на главную | назад

В. Меньшиков
Поэт жизни действительной

Каждому из нас дорого то место на земле, где мы родились, сделали первые робкие шаги, где началось наше узнавание мира. Куда бы ни занесла нас судьба, этот уголок земли всегда присутствует в нашей памяти, сладко тревожит сердце. Но есть люди, которых природа наделила чудодейственным даром делать других сопричастными своим думам и ощущениям. Благодаря их воздействию становятся близкими и навсегда дорогими те места, где некоторые из нас и не бывали вовсе.
Так благодаря великим творениям Пушкина и Достоевского нам делаются родными многие улицы и переулки «северной столицы». Орловщина мила нашему сердцу потому, что каждый еще в школьные годы прочитал и полюбил произведения Тургенева и Бунина. Тульская земля овеяна именем Льва Николаевича Толстого. С Украиной породнил нас великий Гоголь. Мы влюблены в леса и долины Рязанщины благодаря звонкой силе поэтического гения Есенина.
После чтения книг Василия Белова невольно становятся дорогими неброские, но удивительно милые места, называемые Вологодской землей. Да и невозможно не вслушаться вместе с автором в «сдержанный шепот ольшаника», в то, как «торжественно и мудро шумит... старинный хвойный бор», не залюбоваться «синими зубчатыми лесами», не восхититься тем, как «щедро, стремительно и бесшумно сыплет в лохматую прохладу мхов свои червонцы» знойное летнее солнце. С каждой новой картиной нам ближе и понятнее эти манящие края, все более поддаемся мы очарованию исконно русской природы. И кажется, что вместе с автором мы слышим, как «растет на полях трава», а затем, в приливе охватившего нас ликующего чувства, выбегаем босиком на «рыжий песчаный берег» и, стоя над рекой, бросаем «лесные шишки в синюю тугую воду, в эту прохладную русалочью постель», и смотрим «как расходятся и умирают водяные круги».
Среди русских писателей есть такие, кого формально нельзя отнести к цеху стихотворцев, но они всем строем образной ткани своих произведений, глубочайшим их лиризмом, эмоциональной наполненностью фразы заслуживают того, чтобы именоваться поэтами. При этом немаловажное значение имеет то, что эти авторы владеют ценнейшим качеством — умением правдиво передать жизнь народа, а как говорил Белинский, «где жизнь, там и поэзия». Таких прозаиков великий критик называл «поэтами жизни действительной». То же мы вправе сказать о Василии Белове, ибо все, что он написал, сверено им с жизнью.
Уже в первых своих произведениях писатель заявил о себе, как глубокий знаток быта, характеров, говора северной русской деревни, умеющий не только ярко» художнически убедительно передать ее колорит, но и сделать нас сопричастными описываемым событиям, заставить проникнуться заботами героев, их интересами, в равной с ними мере ощутить непреходящую, повседневную связь с миром природы.
Приветствуя выход в свет повести «Привычное дело», Александр Твардовский писал Белову в июне 1966 года: «С большим удовольствием прочел «Привычное дело» в «Севере». Очень хорошо, густо и без обиняков в отношении жизненной правды». «Удивительной, простой и мудрой, глубоко правдивой» называл прозу Белова Александр Яшин.
Василий Белов не только досконально знает описываемую им среду, интересы и проблемы, которые волнуют его героев, но и сам живет этими проблемами и интересами. О нем не скажешь, как это порой принято говорить, — вышел из гущи народной. Да, Василий Белов вырос и сформировался как личность в обстановке крестьянского труда, но не вышел, а по-прежнему всем своим существом, всеми помыслами остается в народной среде. Не случайно он подолгу живет и работает в родной Тимонихе, отдаленной северной деревне, куда и сегодня еще непросто добраться, особенно в распутицу.
Тема «малой» родины, места, где родились и выросли его герои, — центральная в творчестве писателя. Все, чем живет человек, утверждает он своими произведениями, неразрывными нитями связано с его родиной. «Нам нечего стыдиться писать это слово с маленькой буквы, — говорит писатель устами героя рассказа «Бобришный угор», — ведь здесь и начинается для нас большая Родина. Да, человек счастлив, пока у него есть Родина. Как бы ни сурова, ни неласкова была она со своим сыном, нам никогда от нее не отречься».
