на главную | назад

 

Петухов, Владимир
Работать без паники

 / В. Петухов : фот. // Русский Север. Пятница. – 2008. – 26 марта, (N 11). – С.13.

Как ни старайся, а не вытащить из новейшей истории России даже двух десятков лет полного благоденствия в лесном хозяйстве. Только отдышишься, а кто-то придумает новую реформу.

С первых дней нового года в соответствии с новым Лесным кодексом на Вологодчине были созданы государственные лесничества, которые отныне станут заниматься организацией и проведением лесных аукционов, работать с арендаторами, осуществлять контроль и надзор за выполнением лесохозяйственных мероприятий, охранять леса от незаконных рубок и пожаров.
Государственное лесничество, созданное в каждом муниципальном районе, является структурным подразделением областного департамента лесного комплекса. Каждый подобный отдел состоит в среднем из десяти человек в зависимости от объема лесного фонда района. Было создано такое лесничество и на территории Череповецкого района.
...Леса плотным кольцом обступают город на Шексне, в ведении Череповецкого лесхоза находится 428 тысяч гектаров зеленых угодий. Обслуживают это непростое хозяйство 107 работников из девяти лесничеств.
С десяток лет назад главным врагом череповецких лесов были «черные» рубщики. Здесь до сих пор вспоминают некоего Виктора Большакова, который из бомжей-безработных сколотил в те годы «артель» лесных татей, и они незаконно вырубили две тысячи кубометров! Предприимчивого руководителя шайки тогда поймали, суд приговорил дельца к пяти годам лишения свободы с возмещением ущерба на сумму в 533 тысячи рублей.
Лесники сделали этот факт достоянием гласности через местную газету, и охотники до чужого добра заметно поутихли. Но в 2005 году, когда функции лесной охраны стараниями Министерства природных ресурсов (МПР) у лесников отобрали, передав в ведение Росприроднадзора, вновь возникла реальная угроза незаконных рубок.
К примеру, в соседнем Чагодощенском районе ущерб лесному фонду самовольные порубщики нанесли очень ощутимый. В минувшем году на территории Череповецкого лесхоза произошли две самовольные рубки – по 50 кубометров каждая. Но и участники, и организаторы этих хищений были быстро выявлены и задержаны.
Усилению борьбы с «черными лесорубами» очень хорошо поспособствовало областное правительство, которое, два года назад приняло комплекс распоряжений и постановлений, направленных на эффективную борьбу с лесным ворьем. Заметно активизировало работу специально созданное подразделение милиции, которое борется с хищениями древесины. Директор лесхоза А.В. Терешичев на добрые слова о начальнике отделения по борьбе с правонарушениями в сфере потребительского рынка Череповецкого РОВД майоре А.Л. Тарасове не скупится:
– Андрей Леонидович со своими коллегами из райотдела милиции – наши первейшие помощники, – говорит он мне.
Зарплата у лесников невелика, а по местным меркам, даже унизительна – 5500 рублей. Разве это деньги для такого крупного индустриального центра, коим является Череповец? На «Северстали» начинающий работник – подручный сталевара – около 20 тысяч в месяц зарабатывает. Так что молодежь в поисках работы лесхоз обходит стороной. Оно и понятно: чтобы жить по-человечески, надо, чтобы платили по-божески. Вот и получается, что техника у лесхоза есть, а работать на ней некому. К примеру, в поселке Лесное на ПХС работает один человек – он и бригадир, и механик, и водитель. И потому костяк коллектива лесхоза составляют ветераны, работающие практически на энтузиазме и любви к профессии.
Я приехал в лесхоз на другой день после того, как здесь стали известны итоги конкурса на должность руководителя новой структуры – лесничества. Его в Череповецком районе возглавила бывший лесничий Судского лесничества Н.К. Костыгова.
– А вы сами-то участвовали в этом конкурсе? – спрашиваю директора лесхоза.
– Ну, нет, – убежденно отвечает Александр Васильевич. – Я по натуре хозяйственник и с этой работой хорошо знаком. А контрольно-надзорные функции пусть исполняют другие.
