Допустив к себе русских на продолжительное житье в Константинополь,
греческий двор должен был урядиться с киевским князем, как поступать при
необходимых столкновениях русских с подданными Империи; вот почему в 911
году, следовательно, по счету летописца, через четыре года, Олег послал
в Царьград мужей своих утвердить мир и положить ряд между греками и
Русью на основании прежнего ряда, заключенного тотчас после похода.
Послами были отправлены те же пять мужей, которые заключали и первый
договор, - Карл, Фарлоф, Велмуд (Веремуд), Рулав, Стемир (Стемид), но с
прибавкою еще девяти: Инегельд, Гуды, Руальд, Карн, Фрелаф, Рюар,
Актеву, Труан, Бидульфост. Несмотря на искажение имен, легко заметить,
что почти все они звучат не по-славянски; славянские звуки можно уловить
только в двух - Велмуде (Велемудре) и Стемире. Причина такому явлению
может заключаться в том, что большинство дружины Олеговой состояло в это
время еще из скандинавов или, быть может, означенные варяги потому были
отправлены в Константинополь, что, подобно многим своим
соотечественникам, уже бывали там прежде, знали греческие обычаи, язык.
Эти мужи посланы были от великого князя Олега, от всех подручных ему
князей (знак, что, кроме Олега и Игоря, существовали еще другие родичи
Рюриковы), бояр и от всей подручной ему руси. Послы заключили следующий
договор: 1) При каждом преступлении должно основываться на ясных
показаниях, но при заподозрении свидетельства пусть сторона
подозревающая клянутся в том, что свидетельство ложно; пусть всякий
клянется по своей вере и пусть примет казнь, если клялся ложно. За этим
следует исчисление преступлений и соответственных им наказаний, 2) Если
русин убьет христианина, то есть грека, или христианин - русина, то
преступник пусть умрет на месте; если же убежит и оставит имение, то оно
отдается родственникам убитого, за исключением той части, которая по
закону следует жене убийцы; если же преступник убежит, не оставив
имения, то считается под судом до тех пор, пока не будет пойман и казнен
смертию. 3) За удар мечом или чем бы то ни было виноватый платит пять
литр серебра по русскому закону; если будет не в состоянии заплатить
означенной суммы, то пусть даст, сколько может, пусть скинет с себя то
самое платье, которое на нем, и клянется по обрядам своей веры, что не
имеет никого, кто бы мог заплатить за него, и тогда иск прекращается. 4)
Если русин украдет что-либо у христианина или христианин у русина и вор
будет пойман в краже, то в случае сопротивления хозяин украденной вещи
может убить его безнаказанно и взять свое назад. Если же вор отдается
без сопротивления, то его должно связать и взять с него втрое за
похищенное. 5) Если кто из христиан или русских начнет делать обыск
насильно и возьмет что-нибудь, то должен заплатить втрое против взятого.