Однако иногда его герой готов отказаться от той жизни, которой живет. Кажется, что впереди его ожидает что-то заманчиво-необыкновенное. Он с радостью покидает родную деревню, решив для себя, что больше не вернется в нее. Но спустя годы, приехав сюда вновь, неожиданно для себя обнаруживает, что радость свидания с отчим домом — несравнима ни с чем, ибо «только здесь такие светлые речки, такие прозрачные озера, такие ясные и всегда разные зори».
И сколько радостного, волнующего чувства испытывают люди, преодолев в себе разлад с юношеским, наивным отношением к местам, где они родились и выросли. И какой неизбывной печалью переполняются их сердца, когда они застают некогда полный жизни родимый дом заколоченным или того хуже — на его месте находят лишь «горушку, оставшуюся от родного опечка». Так случилось с майором — героем повести «За тремя волоками», вернувшимся после долгого отсутствия в родную Каравайку и обнаружившим на месте деревни лишь остатки домов, заросшие высоким кипреем. «Никто не услышал, как на гулкий широкий лист лопуха, теряя свинцовую свою тяжесть, бухнулись две холодные слезы». «Наверное, отчуждение родины всегда начинается с холодного очага», — размышляет герой рассказа «Бобришный угор». Бывшие сельские жители становятся горожанами. Укрупняются села, и, соответственно, сокращается число малых деревень. «Исчезают деревни, а взамен рождаются веселые, шумные города». И чудится герою в шелесте одиноких берез — этих «белых сказок» его земли — «укор вечных свидетельниц человеческого горя и радости».
Вслед за ним и сам автор как бы чувствует себя в постоянном долгу перед теми, кто сегодня живет и работает на селе. Отсюда кажущееся порой нарочитым, а на самом деле глубоко искреннее стремление Белова придать облику своих героев, занимающихся нелегким крестьянским трудом, живущих в тесном союзе с природой, особую привлекательность.
Потому они, как правило, духовно богаты, одарены щедрым сердцем, необычайным жизнелюбием, наделены способностью видеть в окружающем прежде всего светлую сторону. Им присуще влюбленное, поэтическое отношение к природе, к миру животных. Они умеют прощать причиненные им обиды, с открытым сердцем идут на мировую с обидчиками, стараясь душевной теплотой растопить холод их сердец. И в этом нет проявления малодушия. Просто героям Белова противоестественно состояние длительной вражды, обедняющей их жизнь. Это несовместимо ни с их убеждениями, ни с их душевным настроем.
Одно качество характера особенно выделяет их среди других персонажей: это — совестливость. Они мучительно переживают каждый свой неверный шаг, будучи убеждены, что нет большего наказания, чем суд собственной совести.
Например, герой повести «Плотницкие рассказы» Олеша Смолин «на исповедь не ходил» «Уж ежели каяться, - говорил он, - так перед самим собой надо каяться. Противу своей совести не устоять никакому попу». И совестливость его не просто плод досужих размышлений, а убеждение, имеющее под собой социальную основу: «Кто работает, тому скрывать нечего»- таков его жизненный принцип.
Герои Василия Белова могут ошибаться, оступаться, но в главном — в чутком, добром отношении к жизни - они остаются верными себе. Как бы тяжело ни сложились обстоятельства, они не сетуют на жизнь, не отравляют жалобами себя, близких, умея извлекать душевную отраду даже из малых, на первый взгляд нехитрых, радостей жизни. Эти качества присущи Ивану и Кате («За тремя волоками»), Ивану Афанасьевичу и Анне Константиновне («Прежние годы»), Ивану («Речные излуки»), Гоголеву («Гоголев») и многим другим.
Особенно много душевного тепла и писательской щедрости в образах Ивана Африкановича и Катерины (повесть «Привычное дело»). Иван Африканович несет в себе радостное ощущение жизни, кровной связи с людьми, с природой. Обремененный большой семьей (одних ребятишек девять, и почти все погодки!), занятый с раннего утра до позднего вечера физической работой (в колхозе либо дома), он мог бы духовно увянуть. Но этого не происходит. Иван Африканович в суете повседневных дел успевает и полюбоваться восходом солнца («Восходит — каждый день восходит, так все время. Никому не остановить, не осилить... »), и прочувствовать бескрайнюю глубину неяркого северного неба («Небушко-то, небушко-то! Как провеянное, чистое, нет на нем ничего лишнего, один голубой сквозной простор!»), и прислушаться к «игольчатому писку синички», и заметить, как «у речки, нестарый, глубоко по-ребячьи спит осинник» и как, «словно румянец на детских щеках, проступает сквозь сон прозрачная, еле заметная зелень коры».
