Фалеева В. А.
Основные места производства русского кружева
в XVIII – начале XX в.

Как центр производства кружева в России наиболее известна Вологда. Под названием «вологодское» часто разумелось русское кружево вообще. Между тем рязанские, тверские, орловские плетей создавали работы исключительной красоты и вполне могли оспаривать у Вологды первенство в этом смысле. И по времени возникновения кружевоплетения ее оставляют позади галичские и калязинские мастерицы. Начало изготовления кружева здесь, как и во многих других местах России, связано с крепостными мастерскими. Уже знакомая нам Анна Михайловна (крепостная помещицы Засецкой) говорила, что в Вологодской губернии почти у каждого мало-мальски зажиточного помещика, плели кружево. И, конечно, подражали иноземному.

Самый старый предмет вологодской работы сохранился в виде куска от подзора с прошвой парной техники и сцепным краем (ил.144). Они соединены узкой проставкой из полотна. Узор прошвы – парные завитки и кружочки – мало выразителен, но отчетливо выделяется на фоне решетки «пять дырочек». И сам узор, и решетка заимствованы. Почти тождественно им кружево, которое происходит из Германии и относится к XVII веку. Но немецкий образец чрезвычайно тонкий, и рисунок плохо различим, слепой. В вологодской прошве нить намного толще. Узор получился четким и в целом гораздо сочнее своего прототипа. Край составляют весьма схематичные растительные мотивы: цветок типа тюльпана и лапчатый шестидольный. Они чередуются между собой и свисают вниз. Изгибающаяся полоса полотнянки обильно украшена дырочками-закидками, которые расположены неравномерно, создавая фактурное разнообразие: более крупные – в ряд по одной, мелкие – в два ряда, дробя полотнянку, облегчая ее. На вершине каждого тюльпана она переходит в решетку. Фона нет. Его заменяют сквозные пустоты на поворотах полосы. Заканчивает край узкая, прямая полоска с петельками снизу. Этот прием был в употреблении в XVIII и первой половине XIX века. Все особенности построения узора и самого плетения указывают на XVIII век. Мы знаем, что сцепной способ привился в России в конце этого столетия. Этим временем и следует датировать описанную вещь.

Почти столь же ранним является кружевной край, в котором зубцы имеют вид свисающего цветка и обведены внизу вилюшкой. В некоторых промежутках намечается появление решетки (ил.147). Прошва подзора, согласно наличию витой скани относящегося к XIX веку, также не имеет решетки. Ее заменяют плетешковые звездочки. Растительные фигуры узора извиваются мягко, образуя закругленные петли. Для вологодского сцепного кружева конца XVIII и начала XIX века типична такая густота рисунка (ил.145).

Того же характера красивый сцепной край с хорошо прорисованным мотивом куста, завершенного трилистником, густо заполняющего зубцы, обведенные изящной разновидностью полотнянки (ил.146).

Обратим внимание на два момента: в вологодском сцепном кружеве имеет место разработка полотнянки, что подтверждается рядом произведений XVIII века109. Этот факт оспаривался, и ради соблюдения ошибочной традиции долго не допускалось никакого облегчения фактуры, что, к сожалению, упрощало и огрубляло его поверхность. Подлинным отличием вологодских сцепных зубцов является указанная обводка снизу. Она может быть не только полоской, а имеет разные формы, но обязательность обводки отличает вологодское сцепное кружево во все времена, пока устойчиво сохраняются местные особенности.

Когда же вологжанки стали употреблять в этом плетении фоновые решетки? На вопрос может ответить точно датированная вещь, и она известна (ил.148). В приданом Ю.А. Соколовой, вышедшей замуж в 1840-е годы, находился подзор из деревни Борок Кадниковского уезда, 159 сделанный не позднее этой даты. В его прошве уже есть решетка и на фоне, и в заполнении фигур, выплетенная одними наеновками, которые помещены то рядами, то в клетку, то в виде звездочек. В крае фон плетешковый. Насновочная решетка тяжеловата, и поэтому полотнянка узора не разбивается разделками, что могло привести к дробности силуэтов изображенных здесь павы и деревьев. Вертикаль стволов подчеркнута расположением звездочек одна над другой. Пава сохраняет все свои основные признаки, сложившиеся в двустороннем вышивании: у нее хохолок, поднятое крыло, развернутый хвост, массивные лапы, плоскостная трактовка силуэта. Перья хвоста, как и в вышивке, украшены звездочками. Надо помнить, что двустороннее шитье было широко распространено в сельских местностях Вологодской губернии и, несомненно, оказало влияние при создании мотива павы в сцепном кружеве.

Кружево с павой такого же типа, но не в прошве, а в крае, вписанной в его зубцы, интересно расположением лап. Они не стоят прямо, упираясь в кромку прошвы, а сообразно форме зубца повернуты углом и более короткие. Такой же, как в первом кадниковском подзоре, мотив павы встречаем и в другом, происходящем из Вологодского уезда.

Сравним края двух подзоров, отметим наличие обводки зубцов, хотя и разными приемами, плетешковую решетку фона, растительный мотив внутри зубцов. В первом случае он свисает, пара округленных листьев словно обнимает цветок. Такой зубец часто встречается в местном кружеве первой половины XIX века. Во втором – ствол направлен кверху, вверх подняты листья-ветки, обозначена вершина: это не цветок, а дерево. Оба зубца весьма просты по рисунку. В вологодских мотивах деревьев различий больше, чем в мотивах птиц, но и в них наблюдаются одинаковые формы, хотя и в вещах, происходящих из разных частей губернии.

