Починков, С. Лесное хозяйство как зеркало русских революций

Починков, С.
Лесное хозяйство как зеркало русских революций
/ С. Починков // Лесная газета. – 2006. – 29 апр. – С. 2. – 06 май. – С. 2. – 09 май. – С. 2.

Жизнь в России с закономерной периодичностью прерывается опустошительными революциями, переворотами, реформами. Если попытаться увидеть в них нечто общее, то можно обнаружить – это всегда столкновение двух оторванных от народной гущи элит, либеральной и консервативной.
Либералы молоды, продвинуты до признания «общечеловеческих ценностей», самоуверенны, тупо убеждены в своей непогрешимости, но страну свою знают плохо. Идеалом для них является западная цивилизация. Они не признают за Россией никаких национальных особенностей: делать надо все так, как там – ведь они богаче, счастливее. Либералы жаждут перемен (в свою пользу), борются за власть, используя для этого испытанное средство – демагогию, держат руку в кармане валютных брюк.
Консерваторы «печенкой» чувствуют, что либеральный путь для России гибелен, но не могут противопоставить ему мощных идей, своевременно провести необходимые социальные и экономические преобразования, не имеют поддержки недовольных масс. Консерваторы не против реформ, но медлят; находясь во власти или около нее, они не жалуются на свою жизнь и хотят ее сохранить.
Заканчивается все взрывом, катастрофой. После смуты, продолжающейся 20 – 25 лет, начинается перерождение либералов в консерваторов. Этот процесс имеет свои характерные этапы – сменяется не одно поколение. Анализ его интересен, но ему нет места в данной статье. Можно только заметить, что российский XXI век в точности повторит XX.
Корни современной смуты в советском периоде точно так же, как большевистского переворота – в царизме.
Все это нашло яркое отражение в судьбе российского лесного хозяйства.

ПРЕДОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРИОД

Лесники встретили октябрьские события с надеждой; в дни переворота чиновники Лесного департамента не бунтовали и не саботировали, оставались на своих местах. Национализация лесов отвечала их чаяниям, горький опыт частного лесовладения беспокоил давно. Именно тогда, в царское время, сложилась эффективная система государственного лесоуправления в условиях рыночной экономики. Совершенствовалось лесное законодательство, развивались лесная наука и образование. Были найдены эффективные методы экономической оценки леса на корню, взимания с пользователей платежей и залогов. Лес приносил казне немалый доход. Не зря лесной департамент проходил либо по финансовому, либо по имущественному ведомствам. И хотя хищническому (капиталистическому) истреблению помещичьих и крестьянских лесов воспрепятствовать не удалось, развитие, тем не менее, неуклонно шло к формированию системы неистощительного лесопользования. Ни в какой ломке лесное хозяйство не нуждалось: почти непрерывно проводились продуманные преобразования. В самый канун революции столыпинский министр государственных имуществ подготовил новый Лесной устав, закрепляющий накопленный положительный опыт.

СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

Смена общественного строя привела к коренным изменениям в лесном хозяйстве. Проходили они мучительно долго. Переходный период продолжался почти 20 лет. В рыночную экономику мало-помалу внедрялись элементы директивного управления. В эти годы М.М. Орлов и написал свои знаменитые книги по лесоустройству. В них отразилась консервативная позиция, обобщался европейский и свой отечественный дореволюционный опыт в основном частного и преимущественно мелкого лесовладения. И хотя он и подвергся жесткой критике со стороны народившихся к тому времени лесоводов-марксистов-менеджеров, все-таки уцелел – красное колесо прокатило мимо. Советская система лесоуправления начала формироваться только перед самой отечественной войной, когда с рыночными отношениями было полностью покончено и в городе, и в деревне, и проявились черты новой экономической формации – плановой.
Теперь, с высоты пережитого времени, можно попытаться дать общую оценку того, как эта система трансформировала традиционное российское лесное хозяйство, с чем мы пришли-возвратились к рыночной экономике.
Экономической теории социализма, как известно, основоположники не создали, заложили лишь краеугольные камни: общественную собственность на средства производства и трудовую теорию стоимости. На этих постулатах вполне можно выстроить эффективную экономическую систему. И в основном выстроили. Недостающими краеугольными камнями послужили: научная организация народного хозяйства(сбалансированные, обеспечивающие в ограниченные сроки достижение общенародных целей планы-программы) и твердая вера в скорое светлое будущее как мощная мотивация к высокопроизводительному труду, самодисциплине, сбережению общественного добра. Основу новой морали составили: беззаветное служение государству-отечеству, бескорыстие, товарищеская взаимопомощь, стремление к культуре и знаниям как подлинным общечеловеческим ценностям. Все это в высшей степени отвечало вековым российским традициям. И было с энтузиазмом поддержано «сознательной» частью народа. Оказалось немало и несознательных: это либо те, кому недоступны высокие порывы, чье сердце опутано змеей корысти, либо высокообразованные, способные отличить реальное от утопического, либо верующие в Бога, либо просто классово непримиримые. Всех таких причислили к врагам народа. Любые неудачи на пути к «сияющим вершинам» – дело их рук. А здесь и насилие не грех. И тоже с энтузиазмом. Образовался обширный «архипелаг», государство в государстве – многомиллионная подневольная трудовая армия для рытья каналов, заготовки леса, добычи руды, строек в труднодоступных с суровым климатом пространствах, коими так богато наше отечество, и даже прорывов в важнейших для государства технических областях.
В наше время минувшая эпоха получила название советской цивилизации – звучит как безвозвратно утерянная любовь. Точное определение, все признаки самобытной цивилизации налицо: национальное возрождение, освоение новых пространств, гении в искусстве, науке, технике, победа в освободительной войне, прорыв в космос. Начавшись с воплощения чуждых русской природе западных доктрин, тяжело переболев, она, в конце концов, проникла своими корнями в национальную историю, национальную культуру. Марксизм служил лишь декорацией. Советская цивилизация распалась, но дала нам ценнейшие уроки:
1. На российских просторах можно под протекторатом государства создать мощную, самодостаточную экономику, построить социально справедливое общество – и это есть российский путь. Народ трудолюбив, вынослив, терпелив, талантлив.
2. Вера в рай на земле в отличие от рая на небе скоротечна, истощается во втором-третьем поколениях. Она необходима для рывка, но не годится для нормальной жизни. На мифах долго не протянешь, их надо своевременно заменять научным видением перспективы.
3. Ошибки неизбежны, их надо признавать, в совершенных во благо злодеяниях всенародно каяться, очищаться, не взваливая все только на «тирана». Надо ценить свое прошлое, беречь достижения своих предков.
4. Россия не может существовать без сильного государства. Можно ли обойтись без опричнины, партократии? Как поставить под общественный контроль хозяйственную бюрократию? Как обезвредить «пятую колонну»? Вопросы, на которые надо найти ответы.
5. Экономический потенциал страны ограничивается ее ландшафтом. Марксизм не признает роли географического фактора в развитии общества, все-де определяется производственными отношениями. Слава Богу, с детскими болезнями покончено, пора трезво посмотреть на наши якобы богатейшие природные ресурсы. Земли наши низкопродуктивны, климат суровый с резкими колебаниями температур, низким количеством осадков, почему и человеческое существование и производство чрезвычайно энергозатратны, производительность сельского хозяйства низкая. При практически одинаковой агротехнике мы в среднем получаем 13 центнеров зерна с гектара, Великобритания – 73, Германия – 62, США – 52. Строительство дорог, без чего невозможно эффективное освоение огромной территории, дорого – нет в достаточном количестве дешевых (местных) каменных материалов, да еще и реки замерзают. Велика доля в валовом продукте транспортных (непроизводительных) расходов. Много леса, богатые недра, но экономически доступная их часть для внутреннего потребления порядком истощена длительной интенсивной эксплуатацией. Эффективен экспорт сырья, так как мировые цены на природные ресурсы существенно выше внутренних (а цены в рыночной экономике не меняются произвольно, они объективно отражают эффективность национальных хозяйств). Но для чего стране нужна валюта? Чтобы пользоваться благами международного разделения труда – приобретать недостающее, осваивать передовые технологии, не подавляя, а напротив развивая собственное производство. Чрезмерный экспорт для национальной экономики бесполезен, а то и вреден: выгоден только соседям – и сырье имеют, и свой ширпотреб сбывают, и дешевые капиталы получают, да собственным чиновникам, обманом приватизировавшим национальные природные богатства. Наше отставание по уровню жизни от «цивилизованных» стран закономерно и не общественный строй тому виной.
Почему распалась советская цивилизация? Почему достаточно было легкого прикосновения? Либералы дают ответы, но как всегда скользят по поверхности. Глубокое объяснение еще только вызревает. Перемены были необходимы, но какие?
Одной из фундаментальных причин распада явилась неспособность советской бюрократии своевременно совершенствовать систему управления экономикой, придать планированию подлинно научный характер. Наука, призванная по определению играть ведущую роль в социалистическом обществе, оказалась в роли служанки – обслуживала партийные директивы. В первую очередь это относится к национальному перспективному планированию и ценообразованию.
Методы разработки перспективных планов, обеспечивающие в максимально возможной степени экономию общественного труда, не были освоены. Научные разработки в этой области из-за сопротивления отраслевых и общегосударственных ведомств не внедрялись в практику и тем сильно тормозились. Экономическое обоснование планов отсутствовало. Главным принципом в размещении промышленности провозгласили равномерное освоение необжитых территорий, что сплошь и рядом оборачивалось огромными неоправданными затратами – сдерживало экономический рост, подъем уровня жизни народа. В ценообразовании дело не двинулось дальше примитивных затратных схем.
Лесная промышленность и лесное хозяйство яркий тому пример.
Для построения социализма жизненно необходимой была быстрая индустриализация страны. Всенародная стройка требовала много древесины, прежде всего крупномерной хвойной. Запасы леса в обжитых центральных районах были уже изрядно истощены. Ничего другого не оставалось, как решительно двигаться в необъятные и малоосвоенные просторы европейского Севера, Урала, Сибири. Эти регионы были отнесены к многолесной промышленной зоне. Здесь ставилась задача форсированного омоложения лесов – вырубки быстрыми темпами высоковозрастных насаждений, получения в больших объемах древесины с минимальными затратами. Классические нормы лесопользования сковывали и были решительно отброшены.
Характерные черты эпохи ускоренной индустриализации страны в лесном секторе:
• Реки как главные транзитные пути, ? 50 % заготовки к сплаву, водным путям
• Сплошные концентрированные рубки
• Естественное лесовосстановление со сменой пород
• Естественное формирование (разреживание) насаждений
• Сниженные до предела возрасты рубки
• Сниженные до предела сроки примыкания лесосек
• Возрастные лесосеки как научная норма пользования: периодическое пользование, временные лесные поселки
• Очистка лесосек как экономически доступный элемент правильного лесного хозяйства – снижение почвенного плодородия, напрасные затраты
• Недорубы, условно-сплошные рубки
• Плата за древесину на корню как компенсация отраслевых затрат на ведение лесного хозяйства
• Приближение лесопереработки к сырью, размещение крупных предприятий в районах с высокими капитальными и эксплуатационными затратами – на европейском Севере, Урале, в Сибири.
• Высокая концентрация производств утилизаторов – целлюлозных, древесноплитных
• Постоянная несбалансированность механической и химической технологий переработки древесного сырья.
Период послевоенного восстановления народного хозяйства и последующий за ним период построения развитого социализма ничего принципиально нового в организацию лесного сектора не внесли. Перечисленные выше черты можно считать общими для всего советского периода.

