на главную | назад

Двойственные чувства возникают при прочтении нового Лесного кодекса РФ. Невольно напрашивается аналогия со зданием, при проектировании которого архитектору дано поручение разработать лишь его фасад, а всю внутреннюю планировку оставить на усмотрение заказчика.
Какова будет эта планировка? Насколько она впишется в общий замысел без ослабления прочности всей конструкции? Более полусотни нормативных актов предстоит разработать и принять в рамках Лесного кодекса, прежде чем удастся полностью оценить весь замысел законодателя.
Нас, посвятивших трудовую жизнь лесному хозяйству, а последние годы изучению закономерностей строения, роста, производительности и сохранности лесных культур на территории Вологодской обл., в первую очередь волнует намечаемая стратегия лесовосстановления. Удастся ли при ее разработке использовать накопленный опыт, учесть имеющиеся промахи и недостатки? Полагаем, что подобные вопросы сегодня задают себе многие лесоводы страны, все любители и почитатели леса.
Некоторую уверенность в правильности взятого курса придает озвученное на совещании по развитию лесного хозяйства и лесопромышленного комплекса в Сыктывкаре 6 апреля 2006 г. министром природных ресурсов России Ю. Трутневым намерение «не менее чем в 2 раза увеличить объемы посадок леса, причем с упором на улучшение их качества».
Проведенные нами исследования выявили всю сложность и многоплановость поставленной задачи. На обозначение некоторых (далеко не всех) фрагментов этих сложностей и направлена настоящая статья.
Ученые и лесоводы-практики давно и во весь голос говорили и говорят о недофинансировании отрасли, о несовершенстве лесозаготовительной техники, которая не обеспечивает успешное лесовосстановление в установленные сроки, ухудшая лесорастительную среду.
В еще большей степени в техническом отношении отстает лесохозяйственное производство. Причем выполнение каждого отдельного мероприятия не сопровождается оценкой конечных результатов от всего комплекса работ, что несовместимо с рыночной системой хозяйствования.
История лесокультурного дела на Европейском Севере -это повесть об истинных энтузиастах-тружениках, о времени постоянных преодолений и поисков, находок и неудач. И не их вина, что их подвижническая деятельность так и не получила в своей массе необходимого логического завершения. А проделанный ими объем лесовосстановительных работ действительно впечатляет.
Как видно из табл. 1, в Вологодской обл. за период, прошедший после 1917 г., лесокультурными работами было охвачено 767,3 тыс. га, 85 % из которых произведены с 1950 по 1990 г., в том числе за 1969-1978 гг. – 235,4 тыс. га, или
30,6 %. Более половины (51 %) площадей лесных культур созданы посевом и 43 % – посадкой. В последние 25 лет предпочтение отдавалось посадке. В целом по области лесокультурными мероприятиями охвачен каждый десятый гектар лесной площади.
Наши исследования со всей убедительностью показали равноценное право на создание лесных культур и посевом, и посадкой. Однако задачей настоящей статьи является не это, а попытка оценить результативность лесовосстановления, его влияние на формирование породного состава, производительность и качество лесов.
Северное государственное лесоустроительное предприятие (г. Вологда) по материалам очередного завершившегося цикла лесоустроительных работ разработало Основные положения организации и ведения лесного хозяйства на территории Вологодской области (2006).
Трудности в учете и описании лесных культур не миновали и лесоустроителей. В отчете приводятся различающиеся между собой площади как создававшихся, так и сохранившихся лесных культур, но только лесоустройство дает их качественную характеристику.
Данные табл. 2 свидетельствуют о высоких качественных показателях культур сосны в сравнении с культурами ели. Процент лесных культур сосны хорошего и удовлетворительного качества в 1,5 раза выше, а культур неудовлетворительного качества в 4 раза меньше, чем культур ели. Вологодские лесоводы могут гордиться своими результатами в этом направлении.
В отличие от многих регионов страны удельный вес сосны в лесах Вологодской обл. как преобладающей породы, несмотря на все трудности, удалось сохранить на уровне 1956 г., тогда как удельный вес ельников понизился на 8,4 %. В целом по области площадь сосняков с 1948 по 2003 г. увеличилась на 221,1 тыс. га (15,1 %), а ельников за этот же период сократилась на 396,6 тыс. га (14,9 %). Удельный вес хвойных насаждений в целом уменьшился с 71,2 до 53,2 %, обозначив существенное понижение качественных характеристик лесов и их инвестиционной привлекательности.