Скань, проложенная по самой полосе полотнянки, образующей узор, является особенностью сцепного кружева XIX века. В Вологде позднее других, ближе к середине столетия, обратились к этому приему. Рельеф возник, но фоны не стали прозрачными, плетешок и насновки все еще тяжелы по фактуре, решетки густые. Скань «елочкой», введенная в полотнянку второго из рассматриваемых подзоров, помогает отнести его к середине XIX столетия.

Отметим в нем еще одну интересную деталь: продольные коймы в виде полос звездчатого узора выполнены иглой. Подобные работы были известны уже в XVI столетии в Италии под названием reticella. Хотя в основе их лежит ткань, они предшествовали игольному кружеву, потому что узор, как и там, исполнялся воздушными стежками. Но в России игольное кружево не знали, если не считать уже упомянутых опытов Е.Е. Новосильцевой. Теперь невозможно установить, каким образом reticella под местным названием «вологодское окно», а позднее «вологодское стекло» возникла на вологодской земле. Однако в музейных собраниях хранятся прекрасные вещи: большие подзоры, концы полотенец, широкие подолы передников. В 1970-х годах еще живы были старушки, исполнявшие такую строчку. Вот она-то и дает возможность отнести этот подзор середины XIX века к Вологодскому уезду. За его пределы техника «вологодского стекла» не распространялась, что установлено экспедициями Государственного Русского музея 1960 –1970-х годов. Интересно сочетание в одном подзоре «вологодского стекла» и края многопарной техники, еще целиком лежащего в орнаменте XVIII века, очевидно, продержавшегося в Вологде всю первую половину следующего столетия (ил.149).

Если основная часть русского кружева указанного времени была цветной или имела цветную обводку сканью, то вологодское почти всегда белое. В виде исключения исполнялось целиком цветное, с металлической сканью. В нем нет разнообразия используемых материалов. Идущая на плетение пряжа – домашнего изготовления, хорошего качества, но не тонкая. Этим в значительной степени объясняются изменения, вносимые мастерицами в кружевные узоры-образцы, многие из которых, особенно иностранные, выполнялись из чрезвычайно тонкой нити. Благодаря своей пряже вологодские изделия славились прочностью.

В самом городе Вологде плели более сложное кружево: или целые предметы, или широкое мерное (около сорока сантиметров шириной), которое требовало до трехсот пар коклюшек и соответственно отличного мастерства.

Среди городских кружевниц получили известность мать и дочь Брянцевы. Они занимались обучением взрослых и девочек, городских и деревенских. А.Ф. Брянцева, согласно преданию, воспроизвела сцепное плетенье по случайно попавшему ей в руки образцу, с решетками взамен старинных «густых городов» численной техники. В течение десяти лет (1848-1858) ее деятельность шла успешно. Затем начался застой в спросе на кружево. С возобновлением моды в 1860-е годы и мать и дочь зорко следили за всеми ее изменениями; к ним присылали своих мастериц или приходили перенять отдельный модный «манер». С 1874 года появились ученицы из деревень. Но уже в 1880-е годы, когда кружевной промысел в деревнях окреп, педагогическая деятельность Брянцевых угасла. Однако к этому времени с их помощью ремеслом овладело не менее восьмисот мастериц. Попытки С.П. Брянцевой составлять рисунки для популярных в то время изделий отличаются полной беспомощностью и безвкусием.

К середине XIX века относится прекрасное сцепное кружево с решетками из шелка нежных тонов и металлической пряденой нити. Его происхождение не совсем ясно, но безусловно связано с городской культурой. Скорее всего оно плелось в Вологде, ибо зачастую сопровождает вологодские строчевые подзоры. Особенно хороши крупные вещи этого типа, и все же наличие цветных решеток делает его для Вологодской губернии исключительным.

Парное кружево больше подвергалось износу, поскольку оно связано с носильными вещами. Вероятно, поэтому старинных узоров этого рода, происходящих из города, мы почти не знаем.

Начиная с 1820-х годов плетение распространяется все шире, оно охватывает Вологодский, Грязовецкий, Кадниковский, Тотемский уезды (это не исключало исполнения и в некоторых других местах простого численного или парного узкого кружева, примитивного по рисунку, не представлявшего художественной значимости). Территория этих четырех уездов была помещичьей землей. Здесь, в поместьях, происходило обучение дворовых мастериц и осуществлялось производство кружева в господских «девичьих». Крепостные кружевницы перенесли в деревни свое мастерство, а после отмены крепостного права они плели для односельчан и передавали им свое уменье. Многие узоры в деревнях бывшего Кадниковского уезда сильно напоминают характер тонкого кружева со сканью, образующей силуэт мотива.

Основой вологодского кружевного промысла было мерное кружево. Преобладало парное плетение и геометрический орнамент. Зато в нем проявилась бесконечная изобретательность мастериц. Выбрав один из известных мотивов (фигуру в виде угла, наклонную полоску с загнутыми концами, прямоугольник), плетей создали бесчисленные вариации его расположения в сочетании с немногими другими элементами. И наградили их ласковыми названиями: «сердечко», «гусек», «пряничек».

Территории уездов Вологодской губернии весьма обширны, и в них образовались своего рода микрорайоны с излюбленными узорами и привычными изделиями. В Вологодском уезде на севере имелось и парное и сцепное кружево, несложное, с использованием не более тридцати пар коклюшек. Главным образом здесь плели косынки. Их относили продавать на Харовскую железнодорожную станцию. В Пустораменской волости предпочитали узкое парное кружево. Зато в изделиях, происходящих из села Янгосори Попадинской волости, узоры более сложные: например, «двойные колеса» требовали уже сорока пар коклюшек. В устье реки Кубены предпочитали плести вставки. На Кубенском озере, в селах Кубенском и Новленском и в окрестных деревнях преобладала сцепная техника. Изготовляли целые вещи: предметы одежды, покрывала, накидки, дорожки (ил.150, 151, 157).

