Статьи:
Хозяйственная
культура в России
Хозяйственная
этика конфессиональная
Христианизация
Руси
Христианская
демократия в России
ХОЗЯЙСТВЕННАЯ
КУЛЬТУРА В РОССИИ - важнейшая составная
часть всей материальной культуры ее народов,
выступающая в материально-практической
деятельности людей на всем тысячелетнем пути их
существования и деятельности по организации
своего жизнеустройства. Это, прежде всего,
культура материального производства во всем его
многообразии и целесообразности, способы и
приемы ведения хозяйства, позволяющие добиться
удовлетворения различных потребностей, главными
из к-рых являются потребности в пище, одежде и
жилище, материальная культура быта (культура
среды обитания, материальные бытовые ритуалы,
культура отношения к произведенному продукту,
жилищу, вещи и т.д.). Наконец, хозяйственная
культура, сложившаяся в России, отражает
этические, эстетические, нравственные, правовые
и психологические установки, выработанные
народом в течение многих столетий и служащие
своеобразным неписаным кодексом, регулирующим
отношения людей в области хозяйственной
деятельности. Х.к. - один из существенных
показателей развития цивилизации.
Х.к. в Р. имеет самостоятельный и
самобытный характер: хозяйственный механизм
деятельности русского народа вырабатывался в
иных исторических условиях, чем на Западе. Зап.
цивилизация выросла из средневекового города,
цехового ремесла. Город создал буржуазию,
ставшую носительницей культуры, знания, способов
ведения хозяйства, в основе к-рого лежали частная
собственность, жесткая конкуренция, извлечение
максимальной прибыли, индивидуализм. В русской
модели хозяйственной деятельности предпочтение
отдавалось общинному, коллективному ведению
хозяйства, материальные формы понуждения к труду
тесно и органично сочетались с моральными.
Способность к самоограничению, направленность
не на потребительскую экспансию (постоянное
наращивание объемов и видов услуг), а на
обеспечение самодостаточности - ведущая черта
русской хозяйственной культуры.
Истоки Х.к. в Р. уходят в глубокую
древность. По мнению отечественных
исследователей (Е.А. Баранский, В.П. Безобразов,
М.А. Боголепов, А.М. Большаков, А.И. Боргман, Б.А.
Васильев, Н.А. Рожков, О.А. Платонов, П.И. Лященко,
С.Г. Струмилин, П.А. Хромов, Б.С. Хорев и др.), ее
корни лежат в деятельности славянских племен,
осваивавших Восточно-Европейскую равнину в 6-9 вв.
За более чем тысячелетнюю историю русские,
выделившись из общеславянского этноса, вместе с
др. народами создали не только великое гос-во, но
и великую экономику с уникальной во многих
отношениях хозяйственной культурой.
Во-первых, трудом и талантом
многих поколений освоена в хозяйственном
отношении самая большая часть земного шара.
Россия и сегодня - крупнейшее хозяйственное
"объединение": ее площадь составляет 17 075,4
тыс. км2. Она в 1,7 раза больше, чем Канада, в 1,8 раза
больше, чем Китай или США. Протяженность в
широтном направлении - ок. 9 тыс. км, в
меридиальном - от 2,5 до 4 тыс. км. Самая зап. точка
России - на границе с Польшей, крайняя восточная -
на острове Ратманова в Беринговом проливе, южная
- на границе с Азербайджаном, северная - на
островах Земли Франца-Иосифа.
Во-вторых, обустроена и сделана
приемлемой для жизни, ведения хозяйства самая
неблагоприятная в природно-климатическом
отношении часть Земли: свыше 70% ее приходится на
Север и зону рискованного земледелия, а наиболее
заселенная часть находится в Северном полушарии
между 50-60-й параллелями и далее вплоть до 80-й
параллели. Россия - это в значительной мере
приполярная страна со всеми вытекающими отсюда
экономическими последствиями. Так, в Канаде на
широте российского Нечерноземья сельского
хозяйства вообще нет. В США
природно-климатический потенциал
сельскохозяйственного производства в 2,4 раза
выше, чем в России.
В-третьих, усилиями народа
создано многоотраслевое хозяйство мирового
уровня: развитая промышленность с десятками
отраслей, транспорт, средства связи,
сельскохозяйственное производство,
строительная индустрия. Сельское хозяйство,
напр., представлено целыми отраслями на
индустриальной основе: зерноводство,
скотоводство, птицеводство, рыболовство,
овощеводство, лесоводство, виноградарство,
табаководство и др.
Пройдя долгий и тернистый путь
от первобытной общины до современного
индустриального об-ва, освоив все основные
социально-экономические уклады. народы России
накопили колоссальный опыт в сфере
хозяйственной культуры, к-рый во многом
поучителен и ценен для нынешнего и последующих
поколений людей.
Прежде всего особенности Х.к. в
Р. в огромной мере определяются
природно-климатическими условиями жизни народа.
Значение этого по сути определяющего фактора
явно недооценивалось в прошлом и
недооценивается в настоящее время. Между тем
воздействие природно-клима-тического фактора
настолько велико, что оно явно прослеживается не
только в особенностях производства, способах и
приемах труда, техники, но и в организации всей
социальной жизни, духовном облике, национальном
характере народа.
Помимо суровых
природно-климати-ческих условий народу
приходилось преодолевать низкий
биоклиматический потенциал (урожайность
зерновых составляла всего лишь сам-2 и сам-3, а в
Западной Европе уже в 18 в. она была сам-18),
огромные расстояния и труднодоступность большей
части территории (что в несколько раз
увеличивало стоимость получаемой продукции),
сложные горноклиматические условия залегания
полезных ископаемых (что также обесценивало
живой труд народа).
В результате объем совокупного
прибавочного продукта был крайне низким, а
человек нередко стоял на грани гибели. Его жизнь
зачастую зависела от случая, а чаще - от
окружения. В этих условиях и родилась
специфическая социально-хозяйственная и
духовно-культурная организация жизни русского
народа - община. Она просуществовала в России
свыше тысячи лет и сыграла в жизни русских
огромную роль. Вся хозяйственная деятельность
регламентировалась общиной, ибо земля
принадлежала не отдельным людям, а всей общине:
она делилась по числу душ на равные части. Каждый
член общины наделялся равным земельным паем,
к-рый он не имел права ни продавать, ни
закладывать. В общем пользовании общины
находились луга, сенокосы, выгоны, лес. Отдельные
виды работ (сенокос) осуществлялись "всем
миром", полученные результаты распределялись
по числу земляных частей.
Сообща осваивая различные
способы и виды хозяйственных работ, россияне
учились вместе создавать соответствующие орудия
труда, технологию их применения. Так, для занятия
земледелием были изобретены деревянная соха и
борона, серпы и косы, примитивные молотилки и др.
орудия. Рыболовы создали лодку-долбленку, с к-рой
"лучили" рыбу при помощи остроги. Развитие
гончарного, овчинного, валяльного, веретенного,
ложкарного, слесарного и др. промыслов
сопровождалось созданием необходимой техники.
Шло непрерывное совершенствование орудий труда.
В 19 в. на Урале и в соседних губерниях стали
применяться усовершенствованные сохи -
однозубные, односторонние лемехи, курошимки и др.
