И.Ф. Никитинский.
Исследования археологических памятников XIV-XV вв. на Верхней Кокшенге*
Рис. 1. Карта-схема расположения грунтовых могильников и священных рощ-Кустов на верхней Кокшенге и Сухоне. - грунтовые могильники в священных рощах-Кустах
1 - Тиуновский, 2 - Раменьский, 3 - Игнатовский, 4 - Долговицкий I, 5 - Долговицкий II, 6 - Игумновский, 7 - Алферовский-Самойловский, 8 - Жуковский, 9 - Ярыгинский, 10 - Самойловский-Березник, 11 - Великовский, 12 - Якинский. |
Под верхней Кокшенгой автор понимает бассейн этой реки выше р. Ивас, что в целом совпадает с границами Тарногского района Вологодской области.
В 1950-1960 годы А. В. Никитин обследовал на близлежащих территориях в Вологодской и Архангельской областях два десятка городищ. Некоторые из них он датировал XIV - XV вв. [1. С. 29-30]. Специально периодом XIV - XV вв. занимался О. В. Овсяников. Он исследовал раскопками ряд городищ в бассейнах Северной Двины и Ваги и пришел к выводу, что "в настоящее время датировка этих городищ XIV - XV вв. и принадлежность, их русскому населению не вызывает сомнений" и что существовавшие на их месте городки были центрами феодальных вотчин [2. С. 98]. В регионе верхней Кокшенги в 1979 г. Н. В. Гуслистов обследовал два известных по краеведческой литературе городища. В отношении Новгородовского городища он отметил, что "следов земляных укреплений не обнаружено, памятник отсутствует" [3. С. 18]. В отношении Ваймежского, - что "местность использовалась в качестве убежища и потому за ней закрепилось название "городище" [3. С. 18-19]. На Ваймежском городище датирующих материалов получено не было. В черте д. Кремлево Гуслистов документировал еще одно городище. Датирующих материалов получено не было. Исследователь отметил почти полную его разрушенность [3. С. 15-17). Рядовые поселения и могильники XIV - XV вв. в бассейнах рек Кокшенги и Ваги раскопкам, за редким исключением, не подвергались. В 1979 г. Н. В. Гуслистов обнаружил на правом берегу р. Кокшенги у д. Проневская в местности Долговицы Второй Долговицкий могильник. Им было исследовано 17 погребений, и могильник датирован XIV-началом XV в. [3. С. 19-23].
Интересны сведения по истории верхней Кокшенги. которые можно получить из письменных источников. В "Устюгском летописном своде" под 1453 г. записано, что войска Василия Темного прошли с Галича по р. Городишне на р. Сухону, затем по ее левому притоку р. Саланге на Кокшенгу, где захватили Кокшенгский и другие городки, к сожалению, летописью не названные [4. С. 82-83]. В 1466 г. Кокшенгу воевали вятчане. [4. С. 86]. Судя по недавно вышедшему "Родословию Вологодской деревни" [5. С. 192 - 200], в регионе верхней Кокшенги известно 14 деревень XIV - XV вв. Притом на территориях Верхне- и Нижнеспасского сельсоветов, что около р. Ивас, - 12 деревень, а на всей остальной территории только д. Боярская и Тарногский Городок. В XVII в. на верхней Кокшенге насчитывается уже 241 деревня, что в 17 раз больше, чем в XIV - XV вв. Притом на Верхнем и Нижнем Спасе их 43.
В 1981 г. автором было продолжено исследование Второго Долговицкого могильника, а в д. Игнатовская (другое название - д. Подкуст), в местности, которая носит название Куст, был обнаружен еще один грунтовый могильник. Позже был выявлен ареал распространения характерных для верхней Кокшенги священных рощ - "кустов". В Раменьгском и Тиуновском "кустах" были обнаружены грунтовые могильники. На основе дополнительного обследования Второго Долговицкого могильника выяснилось, что и он также стоит в одном ряду с другими грунтовыми могильниками в священных рощах - "кустах". По результатам этих изысканий автором была опубликована статья "Грунтовые могильники в священных рощах - "кустах" на Кокшенге и Сухоне" [6. С. 74-80]. В ней предполагалось, что могильники в священных рощах оставлены финно-угорским или смешанным финно-славянским населением. Для уверенной датировки всех могильников, кроме Второго Долговицкого, в то время оснований было мало. Чтобы решить вопрос датировки и этнической принадлежности, требовались основательные исследования раскопками одного из могильников. Объектом исследований был выбран Тиуновский могильник. К. этому подтолкнул факт открытия в 1986 г. в 3,5 км от него святилища [7. С. 8-12; 8, рис. 59]. В том же микро регионе автор обнаружил и частично исследовал в 1991 г. и 1992 г. два поселения и Второй Тиуновский камень с надписями. В 1985 г. у д. Якинская на р. Илезе в истоках р. Кокшенги был найден Якинский грунтовый могильник. Материалы вышеперечисленных памятников являются основой данной работы.