В работах из Кадниковского уезда сильно сказывалось влияние помещичьих мастерских. Так, здесь встречается цветная скань, в которой виден отголосок сканых узоров первой половины XIX века. И орнамент восходит к условно растительным мотивам того же времени. Сложные многопарные узоры широкого мерного кружева пятнадцать – двадцать сантиметров шириной здесь делали еще в начале XX века. Для их исполнения требовалось семьдесят – девяносто пар коклюшек. Это много для деревенского кружева. Оно отличалось от того, которое шло на продажу, прежде всего рисунками, наиболее изобразительными из вологодских. Орнамент состоит из традиционных мотивов – птиц, деревьев, двуглавых орлов. Фигуры выплетены полотнянкой, обведены толстой сканью, внутри украшены сквозными розетками. Ячейки простой решетки крупны, благодаря чему фон прозрачен и узор виден отчетливо.

Такое прекрасное чисто русское кружево, сделанное «про себя», как говорят вологжанки, предназначалось для отделки женских нижних юбок. Кружевная прошва помещалась между двумя широкими разного типа ткаными проставками, с мелким рисунком в несколько цветов. Кружево, оказываясь в таком окаймлении, еще больше играло своей белизной и ажурностью. Подол заканчивался подобным же кружевным краем, реже оборкой. Юбками дорожили, ими гордились и не упускали случая похвалиться. В старину существовал обычай «перебаски». После свадьбы молодая надевала на себя несколько рубах с богато отделанной нижней частью («станом»), которые рассматривались знатоками из пожилых женщин, оценивавших мастерство молодухи (ил.152, 153).

В геометрическом вологодском орнаменте XIX века преобладало плетение сеткой, облегчавшее плотный рисунок.

Непосредственное воздействие на большинство рисунков многопарного кружева скорее всего оказало крестьянское ткачество. В нем были разработаны и комбинации различных элементов узора, и композиции в целом задолго до того, как плетение кружев широко проникло в сельские местности.

Подтверждением могут служить два примера: кадниковская юбка из Замошья, где прослеживается традиция узоров помещичьих «девичьих», и другая из окрестностей Усть-Кубенского. В ней отчетливо видны мотивы крестьянского ткачества в прошве, тогда как изысканный край носит иной характер (ил.154).

Интересно отметить и другое взаимодействие: в деревне Чирково, напротив Усть-Кубенского, занимались строчевыми работами. В них явно воздействие кружевных геометрических узоров. Явление довольно редкое, но здесь оно понятно: вышивальщица жила среди кружевниц.

В самом конце XIX века, как уже говорилось, многие рисунки русского кружева стали перемещаться из одной области в другую, в зависимости от спроса. К такому занесенному рисунку относится красивое кружево, состоящее из колец с накладными венками из насновок и розетками внутри колец. Его плели и в Орловской губернии. В это же время традиционно белое вологодское кружево все чаще оживляется цветной сканью, а в отдельных случаях исполняется в цвете целиком (ил.155, 156).

Воздействие вологодских художественных традиций на кружево смежных областей несомненно. Оно явно сказалось в искусстве кирилловских, захожских и костромских представительниц русского кружевоплетения.

Вологодское кружево всегда было известно более широко, чем другие русские кружевные школы. Оказывая влияние на творчество мастериц ближних мест, оно, в свою очередь, многое впитало в себя, развиваясь сообразно потребностям времени.

Советский вологодский промысел стал главным как по художественной значимости, так и по объему выпускаемых изделий.

Уже в первое десятилетие Советской власти он занял положение ведущего среди кружевных производств других областей. К 1 января 1920 года здесь работало тридцать пять тысяч кружевниц. В 1921 году в Вологде возник Артельсоюз, в ста двадцати трех организациях которого числилось сорок две тысячи мастериц. С 1925 года вологодское кружево вновь стало предметом широкого экспорта.

Основными заслугами местных мастериц являются сохранение в творчестве орнаментального богатства русского парного плетения и разработка фоновых решеток, столь радикально изменивших облик сцепного, в прошлом здесь особенно плотного. Именно в Вологде было создано подавляющее большинство новых рисунков решеток, определивших стилистику советского кружева: в короткое время их уже насчитывалось восемьдесят шесть. Львиную долю внесли в это дело юные выпускницы Вологодской художественной профессионально-технической школы. В их композициях фон становится элементом, способствующим раскрытию темы (ил.230).

Так, с помощью решетки нового рисунка создается впечатление кругового вращения пропеллера в промежутках фона между двумя мотивами самолетов в крае «Самолеты и звезды» О. Лавровой (1938, МНИ, ил. 232). В это время авиация активно входила в жизнь советского человека, и не мудрено, что к ней как теме своих произведений обращались многие художники. Одним из наиболее интересных ее преломлений в кружеве является абажур для настольной лампы работы А.М. Грязевой (1940, ГРМ). Его центральный мотив – пятиконечная звезда с двойным контуром. От нее по кругу расходятся многочисленные лучи. Впечатление их мерцания достигнуто чередованием отвивных петелек на насновках, образующих эти лучи. Среднее поле абажура имеет многорядное круглое окаймление. В зубцах крупная разреженная решетка служит нежным фоном для как бы висящих в воздухе парашютов, силуэты которых переданы обобщенно, но конкретно. Зубцы обведены широкой цепью легких звездчатых фигур в кругах. Новые сюжетные элементы узора использованы уместно, с тактом. В рабочем положении абажура парашюты кажутся как бы спускающимися с высоты (ил.231).