Терешичев по образованию инженер-механик. До службы в армии окончил Череповецкий лесомеханический техникум, а потом и Ленинградскую лесотехническую академию. Вернулся по направлению в Череповец в 1992 году, когда шло очередное реформирование – Череповецкий гослесхоз тогда принимал в состав своего лесфонда сельские леса. Работал по специальности, полученной в техникуме и (на мой субъективный взгляд) самом лучшем лесном вузе страны, а с августа 2006 года возглавил лесхоз.
Александр Васильевич, и правда, очень крепкий хозяйственник. За последний год лесхоз неплохо обновил свой парк машин и механизмов: два новых автомобиля «УАЗ» купили вместо старых, более 15 лет «отбегавших» по череповецким лесам, трактор МТЗ-82 приобрели, мотопомпы, бензопилы.
Правда, своей заслуги в этом Терешичев не видит.
– Это все благодаря областным целевым программам и финансированию из областного бюджета.
Как бы там ни было, а сегодня Череповецкий лесхоз крепко стоит на ногах.
– А это у вас теперь «настольная книга»? – киваю на брошюру нового Лесного кодекса на директорском столе.
– Как бы его ни ругали, сколько бы ни осуждали, но раз кодекс приняли – нужно теперь по нему работать, словно оправдываясь, отвечает А. В. Терешичев. – Понятно, что кодекс получился «сырым»: практически к каждой его статье понадобились нормативно-правовые документы. А их разработка и принятие растянулись.
Кодекс, в частности, сильно усложнил нам жизнь: если раньше мы обеспечивали дровами лишь постоянно проживающих в сельской местности людей, то теперь не можем отказывать в дровах и дачникам. Объем отпуска древесины в прошлом году увеличился вдвое, значительно усложнилась и сама процедура. Словом, объем работ для лесников при этом значительно вырос и не поверите! – с октября прошлого года наши лесники толком и выходных-то не видели.
А теперь всей этой работой станет заниматься лесничество. 100 работников лесхоза с этой нагрузкой еле справлялись, а каково придется десяти работникам лесничества?! С функциями нет полной ясности. Кодекс создавался, чтобы отделить контроль и надзор от хозяйственных функций. А теперь нам говорят: лесхоз будет заниматься и охраной леса, и хозяйственной работой. Но ведь охраной должны заниматься, как мы понимаем, контролирующие организации – то есть сформированные в каждом районе лесничества... Много еще вопросов возникнет – и по кодексу и в связи с реформированием...
– А на ваш взгляд, взгляд опытного профессионала, нужно ли было вообще это реформирование? – спрашиваю.
– Ну, как вам сказать, – уклончиво-дипломатично отвечает Александр Васильевич. – Вон сельское хозяйство в стране разрушили до основания, теперь огромные деньги вкладывают на его восстановление, но отдачи от этого пока особо и не видно... Как бы подобная участь не ожидала и лесное хозяйство страны!.. Впрочем, паниковать не будем, а будем работать. – И смеется, перекладывая брошюру с Лесным кодексом на другой край стола.
Начальник лесничества Н.К. Костыгова тоже старается не терять оптимизма.
– Будем помогать друг другу, – кивает Надежда Климовна на директора лесхоза, – станем вместе учиться работать в условиях реформы.
Что ж, Костыговой и Терешичеву, несомненно, работать будет несравнимо легче: фундаментальных знаний набирались в одной альма-матер – знаменитой лесотехнической академии в северной столице, практический опыт приобретали в одном коллективе. А каково придется в других районах, на территории которых расположены по два-три, а то и четыре лесхоза?! Будет ли там достигнуто такое же взаимопонимание и взаимоуважение, не перебежит ли там черная кошка по кличке «зависть» при делении портфелей?
И еще. В большинстве субъектов Федерации все еще не приступили к размещению заказа на работы по охране, защите и воспроизводству лесов на текущий год. И договоры на выполнение этих видов работ в большинстве случаев отсутствуют. А это значит, что в финансировании новых лесохозяйственных организаций во многих регионах заминки станут неизбежны.
Хорошо, что на Вологодчине эту проблему решили оперативно и своевременно. А вот специалисты лесного дела из Архангельской, Кировской, Новгородской областей и Республики Коми, с которыми мне удалось поговорить в эти дни, высказывают серьезные опасения. Они считают, что проблемы с финансированием могут послужить своего рода стимулом для роста коммерческой заготовки лучшей древесины под видом ухода за лесами или санитарных рубок – по ранее выписанным лесорубочным билетам.