В лесостепной и степной полосе юга России
применялся плуг украинского типа, позволявший
проводить более глубокую пропашку земли. С кон. 19
в. самодельные орудия начинают заменяться
кустарными и даже заводскими. Применяются
сельскохозяйственные орудия и иностранного
изготовления.
В зависимости от
природно-климати-ческих, а затем и
социально-экономических условий в России
формируется хозяйственная культура земледелия.
Наиболее распространенной становится паровая
зерновая система, поскольку она была наиболее
приспособлена к условиям натурального
хозяйства. Наряду с паровой системой в 19 в. еще
практиковалось подсечно-огневое земледелие,
идущее с древнеславянских времен. Применялся в
основном трехпольный севооборот, что позволяло
отводить поля и под яровой, и под озимый хлеб, и
под пар соответствующим их чередованием. Главным
направлением земледелия было выращивание
зерновых культур. Рожь на Руси считалась главным
хлебным злаком. На юге (Кубань, Среднее Поволжье,
Приуралье) больше собиралось пшеницы. Наряду с
ними основной фуражной культурой считался овес.
Кроме того, возделывали ячмень, гречиху, просо,
полбу, горох, коноплю, лен. Русский лен и изделия
из него были знамениты в Европе. К кон. 19 в. более
половины льна, производившегося в мире,
составлял русский лен. С кон. 18 в. постепенно
внедряется, а затем и широко практикуется
выращивание картофеля.
Наряду с полеводством в
хозяйственной культуре крестьян широко были
представлены и др. отрасли: огородничество,
садоводство. Выращивали капусту, огурцы, лук,
чеснок, морковь, редьку, репу, свеклу и др. На юге -
арбузы, дыни. тыквы и др. культуры. Освоение
сибирских просторов крестьянами-переселенцами
из центральных и южн. районов России
(Воронежская, Курская, Орловская и др. губернии), с
Украины сопровождалось внедрением наработанных
там хозяйственных навыков, выращиванием
соответствующих культур. Яблоневые сады,
культивирование садово-огородных культур
(малина, вишня, крыжовник, смородина и др.) сегодня
в Сибири - дело обычное. Нек-рые умельцы
выращивают даже особые сорта дыни,
районированные к местным сибирским условиям.
Пчеловодство - весьма распространенная и
прибыльная здесь отрасль.
Особенности ведения хозяйства,
исключительно трудные условия существования
русского человека отразили два коренных понятия:
"труд" и "работа". Первоначально они
резко отличались друг от друга. Слово "труд"
кроме нынешнего значения употреблялось в смысле
бедствия, болезни, страдания. Слово "работа"
означало не только дело, но и рабство. Не случайно
даже самая радостная пора у крестьянина - осень,
время сбора урожая, была названа "страдой".
В этих исторических условиях
складывался и национальный характер, и все
особенности хозяйственной культуры народа.
Крайнее напряжение сил, нехватка времени не
способствовали выработке привычки к
аккуратности и тщательности в работе; взрывной,
авральный характер труда стал почти нормой у
русских. Вместе с тем труд стал выступать как
главная добродетель - русские люди относились к
нему почти религиозно, с твердой верой в его
внутреннюю силу. Вся российская философия,
хозяйственная этика наполнена этим содержанием
святости, духовной сущности труда. "Труд - отец
богатства, земля - его мать" - гласит древняя
русская пословица. "Без труда нет добра";
"Работай боле - тебя и помнить будут доле";
"Рукам работа - душе праздник"; "Без
хорошего труда нет плода"; "Без труда меду не
едят" - в этих и подобных формулах
концентрированно выражена нравственная позиция
и хозяйственная этика русского человека.
С хозяйственным циклом работы
связано широкое употребление различных
словесных "формул" с одновременным
исполнением обрядовых действий. Во-первых, сюда
входили формулы, к-рые призваны обеспечить
богатый урожай, во-вторых, формулы, произносимые
во время кувыркания (перекатывания) по земле
после окончания жатвы (в них заключена просьба к
полю вернуть потраченную на его обработку и
уборку силу), в-третьих, формулы на изгнание
насекомых из жилища в день дожина (магического
окончания жатвы), в-четвертых, формулы,
обращенные к полевым зверькам с целью повлиять
на них таким образом, чтобы они не тронули
собранного зерна. В соответствии с циклами
хозяйственных работ складывалась, напр.,
урожайная обрядность. "Уродись, хлеб, на тот
год вот такой, в мотовило толщиной", -
приговаривали крестьяне, убирая хлеб. Различные
заклинания, молитвы, просьбы, связанные с
обеспечением богатою урожая, произносились
одновременно с действиями императивного
характера.
Русские календарные обряды (как,
впрочем, и в целом славянские) в своей основе
аграрные. Все основные виды работ, все формы
земледелия так или иначе нашли отражение в
обрядности русского народа: полеводство,
животноводство, рыболовство, охота, морской
промысел, даже несельскохозяйственные виды
работ, включая лесной промысел, плотничество и
др. Но в центре всего миросозерцания и образа
жизни русского человека была земля: она и мать, и
кормилица, и упокоительница.
К концу второго тысячелетия
Россия стала передовой индустриальной державой
с высочайшими технологиями и наукоемкими
производствами, а ее народ в большей своей части
стал городским. Процесс урбанизации, приведший к
формированию специфических
социально-пространственных форм поселения,
изменению способов и характера труда, обновлению
структуры общения и социальных связей,
корректировке ценностных ориентации, повлиял и
на хозяйственную культуру народа - она в
значительной степени стала хозяйственной
культурой индустриального об-ва. Однако в своем
генотипе она все еще опирается на вековые
ценности народа. Видимо, этим и объясняется в
значительной мере степень болезненности тех
процессов, к-рые протекают в хозяйственном
организме современной России (см. также Труд в
русской культуре).
В.А. Сапрыкин
ХОЗЯЙСТВЕННАЯ
ЭТИКА КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ. - На протяжении
тысячелетия православие определяло духовную
жизнь России и оказывало сильное влияние на
формирование российского менталитета (см.
Менталитет). Православное богословие прямо не
затрагивает вопросов хозяйственной этики, в
отличие от протестантизма и католицизма здесь
практически нет специальных поучений
относительно "праведного" хозяйствования
или предпринимательства; ценности и стереотипы
конфессиональной хозяйственной этики
формировались на уровне массового религиозного
сознания и церковного быта. Православие
определяет повседневную хозяйственную культуру
не непосредственно, а на мировоззренческом
уровне, через формирование специфической
картины мира, представлений о сущем и должном, о
месте и назначении человека, о праведном образе
жизни, о смысле и целях бытия, а также через нормы
повседневного поведения, отражающие эти высшие
религиозные ценности.
Православие отличается от зап.
конфессий подчеркиванием чисто духовных,
нравственных и мистических сторон христианского
учения. Христианский дуализм мира горнего,
небесного, и дольнего, земного, здесь
интерпретируется как абсолютный приоритет
духовного над материальным. Православное
спасение носит по преимуществу созерцательный
характер, ориентирует человека на накопление
духовных ценностей, "стяжание царства
Божия", рассматривая земную жизнь прежде всего
как духовную подготовку к жизни вечной. Высшие
духовные ориентации распространяются и на
хозяйственную этику, к-рая, не отрицая
необходимости деятельного отношения к миру,
требует, чтобы человек не забывал о своем высшем
духовном предназначении, чтобы не материальная
выгода, не практический интерес, а именно
духовные помыслы определяли смысл его
деятельности. Любая мирская деятельность
оценивается по ее духовному и нравственному
содержанию. Она должна в первую очередь
руководствоваться высшими религиозными
мотивами, служить душеспасительным, а не
меркантильным целям. Практическая полезность
хозяйственных усилий, самые добрые побуждения
людей не имеют значения, если они совершаются без
ориентации на внутреннюю духовную работу, не
руководствуются любовью к Богу и к ближнему.