ОЦЕНКА СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ

Решалась национальная задача: обеспечить народное хозяйство древесиной в кратчайшие сроки с минимальными затратами. А не в этом разве цель лесного хозяйства? Нарушались ли лесоводственные принципы? Старые – да. Но вместо них были приняты новые, соответствующие реальным жизненным потребностям. Изменились масштабы, сменился собственник: вместо владельца лесной дачи – владелец всего лесного фонда страны. Возрастная лесосека как норма пользования давала возможность промышленности в течение 20-40 лет вырубить на ограниченной территории все спелые и перестойные древостой. После такой деятельности оставались лишь вырубки, молодняки, недорубы, фрагментарно участки защитных лесов. Катастрофа ли это? С точки зрения постоянства пользования – никакой! Леса много, перешли на новое место и воспроизводство промышленной деятельности обеспечено. Но сводится ли принцип постоянства только к пользованию, экономике? Совершенно очевидно, что есть еще две важнейшие сферы – социальная и экологическая.
Временные лесозаготовительные предприятия, временные поселки – это иной образ жизни, иная нравственность, иное отношение к природе. Ладно бы государством проявлялась должная забота о людях: выплачивалась компенсация, предоставлялись льготы, оказывалось существенное содействие в переселении и обустройстве на новых местах и прочее. Задумывалось, что с уходом промышленности на территории «освоенной» сырьевой базы закипит бурная лесохозяйственная деятельность по выращиванию новых «высокопродуктивных» лесов. Но для этого нужны дороги, а и они – временные.
Научно было доказано, что на концентрированных вырубках при соблюдении несложных правил рано ли поздно лес восстанавливается. А что дальше? Как идут процессы формирования новых товарных древостоев хозяйственно ценных пород, сколько на это уходит лет – 100, 200, 300? Что происходит в результате интенсивного омолаживания лесов и смены пород с водным режимом, реками? Моделей, количественно оценивающих эту динамику, разработано не было. Поэтому и ответов на эти вопросы нет.
Правомерность советской системы лесопользования неоспорима – это был необходимый этап развития. Но ее надо было дополнить научным прогнозированием, облечь в соответствующие организационные формы. Любая деятельность требует расчета и предвидения. Лесопользование и ведение ленного хозяйства – особенно. Осваивая новые территории, строя новые лесоперерабатывающие предприятия, надо было постоянно держать в поле зрения вопросы сырьевого обеспечения промышленности. Надо смотреть не на 5-10 лет вперед, а на все 50-100. Знать заранее, куда перемещать заготовку леса, где и когда строить новые железные дороги или автомагистрали, как будут меняться грузопотоки. Важно было вовремя начать переход на постоянно действующие лесозаготовительные предприятия с теми или иными элементами интенсивного ведения лесного хозяйства. Другими словами, стране нужна была социально-экономически и лесоводственно-экологически обоснованная долгосрочная стратегия освоения лесных регионов.
А коли нет стратегии, проблемы начинают подстерегать на каждом шагу.
Проблема № l. Рациональное использование древесных ресурсов: несоответствие сортиментной структуры заготавливаемой сплошными рубками древесины промышленной потребности, технологической структуре лесопереработки.
Проблема № 2. Значительные объемы заготовки низкокачественного круглого леса при накоплении отходов лесопиления и деревообработки.
Проблема № З. Перегруженность слабо развитой железнодорожной сети лесопродукцией, непрерывный рост среднего расстояния перевозок, особенно низкокачественного круглого леса (технологических и топливных дров).
Проблема № 4. Дефицит древесного сырья в ранее лесоизбыточных районах.
Принимаемые решения не имели стратегической направленности и, что более существенно, экономического обоснования. К таким решениям можно отнести:
• Стремление развить ЦБП как всеядную технологию, способную решить проблему утилизации низкокачественного круглого леса и древесных отходов, оказалось безуспешным – общество плановой экономики не испытывает острой нужды в большом количестве бумаги (нет рекламы, желтой прессы, ма-ринины-сорокины и их читатели еще не народились) и картона (в торговле используется преимущественно деревянная тара из избыточной низкокачественной древесины). Завоевывать внешние рынки в период холодной войны было чрезвычайно сложным делом.
• Производство плитных конструкционных материалов из цельной дешевой древесины привело к снижению рентабельности заготовки леса, сверхбольшим расстояниям перевозки низкокачественного дешевого сырья. Чрезмерно высокая концентрация этих производств только еще больше обостряла проблему.
• Размещение деревообработки в северных районах приводило к удорожанию продукции, требовало завоза рабочей силы и продуктов питания.
• Организация целевых хозяйств как способ получения дополнительного сырья в районах, ставших лесодефицитными, связана со снижением возрастов рубок (вырубкой ускоренными темпами оставшихся спелых насаждений) без гарантий перехода на интенсивное ведение лесного хозяйства, так как это влечет за собой резкое возрастание затрат на заготовку древесины и воспроизводство насаждений.
По мере промышленного освоения лесов, вырубки в первую очередь высокобонитетных сосняков и ельников указанные проблемы все более обострялись, эффективность лесной и лесоперерабатывающей промышленности снижалась. Для многолесной зоны характерна слабая заселенность, низкая хозяйственная освоенность. Это делает низко эффективным развитие транспортной сети общего пользования, без чего устойчивое функционирование лесной промышленности немыслимо. В таких условиях растет расстояние вывозки древесины по лесовозным дорогам, что при низком их качестве значительно повышает себестоимость заготовки леса и, как следствие, снижает рентную доходность лесов. А без дорог и высокой доходности лесосырьевых ресурсов становится невозможным интенсивное ведение лесного хозяйства.

