Аксенова И. Н.
«Россия, Русь! Храни себя, храни!» : (лит.-муз. композиция о жизни и творчестве Н. М. Рубцова)

/ И. Н. Аксенова // Русский язык в национальной школе. – 1989. – № 10. – С. 45-50 : ил. – (Для практической работы).

Предлагаемый урок-монтаж «Россия, Русь! Храни себя, храни!» посвящен поэзии Николая Рубцова и проводится после изучения творчества С. Есенина в X классе как урок внеклассного чтения по современной советской литературе.
В школьном зале на сцене рядом с портретом поэта — алые гроздья рябины, золотые березки, на полу желто-багряные осенние листья. По стенам зала развешаны красиво написанные плакаты со стихами Николая Рубцова:

Хочу запеть про тонкую рябину, 
Или про чью-то горькую чужбину, 
Или о чем-то русском вообще.

С каждой избою и тучею, С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую, Самую смертную связь.

Спасибо, родина, что счастье есть.

И понял вдруг, что счастье тут:
Россия, дети, и природа,
И кропотливый сельский труд!

***

Ведущие — учителя русского языка. Чтецы — учащиеся старших классов.
На протяжении всего вечера на экране сменяются кадры диапозитивов — картины русской природы.
Начинается урок с записанных на магнитную ленту стихов Н. Рубцова.

Привет, Россия, — родина моя! 
Как под твоей мне радостно листвою! 
И пенья нет, но ясно слышу я 
Незримых певчих пенье хоровое...
Как будто ветер гнал меня по ней, 
По всей земле — по селам и столицам! 
Я сильный был, но ветер был сильней, 
И я нигде не мог остановиться.
Привет, Россия, — родина моя! 
Сильнее будь, сильнее всякой воли 
Любовь к твоим овинам у жнивья, 
Любовь к тебе, изба в лазурном поле.
За все хоромы я не отдаю
Свой низкий дом с крапивой под оконцем...
Как миротворно в горницу мою
По вечерам закатывалось солнце!
Как весь простор, небесный и земной, 
Дышал в оконце счастьем и покоем, 
И достославной веял стариной, 
И ликовал под ливнями и зноем!..

Звучит песня «В горнице» (муз. А. Морозова, сл. Н. Рубцова).

На сцену выходят двое ведущих.
1- й ведущий. Какие простые, какие, светлые стихи!
2- й ведущий. Какие пронзительные стихи!
Вместе. Какие удивительно талантливые стихи!
Садятся в кресла у журнального столика перед сценой.
1-й ведущий. Талант — всегда чудо. Вглядываясь в детство и отрочество Николая Рубцова, его земляк Сергей Викулов писал о «чуде» судьбы поэта: «...как мог на такой скудной почве, на засохшем и невспаханном поле, да еще под затянувшееся ненастье вырасти и вызреть такой удивительный колос... Или уже талант и в самом деле неумирающее семя, способное прорасти даже и под асфальтом, прикатанным тяжелым катком судьбы, и, взломав его, пробиться на свет...»
2-й ведущий. Жизнь, кажется, сделала все, чтобы убить зернышко его дарования еще до того, как оно даст росток. Едва ему исполнилось 5 лет (Николай Иванович Рубцов родился 3 января 1936 года в поселке Емецк Архангельской области), началась война. Ушел на фронт и не вернулся отец — кадровый военный, а вскоре будущий поэт лишился и матери: она тяжело заболела и умерла.
В стихотворении «Детство» поэт вспоминает:

Чтец.
Мать умерла. Отец ушел на фронт. 
Соседка злая не дает проходу. 
Я смутно помню утро похорон 
И за окошком скудную природу. 
Откуда только — как из-под земли! — 
Взялись в жилье и сумерки, и сырость... 
Но вот однажды все переменилось, 
За мной пришли, куда-то повезли.
Я смутно помню позднюю реку, 
Огни на ней, и скрип, и плеск парома. 
И крик: «Скорей!», потом раскаты грома 
И дождь... Потом детдом на берегу.

