на главную | назад

Архангельское Общество изучения Русскаго Севера письмом от 5-го апреля 1910 года за № 442, известило Вологодское Общество изучение Севернаго Края, что 25 апреля сего года имеет быть общее собрание его членов, в коем профессор Новоалександрийскаго Сельскохозяйственнаго Института О. И. Сурож прочтет доклад «Нужды лесов нашего Севера».
Так как Вологодская губерния покрыта лесом не менее, как на ¾ своей площади, вследствие чего лесная промышленность играет весьма важную роль в экономической жизни губернии, то Правление Вологодскаго Общества изучения Севенаго Края и сочло себя обязанным командировать своего делегата на вышеназначенное Собрание в целях высллушания доклада профессора О. И. Сурожа и представления Обществу сведений о нем, кои, судя по заглавию доклада, должны представлять большой интерес, как для Общества изучения Севернаго Края, так и для всех жителей Вологодской губернии.
При выборе Правлением делегата на Архангельский Съезд, оно удостоило меня чести, а потому, исполняя свой долг перед Правлением и Обществом, я и прелставляю благосклонному вниманию Собрания настоящий доклад, как отчет по поездке в Архангельск. При этом считаю долгом извиниться перед Обществом и Правлением за слишком запоздалое представление этого отчета и доложить, что причины тому – обилие служебных дел, исполнение коих было связано с продолжительными разъездами по губернии в течении всего лета и осени: лишь в декабре удалось привести в надлежащий порядок материалы по поездке на Собрание Архангельскаго Общества изучеия Русскаго Севера.

Член Вологодскаго Общества Изучения Севернаго Края Ф. Новокшанов

Вологодскому Обществу Изучения Севернаго Края
Члена этого Общества Ф. М. Новокшанова
ДОКЛАД

25-го апреля 1910 года на публичном заседании Архангельскаго Общества изучения Русскаго Севера профессором Новоалесандрийского Института О. И. Сурожем был прочитан доклад на тему «Нужды лесов нашего Севера». Сущность этого доклада сводится к следующим пожеланиям:
1. Существующий отпуск деловой древесины из казенных дач Вологодской и Архангельской губернии далеко не исчерпывает производительность лесной почвы этих губерний, вследствие чего значительные запасы пиловочных дерев обрекаются или на гибель от ветровалов, короедов и иных причин, или обезцениваются вследствие обращения их в фаут от чрезмерной передержки на корне. Отсюда – чрезмерная малодоходность наших северных лесов, определяемая лишь в 4 – 5 к. с десятины – для Архангельской губернии и в 7 – 8 коп. – для Вологодской.
2. Преуменьшенный отпуск деловой древесины тормозит дальнейшее развитие лесной промышленности, начавшей расти за последние 10 – 15 лет: недостаток пильнаго леса заставляет и существующие лесопильные заводы работать в значительно сокращенном размере, далеко не исчерпывающем их работоспособность.
3. Существующая такса на деловой лес является значительно превосходящей таковую же юго-западных губерний, отправляющих свой лес также за-границу и частью – на внутренние рынки. Чрезмерная высота таксы при существующей системе эксплоатации северных лесов, путем выборочной рубки, побуждает лесопромышленников брать лишь лучшую древесину и оставлять на корне деревья, имеющиея те или иные пороки (метик, напенная гниль, кривизна, суковатость и др.), понижающие в большей или меньшей степени ценность леса. Это обстоятельство служит причиной накопления фаута в казенных лесах Севера – с одной стороны, а с другой – ставить местную лесную промышленность в невыгодное положение, которое и без того является довольно тяжелым, вследствие чисто местных условий: удаленность мест заготовки от лесопильных заводов и многочисленность разнаго рода неудач в пути при сплаве леса, затем – недостаток рабочих рук в местах, наиболее богатых лесом.
К вышеизложенным выводам г. Сурож приходит на основании следующих соображений и цифровых данных: 
а) Удобной лесной площади в Архангельской и Вологодской губерниях имеется, по его сведениях, свыше 50 миллионов десятин, из коих на долю Архангельской приходится 32 мил. десятин; средний запас делового леса по сведениям г. Сурожа, следует принять в 10 – 15 куб. саж. на 1 десятин удобной лесной площади; средний прирост здесь не менее 50 куб. фут. на 1 десятин. Сопоставляя эти данныя с такими же данными относительно Удельных лесов Вологодской и Архангельской губ., а также с данными для Финляндии и Швеции, где с 1 десятины лесной площади отпускается 1- 2 дерева (в Финляндии – 30 миллионов бревен с 15 миллионов десятин), г. Сурож приходит к заключению, ято из Архангельской и Вологодской губ. можно было бы отпускать не менее 15 – 20 миллионов бревен, имея в виду, что леса Архангельской и Вологодской губ. отличаются от лесов Финляндии в положительную сторону, так как в силу почвенных условий здесь наибольшее распространение имеют такие типы насаждений, кои дают наибольшее количество пиловочнаго леса («Холмовой бор», «Островной бор» и проч.) по данным, относящимся к удаленным лесам Севера такия насаждения занимают 65% всей удобной лесной площади. Между тем, вопреки этим данным, лесное ведомство отпускает 4 куб. ф. с 1 десятины десной площади, то есть в 12 ½ раз менее ежегоднаго прироста. Такая осторожность в отпуске леса со стороны казеннаго лесного Управления ничем не оправдывается. Если такой размер отпуска базируется на данных изследования лесов Вологодской и Архангельской губ., то эти данныя следует, по мнению г. Сурожа, считать сильно приуменьшенными, так как самый способ изследования слишком груб; при островном характере насаждений, дающих пиловочный лес, прорубка визиров (с юга на север) через 2 версты и параллелей (с запада на восток) – через 16 верст – оставляет не обнаруженными все те острова леса, кои не вышли на означенныя линии; следовательно, имеющийся на таких островах пиловочный лес остается не учтенным, а итог всего запаса пиловочных бревен – значительно преуменьшенным. Это соображение подтверждается торговыми ведомостями, из коих видно, что на 1 дес. площади делянок, предъявляемых к торгам, имеется от 5 до 50 пиловочных бревен, а результаты действительной выработки пиловочнаго леса нередко дают количество бревен в 10 раз больше, чем показано в торговой ведомости. Итак, по мнению Профессора Сурожа, данныя по изследованию лесов Севера дают безусловно преуменьшенный запас делового леса, а потому производимый ныне отпуск такового (около 4 миллионов бревен), основанный на таких данных, далеко не исчерпывает действительной производительности лесной почвы нашего Севера; с другой стороны – точныя данныя по изследованию лесов Удела и Финляндии дают запас делового леса на 1 д. и размер ежегодного отпуска, при переводе его на 1 дес., во много раз превосходящия таковыя же величины, принятыя для казенных лесов Севера, а потому, по мнению г. Сурожа, отпуск пиловачнаго леса из Архангельской и Вологодской губ. можно увеличить раз в 10 без всякаго опасения за целостность казенных лесов и непрерывность хозяйства на пиловочный лес.
Нерациональность существующаго пользования казенным лесом доказыается обилием перестоя и ветровала, а так же фаута в казенных дачах (количество последняго, по жанным г. Сурожа, нередко достигает 80%,а иногда и 100%) и малой лесной площади, тогда как соседния губернии – Олонецкая и Пермская – дают по 33 – 46 к. и 43 – 46 к. с одной десятины.
б) Помимо невыгод, причиняемых казне преуменьшенным отпуском пиловочнаго леса из казенных дач Вологодской и Архангельской губерний, это обстоятельство крайне вредно отзывается и на экономическом положении означенных губерний, так как лесная промышленность здесь развивается крайне медленно и слабо; между тем, почти для всего населения Архангельской губернии и значительной части Вологодской – эта промышленность является, если не единственным, то, по крайней мере, главнейшим источником благосостояния, благодаря местным климатическим и почвенным условиям. Слабый рост лесной промышленности усматривается из следующих данных: первый лесопильный завод появился в городе Архангельске в 1856 году, к 1893 году их насчитывалось 20, а в настоящее время 34, между тем в Финляндии, при 15 миллионах десятин лесу, имеется 249 лесопильных заводов, в Швеции – 1175, в Австрии – 512, в Канаде – 846 при эксплоатируемой площади лесов последней в 30 миллионов десятин. Экспорт леса из Архангельских портов также указывает на слабое развитие лесной промышленности: не смотря на всевозрастающий отпуск леса из Европейской России за-границу, для Архангельскаго порта он составляет лишь 25%.