Любой полезный труд может с православной точки
зрения быть как благом, так и злом в зависимости
от лежащих в его основе целей и помыслов.
Сами по себе труд и рациональная
хозяйственная активность в православии, в
отличие от протестантизма и до известной степени
католицизма, не имеют собственно религиозной,
душеспасительной ценности и не могут
приравниваться к служению Богу. Они ценны
постольку, поскольку способствуют духовной
работе, достижению внутренней сосредоточенности
и отрешенности от внешнего, т. е. как аскетическое
трудничество - труд не ради земных благ, но ради
аскетизации православной души. Христианская
добродетель хозяйствующего верующего состоит не
в профессиональном мастерстве и рациональном
практицизме самом по себе, а в постоянной
ориентации на внутреннюю духовную работу, в
помыслах о Боге и в любви к ближнему, лишь
воплощенных в конкретном мирском труде.
Мирская практичность и
рациональность имели в православии, в отличие от
протестантизма и католицизма, сугубо земной
смысл, лишались высшего духовного содержания.
Духовным же идеалом оставался аскет, странник, не
привязанный к земным нуждам, не ищущий достатка и
комфорта повседневного бытия, но стремящийся
лишь к духовному совершенствованию. Более того,
излишняя привязанность к мирским благам
являлась помехой на пути духовного спасения,
молитвенной сосредоточенности на высших
внемирских идеалах. Особенно показателен
русско-православный идеал странника - человека,
к-рый не связан никакими мирскими, повседневными
заботами и обязательствами, дух к-рого не
обременен преходящими, суетными заботами
хозяина, а устремлен в бесконечность поиска
Царства Божия.
Оборотной стороной
сосредоточенности на высших духовных ценностях
в православии является расхождение высокого
религиозного идеала (часто воплощенного в
монашеском идеале) и повседневной этики. Смысл
высокого духовного идеала - не столько
воспитание нравственного хозяина для мирской
жизни, сколько воспитание мирского хозяина для
жизни духовной. Воспитание таких повседневных
нравственных добродетелей хозяина, как
трудолюбие, добросовестность, честность,
справедливость, являются лишь самым первым,
подготовительным этапом для начала подлинно
духовного спасения. Следствием такого понимания
морали оказывается даже нек-рое невнимание
православия к "второстепенным" с духовной
точки зрения ценностям. Однако высочайший
духовный стандарт православного подвижника
оказывался слишком высоким для простого
мирянина, и недосягаемость идеала как бы
"позволяла" снисходительно относиться к
нарушениям простых моральных норм. Подрывалась и
воспитательная роль церкви в целом:
сосредоточиваясь на духовном окормлении,
пастыри не уделяли должного внимания обычной
нравственности, не заботились должным образом о
ее привнесении в повседневную хозяйственную
жизнь.
Таким образом, в сознании
верующего хозяина оказываются две доминанты -
практическо-профессиональная и духовная,
отношения между к-рыми сложны и неоднозначны. С
одной стороны, они осознаются как противоречие,
порождающее стремление к самооправданию и
приданию практицизму хозяина нравственного и
духовного характера. С этим связана, в частности,
приверженность русского купечества
демонстративным сторонам религиозности и
храмоздательству (строительству храмов на
пожертвованные собственные средства),
преувеличенное внимание к обрядовой стороне
религии - внешнему благочестию. Внешнее
благочестие, однако, отнюдь не было прикрытием
неверия и порока, как это часто пытаются
представить: простой мирянин, хозяин,
озабоченный повседневными хлопотами,
вынужденный в силу самой природы своей
деятельности относиться к жизни практически, как
правило, мог своим духовным пониманием охватить
лишь внешние атрибуты веры. Подлинная
духовность, умное делание требуют такой степени
внутренней сосредоточенности и отрешения от
мирских дел, такой развитости и подготовленности
духа, что были доступны очень немногим.
Большинство мирян видели смысл своей духовной
жизни и признаки истинного благочестия в том,
чтобы соблюдать обряды, посты, почитать храмы,
иконы и прочие святыни, по возможности
жертвовать часть своих доходов на храмы и
монастыри.
С другой стороны, постоянное
сосуществование религиозного и хозяйственного
сознания порождает структурирование земного
бытия человека, выделение в нем различных, но
взаимосвязанных и взаимно необходимых уровней.
Это структурирование особенно наглядно
проявляется в обычном для России общежительном
монастыре, общине спасающихся, являющейся
одновременно активным участником хозяйственной
жизни, а также в соседстве ремесленной слободы,
торговой площади и храма - столь разных, но в
равной степени необходимых людям. Русский
общежительный монастырь, где издревле получило
распространение трудническое послушание,
является соединением высшей духовной
сосредоточенности с интенсивным физическим
трудом, не противоречащим, а способствующим
труду духовному. Кроме того, монастыри владели
землями и крестьянами, промыслами, мастерскими и
т.д., их богатства росли, и они вели обширную
торговлю, обзаводились торговыми подворьями в
городах, и трудничество как личная аскетическая
практика постепенно перерастало в хозяйственную
организационную работу. На рубеже 15-16 вв. в спорах
"стяжателей" и "нестяжателей" были
сформулированы два типа монастырского идеала,
два одинаково почитаемых пути духовной
самореализации верующих. "Стяжатели" с их
духовным лидером преп. Иосифом Волоцким почитали
своим долгом активную хозяйственную
деятельность монашеской общины во имя
социальной деятельности и благотворительности,
"нестяжатели" во главе с преп. Нилом Сорским
настаивали на чисто духовом спасении, к-рому
хозяйство только мешает. Т. обр., православие
допускает как одинаково праведные и
нравственные и социально ориентированную
хозяйственную деятельность, и полный отказ от
мирских дел во имя духовной жизни (см. Русская
православная церковь).
Высокой трудовой этикой и
предпринимательской активностью отличались
старообрядцы, отколовшиеся от Русской
православной церкви в 17 в. (см. Старообрядчество).
По статистике, перед революцией 1917 г. они
составляли свыше 60% торгово-промышленного
сословия. Было бы неправильным называть
старообрядцев "русскими протестантами",
поскольку их разногласия с Русской православной
церковью носят не вероучительный, а обрядовый
характер. Причину их высокой хозяйственной
активности следует видеть в нескольких группах
предпосылок исторического, этического,
политического характера, в самом положении
религиозного меньшинства, ущемленного в правах и
в самом начале своей истории подвергшегося
жестоким гонениям со стороны гос-ва.
Сознание собственной духовной и
нравственной правоты порождало у старообрядцев
стремление противопоставить себя массе
"отступников". Особое трудолюбие, упорство,
старательность, расчетливость и рациональное
хозяйствование также должны были выделять
старообрядцев из массы "еретиков",
подчеркивать их превосходство. Формой такого
противопоставления явилась демонстрация
ритуальной чистоты и нравственного
превосходства, особого повседневного
благочестия - старообрядцы строго соблюдали
традиционные нормы нравственности, не
употребляли спиртного и не курили, уделяли очень
большое внимание чистоте жилищ.
