Так во всех концах русских волостей  оправдались  надежды  народа  на
благословенное  княжение  Мономаха.  После двенадцатилетнего правления в
Киеве, в 125 году, умер Мономах, просветивший Русскую землю, как солнце,
по  выражению летописца;  слава его прошла по всем странам,  особенно же
был он страшен поганым; был он братолюбец и нищелюбец и добрый страдалец
(труженик) за Русскую землю.  Духовенство плакало по нем как по святом и
добром князе,  потому что много почитал он монашеский  и  священнический
чин,  давал  им все потребное,  церкви строил и украшал;  когда входил в
церковь и слышал пение,  то не мог удержаться от слез,  потому-то бог  и
исполнял все его прошения и жил он в благополучии;  весь народ плакал по
нем,  как плачут дети по отце или по матери.  Рассмотревши  деятельность
второго  поколения  Ярославичей,  взглянем и на деятельность дружинников
княжеских.  Мы видели,  что с приходом Святополка из  Турова  в  Киев  в
последнем  городе  явились  две дружины:  старая,  бывшая при Изяславе и
Всеволоде,  и новая, приведенная Святополком. Мы заметили, что летописец
явно отдает предпочтение старой пред новою: члены первой являются у него
людьми  разумными,  опытными,  члены  второй  называются  несмысленными.
Любопытно  заметить  также  при  этом,  что  члены старой дружины,  люди
разумные, держатся постоянно Мономаха и его думы. Из них на первом месте
у  летописца  является  Ян Вышатич,  которого деятельность видели мы при
первом поколении;  в последний раз является Ян под 1106 годом,  когда он
вместе  с  братом  своим  Путятою и Иваном Захарьичем прогнал половцев и
отнял у них полон. Вслед за этим встречаем известие о смерти Яна, старца
доброго, жившего лет 90: "жил он по закону божию, - говорит летописец, -
не хуже первых праведников,  от него и я слышал много рассказов, которые
и  внес  в летопись".  Трудно решить,  разумел ли здесь летописец нашего
Вышатича или другого какого-нибудь  Яна;  кажется  в  первом  случае  он
прибавил  бы  что-нибудь  и  о  его  гражданских подвигах.  Гораздо чаще
упоминается имя брата Янова, Путяты, который был тысяцким при Святополке
в Киеве;  вы видели,  что при Всеволоде был киевским тысяцким Ян;  каким
образом эта должность перешла к младшему брату  от  старшего  при  жизни
последнего,  мы не знаем;  любопытно одно,  что это звание сохраняется в
семье Вышаты,  тысяцкого Ярославова.  Деятельность Путяты  мы  видели  в
войне Святополка с Давыдом волынским, на Витичевском съезде, в походе на
половцев в 1106 году;  наконец,  по смерти Святополка видим,  что  народ
грабит  дом Путяты за приверженность его к Святославичам;  можно думать,
что не столько  личная  привязанность  к  этому  роду  могла  руководить
поведением Путяты, сколько привязанность к обычному порядку старшинства,
нарушение которого неминуемо влекло за  собою  смуту  и  усобицы.  Кроме
братьев Вышатичей - Яна и Путяты, из мужей Святополковых, бояр киевских,
упоминаются:  Василь, Славата, Иванко Захарьич, Козарин. После Всеволода
муж его Ратибор, которого мы видели посадником в Тмутаракани, не остался
в Киеве,  но перешел к Мономаху,  у которого в  Переяславле  пользовался
большим  значением,  что видно из рассказа об убийстве половецких ханов;
потом мы видим его на Витичевском съезде;  наконец,  когда Мономах занял
старший стол, Ратибор сделался тысяцким в Киеве, на место Путяты: в этом
звании он участвует в перемене  устава  о  ростах  вместе  с  Прокопием,
белогородским  тысяцким,  Станиславом (Тукиевичем) переяславским,  и еще
двумя мужами - Нажиром и Мирославом;  здесь в другой раз  замечаем,  что
перемена  в  земском  уставе  делается в совете тысяцких разных городов,
встречаем имена двоих сыновей Ратиборовых - Ольбега и Фомы;  кроме  них,
еще имена двоих воевод Мономаховых - Дмитра Иворовича и Ивана Войтишича,
первого в походе на половцев за Дон, второго на греков к Дунаю, наконец,
Орогоста,  действовавшего  вместе с Ратцбором на Витичевском съезде.  Из
черниговских бояр у Святославичей встречаем имена:  Торчина при рассказе
о Витичевском съезде и Иванка Чудиновича,  бывшего при перемене устава о
ростах;  если этот Иванко сын Чудина,  боярина Изяславова, то любопытно,
что  сын  очутился в дружине Святославичей.  Из волынских бояр встречаем
имена  Туряка,  Лазаря  и  Василя,  выставленных  главными   виновниками
ослепления  Василька.  Что  касается  до  происхождения членов княжеской
дружины,  то  имена  Торчина,  боярина  Святославичей  черниговских,   и
Козарина,  боярина Святополкова,  ясно на него указывают; имена прислуги
княжеской - Торчина,  овчаря Святополкова,  Бяндука,  отрока Мономахова,
Кульмея,  Улана  и  Колчка,  отроков Давыда волынского,  могут указывать
также на варварское происхождение.