Лисовская В.В. «Война… я ее бью, сколько у меня есть сил» : тема войны в творчестве В.М. Гаршина и В.В. Верещагина. X класс // Литература в школе. – 1996. – №7.

Образовать душевно и эмоционально – нелегкая задача в условиях сельской школы, особенно когда зачастую под рукой нет даже самой необходимой книги для учителя (что уж говорить о литературе для учащихся). В школе нет учителей музыки, живописи. Потому и возникла необходимость соединения литературы с другими видами искусства (не говоря уже об истории). Интегрированные уроки пробуждают интерес учащихся к предмету, развивают образное восприятие окружающего мира, умение сопоставить увиденные и прочувствованные образы в различных искусствах, воспитывают вкус, внутреннюю культуру, обогащают словарный запас учащихся. Предлагаю свой опыт уроков по творчеству Вс. Гаршина и художника В.В. Верещагина.

Урок 1.

Эпиграф: «Передо мною, как перед художником, Война, и я ее бью, сколько у меня есть сил...» (В.В. Верещагин)

На экране слайд с картины Репина «Иван Грозный и сын его Иван».

Эту едва ли не самую известную свою картину Илья Ефимович Репин написал в 1885 году. Наверное, она многим из вас знакома с детства. Но не спешите отвести взгляд от этого, может быть, даже примелькавшегося полотна. Вглядитесь, сколько здесь трагизма!.. Темные покои, отброшенный в сторону жезл – орудие убийства, залитый кровью ковер, сидящий на полу царь-безумец, только что смертельно ранивший своего сына, голову которого он прижимает к груди, словно пытаясь удержать его среди живых, – и смуглое, кроткое, залитое кровью лицо царевича... Сквозь смертельную слабость он бессильно пытается улыбнуться убийце-отцу, успокоить его. Всмотримся внимательно и запомним, что царевича Ивана Репин писал с известного писателя. Это Всеволод Гаршин, с его мученическим бытием, с его жертвенностью, способностью и в самую тяжелую минуту своей жизни сопереживать страданиям других – со всей его судьбой.

«...Я всегда искал в жизни таких людей, у которых в фигуре, в чертах лица выражалось бы то, что мне нужно для моей картины. В лице Гаршина меня поразила обреченность: у него было лицо человека, обреченного погибнуть», – рассказывал сам Репин.

Современник Гаршина А.Н. Демчинский вспоминал, как писатель впервые увидел картину: «Пока картина была видна через головы толпы, она не производила такого сильного впечатления, но по мере того как толпа расходилась и мы приближались к картине, нижняя часть ее становилась все более видна. Когда, наконец, мы увидали лужу крови, Гаршин, как бы испугавшись, весь затрясся и, схватив меня под руку, дрожащим от волнения голосом проговорил: "Зачем, зачем столько крови?.."»

Он ненавидел кровь, насилие, особенно остро не принимал Гаршин войну. Строки его рассказов о войне звучат пронзительной болью. Но тогда он еще не знал, до какой степени его взгляды на войну, на трагедию отдельной личности на войне совпадают с взглядами русского художника Верещагина.

Посетив первую выставку Туркестанских полотен Верещагина, Гаршин писал:

Толпа мужчин, детей и дам нарядных
Теснятся в комнатах парадных
И, шумно проходя, болтают меж собой:
«Ах, милая, постой!
Regarde, Lili,
Comme c'est joli!
Как это мило и реально,
Как нарисованы халаты натурально».
«Какая техника! – толкует господин
С очками на носу и с знанием во взоре. –
Взгляните на песок: что стоит он один!
Действительно, пустыни море.
И... лица недурны!»... Не то
Увидел я, смотря на эту степь, на эти лица;
Я не увидел в них эффектного эскизца,
Увидел смерть, услышал вопль людей,
Измученных убийством, тьмой лишений...
Не люди то, а только тени
Отверженников родины своей.
Ты предала их, мать! В глухой степи – одни,
Без хлеба, без глотка воды гнилой,
Изранены врагами, все они
Готовы пасть, пожертвовать собой,
Готовы биться до последней капли крови
За родину, лишившую любви,
Пославшую на смерть своих сынов...
Кругом – песчаный ряд холмов,
У их подножия – орда свирепая кольцом
Объяла горсть героев. Нет пощады!
К ним смерть стоит лицом!..
И, может быть, они ей рады;
И, может быть, не стоит жить-страдать!..
Плачь и молись, отчизна-мать!
Молись! Стенания детей,
Погибших за тебя среди глухих степей,
Вспомянутся чрез много лет,
В день грозных бед!
(1874)

– Какой человек, характер, какие взгляды открываются нам в этих стихах?