Обратной стороной
приверженности традиционному повседневному
благочестию и строгому изоляционизму были
косность быта и консерватизм старообрядцев. Для
купцов и предпринимателей-старообрядцев были
свойственны высокая хозяйственная энергия и
одновременно закрытость и традиционализм в
повседневном обиходе, жесткий диктат главы
семьи, зачастую резко отрицательное отношение к
образованию и разного рода нововведениям (к
чтению светской и научной литературы, моде,
развлечениям и т.п.).
У старообрядцев оказались
весьма сильны и устойчивы общинные ценности.
Выживание и благополучие в условиях гонений и
первопроходческого освоения русского Севера и
Сибири, районов с тяжелыми климатическими
условиями, зависели от корпоративных усилий,
взаимной помощи и поддержки. Здесь особенно ярко
проявились традиции толков, помочей -
коллективного труда, вдохновленного не
утилитарно-экономическими, а нравственными и
религиозными целями. Основной хозяйственной
единицей у старообрядцев было общежитие или
община, являвшаяся в то же время церковным
приходом. Старообрядцы в полной мере сохранили
именно религиозное значение своих
общин-приходов, ибо в отсутствие священников
сами миряне выполняли все религиозные функции и
от их сознательности и ответственности зависело
само сохранение старообрядчества.
Предпринимательским успехам
старообрядцев способствовали как энергия и
традиционно высокое трудолюбие, так и
коллективизм и общинная взаимовыручка и
поддержка. Ослабление государственного
преследования в течение 18 в., в особенности в
царствование Екатерины II. вызвало к жизни
формирование старообрядческих общежитии в
Москве, к-рые и составили основу крупного
старообрядческого предпринимательства. Центром
беспоповского федосеевского согласия стало
общежитие "Преображенского кладбища",
названное так по месту расположения, имеющее
права внутреннего самоуправления и
независимости от православного духовенства.
Община "Преображенского кладбища"
отличалась влиянием и богатством. Она имела
обширную недвижимость и казну, из к-рой все члены
могли получать беспроцентные или даже
безвозвратные ссуды. Поскольку у старообрядцев
федосеевского толка вся собственность считалась
собственностью общины, то казна быстро росла, и
участие в ней положило начало таким крупным
предпринимательским династиям, как Гучковы,
Прохоровы, Морозовы, Носовы и др.
Старообрядцы-поповцы также имели в Москве свой
центр - общину Рогожского кладбища. Вокруг нее
также существовало сообщество предпринимателей,
в к-ром с 1820 г. состояли Рябушинские. Социальное
расслоение старообрядческих общин отчасти
компенсировалось чувством общей исторической
судьбы дискриминируемого меньшинства,
устойчивостью обрядовой практики, ощущением
нравственной исключительности.
Предпринимателям-старообрядцам
в большей, чем остальным русским промышленникам,
степени было присуще стремление к независимости
от гос-ва, поскольку они не были исторически
связаны с покровительством гос-ва, привыкли не
рассчитывать на его помощь, а, напротив,
действовать вопреки гонениям и ограничениям и
даже отождествлять государство с
антихристианскими силами. В политике
старообрядческих лидеров делового мира кон.
19-нач. 20 в. наиболее последовательно проявлялось
стремление к освобождению личной инициативы от
излишней государственной опеки и регуляции.
Одним из таких активистов был признанный лидер
старообрядцев П.П. Рябушинский не только глава
крупнейшей семейной фирмы, но и выразитель
политического и социального сознания русской
буржуазии. отстаивавший достоинство и высокую
социальную значимость хозяйственной
деятельности и престиж российского
торгово-промышленного класса (см. Служение
общественное).
Своеобразной, существенно
отличающейся от православной, хозяйственной
этикой обладали русские секты, в особенности
духоборцы и молокане. Преследуемые властями,
общины сектантов вытеснялись на периферию
империи - в Закавказье, Крым, на Дальний Восток,
где их компактные поселения выделялись
богатством и обустроенностью быта. развитой
агрикультурой и техникой земледелия,
рациональным предпринимательством.
Формировавшееся в 18-19 вв. религиозное движение
"духовных христиан", к к-рому принадлежали
эти секты, основывалось на стремлении преодолеть
обрядовую, внешнюю религиозность Русской
православной церкви и вернуться к духовной и
нравственной чистоте первоначального
христианства. "Духовные христиане" искали
спасение не в следовании внешнему закону, а в его
"духе", во внутренней нравственной и
духовной работе. Секты "духовных христиан"
не разделяли, в отличие от православия, бытие на
духовную и мирскую сферы, а реализовывали свои
религиозные устремления в повседневной жизни,
придавая большое значение труду и хозяйственной
деятельности.
Духоборцы искали спасение в
мистическом откровении, непосредственном
общении человека со Святым Духом и
"духовном" проникновении в смысл Священного
писания, рассматривая труд как важнейшую
добродетель и основное содержание жизни
человека, как путь привнесения в повседневное
бытие христианской этики. Поэтому нравственная,
наполненная религиозным смыслом жизнь не могла
мыслиться вне повседневного добросовестного
труда. Но добродетелью почитался только труд.
лишенный эгоистических мотивов, направленный на
общее благо, а не на индивидуальное обогащение.
Благосостояние, богатство, являющиеся плодом
добросовестного труда, воспринимаются
духоборцами как благо лишь тогда, когда
используются в общих интересах и ни в коем случае
не служат праздности и излишествам.
Духоборчество формировалось на
социальной основе по преимуществу
государственного крестьянства. Социальным
воплощением духоборческого идеала являлся
свободный фермер, ведущий эффективное товарное
хозяйство на основе собственного труда. Именно
сельское хозяйство почиталось духоборцами как
наиболее достойный и нравственный вид
деятельности, к-рый противопоставлялся
городскому образу жизни, исполненному соблазнов,
вольных и невольных отступлений от нравственных
заповедей.
Наряду с
рационально-хозяйственной тенденцией в развитии
духоборцев существовала и другая, связанная с
распространением в их среде идей Льва Толстого о
непротивлении злу насилием и об опрощении как
духовном и социальном идеале. Распространялись
представления о том, что труд есть не благо и
добродетель, а тяжкое бремя, изнуряющее силы,
отупляющее разум и препятствующее, а не
способствующее духовному постижению. А
поскольку труд диктуется потребностями в
материальных благах, то сокращение потребления,
"опрощение" будет способствовать
нравственному развитию и в конечном итоге -
достижению рая на земле. Эти представления
особенно распространились среди духоборцев,
переехавших в Канаду.
Молокане стремились к
рациональному богопознанию, основанному на
индивидуальном изучении Священного писания. В
отличие от духоборцев молокане не признавали
мистического откровения и считали главным
инструментом богопознания интеллект,
размышления над Библией, самостоятельные
суждения и толкования Писания. Поэтому молокане
отличались относительно высоким уровнем
образования и почти поголовной грамотностью,
сильной установкой на самостоятельное
размышление, более развитыми
индивидуалистическими ориентациями. Обеспечить
спасение, считали они, может лишь высокая
нравственность, основанная на выполнении
заповедей Ветхого и Нового Заветов. А важнейшей
сферой жизни, в к-рой во всей полноте
раскрывались нравственные и интеллектуальные
усилия человека, является хозяйство. У молокан
сильнее, чем у других распространенных в России
христианских сект, выражена религиозная и
нравственная санкция капиталистического -
индивидуального, рационального,
ориентированного на прибыль - способа
хозяйствования. Социальной базой молокан была
городская и сельская буржуазия, разночинцы и
мещане, т. е. представители тех слоев об-ва, к-рые
занимались индивидуальным предпринимательством
и в силу своих профессиональных занятий были
предрасположены к рациональному отношению к
миру. Молокане были весьма восприимчивы к
достижениям науки и культуры. В кон. 19 в.