6) Если корабль греческий будет выброшен ветром на чужую землю и
случится при этом кто-нибудь из русских, то они должны охранять корабль
с грузом, отослать его назад в землю христианскую, провожать его чрез
всякое страшное место, пока достигнет места безопасного; если же
противные ветры или мели задержат корабль на одном месте, то русские
должны помочь гребцам и проводить их с товарами поздорову, если случится
близко тут земля Греческая; если же беда приключится близ земли Русской,
то корабль проводят в последнюю, груз продается, и вырученное русь
принесет в Царьград, когда придет туда для торговли или посольством;
если же кто на корабле том будет прибит или убит русью или пропадет
что-нибудь, то преступники подвергаются вышеозначенному наказанию. 7)
Если в какой-нибудь стране будут держать русского или греческого
невольника и случится в той стране кто-нибудь из русских или из греков,
то последний обязан выкупить невольника и возвратить его на родину, за
что получит искупную цену или общую цену невольника; военнопленные также
возвращаются на родину, пленивший получает общую цену невольника. 8) Те
из русских, которые захотят служить императору греческому, вольны это
сделать. 9) Если случится, что русские невольники придут на продажу из
какой-нибудь страны к христианам, а христианские невольники в Русь, то
они продаются по 20 золотых и отпускаются на родину. 10) Если раб будет
украден из Руси или уйдет сам, или будет насильственно продан и если
господин раба начнет жаловаться и справедливость жалобы будет
подтверждена самим рабом, то последний возвращается в Русь; также гости
русские, потерявшие раба, могут искать его и взять обратно; если же кто
не позволит у себя делать обыска, то этим самым уже проигрывает свое
дело. II) Если кто из русских, служащих христианскому царю, умрет, не
распорядившись имением и не будет около него никого из родных, то имение
отсылается к ближним его в Русь. Если же распорядится, то имение идет к
назначенному в завещании наследнику, который получит его от своих
земляков, ходящих в Грецию. 12) Если преступник убежит из Руси, то по
жалобе русских возвращается насильно в отечество. Так точно должны
поступать и русские относительно греков.
Император одарил русских послов золотом, дорогими тканями, платьем и
по обычаю приставил к ним людей, которые должны были водить их по
церквам цареградским, показывать богатства их, также страсти Христовы
мощи святых, при чем излагать учение веры. Послы возвратились к Олегу в
912 году, осенью этого года князь умер. Было предание, что перед смертью
Олег ходил на север, в Новгород и Ладогу; в этом предании нет ничего
невероятного, оно же прибавляет, что Олег и похоронен в Ладоге; все
указывает нам на тесную связь севера с югом, связь необходимую. Север
хотел иметь у себя могилу вещего преемника Рюрикова, юг - у себя: по
южному преданию, Олег похоронен в Киеве, на горе Щековице; в летописи
находим также предание о самой смерти Олега. Спрашивал он волхвов
кудесников, от чего ему умереть? И сказал ему один кудесник: "Умереть
тебе, князь, от любимого коня, на котором ты всегда ездишь". Олег
подумал: "Так никогда же не сяду на этого коня и не увижу его", - и
велел кормить его, но не подводить к себе и так не трогал его несколько
лет, до самого греческого похода. Возвратившись в Киев, жил Олег четыре
года, на пятый вспомнил о коне, призвал конюшего и спросил: "Где тот
конь мой, что я поставил кормить и беречь?" Конюший отвечал: "Он уже
умер". Тогда Олег начал смеяться над кудесником и бранить его: "Эти
волхвы вечно лгут, - говорил он, - вот конь-то умер, а я жив, поеду-ка я
посмотреть его кости". Когда князь приехал на место, где лежали голые
кости конские и череп голый, то сошел с лошади и наступил ногой на
череп, говоря со смехом: "Так от этого-то черепа мне придется умереть!"
Но тут выползла из черепа змея и ужалила Олега в ногу: князь разболелся
и умер.
При разборе преданий об Олеге мы видим, что в народной памяти
представлялся он не столько храбрым воителем, сколько вещим князем,
мудрым или хитрым, что, по тогдашним понятиям, значило одно и то же:
хитростию Олег овладевает Киевом, ловкими переговорами подчиняет себе
без насилий племена, жившие на восточной стороне Днепра; под Царьградом
хитростию пугает греков, не дается в обман самому хитрому народу и
прозывается от своего народа вещим. В предании он является также и
князем-нарядником земли: он располагает дани, строит города; при нем
впервые почти все племена, жившие по восточному водному пути, собираются
под одно знамя, получают понятие о своем единстве, впервые соединенными
силами совершают дальний поход. Таково предание об Олеге, историк не
имеет никакого права заподозрить это предание, отвергнуть значение Олега
как собирателя племен.