1-й ведущий. Настоящей родиной поэта стало вологодское село Никольское, где мальчику суждено было провести целых семь сиротских — горьких и счастливых лет (с 1943—1950 г.). Именно счастливых, потому что, случись такое до революции, пришлось бы ему вместе с младшим братишкой брести по миру, собирать кусочки, и еще неизвестно, был ли бы у России поэт Рубцов. А здесь, в детдоме, теснившемся в обыкновенном бревенчатом доме, где дети спали по двое на кроватях, где писали на старых газетах и книгах, где карандаши резали на части, так как их не хватало на всех, — нелегко жилось в стране в первые послевоенные годы,— здесь Рубцов худо-бедно, а был одет, обут, накормлен, учился в школе. Впоследствии поэт так вспоминает об этом времени:
Чтец.

Вот говорят, что скуден был паек, 
Что были ночи с холодом, с тоскою, — 
Я лучше помню ивы над рекою 
И запоздалый в поле огонек. 
До слез теперь любимые места!

2-й ведущий. Эти «любимые места»— родную «деревню Николу» поэт всю жизнь вспоминал теплым словом.
Чтец.
Хотя проклинает проезжий 
Дороги моих побережий, 
Люблю я деревню Николу, 
Где кончил начальную школу.
Бывает, что пылкий мальчишка 
За гостем приезжим по следу 
В дорогу торопится слишком: 
«Я тоже отсюда уеду!»
Среди удивленных девчонок 
Храбрится, едва из пеленок. — 
Ну что по провинции шляться? 
В столицу пора отправляться! 
Когда ж повзрослеет в столице, 
Посмотрит на жизнь за границей, 
Тогда он оценит Николу, 
Где кончил начальную школу.
(«Родная деревня»)

1-й ведущий. Здесь, в суровых вологодских лесах, начитавшись книг о морских путешествиях, будущий поэт бредил морем.

Чтец.

Помню ясно.
Как вечером летним
Шел моряк по деревне — и вот
Первый раз мы увидели ленту
С гордой надписью
«Северный флот». 
Словно бурями с моря пахнуло, 
А не запахом хлеба с полей, 
Как магнитом к нему потянуло, 
Кто-то крикнул: «Догоним скорей».
И когда перед ним появились 
Мы, взметнувшие пыль с большака, 
Нежным блеском глаза осветились 
На суровом лице моряка.
Среди шумной ватаги ребячьей, 
Будто с нами знакомый давно, 
Он про море рассказывать начал, 
У колодца присев на бревно. 
Он был весел и прост в разговоре, 
Руку нам протянул: «Ну, пока!» 
...Я влюбился в далекое море, 
Первый раз повстречав моряка!
(«Начало любви»)

1-й ведущий. С годами зов моря не только не умрет в его душе, а станет еще сильнее, и он осуществит свою мечту. Море станет одной из самых ярких страниц его жизни, и одновременно суровой жизненной школой, и одним из мотивов его лирики. Первая «вылазка» к морю, в большой мир оказалась неудачной: юного романтика не приняли в Рижскую мореходку, потому что к тому времени ему не исполнилось еще 15 лет. Сам поэт рассказал об этом в зрелом возрасте с некоторой иронией по отношению к самому себе — юному и несмышленому, но вместе с тем и явным сочувствием к юнцу, оказавшемуся в большом незнакомом городе без копейки в кармане, без всяких вещей и знакомств.
Можно включить запись песни 50-х гг. «Купите фиалки».

Чтец:

Купите фиалки! 
Вот фиалки лесные! 
Купите фиалки! 
Они словно живые!
Как я рвался на море! 
Бросил дом безрассудно 
И в моряцкой конторе 
Все просился на судно.
Умолял, караулил...
Но нетрезвые, с кренцем,
Моряки хохотнули
И назвали младенцем...
Так зачем мою душу 
Так волна волновала, 
Посылая на сушу 
Брызги сильного шквала?
Кроме моря и неба, 
Кроме мокрого мола, 
Надо хлеба мне, хлеба! 
Замолчи, радиола...
Вот хожу я, где ругань, 
Где торговля по кругу, 
Где толкают друг друга, 
И толкают друг другу, 
Рвут за каждую гайку 
Русский, немец, эстонец...
О! Купите фуфайку, 
Я отдам за червонец...
(«Фиалки»)

