Северный Край. Журнал, издаваемый Вологодским Обществом изучения Северного Края. Вып. 1-3 (7)

      По поводу компетенции учреждений и степени власти их нельзя не говорить, коль скоро всю Великороссию предполагается разделить на 12 областей вместо 40 губерний. Проектируемые преобразования, думается нам, должны вылиться не только в одно деление на новые областные территории, но этой необходимой и давно назревшей мере должно сопутствовать усиление компетенции местных учреждений, перенесение власти с центра на места, то, что называется децентрализацией. Идея эта не нова, она тщетно в течение десятков лет отстаивалась лучшими нашими мыслителями, публицистами и деятелями, но в рамках старого строя не могла, конечно, дождаться осуществления. Поскольку усилена будет власть местных учреждений и расширена их компетенция, постольку увеличиваются удобства населения в пользовании административным аппаратом, судом и проч., постольку, с другой стороны, меньшее значение для дела управления будет иметь величина территории. Само собой разумеется, говоря о децентрализации, об усилении компетенции местных учреждений, мы имеем в виду не ту "власть на местах", какую мы пережили 3-4 года назад. То не была децентрализация, как о ней мыслят обычно, то была неизбежная пора революционного захвата власти и неумелое пользование ею. Теперь говорится о перестройке административного аппарата в достаточно спокойной обстановке, после длительного (4-х летнего) опыта, всех нас многому научившего. Увеличение территории административных единиц не может принести вреда делу управления потому, во-первых, что в деятельности меньшего количества местных установлений на большей территории лучше может быть проведено начало единства управления, во- вторых, облегчается дело надзора и контроля центра над областью, области над округом, в-третьих, к делу администрации могут быть привлекаемы лучшие силы, то есть устраняется распыление их.
      Проектируемая реформа имела бы огромное значение с финансовой стороны.
      Тенденция экономии в затратах на правительственные учреждения, твердо и последовательно проводимая Центром в последние 3-4 месяца, должна быть и, очевидно, будет доведена до логического конца. Эта политика сокращений выливается, судя по многим признакам, не в одно сокращение учреждений и служащих ради экономии, но связывается с улучшением, усовершенствованием советского аппарата в целом. Упразднение таких ненужных учреждений, как губернский комитет государственных сооружений, губернское управление местного транспорта и пр., передача другим учреждениям одних их функций и отказ, хотя бы временный, от других функций приводят на практике к тому, что сеть советских учреждений смыкается, выравнивается, становится более приспособленной к потребностям жизни и времени, - словом, углы сглаживаются, вещи начинают занимать свойственные им места. Еще не оценено и не понято, пожалуй, то великое значение, какое займет в недалеком будущем признание за местами своих местных нужд, удовлетворение которых должно относиться на местные средства. Коль скоро идея эта найдет свое воплощение в тех или иных органах, полно отражающих местные нужды и интересы, - местный бюджет будет краеугольным камнем местного хозяйственного и культурного строительства.
      В последние четыре года вопросы местного хозяйства отошли, по весьма понятным причинам, на задний план. Но лишь только кончились внешние и внутренние войны, как они заняли место в порядке дня. Сделанное до сих пор, впрочем, только начало, только период организации местных учреждений. В этом отношении необходимы и, конечно, еще будут сделаны многие перемены: мало создать органы местного хозяйства, - надо точно определить рамки их деятельности, то есть права, обязанности, компетенцию. И вот, все это надо строить, нам думается, имея в виду новую территорию областной административно-хозяйственной единицы, подведя под нее прочный фундамент в виде местного бюджета.
      Новая экономическая политика, выдвинув на очередь местные бюджеты, застала места в полном смысле врасплох. Не только представляет большой труд определить объекты обложения и платежные силы населения, - нет возможности провести грань между тем, что относится на государственные и что на местные средства. Это потому, что не проведено еще формальной границы между общегосударственными и местными потребностями, что не определились методы размежевания между ними, что к работе этой не привлечены местные хозяйственные органы, что самые эти органы построены бюрократически и не имеют связи с населением, они оторваны от него. Поэтому, собственно, и деятельность их лишена живого начала, мало производительна и ограничена мертвящей канцелярщиной.
      Область, как административно-хозяйственная единица, должна быть наделена достаточными правами для осуществления задач местного управления и хозяйства, в том числе и правом обложения. Областное начало ведь не какое-то чужестранное растение, не могущее привиться на русской почве. Им запечатлена, и особенно у нас на Севере, жизнь XVI - XVII веков. Вся суть только в правильной организации области, как административной единицы и хозяйственной общины, но ведь правильно организовать ее теперь куда как легче, чем в XVI веке. У нас есть и опыт, и наука, и пример иностранных государств.
      Именно по отношению к общине надо говорить, что сокращение числа административных делений и увеличение территории хозяйственных единиц выгодно в финансовом смысле. С одной стороны, дешевле будет стоить управление этим хозяйством, с другой - больше затрат может быть сделано на производительные нужды. Взятый с населения, посредством обложения, рубль взят не с типографского станка, он уже выражает затрату труда на производство какой-то ценности.
      Таким образом, с какой бы точки зрения ни взглянуть на дело, выдвигаемые жизнью проекты сокращения числа губерний и образования областей заслуживают полного внимания.
      Примечания:
      1 - Доклад значительно сокращен, так как проект Ларина, по поводу которого он был сделан на общем собрании членов Общества изучения Северного края 28 февраля, в центре отвергнут, а принят за основу реформы проект профессора Александрова о делении Республики на экономические области.
      2 - Сохранено название подлинника.

      П. Б-в. П. В. Засодимский. (К 10-летию со дня смерти писателя).
      I.
      Десять только лет отделяют нас от смерти Павла Владимировича Засодимского, одного из симпатичнейших представителей народнического направления в нашей литературе, а в рядах русской интеллигенции редко можно встретить лицо, которое было бы знакомо с половиной, хотя бы, его романов, повестей и рассказов. Изданное в 1895 году самим автором собрание его произведений (в двух томах) расходилось так медленно, что ни при жизни автора, ни после смерти не потребовалось второго издания. В памяти современного читателя Засодимский известен, главным образом, как писатель для детей, хотя сам Павел Владимирович придавал своим рассказам для детей гораздо меньшее значение, чем повестям и романам, и" писать их стал лишь во вторую половину своей литературной деятельности.
      Засодимский родился 1 ноября 1843 года в городе Великом Устюге (тогда Вологодской губернии), в семье небогатого дворянина, владевшего небольшой усадьбой, доходов с которой далеко недоставало для обеспечения семьи. Детство свое Павел Владимирович проводил то в деревне, то в городе Никольске (Вологодской же губернии), куда отец его поступил на службу, вынужденный занять скромную должность провинциального чиновника.
      У отца Павла Владимировича была большая библиотека, из которой будущий писатель и брал без разбора все, что попадало под руку. Уже до поступления в гимназию он был знаком с произведениями Державина, Фонвизина, Пушкина, Жуковского, Дефо, Плутарха и успел прочесть массу романов, как оригинальных (русских), так и переводных. С детства же владел Павел Владимирович и языками французским, немецким и польским.
      В 1856 году Павел Владимирович принят был в Вологодскую гимназию, а в 1863 году, по окончании курса в ней, зачислился в вольнослушатели юридического факультета Санкт-Петербургского университета. Через два года он вышел из университета (по-видимому, по недостатку средств), и с этого времени (вплоть до 1872 года) вел полную лишений и невзгод жизнь интеллигентного пролетария, существуя то на заработок от частных уроков (в Пензенской губернии), то на жалованье народного учителя (в Боровичском уезде, Новгородской губернии).
      Оставив должность учителя "по независящим обстоятельствам", Павел Владимирович с 1872 года решил посвятить себя исключительно литературной деятельности.