Мотив пятиконечной звезды уже был использован Грязевой в композиции края, выполненного в 1939 году при окончании школы кружевниц. Фигурная изогнутая линия верхней кромки, вилюшка острых зубцов и звездчатая густая решетка сообщают всему изделию нарядность, а повторяющиеся изображения эмблемы, очень легкой благодаря извилистым очертаниям ее лучей, отнюдь не кажутся однообразными.

Среди новых изобразительных мотивов, вошедших в советское кружево в 1930-е годы, очень популярным был мотив снопов, ставший символом сельскохозяйственного труда. Просто снопы, снопы с одним или двумя серпами – все варианты решения, использующие форму края, очень декоративны и учитывают природу кружевоплетения. Самой смелой и, казалось бы, невыполнимой задачей было желание мастериц передать в материале изображение трактора – машины, в корне изменившей весь характер полевых работ в советской деревне. Попыток решить эту задачу было сделано много, но столь тяжеловесный силуэт оказалось трудно передать средствами плетения. Наконец удовлетворительное решение удалось найти Е. Смирновой в крае «Гусеничный трактор» (1939, ГРМ). Его композиция по традиции симметрична и состоит из пяти фигур: двух встречных тракторов, дерева между ними и деревьев другого рисунка, замыкающих ряд. Нижняя гусеничная часть трактора хорошо передана чисто кружевными средствами. Верхняя часть машины тяжеловата, но уравновешена широкой кроной дерева. Интересно, что композиция этого кружева была использована художником И.П. Веселкиным для занавеса к балетному спектаклю «Родные поля» в Ленинградском Академическом театре оперы и балета им. С.М. Кирова (1953).

Таковы некоторые из вологодских уникальных работ предвоенных лет, где в первую очередь воплощались новые орнаментальные мотивы. Немало было сделано молодыми кружевницами и в массовой продукции. Промысел выпускал мерное кружево классических местных типов, а также различные предметы быта. Среди них следует отметить две настольные дорожки, выполненные по рисункам А.Г. Петровой. Художница использовала здесь свой опыт разработки сюжетных фигур, примененных в панно для Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (1940, «Снежинка», ГРМ), автором композиции которого был художник ВСХВ Бор. Интересное поисками новых орнаментальных тем, это панно в целом не удалось ее автору, но изобразительные мотивы окаймления, которые разрабатывала Петрова, ценны неожиданностью и виртуозностью технического решения.

Одна из дорожек, с мотивами колосьев, привлекает внимание совершенно необычной решеткой фона, образованного их «усами». Другая – с ветками клевера – превосходна проработкой рисунка разных по величине трилистников, данных в восьми вариантах, что придает мотиву большое богатство. Отлично передана пушистость цветка «кашки». Связки фона не ощущаются, настолько плотно густой узор заполняет поле дорожки (ил.233).

Можно смело сказать, что 1930-е годы – очень плодотворный этап в творчестве вологодских кружевниц, предложивших своеобразные решения тем, общих для советского декоративного искусства. Немалую роль в этом сыграли деятельность Вологодской художественной профессионально-технической кружевной школы и ее директор К.В. Исакова. К сожалению, мало кому из выпускниц школы этих лет удалось развернуть свои творческие возможности в связи с начавшейся Великой Отечественной войной.

Перерыв в производстве во время войны, однако, не был долгим. Как уже сказано выше, оно вскоре было возобновлено, и, поскольку вологодское предприятие оказалось единственным из действующих в это время в стране, кружевницы работали с большим напряжением сил.

Многие монументальные произведения первых послевоенных лет, созданные художницами НИИХП, начиная с занавеса А.А. Кораблевой «Победа» (1947, МНИ), выполнялись именно в Вологде, так как остальные кружевные промыслы еще только начинали оправляться после фашистского нашествия. Творческий подъем, проявившийся в советском искусстве этого времени, не миновал и вологодских мастериц. Среди наиболее интересных авторских работ на самую животрепещущую тему следует назвать небольшое панно А.Г. Петровой с изображением ордена Победы (1946, ГРМ; выполнено в 1947 году после отъезда автора), где виртуозно обыграны все детали узора. Сделанное из тонкой шелковой нити нескольких мягких охристых оттенков, оно удивительно почти ювелирной тонкостью техники плетения.

Конец 1940-х – начало 1950-х годов на промысле отмечены стремлением обновить существующие рисунки интерпретацией старинных мотивов (ил.234, 235). Так, совершенно необычной редакцией гипюра второй половины XIX века является край JI. Тихомировой «Ромашки». Он отличается особой ясностью и изяществом рисунка. Многолепестковые крупные розетки действительно сходны с формой конкретного цветка и в то же время декоративны, условны. Смелая и удачная попытка применить геометрический орнамент мерного парного кружева в отдельных предметах была сделана М.Н. Груничевой. Особое место среди работ промысла занимают две ее композиции начала 1950-х годов со своеобразным решением цветочных мотивов. Они выделяются исключительным изяществом орнаментальных форм, редко встречающимся в вологодском кружеве и трудно достижимым в сцепной технике. В центре большой (диаметром 260 см) скатерти (1951, МНИ), выполненной из льняной нити, помещена изящная сложная розетка из растительных мотивов, расположенных по кругу. Кайма, отделяющая среднюю часть скатерти от зубцов, образована волнистой гирляндой. Сами зубцы состоят из ложчатой вазы с цветами, заключенной в полувенок. Пять фестонов вилюшки заканчивают каждый зубец. Однообразный фон незатейливого легкого рисунка занимает большую часть композиции, что сообщает ей особую воздушность и прозрачность. Так называемая простая решетка применена только в зубцах и венках центральной розетки. И в самих мотивах, и в решении зубцов чувствуется воздействие искусства XVIII века, которое во время создания своего произведения автор изучала по музейным собраниям. Характерный для XVIII столетия орнамент в виде цветочной гирлянды обводит контуры лепестков большой розетки и во второй скатерти (1954, Киев) работы Груничевой. Золотая скань увеличивает впечатление изысканности и нарядности предмета. Эта скатерть была преподнесена в дар Украине в честь трехсотлетия ее воссоединения с Россией.