В 1876 году Верещагин попал в Туркестан и оказался свидетелем и участником жесточайшей войны. С тех пор человек на войне становится главным персонажем его картин, принесших их создателю всероссийский успех и мировое признание.

Вглядимся в эти картины.

– О чем говорят уже сами названия полотен: «Выслеживают», «Окружили! Преследуют», «Т-сс! Пусть войдут», «Вошли», «Представляют трофеи», «Торжествуют»?

– Верно кто-то из вас заметил, что они, как главы романа, романа о войне. Посмотрим не торопясь... Залитая солнцем Средняя Азия – знойное небо, знойные пески, гробницы и минареты, изукрашенные миражным небесно-песочным орнаментом, странная неподвижность поз, смуглота выразительно-непроницаемых лиц, размеренная леность движений.

И – залитая кровью Средняя Азия. Небо, помутневшее от взвихренного копытами песка... Отрубленные головы на частоколе вокруг гробниц и минаретов. Резкие движения всадников, искаженные битвой лица... Смертельно раненный, зажимая кровавую рану на груди, еще бежит... Но это бег уже умирающего. Потухающие глаза. Еще миг... Человека не станет... На раме, сверху, авторская надпись: «Ой, убили, братцы... убили... ой, смерть моя пришла!..» Это последний крик человека... А может быть, последняя мысль?..

А вот картина «Забытый». Сраженный солдат, забытый на поле боя, в горячих песках, – воронье над ним кружит, а на раме резьбою печальная песня: «Ты скажи моей молодой вдове, что женился я на другой, жене, нас сосватала сабля вострая, положила спать мать сыра земля...» На картине «Удача» два бухарца любуются отрезанной головой русского солдата. Сейчас ее опустят в кошель. За голову убитого заплатят щедро. Но вот рядом картина «После удачи». Лежат у крепостной стены трупы этих же бухарцев, а рядом спокойно раскуривает трубку русский солдат.

– Какой же видит Верещагин войну?

Да, он изображает войну как страшное зло. Такой же видит войну и Всеволод Гаршин. Оба эти художника – художник кисти и художник слова – были гуманистами и обличали войну как явление.

Тема войны станет одной из главных и в творчестве Гаршина. Впервые, как мы уже знаем, он увидел войну на полотне Верещагина и увидел глазами этого художника. Три года спустя им обоим суждено было оказаться на полях сражений одной войны и пролить свою кровь.

– Дома вы читали рассказ Гаршина «Четыре дня». С сюжетом какой картины он перекликается? (Единодушно называется «Забытый»).

Как очень часто бывало у Гаршина, в основу рассказа легло действительное событие. «Наш батальон, – писал он матери, – ходил на место боя... убирать мертвых, и я видел не особенно красивую картину... Зловоние ужасное. Но мы были вознаграждены за все – нашли раненого. Пять суток лежал он в кустах с перебитой ногой».

– На первых страницах рассказа «Четыре дня» много неопределенных местоимений. Покажите, что это так, и подумайте, какую смысловую нагрузку они несут.

«Сквозь опушку показалось что-то красное, мелькавшее там и сям»; «Что-то хлопнуло, что-то, как мне показалось, огромное пролетело мимо...»; «Что-то не то зарычало, не то застонало...»; «Я лежу, кажется, на животе... Несколько травинок, муравей, ползущий с одной из них вниз головою, какие-то кусочки сора...»; «И вижу я его только одним глазом, потому что другой зажат чем-то твердым...»; «Что-то острое и быстрое, как молния, пронизывает все мое тело...».

Итак, во время атаки и ранения героя и нас, читателей, преследует ощущение всеобщей бестолковости, бессмысленности и неосознанности происходящего... И только большая звезда на небе возвращает способность ясно мыслить: «Как хорошо теперь дома!..» Боль и тоска заполняют все его существо. «Как было бы хорошо остановить и работу мозга! Но ее ничем не задержишь. Мысли, воспоминания теснятся в голове». (Дома ребята подсчитали: герой задает более 50 вопросов на протяжении всего рассказа, который занимает всего несколько страниц. Остановимся на более значительных).

– Какие вопросы мучают героя?