      "Если бы я не был убежден, - объяснял он впоследствии мотивы такого решения, - что моя литературная деятельность приносит пользу, то я никогда и не написал бы того, что мною написано. Я писал потому, что всегда был убежден, что я по мере сил моих исполняю известную часть общей работы, забрасывая в душу читателя добрые чувства и мысли, любовь к ближнему, отвращение к злу, к насилию и сострадание к несчастью. Я убежден, что не воду толку, не зря разбрасываю в мире печатную бумагу, но делаю свое дело в пространстве, отведенном мне моим талантом и условиями места и времени. Если бы хотя на миг поколебалось во мне это убеждение, я перестал бы жить". (См. предисл. Павла Владимировича к "Полному собранию сочинений").
      Первые литературные опыты Павла Владимировича относятся к 1867 году, когда им были написаны (вскоре появившиеся в печати) воззвание к русскому обществу в защиту болгар, в то время угнетавшихся турками (напечатаны в "Голосе"), и несколько стихотворений (помещены в "Иллюстр. Газете"), не имевших почти никакого успеха. Лучше были приняты публикой повести "Грешница", "Волчиха", "А ей весело - она смеется", "Темные силы" и "Старый дом", написанные в период времени между 1868 и 1870 годами. Четыре года спустя, в 1874 году, Павлом Владимировичем написан был его лучший и наиболее популярный в свое время роман "Хроника села Смурина" (напечатан в "Отеч. Зап." 1874 года под псевдонимом "Вологдин"), служивший, как о том говорят биографы писателя (см. напр. "Ист. В.", 1912 г., кн. 6), между прочим, и "для целей пропаганды во время хождения в народ." Читатель 70-х годов, - находим мы в одной из биографий П. В., - всем направлением романа призывался к борьбе. Немудрено, что "Хроника села Смурина" казалась ему вполне подходящей для возбуждения в народе тех же чувств и что изданную отдельно книгу эту он торопился раздавать своим прозелитам из народной и рабочей среды". Это был момент наибольшей известности Засодимского и наибольшего влияния его на читателей.
      Затем последовательно появились в печати "Степные тайны" (в "Р. Б." за 1880 год), "Кто во что горазд", "Терехин сон" (в "Слове", 1878 - 1880 г.г.), "По городам и весям" (в "Наблюд." за 1885 год), "Грех" (в "Рус. Б." за 1893 год), "Три дороги", "Семья Подошвиных", "Веретьев" и ряд других произведений, крупных и мелких, печатавшихся в журналах "Сев. Вест.", "Сияние", "Р. Жизнь" и др.
      С конца 70-х годов Павел Владимирович начал первые опыты в детской литературе, которые (начиная с первого рассказа "Заговор сов", напеч. в "Детск. Чт."), по авторитетному мнению А. М. Скабичевского (см. "Ист. нов. р. лит.", изд. 2, стр. 250-251), должны считаться "лучшим (из того), что существует в детской литературе по беллетристике". "Задушевный талант и задушевный писатель, близко, к тому же, знавший (по работе в школе) мир детей и детские интересы, П. Вл. легко завоевал симпатии читателя-ребенка и читателя-подростка. И если для произведений П. В. для взрослого читателя не потребовалось второго издания, то изданные им сборники рассказов для детей ("Задушевные рассказы", "Бывальщины и сказки", "Дедушкины рассказы и сказки" и другие) разошлись в огромном количестве экземпляров и до сих пор составляют любимое чтение школьников.
      Кроме беллетристических произведений, перу Павла Владимировича принадлежит ряд публицистических трудов и статей, из которых наиболее солидным трудом является "Деспотизм, его принципы, применение их и борьба с деспотизмом", а наиболее выразительной и для характеристики Павла Владимировича как писателя - публициста, наиболее ценной должна быть признана до сих пор нигде не напечатанная и печатаемая в этом номере журнала статья "В наши дни (о крестьянских волнениях в 1905-1906 годов)". Из публицистических работ П. В. выделяется статья "Вопросы молодого поколения" в журнале "Слово" за 1880 год. Статья эта произвела на общество сильное впечатление, была написана настолько горячо и смело, что, насколько помнится, журнал получил за нее так называемое "предостережение".
      Как публицист, Павел Владимирович принадлежал к числу тех редких в последние десятилетия работников на общественной ниве, для которых их общественная деятельность являлась не столько работой, сколько "подвигом", своего рода "служением" - беззаветным и бескорыстным "служением вечным идеалам добра и правды". Честность и неподкупность взглядов Павла Владимировича Засодимского, его искренность и верность девизу "amicus Plato, sedmagis amica veritas" в его публицистических статьях сказались еще ярче, нежели в вышедших из под пера его романах и повестях1.
      В первой половине 90-х годов посде демонстративных похорон Шелгунова в Петербурге, в 1891 году, Павел Владимирович был выслан в Вологду. Это время совпало с сильнейшим голодом, охватившим юго-восток России и Засодимский решил помочь голодающим путем издания специального сборника, который и вышел в 1892 году под названием "Помочь", вологодский сборник в пользу голодающих". Благодаря своим обширным связям, Засодимскому удалось привлечь к сборнику ряд крупных писателей, среди коих назовем Цебрикову, Мак-Гахан, Генри Джорджа, Д.С. Мережковского, В. Соловьева, Алябова; из вологжан дали свои произведения А. В. Круглов, Л. Ф. Пантелеев, д-р А. А. Снятков и А. А. Тарутин.
      Умер Павел Владимирович 3 мая (по старому стилю) 1912 года в имении Хлудова "Жадины", близ Опеченского посада Новгородской губернии, - от грудной жабы, осложнившейся воспалением легких. Через пять дней после смерти писателя состоялись его похороны, во время которых тысячная толпа народа, состоявшая из крестьян, школьников и учителей начальных школ и из представителей сельской разночинной интеллигенции, провожала умершего писателя к его могиле. "Почти позабытый в широких читательских кругах (города), - писал, подчеркивая этот факт, автор одного из некрологов, "Павел Владимирович Засодимский был любим и почитаем там, - в народной массе, для которой он жил и работал всю свою долгую и согретую любовью к человечеству жизнь!!...
      II.
      Как писатель, Павел Владимирович Засодимский принадлежал к тем представителям народнической нашей литературы, которые оттеняли в народной жизни преимущественно ее мрачные стороны: "Не отрицая у народа больших способностей ума и души, писатели-народники этого толка сосредоточили все свое внимание на темных явлениях порчи народных дарований, вызванной теми ужасными условиями, среди которых народу пришлось жить целые столетия... Они были убеждены, что народ... условиями своей бесправной и нищенской жизни доведен до таких степеней умственной и нравственной беспомощности, при которых нельзя ожидать никакого улучшения в его положении". ("Наше недавн. пр." Н. Котляревского, стр. 69-70).
      Павел Владимирович и сам признавал, что ему близки писатели-народники именно этого типа. "Меня не раз упрекали" - пишет он в предисловии к "Полному собранию сочинений" своих - "печатно, в письмах и устно за то, что я обращаю внимание преимущественно на темные стороны жизни. Не знаю,.. едва ли, по справедливости, можно обвинять меня за то, что впечатления, получаемые мною от наблюдаемой действительности, в громадном большинстве окрашиваются в темные тона. Едва ли справедливо обвинять меня за то, что мои физические и умственные очи решительно не видят ничего светлого, радостного там, где его видят другие".
      В соответствии с этим, уже в одной из первых повестей своих Павел Владимирович Засодимский рисует жизнь такими штрихами: "Страшнее вьюги и метели шумит и стонет тот омут, что зовется жизнью... В этом омуте щепки и тина плавают поверху, а золотой слиток и алмаз идут ко дну... Когда, отрешившись от всего ходячего и предвзятого, (вздумаешь) посмотреть совершенно объективно вглубь этого омута - мороз подерет по коже, дыбом волос станет... Не знаешь: кому помочь? кого жалеть? кому посылать проклятия? Оглянешься, подумаешь - и страшно станет".