По счету летописца, преемник Олегов Игорь, сын Рюриков, княжил 33
года (912 - 945) и только пять преданий записано в летописи о делах
этого князя; для княжения Олега высчитано также 33 года (879 - 912). В
летописи сказано, что Игорь остался по смерти отца младенцем; в предании
о занятии Киева Олегом Игорь является также младенцем, которого не могли
даже вывести, а вынесли на руках; если Олег княжил 33 года, то Игорю по
смерти его должно было быть около 35 лет. Под 903 годом упоминается о
женитьбе Игоря: Игорь вырос, говорит летописец, ходил по Олеге, слушался
его, и привели ему жену из Пскова именем Ольгу. Во время похода Олегова
под Царьград Игорь оставался в Киеве. Первое предание об Игоре,
занесенное в летопись, говорит, что древляне, примученные Олегом, не
хотели платить дани новому князю, затворились от него, т. е. не стали
пускать к себе за данью ни князя, ни мужей его. Игорь пошел на древлян,
победил и наложил на них дань больше той, какую они платили прежде
Олегу. Потом летописец знает русское предание и греческое известие о
походе Игоря на Константинополь: в 941 году русский князь пошел морем к
берегам Империи, болгары дали весть в Царьград, что идет Русь; выслан
был против нее протовестиарий Феофан, который пожег Игоревы лодки
греческим огнем. Потерпев поражение на море, руссы пристали к берегам
Малой Азии и по обычаю сильно опустошали их, но здесь были застигнуты и
разбиты патрикием Бардою и доместиком Иоанном, бросились в лодки и
пустились к берегам Фракии, на дороге были нагнаны, опять разбиты
Феофаном и с малыми остатками возвратились назад в Русь. Дома беглецы
оправдывались тем, что у греков какой-то чудесный огонь, точно молния
небесная, которую они пускали на русские лодки и жгли их. Но на сухом
пути что было причиною их поражения? Эту причину можно открыть в самом
предании, из которого видно, что поход Игоря не был похож на предприятие
Олега, совершенное соединенными силами многих племен; это был скорее
набег шайки, малочисленной дружины. Что войска было мало, и этому
обстоятельству современники приписывали причину неудачи, показывают
слова летописца, который тотчас после описания похода говорит, что
Игорь, пришедши домой, начал собирать большое войско, послал за море
нанимать варягов, чтоб идти опять на Империю. Второй поход Игоря на
греков летописец помещает под 944 годом; на этот раз он говорит, что
Игорь, подобно Олегу, собрал много войска: варягов, русь, полян, славян,
кривичей, тиверцев, нанял печенегов, взявши у них заложников, и выступил
в поход на ладьях и конях, чтоб отомстить за прежнее поражение. Корсунцы
послали сказать императору Роману: "Идет Русь с бесчисленным множеством
кораблей, покрыли все море корабли". Болгары послали также весть: "Идет
Русь; наняли и печенегов". Тогда, по преданию, император послал к Игорю
лучших бояр своих с просьбою: "Не ходи, но возьми дань, которую брал
Олег, придам и еще к ней". Император послал и к печенегам дорогие ткани
и много золота. Игорь, дошедши до Дуная, созвал дружину и начал с нею
думать о предложениях императорских; дружина сказала: "Если так говорит
царь, то чего же нам еще больше? Не бившись, возьмем золото, серебро и
паволоки! Как знать, кто одолеет, мы или они? Ведь с морем нельзя
заранее уговориться, не по земле ходим, а по глубине морской, одна
смерть всем". Игорь послушался дружины, приказал печенегам воевать
Болгарскую землю, взял у греков золото и паволоки на себя и на все
войско и пошел назад в Киев. В следующем, 945 году, был заключен договор
с греками также, как видно, для подтверждения кратких и, быть может,
изустных усилий, заключенных тотчас по окончании похода. Для этого по
обычаю отправились в Константинополь послы и гости: послы от великого
князя и от всех его родственников и родственниц. Они заключили мир
вечный до тех пор, пока солнце сияет и весь мир стоит. Кто помыслит из
русских нарушить такую любовь, сказано в договоре, то крещенный примет