появилось "Общество образованных молокан",
целью к-рого было объединение сектантов,
стремящихся соединить интеллектуальное
богопознание с познанием мира, с наукой.
Молокане-предприниматели отличались интересом к
внедрению технических новшеств, передовой
агрикультуры, и общины молокан процветали,
превосходя по своему благосостоянию и
хозяйственным успехам окружающих православных и
духоборцев.
Некоторые ценности
конфессиональной хозяйственной этики оказались
весьма устойчивыми и сохранялись еще долго после
того, как сама религия утратила определяющее
влияние на менталитет народа, - в советский и
постсоветский периоды истории. Это такие
установки, как высокая значимость моральных
стимулов трудовой деятельности, традиция
придавать больше значения содержанию труда, чем
его форме, готовность к безвозмездному труду во
имя идеи, привычка оценивать социальную
значимость хозяйственных инициатив, недоверие к
богатству. В постсоветский период в научных и
религиозных кругах возобновились дискуссии об
отношении Русской православной церкви к
хозяйственной жизни. Большинство их участников
склоняются к точке зрения, что главный смысл
православия исключительно в духовном спасении. В
то же время в об-ве растет интерес к религиозной
оценке и духовной санкции хозяйственной и
предпринимательской деятельности.
Н.Н. Зарубина
ХРИСТИАНИЗАЦИЯ
РУСИ. - Принятие христианства Киевской
Русью явилось событием, к-рое во многом
определило дальнейший ход развития российской
цивилизации, что в свою очередь наложило
отпечаток на европейскую историю. Это событие,
как правило, оценивается положительно; даже в
советское время господствовало мнение, что этот
шаг был исторически обусловленным и,
следовательно, необходимым, поскольку он
идеологически обосновывал
социально-политическую систему феодализма,
являясь важным инструментом в ее становлении.
Хотя по воззрениям той поры общественный
прогресс мог быть детерминирован только
социально-экономическими факторами, тем не менее
в трудах Б.Д. Грекова, М.Н. Тихомирова, Б.А.
Рыбакова, Я.Н. Щапова и др. исследователей Х.Р.
трактовалась как прогрессивное явление,
способствовавшее укреплению молодой русской
государственности.
Миссия христианства, как и любой
мировой религии, значительно шире, нежели
обслуживание государственного строительства и
нужд государственного аппарата, она
принципиально не сводится к решению утилитарных
задач. Для христианства это особенно очевидно,
если учесть его низовое происхождение и
нелегальное положение в первые века
существования. Но при его распространении в
период, когда оно достигло статуса
государственной религии, и в случае, когда
реципиентом выступает не столько об-во в фазе
саморазвития, сколько гос-во, проводящее реформу
сверху, политический аспект может выступать на
первый план.
Такой взгляд не является новым и
неожиданным в русской историографии. Еще Е.Е.
Голубинский называл эту реформу великого князя
Владимира чрезвычайно важным государственным
переворотом и объяснял этот поступок намерением
присоединиться к мировому историческому
процессу (к-рый отождествлялся с его европейской
ветвью): у всех европейских народов "настоящая
государственная жизнь начинается со времени
принятия ими христианства".
В итоге церковь, ее идеология и
культ выполнили свою регулятивную и
объединительную функции, способствуя собиранию
славянских земель вокруг политической и
духовной столицы Руси - Киева, сблизили новое
христианское гос-во с Европой, консолидировали
об-во в борьбе с нашествиями кочевников.
Но при этом закономерно
возникает вопрос: действительно ли эти
результаты могли быть достигнуты только при
заимствовании новой конфессии? Ко времени
реформы князя Владимира Киевская Русь
располагала достаточно развитой системой
языческих культов, к тому же подвергнутой - всего
за 8 лет до реформы - нек-рой кодификации; можно ли
считать, что эта система не обладала
соответствующим потенциалом для саморазвития и
для ее использования в деле государственного
строительства?
По этому поводу существуют
разные мнения. Одни исследователи полагают, что
русское язычество представляет собой религию
равных, религию племенного и родового единения.
Но древнерусское об-во уже было социально
дифференцированным, оно делилось на знать и
челядь, торгово-ремесленное население - на купцов
и хозяев-ремесленников, с одной стороны, и
учеников, подмастерьев и слуг - с другой;
племенное язычество не могло адекватно отразить
структуру такого об-ва и должно было тормозить
его дальнейшее развитие. Однако известно, что
религиозные верования славян к 9-10 вв. достигли
таких форм, к-рые в совокупности не могут быть
охарактеризованы как "религия равных": из
общей массы духов стали выделяться
сверхъестественные существа более высокого
порядка, начало складываться языческое
многобожие, прежняя архаическая форма религии
сменялась иной - политеизмом. Этот процесс
преобразования религиозной сферы на Руси, как и в
ряде др. европейских стран, совершался стихийно,
"древние систематизаторы" подключились к
этой работе на более поздних этапах.
По пути реформирования
собственной религиозной основы шла не только
Русь, но и др. славянские народы; в частности,
акция по искусственному возвеличиванию местных
богов была предпринята в балтийско-славянском
Арконе. Но во всех славянских странах вскоре
выявилась непригодность реформированной
национальной религии для массовых нужд. В
противоположность язычеству христианство
давало возможность освоения социального опыта
соседних стран с более высоким уровнем
общественного развития. Новая религия выступала
как наиболее удобная санкция происшедшего
общественного переворота, эксплицируя - хотя и на
весьма своеобразном языке - стихийно сложившуюся
социальную реальность. Поэтому знать новых
государственных образований предпочла
реформированному собственному язычеству чужое
для данного об-ва вероисповедание.
Впрочем, утверждается, что рано
или поздно, так или иначе, но религия, адекватная
феодализму, в Киевской Руси все же сложилась бы,
но для этого понадобился бы весьма значительный
отрезок времени. Таким образом, национальные
религии европейских народов, включая славян, для
получения весомого исторического результата
нуждались в значительном историческом времени
(разумеется, в условиях, к-рые побуждали бы к
развитию в определенном направлении). Культурное
заимствование снимало необходимость подключать
механизмы духовного творчества, благодаря чему
исторический процесс резко ускорялся.
С современной точки зрения
процесс Х.Р. выглядит значительно сложнее.
Объяснения типа: необходимость ускорить
развитие, включиться в "европейскую семью
народов", продолжить поступательное движение
цивилизации, начатое Древней Грецией и Римом, -
преподносимые как шаги неизбежные и
прогрессивные, ныне кажутся недостаточными.
Такой взгляд на историю - европоцентристский -
существует, модель развития, предполагающая
смысловое стягивание всемирной истории к
истории Европы, существует также и успешно
реализуется. Но существуют и другие модели (и
среди них, возможно, самобытная российская), не
согласные с европейской линией развития, к-рая
затмевает собой все прочие, выводит их за пределы
реального исторического пространства.