в) Тормозом для развития лесной промышленности служит в значительной степени слишком высокая оценка пиловочнаго леса по таксе. В подкрепление этого вывода г. Сурож приводит таксовыя цены сосноваго растущаго бревна длиною 10 арш., толщиною 7 верш. в отрубе – в губерниях юго-западнаго края и сравнивает их с ценами такого же бревна в Архангельской губернии. Для наглядности цены эти приведены в нижеследующей таблице:

Высокий уровень таксы Архангельской губернии по сравнению с таксами юго-западных губерний для г. Сурожа тем более странен, что, во-первых, юго-западные леса имеют также обширный круг потребителей, как и леса нашего Севера, так как из этих губерний лес идет не только на внутренние рынки, но и за-границу: во-вторых, условия заготовки и сплава леса в юго-западных губерниях значительно лучше, чем в Архангельской и Вологодской губерниях, где очень часто места заготовок пиловочных бревен находятся от лесопильных заводов в разстоянии свыше тысячи верст; наконец, в-третьих, недостаток рабочих рук в Архангельской и Вологодской губерниях также значительно затрудняет выработку и сплава леса. Все эти обстоятельства ставят лесную промышленность нашего Севера в условия, значительно труднейшия, чем это имеет место в более южных губерниях. И, однако, такса здесь на лес выше, чем в последних. Результаты такой оценки леса крайне невыгодны и для казны и для лесной промышленности, а именно: лесопромышленники, не смотря на недостаток пиловочнаго леса, предъявляемаго к торгам казною, покупают его далеко не весь: ежегодно остается непроданных 25 – 30% бревен, из числа предъявляемых к торгам; вследствие этого заводы работают в сокращенном размере, и производительность их является далеко не использованной, что, несомненно, весьма невыгодно для лесопромышленников. Для казны убытки от высокой оценки выражаются в том, что она, продавая далеко не весь лес, подлежащий рубке в данном году, вынуждена придерживать его на корне иногда несколько лет, вследствие чего лес ухудшается качественно, валится ветром, повреждается огнем и короедом: кроме того, так как на торгах покупаются всегда лишь лучшия делянки, то на руках у казны все более и более накопляются худшие делянки, кои, в конце – концов, обречены на гибель; наконец, при выборочной системе рубки леса в дачах Вологодской и Архангельской губерний, лесопромышленники, дав высокую цену за лес на торгах, выбирают из делянок лишь самыя лучшия деревья, оставляя на корне худшие экземпляры, как неоправдывающие затрат по заготовке, транспорту и распиловке их: это обстоятельство ведет к накоплению в казенных лесах фаута, что также не выгодно для казны.
В целях содействия дальнейшему росту лесной промышленности на нашем Севере, а вместе с тем т увеличению доходности здешних лесов, г. Сурож находит необходимым усилить отпуск древесины из казенных дач Вологодской и Архангельской губерний до пределов использования всего текущаго прироста, определяемаго им в 50 куб. фут. с 1 десятины лесной площади.
Для усиления же отпуска леса, по мнению г. Сурожа, необходимо принять следующия меры: 1) нынешния лесничества раздробить на большее число, дабы путем уменьшения площади их, сделать их более доступными для хозяйственной деятельности Лесничаго: нынешния лесничества Архангельской и Вологодской губерний, занимая площадь от нескольких сот тысяч десятин до нескольких миллионов, совершенно не поддаются обзору Лесничаго, который поэтому и не может применить ни своих знаний, ни своей энергии к улучшению хозяйства в лесах своего лесничества; для выполнения хозяйственных распоряжений Лесничаго и наблюдения за операциями контрагентов казны, а также для охраны леса, по мнению г. Скрожа, необходимо усилить состав лесной стражи.
2) В виду недостатка лиц с высшим специальным образованием для занятия должности казеннаго Лесничяго, профессор Сурож находит возможным привлечение на службу в северных губерниях лиц со средним специальным образованием, для подготовки коих находит необходимым открыть в Архангельске лесную школу типа средняго учебнаго заведения.
3. В целях развития отпуска леса на основах правильнаго хозяйства, по мнению г. Сурожа, необходимо скорейшее устройство изследованных дач С.-Двинскаго бассейна: только лесоустройство может дать правильно-обоснованное хозяйство для отпуска мелких сортиментов и точно выяснить запас пиловочнаго леса.
4. На ряду с усилением отпусков леса из казенных дач Архангельской и Вологодской губерний для развития промышленности необходимо соответствующим образом понизить таксу на лес, чтобы лесопромышленник имел возможность, на ряду с здоровым лесом, вырубать и такия деревья, кои имеют те или иные пороки, не делая убыточной всей операции.
5. С введением в северных лесничествах более интенсивнаго хозяйства, усложняются все хозяйственныя операции в нем; для исполнения их необходима опытная и сведущая лесная стража: в целях подготовки такой стражи г. Сурож рекомендует открыть на местах (в лесничествах) низшия лесныя школы.
6. Принимая во внимание особенности нашего Севера, влияющия известным образом и на лесную промышленность (удаленность эксплоатируемых лесов от лесопильных заводов ни многия сотни верст, слабая населенность края и т. п.) г. Сурож считает необходимым согласовать условия на продажу леса с вышеозначенными условиями; такое согласование, прежде всего, должно выразиться в продаже леса по долгосрочным контрактам при 5 – 6 летнем операционном сроке; этой-же цели будет служить и запрещение вывоза через Архангельский порт пиловачнаго леса в круглом виде: свободный вывоз круглаго леса, уменьшая и без того недостаточную порцию пиловочных бревен, причитающихся на долю каждаго завода, тем самым ослабляет деятельность последних и лишает местное население заработка, получаемаго при распиловке бревен.
7. Для развития лесной промышленности на нашем Севере необходимо привлечение сюда рабочих сил, в коих уже и теперь чувствуется местами недостаток; в этих целях необходимо, по мнению г. Сурожа, открыть в Архангельской губернии свободную колонизацию казенных земель.
8. Наконец, в целях поднятия благосостояния местнаго населения, желательно скорейшее поземельное устройство крестьянскаго населения Архангельской губернии; этим устройством и казна освободится от обязательства отпускать местному населению лесные материалы за лесной налог, определяемый несколькими тысячами рублей по всей губернии при стоимости отпускаемых материалов в несколько сот тысяч рублей.
Таковы в общих чертах главныя положения доклада профессора Сурожа и выводы из него.
Не смотря на многолюдность собрания, в коем участвовало не мало специалистов лесного дела, настоящий доклад не вызвал тех прений, коих можно было ожидать судя по важности затронутых им вопросов: специалисты, по неизвестным причинам уклонились от публичнаго обсуждения доклада* [Я не мог выступить оппонентом г. Сурожа, так как был совершенно не подготовлен к тому: содержание доклада, хотя-бы в общих чертах, мне не было известно до прибытия в гор. Архангельск (24-го апреля), а потому я не мог собрать данныя, необходимыя для оппонирования; оспаривать же положения г. Сурожа на основании лишь априорных разсуждений – я не счел возможным.] и выступил лишь один оппонент – г. Мамадышский, не имеющий никакого отношения к лесному делу: он старался доказать опасность от усиления отпуска пиловачнаго леса для целостности наших лесов и благополучия будущих поколений, кои могут оказаться без леса. Однако, за отсутствием каких либо конкретных данных, подтверждающих означенную мысль, речь г. Мамадышскаго не дала полочительных результатов. Выступал и секретарь Архангельскаго Общества изучения Русскаго Севера—г. Ленгауер: он заявил, что северную лесную промышленность давят с двух сторон: с одной стороны—лесу отпускают мало, а с другой—цену на него подняли очень высоко, без всяких к тому оснований. Заявление это, не вполне справедливо, обнаруживает лишь незнакомство г. Ленгауера с историей лесного дела на нашем Севере: история эта показывает, что казенное лесное управление всегда шло на встречу благоразумным и законным требованиям Архангельских лесопромышленников и если в деле, усиления отпуска пиловочнаго леса, а также и понижения таксы ца него означенное Управление не пошло за лесопромышленниками, то не потому, что оно хочет задавить лесную промышленность на севере, а по той лишь причине, что для положительнаго разрешения этих двух вопросов Управление не имеет законных оснований.
