...Вода-водичка!

Тают глубокие снега, тают сугробы. Чем больше солнца, тем больше ручьев. Весело плещется в весенней лужице впервые после долгой зимы, вспотевший воробей, усердно отбивают поклоны весне умиротворенные куры.

Сразу за нашим домом протекает по канаве глубокий ручей. Но его услугами мы почти не пользуемся, разве только для мытья пола почерпнешь из него ведро-другое, – вода в нем желтая и всегда несет с собой много заметных на первый взгляд соринок с окружающих полей, пересекающих ручей дорог.

За водой на самовар я обычно хожу за деревню. Надеваю сапоги, перепрыгивая громогласные ручьи и лучезарные лужи, выхожу на солнечный косогор.

Вот он, мой родничок. В этом вешнем многоголосье, в этом всеобщем разливе и купеческом хвастовстве воды его не сразу заметишь и услышишь – настолько он мал, тих и скромен. Наклоняюсь и, прежде чем подставить ведро, ловлю губами его тоненькую холодную струйку, стекающую по тесовому желобку – привычка здороваться с любимцем, оставшаяся у меня с детства. Потом сажусь на подсохшую прошлогоднюю траву и долго слушаю мелодию, которую вызванивает струйка о дно ведра...

Но этой весной мне не удалось побывать дома. Вместо того, чтобы слушать родник, я сижу, в комнате и перечитываю (в который раз!) присланные в редакцию стихи.

«Как чудесно пахнут почки на березах
В утреннем весеннем ветерке!
Как красивы белые узоры
На апрельском тоненьком ледке!
Дым весенний над открытым полем,
Голубое небо, пенье птиц лесных,
С первым криком журавлиным
Наступает пробуждение весны...».

Я очень понимаю человека, писавшего эти строчки. Конечно, ему хочется поделиться своей радостью с людьми и увидеть стихи опубликованными в газете. И, конечно, мне придется отвечать ему отказом, примерно в таком духе:

«Уважаемая тов. Паклина!

В Ваших стихах чувствуется большое желание выразить свой восторг по поводу наступления весны. Но одного желания мало. Требуется еще и умение, и поэтический вкус к истинно прекрасному, и строгость, и смелость в отборе средств и способов выражения мысли. Этого у Вас пока нет. Вы воспользовались словами, которые лежат на поверхности, которые всем известны, т. к. были повторены разными людьми в разное время не одну тысячу раз...».

Получив такой ответ, человек, наверное, обидится, или в лучшем случае, у него на некоторое время испортится настроение. Как же! Ведь он все-таки написал стихи! Пусть не везде удачно зарифмовано, пусть уже во втором четверостишии он изменил выбранному размеру, но ведь это – стихи!

Да, стихи! Но, к сожалению, не поэзия. Под влиянием чего-то светлого подтаяла в душе автора снежная целина впечатлений, и появился ручеек, способный отразить кусочек голубого неба и подхватить по пути легонькую соринку. Но он еще настолько слаб, что не знает, куда и как ему скатиться, и он изменит свое русло не один раз, огибая еще неведомые ему преграды, а, может быть, очень скоро иссякнет, так и не коснувшись своего настоящего земного дна, так и не образовав своих берегов.

С подобными ручейками хочется сравнить стихи, присланные в редакцию вологжанами: Хлыновым, Г. Асламовым, Н. Демичевым, Л. Вишняковой, Дерябичевым, В. Протопоповой, В. Молоковским; Н. Титовой, Л. Кокосовым, С. Рожновой из г. Сокола; Стреловой и А. Кауровым из г. Череповца; А. Соколовым со станции Пундуга; Р. Демидовой со станции Вожега и многих других товарищей.

В этих стихах все общеизвестно и общепонятно, в них не ставится никаких проблем, не делается никаких открытий и даже поиска не чувствуется. Короче, это – талая вода, и нужен еще долгий и трудный путь многочисленных изменений, прежде чем она превратится в живую воду неиссякаемых родников.

Есть стихи несколько другого характера. В них проглядывает определенная заданность.

Б. Трум из Бабаевского района пишет, например, о дне Советской Армии и Военно-Морского Флота. Л. Шохова из Вологды – «Ко дню космонавтики», тов. Кукушкин из Бабаевского района «Ко дню 8 марта».

«Русская женщина,
как хороша!
С ясным очами, стройна
и скромна,
С веселой улыбкой,
открытым лицом,
А славится как безупречным
трудом!» –
пишет тов. Кукушкин в стихотворении «Русская женщина». На память невольно приходят строки Некрасова: «Есть женщины в русских селеньях...», и перед глазами опять возникает родник, к которому хочется убежать, перепрыгнув через тот несветлый ручеек, где взятые напрокат невыразительные слова кое-как соединены между собой без всякой логической связи.

Что же посоветовать начинающим авторам? Я хочу им посоветовать прочитать «Золотую Розу» Паустовского статью Маяковского «Как делать стихи», прочитать и запомнить стихотворение талантливого русского поэта Василия Федорова «Три воды».