также периодики.
Современный подготовленный читатель не стремится выбирать книги, которые «читают все» (последними в этом ряду, видимо, были «Дети Арбата» А. Рыбакова). В опросах фигурирует множество авторов, но их имена редко повторяются. Поэтому мы начали формировать коллекцию современной отечественной прозы и поэзии разных литературных направлений: литературного авангарда, концептуальной поэзии и метареализма. Книги И. Жданова, О. Седаковой, С. Еандлевского, Г. Сапгира, Д. Пригова, О. Павлова и многих других появились на наших полках.
Этому во многом способствовало осуществление совместного проекта фонда «Юрятин» и библиотеки, когда на «Литературных средах в Доме Смышляева» авторы непосредственно общались с читающей публикой в переполненном зале Пушкинки. Огромный пласт современной отечественной культуры был представлен пермякам в ходе лектория «Языки современной культуры и гражданское общество» с участием известных философов, литературоведов, культурологов, имеющих мировую известность – Л. Басинским, Г. Гачевым, Б. Дубиным, С. Хорунжим и другими.
Особое направление – современная женская проза и поэзия. Во-первых, потому что сформировалось такое уникальное литературное явление, во-вторых, большинство наших читателей – женщины. Книги Л. Петрушевской, О. Славниковой, Т. Толстой, Н. Горлановой, И. Полянской, С. Василенко стали главным дефицитом у читателей абонемента.
Мы стремимся к тому, чтобы ежемесячный день новой книги «Что читают в России» стал заметным явлением в культурной жизни: представляем и новое прочтение классики, и «скандальную» литературу, и интеллектуальные бестселлеры. Проводим презентации книг пермских авторов, региональных журналов и сборников.
Явление прагматизации проявляется и в чтении исторической литературы: преобладают познавательные цели, выбираются достоверные издания, опирающиеся на документы и факты. Уникальное явление – новые исторические серии середины 90-х годов: «Рюриковичи», «Романовы: династия в романах», «Сподвижники и фавориты», «Россия: история в романах», «Государи Руси Великой» и другие.
Востребованы собрания сочинений малоизвестного романиста XIX века Н. Э. Гейнце, популярного в прошлом писателя Льва Жданова, выдающегося русского историка Е. П. Карновича. Все эти открытия последнего десятилетия говорят об очевидном интересе к ментальной истории у современного читателя.
Падение тиражей литературно-художественных журналов сопровождается «бумом» на специальные журналы. Это потребовало значительной корректировки подписки на периодические издания. Профессиональная периодика частично компенсирует почти полное отсутствие в наших фондах новой специальной литературы по технике, естествознанию, науке и культуре. На это просто нет средств.
Приоритеты надолго отданы учебно-образовательному комплексу. В ситуации с фондами нас не может не тревожить «засилье» учебной литературы, низкая обновляемость, конъюнктурность части фонда. Необходимы серьезные маркетинговые исследования чтения (причем не только в стенах библиотеки) для долгосрочных прогнозов фондовой политики, рационального использования денежных средств и технического обеспечения.
Еще одна проблема, которой, на наш взгляд, необходимо уделять много внимания – организация пространства публичной библиотеки, создание среды не только информационной, но и духовной, художественной. Ответственность за памятник архитектуры и стремление обеспечить комфортность для пользователей и сотрудников – вечное противоречие.
Для создания эстетической гармоничной среды библиотеки мы посчитали необходимым организацию выставок живописи, фотографии, декоративно-прикладного искусства. Постепенно формируется собственная коллекция картин – подарки художников Перми Дому Смышляева. В рамках проекта «Дом Смышляева – экскурсионный комплекс» создается «Портретная галерея владельцев и гостей дома Смышляева», экспозиция «Дом на Петропавловской». Обязательное условие – информативность и достоверность в сочетании с эстетичностью и высокой технологичностью исполнения проекта.