Наиболее интересным из них является Тиуновское святилище. Оно находится на левом берегу р. Коржи на склоне возвышенности, на высоте около 20 м над ее уровнем. Святилище представляет собой два крупных камня: камень с рисунками и алтарную плиту. На четырехугольном куполообразном камне, ориентированном по сторонам света, отображено языческое понимание мира: его трехъярусное вертикальное строение, мировое дерево, солнце в зените и солнце на закате. Кроме того, имеется лестница на небо, лестница под землю, дверь и окно на небо, небесный корабль и пантеон богов с сюжетами, им сопутствующими. На камень нанесены четыре надписи, связанные с богами и сюжетами. Три из них - кириллицей. Следы ритуалов прослеживаются в нанесении ударов по богам и сюжетам, а также в виде угля и прокаленности почвы в грунте вокруг святилища. Утрамбованность грунта вокруг камней, отмеченная в процессе раскопок, также свидетельствует о проведении ритуалов. Святилище "крещено" христианскими крестами. Надписи, выполненные кириллицей, датируются по палеографии в целом XIV - XVI вв. (В. Л. Янин, А. А. Амосов. А. А. Медынцева). Святилище функционировало, вероятно, в XIV -XV вв. и прекратило свое функционирование в XVI в.
В настоящее время в пределах Тарногского района обследовано 11 священных рощ "кустов": Тиуновский. Раменьский, Игнатовский. Долговицкий первый, Долговицкий второй, Игумновский, Алферовский-Сасойловский, Жуковский, Ярыгинский, Самойловский-Березник, Великовский. Притом последний является вторым на р. Сухоне. Он открыт в 1993 г. Н. Г. Недомолкнной. Ряд "кустов" обследован А. Б. Грудковым. Его шурфовки в Жуковском, Алферовском-Самойловском, Ярыгинском, Долговицком втором "кустах" могильников не выявили, хотя в них обнаружены участки с гумусированным слоем грунта (иногда - с угольками), что дает основание предполагать существование в прошлом обрядовых или культовых мест [9. С. 3, 5]. Нельзя полностью исключить того, что при исследовании вышеперечисленных " кустов" более значительными раскопочными площадями в каких-то из них могильники будут найдены. Возможно, наиболее поздние "кусты" могильников не содержат, но какие-то обряды, впрямую не связанные с погребениями, там проводились. С другой стороны, возможно, будут найдены могильники, такие, как Якинский, у которого сохранилась одна "святая" сосна, или такие, которые своих "кустов" лишились вовсе.