Наконец, следует упомянуть о выступлении Члена Русско-Английской Торговой Палаты—г. Давыдова, который ссылками на торговыя книги Архангетьских лесопромышленников, подтвердил главную мысль г. Сурожа, что казна отпускает слишком недостаточное количество леса, вследствие чего Архангельске заводы вынуждены стоять без работы несколько месяцев в году.
Все эти ораторы не внесли ничего новаго в разсматриваемый вопрос и не поколебали основных выводов г. Сурожа, а потому Комиссией, избранной Собранием по окончании дебатов, составлена была резолюция, вполне согласная с выводами и положениями профессора Сурожа.
Принимая во внимание, что вопросы, затронутые в докладе профессора Сурожа, имеют жизненное значение и для Вологодской губернии, значительнейшая площадь коей занята казенными лесами, я счел долгом представить вниманию настоящаго собрания свой доклад по этому делу, в коем важнейшие моменты из жизни наших лесов освещены цифровыми данными.
Как уже ранее я имел честь доложить Собранию доминирующими пунктами доклада профессора Сурожа являются следующия два положения: 1) казна отпускает из своих северных лесничеств недостаточное количество леса, не могущее удовлетворить существующих лесопильных заводов и не исчерпывающее производительности лесной почвы; 2) такса на лес чрезмерно высока, а потому и предъявляемыя к продаже делянки не использываются в полном размере.
Оставляя в стороне обстоятельства дела, касающиеся Архангельской губернии, относительно казенных дач Вологодской губернии следует сказать, что изложенныя выше два основных положения верны лишь отчасти; верно, что из казенных дач Вологодской губернии древесины вообще (в виде всякаго рода сортиментов) отпускается меньше, чем того допускает состояние дач; но отпуск пиловочнаго леса, имеющаго значение для лесопильных заводов Вологодско-Архангельскаго края, является исчерпывающим все сметное назначение; точно также и относительно такс на лес следует сказать, что они близки к таксам южных и юго-западных губерний, лишь в дачах С.-Двинскаго бассейна, в бассейне-же Волги, Печоры и Мезени он значительно ниже их. В справедливости этих двух изложений можно убедиться из нижеследующаго: площадь казенных лесов Вологодской губернии, по последним данным, равна 28 ½ миллионам десятин, из коих изследовано 23,2 миллиона десятин, устроено—63 ½ тыс. десятин, неустроенных и неизследованных лесов имеется около 4,69 миллионов десятин, из коих, однако, на долю Печорскаго и Троицкаго лесничеств падает 4 миллиона десятин, кои в данном деле не имеют значения. Таким образом, в бассейне С.-Двины и Волги последняго рода дачи занимают лишь 697 тысяч десятин. Так как изследованию подверглись самыя крупныя дачи, дающия главную массу отпускаемаго леса, то эти дачи и следует разсмотреть наиболее подробно.
Общая площадь изследованных и устроённых дач 23,85 миллиона десятин, в том числе: в бассейне Печоры—около 2,44 миллионов десятин, в бассейне Мезени—2,95 мил. десятин, в бассейне Волги—2,92 мил. десятин, в бассейне Кубенскаго озера (сплав к Петербургскому порту)—0,39 мил. десятин и в бассейне С.-Двины—15,15 мил. десятин. Из этих площадей для северной лесной промышленности имеют значение лишь те, кои находятся в бассейне Печоры, Мезени и С.-Двины; однако, в первых двух районах промышленность развита на столько слабо, что она не потребляет и той массы пиловочной древесины, которая отпускается в настоящее время: из года в год здесь остается непроданным в среднем 100% и 44% из числа предъявляемых к торгам бревен, а потому здесь нужно позаботиться об усилении спроса на пиловочный лес, а не об увеличении отпуска его: в этих целях полезно было-бы понизить таксу на столько, чтобы лес из этих бассейнов давал предпринимателям больший % прибыли на вложенный в лесное дело капитал, чем это имеет место в бассейне С.-Двины.
Что-же касается бассейна С.-Двины, то леса его имеют значение исключительно дли Архангельских лесопромышленников, экспортирующих свой лес через Архангельский порт, от коих и исходят все нарекания на казенное лесное хозяйство, а потому на нем и следует остановиться более подробно.
В этом бассейне площадь изследованных дач равна 14877,670 десятинам, из коих удобной лесной площади 12661,694 десятины (85%); эта последняя площадь делится на пригодную (по почвенным условиям) для выращивания пиловочнаго леса— 7384,515 десятин (58%—от лесной и 49,6%- от общей площади) и непригодную для этой цели—5277,179 десятин (41,7% —от лесной и 35,4%—от общей площади); пригодная площадь, в свою очередь, делится на четыре группы, в зависимости от запаса пиловочных бревен на 1 десятине этой площади, а именно: I группа—4.549,960 десятин—совсем не имеют пиловочнаго леса (почти исключительно молодняки хвойных пород и лиственныя насаждения с большею или меньшею примесью хвойных), II группа—1492,126 десятин, где на 1 десятине имеется менее 10 пиловочных бревен; III группа—642727 десятин с запасом пиловочных бревен от 10 до 20 шт. на 1 десятине и, наконец, IV группа—699702 дес., где пиловочных бревен более 20 шт. на 1 десятине; следовательно, в текущем обороте хозяйства могут эксплоатироваться на пиловочный лес лишь 2834,555 десят. (II, III и IV группы), т. е. всего 38,4% от площади, пригодной для ведения хозяйства на пиловочный лес, 22,4%—от лесной площади и лишь 19% от общей площади С.-Двинскаго бассейна. Запас пиловочнаго леса на эксплоатируемой площади (II, III и IV группы) определяется круглым числом в 84 мил. бревен, что даст для ежегоднаго отпуска около 1,1 миллиона бревен с площади ежегодной рубки около 30 тысяч десятин. Принимая средний размер отпускаемаго бревна в 10 арш. длиною и 6 ½ вер. в отрубе, найдем объем его в 22,4 куб. фута, а всего годичнаго отпуска—в 113.730 куб. саж. или в 25 миллионов куб. фут., что даст с 1 десятины рубки 712 куб. футов (почти 30 бревен). Величину эту нельзя признать слишком малой, но при переводе ежегоднаго отпуска на всю эксплоатируемую площадь, получим с одной десятины 8,61 куб. фут., а при переводе на площадь насаждений, пригодных для ведения хозяйства на пиловочный лес, получим всего лишь 3,35 куб. фута, т. е. величину, весьма незначительную, но обусловленную состоянием насаждений пиловочнаго хозяйства. Этот вывод не изменится, если к данным разсмотренных дач прибавить соответствующия данныя прочих дач Вологодской губернии, эксплоатируемых на пиловочный лес: общая площадь пиловочнаго хозяйства в Вологодской губернии определяется в 14567,329 десят. с запасом в 160240,000 пиловочных бревен, считая по