НЕУСТОЙЧИВОСТЬ ЛЕСНОГО ХОЗЯЙСТВА КАК ОТРАСЛИ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА

Об организации лесного хозяйства как самостоятельной отрасли народного хозяйства в целом надо сказать отдельно.
Страна была поделена на много-лесную и малолесную зоны. Соответственно сложилось два типа лесхозов. В малолесной зоне лесхозы быстро превратились в комплексные предприятия, совмещающие промышленные (главная рубка, деревообработка), лесохозяйственные (лесовосстановление, рубки ухода, охрана и защита лесов) и управленческие функции. Задачами лесхозов в многолесной зоне стали организация лесопользования и воспроизводство лесов. Промышленная заготовка древесины в этой зоне главным образом велась специализированными лесозаготовительными предприятиями.
Основной товарной продукцией лесного хозяйства считалась спелая древесина на корню как результат лесохозяйственного труда. Ежегодный объем этого «товара» исчислялся расчетной лесосекой, утверждаемой правительством.
Плата за древесину на корню (лесная такса), хотя и рассчитывалась на основе плановых затрат на ведение лесного хозяйства, фактически этих затрат не возмещала – расчетная лесосека постоянно существенно не доиспользовалась. Однако лесной доход как доходная статья федерального бюджета имел формальное значение (как впрочем и все стоимостные категории плановой системы) и никак не был связан с реальным финансовым обеспечением лесного хозяйства.
Финансирование лесхозов осуществлялось по индивидуальным сметам – каждому свой финансовый план. Вначале составлялся план лесохозяйственной деятельности, формально на основе якобы лесоустроительных проектов, на деле – от достигнутого уровня. Рассчитывалась общая потребность в финансах на воспроизводство лесов и затем выдавалось задание по мобилизации собственных средств. Основная часть собственных средств зарабатывалась реализацией древесины от рубок главного и промежуточного пользования и продукции деревообработки. Недостающая часть покрывалась бюджетными средствами. Перевыполнение заданий по мобилизации поощрялось, но достигнутый уровень зачитывался в план следующего года. Такая система умеренно стимулировала собственную промышленную деятельность, ослабляла зависимость от бюджета (а здесь всегда проблемы!), и что очень важно – нивелировала разницу производственных условий лесхозов. Однако тенденцией все-таки было доминирование промышленной деятельности в ущерб лесохозяйственной.
Такой организации лесного хозяйства и лесозаготовительного производства присуще системные противоречия:
• ведомственный самоконтроль
• лесоводственные критерии вместо экономических
• хозрасчет (самоокупаемость) в промышленной и хозяйственной деятельности при бюджетной поддержке
• неестественность отделения воспроизводства лесов от лесозаготовки в многолесной зоне.
Не удивительно, что лесное хозяйство постоянно находилось в состоянии реорганизаций, реформ – то сливалось с промышленностью, то вновь выделялось. Удовлетворительного результата за долгие годы так и не было достигнуто. Сколько бы ведомств не управляло, хозяин всегда оставался один – государство в лице высших чиновников, а потому и приоритет всегда отдавался текущим задачам, выполнению планов по обеспечению страны древесиной.