Христианство как
идеологическая система - безусловно, компонент
европейской (а если точно географически, то
ближневосточно-средиземноморско-европейской)
модели развития. Маркерами этой модели можно
считать системы рабовладения (в христианстве
каждый верующий - раб Божий), культ денег и
капитала (в христианстве - притча о зарытых в
землю талантах), нетерпимость, враждебность к
местным, субстратным народным культурам (в
христианстве - борьба с языческими верованиями и
культами: ибо всё "прежнее прошло",
наступило нечто принципиально новое и небывалое
[Откр. 21:1,4]). В современном мире эти
явления-маркеры лежат в основе буржуазной
идеологии и буржуазного об-ва, бытие к-рого (по
определению Дж. Локка) требует полного
искоренения всей предшествующей культуры и
построения новой общественной системы "с
чистого листа". Симптоматично, что и
"социалистическая революция" в России
развивалась на этой апокалипсически-буржуазной
основе.
Данный мотив достаточно четко
прозвучал и в сфере культуры. Здесь так же, как и в
политической сфере, преобладает версия о
преувеличенно завышенной роли христианства. В
сер. 19 в. славянофилы, полагая исключительно
источником христианской культуры Византию.
утверждали, что она "освятила" Русь и
привела страну к всестороннему общественному и
культурному подъему. Эту мысль поддерживали
дореволюционные историки. Наш современник Д.С.
Лихачев объясняет небывалый расцвет Руси в 11-12
вв. тем, что она была достойной наследницей
византийской культуры и истории. Б.А. Рыбаков
видит заслугу русской церкви в приобщении к
культурным богатствам Византии, благодаря чему
она способствовала развитию культуры, в
частности распространению просвещения и
созданию крупных литературных и художественных
ценностей.
Русско-византийские церковные
связи сложились не сразу, на раннем этапе имело
место лишь опосредованное влияние
предполагаемой "духовной матери" на свою
"дочь" - большей частью через торговые и
дипломатические связи. Византийская модель
церковно-политического устройства, согласно
к-рой государь главенствует над церковным
владыкой, определяет его назначение и является
не только "сыном церкви", но и "иереем",
носилась в воздухе и, конечно, была
притягательной для русского князя.
Вместе с тем большой вклад
Византии в русскую культуру не подлежит
сомнению. Это касается, например, культовой
архитектуры. Культовые постройки восточных
славян-язычников были чрезвычайно просты, они
строились из дерева и имели форму высокого шатра.
С принятием же христианства в Киеве
закладывается каменная церковь Успения
Богородицы (Десятинная, 989-996), имевшая
крестово-купольную конструкцию. Эта
архитектурная модель сложилась в Византии, где
она имела мировоззренческое обоснование.
Христианская мысль видела в храме воплощение
мироздания, она трактовала его как вселенную, как
космос и ассоциировала свои идеи с купольным
сводом, под к-рым совершалось богослужение. Затем
в 1031-1036гг. в Чернигове был воздвигнут собор Спаса
Преображения; оба храма строили греческие
мастера. Но уже собор Св. Софии в Киеве строился
совместно греческими и русскими мастерами.
Важное общественное значение
церкви состояло в том, что в древности церковные
здания служили не только для совершения
различных служб, но одновременно были и
своеобразными общественными и культурными
центрами. При нек-рых из них находились
библиотеки, здесь переписывались книги и велось
летописание, в обширных церковных помещениях
выступали ораторы и политические деятели того
времени. В церковных зданиях проводились и
важнейшие светские, государственные церемонии,
как, напр., "посажение на стол", присяга
новому князю, совещания по важным
государственным и церковным делам.
Кроме здания христианский культ
включает иконы, фрески, культовые предметы,
одеяния. Византийское влияние в живописи Древней
Руси было более длительным и устойчивым, чем в
архитектуре. Это объясняется тем, что Византия не
только познакомила русских художников с
техникой мозаики, фрески, темперной живописи, но
и дала им иконографический канон, неизменность
к-рого строго оберегалась православной церковью.
Иконопись, по выражению Григория Нисского,
играла роль грамоты для неграмотных; но на Руси,
где уровень грамотности был достаточно высоким
(о чем говорят берестяные грамоты Великого
Новгорода), икона воспринималась как
"умозрение в красках". Влияние византийской
культуры прослеживается также в прикладном
искусстве, летописании, литературе, в развитии
нрава, естественно-научных и географических
знаний. Разумеется, никакое заимствование не
сводится к слепому копированию; мощный
культурный потенциал Древней Руси неизменно
приводил к творческой переработке
заимствованных компонентов культуры.
Безусловным плюсом в ходе Х.Р.
было то, что богослужение велось на родном языке
паствы: большой удачей оказалось наличие на тот
момент славянской письменности (к тому же в двух
вариантах - глаголицы и кириллицы). Переводы
богослужебных книг делались без особого труда,
так как эти книги пришли на Русь "от болгар".
Киевская Русь испытала довольно сильное влияние
со стороны Болгарии (охридского патриархата), а
также, вероятно, почерпнула нек-рые западные
традиции (гл. обр. через Корсунь). В Корсуни
почитался папа римский Мартин, здесь были
обретены мощи др. папы - Климента, к-рые были
доставлены великим князем Владимиром в Киев; в
Десятинной церкви имелся придел в его честь. В
кон. 11 в. на Руси установился праздник Николы
вешнего, не признанный Византией. Новый год в
Киевской Руси начинался в марте (как и у южных
славян), тогда как в Византии - в сентябре.
Киевляне слышали колокольный звон: колокола были
завезены на Русь. по-видимому, ирландскими
миссионерами; Византия их не знала. Вероятно,
западное происхождение имеет и институт
десятины, хотя это спорный вопрос (возможны
местные корни).
Все говорит о том, что Древняя
Русь достаточно осторожно и избирательно
подходила к выбору духовного источника, стремясь
избежать ситуации. когда расплатой за культурные
блага станет утрата политической независимости.
Вместе с тем киевляне, став христианами, не
спешили расстаться с традиционными духовными
ценностями. Сохранившиеся церковные поучения
киевского периода убеждают в том, что
синкретические обряды, прежде чем они
укоренились в деревнях, процветали на княжеском
дворе. Среди росписей Лестничной башни киевской
Софии присутствуют сцены, на к-рых изображены
скоморохи-гудцы. Письменные свидетельства
отразили широкое бытование в социальных верхах
языческих обрядов. В документе, именуемом
"Ответами митрополита Иоанна II" (вт. пол. 11
в.), отмечено, что "христиане" вступают в брак
без благословения, меняют жен, не ходят к
причастию, едят в пост мясо и даже "жрут
(приносят жертвы) бесом, болотом и кладезем",
занимаются "чародеянием и волхованьем".
Внецерковные элементы проводов умершего князя
продолжают бытовать до 13 в. Известен факт
отпевания князя, внесенного в храм на санях, -
по-язычески.
Церковь прилагала меры к
искоренению языческих норм и традиций. Несмотря
на зависимость от гос-ва, церковь уже тогда
пыталась играть самостоятельную роль в об-ве. В
числе применяемых ею средств - поучения о
небесной каре за нарушение установленных
церковью правил, жизнеописания и рассказы о
посмертных чудесах лиц, отстаивавших церковные
идеалы. За существенные провинности церковь
налагала епитимьи; покаянные книги содержат
длинные перечни греховных деяний и строго
отмерянных за них кар.