Среди парадных тематических произведений, созданных в Вологде в 1950-е годы, наибольшую известность получил выполненный в сцепной технике занавес В.Д. Веселовой «Миролюбивая Москва», или, как его иначе называют, «Свет мира над Москвой» (1951, НИИХП). Строго расчерченный узкими полосами фона на завершающий край, широкую и узкую коймы плотного узора из рядов почти одинаковых по рисунку розеток, занавес монументален и торжествен. В его среднее поле помещен архитектурный мотив: словно в окно зритель видит Спасскую башню Кремля и две другие, одинаковые, симметрично поставленные по ее сторонам. Их вырисовывают четкие параллельные полосы, которые создают ощущение монолитности и силы. Вверху над арочным обрамлением возле восходящего лучистого солнечного полукруга изображены фигуры голубей с оливковыми ветками в клювах. Эта эмблема мира в сочетании с архитектурным символом Москвы достаточно полно раскрывают тему. Следует, однако, отметить некоторую стилистическую несвязанность в решении частей композиции верхней (с фигурами голубей) и нижней (с изображением башни Кремля).

Веселова – великолепный технолог, и это позволяет ей неожиданно преображать привычные рисунки то введением цвета в отдельные мотивы прежде белого кружева, то изменением приема плетения, меняющего фактуру узора. Она воскрешает в новом предмете и другой технике забытые ныне изделия XVIII–XIX веков. Большое количество ее рисунков повторяется в массовом производстве (ил.236, 237, 238).

Очень много сделали художники промысла для пополнения ассортимента бытовых кружевных изделий в массовом производстве. Среди работ К. В. Исаковой этого жанра -– красивые оплеты со сканью, декоративные наволочки на подушки. Сдержанным колоритом и необычностью орнаментального мотива выделяется среди других вологодских произведений этих лет выполненная ею портьера для окна (1957, МНИ), состоящая из двух половин. Ее цветной узор в виде вертикального стебля с листьями и сидящими на нем симметричными фигурами петухов чрезвычайно наряден. Впоследствии различные варианты этого мотива будут широко применяться в произведениях художников 1960–1970-х годов. С увлечением работала Исакова и над созданием новых фонов, часто сводя декоративный эффект к игре нескольких решеток с незначительным числом плотных деталей.

В 1950-е годы на помощь кружевницам старшего поколения пришли молодые мастера, среди которых первой по праву следует назвать В.Н. Ельфину. Дарование Ельфиной смелое, ей свойственны размах и сила, которые проявляются даже в небольших изделиях. Творческая активность художницы просто удивительна. В число лучших вологодских произведений этих лет входит и ее скатерть «Снежинка» (1959, Выставочный фонд НИИХП, ил.239).

Она представляет собой круглое, диаметром три метра, звездчатое, как бы однородное поле. Впечатление этой однородности создается удивительно гармоничным и естественным соотношением фона и элементов узора, центра и периферийных частей. Крупное органично и незаметно переходит в мелкое. В основу всех орнаментальных форм, включая элементы решетки, положен по-разному интерпретируемый звездчатый мотив. Даже в решетке насчитывается его четыре вида. Диагональные переплетения, соединяющие их, создают впечатление лучей, следов изморози, сквозного полета снега. Центральная розетка с полукруглыми лепестками окружена отдельными звездами снежинок различного размера и рисунка, чередующихся в сложном ритме. Внутри лепестков розетки, в ее центре и кольцах, составляющих кайму скатерти, расположены большие игольчатые снежинки двух рисунков. Зубцы-елочки повторяются в лучах некоторых снежинок. Все элементы орнамента ритмически перекликаются между собой. Многие из них крупны, но, несмотря на большой размер, эта скатерть чрезвычайно нежна и воздушна. Тонко прочувствованная мера изменения рисунка, величины и ритмического соединения частей, колючесть изрезанных узоров рождают ощущение одновременно полета и таяния, то есть постоянного, протекающего на глазах зыбкого движения, как бы исчезновения форм. В этом произведении достигнуто редкое образное соответствие материала, техники плетения, характера орнамента с самой сутью счастливо найденной темы. Недаром даже в языке существует подобное образное выражение – «морозное кружево». Интересно, что впоследствии в 1968 году, когда Вологодский кружевной союз был преобразован в Вологодское кружевное объединение, оно получило имя «Снежинка».

Тема снежинки, зимы, зимнего леса стала очень распространенной в творчестве художников этого самого северного кружевного промысла России в 1960-е годы. Примером может служить небольшое, но поэтичное панно К.В. Исаковой «Олени» (1968, ГРМ, ил.240). Оно привлекает ясностью композиционного построения и мягким лиризмом образного решения. В центральной части вытянутого по вертикали прямоугольника, а Исакова любит вертикальные композиции, трижды повторяются изображения двух обращенных друг к другу оленей. В боковых частях панно в перемежающемся ритме помещены группы пушистых елочек. Однообразная решетка фона из легких круговых мотивов оживлена редкими насновочными звездочками, вызывающими впечатление падающего снега в зимнем лесу. Эти звездочки-снежинки являются основным ключом к образу произведения, вдыхающим в него жизнь.