В четырех могильниках, находящихся в священных рощах - "кустах" (Тиуновском, Втором Долговицком, Раменьгском, Игнатовском), и в Якинском могильнике к настоящему времени исследовано 93 погребения (59, 21, 3, 4, 6 - в каждом соответственно). Все могильники высоко расположены на местности. Тиуновский, Раменьгский, Игнатовский и Якинский могильники расположены на высоте не менее 20 м от уровня воды в ближайших речках. Второй Долговицкий могильник расположен на первой боровой террасе высотой 10 м. В Тиуновском, Раменьгском, Якинском. Втором Долговицком могильниках в расположении могил прослеживается рядность и веерность. Это предполагает ориентировку на сакральный центр могильника. В Тиуновском могильнике такой центр выявлен по результатам раскопок 1986 г., 1990 г. Осевые линии большинства могил сошлись на определенном участке плана могильника. Именно там в 1991 г. были обнаружены следы незначительно заглубленной в материк постройки. Перед лицевой стороной постройки в материке имелась яма, которую также надо связывать с сакральным центром могильника. Большинство погребенных были положены в сторону сакрального центра ногами. Головами они были обращены на запад, с отклонениями к югу до 35°. Среднее отклонение - 20°. Оно хорошо фиксируется по плотности расположения могильных ям. На Якинском могильнике погребенные были ориентированы головами на юг, с отклонениями к западу от 30 до 41°. На Втором Долговицком могильнике - на север, с отклонениями к западу, и на запад, с отклонениями к северу. На Игнатовском могильнике два прослеживаемых погребения - на запад, с отклонениями к северу 3035°. На Раменьском - на север, с отклонениями к западу 25 и 45". За редким исключением (два погребения Тиуновского могильника), ориентировка головой в могильниках не заходит в восточную половину земного круга. Ориентировку погребенных головами на запад, а ногами на восток, на сакральный центр могильника, нельзя признать христианской, поскольку у христиан сакральный центр в виде церкви диаметрально противоположен по расположению. Судя по ориентировке части погребений, отличной от остальной (Тиуновский и Второй Долговицкий могильники), у могильников мог быть не один, а два сакральных центра, что свидетельствовало бы о принадлежности погребенных к двум различным группам. Следует отметить, что объяснение ориентировки погребенных можно найти в материалах Тиуновского святилища. Там лестница под землю изображена на западной стороне основного камня, а лестница на небо - на восточной - северо-восточной его стороне.
Вторым важным элементом погребальной обрядности следует назвать наличие следов ритуалов, связанных с огнем. На Тиуновском могильнике в межмогильном пространстве в большом количестве найдены уголь и рассеянные очажные камни. Уголь встречен там и в заполнении многих могильных ям. В 24 из 59 погребений зафиксированы очаги из не менее чем трех камней. 6 очагов найдено в межмогильном пространстве. Часто камни закопчены и имеют характерную "рваную" поверхность. В Долговицком втором могильнике в некоторых могильных ямах встречены угольки. На периферии могильника имелось кострище в яме и пирамидка из камней с угольками между ними. В Раменьгском могильнике в могильных ямах также встречен уголь, а в яме-кенотафе было много угля и следов сгоревшего крупного деревянного предмета. В Тиуновском могильнике также была могильная яма без следов костей, но со следами крупного сгоревшего деревянного предмета. О наличии огненных ритуалов в Игнатовском и Якинском могильниках говорить не приходится по причинам их плохой сохранности. Следы ритуалов, связанных с огнем, хорошо прослеживались на Тиуновском святилище.
В конструкции многих могильных ям Тиуновского могильника в верхней части прослеживаются "полки" или "плечики". У некоторых ям близко к. углам были расширения. Изредка в этих расширениях имелись следы столбиков и кольев. Встречались следы деревянных конструкций в верхней части могил. Надо думать, для какой-то части могил характерны были наземные конструкции, слегка опущенные в грунт. Вероятно, из-за некогда бывших наземных конструкций в Раменьгском могильнике видны были на поверхности ямы-западины могильных ям. Там поверхность "куста" не подвергалась планировке и перекопам, чего нельзя сказать о Тиуновском могильнике. Разнообразных ям на его поверхности было много. Первая яма- перекоп появилась здесь, вероятно, еще в XVI -XVII вв., когда кто-то из местных жителей при копке ямы наткнулся на языческое погребение с ножом и "крестил" его крестиком [6. С. 76; рис. 2, 6]. Последние ямы появились во времена работы МТС на месте Тиуновского "куста". Тогда на них ставили трактора для ремонта и слива отработанного масла.