ЗАТРАТНОЕ ЦЕНООБРАЗОВАНИЕ НЕ СПОСОБНО ОЦЕНИТЬ ОБЩЕСТВЕННУЮ ПОЛЕЗНОСТЬ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ

Несовершенство планового ценообразования – главная причина невысокой эффективности управления экономикой советского периода. Трудовую теорию стоимости не просто воплотить в реальную хозяйственную систему. Непреодолимой трудностью оказалось ценообразование в природопользовании (точно также, как и во всех сферах творческой деятельности).
Рыночный механизм прост и надежен: цена уравновешивает спрос и предложение. Решение принимают миллионы потребителей, не нужен ни Госплан, ни наука. В плановой экономике цена есть норматив, отражающий оптимальные материально-вещественные пропорции народного хозяйства. Однако это только теория, оставшаяся несбыточной мечтой. Рыночное ценообразование имеет много недостатков, не идеально (часто противоречит нравственным критериям – например, девицы и юмористы ценятся выше, чем поэты и ученые), но идеальное плановое ценообразование трудно реализуемо практически. Наука предлагала эффективные решения, но не была услышана.
В плановой практике было принято, что цена любого блага (товара, услуги, природного ресурса), отражающая общественно необходимые затраты на его производство, равна среднеотраслевой плановой себестоимости плюс нормативная прибыль. Среднеотраслевая себестоимость как основа цены приемлема для обрабатывающих отраслей, в добывающих отраслях и сельском хозяйстве (в природопользовании) с этим много проблем. Затраты зависят не только и не столько от технического уровня и организации производства – решающую роль играет качество (плодородие земли, элементный состав ресурсов и пр.) и местоположение. Кроме того, на заключительной технологической стадии добывающих отраслей получается одновременно несколько продуктов разной потребительной ценности. Как все это оценить в трудозатратах?
В рыночном хозяйстве стоимость востребованных природных ресурсов определяется рентой – величиной арендной платы за соответствующий земельный участок. Она производна от цен на продукты, получаемые из данных ресурсов, исчисляется как остаточная стоимость и регулируется спросом и предложением. Рента учитывает одновременно и качество, и местоположение, и собственно полезность ресурса. Теоретически ее можно разъять на части – дифференциальную и абсолютную, но в этом нет практической необходимости. На первый взгляд рентная оценка не вяжется с трудовой теорией стоимости, затратной сущностью цены. Поспешил здесь и Маркс, объявив ренту величиной иррациональной, нетрудовым доходом собственника-эксплуататора. Советские экономисты были учениками- последователями Маркса, поэтому утвердилось: при социализме нет эксплуатации – нет и ренты.
Поначалу в лесном хозяйстве новой России сохранялись старые (царские) таксы, построенные по рентному (рыночному) принципу. Они периодически корректировались «наддачами». Но вскоре и это не стало помогать, хозяйственная реальность была принципиально иной. Плата за лес была отменена, лесные ресурсы долгое время были бесплатными. Понятно, что древесина стала использоваться не по-хозяйски. Да и лесоводы возмущались: как это, лесное хозяйство без своего дохода – отродясь не было. Лишь в послевоенные пятидесятые годы вновь вернулись к лесным таксам. Научной основой послужила концепция воспроизводственных затрат. Применительно к лесным ресурсам такими затратами являются плановые затраты на ведение лесного хозяйства. Это соответствовало якобы трудовой теории стоимости.
Средняя цена обезличенного кубометра древесины на корню рассчитывалась делением общей суммы бюджетных расходов на лесохозяйственную деятельность (лесного дохода) на «товарную продукцию» лесного хозяйства – расчетную лесосеку. А как дифференцировать? Догадались хоть и не сразу, а подглядеть в царские прейскуранты! Так советские лесные таксы получили видимость ренты. Но проблема не была решена. И остается не решенной до сих пор. Ценообразование на лесные ресурсы проходит по лесохозяйственному ведомству, где думают главным образом о величине лесного дохода. А надо думать, как сделать все востребованные древесные ресурсы равно-рентабельными для лесозаготовок.
Недостатки такого ценообразования осознавались. Пришлось признать очевидное – при социализме есть дифференциальная рента, нет только (боже упаси!) абсолютной. Попытались строить платежи на природные ресурсы из двух составляющих: воспроизводственных затрат и дифференциальной ренты (платы за пользование). Однако соответствующего алгоритма для практического ценообразования (а надо менять всю систему) на официальном уровне принято не было. Расчеты по традиционным технологиям заканчивались конфузом. Включение дифференциальной ренты в среднеотраслевую себестоимость продукции приводило к нарушению пропорций народного хозяйства, нетрудовому элементу не находилось материально-вещественного эквивалента.
Природные ресурсы получают в плановой экономике относительно низкую оценку. Восполнить недостаток прибавочного продукта в экономике можно только увеличением рентабельности продукции переработки, машиностроения. Получается: ресурсы дешевы – техника дорога. Сдерживается технический прогресс, сырье используется расточительно. Таков неизбежный результат примитивного ценообразования.

ВСЕГДА ЛИ ПРАВИЛЬНОЕ ЛЕСНОЕ ХОЗЯЙСТВО ПРАВИЛЬНО?