Открытый доступ к информации – давняя традиция Пушкинской библиотеки. Новый проект на абонементе включает разные формы представления книг, видеокассет, периодики. Очень важно доступно, нестандартно и современно представить фонды читателю: тематические комплексы, «круги» чтения, выставки с темами вечными и остроактуальными – «Нестоличная литература», «Память против хаоса», «Классика старая и новая», «Славянская палитра» и др. Открытый доступ – наиболее зримое воплощение концепции библиотеки без скуки, без занудства, без пафоса. Вот тогда очень быстро ломается этот стереотип общественного сознания и формируется новый: библиотека – это современно! Интересно! Необходимо!
При нынешнем обилии различных проблем не стоит забывать о наших родовых функциях – способствовать развитию умственного и духовного потенциала личности, обеспечивать максимальный доступ ко всем информационным ресурсам: книжным, журнальным, мультимедийным, АВМ, БД, а также – к удаленным.
Н. Н. Новикова
Чусовой
«Пишем вечные письма Астафьеву» (заметки библиотекаря)
Знакомство с творчеством Виктора Петровича Астафьева начинается с самого детства. Об этом свидетельствуют отзывы читателей о творчестве писателя в целом и об отдельных его книгах. Вот один из них: «Книги В. П. Астафьева читаем всей семьей, они нам очень нравятся, так как в них он поднимает жизненные вопросы, и читаются легко. 20-летний внук читает с большим интересом. После прочтения какой-либо книги не только получаешь удовольствие, но и делаешь очень важные жизненные выводы, многое начинаешь понимать, осознавать по-другому; если бы все читали его повести или по крайней мере рассказы, то мир, наверное, стал бы намного добрее».
В. П. Астафьев – наш земляк, так как он 18 лет прожил в нашем городе и именно здесь родился как писатель, так как первый его рассказ был напечатан в газете «Чусовской рабочий» в 1951 году.
«Виктора Петровича помню с 50-х годов, когда он жил в нашем городе, – пишет в альбоме отзывов читательница Григорьева. – При редакции газеты «Чусовской рабочий» был литературный кружок, там мы увидели и услышали В. П. Астафьева. Он читал свои рассказы, а мы слушали и потом обсуждали. Тогда он уже начал писать много и плодотворно. Потом он уехал из нашего города, но о себе всегда напоминал своим творчеством. Творчество его разностороннее. Пишет вроде о незначительном случае в жизни, но как пишет. Все его произведения легко читаемы, прекрасно описывает нашу уральскую природу, умеет дойти до сердца каждого человека».
И действительно это так, его книги читают все группы читателей: дети, старшеклассники, студенты, пенсионеры. Мы проводили в своей библиотеке анкетирование среди старшеклассников на знание авторов, писавших книги о войне. 84% респондентов назвали имя В. П. Астафьева. И это радует.
Мы занимаемся популяризацией творчества В. П. Астафьева на протяжении многих лет, стараемся приблизить астафьевские книги к читателю через нетрадиционные книжные выставки (выставка-кроссворд, викторина, портрет), циклы литературных часов по его творчеству, рекомендательные беседы, рейтинги, обсуждения вновь вышедших произведений. Конкурсы знатоков творчества В. П. Астафьева проводились для населения города через местную газету. Выпускались рекомендательные списки литературы, приглашения на мероприятия, закладки в книги, листовки о вновь вышедших произведениях «Слово о книге» («Веселый солдат», «Так хочется жить» и другие).
В 2001 году была проведена городская литературная читательская конференция «Дар человечности и правды», на которую собрались почитатели творчества писателя и люди, знавшие его при жизни. Конференция помогла узнать какие-то новые вехи творчества писателя. Отклики были самые теплые. Вот один из них: «Читательская конференция по книгам В. П. Астафьева – это снова и снова незабываемые встречи с произведениями В. П. Астафьева, его героями, встречи с интересными людьми, которые были знакомы с писателем, с мнениями о прочитанном. После таких встреч появляется желание снова открыть страницы астафьевских книг и прочитать то, что еще не прочитано». После конференции многие читатели обращались в библиотеку за книгами В. П. Астафьева.