11 бревен на 1 десятине, как это имеет место в изследованных дачах; площадь ежегодной рубки—86220 десят., с запасом в 2318,917 пиловочных бревен, объем коих 243573 куб. саж., что даст на 1 десятине рубки—621,5 куб. фут., а при переводе годичнаго отпуска на всю площадь пиловочнаго хозяйства окажется всего 3,68 куб. фута. Наконец, если к данным по отпуску пиловочнаго леса прибавить данныя по отпускам прочих материалов, то получим следующие выводы: для ведения хозяйства со сплошной рубкой (на мелкий лес) в дачах Вологодской губернии назначена площадь в 1548,571 дес., ежегодная лесосека здесь 12,084 десят. с запасом 161562 куб. саж. строевого, поделочнаго и дровяного леса; для выборочной—7525,550 дес., площадь ежегодной рубки 77862 десятины с запасом 563705 куб. саж, строевого, поделочнаго и дровяного леса. Таким образом, вся эксплоатируемая площадь казенных лесов Вологодской губернии равна 23641,450 десятинам, с коих к ежегодному отпуску назначается по сметам 968840 куб. саж. при площади ежегодной лесосеки в 176166 десятин, т. е. с 1 десятины лесосеки отпускается в среднем 5,5 куб. саж., а при переводе на 1 десятину эксплоатируемой площади получим лишь 9,01 куб. фут. Величина далеко, конечно, не исчерпывающая годичнаго прироста (количественнаго); однако, она является результатом сметных назначений, основанных на данных изследования и устройства лесов, а также на личном знакомстве Лесничих с характером неустроенных и неизследованных дач и, следовательно, не может быть изменена по одним лишь теоретическим соображениям и по аналогии с другими странами, экспортирующими лесные материалы. Конечно, к этим данным можно относиться с известным сомнением, особенно к данным личнаго знакомства Лесничих с дачами; однако, и точныя данныя по последняго рода дачам мало изменят общий вывод для всей губернии, так как площадь неустроенных и неизследованных дач сравнительно невелика (лишь 668 тыс. десятин, не считая Печорскаго бассейна). Могут возбуждать сомнения и данныя лесоустроительных отчетов, так как большинство дач Вологодской губернии устроены в 70 — 80-х годах минувшаго столетия и в настоящее время данныя такого устройства в значительной мере не соответствуют ни состоянию дач, ни требованиям рынка и условиям сбыта лесных материалов; точно также и данныя по изследованию лесов не имеют характера неоспоримых, так как работы эти довольно грубы и дают широкий простор для весьма крупных ошибок в определении как площадей, пригодных для хозяйства на пиловочный лес, так и запасов пиловочных бревен. К тому-же, изследование лесов, как имеющее специальную цель—определение запаса пиловочнаго леса, совершенно игнорирует строевой, деловой и дровяной лес (нет данных о запасе того или другого сортимента и о ходе роста леса на площадях, непригодных для выращивания пиловочнаго леса), а вследствие этого на данных изследования лесов нельзя обосновать хозяйство по отпуску вышеозначенных сортиментов. Однако, вновь предпринятое лесоустройство в устроенных дачах не может дать ощутительнаго увеличения отпуска пиловочнаго леса, в виду незначительности площади этих дач: данныя новаго устройства могут лишь привести отпуски леса к соответствию с действительным состоянием насаждений, в крайнем случае—результатом их явится увеличение отпуска мелкаго леса, что не устраивает Архангельских лесопромышленников, как это видно будет ниже. Точно также нельзя возлагать особых надежд в этом направлении и на более точное изследование лесных массивов: оно может дать лишь верныя основания для отпуска строевого, поделочнаго и дровяного леса, но не пиловочнаго: в этом отношении точное изследование послужит лишь к исправлению грубых ошибок, допущенных при первоначальном изсдедовании; а так как ошибки эти могли быть не только в сторону преуменьшения запаса пиловочнаго леса, но и в сторону преувеличения его, то в конечном результате итог может измениться весьма мало.
Таким образом, замена нынешних „сомнительных" оснований хозяйства в казенных лесах Вологодской губернии более точными данными вряд-ли послужить к удовлетворению Архангельских лесопромышленников, в смысле увеличения отпуска пиловочной древесины: увеличение-же отпуска прочих сортиментов само по себе не может послужить к развитию лесной промышленности на нашем Севере, так как и ныне предъявляемое к продаж количество их далеко не все раскупается, в чем легко убедиться из нижеследующей таблицы, относящейся к продаже леса со сплошной рубкой.

Из этой таблицы видно, что даже при весьма скромных количествах мелкаго леса, предъявляемаго к торгам, он покупался в очень ограниченносм количестве, хотя казенное лесное управление склонно было с каждым годом увеличивать такие отпуск: уже 1909 год указал, что здесь нельзя ожидать значительнаго развития дела, так как в лучшие 1907 — 8 годы оказалось возможным продать лишь около 12—14 тысяч куб. саж. такого леса, а в 1909 году продано всего лишь около 7 тысяч куб. саж. Нельзя не признать, что неуспех продаж 1909 года вызван быстрым, и сильным падением цен на балансы на заграничных рынках, а с другой стороны— значительным повышением такс на этот сортимент Вологодским Управлением Земледелия и Государственных Имуществ, сделанным соответственно ценам, существовавшим зимой 1908—9 г. и весной 1909 г., в конце коей только проявилось понижение рыночных цен, продолжавшееся и в последующие месяцы. Казна, конечно, не могла уловить своевременно этого колебания цены, а в результате - неуспех продажи мелкаго леса.
Однако, усматривать в несоответствии таксы рыноч-ным ценам, единственную причину неуспеха продаж, мелкаго леса в 1909 г. и отсутствия дальнейшаго развития отпуска такого леса, вряд-ли основательно: в этом заставляют сомневаться результаты торгов 1910 г. на делянки сплошной рубки: не смотря на понижение оценки на балансы на 10 % (в I разряде 4 руб. 95 коп. за куб. саж., во II—4 руб. 36 ½ коп., в III—3 руб. 78 коп.), продажа их прошла все-таки плохо, как это видно из таблицы №1, чего не могло с случиться при существовании хорошаго спроса на этот сортимент для Архангельскаго порта. Можно было-бы и еще понизить таксу, если-бы со стороны лесопромышленников, были предложения о продаже им значительной партии мелкаго леса по той или иной цене; но такого предложения не было, что указывает на отсутствие заказов из-за-границы на мелкий лес в Архангельский порт. Вот это-то обстоятельство, т. е. ограниченный спрос за границей на наш мелкий лес и служить главным препятствием для, развития лесйой промышленности на нашем Севере и не может она развиться до тех пор, пока фрахты на мелкий лес из Архангельскаго порта до западно-европейских рынков не сравняются с фрахтами из других стран экспортируюицих такой лес (Швеция, Норвегия, Финляндия и проч.) При настоящих-же условиях, когда заграничные суда приходят в Архангельск за лесом с водяным балластом, нельзя расчитывать на обильный экспорт мелкаго леса, невыдерживаюшаго больших накладных расходов по транспорту, сколько бы мы не увеличивали отпуск такого леса из казенных, дач и как бы мы не понижали таксу. Отпустить-же казна может такого леса громадное количество, которое приблизительно можно исчислить следующим образом: для отпуска строевого, дровяного и мелкаго поделочнаго леса, по планам хозяйства, предназначаются площади, непригодныя для выращивания пиловочнаго леса; по данным изследования лесов Вологодской губернии эта площадь для С.-Двинскаго бассейна определяется в 5907,169 дес., т е. 44% всей лесной площади этого бассейна и 39% от общей его площади. Если-бы эксплоатировать только эту площадь сплошной рубкой при обороте в 150 лет (в этом возрасте, примерно, дерево достигает 6 вер. толщины на высоте груди на почвах, непригодных для выращивания пиловочнаго леса), то и тогда площадь нормальной лесосеки была-бы около 39 тыс. десятин, что при запасе лишь в 15 куб. саж. на 1 десятине, дало-бы 590 тыс. куб. саж. ежегоднаго отпуска, а с присоединением сюда прочих дач губернии этот отпуск удваивается, так как площадь изследованнных дач в С.-Двинском бассейне составляет лишь половину общей площади лесов Вологодской губернии.