Мучительно переживает Иван Африканович каждый свой поступок, не согласующийся с совестью. А совесть его как тот родничок, в котором «вода была так прозрачна, что казалось, что ее нет вовсе, этой воды».
Но с наибольшей силой раскрывается богатство души Дрынова в отношении к жене. Его любовь к Катерине поистине безгранична. «Уйдет она в поле, на ферму ли, ему будто душу вынет». Двое суток просидел он без сна и еды в коридорчике сельской больницы, с тревогой ожидая, когда жена родит девятого ребенка. Внешне же Иван Африканович скуп на чувства. Когда увезли Катерину с сердечным приступом, для него «в доме сразу как нетоплено стало», а самого «будто стреножили», «белый свет стал низким да нешироким, ходишь, как в тесной, худым мужиком срубленной бане». А вернулась: взволнованный, прибежал с поля домой, подсел рядом, да только и спросил: «Ты это... на машине или как?» И, счастливый, занялся повседневными делами.
И вот не стало Катерины... И горе Ивана Африкановича столь же искренне и безбрежно, как и любовь. И опять ничего внешнего, показного. «Никто не видел, как горе пластало его на похолодевшей, еще не обросшей травой земле». Только мысль о детях помогла выстоять Дрынову.
Не менее значителен образ и самой Катерины. Добрая душа ее готова откликнуться на любую боль. С какой нежной, самоотверженной любовью относится она к своим детям, к мужу. Сколько искреннего тепла проявляет она во взаимоотношениях с близкими, окружающими ее людьми. Сколько одухотворенности, осмысленности и неподдельной заинтересованности во всем, чем приходится ей заниматься: будь то работа на ферме либо домашние заботы. В своей героине Белову удалось по-некрасовски глубоко передать то сокровенное и великое, что есть в русской женщине-труженице.
Надо сказать, что писатель разносторонне прорисовывает не только характеры героев. Он точен в передаче сложной духовной жизни человека, тончайших оттенков его настроения и тогда, когда выписывает эпизодические образы. Таковы, например, в повести две старухи: Степановна и Евстолья. Сколько тепла и сердечности в незатейливом их диалоге! Сколько света в их словах, даже когда они грустят или жалуются на что-то! Сколько душевной щедрости и огромного жизнелюбия в их повседневных заботах!
Показывая нам то доброе и светлое, что заложено в простых людях, живущих на селе, Белов нередко рядом с персонажами, вызывающими нашу симпатию, дает типажи, наделенные иными качествами характера и мироощущения.
Пожалуй, наиболее отчетливо это разграничение представлено в «Плотницких рассказах». В лице Олеши Смолина и Авинера Козонкова перед нами два типа людей, две жизненные позиции. С одной стороны — человек-труженик, открыто, доброжелательно относящийся к людям, осознающий свою ответственность перед обществом, сопричастный всему, что его окружает, с другой — приспособленец, изворотливый, активный в своем стремлении удобнее устроиться в жизни, равнодушный к чужой боли. Разумеется, подобные персонажи не новы в литературе. В известной мере они традиционны. Тем не менее, Белову удалось придать своим героям то своеобразие, которое отличает их от персонажей того же плана, созданных другими писателями. Казалось бы, Олеша и Авинер с малолетства тесно связаны друг с другом, выросли в одной деревне, рано приобщились к работе. И все же, несмотря даже на внешнюю дружбу, они — явные антиподы.
Изначальную причину такой несхожести характеров Белов видит прежде всего в различном отношении их к труду, а соответственно и к тем, кто трудится. И проявилось это у них в раннем возрасте, а с годами — окрепло. Если Смолин все, за что брался, делал так, что краснеть ему никогда не приходилось, то Козонков придерживался иного правила: как бы половчее уклониться от работы (не случайно он до старости сохранил «не по-крестьянски белые пальцы»), уйти от ответственности, свалив свою вину на другого, исподтишка сделать подлость тому, кто прилюдно не побоялся дать ему отпор.