Появились новые произведения «Прокляты и убиты», «Веселый солдат», «Так хочется жить», журнальные публикации «Ягоды для папы», «Пролетный гусь» и другие.
И, конечно же, появились отзывы читателей на эти произведения. Оформлен альбом отзывов, который представлен на постоянно действующей книжной выставке, посвященной В. П. Астафьеву, эти отзывы сыграли большую роль в популяризации его произведений.
Читатель Еременко пишет: «Мне повезло, что в библиотеке появилось 15-томное издание сочинений В. П. Астафьева. И я прочитал все 15 томов, сбылась моя мечта. Его книги – это откровенность его судьбы. Открытая откровенность в «Веселом солдате» дает высокую оценку его труда. Рекомендую почитать это произведение, не пожалеете».
Или еще один отклик: «На фоне бывшей советской действительности народ, околпаченный правдивой ложью о ней, увидит в романе «Прокляты и убиты» честную, выпуклую правду, ни один писатель не писал так открыто о войне. Спасибо, Виктор Петрович, за ваше мужество и совесть писателя, за ваш истинно народный язык».
Библиотеки нашей централизованной системы приняли участие во Всероссийской читательской конференции, проходившей в Овсянке, на Родине писателя. Были посланы документы, буклеты, воспоминания людей, знавших В. П. Астафьева, сочинения ребят, отзывы читателей на разные его произведения и другое.
В процессе работы мы заметили, что за последние годы возрос интерес читателей к творчеству В. П. Астафьева. Читают все: и ранее вышедшие его произведения – «Царь-рыба», «Последний поклон», «Пастух и пастушка», «Военные рассказы», и его затеей, и вновь появившиеся произведения. Об этом говорят показатели выдачи книг В. П. Астафьева: в 2001 году - 3048 книг, в 2002 году - 4038 книг.
В ноябре 2002 года отмечался День памяти В. П. Астафьева. В ЦГБ состоялась встреча «Последний поклон В. П. Астафьеву», на которую собрались люди, знавшие и работавшие с ним в нашем городе, родственники и почитатели творчества великого писателя. Очень жаль, что ушел из жизни такой замечательный человек, писатель с большой буквы, но утешает, что он оставил нам огромное наследство – свои произведения.
Сейчас мы работаем над темой «Книги-юбиляры В. П. Астафьева». Прошло 50 лет со дня выхода в свет сборника его первых рассказов «До будущей весны», 45 лет со дня выхода его романа «Тают снега», 35 лет назад повесть «Последний поклон» вышла в Перми отдельной книгой, 25 лет назад книга «Царь-рыба» была удостоена государственной премии СССР. Есть и другие знаменательные даты, связанные с творчеством писателя.
Кроме книг Виктора Петровича, в фонде ЦГБ имеется много фотодокументов, писем Марии Семеновны в библиотеку, два видеофильма о Викторе Петровиче и Марии Семеновне, указатели литературы. Много книг с автографом подарено нам Виктором Петровичем и Марией Семеновной: 15-томное собрание сочинений, его последняя книга «Пролетный гусь» (с автографом) также имеется в нашем фонде, почти все книги Марии Семеновны, книга «Крест бесконечный» с автографом В. Я. Курбатова.
С Марией Семеновной мы переписываемся долгие годы. И с каждым посланием наш фонд пополняется уникальными, бесценными материалами.
Н. В. Шихвинцева
Кунгур
Астафьев в Кунгуре
Виктор Петрович Астафьев был в Кунгуре лишь однажды, с частным визитом. Вообще-то он ехал в Чу совой – навестить могилки родных, посмотреть мемориал политзаключенных, встретиться с знакомыми людьми, увидеть вновь Урал в его лучшую пору.