Такое же ощущение снегопада в лесу, только более густого и обильного, создает в салфетке «Елки» (1964, ГРМ, ил.241) В.В. Сибирцева. Изысканность общего решения подчеркнута простотой изобразительных и технических средств. Тема снежинки воплощена здесь в образующем элементе фона, выплетенного сплошь из шестиконечных звезд с кружком насновки посередине. Нарисованные широкой полотнянкой елки с двух узких концов прямоугольной салфетки ограничивают звездчатое поле, раскрывая смысловое значение этой красивой и необычной решетки. Плотная кайма из вилюшки, как рама с четырех сторон, замыкает композицию, подчеркивая предметность, бытовое назначение этого красивого изделия. Не удивительно, что много различных рисунков, созданных Сибирцевой, вошло в массовое производство.

Традиционный для кружева цветочный узор постепенно из чисто орнаментального средства становится главным сюжетом уникальных выставочных произведений 1970-х годов, что, как правило, отражается и в их названиях – «Весна», «Вьюнок», «Цветение» и другие.

К теме весеннего обновления и красоты цветущей земли не раз обращалась в своем творчестве этих лет В.Н. Ельфина. Одним из лучших ее воплощений можно считать панно «Поющее дерево» (1978, ГРМ) – прямоугольную вертикальную композицию, выполненную сканой суровой и белой льняной нитью. Отдельные элементы узора – чисто белые. Они малы и производят впечатление жемчужин на общем светло-серебристом фоне. Большое цветущее дерево с сильным стройным стволом занимает почти все поле панно. Его симметричные разного рисунка ветви украшены отличающимися по форме и размеру цветами-розетками. На каждой ветке сидит птица, все птицы – разные. У одной высоко поднят хвост, а с головы спускается длинное затейливое перо, у другой – хвост в виде лиры и клюв раскрыт в пении. Пара средних, молчащих, с горделиво изогнутыми шеями напоминают старинный мотив «павы». Хохол у левой – целая цветочная ветка, а у правой – маленькая корона. Обе нижние птицы поют. Их хвосты, словно шлейфы, перекинуты через ветви. Внизу по сторонам дерева подымаются два красивых цветущих куста с маленькими поющими птичками, сидящими на круглых розетках. Их хвостики задорно подняты вверх. Чувство радости, впечатление полнокровного, даже несколько избыточного роста и цветения создано обилием цветочных форм, украшающих не только ветви, но и сам ствол, оперение птиц, разнообразием круглых, звездчатых, извилистых элементов, всегда интересно разработанных, подчеркивающих смежные, перекликающихся друг с другом. Фон тоже состоит из круглых ячеек, отвивные петельки на них дают ощущение мерцания. Очарование этого сказочного и поэтического произведения очень сильно, а ясно выраженные формы, крупные, легко читаемые, несмотря на их многоликость, изменяемость и сложную ритмическую разработку, сразу же выдают руку создавшего их мастера. Благодаря ее яркой индивидуальности работы Ельфиной всегда узнаются среди других (ил.242, 243).

Для вологодского промысла во второй половине 1960-х – 1970-е годы характерно общее для всего советского кружева появление тем, связанных с народными праздниками, обычаями, фольклорными жанрами и образами других видов народного прикладного искусства. Сюда относятся композиции В.Д. Веселовой «Птицы-небылицы» (1971, МНИ, ил. 238), Э.Я. Хумалы «Качели» (1973, НИИХП), В.Н. Ельфиной «Чаепитие» (1977, Выставочный фонд НИИХП, ил. 245, 246), молодых художниц А. Н. Ракчеевой «Веселая деревня» (1971, 1975, Дирекция Художественного фонда РСФСР), «Терем-теремок» (1976, НИИХП), «Русский перепляс» (1976, НИИХП) и Г.Н. Мамровской «Вологодские частушки» (1973, Дирекция Художественного фонда РСФСР, ил.248), «Праздник» (1976, МНИ), «Хоровод» (1976, Выставочный фонд НИИХП, ил.247). Здесь мы видим и прямое введение мотивов или элементов узора из других видов народного прикладного искусства, и стилизацию принятых там форм, и свободное создание новых орнаментальных сюжетов. Так, в панно Ельфиной «Весна» (1966, ГРМ, ил.244) форма кустов, розеток и процветших хвостов курочек вызывает в памяти родственные мотивы тамбурной вышивки, причем сходство усиливается благодаря введению цветной, а поэтому четкой и графичной скани. В скатерти Веселовой «Птицы-небылицы» рисунок некоторых птиц восходит к прототипам XVII, XV и даже XII века, воспроизведенным в литье, эмали и других видах декоративного прикладного творчества. В скатерти Ельфиной «Чаепитие» остроумно решен мотив самовара с чайником сверху, вызывая улыбку зрителя. Свободная стилизация традиционной для вышивки женской фигуры с цветущими ветками в поднятых руках найдена Мамровской в скатерти «Хоровод». Мамровская работает плодотворно, с размахом, с каждым годом интереснее. Ее влечет к повествовательным, сказочным сюжетам – «Аленький цветочек» (1977, НИИХП), «Сказка о золотом петушке» (1977, МНИ).