      В последующих произведениях Засодимского отношение его и героев его к жизни осталось тем же самым. В очерке "Веретьев" (написан в 1889 году) дается гнетущая картина бессодержательной и бесцельной, до бессмысленности, жизни, - тяжелой, в особенности, потому, что в ней "нет чувства общей связи, нет скрепляющего общего дела, нет поднимающего личность сознания гражданина". По-видимому спокойный и уравновешенный, готовый работать для блага народа, герой этого очерка Веретьев по временам испытывает злобный порыв "наплевать на все" и не удовлетворяется высокой целью "поднимать отечественное земледелие" и тем улучшать материальное положение деревни, ибо не может забыть, при этом, основного и неизменно мучащего его вопроса: "Ну, отдам я (другим) и силы и состояние, а сам-то я себя куда пристрою?" Другой герой, некто Свирский, пьянствует, рассуждая: "Для кого и зачем я буду беречь себя, кому я нужен?"
      Неудивительно, что широких замыслов переустройства жизни и стойкой веры в осуществимость идеалов нет у героев Засодимского (у "интеллигентных" в особенности). И почти единственным их желанием (на ближайшее, по крайней мере, время) являются не мечты "о полном равенстве, о светлом царстве всеобщего мира и любви, о праве всех на равную с другими сумму благ", а стремление устроить жизнь "не по-собачьи, перебиваясь как-нибудь со дня на день", а так, чтобы можно было - "жить привольно и счастливо". ("Волчиха", 1868 год).
      В полную противоположность прежнему "барски-соболезнующему, смягченному и приподнятому изображению народной жизни" и "трезвой правде" Решетникова (выражение И. С. Тургенева) и Ник. Успенского, изображавшего народ как скопище дураков, плутов и лентяев, мужик у Засодимского изображается чуть ли не воплощением всяких нравственных и даже умственных совершенств. "Деревенских Лассалей изображал Засодимский", лаконически формулировал свое отношение к произведениям Павла Владимировича С. А. Венгеров.
      Положительные типы крестьян, встречаемые в произведениях Засодимского, рисуются им в двух видах: или это строптивые протестанты, вроде Волчихи, Митюхи Косматого или Авгушки, или же кроткие типы проповедников "правды Божией", как портной Иван Мудрый, портной Прокопий и Дмитрий Кряжев.
      Не останавливаясь на первых типах, как довольно обычных в нашей литературе XIX века и по существу мало интересных, попытаемся, насколько позволяют размеры статьи, охарактеризовать героев второго ряда, являющихся проповедниками новой правды и строителями жизни на новых основах.
      В ряду этих героев на первом месте по ясности и определенности его идеала должен быть поставлен портной из повести "Грех". "Большой грех только о житейском думать", рассуждает портной Прокопий: "Нужно и о душе помышлять. Ведь не для одного корма мы живем". И он горячо спорит с Чабаном, суровым и исправным хозяином, готовым ради наживы надорваться над работой и надорвать своих семьян. "Грех великий чужим горбом работать", - усовещевает Прокопий Васильевич Чабана: "с этого греха и пошла неправда по земле".
      Герой рассказа "Пропал человек", Андрей Прохоров, ищет помощи "не от мира сего". "Если бы знать - думалось ему - такое вещее слово, с помощью которого можно было бы просветить людей, сделать их добрее, раскрыть им глаза, чтобы они могли видеть, - и соединить все силы в одном деле". И "если б он знал такое слово", - добавляет автор: "то, конечно, сказал бы его", несмотря ни на что: "После будь с ним, что будет - ему все равно".
      Митюха Косматый (из рассказа "Волчиха"), "ругатель за неправду", которого "в мире чиновничества прозвали бы беспокойным человеком", - совсем в другом роде, нежели Прокопий и Андрей. По существу натуры своей протестант, он имеет в своих воззрениях и нечто положительное. Он не верит, подобно Андрею и Прокопию, что идеальные порядки могут быть внесены в жизнь "внутренним путем - совершенствованием личности, путем откровения ей правды Божией и стремления ее (личности) жить в правде"; он полагает, что к улучшению жизни есть только "один путь - создание лучших законов, общественных учреждений и разрушение всего того, что стесняет здоровое развитие человека".
      По этому пути, едва намечавшемуся в сознании неграмотного Митюхи Косматого, прошедшего лишь суровую школу жизни, - твердо идет герой "Хроники села Смурина", Кряжев. Он практик в лучшем смысле этого слова; он и не женится потому только, что женатому человеку труднее служить "миру". Познакомившись с "доброй барыней" и "либеральным земцем", Кряжев организует ссудо-сберегательное товарищество, кассу. Но Кряжеву того, что им сделано, всегда мало: его планы гораздо шире открывающихся пред ним возможностей. "Ни, лешего не сделано", размышляет в конце романа Кряжев: "И я-то дурак, дурак! Разве в корыте можно море переплыть!".
      Более сорока лет работал на литературном поприще Засодимский, и во всех произведениях своих обнаружил основательное знакомство с изображаемой им народной жизнью (особенно родной ему Вологодской губернии) и верно передал то, что почерпнул в глубинах ее. Уже при самом беглом знакомстве с произведениями его чувствуется, что "пишет не между прочим забредший в деревню фотограф, который сумел наставить свой аппарат на самые эффектные картины и группы; пишет человек не только много видевший и добросовестпо изучивший виденное, но много думавший над народной жизнью и глубоко прочувствовавший ее, с ее тьмою и мерцающими среди нее искрами света", с такою любовью отраженными им в положительных героях его произведений. ("Р. М.", 1896 г., II кн.).
      И в этом право Засодимского, если и не на бессмертие, то, по крайней мере, на продолжительную и благодарную память.
      Примечание:
      1 - Недаром в статье своей "О крестьянских волнениях" Павел Владимирович выражает сожаление, что "под покровом мрака ночи 80-х и 90-х годов" набралось в нашу журналистику много гнусной, скверной тли, составившей довольно значительный контингент провокаторов, сплетников и пасквилянтов", чье "перо готово к услугам всех, кто достаточно платит".

      Библиография
      Бежецкий Край. Первый выпуск статей Бежецкого Научного Общества по изучению местного края. Бежецк. 1921 г. Госиздат, Тверское отделение. (102 стр.).
      Перед нами - умело, с любовью и знанием дела составленный первый выпуск материалов Бежецкого краеведческого научного общества, начавшего свою деятельность с сентября 1920 года.
      Книжка открывается превосходной статьей А. А. Спицына "Бежецкие древности", где в сжатой форме выпукло и отчетливо даны сведения по археологии края. "Новгородский и вообще северо-западный озерный русский неолит, говорит автор, имеет по своему богатству и разнообразию огромный, можно сказать, исключительный научный интерес. Это - лучший классический неолит Европы. И для ознакомления с периодом местного каменного века в работе А. А. Спицына читатель найдет исчерпывающий материал, знакомясь попутно и с теми задачами, которые стоят теперь перед археологами в данной области. Находки медного периода и финские древности края также систематично описаны легким и понятным языком. Особенно финские древности в форме культуры типа Дьяковых городищ VI - VIII в.в., распространенных широко от Белозерска и Галича на северо-востоке до Десны на западе, и памятники норманской и древнерусской культуры представляют крупный интерес для местных историков-археологов. Моренные образования Бежецкого Края связывали своим геологическим складом и направлением рек давние культуры литовского и финского миров, а в русском периоде открывали пути для взаимодействия через Осташков на Полоцк и через Ржев на Смоленск, Понятно, что в Бежецком крае, все еще недостаточно изученном, кроется огромный материал живой и богатой старины, старины финской, норманской и новгородской. Обзор и оценку открытого наукою материала, а также литературу к нему, и дает названная выше работа.