2-й ведущий. До моря он все-таки добрался осенью 1955 г. Николая Рубцова призвали на военную службу. Эскадренный миноносец — мощный, красивый современный корабль на долгих 4 года стал для негр родным домом. Вместе со строгим воинским уставом, боевой учебой пришли надежность и обеспеченность быта, чего он не знал, по сути, с 1949 г. Его сослуживец, офицер, а впоследствии писатель Борис Романов писал в своих воспоминаниях о поэте: «Время службы на флоте было для него самым благополучным в бытовом отношении — за всю его несладкую жизнь». И не случайно сослуживцы запомнили старшину Николая Рубцова отличным моряком и душой команды, веселым и общительным, а тема моря, морской службы и флотской дружбы прочно вошла в его творчество.

Чтец.

Все мы привыкли к слову «аврал». 
Это по духу то же, 
Что и могучий девятый вал. 
Ну а на штиль похоже 
Что-нибудь в жизни,
которой флот 
Славит себя в народе. 
Не замирала и не замрет 
Трудная жизнь на флоте. 
В том и романтика без прикрас, 
Что до конца от начала 
В буднях горячих
служба у нас 
Вся как порыв аврала!
(«Морская служба»)

1-й ведущий. К сожалению, море доставляло поэту не только радость. Та, которую любил он пылкой и нежной любовью, не дождалась его, пока он скитался по морям.

Чтец.

Любимая чуть не убилась,
— Ой, мама родная земля! — 
Рыдая, о грудь мою билась, 
Как море о грудь корабля.
В печали своей бесконечной, 
Как будто вослед кораблю,
Шептала: «Я жду вас... вечно», 
Шептала: «Я вас... люблю!»
Люблю вас! Какие звуки! 
Но звуки ни то, ни се, — 
И где-то в конце разлуки 
Забыла она про все.
Однажды с какой-то дороги 
Отправила пару слов: «Мой милый! 
Ведь так у многих 
Проходит теперь любовь...»
И все же в холодные ночи 
Печальней видений других — 
Глаза ее, близкие очень, 
И море, отнявшее их...
(«Повесть о первой любви») 

2-й ведущий. Не каждая способна связать свою судьбу с человеком, душу которого постоянно сжигает творческий непокой. Но память первой любви не раз находит отражение в его любовной лирике.
Звучит песня А. Барыкина на стихи Н. Рубцова «Букет».
1-й ведущий. Демобилизовавшись осенью 1959 г., Н. Рубцов «бросает якорь» в Ленинграде. Работает на Кировском заводе за Нарвской заставой.
Впрочем, послушаем самого поэта, раскроем стихотворение «В кочегарке».

Чтец.

Вьется в топке пламень белый, 
Белый-белый, будто снег, 
И стоит тяжелотелый 
Возле топки человек. 
Вместо «Здравствуйте»:
— В сторонку! —
Крикнул: — Новенький, кажись? — 
И добавил, как ребенку:
— Тут огонь, не обожгись! — 
В топке шлак ломал с размаху 
Ломом, красным от жары. 
Проступали сквозь рубаху 
Потных мускулов бугры. 
Бросил лом, платком утерся. 
На меня глаза скосил:
— А тельняшка, что, для форсу? — 
Иронически спросил.
Я смеюсь: — 
По мне для носки 
Лучше вещи нету, факт!
— Флотский, значит? — 
Значит, флотский.
Что ж, неплохо, коли так! 
Кочегаром, думать надо, 
Ладным будешь, — произнес, 
И лопату, как награду, 
Мне вручил: — Бери, матрос!
(«В кочегарке»)