месть от бога вседержителя, осуждение на погибель в сей век и в будущий;
некрещенные же не получат помощи ни от бога, ни от Перуна, не ущитятся
щитами своими, будут посечены мечами своими, стрелами и иным оружием,
будут рабами в сей век и в будущий. Великий князь русский и бояре его
посылают к великим царям греческим корабли, сколько хотят, с послами и
гостями, как постановлено. Прежде послы носили печати золотые, а гости -
серебряные; теперь же они должны показать грамоту от князя своего, в
которой он должен написать, что послал столько-то кораблей: по этому
греки и будут знать, что Русь пришла с миром. А если придут без грамоты,
то греки будут держать их до тех пор, пока не обошлются с князем
русским; если же русские будут противиться задержке вооруженною рукою,
то могут быть перебиты, и князь не должен взыскивать за это с греков;
если же убегут назад в Русь, то греки отпишут об этом к русскому князю,
и он поступит с беглецами, как ему вздумается. Это ограничение новое,
его нет в Олеговом договоре. После повторения Олеговых условий о месте
жительства и содержании русских послов и гостей прибавлена следующая
статья: к русским будет приставлен человек от правительства греческого,
который должен разбирать спорные дела между русскими и греками. Русские
купцы, вошедши в город, не имеют права покупать паволоки дороже 50
золотников; все купленные паволоки должны показывать греческому
чиновнику, который кладет на них клеймо; этого ограничения мы не находим
в договоре Олеговом. По новому договору, русские не могли зимовать у св.
Мамы; в Олеговом договоре этого условия также нет; впрочем, и там князь
требовал содержания гостям только на 6 месяцев. Если убежит раб из Руси
или от русских, живущих у св. Мамы, и если найдется, то владельцы имеют
право взять его назад; если же не найдется, то русские должны клясться,
христиане и нехристиане - каждый по своему закону, что раб действительно
убежал в Грецию и тогда, как постановлено прежде, возьмут цену раба -
две паволоки. Если раб греческий уйдет к русским с покражею, то должно
возвратить и раба, и принесенное им в целости, за что возвратившие
получают два золотника в награду. В случае покражи вор с обеих сторон
будет строго наказан по греческому закону и возвратит не только
украденное, но и цену его, если же украденная вещь отыщется в продаже,
то и цену должно отдать двойную. В Олеговом договоре ничего не сказано о
наказании вора, а только о возвращении украденного; в Игоревом - греки
дают силу своему закону, требующему наказания преступника. Если русские
приведут пленников-христиан, то за юношу или девицу добрую платят им 10
золотников, за средних лет человека - 8, за старика или дитя - 5; своих
пленников выкупают русские за 10 золотников; если же грек купил русского
пленника, то берет за него цену, которую заплатил, целуя крест в
справедливости показания. Князь русский не имеет права воевать область
Корсунскую и ее городов, эта страна не покоряется Руси. В случае нужды с
обеих сторон обязываются помогать войском. В случае, если русские найдут
греческий корабль, выброшенный на какой-нибудь берег, то не должны
обижать находящихся на нем людей, в противном случае преступник повинен
закону русскому и греческому - здесь опять греческий закон подле
русского; положительная обязанность Олегова договора заменена здесь
отрицательной - только не трогать греков. Русские не должны обижать
корсунцев, ловящих рыбу в устье днепровском, русские не могут зимовать в
устье Днепра, в Белобережье и у св. Еферия, но когда придет осень,
должны возвращаться домой в Русь. Греки хотят, чтобы князь русский не
пускал черных (дунайских) болгар воевать страну Корсунскую. Если грек
обидит русского, то русские не должны самоуправством казнить
преступника, наказывает его греческое правительство. Следующие затем
условия, как поступать в уголовных случаях, сходны с условиями Олегова
договора.