      Ознакомясь с древностями края, читатель из историко-географического очерка И. Н. Постникова "Бежецкий верх" узнает, как постепенно в качестве новгородской колонии в инородческом племени Югры (по Европеусу), или Веси (по Покровскому и Аспелину), а может быть и Мери (по Уварову и Богданову) сложилась особая область, особая новгородская "пятина", сделалась затем предметом борьбы между Москвой и Новгородом, стала "Бежецким верхом" московских государей и перестроилась в уезд при реформе Екатерины II - в 1796 году. Очень подробная картина перекройки области каждому интересующемуся судьбой русского административного деления дает много ценного.
      Дальнейшие статьи, - И. Н. Постникова "Дворянское землевладение в Бежецком уезде" и С. Г. Петровского "Основные черты хозяйственного быта Бежецкого уезда конца 18 века" - в сжатых схематических чертах дают наброски экономической жизни края; материалом для первой служили Писцовая книга Ласкирева 1582 года, Разборная десятня Бежичан - 1622 года, переписная книга Беж. у. 1709 года, окладная книга Беж. Воевод. Канц. 1773 года и целый ряд архивных документов 19-го века; материал для второй дала книга - "Генеральное соображение по Тверской губернии." 1783-1784 г.г. Недостаток места не позволяет нам подробно сообщить об этих работах, равно как и о статьях по этнографии края (Д. А. Золотарев "Этнограф. состав населения Беж. у." по материалам этнологическ. экспедиции при Российской Академии наук, и С. Д. Синицына - "Теблешане"). Не давая об указанной выше книжке рецензии в настоящем смысле этого слова, мы считаем необходимым в наши дни, когда с таким трудом узнаешь о новых работах, обратить внимание широкой публики на первый выпуск трудов Бежецкого Научного Общества, как на чрезвычайно ценный вклад в родиноведческую литературу, и вместе с тем не можем не пожелать Обществу успеха в труде по изучению естественных богатств края и его экономики.
      Л. Андреевский.

      Из жизни Северного Края.
      Из жизни Вологодского Общества изучения Северного Края.
      2 апреля состоялось годичное общее собрание членов общества. Председательствовал Д. И. Деларов, секретарями собрания были С. Н. Самарин и И. А. Тюрнин.
      Повестка дня: 1) отчет правления о деятельности общества за 1921 год и заключение по нему ревизионной комиссии; 2) доклад Е. А. Писковой о Всероссийской конференции научных обществ по изучению местного края; 3) выборы членов правления и ревизионной комиссии и 4) о "возобновлении членских взносов".
      Прочитанный отчет правления отмечал замечающееся оживление в деятельности общества, объясняемое улучшением внешней обстановки работы и улучшением материальных условий вследствие значительной помощи со стороны кооперативных союзов (Северо-союза, Лесоартели, Артельсоюза и Вологжанина). Подробные извлечения из отчета будут даны в третьей книжке журнала "Северный Край". Собрание, на которое из 105 членов явилось 40 (явление, мало знакомое даже дореволюционному периоду жизни общества), прошло весьма оживленно под знаком живого интереса к родиноведческой работе. Приняты предложения о привлечении к ней молодежи, о популяризации родиноведческой идеи и научных знаний по краеведению среди широких слоев населения, о связи с кооперацией, об образовании комиссий и вовлечении в работу в них всех членов общества, о составлении на этих началах программы деятельности общества.
      Выборы дали такие результаты: в члены правления избраны: А. Л. Колычев, С. Н. Самарин. Л. И. Андреевский, А. А. Тарутин, А. П Башилов, Е. А. Пискова, Л. Н. Бухштейн, М. Н. Богословская, Н. А. Коковин, И. А. Тюрнин; в кандидаты: Н. Я. Достойнова, А. Н. Мечь и С. В. Клыпин. В члены ревизионной комиссии В. Н. Васильев, К. А. Липинский, А. А. Богусевич.
      Вопрос о возобновлении членских взносов передан правлению для разработки и представления доклада ближайшему общему собранию.
      Доклад Е. А. Писковой, отмечавший главнейшие моменты работы Всероссийской конференции краеведческих обществ, выслушан был с большим интересом и вниманием.
      В заседании членов нового правления общества, происходившем 5 апреля, избраны: председателем правления А. А. Колычев, товарищем председателя Л. И. Андреевский и секретарем С. Н. Самарин. В том же собрании образованы постоянные комиссии: музейная, историко-археологическая, географическо-этнографическая, редакционная, естественноисторическая и промышленно экономическая. Кроме того, образована временная организационная комиссия для переработки устава, выработки правил пользования библиотекой и составления программы деятельности общества.
      23 апреля в помещении публичной библиотеки член общества, начальник Большеземельского отряда Северной Научно-Промысловой Экспедиции, Д. Д. Руднев прочел лекцию. "По неисследованным местам Большеземельской тундры". Лекция, сопровождаемая многочисленными диапозитивами, собрала большую публику и вызвала значительный интерес.

      Сообщения с мест
      Великий Устюг.
      В № 1-ом журнала "Северный Край" Д. Д. Руднев сообщает о найденных в месте стоянки доисторического человека на реке Вычегде остатках каменных орудий и черепков. Эта статья напомнила мне беседу с бывшим земским врачом В.-Устюгского уезда К. А. Линовским, который указал мне (в 1905 году) место подобной стоянки на реке Юге. Местность, где найдена стоянка, известна и мне. Это внешний край древней террасы долины Юга, с правого берега в 40 верстах от Великого Устюга, вблизи деревень Мармулина и Павшина, Устье-Алексеевской волости В.-Устюгского уезда.
      Сложенная флювио-гляциальными слоистыми песками, терраса, некогда покрытая сосновым бором, представляла обширную боровую пустошь, в значительной части, особенно по внешнему краю, лишенную связного растительного покрова и раздутую в многочисленные подвижные дюны. Линия края террасы у деревни Павшина (расположенной в современной долине Юга) образует почти прямой угол, соответственно конфигурации современной долины и повороту реки Юга с В-З направления в Ю.-С. направление. Здесь, около поворота, раздутость, а отчасти и размытость берега древней террасы наибольшая, так что образовались как бы холмы.
      На одном из холмов находится незначительная россыпь, состоящая из остатков камней, кремневых осколков и пр.
      Приблизительно в 1905 -6 годах К. А. Линовский, часто бывая в Усть-Алексееве по делам службы, посещал эти дюны и там, с помощью деревенских мальчиков, собирал обломки, по его словам, каменных орудий: грубой обработки скребков, наконечников стрел и т. п., а несколько далее этих дюн к северу в песчаной осыпи древней береговой террасы находили черепки из необожженной глины.
      Заинтересованный сообщением Линовского, я также неоднократно бывал на этих местах и также собрал небольшую коллекцию черепков из серой глины; на некоторых из них были следы орнамента в виде точек в один и в два ряда. Но коллекция моя оставлена в местном училище.
      Что сталось с коллекцией К. А Линовского, сказать ничего не могу. Сам Каз. Ант., как врач, был мобилизован в действующую армию и я потерял его из виду. Впрочем, носился смутный слух, будто бы его находки послужили ядром для Устюгского музея. Сообщая факт нахождения следов стоянки доисторического человека на реке Юге, я питаю надежду, что, быть может, Вологодское Общество изучения Северного края обратит внимание на мое указание и при случае займется детальным обследованием упомянутой местности.
      Добавлю, что, по словам сына, многократно делавшего в названной местности ботанические экскурсии, песчаные осыпи и дюны этой древней террасы имеют в своей флоре некоторые растения, представляющие для района особый ботанико-географический интерес, так как они могут быть рассматриваемы, как остатки флоры давнего периода (См. книгу А. П. Шенников. К флоре Вологодской губернии. Тр. Спб. Общ. Естеств. 1914 -15 г.г.).
      Петр Шенников.
      Издания Вологодского Общества изучения северного Края
      П. А. Дилакторский. Опыт указателя литературы по Северному Краю с 1766 до 1904 года. Ц. 300 т. р., с пер. 325 т. р.
      В. Трапезников. Наш край (печатается 2-е издание).