2-й ведущий. С этой «наградой» Н. Рубцов неразлучен года полтора. В мае 1961 г. он перешел на другую работу. Не теряя времени попусту, он быстро нашел дорогу в литобъединение при заводе, а через него — и в редакцию многотиражки. С самодельной книжкой стихов «Волны и скалы» пришел Н. Рубцов в литинститут. Нелегко складывалась студенческая жизнь поэта. Заочное отделение не давало ни пристанища, ни стипендии. Поэт, по существу, скитался между Никольским, Вологдой, Москвой и другими городами, не имея к тому же надежного заработка. И только летом 1969 г. он наконец получил квартиру, в которой прожил свои последние полтора года. В конце того же 1969 г. была издана его первая книга стихов «Душа хранит».
1-й ведущий. Тема души... Николай Рубцов, как мы уже видели, принадлежал к тому поколению советских людей, в детских душах которых тяжелым и грозным эхом отозвалась война. До 14 лет Николай жил в деревне, которую не миновали ни беды военного и послевоенного лихолетья, ни похоронки, продолжавшие приходить и после войны, ни радостные и одновременно омытые слезами дни ликования по случаю Победы, а потом возвращения с фронтов отцов, мужей, братьев, любимых, нередко раненых и искалеченных. Сиротство, голод, холод, тоска по родительской ласке, домашнему уюту обострили его внимание к людям деревни, в душу которых он попытался заглянуть в таких стихотворениях, как «Добрый Филя», «Эхо прошлого», «Жара», «Русский огонек», и, как и все другое, сделал это в высшей степени талантливо.
2-й ведущий. Перечитаем стихотворение «Русский огонек». Припозднившись в дальней дороге, поэт попросился на ночлег в первую попавшуюся избу. Хозяйка, немолодая женщина, видимо солдатская вдова, по-деревенски просто, не задавая лишних вопросов, впустила путника, накормила и обогрела. Beчер. Потрескивают в печке дрова. В бликах неяркого света на стене виднеются семейные фотографии. Поэт вглядывается в них...

Чтец.
Как много желтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне и поразил
Сиротский смысл семейных фотографий!
Огнем, враждой
Земля полным-полна,
И близких всех душа не позабудет.
— Скажи, родимый, будет ли война? 
И я сказал: — Наверное, не будет.
— Дай бог, дай бог... Ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет... И вдруг опять:
— Не будет, говоришь?
— Нет, - говорю, — наверное, не будет.
— Дай бог, дай бог...— И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая, 
И, головы седой не поднимая, 
Опять сидела тихо у огня.
(«Русский огонек»)

1-й ведущий. Да, вот оно, «простое величие простых сердец! Одинокая женщина, потерявшая близких в последнюю войну, с ее «старинными виденьями», — олицетворение самой многострадальной Родины, живое воплощение русского национального характера, с его простотой, бескорыстием, верностью добру и правде. Раз увидишь эту женщину — и уже не будет для тебя праздного вопроса «Хотят ли русские войны?». «Скромный русский огонек» горит «в предчувствии тревожном». Тревоги всего мира и одной души проходят через русскую избу — тревоги войны и надежда на мир.

... с доброй верою дружа, 
Среди тревог великих и разбоя. 
Горишь, горишь, как добрая душа, 
Горишь во мгле — и нет тебе покоя...

2-й ведущий. Такую сопричастность души поэта душе своего народа, своей Родине ощущаешь во многих стихах Рубцова, в которых звучит пронзительная тоска по родному краю, неистребимая нежность к ее зеленым лугам и золотистым осенним лесам, ее медленным водам и терпким ягодам, тоскливым полдням и прохладным вечерам — всему-всему, без чего не мыслил он ни своей жизни, ни своего творчества. Выросший сиротой, он знал одну-единственную мать — Россию и ей посвятил свои лучшие песни, лучшие минуты подъема и вдохновения.

Чтец.
Как центростремительная сила, 
Жизнь меня по всей земле носила!
За морями, полными задора, 
Я душою был нетерпелив,— 
После дива сельского простора 
Я открыл немало разных див.
Но моя родимая землица 
Надо мной удерживает власть,— 
Память возвращается, как птица, 
В то гнездо, в котором родилась,
И вокруг любви непобедимой 
К селам, к соснам, к ягодам Руси 
Жизнь моя вращается незримо, 
Как земля вокруг своей оси!..
(«Ось»)