Послы Игоревы пришли домой вместе с послами греческими; Игорь призвал
последних к себе и спросил: "Что вам говорил царь?" Те отвечали: "Царь
послал нас к тебе, он рад миру, хочет иметь любовь с князем русским;
твои послы водили наших царей к присяге, а цари послали нас привести к
присяге тебя и мужей твоих". Игорь обещал им это. На другое утро он
призвал послов и повел их на холм, где стоял Перун, здесь русские
поклали оружие свое, щиты, золото, и таким образом присягал Игорь и все
люди его, сколько было некрещеной руси; христиан же приводили к присяге
в церкви св. Илии - это была соборная церковь, потому чтомногие варяги
уже были христиане. Игорь отпустил послов, одарив их мехами, рабами и
воском.
Так рассказывает летописец о войне и мире с греками; для нас договор
Игоря и рассказ летописца замечательны во многих отношениях. Прежде
всего мы замечаем, что договор Игоря не так выгоден для Руси, как был
прежде договор Олегов; ясно виден перевес на стороне греков; в нем
больше стеснений, ограничений для русских; подле закона русского имеет
силу закон греческий. Потом останавливают нас в договоре чисто
славянские имена между родичами князя и купцами русскими. Далее
встречаем замечательное выражение - Русская земля, которое попадается
здесь в первый раз: знак большей твердости в отношениях к стране,
теснейшей связи с нею. Наконец, и в договоре и в рассказе летописца ясно
обнаруживаются следствия походов на Византию, связи с греками: Русь
разделяется на языческую и христианскую, в Киеве видим соборную церковь
св. Илии.
Кроме столкновений с греками, в летопись занесено предание о
столкновениях Игоря с кочующими степными народами - с печенегами. Мы
видели, что Олег утвердил стол князей русских на степной границе;
следовательно, постоянною обязанностию нового владения будет борьба с
степными варварами. В это время господствующим народом в степях донских
и волжских были козары, бравшие дань со многих племен славянских; мы
видели, что Олег заставил эти племена платить дань себе, а не козарам,
вследствие чего надо было бы ожидать враждебного столкновения Руси с
последними, но, как видно, до летописца не дошло предание об нем. Если в
самом деле столкновения не было или было весьма слабое, то это должно
приписать тому, что козары были заняты тогда сильною борьбою с
печенегами. С давних пор народы турецкого племени под именем хангаров
кочевали в Средней Азии и распространялись на запад до Яика и Волги, где
именно исторические известия застают их под именем печенегов. Печенеги
граничили к западу с козарами, а к востоку с другими турецкими ордами,
кочевавшими в нынешних киргиз-кайсацких степях и носившими название узов
или гузов, то есть свободных. Как легко угадать, между печенегами и
западными соседями их, козарами, возникла кровавая борьба в VIII и IX
столетии. Козары с трудом Оборонялись от их нападений; наконец,
заключивши союз с узами, напали с двух сторон на печенегов. Тогда
большая часть последних оставила свое прежнее отечество, двинулась на
запад, ударила и погнала пред собою угров, подданных козарских, которые
и побежали далее на запад. Немудрено, что при таких потрясениях,
происходивших в степях, юная Русь могла оставаться некоторое время
спокойною на берегах Днепра; при Олеге палатки венгров явились у Киева,
но о столкновениях этого народа с Русью до летописца не дошло преданий.
Скоро, впрочем, по следам угров явились на границах Руси победители их -
печенеги, грозившие большею опасностию преемникам Олега. Под 915 годом
летописец помещает первое известие о появлении печенегов в пределах
Руси; на этот раз Игорь заключил с ними мир, и они отправились к Дунаю,
но через пять лет русский князь должен был уже силою отражать варваров;
потом видим печенегов союзниками его в греческом походе.
назад
вперед
первая страничка
домашняя страничка