Но и этим (еще не исчерпывается возможный отпуск мелкаго леса: при обеспеченности полнаго сбыта этого сортимента не будет иметь смысла вести выборочное хозяйство на пиловочный лес: тогда вся площадь лесов Вологодской губернии может юыть переведена на сплошную рубку; площадь пиловочнаго хозяйства в одном лишь С.-Двинском бассейне занимает 7494,638 десятин, что при обороте рубки в 180 лет (чтобы иеть и пилованчй лес), даст ежегодную лесосеку в 41 тыс. десятин, где запас на 1 десятине не менее 30 куб. cаж., а на всей лесосеке до 1230,000 куб. cаж.; присоединяя-же сюда площадь пиловочнаго хозяйства прочих бассейнов мы опять таки удвоим этот отпуск; следовательно, при сплошной рубке, когда обезпечен полный сбыть мелкаго леса, мы, могли-бы довести ежегодный отпуск до 3,5 мил. куб. саж. или до ½ куб. саж. с 1 десятины всей площади казенных лесов Вологодской губернии. Но к такой эксплоатации есть одно существенное препятствие - отсутотвие надлежащаго спроса на мелкий лес и его необходимо развить, не останавливаясь перед целесообразными мерами и затратами для насаждения древообрабатывающей промышленности здесь, на местах, не ожидая благоприятных фрахтов и хорошаго спроса на мелкий лес из-за-границы. Этот вопрос заслуживаете глубокаго внимания и тщательнаго изследования, так как ему предстоит широкое будущее. Что-же касается отпуска пиловочнаго леса, то всякия указания на умышленную, будто-бы, скупость казеннаго лесного управления в этом деле следует признать ни на чем не основанным, а желание Архангельских лесопромышленнико добиться усиления отпуска пиловочнаго леса из казенных дач Вологодской губернии неосуществимым, как это видно из вышеприведенных данных, на коих основано пиловочное хозяйство. Некотораго увеличения в отпуске пиловочнаго леса можно добиться лишь следующими путями:
1. Путем понижения низших размеров пиловочнаго бревна до 5 вер. в верхнем отрубе при длипе 10 арш.; при таком условии к нынешнему запасу пиловочнаго леса в бассейне С.-Двины в изследованных дачах (84 мил. бревен от 51/2 вер. в верхнем отрубе при длине 10 арш.) прибавится еще. примерно, 57 миллионов бревен,*[По данными, изследояания лесов в С.Двинском бассейне запас 5-ти вершкокых бревен (при длине 10 арш.) опредедяется в 116%, а в бассейне р. Мезени в 165% от количества бревен толщиною от 6 и более верш, при длине 10 арш.], а ежегодный отпуск возрастает до 1,8 мил. бревен, вместо нынешняго 1,10 миллиона шт., при площади ежегодной рубки в 35132 десят. (оборот хозяйства увеличится лет на 10). Однако, по этому пути можно идти лишь с большой осторожностью: при такой усиленной рубке (52 бревна с 1 дасятины) насаждения могут оказаться настолько изреженными, что остающийся на корне приспеваюиций лес весь повалится ветром. особенно в ельниках, весьма часто одноярусных в наших северных массивах, где толщина дерева зависит не столько от возраста, сколько от условий роста (большаго или меньшаго затенения). Следовательно, эту меру можно применить лишь в насаждениях уже изреженных, где деревья уже привыкли к известному простору. А так как подобныя условия могут существовать только в отдельных случаях, то вышеозначенная мера не может иметь широкаго распространения, тем более - в настоящее время: вопрос о возможности или невозможности распространить рубку в данном насаждении на 5-ти вершковыя деревья (на высоте 10 арш.) может решить лишь Лесничий путем личнаго осмотра самаго насаждения, а при существующих размерах лесничеств, определяемых сотнями тысяч десятин, при отсутствии удобных путей сообщения, такия осмотры для Лесничаго не выполнимы. Другими словами: для практическаго осуществления вышеизложенной меры необходимо сначала значительно уменьшить площади лесничеств и увеличить административныя силы на местах.
2. Другой способ увеличения отпуска леса - это приспособление мелких речек к сплаву, благодаря чему сделаются доступными для эксплоатации и те насаждения, в коих теперь лес не покупается, хотя там и отводятся делянки: причина - отдаленность участков от сплавной реки, что вызывает большие расходы по вывозке леса к реке, вследствие чего затраты по эксплоатации здесь не окупаются. Однако, и этот путь даст небольшой плюс к нынешним отпускам, так как делянок, остающихся непроданными по этой именно причине, весьма немного: в бассейне С.-Двины весь ежегодный остаток от продажи пиловочнаго леса определяется за последнее пятилетие в 5,3—24,4%, как это видно из нижеследующей таблицы.

№2.

Из этих данных видно, что % непроданного леса в бассейне С.-Двины не велик, а количество бревен, не проданных из за дороговизны вывозки, еще меньше, а потому расчистка речек и приспосибление их к сплаву леса, не давая существеннаго удовлетворения Архангельским лесопромышленникам, имеет важное знач-ение лишь для казеннаго лесного хозяйства: с удешевлением вывозки леса и сплава повышается цена леса на корне, а потому затраты на подобнаго рода работы следует признать безусловно производительными и заслуживающими серьезнаго внимания. Работы эти должны быть произведены за счет казны, так как лесопромышленники согласятся произвести затраты на них лишь при условии продажи им леса в районе таких речек по долгосрочным контрактам, что безусловно невыгодно для казны, в виду изменчивости рыночных цен на пильный товар, (причем изменчивооть эта в общем имеет тенденцию возрастания), а главное - в виду возможности производить давление на казенное лесное Управление путем отказа от покупки леса, запасшись долгосрочными покупками на несколько лет. За всем тем подобнаго рода работы должны быть произведены особо командированными лицами, а не местными чинами, кои для этого не имеют ни сил, ни времени: они лишь могут указать речки, требующия скорейшей расчистки, но активнаго участия в работах принять не могут.
3. Наконец, можно бы увеличить отпуск леса за счет фаута и перестоя, но здесь мы наталкиваемся на препятствия, кои зависят в большей мере от самих лесопромышленников, чем от казеннаго лесного управления. Отпуск «фаутнаго» леса производится давно и имеет свою историю, весьма поучительную: лет 15 - 20 тому назад, здесь на Севере, под видом фаута, лесопромышленники покупали совершенно здоровый лес, пролежавший не менее одного лета на месте рубки: казенное Управление, продавая такой лес за ½ таксы, полагало, что лесопромышленники оставляют на месте рубки только такия деревья, в коих, по срубке, оказались те или иные пороки. В действительности дело обстояло далеко не так: «фаут» этот подготовлялся для лесопромышленников нарочно нанятыми для этого рабочими, - путем свалки с корня лучшаго леса; по прошествии одного лета, этот лес покупался, вывозился затем на складку под видом «фаута». Таким путем увезено было из казенных дач в течении 5 - 10 лет громадное количество леса и прекратилось такое хищение лишь около 10 лет тому назад, когда лес стал продаваться участками и урочищами, но с ответственностыо за срубленный и не вывезенный лес. С введением рубки урочищами и участками лесопромышленникам предоставлено право вывозить из купленнаго участка одновременно с здоровым лесом и фаут, с оплатой его 1/3 таксы, при чем в условиях точно указываются и пороки, делающие бревно фаутным, а именно: крестообразный и несогласный метик, облупа или отслойка не менее двух вершков в диаметре, вершинная гниль (сначала - не менее половины торца бревна, а в настоящее время при всякой ея величине), табачный сук и губа, сопровождаемые гнилью. Не смотря на ясность и определенность пороков, означенных вышеприведенными терминами, некоторые лесопромышленники и здесь находили способы для обмана казенных агентов; под видом «метика» их доверенные предъявляли к освидетельствованию ревизующим лесным чинам бревна с торцами, расщелившимися под влиянием изсушающих весенних лучей солнца. Конечно, этот обман удавался лишь при неопытности ревизующего лица, но все же иногда проходил безнаказанно, что и побудило местное казенное управлепие совершенно исключить этот порок из числа фаутов. Такое исключение тем более справедливо, что метик появляется преимущественно у толстомернаго леса (в верхнем отрубе 8 и более вершков при длине 10 арш.), который оценивается всегда, как 8-и вершковый, что дает лесопромышленпикам значительную скидку в цене бревна.