Чтец.
Я люблю, когда шумят березы, 
Когда листья падают с берез. 
Слушаю — и набегают слезы 
На глаза, отвыкшие от слез.
Все очнется в памяти невольно, 
Отзовется в сердце и в крови. 
Станет как-то радостно и больно, 
Будто кто-то шепчет о любви.
Только чаще побеждает проза, 
Словно дунет ветер хмурых дней. 
Ведь шумит такая же береза 
Над могилой матери моей.
На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград,
С ветром и с дождем шумел, как улей,
Вот такой же желтый листопад...
Русь моя, люблю твои березы! 
С первых лет я с ними жил и рос. 
Потому и набегают слезы 
На глаза, отвыкшие от слез...
(«Березы»)

2-й ведущий. Да, в многотрудной, нелегкой судьбе поэта было немало причин и для грусти, и для слез, но ее, как и поэзию, глубокую, как августовское небо, и печальную, как осенняя моросящая даль, всегда озаряла «бессмертная душа Руси» — звезда света, надежды, звезда своей, ни на кого не похожей лирической дороги.

Чтец.
Звезда полей во мгле заледенелой, 
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело, 
И сон окутал родину мою...
Звезда полей! В минуты потрясений 
Я вспоминал, как тихо за холмом 
Она горит над золотом осенним, 
Она горит над зимним серебром...
Звезда полей горит, не угасая, 
Для всех тревожных жителей земли, 
Своим лучом приветливым касаясь 
Всех городов, поднявшихся вдали.
Но только здесь, во мгле заледенелой, 
Она восходит ярче и полней, 
И счастлив я, пока на свете белом 
Горит, горит звезда моих полей...
(«Звезда полей»)

1-й ведущий. Звезда поэта Николая Рубцова погасла 19 января 1971 г. ...
«Да, недолго глядел он на Русь 
Голубыми глазами поэта...»
На могиле его, на простом надгробии по желанию вологодских друзей поэта начертана знаменитая строка из его стихотворения:

Россия, Русь! Храни себя, храни!

И звучит она, как завещание потомкам любить и беречь свою Родину, приумножать ее славу и величие своими деяниями. Чистая звезда поэзии Николая Рубцова светит нам в пути. И разгорается с каждым днем ярче.

Чтец (выходит с горящей свечой и ставит ее у портрета Рубцова).

Взбегу на холм
и упаду в траву. 
И древностью повеет вдруг из дола! 
И вдруг картины грозного раздора 
Я в этот миг увижу наяву. 
Пустынный свет на звездных берегах 
И вереницы птиц твоих, Россия, 
Затмит на миг 
В крови и в жемчугах 
Тупой башмак скуластого Батыя... 
Россия, Русь — куда я ни взгляну... 
За все твои страдания и битвы 
Люблю твою, Россия, старину, 
Твои леса, погосты и молитвы, 
Люблю твои избушки и цветы, 
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды, 
Люблю навек, до вечного покоя...

2-й чтец подходит к 1-му:

Россия, Русь! Храни себя, храни! 
Смотри, опять в леса твои и долы 
Со всех сторон нагрянули они, 
Иных времен татары и монголы. 
Они несут на флагах черный крест, 
Они крестами небо закрестили, 
И не леса мне видятся окрест, 
А лес крестов
в окрестностях
России.
Кресты, кресты...
Я больше не могу! Я резко отниму от глаз ладони 
И вдруг увижу: смирно на лугу 
Траву жуют стреноженные кони. 
Заржут они — и где-то у осин 
Подхватит эхо медленное ржанье, 
И надо мной — бессмертных звезд Руси,
Спокойных звезд безбрежное мерцанье...
(«Видения на холме»)

(Гасят свечу и уходят. На экране — кадры России, русской природы)

Звучит лирическая музыка П. Чайковского.

Список рекомендуемой литературы

Рубцов Николай. Избранное. М., 1982.
Рубцов Н. Подорожники. М., 1985.
Рубцов Н. Стихи. М., 1986.
Рубцов Н. Зеленые цветы. М., 1971.
Викулов С. Подснежники Николая Рубцова // Рубцов Н. Избранное. М., 1982.
Кожинов В. О Николае Рубцове // Рубцов Н. Стихи. М., 1986.
Зуев Н. Поэзия Николая Рубцова // Литература в школе. 1984. N 1.

При проведении урока-монтажа можно использовать грампластинку «Звезда полей» (вокальная сюита А. Градского на стихи Н. Рубцова).