«За что я убил его?»; «Зачем судьба пригнала его? Кто он?»; «Чем же он виноват?»; «И чем же виноват я, хотя и убил его? Чем я виноват?»; «Ну и что же? Если я проживу дней еще пять-шесть, что будет из этого?.. Не лучше ли кончить?»; «Так кончать или ждать? Чего? Избавления? Смерти?»; «Неужели я бросил все милое, дорогое, шел сюда тысячеверстным походом, голодал, холодал, мучился от зноя; неужели, наконец, я лежу теперь в этих муках – только ради того, чтобы этот несчастный перестал жить? А ведь разве я сделал что-нибудь полезное для военных целей, кроме этого убийства?»; «Убийство, убийца... И кто же? Я!»

Размышляем о том, как характеризуют героя его мысли, как служат они осуществлению авторского замысла.

– Осознанно ли шел герой рассказа на «убийство»? Почему он убил?

«Я не хотел этого. Я не хотел зла никому, когда шел драться. Мысль о том, что и мне придется убивать людей, как-то уходила от меня. Я представлял себе только, как я буду подставлять свою (выделено автором. – В.Л.) грудь под пули. И я пошел и подставил».

– Виноват ли в чем-то убитый им турок?

«А этот несчастный феллах... он виноват еще меньше... Ему велели идти, он и пошел. Если бы он не пошел, его стали бы бить палками, а то, может быть, какой-нибудь паша всадил бы в него пулю из револьвера».

Итак, никто из них не виноват. И только теперь, почувствовав физическую боль в перебитых ногах, герой начинает думать, задавать вопросы, вспоминать о доме и своих близких.

«Когда я затеял идти драться, мать и Маша не отговаривали меня, хотя и плакали надо мною. Ослепленный идеею, я не видел этих слез. Я не понимал (теперь я понял), что я делал с близкими мне существами».

Иначе герой начинает смотреть и на убитого им врага. Следим за тем, как меняется отношение героя к турку на протяжении рассказа.

«...я увидел его. Он был огромный, толстый турок»; «А вот и мой сосед. Да, это – турок, труп»; «Ты спасаешь меня, моя жертва»; «Я не могу не думать о нем»; «Мой сосед – что станет с тобой? Ты и сейчас ужасен».

Приходим к выводу о том, что оба они – жертвы войны. Кто же истинный виновник, Гаршин не говорит. Почему? Главное для него показать противоестественность войны, ее страшное лицо.

– Каким же увидел Гаршин лицо войны?

«...Сосед в этот день сделался страшнее всякого описания. Раз, когда я открыл глаза, чтобы взглянуть на него, я ужаснулся. Лица у него уже не было. Оно сползло с костей, страшная костяная улыбка, вечная улыбка показалась мне такой отвратительной, такой ужасной, как никогда, хотя мне случалось не раз держать в руках черепа и препарировать целые головы. Этот скелет в мундире с светлыми пуговицами привел меня в содрогание. "Это война, – подумал я, – вот ее изображение"».

(На экране слайд с картины Верещагина «Апофеоз войны».)

Подобным образом видит лицо войны и художник Верещагин. Финалом его Туркестанской серии стала вот эта картина – «Апофеоз войны». Гора человеческих черепов посреди опустошения. На раме надпись: «Посвящается всем великим завоевателям: прошедшим, настоящим и будущим».

– Каков, по вашему мнению, смысл такого посвящения?

Сам Верещагин был участником трех войн, был ранен и погиб на войне при взрыве крейсера «Петропавловск».

Урок 2.

На экране слайд с картины «Апофеоз войны». Урок начинают учащиеся, готовившие дома рассказ о картинах Верещагина.

– Война предстает на полотнах художника как страшное зло, и это объединяет его с Гаршиным.

Вот перед нами Балканская серия картин Верещагина. «Шипка – Шейново. Скобелев под Шипкой». На ней не бутафорские битвы («Смешались в кучу кони, люди»), не героические позы воинов-богатырей и красивые лошадиные фигуры. Где-то там, на втором плане картины, Скобелев скачет перед стройными рядами солдат-победителей, а на переднем – оторванные ноги и руки, трупы, уже запорошенные снегом.

– А вот еще картина: «Побежденные. Панихида по убитым». Бескрайнее мертвое поле, грозовое небо, готовое обрушить на землю сухой колючий снег... Уложенные рядами трупы убитых солдат, священник в черном облачении с дымящимся кадилом в руке – панихида...

– К названию картины «Под Плевной» сделано пояснение: «Царские именины». Царь со свитой на макушке холма... Где-то вдали невидимый, но известно, что проигранный бой – 30 августа под Плевной погнали заведомо на смерть людей, дабы отметить сражением тезоименитство его величества. Эти с холма наблюдают за гибелью сотен людей, точно за маневрами оловянных солдатиков. Здесь слышны только выстрелы пробок от шампанского. А внизу гибнут тысячи русских солдат.