«Плотницкие рассказы» открывают цикл произведений, получивший общее название «Воспитание по доктору Споку». В последующих повестях и рассказах Белов продолжает развивать тему противоборства людей совестливых, чутких ко всему живому, с теми, кто оценивает происходящее исключительно с позиций собственной выгоды, кто в эгоистически рациональном подходе к окружающему не щадит даже своих близких.
Константин Зорин, центральный персонаж, объединяющий эти произведения, человек честный, стремящийся проводить и отстаивать доброе и светлое в жизни, остро реагирующий на несправедливость. Он старается быть внимательным к людям, терпимым к их слабостям. Однако в силу складывающихся обстоятельств Зорин вынужден нередко изменять своим жизненным правилам. Он мог бы быть хорошим семьянином, любящим мужем и отцом, но фальшь и вульгарность жены, ее рассудочно-жесткое отношение к мужу и ребенку часто лишают его самообладания, приводят к надлому и, в конечном итоге, к разрыву с женой и разлуке с любимой дочерью.
Он с интересом относится к своей работе, готов отдать ей максимум сил, но и тут — по не зависящим от него причинам — не все складывается благополучно. Личные и производственные перипетии, постоянно влияя на Зорина, болезненно сказываются на его сознании и поведении. Приводят даже к встречам с наркологом («Дневник нарколога»). Крайняя степень душевной депрессии Зорина описана в рассказе «Чок-получок». Желая доказать себе и жене, что он не трус и тем восстановить уважение к себе, Константин решает испытать судьбу. Он идет на смертельный риск: подставив к виску охотничье ружье, нажимает на спуск, не зная точно — холостой или же единственный из шести заряженных патронов введен им в ствол. На его счастье, патрон оказался незаряженным.
Нравственной опорой для Зорина является мысль о том, что где-то есть деревня, в которой он родился и вырос, которая приобщила его к труду, научила уважать человека, дорожить традициями отцов и дедов, пробудила любовь к природе. Там когда-то он был искренне влюблен и любим. Порой деревня видится ему во сне — «веселая, большая», озаренная солнцем. «Босая девчоночка в летнем платье стоит на громадном речном камне. Она зовет Зорина, и у него сжимается сердце от всесветной тревожной любви».
И попав наконец во время отпуска в родные места, Константин переживает душевный подъем: в нем оживает все лучшее, что было заложено с детства. Он чутко реагирует на то, что видит вокруг: все настоящее его восхищает, все фальшивое вызывает резкую неприязнь. Показательно и по-своему символично его восприятие старого дома. Он слышит, как «по древним бокам сосновой хоромины бьют полотнища влажного мартовского ветра», как «дом будто тихо сопит от тяжелых котовых шагов» на чердаке, как «изредка, вдоль по слоям, лопаются кремневые пересохшие матицы, скрипят усталые связи», как с каждой упавшей с крыши глыбой снега «в напряженных от многотонной тяжести стропилах рождается облегчение». И Зорин «почти физически» испытывает это облегчение. Он радуется возможности «пойти в лес по узкому зимнику» и там «поглядеть на заячьи следы» либо «послушать синиц, жуя холодную льдинку наста». Многие радостные, памятные с детства ощущения оказываются доступными Зорину.
Но главное — это общение со старым искусным мастером — Олешей Смолиным, влюбленным в жизнь, не утратившим способности (несмотря на пережитые трудности и невзгоды) восхищаться прекрасным, сохранившим вкус к шутке и острому слову. Ежедневно работая бок о бок со Смолиным, испытывая воздействие его мудрого и доброго слова, Зорин чувствует, как из души уходит мелкое, наносное, как вместе с ощущением «сладкой усталости» в «обновленных мускулах» им овладевает «жажда добра». Однако отпуск проходит, и Зорин, очень скоро утратив пробудившийся в нем на время душевный настрой, опять оказывается в плену городской будничности, всякого рода неурядиц и сложностей.