И вот первые впечатления о городе: «Ну, слава тебе, Господи, что хоть маленький кусочек России сохранился. За забором или как ли. Еще не все разрушено. После Урала – Чусового, Губахи, – я работал в газете, на радио, знаю все. Я это пристально посмотрел на Вологодчине, где десять лет жил после Урала. И очень радует, что где-то в кустах, в стороне от такой строгой власти как советская, кое-что еще уцелело. Так уцелел Кунгур нечаянно. Вот уже храм принимает облик. Уже можно молиться. Замаливать грехи наши...»
Это он о Никольской церкви. В течение 60 лет в ее здании располагались производственные помещения ИТК-30. Лишь в 1990 году храм был возвращен верующим. После разговора с настоятелем Олегом Ширинкиным, знакомства с храмом, недавно расписанным и вновь обретшим колокольню, услышав пение церковного хора, Виктор Петрович остался очень доволен. Воспринял возрождение храма как нечто само собой разумеющееся, как то, что быть должно и необходимо: «Если Господь поможет, такие уголки будут, как Кунгур, где все-таки меньше красного цвета... Только обновление. И покаяние перед Богом».
Кунгур порадовал писателя. А кунгуряки? Те, кому посчастливилось тогда оказаться рядом с^им, что почувствовали они? Как восприняли эту встречу?
«11 сентября 1997 года. Тот день запомнился как очень яркий и необычный благодаря встрече с Писателем, – вспоминает Людмила Пятилова, корреспондент городской газеты «Искра». – И до сих пор ощущение насыщенности, плотности времени: мы беседовали урывками, в течение часов двух, но казалось, что были с ним, как минимум, целый день».
Утром в редакцию позвонили из Управы, сообщили, что с коротким визитом в Кунгуре будет писатель В. П. Астафьев. Прибытие его из Перми ожидалось в два часа дня. «Мы с фотокором Раифом Абляшевым и с местными телевизионщиками ждали в приемной минут сорок. Помню, все волновались, вспоминали, кто что читал из его произведений». Потом вдруг сообщили о каких-то изменениях в планах, и корреспонденты, сожалея о нес лучившемся, разошлись по редакциям. А ближе к концу рабочего дня заставший врасплох звонок и сообщение о том, что В. П. Астафьев уже в Кунгуре. «Редактор нас с фотокором и ведущим литературного приложения «Творчество» В. В. Одеговым в две секунды выпроводила. По пути в Управу возле книжного магазина увидели машину главы города. Заходим в магазин, переводим дух: вот они, здесь».
И действительно, отсюда началось знакомство писателя с Кунгуром. Его порадовало, что магазин находится в центре города (сейчас в этом здании – Выставочный зал им. Г. А. Мелентьева). «Появление В. П. Астафьева было, конечно, неожиданным, – вспоминает директор магазина Вера Германовна Теплякова. – Очень быстро он пробежался вдоль полок с книгами, отметил, что есть много хороших. В продаже была и одна из его книг». Писатель запомнился Вере Германовне оживленным, веселым и именно таким, каким она его себе представляла.
Л. Пятилова вспоминает: «Собираюсь с духом, подхожу, здороваюсь, представляюсь: «из местной газеты». И в первые же секунды поражает, как внимательно он слушает. Соглашается поговорить. Не веря этому везению – застали их здесь совершенно случайно и сразу же договорились об интервью! – выходим на улицу. Фотокор щелкает, щелкает – вдруг больше не придется, мы же не знаем расписания, куда они сейчас. И – о, радость! – Глава города предлагает присоединиться к ним и совершить небольшую экскурсию по городу. Разговор в машине непринужденный. Виктор Петрович внимательно слушает все, что говорят о Кунгуре, кое-что уточняет. Отвечает на наши вопросы о цели поездки, о жизни, о литературе».
В. Одегов, руководитель литературного объединения «Ива» при редакции «Искры», дарит гостю сборник стихов кунгурских поэтов с посвящением:
Кунгур, конечно, не Сибирь,
но тоже к творчеству причастен.