В социальном аспекте
деятельность русской церкви, несомненно, несла
положительный заряд и находила отзвук в сердцах
верующих, поскольку объективное содержание этой
деятельности сводилось к тому, чтобы, устранив
крайности, созданные светскими правителями,
способствовать сохранению социального мира.
Но не следует забывать и тех
потерь, к-рые несла народная культура. Укажем на
одну из них. Славянское язычество не знало
посмертного суда, возмездия за земные
провинности, не знала ада - зоны вечных
посмертных страданий. Но "загробный мир"
есть слепок этого мира; посягнув на его
структуру, церковь тем самым подвергла
деформации представление людей об их реальной
жизненной среде.
Вторая существенная - хотя и
столь же неброская - утрата, понесенная народной
культурой в связи с принятием христианства,
касается роли и места женщины в культурной жизни
об-ва. Христианство - патриархальная религия
(распространенный культ Богоматери целиком
обязан народной инициативе); новозаветные тексты
настойчиво подчеркивают подчиненное положение
женщины. В славянском язычестве все было иначе:
эта религия носила преимущественно домашний
характер, что открывало широкий простор для
религиозной деятельности женщины. По языческим
представлениям женщина как домашняя жрица
вместе с тем обладает даром гаданий, чарований,
высшего ведения, проникающего в тайны природы,
начиная от великих стихий и кончая целебным
зельем.
Но в христианской среде
священнодействующая (по языческим нормам)
женщина объявляется ведьмой - лицом, находящимся
в сношениях с дьяволом. На Руси таких женщин
называли еще "бабами богомерзкими" и
начиная с 11 в. подвергали преследованиям (хотя
эти меры не принимали масштабов настоящей войны
против женской культуры, какая сокрушала
Западную Европу, где на кострах инквизиции и по
приговорам религиозных трибуналов погибло
несколько сотен тысяч женщин).
Итак, христианизация Руси,
условно начатая крещением 988 г., растянулась на
пять с половиной столетий. Ее промежуточными
вехами было принятие христианства русской
знатью (кон. 12-нач. 13 в.) и затем
торгово-ремесленным населением городских
посадов (вт. пол. 13 в.). Весь процесс закончился в
перв. пол. 14 в., но его законченность также
условна: русские земледельцы приняли из
христианства лишь то, что отвечало их идеалам и
потребностям.
Русский народ, осваивая
христианский культ, христианский календарь и
нек-рые мотивы христианской мифологии, насыщал
новую веру своими культурными традициями, в
результате чего складывалась синкретическая
религия - народное православие. В свою очередь,
элементы народного православия усваивались
официальной церковью, к-рая т. обр. становилась
национальной церковью.
Вместе с тем особое направление
в деле христианизации составляет деятельность
церкви по приобщению к правой вере неславянских
народов Древней Руси и России. Поскольку для
общественного строя этих народов не было
характерно резкое социальное расслоение, они не
испытывали потребности в монотеистической
религии,особенно такой, где верховное божество
имеет титул (пусть неофициальный) царя небесного.
Поэтому их христианизация носила формальный
характер, процесс их просвещения растянулся на
столетия. Показательно, что ряд народов
подвергся крещению дважды: чудь крестил Иоанн
Устюжский в 12 или 13 в., а затем Кирилл
Челмогорский и Авраамий Чухломской во вт. пол. 14
в.; лопарей (саамов) привел в лоно христианской
церкви в кон. 14 в. Лазарь Муромский, а затем это же
сделали в сер. 16 в. Феодорит Кольский и Трифон
Печенегский. Факты повторного крещения говорят о
том, что первое крещение забывалось как в
митрополии, так и на периферии. В 13 в. состоялось
крещение карел, в кон. 14 в. Стефан Пермский
крестил зырян. С 16 в. шло крещение татар, в 18 в.
подверглись христианизации народы Западной и
Восточной Сибири, в 19 в. стали христианами народы
Алтая и Приморья, в нач. 20 в.христианство проникло
в северо-восточные регионы Сибири (ненцы Обского
Севера, чукчи и др.) (см. также Крещение Руси).
В.Г. Власов
ХРИСТИАНСКАЯ
ДЕМОКРАТИЯ В РОССИИ. -
Христианско-демократическое движение в России
не имеет глубоких корней. Впервые Х.д. в России
появилась в период первой русской революции
1905-1907 гг. Идеями Х.д. была проникнута деятельность
"Союза низшего клира православного
исповедания" (1905), программа общества В.П.
Свентицкого (Свенцицкого) "Христианское
братство борьбы". С позиции идеи Х.д. выступали
профессор Петербургской духовной академии
архимандрит Михаил, а также ряд представителей
православного духовенства в I и II
Государственных думах (Г.С. Петров, А.В. Архипов,
Ф.В. Тихвинский и др.). Важную роль в развитии идей
Х.д. в Р. сыграл С.Н. Булгаков. В подготовленном им
проекте "Союза христианской политики" (1905)
он изложил политические и идеологические
принципы создания X.-д. партии. Но вскоре он
отказался от этой идеи. В марте 1917 г. лидер
евангельских христиан России И.С. Проханов
предложил основать христианско-демократическую
партию "Воскресение". Была опубликована
программа этой партии по примеру Х.-д. партии США.
Возрождение идей Х.д. в Р.
относится к 60-70-м гг. 20 в., когда в Москве,
Ленинграде, в Прибалтике начинают возникать
различного рода кружки и семинары религиозных
диссидентов. В кон. 80-х гг. появилось движение
"Церковь и перестройка", стали издаваться
журналы "Выбор", "Бюллетень христианской
общественности". Религиозная интеллигенция,
группировавшаяся вокруг них (А. Огородников, В.
Аксючиц. Г. Якунин, Г. Анищенко, В. Боршов и др.),
составила костяк будущих организаций Х.д. в Р.
В настоящее время в России
существует несколько организационных структур
Х.д. Основные из них - это
"Христианско-демократический союз России"
(ХДСР), "Российское
христианско-демократическое движение (РХДД),
"Российский христианско-демократический
союз" (РХДС), "Российская
христианско-демократическая партия" (РХДП),
также движения "Христианское возрождение".
"Союз православных братств",
"Православное политическое совещание".
Христианско-демократический
союз России (ХДСР). Основан в августе 1989 г.
Руководитель - А. Огородников. В
социально-политической сфере ХДСР ориентируется
на опыт западных христианско-демократических
партий.В отличие от др. христианских демократов
ХДСР отказывается от борьбы за депутатские
места. Основной принцип ХДСР - нравственность в
политике. Большое внимание ХДСР уделяет
благотворительной деятельности, работе среди
заключенных. ХДСР в нач. 90-х гг. насчитывала 76
региональных организаций с количеством членов
6300 человек. В янв. 1996 г. в ХДСР насчитывалось ок. 100
человек. Представительства в органах власти не
имеет.
Российское
христианско-демократическое движение (РХДД).
Возникло в апр. 1990 г. Зарегистрировано в июне 1991 г.
РХДД включает в себя партию как составную часть и
собственно движение. Председатель и партии, и
движения В.Аксючиц. На первых этапах в РХДД
участвовали также Г.Анищенко, В. Полосин, В.