Российских лесоводов никогда не покидала мысль о правильном лесном хозяйстве, основанном на теории нормального леса. Вовремя рубить и сажать, растущие древостой непрерывно подвергать эффективным воспитательным мерам – рубкам ухода, которые, с одной стороны, не дадут ничему пропасть зря, сгнить («превратиться когда-нибудь в тонкий слой антрацита»), с другой стороны, позволят в «хозяйственно приемлемые сроки» вырастить продуктивные древостой хозяйственно ценных древесных пород. Каждую вырубку немедленно засаживать только той древесной породой, которая в данных условиях местопроизрастания дает наибольший (нормальный) прирост. И неукоснительно соблюдать правило: все что дает лес, должно приносить «прибыля». Комплексно использовать ресурсы на месте («у лесосеки»), вывозить только готовый продукт – лесной доход больше, на воспроизводство лесов будет хватать и дети суровых лесных краев будут иметь свое «яблочко».
Почему же эта идея веками не находит воплощения? Ответ можно найти в известном романе Л. Леонова. Молодой человек, будущее светило лесной науки, укоряет мужиков, нанятых купцом-хищником свести березовую рощу близь их же деревни, в нелюбви к лесу: «Когда все будет ваше, придется сажать заново». На что получает резонный ответ: «Чего ж не посадить, кабы средствие было». Идет время, леса из частных становятся общенародными и обратно, а этого «средствия» все нет. В чем дело? Очевидно – выгода от правильного лесного хозяйства с его воспитательными мерами, с его претензией «преобразовать» природу-матушку недостаточна. «Нужны дороги и еще семь раз дороги, чтобы войти в сосновую дебрь, взять нужное и унести без затруднений». А под семь дорог, считая постоянные трелевочные волока, не только «средствие» нужно, но еще какую площадь леса вывести из продуцирующей. Компенсируется ли этот ущерб почвенно-световым эффектом в древостоях средней и низкой продуктивности? Правильное лесное хозяйство теоретически за счет сокращения оборота рубки и промежуточного пользования увеличивает съем древесины с единицы лесной площади, повышает продуктивность лесных земель. Поэтому такое хозяйство называют интенсивным.
В экологическом отношении интенсивное хозяйство едва ли выигрывает у экстенсивного, основанного на естественных процессах (естественное лесовозобновление, естественная смена пород после рубки, естественное разреживание древостоя с постепенным вытеснением нежелательных пород хозяйственно ценными). Выигрыш может быть только экономическим. Но экономическая целесообразность ведения правильного хозяйства вместо «неправильного», интенсивного вместо экстенсивного может определяться только лесным доходом. Увеличивается ли лесной доход? Вопрос, на который сегодня нет ответа. В плановой экономике нет лесной ренты, нет лесного дохода (доходом именуется себестоимость лесного хозяйства). Попытки найти выход в народнохозяйственной эффективности наталкивались на рукотворные цены на круглый лес, не отражающие подлинной ценности этих продуктов, и тоже не дали доказательных результатов. В дооктябрьское время этот вопрос даже не ставился. Аксиомой было, что лесоводство есть техника получения нормального прироста. Уверенность в этом поддерживалась простыми вещами: примеры давала Европа с ее несравненно лучшими климатическими условиями (про это мы всегда забываем), собственное лесное хозяйство еще преимущественно велось в высокопродуктивных лесах с применением дешевого ручного крестьянского труда и экологически чистых транспортных средств – лошадок. А сегодня и считать некому.
Напрашивается вопрос, какое же хозяйство надо признавать правильным: то, что дает максимальный съем древесной массы с единицы лесной площади или то, что обеспечивает долговременный максимальный доход (выручка минус затраты)? А оценки по этим критериям далеко не всегда совпадают.
Далеко не бесспорным, хотя это и стало «общим местом», является утверждение, что полную переработку древесины надо производить «у лесосеки», в районах заготовки древесины. В плановой экономике надо уметь правильно подсчитать, при каком варианте производственные и транспортные затраты минимальны – толком так и не научились! В рыночной все решают спрос, цены. Легко разобраться в том, что выгоднее продавать на далеких рынках – круглый лес или пиломатериалы? Все зависит от соотношения цен на эти продукты. Но когда дело доходит до комплексного использования сырья – всего, что дает сплошная рубка леса, а также отходов деревообработки, то чтобы ответить на вопрос, где создавать лесоперерабатывающие производства, в какой комбинации и концентрации – и в рыночной экономике надо уметь считать, одной предпринимательской интуиции недостаточно. Проблема в том, что российская территория экономически неоднородна, по мере продвижения на север и восток существенно дорожают производство и жизнь. Поэтому, если в районах потребления конечной лесопродукции степень использования древесного сырья за счет рациональной организации промышленности близка к стопроцентной, то экономически целесообразной становится перевозка сырья, а не готовой продукции. И в социальном плане такой вариант предпочтительнее (если не перемешать «рабочую силу» насильно!). Не удивительно, что с возвратом к «рынку», либерализацией внешней торговли и свободой перемещения капиталов через границу у нас резко возрос экспорт круглого леса, упало лесопромышленное производство в отдаленных районах, нет ожидаемых инвестиций при неслыханной утечки капиталов.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЛЕСОПОЛЬЗОВАНИЯ

С возвратом к рыночной экономике прежде всего надо было бы разработать экономические основы организации лесного хозяйства и лесной промышленности. Эти основы раскрываются следующей научной тематикой:
• Условия рентабельной работы лесозаготовительного производства и интенсивного воспроизводства лесов
• Рентная стоимость лесных ресурсов, экономически доступные ресурсы
• Экономическая эффективность строительства транзитных путей, связывающих лесные массивы, с потребителями древесины, рынками сбыта
• Экономическая эффективность различных типов лесовозных дорог, планирование и финансирование дорожного строительства
• Экономическое обоснование возрастов рубки, систем воспроизводства леса (способы главной рубки и лесовосстановления, виды, интенсивность и повторяемость рубок ухода)
• Экономическое обоснование норм неистощительного пользования лесом со строгим определением их пространственно – временных параметров. Норма пользования как эколого-социально-экономическая категория
• Организация лесопользования, платежи
• Организация лесопереработки (размещение, технологическая структура, использование отходов)
• Лесной доход, финансирование лесного хозяйства
• Долгосрочное прогнозирование в лесопользовании.
Для решения этих вопросов нужна эффективно организованная наука. Организаторов не нашлось, зато в избытке оказалось разрушителей – именно наука была уничтожена либеральной реформой в первую очередь!