      Программа для собирания этнографических сведений (печатается 2-е издание).
      "Известия Вологодского Общества изучения Северного края". Вып. I, изд. 1914 г., вып. II, изд. 1915 г., вып. III изд. 1916 г., вып. IV, изд. 1917 г. (распрод.).
      Готовится к печати "Путеводитель по Музею Вологодского Общества изучения Северного Края".
      Продаются в Музее общества (Вологда, М. Петровка № 1).
      Открыта подписка на журнал "Северный Край", издаваемый Вологодским Обществом изучения Северного края,
      В журнале будут помещаться статьи по этнографическим, естественноисторическим, экономическим и историко-археологическим вопросам.
      Стоимость № 1 - 75 т. р., № 2 - 125 т. р., за пересылку 25 т. р, за номер.
      Подписка принимается и продажа производится в Музее Общества (Мал. Петровка, № 1) и в книжных магазинах и киосках города Вологды.
      Издатель - Вологодское Общество изучения Северного Края.
      Ответственный редактор - председатель правления общества Ал. Колычев.

      Профессор Красюк А.
      Почвенные исследования Каргопольского района
      Исследование района города Каргополя имело целью дать характеристику почвенного покрова небольшого участка Прионежья и выяснить те оригинальные его черты, которые придают этому району характер сравнительно густо населенного земледельческого края, совершенно не похожего на пустынные, некультурные пространства, которые необозримо однообразной панорамой тянутся по обе стороны железнодорожной линии Вологда - Архангельск. Действительно, взглянув на географическую карту, можно сразу заметить, что район, прилегающий к реке Онеге, на север от города Каргополя, отличается обилием сел (погостов), деревень, большими количествами дорог, сравнительно малой заболоченностью, тогда как к востоку от реки Онеги, по направлению к линии железной дороги, а также отчасти и на запад от города Каргополя, к границам Пудожского уезда Олонецкой губернии, местность является совершенно ненаселенной, прикрытой лесами и болотами, страдающая бездорожьем. Такой контраст вызывает предположение, что указанная разница в культурности данных частей Каргопольского уезда помимо чисто исторических причин, объясняется и влиянием естественноисторических фактов, влиянием геологического сложения местности, рельефа, гидрологии и почвенного покрова. Произведенное почвенное исследование в районе от станции "Няндома" Северной железной дороги до города Каргополя и в районе последнего должно было ответить на вопрос, в чем разгадка плодородия Каргопольского района, чем объяснить указанный выше контраст этого района с окружающей его местностью, влияние каких естественноисторических факторов проявляется в Каргопольском районе, изменяющих угрюмый облик пестрящего болотами Северного Края и притягивающих сюда человека. Несомненно, a priori можно было бы сказать, зная историческое распространение культуры в Северном Крае по большим водным артериям, что река Онега, помимо всех других естественноисторических факторов, играла могущественную роль в развитии по ее течению культуры и сельскохозяйственного промысла. Однако нас поражает здесь особенная скученность населения с одной стороны, а с другой - то обстоятельство, что поселки здесь разбросаны и вдали от реки Онеги, отходя на запад от нее на десятки верст (30 -40 верст), а это уже дает право думать, что Каргопольский район является особенно пригодным для колонизации и не одна только река Онега с ее рыбными богатствами привлекала сюда население.
      Помимо чисто научного, отвлеченного интереса в исследовании данного еще совсем малоизученного края, почвенное обследование должно было ответить и на один практический вопрос, весьма важный для местного края, а именно: представляет ли данный район настолько оригинальный уголок Северной Области и в то же время - типичный для сравнительно большой территории, чтобы здесь следовало организовать опытную станцию. Этим вопросом было заинтересовано Управление Опытного дела Северной области и Вологодский губернский Земельный отдел.
      Приводимые ниже результаты исследования укажут, насколько удалось ответить на поставленные вопросы научного и практического характера.
      В работах по исследованию принимали участие, кроме автора настоящего очерка, ассистенты при кафедре Почвоведения Ивано-Вознесенского Политехнического Института В. Г. Касаткин, В. П. Юницкий и двое сотрудников - лесников IV-го курса того же Института - С. А. Юшков и С. Бабуркин.
      I. Площадь, масштаб и характер исследования.
      Исходным пунктом для исследования Каргопольского района явилась станция "Няндома", связанная с Прионежьем почтовым трактом. От названной станции местность была исследована, главным образом, на запад, к реке Онеге и за Онегой, а также - по линии железной дороги приблизительно от станции Шожма (к северу от Няндомы) и далее на юг вдоль линии Северной железной дороги, вплоть до города Вологды, насколько такое обследование местности вдоль железнодорожной линии входило в задания Агрослужбы северной железной дороги, по инициативе которой и было предпринято вообще исследование Северного Края. Таким образом, площадь исследований, охватывая район полосы железной дороги, oт станций Няндома и Шожма, простиралась к реке Онеге, на левом берегу которой была обследована территория, ограниченная с юга - озером Лача и рекой Лекшмой, с запада - Лядинским погостом (Красная Ляга), деревней Кучепалыкой и Ошевенским монастырем, с севера - Троицкой и Архангельской волостью и с востока рекой Онегой. Надо заметить, исследование совершенно ненаселенной, лесистой и заболоченной местности между рекой Онегой и линией Северной железной дороги в виду почти полного бездорожья, представляет огромные трудности, почему почвенную характеристику этого района, проводимую в настоящем очерке, надо рассматривать, как весьма схематичную.
      Исследование производилось, придерживаясь десятиверстной карты изд. Воен. Топ. Отдела, и носило маршрутный характер, так как выполнение отдельных маршрутов по территории уже позволяло ответить на поставленные исследованию вопросы, а отсутствие времени, несмотря на огромный интерес, представляемый местным краем, совершенно не позволяло остановиться более подробно на изучении почво-грунтов "Каргопольской Суши". Таковым названием, упомянем кстати, именуется местным населением приблизительно именно та площадь, которая и была захвачена исследованием к западу от реки Онеги.
      Под "Каргопольским районом" условимся понимать пространство Каргопольской Суши и примыкающую к ней часть бассейна реки Волошки, вплоть до станции Няндомы.
      2. Рельеф
      Если ехать от станции Няндомы по почтовому Каргопольскому тракту через д. Рягово на запад, то перед исследователем походит ряд местностей с различными типами рельефа, резко отличающихся друг от друга.
      Район станции Няндомы отличается средне волнистым рельефом, местами с более возвышенными холмами и довольно крутыми склонами, местами - с пологими склонами, придающими местности слабоволнистый характер. Таков рельеф окрестностей станции, приблизительно за поселком того же названия и по направлению на запад, oт нее к с. Яковлевскому и на Нименский погост (по Каргопольскому тракту) проходит резко выраженная моренная гряда, с высокими буграми и шатрообразными холмами, с крутыми склонами, пересекающимися друг с другом. Среди этих резко обрисовывающихся контуров моренного ландшафта в низинах располагаются небольшие болотца или озера; вообще же надо сказать, что благодаря сильной расчлененности рельефа местность здесь заболочена мало и на моренных буграх и xoлмах располагается много небольших деревень и сел, которые далее на запад почти совсем исчезают. На восток от станции Няндомы по направлению к Мошинскому погосту, бугристый ландшафт также имеет некоторое распространение.
      Моренная гряда, по мере движения на запад к деревне Липовской постепенно понижается, уже не имеет характера отдельно стоящих холмов и бугров с крутыми склонами, а сначала рельеф имеет сильно волнистый характер. В верстах 7-8, проехав деревню Липовскую, ближе к городу Каргополю, волнисто-холмистый рельеф совсем исчезает, сменяясь пониженным и заболоченным равнинным пространством, только местами прерывающимся грядо-образными всхолмлениями, сложенными супесчаными породами.