Помимо уникальных занавесов, скатертей, панно, большое внимание художники промысла уделяют созданию образцов для массового производства – салфеток и дорожек, косынок и шарфов, поясов и галстуков, вставок и воротников, а также традиционного мерного кружева. Очень быстро нашла свой собственный творческий путь в работе над предметами одежды и ее дополнениями Э.Я. Хумала, ставшая художником предприятия в 1961 году. В мерное кружево, предназначенное для отделки костюма, она внесла много нового и в отношении рисунка, и в отношении цвета. Появление этих скромных и изысканных отделок, предназначенных для украшения изделий из плотных тканей, было настоящей находкой для швейной промышленности. Художница предпочитает неяркие, мягкие, словно разбеленные тона, гармонирующие с суровым или слабой отбелки льном. В рисунках использовано классическое наследие вологодского геометрического орнамента. Особенно интересна попытка, безусловно, удачная, обратиться к схеме узора металлического аграманта XVIII века. Использование серого и белого цвета соответствует строгости построения орнамента. Однако не надо думать, что художник ограничивает себя только работой над мерным кружевом. На юбилейной выставке 1977 года на ВДНХ было представлено не менее десяти кружевных предметов одежды, выполненных по ее рисункам: пелерин, накидок, шарфов, косынок (ил.249, 250). В своей работе над костюмом Хумала часто сотрудничает с ведущими модельерами страны, как это было, например, при создании пелерин (1970-е гг., частное собрание), сделанных в содружестве с В.М. Зайцевым и И.С. Леонидовой, платьев с ленинградскими модельерами А.П. Светличной и JI.А. Нефедовой. Для Лейпцигской ярмарки 1969 года она выполнила фартук, тогда же Ельфина сделала косынку для свадебного платья. Увлечение костюмом совсем не исключало работы Хумалы в области сюжетных композиций. Убедительным доказательством этому служит скатерть «Качели» (1973, НИИХП), привлекательная изобретательностью ритма в построении и расположении фигур по кругу.

Все художницы промысла объединили свои силы при создании выдающегося произведения вологодского кружева – юбилейного панно «Россия» (1977, Дирекция Художественного фонда РСФСР, ил.251).

Его размеры огромны для кружевного изделия – 5x3 м. При такой величине потребовался и особый материал. Панно сплетено из нити маккей, эластичной, слегка блестящей и очень прочной. Россию олицетворяет могучая женская фигура в сарафане с крупным орнаментом, поставленная в центре композиции. В ней все условно. И все понятно зрителю. Гордо поднятая голова – розетка. Руки – изогнутые цветущие ветви. Пять веток с цветами на концах воспринимаются как широкие рукава. В цветах заключены эмблемы: звезда или серп и молот. Эта фигура – символ: все детали композиции работают на объяснение замысла художниц. Мотивы птиц и растений создают ощущение праздничности. Богатый геометрический бордюр снизу служит опорой огромного панно, торжественного и монументального. Оно встречало посетителей выставки народного искусства на ВДНХ, открывая собой поток прекрасных вещей, изготовленных народными мастерами за последние годы. И многие еще выставки украсит эта необычайная работа вологодских кружевниц, выполняя одну из важных функций декоративного искусства – служить украшению общественного интерьера.

Советское плетеное кружево, наравне с другими видами декоративно-прикладного искусства РСФСР, тесно связано с народным бытом. Мы старались показать, как менялись с течением времени задачи, стоявшие перед художницами, как настойчиво прокладывали они путь своим изделиям в жизнь и с каким пафосом искали и находили новые выразительные средства, развивая все лучшие традиции искусства русского кружевоплетения. Каждая область, где оно существует сегодня, вносит в это свой вклад. Ведущим коллективом является вологодский; никогда еще не достигало такого высокого художественного уровня рязанское численное кружево; оправилось от разорения и выработало свой новый язык в сцепном плетении елецкое и освободилось от свойственного ему когда-то эклектизма кружево Кировской области- Сохранился и работает небольшой сельский коллектив мастериц со своим самобытным стилем орнамента в Ленинградской области.

Большинству изделий последнего времени свойствен не просто изобразительный, но и повествовательный характер, художницы часто тяготеют к темам фольклора.

Наряду с крупномасштабными работами, они обеспечивают все новыми и новыми рисунками поток изделий массового потребления, каждое из которых является произведением искусства, ручного мастерства, несмотря на серийность исполнения.

У советского кружевоплетения есть широчайшие возможности дальнейшего художественного развития.

ОСНОВНЫЕ МЕСТА ПРОИЗВОДСТВА РУССКОГО КРУЖЕВА В XVIII – НАЧАЛЕ XX В.

Вологодская губерния: Вологда, Вологодский, Каднпковский, Тотемский, Усть-Сысольский уезды.

Воронежская губерния: Задонский уезд.

Вятская губерния: Глазовский, Малмыжский, Слободской, Уржумский, Яранский уезды.

Казанская губерния: Казанский, Лаишевский, Мамадышский уезды.

Калужская губер н и я: Боровский, Жиздринский, Козельский, Тарусский уезды.

Костромская губерния: Варнавинский уезд, Галич, Солигалич.

Московская губерния: Верейский, Дмитровский, Звенигородский, Подольский, Серпуховский уезды.

Нижегородская губерния: Балахна, Балахнинский, Городецкий уезды.

Новгородская губерния: Белозерск, Белозерский, Кирилловский, Крестецкий уезды. Орловская губерния: Елец, Елецкий уезд, Мценск, Орел.

Пермская губерния: Екатеринбургский уезд. Петербургская губерния: Новоладожский уезд.

Рязанская губерния: Михайлов, Михайловский уезд, Рязань, Рязанский уезд, Скопин. Скопинский уезд. Тамбовская губерния: Лебедянский, Темниковский уезды.

Тверская губерния: Калязин, Калязинский уезд, Торжок.

Тульская губерния: Белев, Белевский уезд, Одоев, Одоевский уезд.

Ярославская губерния: Ростов, Романов-Борисоглебск.

СПИСОК КРУЖЕВНЫХ АРТЕЛЕЙ РЯЗАНСКОЙ ОБЛАСТИ В СИСТЕМЕ РЯЗАНСКОГО ОБЛАСТНОГО ВЫШИВАЛЬНО-КРУЖЕВНОГО СОЮЗА

Желтухинский район:

Желтухинская артель им. С.М. Кирова в селе Шемелишево. Основана в 1936 г. Лебедянский район:

Дон-Избищенское товарищество. Основано в 1935 г. Ново-Бруслановское товарищество «Красная Заря». Основано в 1936 г.