КОГДА ЗАГОТОВКА ДРЕВЕСИНЫ РЕНТАБЕЛЬНА

Условия рентабельности лесозаготовок – это ключевая проблема. От ее решения зависит и сырьевое обеспечение лесопромышленного комплекса в целом и интенсивное воспроизводство лесов. Длительное время (все годы экономических реформ, перехода к рынку) лесозаготовка в стране остается убыточной, низкорентабельной. Для рыночной экономики это абсурд. Считают, что причина в изношенности техники, недостатке дорог круглогодового пользования. Но это следствие, а не причина. Эффективность заготовки леса определяется тремя фундаментальными факторами:
I. ценами на круглый лес
2. лесными податями (попенной платой)
3. транспортной организацией лесных территорий.

Рыночная модель цен на круглый лес может быть представлена простыми соотношениями:

Ц i аС; Цп i вЦб , Qп / Qб = с

, где Ц – цена производителя; С – себестоимость заготовки леса; Q – объем потребления (продаж); н – сортимент низшего качества; б – балансы; п – пиловочник; а,в,с – параметры, значение которых зависят от регионального спроса на круглый лес, технологической сбалансированности лесопромышленного комплекса и др. Спрос низкий, если a d» 0,8; в d» 1,2 и высокий, если а е» 1,0; в е» 1,5. Лесопромышленный комплекс технологически сбалансирован, если с е» 0,8 и несбалансирован, если с d» 0,5. При высоком спросе и сбалансированном потреблении лесозаготовительное производство устойчиво рентабельно, потенциал экономически доступных (доходных) ресурсов максимален, лесной (рентный) доход достаточен для строительства лесовозных дорог постоянного действия и ведения интенсивного (правильного) лесного хозяйства (уходы в молодняках, прореживания средневозрастных и приспевающих насаждений). Для повышения спроса необходимо, чтобы 1) доходы населения многократно возросли, 2) важнейшей приоритетной потребностью широких слоев стало собственное комфортабельное жилище преимущественно из древесных конструкций, 3) отечественное производство потребительских товаров сильно возросло и востребовало значительный объем упаковочных материалов из картона и бумаги и т.д. Как этого достичь, будет показано ниже. Современный же спрос на круглый лес низкий. Отсюда и кризис лесопользования.
Плата за древесину на корню должна устанавливаться на основе рентной стоимости древесных ресурсов леса. Это даст возможность разделить ресурсы на доходные и недоходные (экономически доступные и недоступные), а сами подати (таксы) на экономически доступные ресурсы дифференцировать таким образом, что заготовка всех отведенных в рубку (востребованных) древостоев будет равнорентабельной. Действующие сегодня лесные подати основаны на иных принципах.
Под транспортной организацией территории надо понимать плотность и размещение дорог общего пользования, связывающих места заготовки леса с потребителями древесины (рынками). Показателем может служить среднее расстояние вывозки древесины по лесовозным дорогам или средний разряд лесных такс. Экономический эффект обуславливается тем, что удельные расходы на вывозку древесины по лесовозным дорогам в 10-30 раз превышают расходы на транспортировку той же древесины по дорогам общего пользования. Сокращая средний разряд такс (увеличивая густоту транзитных транспортных путей в лесных массивах), можно существенно снизить суммарные транспортные расходы. Это значит, что закупочные цены на круглый лес (цены производителей) могут снизится, либо при неизменных ценах увеличится лесной доход. Во всех случаях в выигрыше будут и бизнес и государство.
Все эти ключевые вопросы развития лесного комплекса в рыночной экономике остаются до сих пор не осмысленными ни промышленностью, ни лесным хозяйством.

ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД: ПРОЦЕСС ПОШЕЛ СТИХИЙНО – В НЕВЕДОМОЕ