Затем, под видом «облупы» или «отслойки», агенты лесопромышленников заготовляли сосновые бревна с заросшей подсушиной, явившейся вследствие пожара; этот порок имеется почти у всех старых сосновых деревьев, переживших на своем веку не один пожар; но он не имеет серьезнаго влияния на качество пильнаго товара: эта подсушина тянется вверх по стволу лишь на 1 - 2 арш., т. е. до высоты, которой достигло сильное пламя пожара: при рубке дерева значительная часть подсушины остается в пне, в бревне-же - она идет не далее 1 арш. и легко может быть отброшена, в виде отвала, что и стали делать потом лесопромышлемники, когда путем штрафов, их заставили отказаться от такой фальсификации «облупы».
Наконец, «табачный сук» также обратил на себя благосклонное внимание :некоторых, лесопромышленников, которые давали своим агентам приказы заготовлять как можно больше бревен с «табачным суком», понимая под этим термином обыкновенный белый сук, загнивший в сломе на большую или меньшую глубину, под влиянием попадающей в излом влаги. Эти лесопромышленыики, в погоне за «дешевым» лесом, упустили из вида, что такие загнившие с конца белые сучья не имеют одного существеннаго признака, характеризующаго «табачный сук», а именно - гнили в сердцевине дерева: а так как присутствие такой гнили обязательно (по условиям на продажу леса) для признания дерева фаутным, то вся эта «операция» с табачным суком привела лесопромышленников к полному разочарованию, принеся им лишь убытки. В настоящее время фаут (действительный, а не фальсифицированный) заготовляется лесопромышленниками в весьма ограниченном количестве и не потому, что его нет в наших лесах, а вследстние простого нежелания использовать, его даже за 1/3 таксы, что вряд-ли может служить доказательством нужды в пиловочном лесе, испытываемой Архангельскими лесопильными заводами.
Не менее поучительна и история с продажей перестойнаго леса: в 1906 году Вологодское Управление Земледелия и Государсгвенных Имуществ предъявило к торгам для выборки перестойнаго леса несколько деля-нок, в коих была уже произведена выборка пиловочнаго леса и оставался лишь перестойный (толстомер) да приспевающий лес, (тонкомер); в условиях было сказано, что купивший перестойный лес имеет право рубить весь толстомер не менее 10 верш, толщиною в пне, при чем высота пня указана не была (предполагалось, что рубка будет вестись обычным путем, с оставлением пня в 8 - 16 вер. высотою). Так как в числе толстомера всегда имеется много фаута, то продавался он за ½ таксы, при чем покупателю предоставлено было право из дерева выпиливать 6-ти аршинные кряжи (на шпальник). Все дело представлялось ясным и простым. Однако, некоторые лесонромышленники нашлись и здесь: вместо перестойнаго (толстомернаго) леса они заготовили в купленных делянках почти исключительно тонкомер (от 4½ до 5½ вер. в верхнем отрубе при длине бревен 7 – 9 арш.), срубив для этого почти весы приспевающий лесь, снимая его с корня у самой земли, с захватом корневой древесины, где нижний отрез имеет неправильную сомкнутую фигуру, противоположныя точки коей находятся в разстоянии 8—12 вершков у самаго тонкаго дерева. Конечно, о пне, путем обмера коего должна быть установлена правильность заготовки леса, здесь не может быть и речи: его нет; а для такого низкаго срезывания дерева изобретены были даже особыя пилы с ручками, перпендикулярными к плоскости пилы. В результате - масса начетов и судебные процессы. Так кончилась попытка казеннаго лесного управления использовать перестойный лес, на который Архангельске лесопромышленники настойчиво указывали, как на даром гибнущий в казенных дачах лес, и за который они, лесопромышленники, могли бы дать казне хорошия деньги: деньги-то они дали, но перестоя не взяли, а взяли вполне здоровый приспе-вающий лес.
Все вышеизложенное указывает, как осторожно нужно вести всякаго рода операции с нашими лесопромышленниками: поэтому-то, сознавая вполне целесоообразность сбыта фаутнаго, перестойнаго и всякаго иного леса, имеющаго те или иные пороки, понижающие ценность дерева, казенное лесное управление не может вести этого дела в широких размерах при существующих условиях:*[Эта же осторожность побуждает Управление быть весьма сдержанным при продеже сухостоя и валежника; при использовании коего лесопромышленниками наблюдались также очень часто разнаго рода злоупотребления с их стороны] успех его зависит, с одной стороны - от правильной расценки такого леса на корне, что может сделать лишь опытный Лесничий или такой-же Помощник его; во-вторых, чтобы гарантировать казну от всякаго рода злоупотреблений, необходимо такой лес предварительно (до продажи) заклеймить надлежащим образом. Вне этих условий продажа вышеозначеннаго леса недопустима, а для выполнения таких условий нужен на местах (в лесничествах) значительно больший состав специалистов лесного дела, т. е. лесничих и лесных кондукторов, а для наблюдения за рубкой и возкой леса необходимо увеличение нынешняго состава лесной стражи, по крайней мере, вдвое.
Таким образом, из изложеннаго выше, выходит, что какой-бы путь мы не избрали для увеличения отпуска леса из дач Вологодской губернии, каждый из них для своего выполнения требует предварительнаго уменьшения площади лесничеств, обходов и объездов, или, другими словами, увеличения личнаго состава лесных чинов на местах: без этой меры нельзя ждать движения вперед нашего лесного хозяйства, так как при нынешнем личном составе лесных чинов на местах и существующие отпуски леса являются весьма обременительными, так что Лесничие не в силах наблюсти за ходом рубки и вывозки проданнаго леса, а лесная стража не может охранить лес от злоупотреблений со стороны контрагентов казны и от самовольных порубщиков из среды местнаго населения.
Конечно, увеличение числа Лесничих и лесной стражи потребует от казны весьма солидных расходов, однако, останавливаться перед ними нельзя: всякое хозяйство может дать хороший доход лишь при рациональной постановке его, сопряженной с затратой значительных сумм, и лесное хозяйство не составляет исключения из этого общаго правила.
Переходя к вопросу о понижении такс на лес в казенных дачах Вологодской и Архангельской губерний, следует прежде всего сказать, что ныне действующая в Вологодской губернии такса составлена весьма осмотрительно: составление ея было поручено местным Управлением Земледелия и Государственных Имуществ лицу, хорошо знакомому с лесным делом на нашем севере; это лицо две недели пробыло в Архангельске на лесопильном заводе и изучило выход пильнаго товара из бревен разных размеров; затем, им там-же были собраны данныя о фрахтах, о ценах на лес на английских рынках; изучены все статьи расхода, вызываемыя рубкой, транспортировкой леса к заводам, распиловкой его, сортировкой пильнаго товара, погрузкой и отправкой его и т. п. Словом, изучены все факторы, влияющие на высоту цены леса на корне и из них выведена такса на казенный лес, с оставлением на долю лесопромышленников более 10% чистой прибыли на их затраты в лесное дело. Казалось-бы, что жаловаться на несоответствие такой таксы рыночным ценам вряд-ли есть основание. По крайней мере, такого основания не дают ни Архангельске лесопромышленники, ни г. Сурож; указание посдедняго на таксы западных и юго-западных губерний, где таковая, будто-бы, значительно ниже такс Вологодской и Архангельской губерний, совершенно, неубедительно по следующим соображепиям: таксы на пиловочный и строевой лес в Вологодской губернии изменяются не только по разрядам (коих имеется шесть), т. е. в зависимости от условий заготовки и сплава леса, но и в зависимости от размеров леса, который делится на крупный, средний и мелкий. По этим двум направлениям таксы на пиловочный и строевой лес в Вологодской губернии изменяются следующим образом.