Савицкий, Г. Якунин и др. Первоначально РХДД
выступал в движении "Демократическая
Россия", был одним из его учредителей.
Политические принципы РХДД, по В.Аксючицу: 1)
главенство христианских ценностей и попытка
ввести их в современную политическую жизнь, 2)
последовательный антикоммунизм, 3) просвещенный
патриотизм. На нач. 1992 г. в партии РХДД
насчитывалось 9-10 тыс. человек, в движении- 17 тыс.
Организации РХДД имелись в 150 городах, в том числе
на Украине и др. гос-вах СНГ. 15 членов РХДД были
избраны депутатами Верховного Совета. Много
депутатов РХДД входили в местные Советы. В нач. 1992
г. наметилась тенденция сближения РХДД с
патриотическими силами. Осень 1992 - весна 1993 г. -
время движения руководства РХДД влево. Лозунги
РХДД осенью 1993 г. о "социальной справедливости
и национальном согласии", "эффективной
борьбе с преступностью",
"духовно-просветительном отношении к
природе", "укреплении семьи", "борьбе за
единство России" не могли не вызвать симпатий
общественности. В период подготовки к выборам 12
дек. 1993 г. РХДД имела в общефедеральном партийном
списке 114 кандидатов. Однако РХДД не смогла
набрать 100 тыс. подписей. События осени 1993 г.
привели к повороту руководства РХДД вправо. В.
Аксючиц заявил, что "традиционный
монархический строй - наиболее оптимален для
русских". Неудачу потерпел РХДД и на выборах 1995
г. В настоящее время численность организации
составляет несколько десятков человек.
Представительства в органах власти РХДД не
имеет.
Российский
христианско-демократический союз (РХДС). Возник в
янв. 1992 г. в Санкт-Петербурге. В 1993 г.
перерегистрирован под названием
"Христианско-демократический союз - христиане
России". Возглавлялся вначале тремя
сопредседателями, вышедшими из РХДД, - Г.
Якуниным, В. Борщовым и В. Савицким (погиб в дек. 1995
г.). Первоначально организация насчитывала ок. 1
тыс. членов. В нее входило 14 региональных союзов
(Московский, Санкт-Петербургский, Волгоградский,
Саратовский, Иркутский). В марте 1992 г. РХДС была
принята в состав Международного интернационала
христианской демократии, а В. Савицкий стал в
марте 1993 г. Генеральным секретарем регионального
объединения РХДС
Восточной Европы. РХДС -
активные сторонники "Демократической
России" на выборах 1993 г., а все три
сопредседателя РХДС стали депутатами
Государственной Думы. В Думе образовалась группа
из 12 христианских демократов.
В социально-политических
симпатиях РХДС ориентируется на зап.
христианско-демократические партии. Выборы 1995 г.
не принесли успеха РХДС. Депутатом Думы стал
только В. Борщов. В настоящее время РХДС имеет 46
региональных организаций. Представительства в
органах власти не имеет.
Российская
христианско-демократическая партия (РХДП).
Организована в 1991 г. Руководитель-А. Чуев.
Первоначально ее представители имелись в 25
городах и населенных пунктах России. По данным на
1996 г., в ней состояло не более 100 человек.
Программа РХДП основана на "активном
отрицании коммунистических,
социалистических,коллективистских
ценностей". РХДП выступает за "народный
капитализм", "тотальную приватизацию
экономики", "за священный принцип частной
собственности и свободу рыночных отношений".
Особое внимание уделяется созданию независимых
профсоюзов. Деятельность РХДП - составная часть
движения "Демократическая Россия".
В политических ориентациях Х.д.
в Р. выделяются два направления. Первое
представляют ХДСР ("партия А. Огородникова"),
РХДС (с 1993 г. "Христианско-демократический Союз
- христиане в России" во главе с В. Борщовым, В.
Савицким (до 1995) и Г. Якуниным) и РХДП ("партия А.
Чуева"). Они ориентируются на социальный и
политический опыт западных Х.д., в политической
сфере поддерживают партии "Демократическая
Россия", "Демократический выбор России",
"Наш дом - Россия". Второе направление
представляет РХДД во главе с А. Аксючицем,
пытающееся строить свою деятельность, используя
социальный и политический опыт западной Х.д. и
духовные, этические и политические традиции в
России. В отличие от первого направления,
ориентирующего на экуменизм, РХДД стоит на
позициях православия. поддерживает РПЦ в ее
противостоянии зарубежным миссионерам.
Сторонники РХДД выступают за
социальную направленность экономических реформ,
за сохранение сильного гос-ва, за Россию как
великую державу и сохранение ее в границах 1917 г.
Не исключают они и конституционной монархии,хотя
и являются сторонниками сильной президентской
республики.
У Х.д. в Р. нет реальной
социальной базы. В составе организации Х.д.
представители верующей интеллигенции, отдельные
представители духовенства. Среди активистов Х.д.
нет людей "воцерковленных", т.е. признающих
обязательными для себя к исполнению каноны и
требования православия. Это в основном неофиты,
скептики, "просто христиане". РХДД
приглашает к себе и неверующих, если они
разделяют его программу.
Патриарх Московский и всея Руси
Алексий II считает, что Россия не созрела для
христианской демократии. "Боюсь, что пройдет
еще много времени, пока у нас появится
реалистичная, понятная людям концепция русской
христианской демократии. А осуществление этой
концепции - тем более дело будущего"
("Мегаполис-экспресс", окт. 1992).
В истории современной Х.д. в Р.
можно выделить два этапа: 1) с кон. 80-х по 1993 г., 2) с
1993 г. по настоящее время. Пик политической
активности Х.д. в Р. пришелся на кон. 80-нач. 90-х гг.
Ряд представителей Х.д. от РХДД (В. Аксючиц, В.
Полосин и др.) были избраны в 1990 г. в Верховный
Совет и образовали там самостоятельную фракцию.
В 1993 г. членами Государственной Думы стали
представители РХДС Г. Якунин, А. Борщов, В.
Савицкий. Во время пребывания в Верховном Совете
России и в Думе представителям Х.д. удалось
осущссгвить ряд акций: был создан Совет по
свободе совести и
благотворительности,христианский праздник
Рождества приобрел статус нерабочего дня. были
внесены изменения в Уголовный кодекс РФ в
соответствии с новым российским законом о
свободе вероисповеданий. Были разработаны
законы о благотворительности, об альтернативной
военной службе. Но с 1993 г. политический рейтинг
Х.д. в Р. стал стремительно падать. В кампании по
выборам в Государственную Думу в 1993 г. РХДД не
смогла собрать необходимые 100 тыс. подписей.
Российский Христианско-демократический союз
получил на выборах в Государственную Думу 17 дек.
1995 г. 0,28% голосов. В эту Думу от Х.д. попал лишь один
представитель.
В последующие годы активность
христианских общественно-политических
объединений резко снизилась, а большинство их
перестало существовать, за исключением
христианско-демократического союза - христиане
России, созданного на базе РХДС, РХДП.
В настоящее время христианские
демократы стремятся объединиться в рамках
созданного в дек. 1996 I: общероссийского
общественного движения "Всероссийский
христианский союз" во главе с депутатом
Государственной Думы М.Менем, к-рый считает, что
при условиях консолидации и согласия всех
отечественных христианско-демократических
движений и христианских партий христианская
политика может стать действенной силой
преобразования об-ва.
Э.Г. Филимонов