Так тема «малой» отчизны получает новое преломление. Теперь это не только место, которое греет душу и постоянно манит к себе героя, но и опора для его духовного возрождения. Степень привязанности к родной деревне является своего рода критерием нравственной ценности образа. Не случайно отрицательные персонажи — Анфея и Тоня тяготятся происхождением, стараются не вспоминать о деревнях, в которых выросли. Тоня «стесняется своего деревенского детства», а Анфея от собственного имени отреклась, предложив всем называть себя Нелли. Зато как тепло выписан образ матери Тони, простой русской женщины, вынужденной, как и дочь, жить в городе, но всем своим нутром кровно связанной с родиной («Свидания по утрам»). И не случайно появление здесь, хотя и эпизодическое, одного из самых обаятельных героев Белова — Олеши Смолина. Он как бы на-поминает о существовании того мира, который выпестовал всех персонажей произведения. Своим радушно-уважительным отношением к собеседнику он одновременно подчеркивает противоестественность той надрывно-напряженной обстановки, в которой пребывает Зорин и семья его бывшей жены.
И в то же время появление Смолина, приехавшего навестить Константина, как бы говорит: Зорин не забыт на родине, нити, связывающие его с ней, не порваны, и есть в мире тот живительный источник, который способен укрепить его силы.
Критика неоднократно отмечала публицистический настрой автора повестей и рассказов, включенных в цикл «Воспитание по доктору Споку». Сосредоточивая внимание на теневых сторонах жизни персонажей, Белов всем ходом авторской мысли, особенностями образной ткани произведений подводит нас к выводу о необходимости установления между людьми более гармоничных, более гуманных отношений, в том числе семейных. При этом большое значение писатель придает преемственности того лучшего, что было выработано поколениями отцов и дедов.
О социально-нравственной роли традиций хорошо сказал известный советский критик и литературовед А. Овчаренко в книге «Новые герои — новые пути» (М., «Современник», 1977): «Чтобы душа хлебороба оттаяла, недостаточно лишь справедливого вознаграждения за труд и даже общего повышения материального и культурного уровня деревенской жизни... Человеку еще нужен целый мир живых традиций, привязанностей, нравов и обычаев... Помочь созданию такого мира, кажется мне, и стремятся наши писатели, поэтизируя привязанности сельского труженика... » И среди этих писателей Василий Белов занимает одно из ведущих мест. Всем своим творчеством он отстаивает высокие гуманистические нормы, без которых невозможно представить облик советского человека. Тем самым писатель вносит весомый вклад в Программу, которую осуществляет партия на селе.
Особую прелесть прозе Белова придает язык: живой, сочный, необычайно образный, не засоренный штампами. Его языку, как верно заметил С. Залыгин, «чужды литературные новации, «необкатанная» лексика, не говоря уже обо всем том, что мы называем изыском, модерном и модой, а иногда и поветрием».
В своих произведениях, порой вызывающих среди читателей и критиков споры, дискуссии и даже упреки, писатель стремится как можно полнее передать стихию народной жизни, хотя, по его собственному признанию, «постичь ее до конца никому не удавалось». Тем не менее многое оказалось Белову по силам. Этому способствует жанровое разнообразие его творчества: от многопланового повествования о жизни и быте доколхозной северной деревни до «Бухтин вологодских» — сборника юмористических миниатюр. Однако главное все же — это умение писателя, проникнув в самую суть народного характера, выразить посредством образных средств языка то сокровенное, что принято называть душой народа. Это удается немногим — разве только большим, подлинно национальным художникам.
Настоящий сборник вместил лишь часть того, что создал лауреат Государственной премии СССР Василий Белов. За пределами этой книги: роман «Кануны», серия очерков о народной эстетике под названием «Лад», пьесы, ряд рассказов, очерков, публицистика. Но и в данном составе сборник дает возможность ощутить дыхание жизни, которая питает творчество Белова, оценить его наблюдательность и точность изображения, прочувствовать раскрывшуюся нам стихию народного бытия, проникнуться очарованием образного, поистине поэтического восприятия мира, возбуждающего любовь к жизни и прекрасному в ней.

Источник: Меньшиков В. Поэт жизни действительной / В. Меньшиков // Повести и рассказы / В. Белов. – М., 1984. – С. 3–8.