– А вот «Дорога военнопленных». Заснеженный путь от Плевны к Дунаю... Трупы, трупы! На снегу вороний пир. На столбах отдыхающие после сытной трапезы черные птицы.

Убитые рядами, в чистом поле, на пожухлой траве...

– Вы рассказываете о страшном смысле полотен Верещагина, и сразу вспоминаем рассказ Гаршина «Трус». Его герой едва с ума не сходит, читая военные сводки: другие радуются, что потери незначительные, а он укладывает мысленно один к одному двенадцать тысяч павших под Плевной: «Я не могу ничего делать, ни о чем думать. Я прочитал о третьем плевненском бое. Выбыло из строя двенадцать тысяч одних русских и румын, не считая турок... Двенадцать тысяч... Эта цифра то носится передо мною в виде знаков, то растягивается бесконечной лентой лежащих рядом трупов. Если их положить плечо с плечом, то составится дорога в восемь верст... Что же это такое?»

Уже в наше время появилось выражение: гибель одного человека – трагедия, гибель тысяч людей – статистика. Какими средствами опровергает Гаршин эту «статистику»? О чем предупреждает нас Гаршин? «Право, лучше не думать, а заниматься своим делом», – говорит доктор Львов. Прав ли он? Какие вопросы мучают героя? Почему он, понимая бессмысленность войны, все же идет на фронт? Каким видит лицо войны герой этого рассказа?

Итак, главный герой рассказа «Трус» – человек горестной мысли, потрясенный сознанием неисчислимых бедствий, которые война приносит людям. Герой погибает от шальной пули, ничего героического не совершив, не сделав ни одного выстрела. Но так ли бессмысленна его смерть?

12-13 апреля 1877 года Гаршин писал матери: «Мамочка, не могу прятаться за стенами заведения, когда мои сверстники лбы и груди подставляют под пули. Благословите меня».

А герой рассказа «Четыре дня» вспоминает об отношении знакомых к его решению идти на войну: «"Ну, юродивый! Лезет, сам не зная чего!" Как могли говорить они это? Как вяжутся такие слова с их представлением о геройстве, любви к родине и прочих таких вещах? Ведь в их глазах я представлял все эти доблести. И тем не менее я – юродивый».

Обращаемся к смыслу эпиграфа наших уроков.

Ничего героического нет в произведениях двух великих художников, но они не дают успокоиться, будят мысль о противоестественности войны, зле и насилии, которые она несет.

(Снова на экране «Апофеоз войны».)

«Мне кажется, что нынешняя война – только начало грядущих, от которых не уйду ни я, ни мой маленький брат, ни грудной сын моей сестры. И моя очередь придет очень скоро» (Вс. Гаршин – «Трус»).

Герой рассказа Гаршина «Художники» Рябинин смотрит на свою картину. На ней фигура рабочего, скорчившегося в три погибели, одетого в лохмотья, задыхающегося от усталости. Думая о впечатлении, которое произведет этот образ на зрителей, потрясенный художник говорит: «Ударь их в сердце. Лиши их сна, стань перед их глазами призраком! Убей их спокойствие, как ты убил мое...».

Проанализировав антивоенные рассказы Гаршина, познакомившись с творчеством художника-баталиста Верещагина, даем домашнее задание к «Севастопольским рассказам» Л.Н. Толстого.

Чем близки антивоенные рассказы Гаршина «Севастопольским рассказам» Толстого? Какой предстала война перед Л.Н. Толстым? Почему Толстой выделил слова «все идут по дороге»? Как рисует Толстой четвертый бастион и его защитников? Почему автор считает, что нельзя поколебать силу русского народа? Каково отношение автора к высшему свету? В чем проявляются, по Толстому, патриотизм истинный и ложный? Какие мысли и чувства вызывает у автора оставление русскими войсками Севастополя? Кто является главным героем «Севастопольских рассказов»? (Найдите слова автора об этом).

Литература

Порудоминский В.И. Грустный солдат, или Жизнь Всеволода Гаршина. – М.: Книга, 1987;

Гаршин В.М. Избранное. – М.: Правда, 1984;

Гаршин В. Рассказы. Стихотворения. Очерки. – М.: Правда, 1990;

Верещагин В. Повести, очерки, воспоминания. – М.: Советская Россия, 1990;

Демин Л. С мольбертом по земному шару: Мир глазами В.В. Верещагина. – М.: Мысль, 1991.

назад