На Тиуновском и Втором Долговицком могильниках имеются групповые погребения по 2 и 3 человека. На Тиуновском - в трех из шести было по три человека. Вероятно, это супруги и родители с детьми. Иногда погребения концентрируются в скопления, сбивая рядность. Есть некоторые основания предполагать, что изредка поверхность могильника планировалась для 4 -5 погребений сразу. Иногда у нескольких погребений был общий очаг. Инвентарь погребений представлен ножами, наконечниками стрел, обломками железных предметов, украшениями, крестиками и керамикой. В Тиуновском могильнике найдено 11 ножей. Восемь из них имеют уступ при переходе от лезвия к черенку с обеих сторон, три - только сверху. Длина ножей - от 11 до 18 см. Наконечники стрел представлены тремя срезнями без упора и одним вытянутых пропорций. Два височных украшения и окислы еще двух украшений встречены в погребении, расположенном в центрально-южной части Тиуновского могильника. Одно украшение - серьга в виде вопросительного знака с янтарной плоскоовальной бусиной. Второе височное украшение представляло собой медное несомкнутое кольцо, один конец которого заострен, а другой имеет фигурное завершение. Прослеживались следы основы головного убора. Серьга с плоскоовальной янтарной бусиной по новгородским древностям датируется XIV - XV вв. [10, рис. 7; 11. С. 16] Еще в одном погребении найден свинцово-оловянистый перстень. Он имел ромбический щиток, на каждой стороне которого находи лось по три шарика ложной зерни и один - посередине. На боках дужки имелись выступы. Этот перстень аналогичен перстням с ромбическим щитком из Новгорода, где они датируются второй половиной XIV в. [11. С. 136]. В заполнении верхней части двух могильных ям встречены обломки двух гончарных сосудов. К сожалению, их венчики не сохранились.
По серьге с плоскоовальной янтарной бусиной и перстню Тиуновский могильник следует датировать XIV - XV вв. Второй Долговицкий могильник также датирован XIV - XV вв. [6. С. 78]. В это же время, вероятно, функционировали Раменьгский, Игнатовский, а также Якинский могильники. Тогда же, надо думать, возникли и священные рощи - "кусты". Какая-то часть "кустов", не содержащая могильников, могла появиться несколько позднее, когда население хоронило умерших уже у церкви.
Очерк христианизации верхней Кокшенги дан А. А. Угрюмовым в его книге "Кокшеньга" [12. С. 100-102, 112-117]. Первое упоминание о церкви неподалеку от р. Ивас относится к 1435 г. В XV - XVII вв. на Кокшенге возникли четыре монастыря. Их появление вверх по р. Кокшенге и ее притокам фиксирует волну распространения христианства.
В 1992 г. на правом берегу р. Коржи, в 1,7 км к юго-востоку от Тиуновского святилища найден Второй Тиуновский камень с надписями [13. С. 46-49]. Он расположен на высоте 20 м над р. Коржей. Поперечник камня - до 293 см. На семи участках камня выявлены надписи, выполненные кириллицей. На одном - какие-то неясные рисунки. Четыре надписи заключены в рамки. Почти все надписи как смысловые слова не читаются. Скорее всего, это аббревиатуры слов. Надписи Второго Тиуновского камня датированы по палеографии А. А. Амосовым концом XIV - XV в.
Предпринимались попытки найти поселения, синхронные Тиуновским - святилищу и могильнику. В деревнях Шебеньгcкого сельсовета широко бытуют легенды о нападении неких врагов. Они, в частности, связаны с д. Угольная Гора и местностью рядом с д. Пятовская. Д. Угольная Гори находится в 1,3 км юго-восточнее Тиуновского могильника, а д. Пятовская - в 2 км северо-восточнее. Врагами чаще всего называют чудь, один раз - татар. На наступающих врагов по крутым склонам возвышенности, на которой расположена д. Угольная Гора, сбрасывали бревна и, таким образом, отбивались. Иногда говорится, что бревна предварительно обливали водой, чтобы нарос лед, а затем сбрасывали. Пятовское поселение врагами было разорено. Оба поселения считаются одними из первых в округе. По топографии оба поселения напоминают городища. Размеры верхней площадки первой возвышенности 280 х 120 м, второй - 600 х 180 м. На первом поселении заложен раскоп 84 кв. м и семь шурфов по 4 кв. м каждый. Вещей, которые датировали бы начало жизнедеятельности поселения, найдено не было. На Пятовском поселении встречены распаханные каменные очаги. В двух шурфах ( 28 кв. м), зачистке и подъемке собрано 110 фрагментов керамики и железная фитильная трубочка. По керамике поселение можно датировать XIV - XV вв. Места для обоих поселений выбирались их первопоселенцами с расчетом на оборону. Пятовское поселение из-за величины отрога возвышенности для этой цели было приспособлено хуже, чем Угольная Гора, и, судя по легендам, ему повезло меньше. А.В. Никитин в 1968 г. по результатам разведок на Вели и Baгe писал, что "уже к XVI в. отпала необходимость создания поселений-крепостей и начинают преобладать селища и деревни открытого типа" [1. С. 29-30]. Надо думать, что Угольная Гора и Литовское относились к разряду таких поселений-крепостей.