Таблица №3

Из этой таблицы видно, что цена 1 куб. фута в 1-м разряде колеблется от 6,27 до 9,98 коп., а в VI разряде от 3,70 до 5,90 к., в зависимости от размеров леса; крайния же цены будут - 3,70 и 9,98 коп. Если принять во внимание, что пиловочныя бревна, заготовляемыя в Вологодской губернии для Архангельскаго порта, едва достигают в среднем толщины 6½, верш, в верхнем отрубе, при длине бревен в 10 арш., при чем бревна толще 8 верш, оцениваются как 8-ми вершковыя, то ясно станет, что 1 куб. фут сосноваго пиловочнаго леса оценивается не свыше 8 коп. в 1 разряде и 5 коп. – в VI-м. При такой поправке, цены пиловочнаго леса на корне вряд ли будут выше цен западных и юго-западных губерний.
2. Таксовую цену пиловочнаго бревна в губерниях западных и юго-западных вряд ли можно сравнивать с таковой же в Архангельской и Вологодской губерниях, в виду следующих обстоятельств:
а) благодаря имеющемуся в первых губерниях сбыту всех сортиментов, в оценку дерева входят все его части, не исключая сучьев и хмыза; для Архангельскаго же порта берется лишь комлевая древесина в виде 10-ти аршиннаго бревна, и только иногда выделываются и вершинныя бревна *[В среднем за последния пять лет вершинных бревен заготовляется ежегодно (одновременно с комлевыми) лишь 11% от числа комлевых бревен]; при таких условиях стоимость одного дерева (а не бревна) в западных и юго-западных губерниях будет, несомненно, значительно выше, чем в Архангельской и Вологодской губерниях. 
б) При продаже леса в западных и юго-западных губерниях, где ведется хозяйство со сплошной рубкой, лесопромышленник обязан вырубать весь лес в купленной делянке; между тем как Архангельским лесопромыгаленникам, купившим участок пиловочнаго леса, предоставлено право выбора в этом участке лучших дерев, с оставлением на корне плохого леса; хотя условиями на, продажу леса в последние годы такой выбор сильно отеснен требованием вырубки в купленном, участке всего нефаутнаго леса, однако, ограниченность выбора далеко не равнозначуща полному отсутствию его. При таких условиях средняя цена 1 куб. фута древесины в губерниях Архангельской и Вологодской должна быть выше, чем в западных и юго-западных губерниях.
3. В деле оценки леса на корне исходным пунктом служат рыночныя цены, из коих выводится цена леса на корне и, если рыночныя цены для Архангельскаго порта (т. е. для леса из Архангельской и Вологодской губерний) выше таких же цен для леса из западных и юго-западных губерний, то казенному лесному управлению нет оснований отказываться от этого преимущества в пользу Архангельских лесопромышленников: цены на лес из наших северных лесничеств устанавливаются не Архангельскими лесопромышленниками, а заграничными рынками, а потому всякое понижение таксы ничуть не отразится на рыночной цене леса и явится лишь прибавкой к обычным барышам лесопромышленников на долю коих и теперь остается 10-15% чистой прибыли на затраченный капитал, вместо прежних 40-50%. Эти грустныя воспоминания о былых барышах и побуждают Архангельских лесопромышленников настойчиво указывать на высоту таксовой цены казеннаго леса, хотя, несомненно, что и при прибыли в 10—15% можно вести дело без всяких жалоб на свою судьбу.
4. Наконец, странно было бы видеть понижеиие таксы на казенный лес в то время, когда на торгах и по существующей таксе лес продается с хорошими наддачами, как это видно из нижеследующей таблицы № 4:

Таблица №4

Из вышеприведенных данных видно, что продажа леса в С.-Двинском бассейне идет весьма успешно и без понижения таксы: что же касается бассейнов Мезени и Печоры, то ничтожныя наддачи - в первом и отсутствие продаж - во-втором, обусловливаются, главным образом, чрезмерно высокой таксой, малой населенностию этих местностей и отсутствием удобных путей транспорта лесных изделий, вследствие чего здесь и развивается слабо лесная промышленность (на Мезени два завода, на Печоре—один).
Все вышеизложенное, кажется, достаточно ясно говорит, что для огульнаго понижеиия таксы на казенный лес в Вологодской губернии не имеется никаких оснований: можно согласиться на льготную продажу леса лишь в бассейне рек Мезени и Печоры, в целях привлечения сюда лесопромышленников, могущих развить здесь лесное дело: можно согласиться на понижение таксы на лес, имеющий тот или иной порок, так как высокия цены на лес побуждают лесопромышленников выбирать лишь лучшие экземпляры, вполне здоровые и доброкачественные, оставляя па корне деревья, имеющия пороки. Тем обстоятельством, что в некоторые участки, отведенные для продажи, иногда попадает много фаутных дерев, заготовлять которыя лесопромышлешшку нет расчета, обясняется неуспех продажи некоторых участков пиловочнаго леса из казенных дач Вологодской губернии. Однако, выйти из этого положения можно не огульным понижением таксы, а понижением оценки только таких отдельных участков. что и практикуется местным Управлением Земледелия и Государственных Имуществ. Еще лучше можно было бы определить стоимость леса на корне в том или другом учасгке путем оценки каждаго дерева в нем, сообразно его качествам, но такая оценка сопряжена с громадным трудом: тогда необходимо было бы вести подробный перечет в участке всего леса пиловочных размеров, отмечая попутно деревья, имеющия тот или иной порок, с указанием и самого порока: позднее, производя денежную оценку пересчитаннаго таким образом леса, Лесничий, зная влияние каждаго порока на качество и размер выхода пильнаго товара из даннаго бревна, мог бы понизить соответствующим образом цену всех браковых деревьев и вывести стоимость всего леса в участке, вполне соответствующую качеству его. Но такая таксировка участков совершенно не выполнима при существующих условиях: обширность лесничеств, недостаток как лесной стражи, так и вообще административных сил в лесничествах, заставляет казенное лесное управление отказаться от подобной таксировки, равно как и от многих иных мероприятий, насущная потребность в коих давно уже чувствуется в здешних лесничествах.
Подводя итог всему вышеизложенному, следует признать, что ни усиление отпусков леса, ни надлежащая оценка такового на корне не могут быть осуществлены, прежде чем площадь здешних лесничеств не будет уменьшена в значительной мере и не будет увеличен состав чинов лесной стражи, являющихся ближайшими исполнителями хозяйственных распоряжений Лесничих. Увеличение же числа лесничеетв и состава стражи сопряжено с значительным увеличением расходов денежных средств со стороны казны, а потому такая мера может быть осуществлена (и осуществляется) лишь постепенно*[За истекшее 10-ти летие (с 1901 по 1910 г. включительно) не смотря на пережитую Русско-Японскую войну и внутренния смуты, число лесничеств в Вологодской губернии увеличилось с 43 до 61, т.е. на 18]. За всем тем нужно иметь в виду, что быстрое увеличение числа лесничеств в Вологодской губернии не осуществимо и в силу иной причины, а именно: вследствие недостатка лиц со специальным лесным образованием, желающих посвятить себя службе в наших неприветливых северных лесах, где и в настоящее время должности Лесничих остаются не замещенными целыми годами. В виду этого необходимо подумать об образовании контингента лиц в Вологодской и Архангельской губерниях при образовании новых лесничеств. В этих целях вполне приемлема мера, указанная в докладе профессора Сурожа, т. е. открытие здесь на севере средняго типа лесной школы; а для привлечения сюда лиц о высшим образованием, кои безусловно необходимы для реорганизации здешняго лесного хозяйства, необходимо их службу здеси обставить какими-либо привиллегиями. Таким путем можно будет получить более или менее устойчивый состав Лесничих в северных губерниях, от коего только и можно ждать целесообразной деятельности в наших лесах.
В заключение нельзя не остановиться на вопросе об отпуске за-границу пиловочных бревен в круглом виде. Хотя этот вопрос затронут в докладе профессора Сурожа лишь мимоходом, однако, то или иное решение его будет иметь весьма серьезное значение не только для казны, как лесного хозяина, но и для местнаго населения, как поставщика рабочих сил при эксплоатации лесов.