Приведенные данные говорят также и о недостаточной эффективности других лесовосстановительных мероприятий, и первую очередь о таком наиболее масштабном виде содействия естественному возобновлению, как сохранение при рубке жизнеспособного подроста, на который приходится до 60 % лесовосстановления.
Продвижение вперед предполагает оценку ранее сделанного. Нужна твердая воля, чтобы пойти на установление результативности сделанных затрат на воспроизводство лесов и определение лесовосстановительных приоритетов одних мероприятий над другими, а при необходимости сделать выбор между ними.

В странах с устоявшейся рыночной экономикой лесное хозяйство распространяет свое влияние не только на управление лесными ресурсами, но и землей, на которой они произрастают. Мировой опыт показывает, что в большинстве стран операции с землей дают от 20 до 50 % поступлений в местные и национальные бюджеты [1]. Таким образом, построение в новом Лесном кодексе РФ лесных отношений на основе отношений земельных существенно сближает наше лесное законодательство с законодательством зарубежных стран.
В наиболее близкой к нам по географическим и лесорастительным условиям Финляндии существует стабильно функционирующее лесное законодательство. Финские лесоводы при планировании лесовозобновления исходят из обеспечения непрерывного произрастания леса на лесных землях со все возрастающей производительностью. Их усилия направлены на полное лесовозобновление вырубок хвойными породами уже на второй (на юге страны) – третий (на севере) год после рубки. Обязательным требованием является закультивирование сплошнолесосечных вырубок.
Убедительность опыта Финляндии в вопросах лесовосстановления подтверждает статистика. На долю хвойных лесов в этой стране приходится около 90 % площади, причем лиственные леса (в основном береза) продолжают сокращаться. Достижение столь впечатляющих результатов произошло не на пустом месте [2].
За период с 1950 по 1992 г. на лесных землях Финляндии в 20,1 млн га (в 2,8 раза больше площади лесных земель Вологодской обл.) ежегодно в среднем производилось посадок лесных культур на 74 тыс. га, уходов за молодняками – на 240 тыс. га, дренажных работ – на 126 млн га, ремонтов дорожных систем – на 5,9 тыс. км и по 2,5 тыс. км строительства лесных дорог.
Показательно, что в перечне лесовосстановительных мероприятий Финляндии нет пункта «сохранение подроста». По мнению финских лесоводов, «попытка вырастить лесной участок с лесообразующими деревьями разного возраста и размера без фазы возобновления противоречит пожарной экологии, когда новые леса вырастают на безлесых или малооблесенных возобновляющихся землях с деревьями одного возраста или близких по возрасту» [2].
Вытекающее из приведенного положения финского учёного утверждение о самоизреживании естественно произрастающих насаждений по пути выравнивания их возрастной структуры выглядит спорно, так как противоречит выводам многих российских исследователей.
Считаем необходимым отметить практическую важность этого спора. Поскольку каждый из выводов определяет направленность и приоритетность лесовосстановления по схеме одновозрастных насаждений (лесные культуры) или разновозрастных (сохранение подроста и молодняков). Можно предположить, что наше правительство уже склонилось в сторону позиции финских лесоводов, взяв курс на увеличение площади лесных культур.
Такой практики Россия еще не знает, хотя, по свидетельству проф. К. Куусела [2], «несмотря на длительное время, которое требуется для выращивания деревьев, затраты на лесоводство составляют сравнительно малую долю от стоимости древесины. Так, в Финляндии даже в те периоды, когда вкладывались большие инвестиции для капитального улучшения лесного хозяйства, все затраты составили 20 % доходов, полученных от продажи леса на корню».
Мы непозволительно долго сторонились нашего ближайшего соседа. Но опыт Финляндии – это не просто опыт, а демонстрация целенаправленно осуществляемых действий, дающих конкретные результаты, которые видны, как говорится, невооруженным глазом, поддаются измерению и учету.
Перевод лесного хозяйства нашей страны на рыночные отношения проходит мучительно долго и недостаточно инициативно. Виной тому, вероятней всего, сохранившееся инерционное мышление, направленное не на конечный результат, а на выполнение неких плановых заданий, не требующих больших затрат, без увязки действительного состояния лесов.
Анализ данных табл. 3 наводит на грустные размышления. На год вступления в действие нового Лесного кодекса остаются неизвестными суммы необходимых затрат на устойчивое управление лесами и удельный вес этих затрат в себестоимости лесозаготовительного производства арендаторов участков лесного фонда. Очевидно также несоответствие отчетных данных лесоводов и лесопользователей объективному уровню затрат. Они существенно занижены, не обеспечивают надлежащего качества и вносят лишь дезориентацию в принятие важных управленческих решений. Эти затраты находятся на уровне половины явно заниженных нормативов, установленных Федеральным агентством лесного хозяйства РФ, выделившим из федерального бюджета на 2005 г. только 34 % от фактически произведенных расходов.