Что произошло, когда повернули на Запад, пошли к капитализму?
Промышленность была быстро приватизирована и отдана во власть рыночной стихии.
Лесное хозяйство сохранило свой государственный статус. Для лесного хозяйства, для природопользования в целом, это благо: государство уже не думает о рубках, его забота теперь – общественные интересы, сохранение природы, сбережение лесов. Лесоводы воспряли. Правила рубок были серьезно ужесточены. Лесное хозяйство отказалось от рубок главного пользования и деревообработки в твердой уверенности, что лесной доход многократно увеличится от продажи древесины на корню на свободных аукционах и аренды участков лесного фонда.
Причем на аренду возлагались надежды как на механизм экономического побуждения лесопользователей к полному использованию товарной продукции лесоводов – расчетной лесосеки (независимо от реального рыночного спроса!).
В то же время плата за древесные ресурсы сохранила свою затратную природу. Ограничились лишь индексацией советских такс в сторону увеличения. Лесоводы постоянно требуют большего, указывая на недостаток средств на ведение правильного лесного хозяйства. Но власть действует осторожно, боясь роста инфляции, да и лесозаготовители почему-то также жалуются на убытки. И разнорентабельность лесозаготовок по-прежнему велика. Вот тебе и рынок! А какие надежды были на то, что с возвратом к рыночной экономике лесное хозяйство разбогатеет, корневые цены на древесину автоматически поднимутся до уровня цивилизованных стран.
Сохранилось и двойное (перекрестное) финансирование. Однако новая модель была сконструирована с выгодой для лесного хозяйства. Если раньше бюджетные средства дополняли недостаток собственных, то теперь наоборот – «нормативные» бюджетные средства дополняются собственными. Чем больше этих средств, тем лучше. По «лесоводственным соображениям» там, где это было возможным (где высок спрос на круглый лес) аукционная продажа леса на корню и рубки ухода (дохода) были доведены до неприличных размеров. Схемы финансирования чуть ли не ежегодно менялись. Последний вариант – выручка от рубок ухода и аукционов перечисляется в федеральный бюджет. Такой «удар» по собственным средствам воспринимается как злонамеренная попытка ликвидировать и само лесное хозяйство страны как отрасль экономики.
Сохранился и ведомственный самоконтроль за лесоводственной, хозяйственной и финансовой деятельностью. Таким образом все факторы неустойчивости лесного хозяйства как отрасли товарного производства продолжают действовать.

НУЖЕН ЛИ НОВЫЙ ЛЕСНОЙ КОДЕКС?

Если внимательно проанализировать «рыночный» Лесной кодекс
1997года, то можно увидеть – никаких принципиально новых норм по регулированию лесных отношений в нем нет. Какой раздел не возьми: исходные принципы, основы организации, платежи, финансирование, все по-старому -содержание «советское», новая и то местами лишь форма. Кризис как в лесной промышленности (убыточность лесозаготовок) так и в лесном хозяйстве (недостаток финансовых ресурсов на воспроизводство, охрану и защиту лесов) продолжается. Использование расчетной лесосеки низкое. Кодекс не работает, но и не разрушает. Правительство это не удовлетворяет, оно ищет и находит: чтобы повысить отдачу от лесных ресурсов, надо держать курс на либерализацию лесопользования. Начинать надо с принятия нового Лесного кодекса.
Вновь борьба либеральной и консервативной элит.
Позиция либералов по-детски проста, логически выводится из примитивно понимаемой рыночной модели экоомики. Чтобы увеличить эффективность лесной промышленности, надо максимально упростить процедуры передачи лесных ресурсов в пользование, в идеале – передать леса в частную собственность. Это откроет ворота инвестициям. Чтобы сделать воспроизводство лесов надежным и экономически эффективным, надо, чтобы лесным хозяйством занимались: в арендованных (частных) лесах лесопользователи за свой счет, в казенных – частные фирмы по договору с государственными органами управления. Лесхозы при этом освобождаются от хозяйственных функций и осуществляют только контрольные.
Позиция консерваторов неоднозначна, противоречива, мифологична. Приведу основные положения, взятые из публикаций последнего времени:
• Правительство, лоббируемое лесопромышленниками, вознамерилось упразднить систему управления лесным хозяйством, ослабить деятельность лесхозов, тормозящих якобы развитие промышленности, непоколебимо намеренной все срубить и продать.
• Лесное хозяйство превращено в придаток лесной промышленности, лишено своего лесного дохода. Лесной доход – это суммарная прибыль всего лесопромышленного комплекса страны.
• Лесные подати позорно низки, их надо повысить до мирового уровня, иначе не будет развиваться глубокая переработка древесины, сохранится сырьевая направленность лесного экспорта.
• Древесину на корню как товарную продукцию лесного хозяйства надо продавать на открытых аукционах, тогда доход, лесного хозяйства резко возрастет – денег хватит, чтобы спелые древостой формировались на месте вырубленных не через 500 – 600 лет, а через 100 и быстрее.
• Лесное хозяйство процветало, когда вело рубки главного пользования и занималось деревообработкой, поэтому за лесхозами надо сохранить хозяйственные функции
• Реформы должны делаться «руками» лесоводов и лесопромышленников, а не «головами» экономистов и финансистов.
• Надо повсеместно переходить на интенсивное(правильное)лесное хозяйство, повышать продуктивность лесов за счет воспитания древостоев рубками ухода. Иначе лесная нива оскудеет, лесные ресурсы из воспроизводимых превратятся в невоспроизводимые. Государство обязано находить для этого необходимые средства (повышать подати!).
• Подлинные лесоводы всегда были против советской системы лесопользования, постоянно предупреждали власть о негативных последствиях, готовы были на любые жертвы (иные даже бесстрашно шли в академики!).
• Старый кодекс вполне мог бы работать.
Трудно признать эти «истины» бесспорными.
Позиции непримиримы, несовместимы.

С. ПОЧИНКОВ,
кандидат экономических наук, начальник отдела
устойчивого лесопользования Росгипролесхоза.