Произведений Ваших ширь
для россиян большое счастье.
Автор этих строк – Ф. Липатов, ныне выпустивший собственный сборник «Боготворю тебя, деревня». Астафьев тут же просматривает подаренную ему книжку, читает стихотворение, посвященное храму («Купола» В. Буракова) и обещает напечатать его в газете «Красноярский рабочий». Было ощущение, что он ничего не оставляет «на потом», внимательно воспринимает все и всех. «Мы были в плену обаяния, силы духа Астафьева, – продолжает Л. Пятилова. – Чувствовали, что времени очень мало, а спросить еще о стольком хочется. И снова в машину. Едем до Центра им. А. Швейцера. Снова вопросы, ответы-размышления. Простота и вместе с тем глубина его высказываний необыкновенная».
В Центре здоровья им. А. Швейцера гостей встретила его хозяйка В. В. Кулакова. Благодаря ее усилиям, этот Центр был открыт в Кунгуре 5 марта 1995 года. Первыми словами Виктории Васильевны, обращенными к писателю, были: «Душа народа!» Виктору Петровичу рассказали о работе Центра, обо всем, что было сделано за недолгое время его существования. За чашкой чая разговор зашел о духовности, о жизни в глубинке. В. П. Астафьев поведал о своем селе, о том, как там организовывали библиотеку. Он говорил со своими собеседниками так, как будто знал их уже давно, прекрасно чувствуя, что интересует, заботит их в данный момент. Знание и осмысление жизни писателем поражало своей глубиной. Возникло ощущение, «...что перед нами был много переживший человек с молодой душой, интересом к жизни и людям, и в то же время очень самодостаточный», – это опять из воспоминаний корреспондента Л. Пятиловой.
Прощаясь у машины, Людмила попросила Виктора Петровича сфотографироваться с ней. «Вроде бы какая-то глупая, детская просьба. Так ведь отнесся опять-таки с пониманием, остановился, чтобы нас снял фотокор. Не удержалась, обняла его напоследок. Терпеливо снес и это. Наконец сел в машину. Уехали».
Совсем недолго был Астафьев в Кунгуре. Для тех же, кто волей случая оказался тогда рядом с ним, день этот стал памятным на всю жизнь. В семейных альбомах хранятся фотографии, есть диктофонная запись интервью. И хотя прошло уже больше пяти лет, воспоминания не утратили яркости и эмоциональной окраски. Людмила Пятилова так закончила свой рассказ: «После возвращения в редакцию мне не с кем было поделиться впечатлениями о встрече, рабочий день закончился, все разошлись. Набрала номер знакомой и полчаса выплескивала на нее впечатления. Во-первых, не верилось, что встреча с таким Человеком состоялась. Во-вторых, потрясла глубина его жизненной философии, его суждений обо всем происходящем в стране. И еще – будто прикоснулась к вечности. А журнал «Новый мир» теперь навсегда для меня связан с его именем, так убедительно и интересно он говорил о последних публикациях. И, как обещал, вскоре мы там встретили его повесть «Веселый солдат».
В фонде Кунгурского краеведческого музея хранятся материалы: Одегов В., Пятилова Л. С Виктором Астафьевым – по Кунгуру //Искра, Кунгур. – 1997. – 18 сентября. Семенов В. Л. Культура Кунгура. – Пермь, 2000. Воспоминания... корреспондента «Искры» Л. А. Пятиловой.
Рукопись. – 2003. – 23 апреля. Беседы с бывшим директором магазина «Книги» В. Г. Тепляковой и сотрудником «Искры» В. В. Одеговым в апреле 2003 г.