      Район города Каргополя по ту и другую сторону реки Онеги и вся местность, лежащая на запад от реки, отличается следующим рельефом. На большом пространстве мы видим здесь совершенно равнинное плато со слабо выраженным микрорельефом. Плато к водотекам имеет очень пологие склоны, иногда слабо волнистые, но этими незначительными колебаниями рельефа общая картина равнинности местности не нарушается. Слабо волнистый или, вернее, мелко волнистый рельеф только местами нарушается теми неровностями, происхождение которых связано с геологическим строением местности, а именно неровностями карстового порядка. Благодаря близкому залеганию от поверхности каменноугольных известняков и суффозионному влиянию грунтовых вод, здесь на поверхности иногда вырисовываются как бы воронкообразные провалы (окрестности Ошевенского монастыря), которые нарушают отмеченный выше равнинный характер местности. Впрочем, несмотря на повсеместное распространение известковых пород на исследованной площади провальных воронок встречается сравнительно немного, тогда как они весьма распространены при мелко-волнистом микрорельефе в районе севернее станции Няндомы, например, у станции Плесецкой, где подстилание ледниковых наносов известковыми породами, по-видимому, также имеет широкое распространение. Но не только карстовыми явлениями нарушается здесь цельность равнинного рельефа. Иногда среди ровной местности наблюдаются вытянутые в длину или располагающиеся дугообразно повышенные гряды с пологими склонами; они сложены или песчаными ледниковыми отложениями или песчано-щебенчатыми (с примесью известкового щебня) материалами, по местному названию "чурой". Нередко у подножия таких гряд наблюдается особенно обильное скопление больших валунов до 1 1/2 - 2 метров величиной. На грядах растет главным образом сосна и можжевельник, а почва с поверхности богата валунами и покрыта сухими лишайниками.
      Нарушение обычного и наиболее распространенного равнинного рельефа в сторону большей волнистости, всегда отражается на механическом составе почво-грунтов, которые становятся более легкого, иногда супесчаного характера (д. Фефиловская Печниковской волости, д. Ескинская Архангельской волости, д. Петухово Надпорожской волости и проч.)
      Супесчаные и песчаные гряды, нередко богатые хрящеватым материалом, особенно часто приурочены к рекам: например, по тракту из города Каргополя на Архангельский погост можно насчитать ряд таких гряд, пересекающих тракт и дугообразно загибающихся к реке Онеге. Таким образом, близ реки Онеги обычный равнинный рельеф Каргопольской Суши нарушается с одной стороны грядообразными повышениями, а с другой - теми овражками и небольшими промоинами, которые впадают в реку и которые образовались в результате поверхностной эрозии.
      Что касается относительных высот исследованной местности, то мы располагаем очень скудными в этом отношении материалами. Можно только указать, что согласно карты А. Тилло и Ю. Шокальского1, высоты в направлении от станции Няндома к городу Каргополю резко падают: со 100 - 120 саженей спускаются быстро до 20-ти - 40 саженей, а у реки Онеги высоты уже не достигают 20 саженей над уровнем моря.
      Таким образом, весь Каргопольский район распространения каменноугольных известняков характеризуется весьма пониженным рельефом (от 20 - 40 саженей над уровнем моря), причем этот пониженный равнинный район ограничивается с востока - моренной высокой грядой, проходящей в окрестностях станции Няндомы, а на западе - Онежским озером и возвышенностями Пудожского района, где в сложении местности принимают участие, главным образом, массивно-кристаллические породы (гнейсы, граниты, диориты и т. д.).
      3. Геологическое строение
      Район Каргопольской Суши может быть назван районом распространения каменноугольных известняков. Действительно всюду на исследованной территории не только по рекам (Онеге, Чурьеге, Волошке) встречаются выходы этих пород, которые залегают здесь весьма близко к дневной поверхности: иногда на глубине 40 -60 сантиметров уже идет сплошной известняковый щебень. Пласты залетающих в Каргопольском районе каменноугольных известняков имеют в данной области, по-видимому, широкое распространение, так как те же известковые пласты встречаются и в пределах смежной Череповецкой губернии, они же, направляясь на северо-восток, выходят в районе станции Обозерская и станции Емца в Онежском уезде Архангельской губернии. На восток от города Каргополя, по направлению к линии Северной железной дороги, известняки, в связи с нарастанием мощности моренных отложений, уже не выходят близко к поверхности, скрываясь под ледниковыми грядами и буграми. На Запад от Каргопольского района, в сторону от Вытегорского и Пудожского уездов Олонецкой губернии каменноугольные известняки сменяются более древними девонскими пластами. Каменноугольные известняки, в виде отвесных стен, выходят по реке Онеге и здесь можно видеть, что известняк в своих поверхностных горизонтах сильно выветрился, превратился в мелкий щебень, смешанный с карбонатный ледниковым суглинком или супесью, ниже имеет характер плитняка, тогда как наиболее глубокие горизонты представлены в виде кубовидных отдельностей, очень плотных и нередко кремнистых, напоминающих известковые кварциты.
      Выходы известняков на территории "Суши" встречаются около деревень Рипаково, Шеина, в районе Ошевенского монастыря, у деревни Большие Кривцы и почти непрестанно, как сказано выше, по реки Онеге, где в известняках можно видеть много окаменелостей, характерных для карбона. Над каменноугольными известняками залегает тонкий и большей частью ровный слой ледниковых отложений, имеющий мощность обычно не более 1 1/2 метра и только в некоторых местах ледниковые отложения достигают мощности до 6-метров, особенно там, где распространены супесчаные всхолмления. Ледниковые отложения на Каргопольской Суше и на восток от нее почти до реки Волошки представлены наиболее распространенным палево-бурым, или палево-желтым карбонатным суглинком с массой известковой щебенки и валунного материала. Как известковый щебень, так и валуны массивно кристаллических пород встречаются с самой поверхности, причем, с глубиною количество обломков известняков увеличивается и иногда с глубины уже 30-40 сантиметров подпочву составляет почти чистый щебень: но, обычно, обломки известняка появляются в изобилии с глубины около 1,5 метра.
      Редко известковый щебень в карбонатном моренном суглинке является настолько выветрившимся, что не вскипает с соляной кислотой; обычно даже палево-бурый суглинок всегда бурно вскипает, несмотря на то, что большая часть известняка примешана к суглинку механически, в виде грубых обломков, а не тесно связана с ним, как это, например, наблюдается в лессовых грунтах. Глубина вскипания подпочвы зависит от интенсивности проявления подзолообразовательного процесса. Валуны, которые также в изобилии примешаны к палевому суглинку, имеют следующий петрографический состав: граниты, диориты, гнейсы, диабазы, порфириты, кварциты, песчаники и кремни. Лишь изредка палево-бурый суглинок заменяется менее карбонатным и более красноватым и тяжелым суглинком. Иногда этот суглинок становится, наоборот, более легким, песчанистым, не утрачивая своей карбонатности.
      Более или менее отсортированные пески, которые встречаются изредка в районе исследований в виде вытянутых грядообразных всломлений, залегают всюду на описанном выше карбонатном палево-буром щебенчатом суглинке и, таким образом, являются наиболее молодыми в геологическом отношении ледниковыми отложениями. В некоторых случаях в палево-буром карбонатном суглинке в разрезе наблюдаются пятна в виде включений зеленоватого и малиново-зеленого суглинка (Девонского?) и в таких случаях вскипание подпочвы значительно понижается (ниже одного метра), а сама почва из обычной средне- и слабо-оподзоленной становится сильно оподзоленной.
      Несколько иной вид имеет ледниковый суглинок, распространенный в окрестностях станции Няндомы. От Каргопольского палево-бурого карбонатного суглинка он отличается ясным красноватым или малиновым оттенком, без всякого палевого или светло-коричневого оттенка; притом он далеко не так богат известью и, хотя содержит обломки известняков, но они сильно выветрились и самый валунный красно-бурый суглинок извести не содержит. На таких суглинках, которые часто здесь обогащены песком, развиваются так называемые "желтоподзолистые" почвы (см. ниже).
