Алексей Мордашов: «Наша заслуга в том, что мы не наделали глупостей» //Речь. – 1995.

ДИРЕКТОР ПО ФИНАНСАМ АО «СЕВЕРСТАЛЬ»
ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ «РЕЧИ»

– Алексей Александрович, для руководителя такого ранга вы достаточно молодой человек. Как складывалась ваша карьера?

– Мне 29 лет. После окончания школы № 12 г. Череповца в 1983 году поступил в Ленинградский инженерно-экономический институт, по образованию инженер-экономист. ЧМК пригласил на работу, и я пришел сюда 2 августа 1988 года в качестве старшего экономиста ремонтно-механического цеха № 1. Через год стал начальником бюро экономики и организации труда, а еще через год был отправлен на стажировку в Австрию. 18 декабря 1990 года был назначен зам. начальника планового отдела комбината, а ровно через два года, день в день, – зам. генерального директора по финансам и экономике.

– Ваш взлет закономерен, или в нем есть элемент случайности?

– Гм, хороший вопрос. Наверное, мой взлет не такой уж и необычный для нашего времени, хотя он в какой-то мере и случаен, и закономерен. Может быть, нескромно, но скажу так: наверное, у меня есть некоторые способности. Но мне, конечно, очень повезло. Так сложились обстоятельства, что меня вовремя заметили. Генеральный директор – в частности. Система резко изменилась, и впереди оказались самые молодые и самые восприимчивые к новым реалиям. Сейчас многие директора банков, коммерческих структур примерно такого же возраста, что и я.

– Когда сравнивают старую и теперешнюю номенклатуру, то нередко отмечают, что в прежние времена существовали незыблемые правила игры, руководители не переступали определенных барьеров. А нынешние – без моральных устоев и тормозов. Как вы к этому относитесь?

– Это суждение неверно. И в том поколении были люди без нравственных барьеров. Некоторые факты из жизни партийных работников говорят сами за себя. Совершались чудовищные преступления. Есть и в моем поколении люди, для которых заказное убийство – в порядке вещей, которые грабят, обманывают людей, наживаясь при этом.
У моего поколения есть правила игры, без них просто невозможно жить. Они достаточно жесткие и распространяются на все – от манеры поведения до манеры вести дело. Если вы кого-то обманываете, если вы непорядочный партнер, то вас никто не будет воспринимать серьезно. Чем выше ты на иерархической лестнице, тем меньше себе принадлежишь. Эти правила во многом определяются человеческой природой, общественно-экономическим строем.

– Доверяете ли вы своим сотрудникам?

– Я вообще, скажем так, жив, силен и ценен своими сотрудниками. Не было бы их, не было бы и меня. Они помогают, улучшают, прикрывают, усиливают. В подчиненных ценю квалификацию, ум, честность, порядочность, образованность. И деловые качества – энергию, волю, смелость, решительность. И в себе стараюсь воспитывать эти качества.

– Вы совмещаете ряд ответственных постов, как вам это удается?

– А все эти посты как бы продолжение одной общей работы, которую ведет директор по финансам и экономике. Наверное, если на мое место придет какой-то человек, то он займет все эти посты – председателя совета Меткомбанка, председателя совета страховой компании и т. д. Но получаю я деньги в одном месте.

– Бытует мнение, что как бы ни было тяжело, но «Северсталь» прямо-таки обречена на стабилизацию. Насколько это верно?

– К сожалению, я с этим не согласен, хотя очень бы хотелось, чтобы это было именно так. Я думаю, комбинат может стабилизировать свое положение, укрепиться, и весьма значительно, но это не придет само собой. Для этого нужны целенаправленные, конкретные усилия многих людей, в том числе и меня. И от того, насколько мы окажемся энергичными, умными, сможем ли принять правильные решения, будем последовательно их выполнять, зависит стабилизация. Сейчас положение улучшилось – в сравнении с прошлым годом, но до полной стабилизации еще далеко.

– Что вы понимаете под «усилиями»?

– Нам нужно стабилизировать сбыт, пытаться дойти до конечного потребителя, прежде всего по экспорту, снизить затраты, себестоимость, разработать финансовые схемы экономии. Необходимо повысить качество, ритмичность работы. Необходимы реконструкция, техперевооружение, разработка новой бухгалтерии – учета и отчетности. Необходимо укрепить хозяйственные связи с поставщиками, создать финансово-промышленную группу и т. д. Вот тогда мы можем стабилизировать работу и даже занять лидирующие позиции в мире.
Это само по себе не придет, поэтому мы далеко не обречены на стабилизацию. Хотя шансы у нас очень велики. У нас огромный потенциал, огромная мощь. Иногда я поражаюсь – сколько у нас растащено, сколько бездарно израсходовано, потрачено впустую, сколько всего сделано плохо, но тем не менее мы еще живем. Только богатейшее, мощнейшее предприятие может выжить в таких условиях.

– Какое место в работе по стабилизации вы отводите службам, которыми руководите?

– Одно из самых первостепенных. Считаю, что прежде всего мы – финансисты и экономисты – должны разработать четкие программы стабилизации.

– Что мешает?

– Что мешает устранить то, о чем я говорил? В значительной степени мы заняты текучкой, в чем-то нам не хватило ума, времени. В чем-то мы еще не дозрели, ведь задачи-то очень сложные. Но желание решить все проблемы есть.

– Ощущает ли комбинат, что начинает развязываться узел неплатежей?

– Если говорить о том, как платим мы, то тенденция резко положительная. Поставщикам мы должны, в среднем, меньше чем за месяц. По дебиторам тоже есть улучшение, хотя дебиторская задолженность существенно больше кредиторской.

– Как отразится на комбинате решение правительства и Центробанка о курсе доллара?