Михайловский район:

Артель «Пробуждение» в селе Барановка. Основана в 1929 г.

Артель «Труженица» в городе Михайлове. Основана в 1929 г.

Ряжский район:

Набережная артель в селе Журавинки. Основана в 1928 г. Артель им. 8-го Марта в г. Скопине. Основана в 1934 г.

Рязанский район:

Артель «Ударница» в селе Борки. Основана в 1921 г. Троекуровский район:

Петелинское товарищество на станции Урусово в селе Петелино. Основано в 1934 г.

В 1953 г. шесть артелей выбыли в связи с переходом районов во вновь созданную Липецкую область.

СПИСОК КРУЖЕВНЫХ АРТЕЛЕЙ СОЮЗА ЕЛЕЦКИХ КРУЖЕВНИЦ

«20 год Октября» в Ельце.

Долгоруковский район:

Им. Н.К. Крупской в селе Стегаловка. Основана в 1923 г. Им. 8-го Марта в селе Большая Боёвка. Основана в 1926 г.

Елецкий район:

«Труженица» в селе Рябинки. Основана в 1924 г. «Труд» в селе Танеевка. Основана в 1926 г. «Труд» в селе Лавы. Основана в 1928 г. Им. В.И. Ленина в селе Казаки. Основана в 1922 г. «Восход» в Ламской Слободе. Основана в 1923 г.

Задонский район:

«Красное Знамя» в селе Ливенское. Основана в 1925 г.

Измалковский район:

«Кооппуть» в селе Петрищево. Основана в 1927 г.

Краснинский район:

Им. XVIII партсъезда в селе Красное. Основана в 1926 г. Им. Н.К. Крупской в селе Дрезгалово. Основана в 1926 г. Им. V пятилетки в селах Лаухино, Гудаловка. Основана в 1926 г.

«XVII год Октября» в селе Яблоново. Основана в 1934 г.

Становлянский район:

Им. 1 Мая (бывшая «Скорая коклюшка») в селе Тростное. Основана в 1932 г.

«Заря» в селе Соловьево. Основана в 1923 г.

«Красный Октябрь» в селе Грунино-Воргол. Основана в 1924 г.

Им. Ильича в селе Пальна-Михайловка. Основана в 1924 г. «Искра» в селе Плоское. Основана в 1926 г.

Черновский район:

Им. XVIII партконференции в селе Черново.

«Родина» (бывшая «Плетея») в селе Свишни.

Им. М.И. Калинина в селе Афанасьево.

Им. XIX партсъезда (бывшая «Новая плетея») в селе Волчье.

Чибисовский район:

«XIX год Октября» в селе Талица. Основана в 1926 г. «Завет Ильича» в селе Пальна-Аргамач. Основана в 1924 г. «Освобождение» в селах Архангельское, Кошухов. Основана в 1934 г.

Им. Клары Цеткин в селе Голиково. Основана в 1923 г. Им. VII съезда Советов в селе Черкасы. Основана в 1934 г. «Веселый труд» (вошла из Рязанской области). Артели имели отделения по деревням.

СПИСОК КРУЖЕВНЫХ АРТЕЛЕЙ ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ

Вологодский район:

Вологодская в Вологде. Основана в 1924 г.

Ивановская в деревне Кишкине. Основана в 1924 г. Непотяговская. Основана в 1925 г.

Грязовецкий район:

Брюховская в деревне Ременниково. Основана в 1920 г.

Васильевская в деревне Бортниково. Основана в 1920 г.

Грязовецкая. Основана в 1928 г.

Керьевская в деревне Станок. Основана в 1926 г.

Комьянская в деревне Арефино. Основана в 1925 г.

Лихтошская в деревне Виниково. Основана в 1928 г.

Печенгская в деревне Закобякино. Основана в 1924 г.

Кирилловский район: в городе Кириллове. Основана в 1928 г.

Кубено-Озерский район:

Вепревская в деревне Стремихе. Основана в 1924 г.

Едковская в деревне Долгово. Основана в 1927 г.

Елегонская в деревне Омогаеве. Основана в 1920 г.

Кубенская в селе Кубенском. Основана в 1922 г.

Несвойская в селе Несвойском. Основана в 1919 г.

Новленская в деревне Перхурьеве. Основана в 1926 г.

Пучковская в деревне Пучке. Основана в 1919 г.

Лежский район:

Зимняковская в деревне Ведеркове. Основана в 1925 г.

Сокольский район:

Боровецкая в деревне Когаше. Основана в 1921 г.

Бохтюжская в деревне Васильеве. Основана в 1928 г.

Двиницкая в деревне Петровском, ri/o Чекшино. Основана в 1927 г.

Кадниковская в деревне Середке. Основана в 1927 г.

Нестеровская в деревне Чепурове. Основана в 1928 г. Шерская в деревне Шере. Основана в 1928 г.

Усть-Кубенский район:

Заднесельская в селе Заднем. Основана в 1922 г.

Корневская в селе Корень. Основана в 1926 г.

Никольская в селе Никольском. Основана в 1917 г.

Новосельская в деревне Новое. Основана в 1925 г.

Устьянская в селе Устье. Основана в 1926 г.

Уфтюжская в деревне Бережном, п/о Ковригине. Основана в 1918 г.

 

 

Фалеева В. А. Основные места производства русского кружева в XVIII – начале XX в //  Русское плетеное кружево . – Л., 1983. – С. 295 – 296.