      По направлению от станции Няндомы на юго-запад, за рекой Нименгой, в районе деревни Липовской, красно-бурые суглинки служат материнской породой местных почв; но далее на запад между деревней Липовской и рекой Волошкой, в сторону города Каргополя, рельеф местности и состав грунтов разнообразятся супесчаными и хрящевато супесчаными грядами, которые ближе к реке Волошке исчезают и при общем понижении местности сменяются теми карбонатными палево-бурыми суглинками с известковой щебенкой, которые вообще так характерны для Каргопольского района.
      На север от станции Няндомы (к станции Шожма) при волнистом рельефе мы встречаем тот же красный или малиново-бурый валунный суглинок с известковой щебенкой, который распространен в районе станции Няндома, но здесь не редко этот суглинок прикрыт хрящевато супесчаными или песчаными наносами, придающими рельефу местности грядообразный характер. Добавим еще, что поверхность почвы на всем исследованном районе, не исключая и Каргопольской Суши, пестрит обилием валунного материала, причем валуны массивно-кристаллических пород нередко достигают внушительных размеров (до двух метров); несомненно, это обстоятельство является большой помехой для земледельца и многие участки из-за сильной, как поверхностной, так и внутренней, валунности, должны исключиться из культурной площади.
      4. Гидрологических условия исследованного района
      Вся исследованная территория лежит в бассейне реки Онеги. Станция Няндома расположена невдалеке от водораздела реки Моши и реки Волошки (правых притоков реки Онеги), причем последняя имеет чрезвычайно извилистое русло, массу притоков и соединяет своею сетью много мелких озер. В виду отсутствия определенного стока и наклона местности, все мелкие водоразделы между притоками реки Волошки (Малая и Большая Шуя, Нименга, Комжа, Лейбуша, Вадья и прочие) являются сильно заболоченными.
      Все болота, располагающиеся в районах распространения хрящевато-песчаных и супесчаных моренных отложений, а также на красно-бурых суглинках большею частью моховые, тогда как на карбонатном палево-буром суглинке собственно Каргопольского района, обычно располагаются низинные осоковые болота. Особенно много торфяных болот и мелких озер в истоках реки Няндомы, севернее станции. Вообще же на восток от реки Онеги все отрицательные формы рельефа заболочены, то выполнены торфом, то имеют характер полуболота. Близость рек и мелких водотеков с глубоко прорытым руслом всегда играет могущественную роль дренажа, осушающего прилегающую местность.
      Особенно наглядно такое осушающее влияние можно наблюдать непосредственно по реке Онеге. Оба берега этой реки густо заселены, совершенно сухи и служат прекрасными земельными угодьями, тогда как, отступив на 1 1/2 - 2 версты от реки, мы уже попадаем в район болот. Такие болота, обычно травяно-осокового или смешанного типа, располагаются между рекой Чучексой и рекой Онегой, между рекой Холуй и рекой Чурьегой и так далее. Торф в этих болотах, сильно разложившихся, совсем черный, не большой мощности от 50-ти сантиметров до полутора метров, подстилается или раскисленным карбонатным суглинком или прямо известковым щебнем. Но вообще же надо отметить, что заболоченность Каргопольской Суши - не большая и, по-видимому, название "Суша" и дано местными жителями в виду того, что сухое пространство района города Каргополя на протяжении от 20 до 40 верст от города в разные стороны совершенно лишено болот. Берега реки Онеги, равно как и других рек, в большинстве случаев круты и высоки (особенно левый берег реки Онеги), сложенные известняками поймы рек узки, почти отсутствуют, во время разливов реки мало выходят из берегов, течение их быстрое; они имеют много стремнин, порогов и благодаря этому судоходство на них крайне затруднительно.
      На юго-запад от города Каргополя, по низкому берегу мелководного озера Лача, питающего реку Онегу, тянется травяно-осоковое болото, которое окаймляет озеро и протягивается вдоль реки Сиянги и ручья Сахара, орошающих вместе с рекой Лекшмой юго-западный угол исследованного района.
      Против города Каргополя, по правую сторону реки Онеги, также располагается небольшое торфяно-осоковое болото, которое здесь имеет некоторое протяжение вдоль Онеги. Расположенное здесь по близости Семенное Хозяйство Каргопольского уездного зем. отдела стоит на почвах избыточного увлажнения и на его территории встречаются торфяно-болотные почвы, причем торф здесь очень небольшой мощности (15-20 сантиметров).
      Сравнительно обширное болото тянется верстах в двух на север от Речно-Георгиевского погоста; здесь вся заболоченная местность имеет склон к ручью, пересекающему это болото и впадающему в реку Чурьегу, так что опушка этого, по-видимому, весьма богатого болота не представит особых затруднений. Болото тянется вширь по направлению к Ошевенскому монастырю на 7 - 7,5 верст, местами в более дренированных участках, болото сменяется богатым мало мощным совсем черным луговым торфяником на известняке, глубиною до полуметра. Торф в этом болоте сильно разложившийся и повсюду подстилается известковым щебнем в смеси с раскисленным суглинком.
      По мере движения от города Каргополя на станцию Няндому, по дороге на Шалгу, верст двадцать идет равнинная местность, которая по своему рельефу, почвам и сравнительно густой населенности близко напоминает Зоонежье, является как бы продолжением Каргопольской Суши; заболоченность здесь почти отстутствует. Но после Молешальского погоста в д. Есина картина меняется: низменные берега небольшой речки Егондомы (притока реки Волошки) являются уже сильно заболоченными; появляются пятна полуболот и небольшие осоковые болотца. Далее, небольшой водораздел рек Егондома - Волошка, благодаря некоторому дренажу названными реками, является еще сравнительно мало заболоченным, главным образом по отрицательным формам рельефа, тогда как, отъехав версты три от д. Рягова, по направлению к станции Няндоме, можно видеть, что мокрыми торфяно-болотными почвами заняты все равнинные пониженные участки между супесчаными грядами, а на концах склонов появляются полуболотные почвы, покрытые с поверхности мощным торфянистым слоем (до 15 см).
      Равнинность рельефа Каргопольской Суши к станции Няндоме, как сказано выше, постепенно исчезает, вместе с тем исчезают и те палево-бурые карбонатные суглинки, на которых развиваются почвы Суши. Появляется сильная волнистость залегания красновато- или малиново-бурого сравнительно тяжелого валунного суглинка, который и является водоупорным слоем. Известняки уходят на значительную глубину. Почвы, обычно здесь сильно оподзоленные супесчаные или суглинистые, чередуются с полуболотными и торфяно-болотными. Появляются желто-подзолистые почвы, которые так характерны для Няндомского района.
      За рекой Нименгой опять резкая перемена и ландшафта, и гидрологических условий местности: в связи с бугристым, резко выраженным моренным рельефом, здесь заболоченность местности почти отсутствует. В этом красивом уголке моренного ландшафта, среди бугров и шатрообразных холмов располагаются озера, иногда небольшие торфяные болотца; местность здесь открытая и безлесная. Вся эта моренная гряда, имеющая направление с юго-запада на северо-восток, в противоположность предыдущему водоразделу Волошка - Нименга, является распаханной и населенной.
      Чтобы закончить нашу краткую характеристику района исследований в гидрологическом отношении, надо указать, что в районе Ошевской волости наблюдаются типичные карстовые явления в виде исчезающих озер, подземных рек, внезапных оседаний грунта и провальных воронок.
      5. Растительность
      Район Каргопольской Суши, то есть левобережье реки Онеги, преимущественно - пахотный, старые лиственные леса здесь совершенно отсутствуют, в виду распространенной подсечной системы полеводства: встречается лишь молодняк различного возраста, растущий по перелогам и запушенным пахотным полосам.