– Резко отрицательно. В июне мы потеряли около 70 млрд. рублей. С одной стороны – падает доллар, с другой – растет уровень затрат. Внутренний рынок упал, лежит на боку, больше половины продукции мы отправляем на экспорт, по-другому просто нельзя. Подготовиться к тому, что будет принято такое решение, комбинат не мог. И мы несем потери.

– Если комбинат каждый месяц будет терять по 70 млрд. рублей, то не окажется ли он перед 1 октября на коленях?

– На коленях? Думаю, что нет. Если доллар упадет ниже отметки в 4 тысячи рублей, то комбинат окажется перед необходимостью резко сворачивать производство.

– Руководство предприятия видит шаги, которые бы компенсировали эти потери?

– Локально – да, а вот генерально – проблематично. Снижение затрат, повышение цен на металлопродукцию дадут частичную компенсацию, но полностью компенсировать трудно. У нас нет запасов готовой продукции, которую бы могли продать за рубеж: все, что производим, мы тут же продаем. Увеличить экспортные объемы за счет внутреннего рынка? Не секрет, что не всю продукцию, что производим, мы можем отправить на экспорт.

– Стало быть, июль, август, сентябрь могут стать самыми страшными для комбината?

– Страшными? Но я не знаю, что ждет нас в дальнейшем. В прошлом году ситуация была хуже, чем сейчас. «Плавающий» курс доллара, конечно, отразится на нас, но принципиально он на колени комбинат не поставит. Слишком глубоко он должен упасть, чтобы нас свалить. Мы существенно увеличили объемы производства, так что держимся. А вот темпам роста ситуация с долларом может помешать.

– Чем чревато возможное сокращение объемов производства?

– Сокращением всех социальных, программ, невозможностью индексировать заработную плату, возможным сокращением численности.

– Иными словами, все экспортопроизводящие предприятия, к коим относится «Северсталь», с нетерпением ждут 1 октября?

– Вопрос так не стоит. Я не отношусь с такой уж серьезностью ко всем заявлениям правительства. Ведь все определяется реальной экономической ситуацией, которая иногда прямо противоположна заявлениям правительства. Продолжается рост цен, стабилизацией не пахнет, инфляция не утихает. То есть нет внутренних экономических тенденций, предпосылок к укреплению рубля. После 1 октября наши политики могут придумать еще что-нибудь. Поэтому мы не ждем 1 октября как манны небесной. Хотя мы очень боимся дальнейшего падения курса доллара. И были бы очень довольны, если бы он начал расти. Чем раньше, тем лучше.

– То есть вы как экономист не верите мерам, которые предпринимает правительство?

– Было бы слишком сильно и неправильно ответить на этот вопрос «да», поскольку я не слишком представляю себе экономическую политику правительства. Но в том, что происходит искусственное сдерживание курса доллара, я убежден. Стабилизация рубля должна достигаться за счет внутренних экономических причин, должны быть определенные экономические предпосылки. А этот ход – чисто монетаристский: с помощью каких-то форм хотят изменить содержание. С какой стати рубль начнет дорожать, если, скажем, не произошла структурная перестройка экономики, и все осталось так, как было? Такие шаги приводят к большим осложнениям для экспортопроизводящих предприятий, поддерживающих многих и многих своих смежников.

– Если у комбината такое сложное финансовое положение, то оправданы ли широкие торжества в честь 40-летия предприятия?

– Не такие уж они и широкие (по сравнению с нашими объемами). Разве нужны такие большие затраты, чтобы сделать фейерверк? Ведем ремонт объектов соцсферы? Но он давно был необходим. «Алмаз», скажем, нам будет нужен и после праздника. Концерты? Они были и раньше, будут и потом. Людям нужны праздники, в нашей жизни не так уж много хорошего, и не такое уж у нас катастрофическое положение...

– Вы оптимист?

– Мне бы хотелось, чтобы другие считали меня реалистом.

– Совет директоров АО «Северсталь» называют «молодой командой единомышленников». Что вы относите к самым большим победам за время ее правления?

– По моему субъективному мнению, нашей заслугой за 2-3 года является не то, что мы сделали что-то особо выдающееся. Наверное, речь не может идти о каких-то наших выдающихся заслугах, хотя было сделано много правильных вещей. Мы сделали очень важную вещь, в отличие от многих других, – мы не сделали много глупостей. Хотя могли... А многие наши коллеги, на других предприятиях, их совершили. И пожинают плоды. Нам удалось избежать многих неправильных решений. Если это позитивный момент – тогда да. Плюс ко всему – огромный потенциал прочности. У нас во многом уникальное предприятие, оно не уступает зарубежным.

– Как в таких непростых условиях будет строиться политика комбината по заработной плате?

– Ответ простой: зарплата – приоритетное направление. Пока экономическая ситуация нам будет позволять, мы будем индексировать, зарплату. Если положение ухудшится, то первыми «пойдут под нож» какие-то социальные программы, инвестиции, потом, по всей вероятности, заработная плата.

– Вернемся к «личным» вопросам. Хватает ли у вас времени на семью, на увлечения?

– Хобби у меня нет. Все время отдаю работе, катастрофически мало общаюсь с семьей.

– Как на это реагируют жена, сын?

– Она скрепя сердце мирится с этим, понимая, что у меня большая и важная работа.

– Как вы считаете, ее устраивает материальная компенсация вашего отсутствия в семье?

– Мне хотелось бы, чтобы хотя бы это служило ей какой-то компенсацией, хотя насколько это компенсирует – надо спросить у жены. Думаю, что не полностью.

– А сын?

– Ему скоро 10, но он уже начинает задумываться о тех вещах, которыми я занимаюсь.

– Спасибо за беседу.

Владимир ТЕРЕХИН