Так что, как ни крути, но проблем с очередным реформированием лесного хозяйства в стране избежать не удастся – тут и к бабке не ходи. Становится ясно, что, приступая к созданию нового Лесного кодекса, никто из его архитекторов и прорабов не имел четких представлений о целях, той ноше, которую они взвалили себе на плечи. Их профессор Е.В. Торцев из Санкт-Петербургской лесотехнической академии во время нашего разговора метко назвал «временщиками».
Стратегического горизонта у разработчиков кодекса действительно нет, но у временщиков его в принципе быть не может. Крокодилы не летают, временщики лишены стратегического видения.
В последние 10 – 15 лет в аппарате МПР в целом и Федеральном агентстве лесного хозяйства в частности действительно пугающе выросла доля случайных и некомпетентных сотрудников. Однако эта группа – своеобразная элита – обладает фундаментальными достоинствами. Она объединяет людей, осознавших свои интересы, освоивших механизмы клановой консолидации, инструментально освоивших механизмы бюрократии, права, политики, пиара. Эта «лесная корпорация» в высшей степени эффективно преследует свои интересы. У нее есть один-единственный недостаток – эгоистически-асоциальная ориентация, которая в глазах всего лесного сообщества перечеркивает все достоинства.
Все. Вернусь лучше к рассказу о Череповецком лесхозе...
Е. С. Солдатова, работавшая недавно помощником лесничего в Шухтовском лесничестве, теперь станет старшим инспектором по лесопользованию в Череповецком лесничестве. После окончания Крапивенского лесхоза-техникума в Тульской области она окончила лесохозяйственный факультет Вологодской Молочной академии и по специальности работает девять лет.
– Желание работать в новой должности у меня огромное, – не скрывает она.
А вот водителя лесхоза Сергея Дмитриева реформирование в лесхозе никак не затронет, – он по-прежнему будет крутить баранку. Даже «бензинового кризиса», о котором так часто любят порассуждать его коллеги, он не опасается.
– Уже придуман новый двигатель, который будет работать на одном кислороде, – всерьез уверяет меня беззаботный мужик. – Давно бы он был запущен в серийное производство, да нефтяным магнатам это сильно невыгодно и идея ученых пока тормозится. А представляете, какая бы всем польза и выгода была от этого – сколько бы денег было сэкономлено без всех этих затрат на бензин!..
– А сам-то давно работаешь в лесхозе? – с улыбкой спрашиваю мечтателя.
– Да всю свою жизнь, – не моргнув глазом, отвечает.
– Сколько же лет тебе?
– А 29 скоро исполнится. Вы что, и фотографировать меня собираетесь?
– удивляется и охотно откровенничает.
– Меня вообще-то часто по телевизору показывают – то по областному, то по городскому.
Беззаботность водителя мне даже в чем-то симпатична. Специалисты Вологодского областного департамента лесного комплекса позаботились о том, чтобы вот такие работяги, как Сергей Дмитриев, во время реформирования лесного хозяйства не пострадали. И им это удалось: сокращения численности работающих в отрасли людей в результате реформы на Вологодчине практически никто не ощутит.
Ведь не зря академик Российской академии сельскохозяйственных наук, завкафедрой экономики и организации лесного хозяйства и лесной промышленности МГУЛ Николай Александрович Моисеев среди немногочисленных примеров, где, на его профессиональный взгляд, реализация реформы продумана разумно, грамотно, и, что важно, пожалуй, в первую очередь, – проходит безболезненно, назвал мне именно Вологодскую область.
Но такая ситуация, увы, далеко не во всех субъектах Федерации. Вот почему эта реформа отчасти напомнила мне тот злосчастный «Гордиев узел», который пытались в СССР разрубить в 1985 году, принимая антиалкогольные постановления. Сегодня мы видим, почему та кампания потерпела фиаско. Пушки оказались заряжены не картечью, а горохом, и выстрелы были сделаны мимо цели, да и командиры стояли на глиняных ногах. Как бы и с нынешней реформой лесного хозяйства так не вышло.