      В составе древесных пород Суши преобладающее значение имеет сосна, которая, по-видимому, очень хорошо мирится с карбонатным грунтом; к сосне прибавляется примесь ольхи, изредка ели и кустов можжевельника. Травянистая растительность в этих мелких сосновых борах сравнительно небогатая, состоит обычно из майника (Majan themum bifolium DC.), лапчатки-узика (Potentilia Tormen Neck), плаунов, кукушкина льна; много встречается кустов шиповника, лишайников, брусники, костянки и полевого клевера. На окраине Суши, где появляются более влажные грунты, к сосне примешивается береза и в лесах обычно много белозора - Parnassia palustris L. Например, за рекой Сиянгой среди древесных пород начинает преобладать береза, с примесью осины и ели.
      В таких лесах травостой отличается большой сомкнутостью и разнообразием.
      В общем можно отметить, что самым распространенным сочетанием древесной и травянистой растительности в районе Каргопольской Суши является сочетание соснового молодняка с ольхой, кустами можжевельника, и затем вереск, белоус, брусника, костяника, манжетьа, белозор (Parnassia palustris L.), подмареник (Galium bor. L.) колокольчик (Campanula patula L.) и различные лишаи.
      Что касается растительности травяно-осоковых болот, расположенных на известковых грунтах по Каргопольской Суше, то она обычно представлена сосной, целыми зарослями различных Salix’ob (ивняков) Betula hum, много разных осок, сабельника и красных подушек Shagnum rubrum.
      В то время как леса Каргольской Суши сильно поредели от непрестанных рубок и валов, обычных при подсечной системе хозяйства, район реки Волошки, Вадьи, Пормы и Нименги, располагающийся между Каргопольским районом и линией северной железной дороги, является почти девственно лесным, причем леса здесь старые, хорошего роста; преобладают смешанные насаждения из ели, сосны, осины, березы и ольхи. Поверхность почвы таких девственных лесов крайне неровна: помимо свалившихся стволов деревьев, покрытых густым слоем зеленых мхов, в лесу на каждом шагу встречаются большие кочки, мелкие бугорки и провалы, что чрезвычайно затрудняет передвижение в таких лесах.
      Такого же характера лес располагается в районе станции Няндомы, где, впрочем, сосна отступает на задний план или местами совершенно исчезает, а преобладает ель с примесью березы. Такие леса обычно всюду заболочены и между выпирающими корнями елей и упавших огромных древесных стволов стоит с поверхности вода. В изобилии в лесах растут хвощи, брусника, различные мхи: Polythrichum com. Climatium dendroides, Hypnum Sshreberi, Hylocomium tuiguetrum, splendens и другие.
      Вообще надо отметить, что на красновато-бурых или малиново-бурых валунных суглинках Няндомского района растительность совершенного иного вида, почва с сильной поверхностной заболоченностью, с глубины 25-30 см. Обильно сочится вода, преобладают елово-осиновые или елово-березовые насаждения на грунтах более тяжелых и значительно менее карбонатных, чем в районе Каргопольской Суши.
      К северу, к западу и северо-востоку располагаются не обозримые лесные пространства обычно елово-березового состава, перемежающиеся с большими болотными массивами, занятыми мелкой сосной, ганобобелем (Vacc. uliginosum) и березкой (Bet. hum).
      Леса здесь сильно замшелые, располагаются то на малиново-буром суглинке с известковой щебенкой, то по склонам – на хрящеватой супеси, подстилаемой тем же суглинком. Болота здесь – или типично моховые, или смешанного типа, изредка – чисто осоковые с темно-бурым сравнительно хорошим разложившимся торфом. Обычно такие болота и частые здесь озера окаймлены супесчаными ледниковыми наносами, на которых появляются насаждения сосны.
      В заключение краткого очерка растительности исследованного района укажем, что Каргопольская Суша знаменита колоссальными сборами так называемого "красного (борового) рыжика" и маслят ("обабков" или "сосновиков"), продажа и покупка которых играет весьма существенную роль в хозяйственно-экономической жизни местного края. Сбор, сушка, соление и варение названных грибов практикуется здесь в огромных размерах и продажа грибных запасов (главным образом в Петроград) является важным подспорьем крестьянского хозяйства. Эти сорта грибов произрастают главным образом в сухих сосновых молодых и сравнительно изреженных лесах, на палево-буром карбонатно-щебенчатом суглинке, тогда как на красно-буром валунном суглинке Няндомского района, среди елово-березовых насаждений, обычно растет "синий рыжик" или "подъелыш", который по своим вкусовым качествам значительно уступает твердому каргопольскому красному рыжику.
      Рассмотрение гидрологических условий и состава растительности исследованного района указывают нам, что эти факторы самым существенным образом связаны с характером рельефа и геологическим строением местности. Этот район есть северо-восточный уголок Озерной Области, для которой так характерно обилие воды в виде озер, болот, рек и ручьев, район типичной северной тайги, области распространения подзолистых и болотных почв, где, благодаря особому геологическому строению местности и условий увлажнения, наблюдаются оригинальные черты, причем почвы, как наиболее чувствительный природный объект, резко отзываются на своеобразии строения данного района. Каргопольская Суша - это рельефный пример того, как геологический фактор может заслонять зональный климатический фактор и в то же время, как особые условия водного режима и контакта подзолистых почв с болотом создают оригинальные новые черты в почвенном покрове, к ближайшему рассмотрению которого мы теперь переходим.
      6. Почвы
      Разнообразие в почвах, которые распространены на исследованной территории, связано главным образом, с различием в грунтах (подпочвах), в рельефе, а, следовательно, и в условиях увлажнения местности.
      В виду резкой сравнительно разницы в геологическом строении и в рельефе западной части исследованного района, Каргопольского собственно, простиравшегося с запада от реки Лекшмы и реки Чурьеги на восток приблизительно до реки Волошки, и восточной части Няндомского района, располагающегося на восток от реки Волошки к реке Пименге и реке Няндоме, можно было бы заранее ожидать резкого различия и в почвах указанных двух частей исследованной местности. И, действительно, разница в почвенном покрове здесь констатируется наряду с описанными выше геологическими, гипсометрическими и гидрологическими особенностями названных двух частей Каргопольского уезда.
      Надо отметить, что район Каргопольской Суши на почвенной карте проф. Сибирцева обозначен как район распространения "дерново-подзолистых супесей", тогда как район Няндомы характеризуется, как остров распространения "дерново-подзолистых суглинков".
      Результаты произведенного исследования указывают, что Няндомский район действительно характеризуется преобладанием суглинистых разностей, хотя здесь нередки острова супесчаных и песчаных почв. Что же касается собственно Каргопольского района, то здесь острова супесчаных почв тонут на общем фоне суглинистых разностей и в этом отношении в названной карте Сибирцева должно быть внесено соответствующее исправление.
      Каргопольская Суша и прилегающее к ней правобережье реки Онеги характеризуется следующими двумя почвенными разностями, имеющими здесь наибольшее распространение:
      1. Серыми суглинистыми среднеподзолистыми почвами на палево-буром карбонатно-щебенчатом валунном суглинке.
      2. Иловато-болотными почвами на карбонатных породах.
      В виде островов, вкрепленных среди почв первой разности, встречаются песчаные и супесчаные почвы на валунных песках в супесях, обычно также серой окраски и средней степени ооподзоленности. Эти легкие разности большею частью приурочены к грядообразным повышениям, о которых речь была выше.
      Восточная часть исследованного района (Няндомского) в области рек Малой и Большой Шуи, озера Нименского, реки Нименги и реки Няндомы, характеризуется большей пестротою, вернее большей комплексностью почв, что объясняется разнообразием здесь рельефа и условий увлажнения. В этой части мы встречаем следующие почвенные разности, обычно входящие друг с другом в сложные комплексы.
      1. Желтоподзолистые суглинистые почвы на валунном красно-буром суглинке, с целой гаммой вариаций и переходов от обычных подзолистых к полуболотным почвам.
      2. Подзолистые, хрящевато-супесчаные почвы на сильно валунных супесях, обычно сопутствующие следующей разности.