Таким образом, вышеописанные памятники XIV - XV вв. очерчивают на верхней Кокшенге регион со своеобразной культурой. Население региона в массе своей было языческим. Христианство начало проникать в него с первой трети XV в. и постепенно продвигалось в верховья р. Кокшенги, тесня язычество. К началу XVII в. весь регион формально можно считать христианским. Конечный результат этнокультурного процесса в регионе ясен: это локальное этнографическое подразделение русского народа - кокшары. Естественно предположить, что русский компонент в этом процессе был преобладающим. Но с какого момента он стал преобладать, и были ли другие компоненты" По археологическим данным, на Кокшенге, Baге и Сухоне в ХII - ХIII вв. известно население, для которого были характерны бронзовые шумящие украшения [14. С. 64-661 15. С. 66-72]. Эти украшения считаются индикатором финно-угорского или смешанного финно-славянского населения. Вполне допустимо, что оно как раз и было одним из компонентов формирующегося в XIV - XV вв. русского населения верхней Кокшенги. Отдельные элементы сходства в погребальной обрядности имеются. Это наличие ям-западин и внутримогильных деревянных конструкций (Корбальский и Усть-Пуйский могильники), следы огненных ритуалов, использование камней (Пустошенский и Марьинский могильники). Тиуновское святилище прямых аналогий в славянских древностях не находит, впрочем, как не находит оно прямых аналогий и в древностях финно-угорских. Но отраженная на святилище мифология ближе к финно-угорской мифологии соседних территорий, чем к славянской. Пожалуй, следует отметить, что предпринималась попытка связать одну из надписей святилища - "деко по маркуше" с персонажем индоиранской мифологии Маркушей - персонификацией сил холода, мрака и разрушений, - известного по "Авесте". Обращение к индоиранской мифологии в данном случае мне кажется продуктивным. Поиски параллелей отраженной на Тиуновском святилище мифологии в индоевропейских мифологиях, известных по "Авесте" и "Ригведе", возможны.
* В литературе допускаются два варианта написания топонима - Кокшенга Кокшеньга.
Литература
1. Никитин А. В. Археологический отчет о раскопках в Вологодской области и разведках в Архангельской области за 1968 г. (Архив ВГИАХМЗ.)
2. Овсяников О. В. Укрепленные усадьбы XIV-XV вв. как памятники оборонного зодчества русского Севера //КСИА. 172. 1982.
3. Гуслистов Н. В. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1979 г. (Архив ВГИАХМЗ)
4. Устюгский летописный свод. - М.; Л., 1950.
5. Родословие Вологодской деревни. - Вологда, 1990.
6. Никитинский И. Ф. Грунтовые могильники в священных рощах - "кустах" на Кокшенге и Сухоне // КСИА. 195. 1989.
7. Никитинский И. Ф. Святилище у д. Тиуновской // Изучение аграрной истории Европейского Севера СССР на современном этапе. - Сыктывкар, 1989.
8. Никитинский И. Ф. Языческое святилище у д. Тиуновской // Congressus Septimus internationalis fenno-ugristarum. 2B. Summaria dissertationum. - Debrecen, 1990.
9. Грудков А. Б. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в Тарногском районе Вологодской области в 1991 г. (Архив ВГИАХМЗ)
10. Колчин Б. А. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник. - М., 1982. 11. Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода. - М., 1981.
12. Угрюмов А. А. Кокшеньга. Историко-этнографический очерк. - Архангельск, 1992.
13. Никитинский И.Ф. Отчет Вологодской археологической экспедиции за 1992 г.
14. Финно-угры и балты в эпоху средневековья. - М.,
1987. 15. Рябинки Е.А. О средневековых древностях
Заволочья 11 СА. 1981. ¦ 3.