Юрий Каюров
Когда я играл Ленина в Монголии, мне дали та-акую кучу тугриков!

Актер, сыгравший Ильича в 18 фильмах, никогда не был на приемах у вождей.

Юрий Каюров сыграл роль Ленина в 18 фильмах – это больше, чем Лавров, Ульянов и Сухоруков, вместе взятые. А впервые снялся в роли вождя в фильме «В начале века» 40 лет назад. Накануне 77-й годовщины смерти Владимира Ильича мы встретились с народным артистом в его квартире в Брюсовом переулке.

– Боже мой! Юрий Иванович! У вас никак и в жизни характерный прищур. От своего героя переняли?

– Какой прищур? A-а! Да это северный... Я же вологодский. Прямо уж – от героя перенял! Вон, видите, на фотографии – и у сына такой разрез глаз. Кстати, мне рассказывали, что, когда обсуждали мою кандидатуру на роль в фильме «В начале века», Михаил Ильич Ромм сказал: «По-моему, глаза у этого артиста даже больше ленинские, чем у моего любимого Бориса Васильевича Щукина». А когда утверждали на худсовете, помог Пырьев – он тогда возглавлял «Мосфильм». Режиссер Рыбаков уже решил снимать артиста Белова из Тулы. Мои фотопробы сделали просто так, как бы про запас. Но Пырьев посмотрел всех и спрашивает: «А вот этот последний, кто такой?» Ему говорят: «Артист Каюров. Из Саратова». Он: «Ну-ка, покажите мне его еще раз... Вот! Он у тебя будет играть!»

– А какие-то условия перед вами, как перед исполнителем столь ответственной роли, ставили?

– Нет. В 1961-м я даже коммунистом не был. В партию вступил, когда работал в Малом театре и все свои ленинские роли уже сыграл. Правда, в 1974 году Фурцева не дала мне звание народного. Наш театр как раз отмечал 150-летний юбилей, ко мне подошел парторг и говорит: «Как же так? Ленина играешь, а до сих пор не в партии! Давай, вступай!» Народным-то быть хотелось, ну и согласился. А когда Фурцевой принесли список и сказали: «Каюров даже в партию вступает», она не удержалась: «Как?! Он до сих пор не член КПСС?!» и вычеркнула меня. Народным я стал только через 5 лет.

– После первого фильма вы вернулись в Саратов. Он изменил вашу жизнь? Привилегии, блага...

– А при чем тут это? Немножко поработал – и давай ему привилегии? Не было ничего! Вот когда говорили: «Больше Ленина никому не давать, пусть он играет», это и была самая большая привилегия.

– Странно, что вас сразу не пригласили в Москву. Хотя потом в переезде сюда все равно вождь был «виноват».

– Да, Малому театру нужен был Ленин. Узнав обо мне, стали искать. А тут я сам приехал. Иду, а навстречу – мой друг, Игорь Горбачев из Александринки (они гастролировали в Москве). Спрашиваю: «Как бы попасть к тебе на спектакль?» Он: «Подойди к администратору Малого театра...» А тот услышал, что я Каюров, так обрадовался: «Мы ведь тебя обыскались! Хотим к нам пригласить...» Мечта! Из Саратова – в Малый!

– Потом вы, наверное, и права не имели отказаться от Ленина?

– Почему же? В «Кремлевских курантах» не хотел сниматься. Но сказали: «Есть мнение – отказываться не надо». Потом вызвали к директору «Мосфильма», он сказал: «Юрий Иванович, мы поможем!» Я стиснул зубы и согласился.

– Обратные ситуации были: хотели сняться, а не дали?

– Нет. Но в 1980-м, узнав, что Юткевич собирается снимать «Ленина в Париже», подумал: мать честная, в Париже не был! Я – к знакомому, который его знал: «Хочу играть у него Ленина». Он передал, а Юткевич: «Конечно, Каюров!» Замечательное было время. Фильм, правда, был средний, хотя и получил госпремию.

– У вас ведь их три. А вообще много наград?

– Орден Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, не так давно дали орден Почета. Есть медали. Но я их ни разу не надевал.

– На прием у руководителей страны-то, наверное, можно...

– Я ни разу с ними и не встречался. 40 лет назад, конечно, хотелось, чтобы мой первый фильм посмотрел Хрущев. Я даже во сне увидел, как он меня хвалит: «Молодец, Каюров!» Но это был только сон.

– Неужели и с Брежневым, чью «Малую землю» читали по радио, не были знакомы?

– Если бы только «Малую землю!» Я прочитал по радио все его произведения и даже выходил на сцену Дворца съездов в день какого-то юбилея. Помню, очень боялся. Шесть тысяч человек, мало ли что случится – горло пересохнет, собьюсь. Но меня успокоили: «Будешь читать под фонограмму». Я и по телевидению его читал. Но встретиться не удалось. Он на работу приезжал всего на полтора часа. А тут еще вызвать Каюрова, спросить (подражает Брежневу): «Как твои дела?»...

– В те времена ведь спрос на Ленина в кино был и в бывших соцстранах...

– Снимался в Монголии, Болгарии. В Белоруссии, на Украине – с Женей Матвеевым. В «Почтовом романе» – там такой интересный Ленин! Женя пытался поправить, я не дал: «Знаешь, я уже не один раз играл, давай сам попробую...»

– За границей к вам трепетно относились?

– Монголы почему-то перепугались, когда меня увидели... Но относились очень хорошо, во-о-от такую пачку тугриков дали – я даже не знал, что с ними делать. Дубленки купил. И из Болгарии дубленки привез: себе, жене, сыну. Тогда ведь они были редкостью, тем более в Саратове, а мы уже в них ходили. Вот вам и привилегии!

– А что за судьба у картины «Шестое июля»? Ее действительно запрещали?

– Да. У Ромма («Ленин в 18-м году») левые эсеры такие – бррр-р-р, «зарежем щас всех».

А тут слишком положительные, актеры достойные: Демидова, Джигарханян. Вдруг кто-то стал возмущаться: «Разве может Ленин сомневаться, ходить по Кремлю, не зная, что делать?!» Мне-то хотелось показать таким, чтобы люди любили. Но сбили птицу влет.

– Правда ли, что вам запретили сняться в отрицательной роли?

– В фильме про случай чумы в Москве я должен был играть шофера-левака, полубандита.

Но на студии сказали: «Нет! Актеру, игравшему Ленина, эту роль давать нельзя».

– Давно последний раз снимались в кино?

– В фильме «Романовы. Венценосная семья» Панфилова у меня небольшая роль начальника штаба ставки генерала Алексеева.

– Простите, почему, успешно начав свой путь в искусстве, ваш сын ушел в религию?

– Он давно к этому шел. Читал духовную литературу. Потом окончил в Сергиевом Посаде семинарию, служит. Поначалу я насторожился – Леня хорошо начал. Снялся в 6 или 7 картинах. В спектакле МХАТа «Путь» об Александре Ульянове замечательно сыграл Володю... Леня хрупкий, нежный. Не терпел давления над собой. Не хотел произносить какие-то тексты, может быть, богохульные. А его заставляли. Он разочаровался и ушел. Сейчас добрый, со спокойной душой.

– Вас до сих пор узнают на улице?

– Узнают. И воспринимают как Ленина. Хотя и путают. Однажды иду по улице. Мужики выпивают. С ними женщина. Увидела: «Ой, это ж Кирилл Лавров!» В 1991-м, в дни путча, шел домой, навстречу – трое. Один: «О, этот Ленина играл! Его посадить надо!» Признаюсь, в тот момент мне не весело было...