Т. А. Мосягина
пос. Павловский Очерского района
Единое культурное пространство – поселку
Культура народа – конечная цель государственной политики, ибо без культуры, без духовности, без корней нет ни процветания, ни уверенности, ни покоя. На реализацию этих целей направлена деятельность учреждений культуры поселка Павловский. Каждая организация, заботящаяся о культурном досуге павловчан, имеет что-то присущее только ей. Творческое объединение «Плотинушка» объединяет художников, резчиков по дереву, мастеров народных промыслов, а также поэтов и музыкантов, всех, кому близок мир прекрасного, всех, у кого есть вдохновение, есть желание работать, творить, учить и учиться. Выставочный зал предлагает интересные экспозиции, ведет всю выставочную, лекционную работу в рамках акции «Забытая деревня». Дом культуры и музыкальная школа радуют выступлениями самодеятельных артистов. Музей ведет историко-краеведческие разыскания по темам: «Народная игра и игрушка», «Народные промыслы и Павловские умельцы» и др. Детская библиотека и клуб по месту жительства «Олимпик» осуществляют работу по развитию семейного творчества. Клуб садоводов-любителей «Рябинушка» при библиотеке занимается экологическим просвещением и воспитанием населения. Всеми организациями проводятся праздники для населения.
Библиотека поставила своей целью создание единого культурного пространства в поселке. Для этого необходимо было организовать деятельность всех учреждений культуры как единой команды специалистов-профессионалов. Появилась возможность проводить все мероприятия на более высоком профессиональном уровне, избежать дублирования и разбросанности финансовых средств. Библиотека разработала программу «Единое культурное пространство – поселку», выиграла грант в 25 тысяч рублей на областном конкурсе малых грантов и взяла на себя координационную деятельность по программе, т. к. опыт данной работы у библиотеки есть. Здесь же организованы творческое объединение «Плотинушка» (работает с 1999 г.), клуб садоводов-любителей «Рябинушка» (с 1998 г.). Подготовительный этап включал в себя создание единого Творческого Совета при главе администрации поселка, разработку единого плана работы всех организаций. Программа была рассчитана на один год, и, проработав в единой связке, мы с гордостью можем сказать: «У нас нет узких интересов. Мы – единая команда».
На подведении итогов работы по программе «Единое культурное пространство – поселку» все выступающие отмечали, что результаты превзошли ожидания. Эффективно работает «Школа ремесел» (резьба по дереву – руководитель Бояршинов В. А.), выставочный зал, была отмечена эффективность совместной работы учреждений культуры в проведении крупномасштабных мероприятий и возможность перераспределения финансов между учреждениями культуры при проведении мероприятий. Была отмечена важность совместной работы с семьей и трудными подростками. На ежемесячных заседаниях Творческого Совета происходит совместное планирование и анализ деятельности.
Работа в едином ключе всех учреждений культуры позволила поднять уровень обслуживания населения, охватить практически все группы: учащиеся, пенсионеры, инвалиды, трудные подростки, работающее население. Совместное проведение мероприятий обеспечивает их высокую посещаемость (реклама ведется во всех учреждениях культуры). На итоговом заседании было решено разработать данную программу сроком до 2005 года.
Опыт данной работы позволил реализовать наши идеи в новых программах. Так, программа «Плотинушка», по которой библиотека работала с 1999 по 2003 годы, выполнена почти полностью и легла в основу совместного проекта «Мастера Медвежьего Ключа», основная цель которого: поднятие материального благосостояния семей путем овладения навыками изготовления изделий народных ремесел. Проект стал победителем 3-го областного конкурса социальных и культурных проектов. Первый шаг в реализации проекта – выставка «Мастера Медвежьего Ключа», объединившая творческих людей всего района и позволившая им показать свое мастерство. Выставка вызвала огромный резонанс в районе. Следующий шаг – проведение фестиваля «Город мастеров», цель которого – представить ремесла, существующие в регионе.
В этом же году на межрегиональный конкурс социальных и культурных проектов был подан еще один проект библиотеки: «Рябиновый сад» – экологическое воспитание и просвещение населения путем закладки и выращивания сада-парка. В этом проекте библиотека опирается на связь с Комитетом по Охране природы Очерского района, с Павловской средней школой и другими заинтересованными организациями.