Архангельские лесопромышленники давно уже указывают на отпуск за-границу пиловочнаго леса в круглом виде, как на большой тормаз для развития лесной промышленности на нашем севере и подъема благосостояния местнаго населения, а в целях уничтожения этого «зла» в корне - настойчиво ходатайствуют о запрещении такого вывоза или обложении высокой вывозной пошлиной пиловочнаго леса при экспорте его в круглом виде.
Борьба с таким экспортом ведется под девизом: «3а процветание лесной промышленности на севере и за благосоотояние местных крестьян»; однако, усматривать в этом экспорте тормаз к развнтию северной лесной промышленности и убыточную для местнаго населения операцию вряд-ли имеется основание.
В самом деле: весь отпуск за-границу пиловочнаго леса в круглом виде за последние 6 лет по данным Архангельской таможни (см. экспортные листки за 1905—1910 г г.) виден из помещенной ниже таблицы № 5: 

Из данных вышепомещенной таблицы видно, что в среднем за минувшие 6 лет отправлялось ежегодно за-границу пиловочных бревен в круглом виде 219494 шт., из коих 21,3% отправляют сами же Архангельские лесопромышленники, имеющие лесопильные заводы (явление странное, имея в виду заботы этих лесопромышленников о доставлении заработка населению Вологодской и Архангельской губерний путем распиловки леса в Архангельске, а не за-границей), а на долю прочих экспортеров остается лишь около 172,7 т. брев.; при распределении их между всеми членами синдиката (19), на долю каждаго из них досталось, бы всего около 9000 шт. Насколько это количество бревен может содействовать развитию лесной промышленности на нашем севере - легко может догадаться каждый.
Исчисленный выше размер вывоза за-границу бревен в круглом виде может дать пищу лишь одному лесопильному заводу в 3 рамы: на таком заводе занято распиловкой леса и прочими работами, тесно связанными с ней, всего 50—60 человек, т. е. совершенно ничтожная часть населения Вологодской и Архангельской губерний; остальная же работа по эксплоатации лесов и отправке их за-границу одинаковы, как, при экспорте пиленаго леса, так и круглаго, а потому вряд ли можно говорить о благотворном влиянии заработка этих 50-60 лиц на экономическое положение всего населения, равно как сомнительно «вредное влияние» отправки 173 тысяч бревен за-границу в круглом виде на развитие лесной промышленности на нашем Севере. Запрещение же такого экспорта вызовет, несомненно, весьма серьезныя последствия, которыя глубоко отразятся и на лесной промышленности, и на местном населении и, наконец, на доходности казенных лесов. В самом деле: запрещение вывоза за-границу пиловочных бревен в круглом виде прежде всего устранить всех конкурентов Архангельскаго синдиката лесопромышленников, в числе коих (т. е. конкурентов) находятся не только голландцы, но и мелкие лесопромышленники из среды крестьян Архангельской и Вологодской губерний, которые, не имея своих лесопильных заводов, вынуждены продавать свой лес или членам Архангельскаго синдиката, или голландцам, или комиссионерам, ведущим непосредственныя сношения с заграничными рынками. Возможность для мелких лесопромышленников выбирать покупателя своему лесу обезпечивает самое существование их; с запрещением же экспорта круглаго леса, их единственным покупателем, явится лишь Архангельский синдикат, который не замедлит совершенно задавить мелких лесопромышленников, как конкурентов по покупке леса в казне. Это - ближайшая прибавка «к заработку» местнаго населения.
Вместе с мелкими лесопромышленпиками должны буду ликвидировать свои предприятия и голландцы и, таким образом, расчистится путь Архангельскому синдикату к казенному лесу, что увеличить барыши членов его на весьма солидную сумму, которую точно учесть довольно трудно, но о приблизительных размерах ея можно судить по следующим данным:
Из таблицы № 4 видно, что из казенных дач Вологодской губернии в районе Двинскаго бассейна лес покупается с наддачей (в среднем за 5 лет) 34,3% от оценочной суммы (голландцы, покупая главным образом ель, дают наддачи выше членов Архангельскаго синдиката в среднем на 20%, чем и обясняются более высокия наддачи на еловыя бревна, чем на сосновыя): тогда как из бассейна реки Мезени лес продается с средней наддачей в 2,2%. С устранением конкурентов из С.-Двинскаго бассейна, условия продажи леса здесь будут те же, что и в районе реки Мезени: следователыю, и наддачи будут такия же, т. е. 2,2%, вместо нынешних 34,3%. Оценивая 1 бревно на корне в среднем в 1 р. 50 к., найдем, что но покупке леса в одной лишь Вологодской губернии Архангельский синдикат сохранит в своем кармане около 500 тысяч рублей, а по обеим губерниям—около 800 тысяч рублей, которых, в свою очередь, лишится казна, вследствие отсутствия конкуренции при продаже леса. Это, конечно, «немного» побольше того заработка, который получило бы местиое население от распиловки тех 220 тысяч бревен, кои теперь отправляются за-границу в круглом виде. Но выгоды Архангельских лесопромышленников на этом еще не кончаются: при найме рабочих, на недостаток коих жалуются Архангельские лесопромышленники, им опять-таки приходится в настоящее время считаться со своими конкурентами, экспортирующими лесь в круглом виде и, чтобы обезпечить себя рабочими руками, им приходится платить за все работы те же цены, какия платят их конкуренты. Картина совершенно меняется с изчезновением конкурентов: местное население, живущее почти исключительно лесными работами, попадает в полное подчинение к членам Архангельскаго синдиката, которые будут оплачивать труд рабочих по цене «безобидной» для себя. Как велика будет экономия в расходах по заготовке и транспорту леса при таких условиях - определить невозможно; здесь опять-таки можно лишь приблизительно судить о размерах «увеличения заработков местнаго населения», а именно: допустим, что Архангельске лесопромышлеиники экономят на заготовке, вывозке, выгонке, сплотке и сплаве леса всего лишь по 10 к. на 1 бревно (величина весьма незначительная, в сравнении с общей суммой расхода на 1 бревно); определяя число бревен, покупаемых, ныне в С.-Двинском бассейне Архангельской и Вологодской губерний для Архангельских лесопильных заводов, всего лишь в 1½ миллиона штук, найдем что «экономия» получится в 150 тыс. рублей, коих местное населепие не дополучит при запрещении вывоза круглаго леса. Надо полагать, что эта сумма во много раз превзойдет тот заработок, который получило бы местное население от распиловки в Архангельске тех 220 тысяч бревен, кои теперь отправляются за-грашщу в круглом виде.
Из вышеизложеннаго видно, что запрещение вывоза круглаго леса ежегодно сохранит членам Архангельскаго синдиката не менее 950000 рублей, что при 15 членах синдиката, оперирующих в Архангельске, даст каждому экономию в среднем свыше 63-х тысяч рублей, а с увеличением покупок (т. е. с развитием дела) эта «экономия» будет расти, хотя и в таком размере она не лишена способности поддерживать на должной высоте энергию Архангельских лесопромышленников, в их борьбе «за развитие лесной промышленности на нашем Севере и за благосостояние местнаго трудового населепия».
Кстати, но поводу вышеупомянутой закабаленности местнаго рабочаго люда, которой угрожает ему запрещение вывозки круглаго леса следует заметить, что та же закабаленность явится при покупках Архангельскими лесопромышленниками пиловачнаго леса по долгосрочным контактам в населенной местности, так как в этом случае лесопромышленник, найдя в данное время цены на рабочия руки не выгодными для себя, может отложить заготовку в данной местности на 1 – 2 и даже 3 года: местное же население, имеющее привычку есть каждый день, к сожалению, не может так долго ждать заработков, а поэтому, опасаясь голодовки, должно будет идти на все уступки, кои от него потребуются лесопромышленником. Это обстоятельство нельзя упускать из вида при решении вопроса о продаже леса по долгосрочным контрактам, кои дадут лесопромышленнику сильное оружие и против казны, и против местнаго населения.