За год до принятия нового Лесного кодекса арендаторы, за которыми закреплено 59 % площади лесов Вологодской обл., создали 29 % лесных культур, провели 24 % рубок ухода за молодняками и только 5 % – работ по содействию естественному возобновлению. Причем затраты арендаторов (куда они не относят, например, транспортные и другие расходы) существенно ниже, чем у лесхозов. Отсюда отчетливо видна заинтересованность лесопользователя в завышении себестоимости своей продукции и снижении базы налогообложения.
Однако не все так безнадежно. У российских лесопользователей имеется запас прочности. Пояснения на этот счет дает, как ни странно, первый заместитель начальника Департамента экономической безопасности МВД России Ю. Самофалов [3]. В частности, по его данным, в приграничных районах проводится согласование ценовой политики по снижению закупочных цен на древесину у наших производителей. В последующем при перепродаже стоимость круглых лесоматериалов возрастает, так как после вывоза груза за пределы страны конкретная цена на него, как правило, пересматривается. Деньги переводятся на счета в зарубежные банки. Существует устойчивая система получения денег от иностранных партнеров за фиктивное занижение качества отправляемой древесины и уменьшение ее объемов относительно указанного в таможенных декларациях.
Далее Ю. Самофалов обозначил и другой обширный перечень схем уклонения от уплаты налогов, приводящих к потере государством огромных сумм. Задачей является повернуть эти финансовые потоки на нужды леса, поставить деятельность лесопользователя в зависимость от качества и состояния лесов.
Пришло время подводить некоторые итоги. На примере далеко не худшей во всех отношениях Вологодской обл. показано, что применявшаяся в течение полувека практика ведения лесного хозяйства при всеобщей федеральной собственности на леса не оправдала себя и привела к ухудшению общего состояния и породного состава лесов.
Принятый новый Лесной кодекс оставил леса на землях лесного фонда в федеральной собственности, что обязывает усовершенствовать контрольные функции, процедуры их применения, предусмотреть участие в них общественности. В Канаде, где леса находятся в собственности провинций, ни одно решение по использованию лесных ресурсов не может быть реализовано без согласия местного населения. Процедура получения такого согласия юридически разработана и широко применяется на практике. По важности для условий нашей страны мы поставили участие общественности в лесных отношениях на первое место в череде подготовки всех нормативных документов и подзаконных актов как на уровне федерации, так и на уровне регионов.
Принятое Правительством страны решение на увеличение посадок лесных культур невозможно реализовать без больших инвестиций, так как результативность лесных культур предполагает в первую очередь дорожное строительство, дренажные работы, а только потом – сами посадки и последующие уходы за ними.
Жизнь в полной мере подтвердила указание одного из корифеев советской лесной школы проф. М.Е. Ткаченко, предупреждавшего, что лучше не создавать культур, если нет возможности обеспечить уход за ними, так как затрачиваемый труд и средства в этом случае часто пропадают бесследно.
Не вызывает сомнений прямая зависимость неудачи в воспроизводстве лесов от нестабильного финансирования на устойчиво остаточном уровне. В этом отношении заслуживает внимание другой пример из канадского опыта, где сведено до минимума встречное движение денежных средств и где не допускается изъятие из провинций какой-либо части лесного дохода. Более того, часть платежей за лесные ресурсы в размере сумм, сопоставимых с расходами на основные лесохозяйственные работы, остается на уровне района и формирует доходную часть районного бюджета. В перспективе нам видится постоянное повышение цен на лесные ресурсы, доведение их до уровня цен в странах, вошедших в ВТО.
Признание неудачи в воспроизводстве лесов – трудное, но необходимое условие улучшения ведения лесного хозяйства в стране, что невозможно без окупаемости и даже доходности отрасли. Лес является одним из важнейших легкодоступных природных ресурсов, цена на который сегодня как на сырьевой ресурс не соответствует этому его значению, не стимулирует бережное, экономное и уважительное к нему отношение.

Список литературы
1. Белаенко А.П., Русова И.Г. Доходность лесов и решение финансовых проблем лесного хозяйства//Обзорная информация. 1998. №9-10. С. 17-24.
2. Куусела К. Понятия и основы лесоустройства европейских северных хвойных лесов Финляндии и России. Хельсинки, 1998. 96с.
3. Самофалов Ю. Воровство под видом торговли // Лесная Россия. 2006. №4 (16). С. 26-29.